I've made it out. I feel weightless. I know that place had always held me down, but for the first time, I can feel the unity that I had hoped in. It's been three nights now, and my breathing has changed – it's slower, and more full. It's like the air out here is actually worth taking in. I can see it back in the distance, and I'd be lying if I said that it wasn't constantly on my mind. I wish I could turn that fear off, but maybe the further I go, the less that fear will affect me. «I'm beginning to recognise that real happiness isn't something large and looming on the horizon ahead but something small, numerous and already here. The smile of someone you love. A decent breakfast. The warm sunset. Your little everyday joys all lined up in a row.» ― Beau Taplin пост недели вернувшейся из дальних краёв вани: Прижимаясь к теплым перьям, прячущим сверкающий в закате пейзаж вырастающего из горизонта города, Иворвен прикрывает глаза и упрямо вспоминает. Со временем она стала делать это всё реже, находя в их общих воспоминаниях ничего, кроме источника искрящейся злости и ноющей боли в солнечном сплетении, однако сегодня эльфийка мучает себя намеренно. Ей хочется видеть туманные картинки из забытых коридоров памяти так, словно впервые. Ей хочется пережить их ярко, в полную силу, как доступно только существам её жизненного срока. Она хочет знать, что её возвращение — не зря.

luminous beings are we, not this crude matter­­­

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » luminous beings are we, not this crude matter­­­ » archive » MATT&RONA PART I


MATT&RONA PART I

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

http://25.media.tumblr.com/tumblr_marly2fews1r1f2cuo6_250.gifhttp://24.media.tumblr.com/tumblr_marly2fews1r1f2cuo5_250.gif

Время и место: конец ноября, вечер; квартира Роны.
Участники: Rona Davidson&Matthew Davidson.
Сюжет: Что нам расстояние, когда в душе намертво засели чьи-то цепкие когти? Пусть Мэттью был далеко от дома, но за редким исключением он не вспоминал о сестрице ежедневно. Думаете, покидать родной город было легко? Закрывать за собой дверь и осознавать, что, вероятно, когда ты вернешься, все будет иначе? Нет, и скрепив сердце, он вновь ехал в Бостон, рисуя ужасающие картинки перемен, которые потерпела его семья. Его родные люди. Рона.
Завиться без предупреждения - вот стратегия. Заблаговременно, он замолчал на неделю. Ни письма, ни звонка. Что же ты будешь делать, Ру, когда призраки прошлого появятся на пороге?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

2

Тяжесть этого города будто бы усиливалась день ото дня. С каждой минувшей неделей, с каждым новым месяцев, сменившимся временем года, набавившимся возрастом.
Шутка ли, 24 года? Признаться, Ру иногда чувствовала себя старухой. Наверное то, что происходило у неё внутри, можно было бы описать одним громким словом – пепелище. Да, именно так. Огромное, выжженное в хлам поле. И, если бы она относилась к тому типу девушек, которые отказывались от жизни, когда истекала кровью душа, то уже давно подалась в общество суицидников, и без того много раз отчаянно хотелось выйти с балкона.
Время шло. Лето меняло осень и так по кругу. Со временем любая боль притупляется, и Дэвидсон хорошо знала, что лучшее лекарство от любой депрессии – это работа. Умственная, физическая, не важно. Она обложилась книгами, закончила университет с красным дипломом, а теперь поступила в аспирантуру, намереваясь нести знания, в то время как нормальные девушки ищут себе парней и умножают человеческий род.
Когда мать затевала новый скандал на тему её одиночества, Ру просто уходила в свою комнату. Такая взрослая и маленькая одновременно, она поджимала коленки под себя и по долгу молчала. Нет-нет, да и вспомнит Мэтта. Его фотографии на полке в гостиной были теми маленькими иголочками, что кололи сердце. Она не могла выкинуть его из головы целиком, замазать дыры, забелить стены души. Никогда не была одной из тех, кто подпускает людей близко целыми пачками, но Мэтту удалось. Удалось сделать её дважды. Когда привязал к себе и когда так же легко исчез.
Но, полно. Жизнь не стояла на месте.
Сегодня Рона вернулась из университета пораньше. Было много работы, а мать с отцом отправились к друзьям на уик-энд, так что ей нужно приготовить ужин, отдохнуть после долгого дня и приняться за дело. Совсем скоро ей придется защищать научную работу, сейчас это было в приоритете. Джей обижался, потому что они стали видеться реже, да и, признаться, их дружба сильно испортилась после того, как она поняла, что он влюблен. Чувства теперь казались непозволительной роскошью. В них Рона видела скорее муку, чем нечто светлое и счастливое, наверное, поэтому старалась замкнуться в себе, отдалиться от друга, не хотела, чтобы он мучился так же, как когда-то она сама.
Хотя... Кому она врет? Эта смешная курносая девочка с теплым взглядом, здесь нет места прошедшему времени. Если только она не окажется дочерью своей матери и не найдет новый объект привязанности, но пока с этим плохо. Так себе надежда.
Девушка успела принять душ, и уже копошилась в холодильнике, выкладывая продукты, когда в парадную дверь позвонили.
Что за? Она не ждала гостей. Телефон молчал, а ведь приличные люди обычно предупреждают о визитах, в конце концов, родители оставили сообщение на автоответчике о том, что они покидают город на эти выходные, так что, кто бы это ни был – катитесь к черту.
Второй звонок начал нервировать. Меньше всего хотелось подойти к двери и обнаружить там Джея с горой книг, который будет говорить, что пришел помочь, а наделе только еще больше обременил её своим взглядом. Но деваться было некуда, об этом сказал третий звонок, и Ру облизала палец, который макнула в баночку со сметаной, да поплелась в холл.
Она не имела привычки кричать “Кто там?!” или “Иду-иду!”, только молча подошла к двери и открыла, как всегда не исполняя главного правила, что твердят с детства – посмотри в глазок. Черта с два, только сюрпризы, только хардкор. – Мэттью? – Растерянный голос девушки, приоткрытая дверь и она называет его полное имя, что окончательно и бесповоротно подкрепило итог – отвыкла, они словно чужие.
Дыхание перехватывает моментально, но Ру старается выдыхать ровно. Она не сразу понимает, что странно стоять на пороге и не пускать в дом собственного брата – Как ты... почему ты не позвонил? – Тебя не ждали, звучит именно так. Она точно, уже давно. Не ждала не потому, что вычеркнула, а потому, что слишком хотела увидеть. Вспоминает, что он не смог открыть двери - Мама поменяла замок, у нас тут в районе завелся домушник, и... – Наконец, ей дошло, можно бы и отойти. Она распахивает дверь шире и делает шаг в сторону, сердце гулко ухает и падает в пятки. Когда день ото дня внутри все медленно немеет и начинает отмирать, слишком остро наваливается такой контраст, так что, коленки делаются ватными моментально. Она еще не поняла, что происходит. - Ты за оставшимися вещами? - Кажется, Луиза говорила, что он планировал освободить комнату совсем. Давно дело было, но это последнее, что въелось в память. Жалкие обрывки впечатлений. Уже почти не обидно.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

3

My legs are dangling off the edge,
A stomach full of pills didn't work again,
I'll put a bullet in my head and I'm gone, gone, gone.

LOOKS LIKE

    Мэттью любил перемены, путешествия. В них было что-то далекое, неясное и дающее надежду. Новые старты - обманчивые, многообещающие чистые листы. Удивительно, как из белоснежной бумаги мы умудряемся вновь соорудить черные исписанные комья. Зачеркиваем, рвем и уродуем. Человеческий рок - бесконечное недовольство происходящими реалиями. И чего, спрашивается, мы ожидаем, покидая родной дом? Счастья? Смех, да и только. Возможно, такой прогноз был бы куда более благоприятен, если бы мы отворачиваясь от событий прошлого, забывали себя самого. Увы. Новый старт - плохая рекламная компания нового места жительства. Груз глупостей, сожалений и горестей никуда не теряется, следует, как верный пес по пятам, и не важно, поедите ли вы в Новую Зеландию или соседнюю деревню. Он не пропадет как перепутанный багаж в аэропорту.
    Дэвидсон входил в число убегающих от проблем. Не всех, конечно. Иногда мужчина проявлял удивительную храбрость, расправляясь с очередной задачкой. Но были и нерешенные душевные перипетии, которые пиявкой присосались к и без того слабому сердцу. Назойливые кровопийцы. Однако, даже самый трусливый заяц в семействе взбунтуется в конечном итоге. Да и не терпеть же ноющий орган до смерти? Билет был куплен, самолет найден и оседлан, если это вообще можно сотворить с несчастным транспортом. Страшно ли? Разумеется. Не терпелось? Еще как. По старой привычке, которую Мэтт приобрел еще в студенческие годы, он так и не сомкнул глаз в ночь перед поездкой. Память предательски вытаскивала картинки минувших лет из пыльных ящиков. Скорые сборы, невыносимый мандраж, отдающий коликами в животе. Он всегда был привязан к своей семье, несмотря на то, что покидал ее не раз. А ведь был вариант выбрать университет в городе, возвращаться вечерами обратно, деля с четырьмя родными сердцу людьми поздний ужин. Но я ведь уже говорил, что Мэттью был еще тем бегуном?
    Сентиментально поаплодировать себе и закричать я дома, что ли? Глаза блондина резко открылись от громкого удара об землю и гудящего шума турбин. Стюарт любезно огласил прибытие по месту назначения, а огни в скором времени загорелись, ослепив мужчину. К счастью он сумел восполнить отсутствие отдыха ночью восьмичасовым сном длинной в весь полет. Не хотелось бы завалиться в дом с нудными воплями о вселенской усталости и "в кровать меня, сейчас же". Да и кого я смешу? Будь он после трехдневного запоя, все равно бы не позволил ныть и требовать жалости к себе. Слишком это низко и бесхребетно, в его понимании. Собрав сознание в состояние приемлемого функционирования, он по отработанной схеме устремился к получению багажа. Какое счастье, что по прилету с внутреннего рейса не требовалось выстаивать очередей на паспортный контроль и терпеть толкучку рядом с контролем багажа. Бесполезная трата времени. Неужто всех не проверили до посадки на самолет? Но эти споры мы оставим управлению аэропорта, у них ведь на все свое мнение, собственно, как и у 99 процентов населения Америки.
    Знакомые улицы мелькали перед глазами. Его машину будут гнать около недели, так что пришлось сесть на такси, коим Дэвидсон не пользовался битый отрезок времени. Остается надеяться, что Рона с родителями дома. Будет презабавно узнать, что все покинули Бостон из-за очередной затеи Луизы. Она-то может такое устроить. На лице светловолосого появилась усмешка, отчего от поспешил прикрыть рот рукой. Эта женщина всегда поражала его своей затейливостью и жизнелюбием. Ветреная особа, и славно. Майклу после ухода первой жены не хватало чего-то яркого, взбалмошного. Да что там говорить. Всю жизнь отцу Мэттью требовалось наконец-то перестать относиться ко всему с серьезностью хирурга на операции. Выбор бургера на обед не вселенская проблема, а этот старик умел прекрасно раздуть из ежедневного решения экзистенциальный вопрос. Как славно, что сын не пошел в папашу. По крайней мере не в этой черте. Расплатившись с водителем, он практически бегом взлетел по лестнице. Удивительно, как Ру не услышала слоновий топот за несколько сотен метров от двери. Взвалив чемодан к стене, Мэтт с нетерпимостью пятилетнего ребенка перед открытием рождественских подарков стал искать ключи по карманам. - Есть! - Обнаружив заветный предмет, он озадаченно вглянул на замок. Поменяли? Нахмурившись, он убрал ненужный ключ в карман, целеустремленно нажав на звонок в дверь. Тишина. Уехали? Звонок. Спустя несколько секунд Дэвидсон услышал спасительные шаги. Вероятно, только сестрица была дома. Остальные давно бы уже подали звуковые признаки жизни. Но не она. Видимо, ее веселил тот факт, что гость судорожно беспокоится о том, что пришел в пустующую квартиру.
    Знаете, он представлял себе этот момент. Логично, если учитывать тот факт, что Мэттью рассчитывал на сюрприз. Полное имя как вилкой по стеклу. Хотя вряд ли это испортило его своеобразное праздничное настроение. Игнорируя каждое слово девушки, он ринулся стиснуть ее в объятьях, несколько приподняв Рону над землей. - Как же я соскучился! - Улыбаясь во все имеющиеся зубы, затараторил Дэвидсон. - Нет. Не-е-ет! - Протянул блондин, возвращая свободу темноволосой. - Навсегда. Я вернулся. - Хотите узнать, тронул ли его весь холод, веющий от сестры? Да, не сомневайтесь. Но в этом была вся Ру. Нелюдимая, на вид абсолютно безэмоциональная. Но это только на вид. - Мы что, только вдвоем? - Затаскивая чемодан внутрь и закрывая за собой дверь, поинтересовался Мэтти. - Ты как? Голодная? Холодная? Я полон сил и готов перемыть весь дом и прокормить пол соседних домов. И, - на момент перестав трещать, он выдохнул. - Прости за этот словесный понос. Просто, черт возьми, я очень рад тебя видеть. - У меня что, сердце сейчас вылезет?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

4

It's the elephant in the room
And we pretend that we don't see it
It's the avalanche that looms above our heads
And we don't believe it

Ка-та-стро-фа. Это просто катастрофа. Рона терпеть не могла, когда что-то происходило неожиданно и сильно выбивало из колеи. Появления Мэтта на пороге дома сейчас было как раз из этой серии. К сожалению, в такие моменты она терялась и начинала дико тупить. Хотя бы потому, что не умела правильно демонстрировать свои эмоции, а сейчас внутри неё случилось целое цунами.
Забавно, как она месяцами воображала, как на самом деле должен был выглядеть этот момент. Злилась, думала, что обязательно начнет его грубить и всем своим неприступным видом выражать смертельную обиду. Он же предатель. Самый настоящий предатель. Собрал свои чемоданы и стал строить отдельную жизнь черт знает где, даже не подумав включить её в список своей новой жизни. Но теперь, когда брат со скоростью урагана Катрина влетел в дом, она не смогла сделать ничего из некогда бесконечного списка злости, обиды и презрения.
Только гулко ухнула, когда он схватил её и лишь почвы под ногами. Они и без того были ватными, а когда в нос ударил знакомый до скрежета зубов запах его кожи/одежды/парфюма, надежды на сохранение координации не осталось. Она даже схватилась за дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол, и с молчаливым ужасом наблюдала, как он тащит свой огромный чемодан. Это означало только одно – Мэтт не пошутил.
То есть...
Твою бабушку!
Ру честно попыталась выдавить хотя бы какую-то улыбку, но получилось как всегда. Смято, глупо и бессмысленно. Разве так встречают сестры своих недотеп-братьев? Даже если они напортачили кучу всего, даже если обидели, бросили как старую игрушку, по ним все равно скучали, ругались под нос, но тянулись обнять. А она? А что она, она не могла считать его братом. Непростительная ошибка.
- Вдвоем, но ты же знаешь их, могут и вернуться.. – Роняет, ощущая как к горлу подступает отчаяние. Когда дверь дома захлопыватся изнутри, Рона чувствует себя так, будто бы её заперли в бетонной коробке и воздух вот-вот закончится. – Я тоже рада, - Она кивает, складывая руки на груди и как-то растерянно глядит на его чемодан. Становится жарко, а потом резко холодно, и так по кругу. С непривычки такие резкие, ощутимые эмоции кажутся ей смертельными. – Я... я забыла воду в ванной выключить, ты тащи его в комнату, я сейчас - Топчется на месте, виновато мажет пустым взгядом где-то около его головы, посмотреть в глаза – всё равно, что приставить себе дуло к виску.
Через пару секунд девушка уже скрывается в недрах дома, и вместо обещанного “сейчас”, Мэтта ждут десять минут ожидания, потому что она в шоке.
Влажные руки ложатся на край раковины. Дышать. Рона включает холодную воду и долго смотрит, как капли отскакивают от керамики, попадая на одежду и кожу. Почему так трудно дышать? Но это меньшее из всего списка симптомов отчаяние. Трясучка, озноб, перекидывающийся в жар, сбитое дыхание и пульсация в виски. Вот тебе и позанималась.
Ей кажется, что проходит целая вечность прежде, чем топот по дому заставляет очнуться от кратковременной комы. У неё нет выхода. Ей придется взять себя в руки. Ведь это просто Мэтт. Братья всегда приезжают домой, это нормально, Ру. Скажите ей, кто-нибудь.
На смену шоку приходит чувство гордости. И если она точно не сможет воплотить в жизнь свой план отмщения, то хотя бы постарается не демонстрировать двух самых страшный вещей. 1. Она выбита из колеи его появлением. 2. Она тоже очень скучала.
Последнее ударило под дых еще там, в дверном проеме. Стоило глазам встретить знакомые черты лица. И, может быть, если бы Мэттью не был таким неисправимым болваном, ей бы даже удалось не в падать в истерику, но он же не мог её просто не трогать, да?
- Ты голоден? – От растерянной идиотки не остается и следа, подчеркнуто деловой тон, механическая забота. Рона появляется в поле зрения и принимается открыто игнорировать праздничное настроение брата. Так будет безопасней, не то вздумает еще раз полезть с объятиями. Но накормить и позаботиться почти неизлечимые повадки, так и останутся с ней, как бы паршиво себя не ощущала. В голове она уже составляла всяческие стратегии. Перспектива провести с ним два дня в закрытом помещении и, не дай Бог, слушать рассказы о том, как он там без неё жил и с кем не тужил, не подходила. Поэтому – Я приготовлю тебе поесть и уйду, - Лучше сразу отсечь допустимые опасности, зная Мэтта, в его голове могли родиться разные идеи – Я сегодня ночую у... – И тут, И ТУТ – своего парня, - На последнем слове Рона за малым не заикается, только после резко холодеет и не совсем понимает, это она только что сказала да? Прикусывает язык изнутри, но смотрит прямо в глаза. Похое, план отмщения был в силе где-то на подсознательном уровне. Вот только, для Роны это была лишь спасительная ниточка к бегству и защитная реакция. Она ведь знала о его девушке, ей не хотелось, чтобы спустя пять лет Мэттью воскликнул – "Как, ты до сих пор не нашла парня!?"
От собственной наглой лжи стало дурно. Дурацкий свитер, дурацкий кот, сверлящий её дикими глазами и заставляющий разглядывать грудь брата пристально, почти гипнотически, дурацкие светлые почти родные кудряшки на его голове, которые хотелось потрогать руками.
Хорошо, отлично, вот так, она уже почти не жалеет о том, что солгала.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

5

I shot for the sky. I'm stuck on the ground.
So why do I try? I know I'm gonna fall down.
I thought I could fly, so why did I drown?
I never know why, it's coming down, down, down.
Jason Walker – Down.

    Наши чувства - великая сила и страшное проклятие. Воспетые испокон веков влюбленные; разве не прекрасна история Ромео и Джульетты? Тристана и Изольды? Очнитесь, все глубоко и отчаянно любящие мрут как мухи, и никаких чудес нет в силе их сердечных страданий. Вы смотрите на своего избранника, дивитесь его неповторимости, полагая, что печальный конец love story - не про вас. И я бы с радостью сообщил вам, что фортуна наконец-то сжалилась над несчастными смертными и мальчишка бог ниспослал неожиданный конец драме. Но увы, кажется, эти двое находятся в давнем сговоре, либо просто тешатся разбитыми сердцами, слезами и горестями людскими. Бессердечные тираны, но даже им непосильно запугать пылкие разумы количеством похорон на свадьбе. Верите. Боритесь. Похвальная затея, хоть и глубоко провальная.
    Теплилась ли надежда в сердце Мэттью? Было бы смешно нахваливать его трезвость ума, когда весь путь домой он становился творцом самых неправдоподобных мыльных опер за всю историю не вышедшего на экраны кино. Он ждал и трепетал перед тем, как опьяненное сознание напичканное несуразными идеями нашептывало, что ледяная королева сбросит маску безразличия не устояв перед шквалом эмоций и крепкими объятиями. А что теперь? Сесть у окна и собирать в ладонь слезы по окоченевшему в снегах от обиды или злости приему, который можно было бы не раздумывая занести в рекордный хит-парад леденящих душу встреч. Или он вновь выбил Рону из колеи? Теплая улыбка не покидала лицо Дэвидсона, когда тот наконец поставил девушку обратно на пол. Поверьте, будь его воля, так бы и застыл, пока приступ скучаний и милости не покинул израненный мозг. А на это бы ушла уйма времени. Бегая взглядом по знакомым чертам лица, он ощущал приторно-горький ком в горле. Будто вовсе и не уезжал. Осечка. В этом был просчет светловолосого глупца. Для него перемены, попытки заполнить душевную пустоту - обыденность, а сюрпризы не больше, чем приятные события жизни. Но не для сестры. Приходило ли ему в голову, какую боль он причинял Роне исчезновениями, очередными "прости, прощай"? Ни в коей мере, ведь иначе никогда бы этого и не произошло. Слишком любил, слишком заботился, чтобы позволить ранить собственными непродуманными решениями.
    - Ну чего ты? - Попытка подбодрить. Несмотря на свою феноменальную слепоту в области определения чувств девушки, он все же знал отношение Ру к любым неожиданностям и непредвиденным ситуациям. Прекрасно помнив, какой апатичной она становилась в стрессовых ситуациях, он не мог не узнать стандартное поведение сестрицы. - Я обещаю, больше так делать не буду. - А то я начинаю ощущать, насколько я недальновидный и придурковатый решить, что возвращение блудного сына внезапно изменит тебя в корне. Прости. Прости меня. Пожав плечами и виновато улыбнувшись, он послушно понес вещи в сторону комнаты. Скрип двери. Ничего не изменилось за несколько лет его отсутствия в Бостоне. Разве что стало пусто и пыльно. Не смертельно грязно, конечно. Было заметно, что кто-то убирался тут с промежутком раз в неделю. Но серебристый слой на столе намекал, что это происходило все реже и реже. Меланхолия подступила невежливо сдавив легкие. Как-то . . . невесело. Не так, как Мэттью ожидал. Поставив чемодан на середину, он принялся выкапывать экзистенциально-важные предметы. Пару рамок с фотографиями, роман Брэма Стокера "Дракула", который он наконец-то удосужился прочесть, и пару коробок с подарками одна из которых была предназначена Роне. Хоть бы не промахнуться. Оценивающе посмотрев на бирюзовую упаковку, он нахмурил брови, будто мысленно заклеймил купленное рекордсменом ужасных мужских выборов.
    Будучи сам в спутанном сознании, Дэвидсон не обратил внимание на количество времени, что сестра провела за закрытием ванного крана. Но он определенно сопротивлялся, раз на это ушло не меньше десяти минут. Прошагав громким топотом на кухню, Мэттью начал разглядывать приготовления, которые сделала девушка, по-видимости, желающая поесть. - Что готовила? - Прокричал мужчина через весь дом. Голос отозвался глухим эхо, которое уже давно не появлялось в стенах Бостонского укрытия семьи Дэвидсонов. Он и впрямь вернулся. Странное чувство. Родное, но не то. Где-то состарившееся, а в некоторых местах слишком новое, неизведанное. Все потерпело изменения временем. Даже сам Мэтт. Роботическое появление Ру заставило блондина сконцентрировать все внимание на резкое превращение сестры в механизированное тело. На момент он поддался ледяному напору, согнав всякий след радости с лица в секунду. - Ничуть нет. Я не голоден. - Запинаясь, произнес мужчина. - В общем-то я думал помочь тебе, - не разворачиваясь, он показал большим пальцем за спину, где лежали продукты. Но худшее всегда оставляют на конец. Слова про молодого человека вошли колким лезвием в сердце. На его памяти у Роны никогда не было долгосрочных отношений, по крайней мере, они точно не доходили до стадии "остаться на всю ночь". Тише. Гулкой и громоздкой болью осели слова. Ничто не вечно, не так ли? Выдавленная улыбка. Черт. Кивнув в пустоту, будто отвечая собственным мыслям, Дэвидсон наконец пришел в себя. Пять секунд слабости. Может даже меньше. Но он не имел права страдать из-за чужого счастья. Ее счастья. Пусть и желал, чтобы это была лишь неудачная шутка, недоразумение, боясь себе в этом признаться. - О боги, прости. Я как обычно как снег на голову. Вечно я не вовремя. Тогда думаю купленный фильм и семейное собрание перед теликом отменяются. Ах, да! Чуть не забыл. - Изобразив испуг, словно произошла катастрофа глобального характера, он достал миниатюрную коробку. - Не гоже приезжать без подарков. И, - Запнувшись, он посмотрел на предмет в руках, - В общем, держи. Это тебе. - Отдав подарок в руки, затараторил светловолосый. - Я спрашивал совета, у своей коллеги. Она так уверено говорила, что я решил поискать что-нибудь именно там. Сказала, что девушкам такое нравится. Господи, да что я несу? Решишь сама. - Рассмеявшись, закончил Мэттью. Всего лишь попытка игнорировать новость. Неудачная. Болезненная. Наивно было. Да что за человек ты такой? Прекратить бы тебе строить эти иллюзии. Тошно. Он ведь понимал, что все изменится? И все же надеялся.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

6

