Если бы вдруг Кристиан решил сообщить Роне, что до ее пламенного прихода он собирался провести остаток дней в одиночестве, то как на пресловутых демотиваторах, ответ был бы прост: никто тебе не поверит. Дело в том, что к моменту, когда все закрутилось, у Роны Стиллер не создалось впечатление, что никто не думал и не гадал. Быть может, Кауффманн просто обладал той энергией, которая заставляет делать неправильные выводы, но сказать, что он не был готов открыться – солгать себе, ведь на любой робкий шаг вперед, Рона получала две ответных, не похожих на решительное неприятие отношений и близости. Посему теперь, заглядывая в карие глаза, Стиллер все подозревала в неладном:
- Противность на противность – это такой психологический ход? – Хотелось пошутить, но она не стала. Не сейчас, когда между ними еще недавно была такая бездонная пропасть. Ей бы не хотелось разрушить все одним неосторожным словом. Еще несколько колких ответов пролетают мимо ушей, потому что близость к объекту сбивания сердечного ритма давала о себе знать. То отвлечешься на тяжелый выдох, то на умащивание, что называется, поудобней.
- Вот это жертвы, не стоит, - В самом деле, не хватало еще, чтобы ее любовь потеряла хотя бы несколько грамм, придется откармливать, чтобы не умереть от нехватки. – Ага, с Кличко и его шедеврами я познакомлю тебя позже, если конечно ты не станешь настаивать на освоении интернет-просторов за не имением более интересных дел. – Нервно сглатывает, ощущая себя странно. Как будто не было ничего, как будто они только вчера вернулись из поездки. Благо на ностальгию, тоску и боль времени не находится, потому как после удачной фиксации у герра возникают сомнения в технике крепления. Или что означает этот блуждающий взгляд полный сомнения. – По-твоему нет? - Рона приподнимает одну бровь, определенно точно перенимая жесты собеседника. Конструкция делает кульбит и ей приходится распластаться на Кристиане, очевидно, ощутив прелести более надежных поз. Давайте будем называть вещи своими именами. По телу проносится до боли знакомый и так давно не ощущаемый табун паникующих мурашек. Смешно, но, чем дольше они не видятся, тем сложнее привыкать к обстановке. Как бы рискованно Рона не бросалась на амбразуру, чтобы забить волнение решительными действиями, каждый новый раз она умирала от стеснения. Не каждый день сидишь на накаченном немце, который всегда готов укрепиться понадежнее. С толку сбивает короткий и весьма неожиданный поцелуй. Информация про Генри проходит мимо, отзываясь глухим эхом на задворках сознания. Рона растерянно усмехается и убирает руки, чтобы Кристиану было удобнее избавляться от одежды. Забывая, о чем хотела по болтать, она шепотом интересуется о вещах насущных – Уже раздеваешься? – Хочется добавить что-нибудь еще, но дыхание противно сбивается, оставляя в голове только нервоз и панику, а вместе с ними колотящееся сердце и бабочек в животе. Смотрите-ка, еще не сдохли. Интересно, это проходит с возрастом или придется всегда чувствовать себя так? Между тем резвый психолог уже падает обратно, и даже пытается предложить продолжить беседу. Конечно-конечно, стоит заявить о своем желании поседить пиршество с тортом, как он оторвет себя от нее (или наоборот), и тут же галантно поведет наверх, как и обещал. Внутри что-то язвительно корчится, предлагая проверить свою теорию, а потом чисто по-женски закатить скандал, ТАК ВОТ КАК ТЫ СКУЧАЛ. Но Ру только усмехается, падая обратно:
– Что даже коленом не подпихнешь?  - Да-да, мы ничего не забыли.
Между тем, она подтягивается чуть выше, сползает локтями на кровать, чтобы упереться и наклоняется ниже, чтобы провести носом по нововведению. – Ты так и не объяснился. – Кивает на бороду, прикусывая скулу – щекотно или колет – еще не поняла. – Так теперь модно? Сменил имидж и хотел найти новую женщину, у которой нет таких проблем с дипломом и родителями? – Еще немного и кто-то проглотит собственное сердце. Если честно, все прошлые разы подобные заплывы по развитию навыков в искусстве любви получались более спонтанными, что ли и без конца подогревались обстоятельствами вроде присутствия Генри или открытой двери в кабинет. Рона вдруг улыбается и оглядывается назад, чтобы убедиться – Кое-чему тебя жизнь научила. – Пауза, неловкость, паника. – Не знала, что ты умеешь гонять на мотоцикле, кстати. – Не отпускает. Не проходит. Что делать? Куда бежать? – Дедуля-лихач, - Растягивается в широкой улыбке, наклоняясь ниже. Парадокс, но когда на его лице читалось недовольство или эта любимая реакция не нелюбимый подкол, на душе становилось тепло и хорошо. Опережая ответ, Рона наклоняется ниже и коротко целует Кауффманна, отрываясь, чтобы уточнить – Мне можно быть прогрессивной или ты уже успел подзабыть современные тенденции и стоит прочитать вводную лекцию? – Между тем, ей удается уловить пол минутки, чтобы подняться и стащить с себя свитер, оставаясь в тонкой майке. – Жара тоже не способствует процессу обучения. - Черт дергает за плечо, а Рона резко тянет Кристиана на бок, заставляя буквально перекатиться в новое положение, в котором он оказывается сверху. Очень хочется спросить себя, что же делать дальше и как дышать, но времени как-то катастрофически не хватает. – Не слишком быстро было? Спину не потянуло? – Тянет обе ладони к пояснице, надавливая исследующими движениями. Следом за ладонями, обнимает ногами. – Если решим есть торт, тебе останется просто встать. Я вернулась в исходную позицию. – Быть может, за борт стоило выбрасывать не кеды, а себя? – Рубашка не жмет? – Возвращает ладони к себе, касаясь воротника, Рона не замечает, как начинает тараторить, глотать окончания и бегать взглядом. Кажется, так она не волновалась даже когда они ели оладья. – Классный костюм. – Расстегивает одну пуговицу – Так что там с тортом? – Застегивает обратно. – Практика показывает, что сладкое влияет на улучшения наших отношений. – Стоит только вспомнить. – Намажу тебя кремом, потом пойдем в душ. – Расстегивает пуговицу снова. - Грязными целоваться ведь нельзя, я помню.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule