[indent]За практически неделю пути в дороге на север спать под открытым небом стало, на удивление, привычно. Конечно, у них не было постоянной крыши над головой или мягкой перины под спиной после долгого пути верхом на лошади, однако была своя прелесть в ночных лагерях, где только вы, шелестящие над головой листья или потрескивающиеся в костре сухие ветви и... он негромко хмыкает, наблюдая за вздымающимся и опускающимся телом дварфа спящего чуть поодаль от него вместе с одной из своих компаньонок.
[indent]Впрочем, подолгу на этих двоих мужчина не задерживает своего взгляда, смотря вниз. Его лицо заметно мрачнеет, а брови сдвигаются ближе к переносице. Пусть Оливеру не казалось, что в этой ситуации он заслужил вины на своих плечах, однако разве опыт не должен был подсказать ему, что важные вещи стоит держать не на открытых полках своей гостиной? Вот они — привычки жизни в одиночестве.
[indent]И даже от мысли, что это научит женщину держаться в стороне от литературы, на которую несколько раз навесили словесный значок «запрещено» не становится лучше, а только окрепшее чувство стыда в очередной раз вынуждает Оливера тяжело вздохнуть. Всё должно было быть совсем не так и всего можно было бы избежать, следуй они все по намеченному плану. Инстинктивно он ищет взглядом предводительницу этого маленького отряда; его губы трогает едва заметная улыбка.
[indent]Она так сильно отличалась от них — это он заметил даже при их первой встрече. Там, где один начал рушить его дом прямо с порога, а другая высокомерно дёрнула носом без особого желания представляться, — видимо, слишком низок по статусу крови? — Ваня оказалась одновременно и напористой, и учтивой. Перелистывая страничку фолианта даже не окинув тот взглядом, поблёскивающие от лунного света и костра светлые глаза продолжают разглядывать женщину на расстоянии. Живя в балансе, она могла бы научить многому остальных. Жаль, что иной раз другие — и он сам — не замечали этого.
[indent]Как только эльфийка сдвигается с места, Оливер вновь утыкается лицом в книгу, давно не видя никакого смысла в прочтении последней. Стоило ожидать, что работать бесконечно он не мог, а сегодняшний день, насыщенный на приключения — лишь доказательство, что всему есть предел. Хорошо хоть не подвёл товарищей на поле боя да и там... тифлинг вновь хмурится: не сказать, что проявил себя по достоинству. Мог быть лучше.
[indent]Он знает, что может лучше.
[indent]— К-конечно, — запинаясь и подтягивая к себе ноги, он отталкивается в сидячее положение и отвлечённый своим желанием предложить эльфийке побольше места рядом, пропускает момент её приближения. У Террина даже не получается возмутиться, кроме как несчастного: — Но, — вылетающего у него изо рта, стоит ему понять на что именно она посягает, так и оставаясь сфокусированным на её разноцветных глазах.
[indent]Ненадолго. От настроении Вани побороться с ним, Оливер трясёт головой и сдавшись, отводит взгляд в сторону. Не сказать, что волшебник не видел себя побеждающим в «сражении», но одного представления хватает для того, чтобы почувствовать жар в районе груди.
[indent]— Твоя взяла, — хвост тифлинга нервно дёрнулся из стороны в сторону, вынуждая его поёрзать на месте и потянуться к изрядно замучившей его окружении книги, со всей бережностью убирая ту в рюкзак. Он молчит недолго, будто бы размышляя, стоит ли вообще открывать свой рот, но тем не менее, негромко добавляет: — Я знаю, просто... для единственного, кто может понять, что с этим делать я не очень-то хорошо справляюсь со своей задачей.
[indent]А Оливеру кажется, что он достаточно потерял времени: если бы не сновидение, Террин мог бы не заглядывать в книгу в поисках решения проблем с проклятием до самого Элтуреля. С одной стороны, по всему королевству были разбросаны и более достойные маги и колдуны, которые могут подсказать ответ на их проблему или хотя бы наставить на истинный путь. С другой стороны, чтобы найти иголку в стоге сена нужно постараться. А песок в часах только утекает.
[indent]Его брови ползут вверх, стоит Ване заговорить. Он корит себя за медлительность, а она — подбадривает его, благодаря? Ему кажется, что Террин ничего толком не сделал, но если задуматься...
[indent]— Не за что, Ваня. — Звучит далеко не брошенной впопыхах фразой. У монеты ведь две стороны? Там, где маг протягивал руку помощи, их трио само вряд ли могло оценить степень своего влияния на него. Наверное, благодарить их вслух так просто он бы не стал, как делал в своей голове. Уточнение: не всех троих.
[indent]Однако всему своё время.
[indent]— Ну почему не хотел, — неожиданно прищуриваясь, тифлинг хмыкает, — Меня просто никто не спрашивал, а я — не настаивал. Помог же в итоге? — покачиваясь в такт от её движения, он плутовато дёргает уголками губ, прикрывая один глаз. К тому же, любопытство ведь должно было взять вверх. Это можно было расценивать как эксперимент для учёного, коим он, технически, и являлся. — Что же до твоей присказки, — задумываясь, Оливер прислушивается к звукам спящего лагеря, слабо улыбаясь, краем глаза посмотрев на женщину:
[indent]— Не буду врать: есть что-то, чем каждый из вас однозначно цепляет. Кто-то меньше, — негромко кашлянув, ещё тише не без намёка звучит: — Кто-то больше.
[indent]Если прежде он ругался на себя за вялость в делах магических, то стоило не забыть про неторопливость в абсолютно другом направлении тоже. Оливеру бы найти себе оправдание, но причина в виде робости в общении с представительницами прекрасного пола звучит тухло, — и не слишком-то правдиво — а страх спугнуть её собой — ещё хуже. Кого? Эльфйку, которая видела таких, как Террин на своём пути сотню раз? Однако даже сейчас ему не пересилить себя. Ну не ловелас-романтик он или стихоплет с таверны, способный зачаровать своим голосом присутствующих!
[indent]Только Ване, кажется, совсем нет до этого дела?
[indent]Он переводит на неё недоумевающие глаза, чтобы следом резко прищуриться. На плечи надавливает словно магическими невидимыми руками, а дышать в следующий миг становится тяжелее. С момента, когда он трусливо сбежал из её кладовки, — язык не повернётся назвать подготовленное изначально для него спальное место комнатой — это ощущение приходит к нему не в первой. Ему было не уйти от неё, как тогда, как он был прижат к спине Вани на лошади, так и сейчас. Быть совсем честным: ему не хотелось. Наоборот.
[indent]Да только как набраться мужества? Её глазами и с грузом опыта он — всего-то непутёвый мальчишка, а не благородный муж, достойный её! Кончик его хвоста вновь тревожно забился из стороны в сторону, отчего Оливеру приходится надавить на тот ладошкой, опираясь на собственную руку. Маг уже открывает рот, но тут же захлопывает его, вздыхая. Он мог бы поспорить с ней, попытаться переубедить да только нужно? Он и сам не осознаёт, насколько много вкладывает в свой взгляд просьбы дать ему время почувствовать обе ноги под мягкой землей, понять, что всё это — не слишком красивый сон, а реальность: она нравилась ему.
[indent]И кажется Ваня не очень-то гнушалась пользоваться этим, сложив в простые уравнения в голове самостоятельно?
[indent]Он смотрит на неё раз, два и три, а понимая, что у него нет над ней контроля, рвано вздыхает и нетерпеливо спрашивает, устремляя на неё свой укоризненный взгляд:
[indent]— Ты ведь знаешь, что делаешь? — чтобы хоть как-то отвлечь её от собственного лица, он задирает ладошку, чтобы ткнуть её в щёку пальцем и дёргает бровями вверх и сжимает губы, вспыхивая до кончиков ушей, когда осознает, что кажется сделал ещё хуже. — Ваня.
[indent]Поздно. Будто пойманный с поличными он практически не дышит, переводя взгляд то с их рук, то к её лицу. Она удивила его ещё тогда, когда оказавшись в его доме, друид не сказала в сторону его внешнего вида ни слова. Террин, конечно, не живёт стереотипами, но... эльф? Тогда он подумал, что она просто слишком сильно хотела его помощи, но чем дальше они шли, тем меньше это объяснение подходило их отношениям.
[indent]— Да ч-что... ты, — не то возмутившись, не то стушевавшись ещё сильнее, ему требуется несколько секунд в тишине с прикрытыми глазами, чтобы вернуться в настоящее исключая без конца колотящее в груди сердце. Он делает вдох и выдох, а затем негромко усмехается. Сначала совсем тихо, а затем громче, неспешно качая головой из стороны в сторону. — Боюсь, дети Преисподней холодны телом скорее в качестве исключения, на практике... оказываясь даже горячее всех остальных, — ему хочется поправить самого себя, вспоминая о сказаниях с магическими огненными элементалями, но маг намеренно одёргивается. — И всё же, если ты продолжишь издеваться надо мной, то я сгорю и запахну далеко не сажей, — шутливо замечает Террин. — Тебе вряд ли понравится.
[indent]Вместо того, чтобы вернуть ладонь в свою пользование, он с осторожностью разворачивает ту, осторожно проведя большим пальцем по мягкой коже Вани на лице, заворожено смотря вперёд. Сидя рядом с ней, даже касаясь её, он чувствует себя настолько... спокойнее. Как будто проблемы о проклятиях, переменчивом настроении погоды, невзлюбившем путешественников мире, волнующие его мгновением назад, ушли далеко-далеко на задний план. Он даже забывает о том, что они не одни. Однако не похоже, что кто-то решит помешать им. Волшебник пододвигается к ней поближе.
[indent]— Я не буду оригинальным если скажу, что ты очень красивая? — на его лице вспыхивает мягкая и неловкая улыбка. Террин отводит взгляд от её глаз только для того, чтобы заправить прядь рыжих волос за её ухо, с любопытством проведя по тому пальцем. — Наверняка тебе говорили это десятки таких, как я. И всё же я посмею высказаться, — нащупав второй ладошкой руку Вани, он добавляет, чуть сжимая последнюю тёплыми пальцами: — Что твоё очарование исходит изнутри с не меньшей силой. Нда. Неудивительно, что я сдался бы тебе без боя.
[indent]Или?
[indent]С озорством во взгляде, звонко хохотнув и пользуясь эффектом неожиданности, Оливер осторожно надавливает на тело Вани одной рукой, вынуждая её потерять опору второй и пусть придерживая, роняет на появившийся за её спиной магическим образом его собственный край спальника, — он же не сын Дьявола, чтобы дать даме лечь на мокрую траву! — сам же пользуется кожаным крылом не хуже подстилки, ложась на боку рядом, победно замечая:
[indent]— Хотя так ты точно заскучаешь. Так что нет. Без драки таки не выйдет, — и несмотря на то, что ему всё ещё тяжело с ней дышать, от её касания то и дело пробегают мурашки по коже, а от прямого взгляда хочется сбежать... он погорит, не страшно. Её наличие рядом — явно того стоит.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED

[indent]Оливер делает глубокий вдох, чувствуя, как уголки губ предательски летят вверх в который раз за последние несколько минут. Несмотря на то, что волшебник выглядел смущённым, задыхаясь от каждой её фразы, не в силах найти той формулы в своей голове, которая позволит ему решить проблему с резко уменьшившимся лёгкими или подрагиванием всего тела, стоит мурашкам пуститься в пляс от её одного прикосновения или близкого дыхания, Оливер соврал бы, скажи, что не получает удовольствие от происходящего.
[indent]— В таком случае... спасибо Тиморе? Потому что иного ответа на такую большую удачу у меня толком и нет, — не первым приходит в его голову благодарить высшие силы за божественное вмешательство в их судьбы: Оливер бы предпочёл пошутить, точно ли она до сих пор не встречала никого, кто обладает лопатой в своём арсенале. Однако когда Ваня находится к нему так близко, потешаться над ней становится сложнее.
[indent]И тем более ему совсем не хочется преуменьшать значения её нахождения рядом.
[indent]Глупо? А ведь Оливер не из тех, кто живёт только сегодняшним днём. Осматривая свои старые воспоминания десятилетней давности, у Террина были мечты, были цели, которые должны были отнять большую часть времени для исполнения, но он никогда не сомневался — это того стоило бы. И где он теперь? Мужчина хмыкает себе под нос немигающим взглядом смотря на уложенную на лопатки Ваню не без его помощи, прислушиваясь к недолгой тишине. Он поставил на себе крест раньше времени — почему-то только теперь эта простая и очевидная истина звучит для него так громко, что Оливер может её услышать.
[indent]— Думаешь, победишь? — звуча не без вызова и не подавляя смешка, спрашивает её волшебник. Что самое пугающее даже для него — он видел, на что она способна. Выходить на бой с эльфийкой на полном серьёзе он не стал бы и причины далеко не в банальном джентельменстве и воспитании, где на девушек нельзя поднимать руки. В таком случае, пора отправить его на первый круг ада после событий сегодняшнего вечера в попытках найти ночлег. Ваней тифлинг искренне восхищался, поражаясь её находчивости в нахождении решения для проблем там, где остальные компаньоны только и делали, что ссорились и спорили между собой.
[indent]А когда это всё мешается с внутренней силой, готовой вырваться наружу, сбивая с ног, представлять, будто оказываясь по другую сторону реки с ней не придётся помучиться мог только глупец. А Оливер таковым себя не считал. Что, впрочем, не мешало смотреть на неё и по-лисьи усмехаться. Хвост его от любопытства её дальнейших действий так и продолжает мотаться из стороны в сторону.
[indent]— Ну что же... — сжимая её ладонь своей посильнее, он уже практически готов наградить её статусом проигравшей, — слабо вяжется с тем, что мужчина самолично был готов ей сдаться с минуту-другую назад, но кто ему запретит? — однако Оливер замирает, не сразу истолковывая её неодобрительный взгляд по правильной причине. Правда, задаться вопросом вслух он не успевает, только проговаривая нелепое: — Ты... неудобно?
[indent]Волшебник не мог представить кого-то, кто выбрал бы бежать от Вани прочь по своей инициативе и это одна из причин, по которой Террин действительно старался держать расстояние всё это время. Ведь тифлинг не шутил про десяток, пожалуй, в его представлении преуменьшив то количество внимания, которое она должна была получать всё это время от других людей. Даже вспомнить неоднозначные намёки их артистки в сторону капитана воинских отрядов Гриниста; как бы Оливеру не хотелось скривить лицо от этого, он прекрасно понимал, почему они имели место быть.
[indent]Другое дело, что ему совсем не хотелось быть, как все. Хотелось заслужить Ваню, доказать ей, что дело не только в конверте, но и в содержимом.
[indent]Однако Оливер Террин может придумывать себе десяток возможностей, как завоевать женское сердце помимо того, чтобы играть перед дамой мускулами, параллельно пытаясь взять её в захват. У природы — не без просьб о помощи от Вани, как нетрудно догадаться — другие планы. Его брови дёргаются выше, жар поднимается к его лицу в мгновение ока и он готов поклясться, что тот обожжет саму эльфийку, коснувшуюся его щеки. Он не пропускает ни одного слова, которое произносит женщина, слушая его, как завороженный. Ненароком Террин даже предполагает, не воспользовалась ли она никакой чарующей магией, раз сдаться ей хочется больше, чем отчаянно вырывать победу в свои руки, однако не может думать об этом всерьёз ни единой дополнительной секунды.
[indent]Как с ней бороться?
[indent]— Т-... ты удивительна, Ваня, — вырывается из мага прежде, чем он попытается скомпоновать свои мысли во что-то цельное. — И я не обману себя говоря, что ты изменила мою жизнь, — Оливер внезапно улыбается шире, посмеиваясь от собственной слащавости, в которую глубоко верил, — А ведь прошла неделя с нашего знакомства! На что ты ещё способна? Какой магией обладаешь? — задаваясь практически риторическим вопросом, он на мгновение замолкает, приблизившись к ней так, чтобы коснуться своим носом её. И, наконец, кивнув себе головой, он отвечает на её вопрос, зажимая её ладонь между громыхающим в грудной клетке сердцем и своей накрытой сверху рукой, произнося: — Я чувствую. Чувствую это тоже.
[indent]Ему давно никто не говорил, что он — важен. Называть его лучом надежды? Волшебник сомневается, что даже погибшие много лет друзья позволяли себе такую открытость, несмотря на близкие отношения с ними. Да и то, что вынуждает его чувствовать эльфийка, не было сравнимо ни с чем в его голове; или мужчина намеренно стёр любые намёки на это из прошлого, предоставляя место настоящему?
[indent]Больше он ничего не говорит, а только прикрывая глаза, сокращает последние миллиметры между ними, касаясь её губ своими; там, где волшебник ожидал почувствовать облегчение, беспокойство накрывает его волной с новой силой, возрождая в нём тревожные звоночки с ностальгическим привкусом побегов из спальни Вани в ночи. Рой вопросов: что-то случилось? Он зря это сделал? Она не думала, что он поцелует её? — один за другим они подымались в его сознании, отображаясь на его лице. Его глаза резко распахиваются на неё не то в испуге, не то в растерянности.
[indent]Спросить он ничего не успевает.
[indent]Ему приходится постараться, чтобы не выдавить сдавленный выдох облегчения. Вместо этого он, держа в голове возможность нанести ей увечье заострёнными на концах рогами, целует её со всей осторожностью в ответ, наращивая уверенность в своих действиях в последующие секунды. В моменте он ловит себя на мысли, что шуршащее сердце начинает биться с новой силой и не сдерживается от того, чтобы улыбнуться; на такие проблемы в грудной клетке он едва ли будет жаловаться.
[indent]Перекладывая одну из ладоней на её шею, он аккуратно отталкивается плечом от земли, приподнимаясь. Он увеличивает расстояние меж ними не сразу, а когда всё же решает воспользоваться необходимостью глубоко вздохнуть лишь бы остаться в живых с ней ещё на немного, оставляет несколько поцелуев на её щеках, подбородку и с неприкрытым удовольствием, осторожно прикусывает шею, тут же отстраняясь и ехидно хмыкнув.
[indent]— Сдаюсь? — засмеявшись и нависая над ней ещё дополнительный десяток секунд, он бегает взглядом по её лицу, улыбаясь тёплой улыбкой. Далеко не победителя. А скорее... благодарного за предоставленный шанс оказаться к ней так близко.  Он роняет себя рядом с ней, а наученный горьким опытом, не сбегает на холодную землю, наоборот, пытаясь подложить под её голову свою руку, тем самым прижавшись к ней своим боком.
[indent]— Мне интересно: под каким звездным знаком ты родилась? — неожиданным должен был звучать его вопрос в воздухе, но волшебник тут же торопиться объяснить ассоциативный ряд: — Видишь там? Две яркие звезды и, — выпрямляя свободную руку над собой, Оливер пальцем чертит чуть искривлённую линию, повторяющую созвездие слегка подмигивающим им сверху светил. — Мантикора. Я родился в день Высокосвета. Никогда не видел ни одной в своей жизни, — опуская ладонь, тут же нащупав её, он продолжает, — Но меня всегда забавляла реакция большинства: «это многое объясняет». Я имею ввиду, как иначе: ненавидеть всё человечество, иметь крылья и хвост, есть людей. Моя жизнь в одном предложении.
[indent]Наверное, его давно перестали обижать такие глупости. Что взять с необразованных? Особенно просто было думать об этом сейчас, когда прижимаясь своим боком, он мог наслаждаться близкой компанией с той, которая ему нравилась и не похоже, что беспокоилась за его принадлежность к проклятой расе. Ему хотелось узнать её получше, жадно перелистывая страницу о Ване за страницей.
[indent]И ему совсем не хотелось думать, сколько на самом деле времени у них на это есть.
[indent]— Ты не замерзла? — заёрзав, с беспокойством спрашивает её волшебник, а затем наткнувшись на неё вновь взглядом, расплывается в улыбке, прикусывая губу; совсем не такой подначивающей и ехидной, как в первые дни их общения. Вряд ли он лишит её и в будущем этого тоже... но сейчас ему совсем не хотелось язвить. — Спасибо, — тихонько говорит он, медленно закрывая и открывая на неё глаза, — Что пришла. Что ты здесь. Я ощущаю себя с тобой... совсем другим. Не таким, как меня видят все. И в первые за очень долгое время, — взвешивая свои слова, он без длинной паузы заканчивает свою мысль: — Готов смотреть вперёд, не оборачиваясь на своё прошлое.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED

[indent]Наблюдая за едва заметно подмигивающими на небе звёздами, прислушиваясь к симбиозу своего дыхания и Вани, он с удивлением осознаёт, что не находит той тоски по чему-то не случившемуся или, наоборот, ушедшему давным-давно, что преследовала его на протяжении нескольких лет. Как старый друг, который встречал тебя на пороге дома, сидел на против, наслаждаясь утренней чашкой заваренных трав или в тишине, уместившись на кресле напротив, пока Оливер пытался сосредоточиться над очередным запутанным параграфом неизвестного ему заклинания. Казалось бы, логично: он покинул свой дом в Гринисте, как ему встречать того на пороге? Однако аккуратно утыкаясь щекой в макушку эльфийки и ненавязчиво поглаживая её по плечику, он понимает: напугался он ещё раньше, когда шумная компания заявилась на порог его дома. Террину приходится задуматься лишь на мгновение, чтобы негромко хмыкнуть: действительно, с того момента старый-добрый груз вины его практически не беспокоил.
[indent]К счастью, волшебник даже не успевает погрузиться в эту мысль слишком сильно — это Иворвен отвлекает его перекинутой сверху ногой, отчего он дёргает бровью, но говорить ничего — не говорит. Лишь перекладывает свободную ладонь поверх и притягивает её за коленку пальцами повыше. Может обвинять его в чём угодно, но начала она первой.
[indent]Впрочем и Оливер больше не планировал бежать прочь, как сделал это ночью ранее.
[indent]Сейчас ему кажется это такой глупостью: настоящий мальчишка, испугавшийся своей симпатии так сильно, что сбежать с комнатушки стратегически показалось более верным путём, чем оставаться и... что? Сейчас он видит, что день мало бы что изменил, дочь леса явно не стала бы отбиваться и отнекиваться, что ему казалось. Ведь так?
[indent]— Кто сказал, — он усмехается, продолжая свою мысль, — Может быть люди — это как картошка с грибами, а эльфы — настоящий десерт, — маг пожимает плечами, но недостаточно сильно, чтобы сдвинуть их с места. Он покачивает головой следом за её толчок, но больше «возмущается» на счёт её издевательств. Ошибся один раз и теперь будет держать этот флаг до конца жизни.
[indent]В конце концов, у него она... выглядит чересчур короткой.
[indent]Тифлинг хмурится так резко от колючих размышлений и даже дёргается, но тут же старается всем своим видом показать, что ничего такого не произошло, поглаживая её по тёплой коже и прижимаясь посильнее. Всё внутри сопротивляется, но разве это была ложь? Сколько жить ей, а сколько — ему. Ко всему прочему, не слишком ли многого он хочет за раз?
[indent]— Из того что я видел, ещё какой вершитель, — он усмехается себе под нос, — Хотя, конечно, иной раз больше похожа на самоубийцу, учитывая твоё рвение вставать на опасные дорожки. Даже не знаю, какой это знак, — кажется, будто бы Оливер даже погружается в размышления на этот счёт, но на самом деле, ему больше интересно рассуждать о уже услышанном. Значит, Зелехут. Ребёнок золотистой поры, спелых фруктов и окончание плодородного сезона.
[indent]Это явно имело смысл, стоит только взглянуть на неё.
[indent]— Я знаю, что эльфы живут другими жизнями тоже? Пока ты спишь, наверное, ты тоже видишь совсем другие вещи, нежели обычный человек, — тихо спрашивает её мужчина, — Кажется, мы выглядим как половинки чего-то, воссоединившиеся после длительного пути. Мне правда немного странно об этом размышлять, — Оливер мнётся и не называет причину вслух, предполагая, что их различие в возрасте и без того очевидно, — Что не мешает мне это чувствовать.
[indent]Он пытается представить её такой: среди своих родственников и близких, живущей лесной жизнью узкой общиной, абсолютно беспечной, но таинственной жизнью. Какая она была? Ему бы так хотелось узнать; однако Террин даёт и себе, и ей время. Детали своих историй они узнали в дороге и он надеется, что у них ещё будет время остаться наедине и поговорить об этом.
[indent]Маг сбивается с дыхательного ритма, вжимая голову в покрывало и прикрывая глаза, расплываясь в улыбке от бегающих туда-сюда мурашек, вызванных её тёплым дыханием в районе шеи. Впрочем, когда она заговаривает, Оливер не ожидает, насколько смущённым, пусть и с язвительной улыбкой на губах, — это кто ещё чья иголка по итогу — он может быть благодаря её словам под конец. Она явно не бережёт комплименты на лучший день.
[indent]— Помочь вытащить? — ехидно замечает маг, даже шурша ладошкой по шершавой ткани брюк Вани, останавливаясь повыше. Он-то храбрый? И готов помочь абсолютно любым? Ему бы открыть клуб дебатов, раскрыть перед ней конспекты с подпунктами, абсолютно разбивающие её аргументы в пух и прах, однако последнее, что Террину хочется — это разбивать её иллюзии. Не похоже, что она ему поверит?
[indent]Зато поверить в то, что Ваня не боится оказаться к нему ближе вновь — это с лёгкостью и Оливер даже не пытается сбиться с пути, разве что то и дело беспокоясь за её здоровье в физическом смысле этого слова. Да и того хватает ненадолго, учитывая, с какой прытью Иворвен делает всё возможное, чтобы оказаться с очередным ранением на своих щеках. Террин тоже посильнее хватается за доступные участки тела, как если бы кто-нибудь пытался пролезть между ними вне очереди и вместо диалогов, единственный выход — это упрямо лишать их расстояния, даже тогда, когда лишаться уже нечего.
[indent]Как бы он хотел оказаться с ней совсем... иначе. Не камень в огород прохладной поляны с рассыпанными над головой звёздами, но уж точно соседствующему храпу и далеко не самой практичной обстановки. Ему бы хотелось увидеть её настоящую. От прямолинейности своего сознания он густо краснеет, но от эльфийки отстраняется только в тот момент, когда это становится необходимым им обоим.
[indent]— Это я уже понял, — он хмыкает: получить подтверждение своей неправоты вслух становится неожиданно забавным. Как если бы она прочитала его мысли, но у Оливера складывается впечатление, что ей не нужны никакие магические способности, чтобы считать всё, что происходит в его голове и так, — Волнуешься? — он переспрашивает, не то умиляясь, не то ехидничая, — Бессонная ночь. Ты знаешь, сколько таких было у меня в Киндлкэпе? — она ведь и сама была в университете, должна понимать, что это такое!
[indent]И всё же, он понимал. Маг и без того считал себя обузой для целого отряда, вынуждать их тащить на себе Оливера вторые сутки подряд? Выспись он вчера, возможно, не было бы таких проблем с лошадью и поездкой, да и старушкой-убийцей. Не то, чтобы он был ответом на все вопросы, но явно существовал продуктивнее.
[indent]— О, это будет интересно: какие-такие методы ты используешь для уговоров? Или упоминание мягкого матраса — это уже один из них? — нехотя он выпускает её из заключения, приподнимаясь на локтях. Он смешно щурит глаза, когда Ваня оказывается ближе, даря ему поцелуй на прощание и едва сдерживается для того, чтобы дёрнуть её за руку обратно, абсолютно не желая поддаваться логике, пытаясь выиграть ещё несколько минут для них двоих.
[indent]— Его не может не быть, — он следует за ней взглядом, наконец, мягко улыбнувшись, — Судя по всему, ни ты, ни я, не планируем сдаваться без боя. Спокойной ночи, Ваня, — Террин усмехается, поправляя под собой спальник, возвращаясь в то самое положение, из которого женщина выцепила его с полчаса назад, он опирается о локоть, — Но ты буди, если будет скучно. Составлю тебе компанию.
[indent]Он так и не возвращается к своим записям, укладывая голову на подложенную под голову мешковатую подушку, наблюдая за уходящей эльфийкой. Стараясь не терять её из поля зрения, он уговаривает себя не спать столько, сколько получается, но с каждой секундой моргать становится всё сложнее и сложнее, пока он полностью не погружается в состояние сна.

[indent]Оливер переминается с ноги на ногу, нервно оглядываясь по сторонам. Да, за неделю он вроде как стал «своим» и всё равно во многом не знал или не был вовлечён в дела небольшой компании, отвечающей за спасение, кажется, целого мира по своим скромным планам. Однако на фоне разговоров за будущее, сражений из прошлого, развёртывающихся перед глазами войн, которые расходились далеко за территории мира, в котором они находились, задевая и божественное вмешательство, он не мог выкинуть из своей головы одну единственную вещь.
[indent]Всё что было вчера не имело никакого значения?
[indent]Нет, Террин мог предположить, что никто не вписал его в свои суженые-ряженые за долю мгновения. Наверное, он мог подумать и о том, что компаньоны Вани не узнают определённые вещи, разве только если не догадаются самостоятельно. Впрочем, учитывая, как обычно маленькая бардесса спрашивала вопросы в лоб, делиться с ней хоть какой-либо информацией — задача не из лёгких. Умело она втаптывала в землю важное, цепляясь за абсолютно бестолковые вещи, являя миру бестактность во всей красе. О дварфе... и вовсе проще ничего не говорить.
[indent]Он не знал, чего ждал и сейчас, когда они стояли в штаб-квартире, добравшись до своего конечного пункта. Эльтурель может и встретил их с распростёртыми руками, но Террин так и мозолил взглядом Ваню до момента, пока им не позволили выйти из помещения, оставаясь наедине.
[indent]Он даже толком не успевает ничего спросить, потому что в ладошку ему опускается мешок с бренчащими внутри монетами — судя по звуку, она не камней туда положила. Теперь ещё и это?
[indent]— Ты... — он хмурится, — Понимаешь, что мне не нужны деньги? Ваня, это оплата за что? Кто-то вчера говорил про готового помочь храбреца, делающего это из чувства долга, нежели корысти, — волшебник протягивает ей мешок обратно, держась за стянутую на верхушке верёвку, отрицательно качнув головой, — Забирай. Я делал это из добрых побуждений, а теперь выглядит, будто ты пытаешься расплатиться за нанятого рабочего.
[indent]Они потратили на разговоры с паладином наверху битый час да только взгляд и слух Оливера был притянут совсем не к новознакомым. То, каким образом Ваня несла информацию в люди — это отдельное удовольствие, за которым, кажется, он мог наблюдать вечно.
[indent]Оказаться вписанным чуть ли не в знакомые? Мимо шёл и компанию нашёл, увязался и вот он здесь? Зато очень талантливый. Умный картограф, знающий своё дело. Ах как легко находит путь в пещеры, всем бы такого советовали.
[indent]— Или это так и есть? — протягивать мешочек он не прекращает, но руку чуть ниже опускает, выпрямляясь в спине и оглядываясь по сторонам, едва ли не обиженно спрашивает: — Я просто дружок-пирожок, а всё остальное — детали? — и даже правда, ударяющая ему в глаза моментально, говорящая, что он ведёт себя не лучше ребёнка, не помогает ему прикусить свой язык.