Тяжело – это когда у тебя пол руки отрезали. Когда хоронишь своего собственного ребенка или надежду выбраться из долговой ямы. Тяжело – это когда у тебя нет денег, чтобы купить кусок хлеба, или нет дома, чтобы вернуться туда в непогоду. Господи! Рона прекрасно знала, что такое это “тяжело”, но почему всегда хочется сказать – мне тяжело – стоит сердцу пронзительно сжаться и затарахтеть о грудную клетку чуть быстрее?
Он обещал, что не будет, но опять заполонил собою всё свободное пространство. Трогал руками всё вокруг, кричал, топал ногами, что-то вещал. Мэтта было много и сразу, а после стольких дней молчания (исключая поздравлений с днем рождения в фейсбук), подобный нахлест падал на плечи свинцовым дождем. И пусть она неумеха в плане ощущений, пусть не совсем различала оттенки важных эмоций, но когда дело дошло до “тяжело”, строить из себя твердыню стало практически невозможно.
- Что это, зачем? – Вылетело само собой при виде таинственной коробочки. Рона не любила подарки, их ей постоянно дарила Луиза, запаковывая во всякие яркие фантики, устраивая сюрпризы по типу “открой рот, закрой глаза”, и, надо сказать, ко всем этим милым мелочам у девушки выработался нехилый иммунитет, состоящий из сарказма и слоя цинизма. Но если в случае с Луизой можно было закатить глаза и махнуть рукой, то Мэттью вызывал чувство вины, вместе с этой несчастной коробочкой, что только что напугала Рону до смерти. – То есть, ух ты, подарок! – Она встрепенулась, неестественно дернулась и решила переключиться с темы её несуществующего парня на эту коробочку.
Что же там, Господь всемогущий, как интересно с ума сойти, нузачемтыэтопритащил!?
Она тянет руки и проклинает небеса за тот день, когда позволила этому чувству коснуться её сознания. Всё было бы проще, относись она к брату как к назойливому объекту раздражения. Надо сказать, задача-то простая. Порой его было так много, везде и недозированным, что хотелось убивать убивать убивать. Очень жаль, что некоторые человеческие слабости могли превосходить другие. А агрессия и усталость всегда слабели, когда дело касалось... любви?
Какая чушь. Она не хочет этого слушать. Голос подсознания иногда несет несуразную чушь. Это просто Мэтт со своей коробочкой, стоит открыть, пока не сделал этого сам и не примерил то, что там спрятано.
Жемчужный браслет от Тиффани призывно блеснул как блещет лезвие отточенного клинка. Особенно бросилось в глаза это махонькое сердечко с буквами, и да, Ру как всегда занялась не тем, чтобы оценить саму суть, а обнаружила в этом символе злую шутку судьбы. То ли в ужасе, то ли в удивлении таращась на треклятое сердечко. – Это мне? – Нет, соседке мисс Эвердин, идиотка. Она коснулась бусинок кончиком пальца и уголки губ дрогнули в неестественной улыбке. Знал ли он, в самом деле, сколько боли мог причинить ей? Сомнительно.
Только сейчас, когда в глазах брата сверкали неподдельные огоньки вселенского трепета, она была просто не в силах разочаровать его еще больше. – Красиво, - Впервые с момента его появления в этом доме Рона честно посмотрела на Мэтта и не солгала. Украшение, в самом деле, было прелестным, если не считать того, что она не носит такие штуки, а это значит, он совсем... забыл? – Спасибо, - Она выдыхает устало и закрывает коробочку. Придется надеть, потому что это подарок. Скорее всего, сложность заключалась вовсе не в его неуместности, но Рона предпочитала сваливать всё на нелюбовь ко всякого рода украшениям. Она коснулась лба, виновато глядя на брата – Прости меня, я просто вымоталась за день, если бы знала, что приедешь, тоже что-нибудь приготовила. Сейчас я могу разве что накормить, но ты не голоден, - Она сделала шаг назад, ощущая слабость всем телом. Прошло всего двадцать или тридцать минут, а она уже успела наворотить столько дел. Обдала ни в чем не виноватого Мэтта холодом, совсем не проявила радости, хотя это его дом, и это по крайней мере не вежливо, так беспричинно лгать, что совсем не скучала. И эта нелепость о парне... Рона прикрыла глаза и выдохнула – Если это искупит моё невежество, пожалуй... – вдох, ну, давай, давай же – пожалуй, смогу... – она запинается и говорить обрывочно, но это не выглядит капитуляцией, ей просто нужно еще раз вдохнуть, - ...остаться. Что за фильм? – Только бы не начал кидаться обнимать, и, может быть, ей удастся пережить этот вечер, зато теперь её совесть будет чиста. В отличии от беспокойного сердца, ему предстоит тяжкое испытание. – Нужно позвонить родителям, они вернутся, как только узнают, - Она знала, что те будут рады провести время вместе с детьми, Луиза закатит маленький пир и устроит тут настоящий переполох, будет дико раздражать своей манерой заполонять пространство, а при наличии Мэтта это почти летальный исход для некоммуникабельной Ру, но, если так, то такая участь в разы лучше возможности силиться не демонстрировать колющих ощущений, когда он находился слишком близко.
Несправедливо. Неправильно. Не честно. Из всех вещей, которые не понимала Ру, судьба послала ей самую страшную – чувства. Чувства к человеку, который никогда не перестанет смотреть на неё как на милого котёнка, которому надо повесить ошейник с колокольчиком и без конца тискать. – Я надену позже, хорошо? – Она спешит поставить подарок и начинает суетливо убирать по местам продукты и посуду – Расскажешь, почему решил вернуться? Я думала, там тебе лучше. Иначе бы ты не уехал, иначе бы был здесь. – Дурацкий кот, в твоем репертуаре - Первая искренняя улыбка себе под нос. Уже лучше. Уже почти пришла в себя. – Я думала приготовить мясо по-французски, но раз так, мы можем просто заказать пиццу. Долго же, - Рона убирает последнюю тарелку и резко оборачивается к брату – Позвонишь? – И вот она снова думает, что остаться было плохой идеей. И он ничего не сказал о её парне, даже не спросил, кто этот несчастный. Не поверил? Конечно, как можно верить тому, кто абсолютно не умеет врать. Идиотка. Но лицо Мэтта уже не кажется ей радостным. Она все испортила, всего за пол часа. Помявшись на месте, Рона хватает коробочку - Раз я не буду пачкать руки... - день адских мучений - наденешь его на меня? - ну же, Мэтт, улыбнись. Улыбнись. Прости меня... Шаг ближе, еще один, взгляд из-под лобья. Она не может причинять боль лишь потому, что он сделал свой выбор. Она вообще не может причинять ему боль, не умеет.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

7


I guess it's time I run far, far away; find comfort in pain,
All pleasure's the same: it just keeps me from trouble.
Hides my true shape, like Dorian Gray.

James Blunt – Tears And Rain

     Некоторые новости всегда как снег на голову. Однако, определенно, существуют разновидности ощущений, которые мы испытываем будучи посвященными в очередную не бог весть какую тайну. Еще несколько секунд назад Мэттью бы без доли сомнений ответил, что вряд ли положительного характера сюрприз мог бы выбить его из блаженно-приподнятого настроения. Но все догмы имеют свойство опровергаться пыткими умами. Ей богу, говорю вам, у вселенной определенно есть незаконченные дела с людским родом, отчего она так яро рвется превратить жизнь каждого дышащего человечишки в сочинение страданий и душевной боли. Он должен был радоваться, вести себя как положено родному человеку. А что Дэвидсон? Низко и беспомощно ненавидел тот день, когда сестрица умудрилась познакомиться с чудо-кавалером. Приехал бы я раньше. Ничто бы его не спасло, как бы фатально это не звучало.
    Сухая реакция не исправила ситуации. Он был готов к тому, что в него швырнут злосчастной коробкой, с криками о безвкусии и неспособности видеть глубже поверхности, однако никак не мог ожидать, что Рона посмотрит на него, будто ей подсунули ободранную крысу в качестве домашнего животного. Вздернув брови, мужчина невольно поморщил лоб. Вероятно, думать, что подарок может не понравиться еще до его открытия, мне в голову не приходило. Как опрометчиво. Оказывается, мои аналитические способности только что были сведены к нулю. Честное слово, словно никогда не пользовался логикой. А для человека, работающего в судебно-правовой сфере жизненно-важно иметь долю способностей к анализу. Стыд и срам, да и только. - А ты умеешь заставить себя почувствовать глупцом первого сорта. - Издав что-то на подобие смешка, он опустил глаза в пол. Черт. Идиот. Кто дергал тебя вообще что-либо вести? Купил бы еды, было бы куда более безболезненно.
    В отличии от половины представителей рода homo sapiens, Мэттью был из тех, кто тратил часы или даже дни на выбор идеального подарка. Сомневался, мучился и скрежетал зубами от безысходности. Каждый сувенир - плод тщательного отбора среди десятка претендентов. Браслет, врученный сестрице, не стал исключением. Он отсутствовал в ее жизни около двух лет, не считая редких визитов в Бостон на пару-тройку дней. Тяжело было представить, что именно требовалось девушке на данный момент. Далекие и неродные. Вот, что с ними стало. Или может, они сами это выдумали, чтобы отогнать от разума непристойные идеи? По мне так: сносное объяснение.  За те несколько секунд, которые Рона потратила на изучение корбки и ее скорейшее вскрытие, Дэвидсон ощутил заметных холодок пробежавший по спине. Если при виде упаковки, она так кривится, что будет, когда она его еще и увидит? Конец какой-то уверенности в наличии у него вкуса - вот, что будет. А еще, пожалуй, несколько часов самобичевания и гнобления для профилактики.
    - Нет? - Вопросительно посмотрев на девушку, протянул Мэтт. Ей богу, эта дама умела вызывать недоумение одной фразой. На всеобщее удивление, апокалипсиса не случилось, и за последние тридцать минут Дэвидсон наконец удостоился лицезреть настоящую, не обремененную переживаниями улыбку Роны. Худо-бедно не промахнулся, похоже. Конечно, он понимал, что вряд ли темноволосая взвизгнет от удовольствия накатившего от неожиданности. Достаточно было теплоты в глазах и легкой улыбки, что тронула губы девушки. Меня всегда поражало, как разные люди находят путь к сердцу друг друга. Ведь холодность в поведении Ру была в корне противопоказанна Мэттью. Обделенный вниманием и тактильными ощущениями, мужчина превращался в подобие овоща. Образ ледяной королевы без труда мог вызвать в нем тоску, а то и депрессию. - Мне просто стоило десять раз подумать, перед тем как устраивать набег на родной дом. - Ухмылка и тихий вздох. - Но ты не волнуйся. Я не буду вечно докучать вам. Я думаю снять квартиру поближе к работе, в конце-концов, я поотвык от суетливости Луизы и вряд ли вытерплю больше месяца. - Посмотрев в сторону, он прикусил губу. Пространство наполнялось выбивающимся через каменную кору теплом. Уже не так страшно. Практически не больно, сесли не начинать думать о новости про прекрасного принца. Была бы его воля, сегодня же утопил счастливца в канаве или надавал бы в морду, просто чтобы знал.
    Резкий вздох девушки заставил Дэвидсона обратить внимание на ее потерянный взгляд. Фраза за фразой как пытка для нетерпеливого ребенка. Он уже было представил себе все возможные ужасы, которые сестрица могла произнести, одним словом заставив душу вновь предательски заныть. Нет. Сегодня похорон хорошего настроения не намечается. Тяжелый груз рухнул с плеч, когда Ру завершила сбитую речь. - Господин Никто. Не новый, конечно, но убеждали, что стоящий. - Ах, если бы Мэттью только знал, что именно воспевалось в незаурядной картине. Я уже говорил, что судьба - та еще стерва? - Может стоить предупредить твоего избранника? - Сердце ликовало маленькой победой. Он важней. Значимей. И чаша весов склонилась в сторону братца, а не какого-то там неизвестного. Разве не повод для радости? - И вообще, я хочу узнать все! Кто он? Где познакомились? Давно ли вы вместе? - Триумф позволил Мэттью проявить мужественность и показать заинтересованность в чертовом похитителе девушек. Ему было непросто расставаться с тем, что даже никогда ему не принадлежало. Чудной.
    Видел ли он в ней пушистое животное, которое хотелось неаккуратно помять в руках? Разве что в параллельной вселенной. Она не была приевшейся игрушкой, подарком на Рождество и, вообще, Ру тяжело назвать дорогим сувениром. Проклятием - да, но никак не упакованной в блестящую обертку безделушкой. Чувства, что росли день ото дня не пришли моментально. Мелкими шажками покоряя сердце, захватывая все больше территорий в сознании. Ранимая, заботливая, казалось, беззащитная, она могла нелепым словом привнести долю разрушений в истерзанный разум. Было так много того, что заставляло прикованным взглядом изучать Рону. В ней таилась удивительная стойкость и сила, которую не легко было заметить. Но он видел. Чувствовал ее присутствие в каждом движении, фразе. - Во-первых, ты делаешь ему больно! - Наиграно погладив животное на своей груди и закрыв ему уши, сообщил мужчина. Вам верится, что он становится мистером-серьезностью во время судебных процессов? Вот и мне, кажется, будто цирк уехал, а продолжение вы знаете. - Во-вторых... нет, не лучше. По-другому. Да и мне требовалось уехать, наверное, чтобы понять, что затея была исключительно дурацкой. - Смешок, а за ним взгляд на темные густые волосы сестры. Комната насквозь пропахла знакомыми запахами, взывающими к ностальгии. Где его восемнадцать лет, когда Мэттью наконец-то признался себе, насколько родным стали сладкие нотки духов Ру? - Я расстался с девушкой, предложили работу, все толкало меня сюда. Не путевый из меня родственник. И парень. - Ухмылка. Ведь здесь я провел свои самые счастливые дни. С сварливым отцом, стрекочущей Луизой и твоим бесконечным холодом. На душе грустно и тепло одновременно, никак иначе. - Хоть в работе удался, - Рассмеявшись, закончил мысль блондин.
    Выйдя из кухни, он поспешил отыскать купленный диск, запихнуть его в проигрыватель и вытащить из шкафа парочку пледов для общего удовольствия и уюта. Странно находить вещи на своих местах, словно никогда не покидал дома. И опять неприятное ощущение в груди. Черт. Черт. Занимаясь посторонними делами, он заказал пиццу, не желая напрячь Рону приготовлением ужина. Французское мясо - прекрасный способ провести время за едой, но ее отдых важнее собственных предпочтений. Булки, так булки. Вернувшись к сестре, он аккуратно достал браслет из коробочки. - Знаешь, ты не обязана делать мне приятное таким образом. - Умиление в глазах и искренняя улыбка. Теплая, родимая Ру. Ее попытки не причинить боль, порадовать во что бы то ни стало не могли не тронуть сердце. - Спасибо. - Закрывая застежку, тихо произнес Дэвидсон. Зачем я только уезжал?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

8

внешний вид хд

http://24.media.tumblr.com/324cfeaa79475f00c7bd5e417fe4b59c/tumblr_mnh9gyLbLf1r440s8o2_500.png

***

Who am I to save you,
To try and tame you,
And now that you are free of me.

Мука. Бесконечная мука. Как её угораздило вляпаться так глупо? В собственного брата! Для человека, который не ждал своей звезды, который не питал розовых надежд в отношении большой и светлой, всё это было настоящей мукой.
Ру даже не поняла, когда это началось. Как так вышло. Как от подколов и приколов они подошли к доверию. В их возрасте, при ситуации, когда родители сошлись друг с другом, между такими братом и сестрой обычно случалась война. Ненависть – главное оружие. Ненависть же, но не приливы нежности, стоило этому идиоту отпустить совершенно дурацкую шутку, просто улыбнуться. Да, пожалуй, улыбка Мэтью была её слабым местом, наверное, поэтому Рона все больше старалась быть серьезной, сдержанной и сухой. Настолько, что брат точно считал её поленом, даже удивительно, как умудрялся думать о том, чтобы подарить ей подарок.
Прилив стыда сменил раздражение быстро.
- Еще чего, не буду я тебе ничего рассказывать, ты же мне про своих девушек не говорил, - Ру пытается изобразить обиду, но она вовсе не горит желанием знать, какие чужиу руки прикасались к её брату. И когда он сказал, что бросил её, то ей сначала стало легче, а потом она начала ругать себя за ликование. Ведь это не честно, она не имеет права.
Ру прикусила себе язык. На самом деле, эту ужасно, метаться вот так между двух противоположных ощущений. С одной стороны, для неё он был самым настоящим предателем, с другой – единственным, кого была готова подпустить так близко. Сейчас на душе Роны было очень тяжело. И даже сияющая улыбка Мэтта не могла расставить всё на свои места. Он вернулся. Вернулся на совсем, но как прежде уже не будет, она чувствовала.
Новость о квартире вернула апатию. Снова уедет. Снова отдалится, и ей останется на память только этот несчастный браслетик, сомкнувшийся на запястии. Он прекрасен, самый прекрасный подарок, если бы не причинял боль.
Рона опустила глаза. Хорошо, что люди не умели читать мысли, потому что ей было дико стыдно за свои. Придумала страну, которой нет. Страну, в которой этот обалдуй напротив вовсе не был ей старшим братом, не гулял с девушками, никуда не уезжал. Он был рядом, жил у неё под сердцем, грел, когда становилось совсем паршиво, придавал сил встать на ноги. Сколько раз она открывала окошко электронной почты и начинала писать ему письмо? В папке “мои документы” у неё таких ровно сем. Сохранить и не отправить. Рона никогда не перечитывала их. Семь переломных моментов в жизни, когда его не было, когда проблемы наваливались на голову и не было сил продолжать свой путь дальше.
Она снова подняла на него глаза. Сколько же ты пропустил, Мэтт. Как много не знаешь, как многое мне хотелось бы тебе рассказать, но граница времени стерла нашу близость. И эти руины, они никогда не станут прекрасным замком снова.
От этих мыслей сердце сжалось в комок и тихо ухнуло. Ей больно. Должно быть, жизнь оказалась жестокой настолько, что уготовила еще один удар под дых. Ведь это очень жестоко, дать Мэттью вновь создать иллюзию прошлого, а потом исчезнуть, потеряться в каменных джунглях. В одном городе, но так далеко. Она уже представляла, как он будет заезжать на выходные и улыбаться, а потом уходить в будни и жить другой жизнью, где ей снова не будет место. И как же это не правильно, что кто-то может видеть его каждый день. Слышать его голос. Все эти люди, что окружали брата на работе, в очереди в магазине, в метро. Они могли всё, а она... она была лишь жалкой тенью, что слонялась по улицам, едва собирая себя по утру, чтобы пройти сквозь день. Новый день без него.
Ру сцепила зубы крепче. Хорошо, что он не знал, о чем она думает, беззаботно улыбался и был счастлив, наверное. – Перестань, - Она пытается улыбнуться. Вовсе не через силу надевает этот браслет, просто, для искренней радости от неё прежней осталось слишком мало. – Пойдем? – Она потопталась на месте, глотая ком в горле и пошлепала в гостиную, окончательно смирившись с тем, что ближайшие пару часов ей придется провести с ним бок о бок, в прямом смысле этого слова, вдыхать запах его парфюма и слушать мелодию любимого голоса. И всё бы ничего. Наверное, любой любящий человек был бы просто счастлив, но в каждо секунде счастья сквозила почти невыносимая боль. Нельзя прикасаться, нельзя смотреть так, как хочется, нельзя сдавать себя на казнь, глотая пыль прошлого.