[indent]Не зря, видимо, назвала иглой в заднице. Держит свою роль даже лучше, чем его просили.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED

[indent]Побережье Мечей часто приносит удивительные погодные особенности: вот светит яркое солнце с ни одним облаком на небе, а следом — громогласно разрывается, чернея и сверкая яркими молниями, виднеющимися сквозь стену непроглядного ливня. Оливер замирает после своих слов да так резко, переставая дышать, только и смея что наблюдать за изменениями в лице Иворвен следом за его наиглупейшими высказываниями.
[indent]Его кто-то тянул за язык?
[indent]Для тифлинга, гордящегося своей головой, Террин упал с высоты в самый низ за секунду. Стоило предположить, что какой-нибудь пример «как делать не надо», касающийся первых шагов в сторону признаний в чувствах, должен был оказаться на его пути, раз тот провёл так много времени в мировой библиотеке.
[indent]— Ты же сказала, — он стопорится от её прямого взгляда. Глупостью с его стороны было привязываться к оплате труда: поставь он себя на её место, не сделал бы тоже самое? В очередной раз доброта эльфийки показала себя во всей красе, ведь, маг уверен, она будет единственной, кто вообще подумал об их четвёртом колесе как о равном. Или не свою ли только долю она поделила пополам? — Ты говорила, что всё, что произошло — это судьба и я был с тобой полностью согласен. Мы ведь... — он так и не позволяет проговорить вслух по-ребячески звучащее в данную секунду: «поцеловались» — оставляя это на немое движение своих губ. Оливер испугано смотрит на Ваню, но тут же делает полшага назад, отступаясь не от неё, а скорее пытаясь избавить саму девушку от своей бестолковой компании. Террин тупит взглядом, наконец, вздыхая и начав нервозно перебирать ткань своей дорожной куртки, хмурит тёмные брови.
[indent]Сказал ли он безумие? Стоило ведь подумать не о том, что он сказал. А как он решил предоставить Ване узреть его страхи. На деле, маг попросту остался таким же ребёнком, как и прежде. В таком случае, зачем он ей такой сдался?
[indent]Плечи его опускаются ниже, а сам молодой человек выглядит так, будто готов смириться с происходящим — желательно, через смертельную казнь. Его выражение лица сменяется на изумлённое, когда даже не поднимая глаз он видит потянувшуюся к его руке ладонь Иворвен. Представлять, будто вот-вот и она развернувшись уйдёт становится труднее.
[indent]— Я знаю! Это... — Террин уж делает попытку и сам объясниться, что не имел ввиду откуп, но захлопывает рот, пододвигаясь в сторону, ненамеренно вздыхая громче необходимого, когда мимо них проходят. Для него это, впрочем, шанс посмотреть ниже и наблюдая за тем, сильнее она сжимает его ладонь, сердце Оливера начинает отстукивать в груди быстрее: глядишь, ещё один дополнительный удар и она почувствует его подушечками пальцев.
[indent]Он открывает и закрывает рот, терпеливо по справедливости дожидаясь своей очереди на возможность сказать хоть что-нибудь. Вот же, всё тоже самое, что подумал про себя волшебник прежде: они не успели поговорить об их ситуации наедине и точно так, как Ваня, Оливер не считал энергоюсберегательным вкладывать новое знание в головы их компаньонов. Пусть она не говорит со злости, наоборот, слышась ему тихой гаванью среди громовой тучи, тифлинг один за другим чувствует уколы вины за то, что вообще привёл их к этому разговору.
[indent]— Извини, — тем не менее, теплота её ладони действует на него успокаивающе и он не делает больших пауз, чтобы заговорить: — Я не думаю, что ты хотела меня обидеть и сейчас то, что я сказал тебе, кажется мне несусветной глупостью, — волшебник позволяет себе посмотреть ей в глаза, но не в силах задержать последние надолго, вновь смотрит им в ноги.
[indent]Оливер удивляет второй раз, ненамеренно морщась резкой прохладе, когда его рука падает к бедру. Шаг за шагом, вопрос за вопрос она оказывается ближе к нему, отчего инстинктивно мужчина расправляет плечи, будто бы желая казаться выше, чем есть на самом деле, чтобы хоть как-то иметь возможность сдержать цунами, именуемое Иворвен.
[indent]— Никак нет. Я так, — едва заметно качаясь от её тычка, Оливер неожиданно позволяет себе хмыкнуть, а его уголки губ дёргаются выше, — Не думаю.
[indent]Гложущее ощущение проступка начинает делить место с тем восхищением, которое он чувствует, стоит ему увидеть вызов во взгляде девушки, то, с каким предупреждением разговаривает с ним, не давая других вариантов на ответ, властно выбрав тот за него. Он кивает головой ей ещё раз, не то в подтверждение своих мыслей, не то в полное принятие вины на свои плечи, тем самым, стараясь вобрать в себя весь выданный собой негатив минутами ранее. Он цокает языком, — теперь упоминание нелепого прозвища, он уверен, будет на уровне «горячих детей» — но не отводит от неё прямого взгляда, до сих пор дивясь тому факту, что она выбирает его. С одной стороны, его детское поведение можно легко списать со счетов, с другой стороны — не должно ли это звучать звоном колокола в голове и красной тряпкой перед глазами?
[indent]— Я не стал бы отказываться от такого предложения даже под пушечным дулом. К тому же, мне, в конце концов, как минимум нужно загладить перед тобой вину, — соглашается Оливер, стараясь не обращать внимание на сбивчивое дыхание от осознания, с какой прытью он готов продать всех за соседство с Ваней, — Как максимум, — пусть на щеках и кончиках ушей у него путается румянец с его оттенком кожи, он чеканит свою мысль без какого-либо очевидного смущения, — Я не хочу, чтобы ты разочаровалась от нахождения в Эльтуреле, — и одним Богам известно, что именно Оливер имел под этим ввиду, но очевидно, что оставил это на воображение самой Иворвен. Тифлинг начинает улыбаться шире и на её шаг назад, сделанный ранее, делает шаг вперёд. Со всей аккуратностью он склоняет голову к ней поближе, заглядывая ей в глаза и дотрагивается ладонью до её щеки, — А отвечая на твой вопрос, что со мной делать: понять и простить? Я готов поуговаривать тебя, Ваня, — он несильно щекочет её, — Что ты хотела бы? — а затем до конца забирает расстояние меж их лицами.
[indent]Прерывается молодой человек, правда, резче чем хотелось бы самому: громкий голос синеволосой артистки доносится до него снизу. Видно, отставшие Оливер и Иворвен не прошли мимо взгляда. Он только и успевает, что усмехнуться ей прямо в губы, а затем распахнуть глаза на друида, выпаливая:
[indent]— Бежим?
[indent]Остаться с ней наедине. С момента их встречи у них было сколько таких моментов? Перечислить по пальцам одной руки — и то останется много лишних. Террин перестаёт отбивать копытами каменную дорожку в ускоренном темпе, крепко держа эльфийку под руку только тогда, когда вывеска таверны «Чёрные Рога» пропадает из виду — не в обиду Онтарру, но рассчитывать на компанию только друг друга там вряд ли возможно. Он молчит совсем недолго, приводя сбитое короткой пробежкой дыхание в порядок, хотя так и не находит его на своём постоянном месте: ему не виделось это возможным, пока он смог шагать рядом с эльфийкой.
[indent]— Твоё желание, — он улыбается, прикрывая один глаз и поворачивая голову к Ване, — Посмотреть на вечерний Эльтурель весьма интересное, учитывая, насколько ярко светит здесь Компаньон. Я помню рассказы путешественников, которые задерживались в Гринисте: они вечно жаловались, но ночами невозможно спать, если не закрыть шторы и легко потерять в городе счёт времени, если не услышать звон колоколов Высокого Зала, — на собственные слова он поднимает голову выше, убеждаясь в том, что второе солнце, «божественный щит» города так и остаётся неизменно висеть в небе. — Я хочу отвести тебя в зимний сад — он разделяет город практически на две части и, говорят, что ничего прелестнее ты не найдёшь на много миль отсюда, — тон его повествования меняется, как если бы в их разговоре появился третий лишний, вещающий ему о чём-то красивом, с чем Террин так легко бы не согласился. Он сбавляет темп ещё на лишний шаг, начиная как бы между делом, но заканчивая своё предложение, стараясь заглянуть Ване в глаза: — Я, правда, не соглашусь с этим высказыванием: всё самое прекрасное я уже вижу перед собой и ни на что бы это не променял.
[indent]Как и обещал прежде, волшебник, ориентирующийся на свои знания и знаки улиц, рассказывает ей о возможностях для остановки, как об престижной таверне «Фонтирский Единорог» или «дом Симбрила» близ того самого сада, делиться и историями, известными ему о Высоком Зале — центре и главной крепости всего города. В момент, когда он с особой гордостью рассказывает о свитках, которые были доставлены ему с рынка Шеларры прямиком с Эльтуреля, Оливер запинается и останавливается, задерживая взгляд перед собой. По его коже непрошено пробегает рой мурашек, а сам он морщит нос; ненадолго, тут же меняясь в лице когда понимает, что утянул со своими действиями следом и Иворвен.
[indent]— Извини! — говорит он виновато, округлив на неё глаза, — Я просто... мы можем зайти туда? — явно борясь с неспокойствием, пришедшим к нему совсем некстати, мужчина вновь смотрит на высокое каменное здание с выбитым из камня венком пшеницы с розой по центру. Кто бы знал, что спустя года, обычный храм богини плодородия до сих пор будет вызывать в нём отголоски к далеко незабытому прошлому.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED

[indent]— Террин, — по его коже проходит практически незаметный холодок, стоит тёплой ладони Иворвен опуститься вниз. Мужчина смотрит на неё изучающим взглядом, в который раз дивясь, насколько иначе она разговаривала и вела себя с ним, нежели весь остальной мир. Она благодарила его за те мелочи, о которых волшебник не задумался сам, касается его с такой нежностью, которую Оливер не чувствовал ни от кого прежде, с глубокой заинтересованностью спрашивает о вещах, которые в его глазах о самом себе не были важными. Он не противится и не пытается скрыться, поддаваясь своему желанию рассказать ей всё, что только девушка пожелает, — Спасибо, что позволила им быть, — ему нравится, как звучит его полное имя и фамилия из её уст. Она придаёт озвученному особенный окрас, а ему ничего не остаётся, кроме как с восхищением возвращать к ней свой взгляд снова и снова, несмотря на собственную отвлечённость рассказом об Эльтуреле.
[indent]Удивительно было, насколько он чувствовал себя с ней собой. Насколько, несмотря на различие в расе, поле, возрасте, скажем, профессиях, религиозных взглядах маг чувствовал себя близким ей по духу. Желал почувствовать её настроение, как если бы последнее было его, хотел услышать её мысли, будто те вот-вот да проскользнут в его собственной голове. Пусть Оливер ставил себя сильно ниже Иворвен, но видел её отношение к нему и, честно говоря, где-то боялся даже его сглазить: ему хотелось провести с ней столько времени, сколько она была готова ему позволить.
[indent]Когда огромной тучей прошлое нависает над его головой, ему ничего не остаётся, кроме как испуганно оглядывать фасад церковного здания, уходящего в небо. Очередное напоминание, что хочешь не хочешь, но невозможно делиться только интересными фактами о городских улицах, старыми заметками из своих записных книжек, хорошими воспоминаниями, огибая всё остальное. Он морщит нос, чувствуя, что на деле ничто не мешает ему бросить эту затею, идя на поводу эгоистичных желаний не тратить времени с девушкой в пустую и обогнуть богослужебное место. Одновременно с этим он ощущает тугой ком, давящий на грудь: вина, которая продолжает преследовать его спустя столько лет, как его друзей не стало.
[indent]Ваня не отказывается, и он не без благодарности смотрит на неё, кивнув головой.
[indent]— Хорошо, — Террин неловко улыбается, — Спасибо. Это ненадолго, — ему хочется объясниться, но вместо этого он оборачивается обратно к выбитой розе над головой, делая тяжелый шаг через порог, проходя сквозь тяжелые дубовые двери. Тифлинг оглядывается по сторонам, тут же чувствуя себя неуверенно под взглядами, моментально обращёнными на вошедшую пару, но не останавливается до самого алтаря, лишь единожды обернувшись в сторону Иворвен, виновато дёрнув уголками губ. Если подумать, это — не было и его божество. Оливер не отрицал их существования — это глупо, учитывая, сколько было посвящено полок в библиотеке путешествиям сквозь планарные порталы, о легендах, проявивших храбрость в царствах мёртвых или поисках небесных слуг того или иного божества. Однако Террин до сих пор не нашёл, как искоренить в себе безразличие, которое он чувствовал, обращаясь мыслями к духовенству.
[indent]Может этим он и рушил свою жизнь всё это время? Приставая на одно колено, он осторожно подкладывает собранные ещё в Гринисте приношения на монолит.
[indent]Если бы Террин беспокоился только за свою жизнь. Что говорила догма? Задирая голову вверх, где виднелся цветной витраж с заметными очертаниями женщины, в которой проглядывался образ самой Чонти, ему каждый раз так сложно поверить в то, что за приветливой улыбкой скрывается проклятие всего живого, что посмело посеять разрушение в угоду личной выгоды. Совсем тихо он бормочет слова молитвы, за много лет заученные и отскакивающие от зубов. Он всегда просил об одном и том же: прощении.
[indent]Но далеко не только за себя.
[indent]— Укмаче, Эландор, Бин, — он практически шепчет, перечисляя друзей совсем негромко, останавливаясь, когда чувствует на своём плече прикосновение. От нахождения Вани рядом выталкивать их имена становится проще, чем обычно, и он не повышая тона, продолжает, осторожно сжав её ладошку на плече своей на долю мгновения, — Стефания, Миро, Джастин, — волшебник замолкает, едва заметно шевеля губами, а затем оборачивается на эльфийку, кивнув головой:
[indent]— Это хорошая идея, — и ещё раз качнув подбородком, старается скрыть беспокойство, добавляя: — Я скоро.
[indent]Оливер действительно не заставляет себя долго ждать. Возложив засушенный среди страниц его фолианта цветок, выбранный им в ассоциацию о личности, за каждого из погибших, он с тяжестью поднимается на ноги, наконец, оставляя позади себя и витраж, и боковые религиозные иконы, алтари, намеренно не поворачивая головы ни вправо, ни влево, более не сталкиваясь ни с чьим взглядом до самого выхода. Ещё с несколько минут он чувствует себя смятенным и будто вырванным из реальности, но отвлечься ему удаётся благодаря Иворвен и возложенного на его ответственность поиска ночлега. А там, оказываясь всё дальше и дальше от места поклонения богине плодородия, он и вовсе оживляется, возвращаясь к своему рассказу, время от времени делясь наиболее интересными фактами о городе, которые он слышал.
[indent]— Да, — подтверждает Оливер, чуть дёрнув уголками губ, — Лучшего места в этом городе для ночлега вряд ли найдёшь. — Он не произносит этого вслух, но знает: если им повезёт, то у них будет вид из окна на тот самый зимний сад, который маг так восхвалял в самом начале их пути. Помня предыдущие опыты, он стопорится перед входом в таверну, думая пропустить эльфийку вперёд прежде, чем зайдёт следом, но лишь негромко хмыкает на упорство Вани показать всем, что они — заодно.
[indent]Кто бы сомневался, что после её первой попытки доказать всем неправоту, она не остановиться и перед продолжением сего действия, не оставляя ему никакого другого варианта, кроме как опустить подбородок, идя за ней повинно следом.
[indent]— Вот как заговорило дитя леса, — он щурится, негромко посмеиваясь прежде, чем обратиться к тавернщику, — А у нас ведь были все шансы переночевать с достоинством... жаль, что гостеприимства у болотных ведьм не так уж и много, — и нащупав свой кошель, он договаривается на комнату со всеми удобствами, как и просила его леди. В самом деле, он только счастлив почувствовать под спиной адекватный матрац, а не землю под спиной, горячий поток воды, чтобы умыться, а не остаточные капли из своего бурдюка. Мужчина даже ловит себя на мысли, которая позволяет ему приосаниться: ему приятна возможно поухаживать за ней. Поэтому говорящие за их спинами лица посетителей таверны он бросает на произвол судьбы, расправляя свои плечи и пропуская дам — официантку и Ваню — вперёд, вильнув из под мантии своим хвостом.