Дорогой Мэтт. Я очень по тебе скучаю. Знаешь, у нас снова дождь. Осень выдалась холодная, и я снова простыла, потому что продырявила кроссовок. Мама хочет купить мне новые, но я люблю эти. Помнишь, ты купил мне их, когда получил свою первую зарплату? А потом мы сидели на развалинах за мостом, и ты рассказывал, что станешь великим юристом, о тебе будут говорить, и мы уедем в путешествие по Европе. Только мне нужно подрасти.
Знаешь, в Бостоне так много всяких колледжей, ты мог остаться. Но я не сержусь, просто мне очень одиноко теперь, когда тебя не стало. Как будто частичку сердца оторвали с мясом. Понимаешь?
Я так скучаю. Мне все время снятся кошмары, и от мыслей не спрятаться. Иногда мне кажется, что жить без тебя я просто не умею. Звучит глупо...
Надеюсь, у тебя всё хорошо. Надеюсь, ты добьешься своей мечты, надеюсь, что тебе там не будет одиноко, и ты будешь счастлив. Я буду ждать тебя на Рождество, как Санта-Клауса, мне очень не хватает этих праздников и твоего веселого смеха. Даже дурацких пошлых шуточек. Всего.
Дорогой Мэтт. Я очень по тебе скучаю. Чертов дождь. Он всегда напоминает о том, что я теперь одна.

Ру села на диван и подобрала под себя ноги, натягивая край пледа. На экране побежали титры. Она не любила кино, потому что раньше они с Мэттью, кажется, пересматривали все на свете. Особенно она любила смотреть  с ним ужастики. Он смешно комментировал героев, и было почти не страшно, они смеялись на весь дом и всегда будили Луизу, которая пыталась разогнать детей по спальням. А если было совсем страшно, Ру цеплялась за Мэтта и закрывала глаза. Он издевался, называл её трусихой, и был везде. В каждой шутке, в каждом отзвуке воспоминания, в этих пыльных книжках по юриспруденции, в старом поломанном нинтендо, в рамочке для фотографий, в пустоте ванной комнаты, за которую они дрались по утрам.
Почему же теперь, даже присутствуя в их доме, он был так далеко, что всё казалось сном? Когда Мэтт появился в комнате, она прижалась к краю дивана и почувствовала дрожь. Мука. Настоящая мука, испытание болью, называйте, как хотите. Знать и не мочь сказать простые слова самому родному человеку.

And I'm breathing slowly,
Like you said to do when you had lost control,
My head spins from God's wind,
That carries you away from me,
Looks like you got away from me.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