[indent]— Я рад, что ты довольна, — пусть не думает, что не беспокоился до последнего, куда завёл её. Следом за Ваней, он и сам опускает свой рюкзак, в несколько шагов пересекая комнату, чтобы оказаться у окна, тут же расплываясь в улыбке. Как знал. Своими находками он сразу же торопиться поделиться и с ней, попутно стягивая со своей спины походную верхнюю одежду, разминая мышцы. террин выглядит беспечно до момента, пока Ваня не заговаривает о ванной и на мгновение застопорившись в силу расходящихся с её словами желаниях, он качает головой из стороны в сторону:
[indent]— Иди первой, я подожду, — он не отводит взгляда от самой загадки до момента, пока друид не скрывается за дверью, только после позволяя себе тяжело выдохнуть. Его голова бунтует в то же мгновение: хвалёный своей открытостью, мог бы предложить погрузиться в мыльную воду и вместе. Оливер трясёт рогами, нервно перекладывает рюкзак с одного места на другое, поправляет растрёпанные после дороги волосы и в момент, когда ему кажется, что он смог успокоить своё сбитое сердцебиение, неожиданно и для себя громко произносит:
[indent]— Спину не потереть?
[indent]Голова и прежде рисовала разные картины перед сном, стоило ему закрыть глаза, но очевидно так и не дошла до уровня, где Оливер окажется в одной комнате с обнаженной, пусть и скрытой гладью воды Ваней. Ему приходится сделать пару вдохов и выдохов прежде, чем он зайдёт в помещение, а перешагивая порог, выдержать всю хаотичность своих мыслей, выставляя наружу показное спокойствие. Обманет ли он её? Она будто бы проверяет, вынуждая его тут же растеряться уже нагляднее от её предложения. Террин, всё это время пытающийся закатать свои рукава для удобства, останавливается. Он склоняет голову вперёд в немом вопросе об издевательствах над его сердцем, коротко улыбается, оглядывается себе за спину, а следом неспешно поднимает пальцы к своей рубахе, дёргая пуговицы на своей груди, делая первый шаг в её сторону.
[indent]— Я буду корить себя до конца жизни, если не сделаю этого, — пусть его голос скакнул вверх, сам Оливер не подаёт виду. Одно дело — быть самим с собой, другое — быть настоящим с Ваней. Оголённая кожа, несмотря на неестественную теплоту, покрывается мурашками, его хвост несколько раз мечется из стороны в сторону, а при ходьбе параллельно цокоту копыт крылья, освобожденные от слоёв одежды, хлопают в такт складками. Он погружается в воду неспешно, усмехнувшись себе под нос от занятого собой пространства: многим больше, чем среднестатистический человек, тем более, утонченная и женственная Иворвен. Бегая взглядом по её лицу, плечам и уходящему под воду телом, он вновь выдыхает, поднимая небольшую волну своими движениями в её сторону.
[indent]— Я думал о тебе, — после недолгих секунд молчания, говорит Оливер, оставляя ей сантиметры личного пространства, — Такой: незащищенной и открытой, как сама истина, — голос Террина становится не становится громче, но будто бы юношеские страхи уступают крупицам мужественности, которые он так усердно пытается найти в себе, находясь с ней рядом, — О том, как смогу прикоснуться к тебе без барьеров из плотных слоёв хлопка и шерсти, — его рука поднимается сквозь толщу воды, касаясь её плеча, руки, колена, — О том, как смогу целовать тебя без страха быть прерванным, — нащупав её ладошку своей, мужчина тянет ту в сторону, касаясь её пальцев, запястья губами, следуя выше, а оказываясь возле её лица и шеи, совсем негромко говорит ей на ухо: — О том, как всё во мне требует вызвать в тебе такое же учащенное сердцебиение и невозможность слаженно дышать, прямо как ты каждый раз, когда заговариваешь со мной или смотришь в мою сторону.
[indent]Нервозность проигрывает всему остальному: Оливер, вновь едва ощутимо прикусывая её кожу, ища её взгляд своим, шкодливо улыбаясь и пытаясь увидеть то, чего так усердно добивался. Почувствовать её настроение. Прочитать её мысли. В любое остальное время готов повиноваться ей, ни о чём не думая, но сегодня, сейчас, магу хотелось показать, что он имел ввиду под своими возможностями и нежеланием разочаровать её.
[indent]Что она значила для него и насколько важна.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED

[indent]Ставший привычным всего за пару дней птичье воркование за окном пробивается в затуманенное сном сознание Оливера вместе с, уже далеко не первыми, лучами солнца, вынуждая того задрать запястье к своим глазам, пытаясь спастись от яркого света. Он медлит с тем, чтобы открыть глаза лишь первые мгновения после пробуждения, но скоротечно на его губах появляется кроткая улыбка от собственных мыслей: ему только повернуть голову, а там — самая красивая женщина на свете.
[indent]Прошло уже куда больше суток, а Террин, как бы глупо это не звучало, всё так и задавался вопросом, как ему так свезло. По какой причине Тимора смилостивилась над ним? Ему до сих пор видятся её ночные прикосновения и стоит ему только об этом подумать, тело мгновенно реагирует парадом мурашек в ответ. Тифлинг тянется на противоположную от окна сторону, отчего по комнате раздаётся шелест длинных, спавших во сне на пол крыльев, но те давно не кажутся ему тяготой.
[indent]Брови Оливера дёргаются вверх в то мгновение, когда на соседней подушке девушки не оказывается.
[indent]— Ваня? — морщась, маг недоверчиво косится на постельное место рядом и дотрагивается до простыни тыльной стороной ладони, усаживаясь и растеряно оглядываясь по сторонам.
[indent]С трудом Оливер Террин слушался интуиции раньше, доверяя не своим внутренним чувствам, а фактам и тому, что он видел перед своими глазами. Однако однажды это не составила ему лучшую службу и с того момента волшебник стал прислушиваться к своим беспокойствам или тревожным звоночкам куда активнее: не просто так ведь они звенели?
[indent]Маг накрывал её собой с каждым пробуждением на протяжении двух последних дней, целуя, целуя снова и снова, пока казалось на теле Иворвен не оставалось ни одного пустого места, только тогда позволяя им подняться на ноги. К хорошему привыкаешь быстро; а к чему-то настолько исключительному — ещё быстрее. Ему нравилось чувствовать практически пробивающее насквозь грудную клетку сердце каждый раз, когда она смотрела на него. Ему нравилось ощущать разгорающийся пожар в лёгких снова и снова, облизывая сухие губы в попытках подобрать ответ на её очередное подтрунивание, которое маг с трудом мог оставить без внимания. Ему полюбилось нравиться ей так, как он никому не нравился прежде и Оливеру хотелось отдать всё, что у него было, чтобы это никогда не закончилось. Упавший с головой в чувства он стал чаще забывать о собственном предназначении, намеренно откладывая цель в дальний угол невзрачного и покрытого пылью чердака, которую поставил себе, отправляясь в поездку из Гриниста.
[indent]Он примечает неброский пергамент не сразу, в первую очередь обойдя их покои полностью и даже выглянув за дверь, — глупо было ожидать её там, стоящую и ожидающую чуда, и всё же! — а подхватывая его, предварительно уговаривает себя не бояться за то, что маг может там увидеть.
[indent]А зря.
[indent]Только спустя пару часов маг находит в себе силы сдвинуться со стула, на который опустился с прочтением последней строчки прощального письма Иворвен. Окутанная обыденным теплом кожа похолодела, добравшись до кончиков пальцев на руках и ногах, а давно высохшие на щеках слёзы начали щепать непривычные к солёной влаге щёки. Может быть дёрнись он следом за ней в момент, когда последняя весточка оказалась прочитанной, несмотря на слова эльфийки, он смог бы её догнать.
[indent]Да только куда? Где её искать? У Эльтуреля — множество направлений, не пересекающихся друг с другом, а единственная нить, которая осталась в его руке — это знание о её цели побороть драконий культ. Но об этом ни строчки. Причина не в этом? Но и не в нём?
[indent]Без особой тяжести он покидает их комнату в таверне, собравшись: её здесь больше нет, что толку — на прощание только узнавая, не видел ли её кто-то ещё. Вместе с этим Оливер не находит и её друзей, едва ли удивлённый этому факту, так и не решаясь переступить порог «Чёрных Рогов», неуверенный, что эльф-монах или дварф из ордена Перчатки поможет ему с его вопросами.
[indent]Или дело было совсем в другом?
[indent]Оливер поднимает голову к указателю, в последний раз давая себе возможность выбрать то направление, в которое, как он предполагает, могла двинуться Ваня. Она пишет о том, что у неё не было выбора, но тифлинг так и не находит в себе сил смириться с этой правдой так легко. Уж точно не сейчас. И несмотря на все обещания, несмотря на всё то тепло, которое друид оставила в послании, не ставя никакой точки между ними, разве от этого должно было стать проще? А что же до страха за её жизнь? Бесконечного измывания себя от незнания; Террин в очередной раз морщится, дёргаясь рукой к сдвинутым бровям, потирая переносицу и тяжело вздыхая.
[indent]— Как же ты могла оставить меня не давая мне никаких выборов, кроме как ждать тебя, — его голос — совсем тихий; он знает, что Ваня не услышит его и всё равно задаётся вопросом в небо так, как если бы смогла. Оливер накидывает на голову капюшон мантии, словно пытаясь сбежать от палящего двойного солнца над головой и дёргает поводья лошади в сторону виднеющейся в дали чащи леса Острых Зубов, смотря на последние опустошенным взглядом. 
[indent]Если его участь — это ждать... так тому и быть.

НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

[indent]Как и ожидалось, после продолжительного пути Кэндлкип встретил Оливера Террина башнями, уходящими далеко ввысь, морским ветром, доносящий даже до входа в город звуки бушующих волн у подножья вулканического плато да людской тишиной, присущей этому месту за счёт жителей. Тогда его узнали с самого подъезда к городу: несмотря на то, что прошли года с момента, как он покинул город-библиотеку, за счёт своей значимости он всё равно остался отпечатком в головах некоторых. Кэндкип встречал его с распростёртыми объятиями, готовый принять под свою крышу, сажая у тёплого камина и всовывая плошку с горячим супом в руки для путешественника, наконец, вернувшегося домой.
[indent]А Оливер так и не смог почувствовать себя укрытым, защищенным и, что самое главное, не одиноким. 
[indent]Сезоны сменяли друг друга и время не остановилось. Изумрудная трава и листва редела на глазах, сменяясь сначала пёстрыми искрами из под огнива и крупными подношениями для поселенцев в качестве благодарности за их труды от Чонти, а затем — и белоснежными шапками, оглашая приближение длительных заморозков на ближайшие несколько дней. Мужчина задирает голову прямо перед собой, прослеживая взглядом за идущими мимо парами, перебирающими ногами сквозь толщу неочищенного и свежевыпавшего снега прежде, чем вернуться к своему делу. Он смотрел на мир словно сквозь и прежние радости, найденные и скопленные Оливером на протяжении нескольких лет, больше не кажутся ему необходимыми.
[indent]Что толку, раз ему не поделиться ими с Иворвен?
[indent]Стоит ему только представить лицо девушки перед собой, как его губы трогает искренняя, но тоскливая улыбка. Не прошло ни дня, как он не думал о ней. Ни дня, как не скучал, снова и снова представляя их будущую встречу. Когда она произойдёт? Следом всегда, за тёплым объятием нетерпения следует вопрос с мерзким привкусом — а произойдёт ли? От неё не было вести на протяжении всего этого времени, а он...
[indent]Оливер смотрит на кусочки медных проволок, разбросанных по его столу, раскрытый на определённой странице фолиант с заклинанием, давно перенесённым его почерком, исписанные пергаменты короткими сообщениями, должные стать отправной точкой. Для него ли? Для неё ли? Он и сам не знает, потому что сознание то и дело рисует перед глазами омрачённые горем сценарии и Террин вынуждает себя зажмуриться так сильно, растирая кожу лица до неприятного щипания, лишь бы избавиться от последних.
[indent]По крайней мере сейчас он чувствует себя немного получше: он ест, пьёт, выходит за пределы своего дома и вновь обрёл доступ к центру Кэндлкипа за счёт собственных умений, знаний, которые он получил в пути и опыта, которым был готов поделиться с хранителями в обмен на необходимую ему информацию. Ему бы заняться собственным телом, договором, который мучил его на протяжении всей жизни, но как? Пыльные коллекции карт в дальнем углу напоминают ему о её вечном «краснеющий картограф» и знакомстве, горящее пламя в камине — о её волосах, соскальзывающих по его плечу: он старается как можно чётче вспомнить, каково это — чувствовать касания Вани на себе.
[indent]«Я твой, пока ты позволяешь мне,» — вторил он ей тогда ответом со всей искренностью и незабываемым ощущениям счастья, что не оставляло ни одной частички для тёмной пустоты в его теле.
[indent]Он должен попытаться снова, как пробовал прежде: на протяжении всех этих месяцев Оливер оттачивал мастерство ментальных посланий, незнакомое ему ранее. С возвращением в город он был слабее, глупее, а сейчас — напитался знаниями, смог разогнать заржавевшие долгими годами бездействия шестеренки. Оливер отталкивается от стола так сильно, что книжка дёргается и растряхивает страницы порознь, будто ожившая, выплёвывая аккуратно сложенный пергамент прямо на деревянную поверхность.
[indent]В моменты, когда его одолевали страхи, будто присланными чертями из самой Преисподней, волшебник всегда возвращался к её письму. Строкам, которые помогали ему оставаться там, где он есть — вдруг, отправившись на её поиски, он упустит её здесь? — строкам, которые позволяли Оливеру не падать в пучину тоски слишком сильно — долгое ожидание всегда имеет точку на конце — и тем самым строкам, дающие ему надежду. Он подхватывает фолиант, перепроверяет мешочек с нужными ингредиентами и торопливо выскакивает на улицу, даже не удосужившись накинуть на себя тёплую мантию, тут же прикрываясь от ниспадающего на плечи снега жёсткими крыльями. Шуршание прекращается только спустя минут двадцать: Террин оказывается на опушке леса за пределами крепостной стены, задирая голову вверх. Он молчит недолго, а затем резко задирает руки, отчего несколько птиц с громким карканьем срываются в белёсый небосвод, но на них Террин не обращает внимание; всего его мысли — об Иворвен, вся его надежда послана ей.
[indent]Боги, как он скучает по ней. Как он хочет увидеть её живой и здоровой; обнять так крепко, вдыхая её, утопая в её голосе.
[indent]— Думаю о тебе днями и ночами, но не нахожу рядом. Где ты, моя Иворвен? Скажи как сократить время, куда отправиться, чтобы мы, наконец-то, встретились, — всего двадцать пять слов — как в такое можно вложить всё самое важное? Но главное, чтобы она ответила, — Оливер поджимает решительно губы, кивая себе головой и наблюдая за тем, как плавиться медного оттенка металл под его ногами, утопая в снегу — а там он сможет поддержать их диалог так долго, как она захочет и чтобы это ему не стоило.
[indent]— Пожалуйста, ответь мне, — шепчет он себе под нос, зажимая ладонь у своего сердца, будто это поможет ей услышать его любовь к ней.
[indent]Потому что оно так и не перестало биться сильнее и громче в мыслях о ней.

Подпись автора

IN MY LIFE, WILL I MAKE A DIFFERENCE

IN MY DEATH, WILL I BE MISSED