9

Elliot Smith - Between the Bars

Удивительное явление - человеческая личность. Казалось, мы неоспоримо похожи друг на друга, но в то же самое время не найдется людей идентичных как две капли воды. Знаки зодиака, соционические типы, онлайн тесты и не весть какие прорицательницы спешат подстроить всех под одно лицо. Хотя бы под группу лиц. И вот вы уже удивленно разглядываете результат, задаваясь вопросом: «Вы читаете мои мысли?». А как хотелось бы верить. Но что же делать с брешью общества в виде криминала? Что же милая рыба совсем помешалась на ревности и решила сгубить пол района? Глупости, да и только. Пожалуй, лишь наши родители оставляют неисправимый отпечаток на нас, лепят хребет. Жизнь лишь в последствии нанизывает остальные части тела, однако основа, хотите вы этого или нет, будет основной тональностью, кратким содержанием, фундаментом, называйте как желаете. Звезды тут явно не при чем.
    Мэттью всегда был восприимчивым ребенком. Легкоранимый, эмоциональный и излишне активный мальчишка. Маленькие трагедии не оставляли его, как детские ссадины. И обычно, по возвращению домой, заботливая мать промывает рану, налепляя преглупый пластырь с динозаврами. Но что если день за днем никто не обращает внимания на неброские царапины? До свадьбы заживет, так ведь говорят. Зарастают, покрываются рубцами, оставляя на теле уродливые шрамы. Еле заметные, но многочисленные. Suck it up, little child. Он научился. Не жаловаться, не позволять себе тревожить других собственными переживаниями, да что уж там, за последние лет семь Дэвидсон вряд ли проронил хоть слезу. Не то, чтобы не желал, но ведь насильно не выдавишь. Будучи даже в ярко-выраженном подростковом возрасте Мэттью избежал обвинений и бессмысленных криков. Собственно, не до того было. Ему было четырнадцать, когда они впервые встретились с Роной. Вы же понимаете, насколько ребенком она казалась ему в то время? Несформировавшаяся, неуклюжая и излишне агрессивная по неизвестным планете причинам. Незаметно для себя он нашел путь к сердцу девушки, протаранив не одну сотню бетонных препятствий, уж поверьте. И все бы ничего, если бы к шестнадцати он не открыл для себя излишние симпатии. Которые не покидали по сей день.
    - Никогда не поздно все исправить! - Громкий возглас за которым последовал смех. А мысли путаются. Не хочет рассказывать? Неужто слишком сокровенная информация? Ловит себя на погрустневшем взгляде, стараясь моментально исправится, отвлекаясь на разговор. - Последняя дама. Взбалмошная особа и фонтан безумных идей. - Поморщив нос и сжав веки, заявил светловолосый. - Блондинка. Ниже меня, линейкой не мерил. Работала, кажется, в театре. - Кивая на каждое утверждение, продолжал Дэвдсон. - Провстречались целых десять месяцев и я уже было решил: «Эй, Мэттью, это серьезно?» - Театрально подняв бровь вверх, спросил воздух блондин. - Конечно. Как и в предыдущие разы. - Закатив глаза, закончил мужчина, добавив чуть тише: Будто ты не находишь способов все испортить. Вернувшись из монолога, он вновь обратился в сторону Роны, ожидая, что девушка будет более милосердна в этот раз. - Теперь все честно. Можешь рассказывать мне со спокойной душой. - С излишним энтузиазмом потребовал Дэвидсон. Тошно. От наигранности, лжи. Ру - последний человек во вселенной, с которым хотелось лукавить, изображать из себя черти что. Но раз за разом, изменял собственным чувствам, предавая подаренное доверие.
    Странные условности скрепили их. Он мог обнять ее, но не слишком долго; поймать взгляд только четко прослеживая, чтобы излишнее тепло не просочилось. И это злило. Не было ничего ненавистнее лицемерия, притворства и прочих проявлений человеческого уродства для Мэттью. Тем не менее, когда внезапно оказываешься скован со всех сторон громким долгом, остается отвернуться от столь многозначительных принципов, легким движением руки бьющихся о ближайшее "семейное счастье". Никто ведь не желает стать причиной раскола. А это было бы весомым поводом. На момент представляя себе наихудший вариант событий, он невольно вздрогнул. Ледяной взгляд, все лицо кричит "убежать, не видеть", пятится назад и хлопает дверью. Нет уж. Нет. Только через мой труп. Если бы сестра захотела избавиться от составляющей ее личного круга общения, у нее бы эта процедура вышла на ура. Удивительная особенность Ру, так очевидно выражать недовольство или желание свернуть вам шею. Никогда не прогадаете, если заметите этот сверлящий и прожигающий насквозь взгляд. Как жаль, что такая прямолинейность выражалась лишь в негативных эмоциях. Что же до теплых, добрых составляющих наших с вами жизней? Дэвидсон бы с радостью предложил вам сходить к гадалке, чтобы приблизиться к примерному представлению, что же доносит вам Рона. Но, видимо, он просто был безмозглым идиотом не способным видеть дальше переносицы. Несомненно.
    Эти скоротечные моменты, когда можно прикоснуться не опасаясь. Обычно, не придаешь им значение, если конечно, не сталкиваешься с негласным запретом лишний раз теребить милую сердцу тушку. Надевая украшение, он невольно улыбнулся. Не натянутой улыбкой. Легкой и непринужденной, с той самой излишней теплотой во взгляде, будто на секунду бесконечное выступление на сцене закончилось, и можно более не притворяться. Ну и задница же ты. Ей богу. Вечно пугает своей немногословностью, и в миг, когда ты уже полагаешь, что, вероятно, сделал самый мерзкий подарок в галактике, долгожданное «спасибо» возвращает к жизни.
    Пицца должна приехать в течении двадцати минут. Приятная новость, ведь Мэттью из несчастного клуба людей, которые доедали приготовленную еду еще до начала фильма. А такая задержка давала надежду, что хотя бы первые пол часа пройдут под довольное чавканье. Нажав на плэй на пульте управления, он сомнительно окинул представшую взгляду картину. Весь диван оказался в распоряжении светловолосого и лишь одна десятая часть была занята малогабаритным телом сестрицы. Ей оставалось сесть на коврик в прихожей и слезно уверить, что там удобней всего. Мисс стены изо льда, ты так просто не отвяжешься. Завалившись на оставшуюся поверхность, он демонстративно положил ноги поверх колен девушки, не отрывая вызывающего взгляда с ее лица. - Удобно? - Ехидно кривляясь, поинтересовался Дэвидсон. Стоит заметить, что в руках его так же была глубокая тарелка с печеньями, которые, возможно, Луиза сохранила к рождеству или же это был чей-то учтивый подарок. Не столь важно. Перед обжорством блондина ничто не ценно. Как славно, что его семья до сих пор полагала, что верхняя полка в шкафу - потайное место.
    Спешу напомнить, что если вы были человеком, ценящим тишину в кинотеатрах и при просмотре долгожданной истории, общество Мэттью было бы вам противопоказанно. Велика вероятность, что вы скорее бы слушали его комментарии, нежели наслаждались игрой актеров. Невыносимый болтун. Вот как сейчас. После первой пятерки несвязанных кадров, его голос перебил картинку. - Серьезно, это из тех неадекватных фильмов, в которых ты худо-бедно понимаешь что-то к третьей четверти? - Доедая третье печенье, возмутился он.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

10

Заткнисьзаткнисьзаткнись.
Мысленно Рона закрыла себе уши и затопала ножками. Она не хотела слушать, сколько сантиметров и какие части тела занимали у его девушки. Она не хотела слушать, что она была не одна (ну, конечно, Ру, ты это и без того знала, откуда столько наивности), она вообще не хотела его слушать. Но как на зло, Мэтт не затыкался. Кажется, он решил уничтожить её одним вечером, а ведь только явился в дом. – Я не буду ничего рассказывать, даже если ты напишешь три тома своих любовных похождений, Дон Жуан, -Бесишь Такой безобидный подкол для такого масштабного приступа ненависти ко всем женщинам, которые когда-то были и будут у брата. Бра-та. Слышишь, Ру? Он твой брат, это нормально, что у него есть девушки. Девушки, с которыми он...
Ру мотнула головой и постаралась отключиться. В кои то веки она пожалела, что в доме нет Луизы, которая бы подсела Мэтту на уши, и тогда бы они упражнялись в болтовне без её непосредственного участия, как было бы прекрасно.
Меньше всего Рона хотела, чтобы Мэтт находился в зоне её личного пространства. Если его вопли, шуточки, довольную морду, она еще могла сносить хладнокровно, то когда он начинал прикасаться, происходило что-то ужасное. Во-первых, не правильно ощущать своего брата участками кожи, которые могли прожечь одним коротким прикосновением. Во-вторых, то, с какой наглостью это обычно происходило, выводило в дестрой слишком быстро для такого куска бетона как Рона. Сначала она терялась, потом долго приходила в себя, и даже не успевала как следует дать ему по голове.
Как сейчас...
Она же намеренно прижалась в самый дальний уголок дивана, чтобы ему досталась бОльшая часть, чтобы он развалился там и не лез к ней, но, два часа в тесном закутке это же гиблая надежда. Особенно для Мэттью. Тот не заставил себя ждать, спикировав с тарелкой не пойми откуда взятых печенюх.
Ноги. Его длинные наглые ноги опустились на колени, и Рона поняла, что смерть близко. Вопрос, чья, пока что оставался открытым, но еще пара таких пассажей, и она определится.
О, этот убийственный взгляд должен был служить предупреждением. Локоток Ру упирался в маленькую диванную подушку, девушка просунула ладонь к уголку и сжала ткань. Кажется, она нашла то, чем можно огреть эту наглую морду. – Очень, - Ру, конечно, кремень, но язвить она умела с особым шармом. Почти равнодушно, она перевела взгляд на экран, но вместо того, чтобы поймать фокус на изображении, слушала, как это чудовище хрустит печеньем. Казалось, что этот звук заполонил всё свободное пространство в комнате, а тыльная сторона запястья начинала жечь, потому что между ногой хама и рукой Ру оставалось пару несчастных сантиметров. Она прижала руку поближе, умащиваясь, якобы, поудобней, но на самом деле почти панически мерила эти сантиметры не глядя, только бы не задеть, только бы не задеть.
- А ты попробуй посмотреть на экран, - Злиться на него было в равной степени как легко, так и невозможно. Один только вид расплывшейся в улыбке морды лица Мэтта отбивал все порывы негодования и заставлял Рону выглядеть просто дурой, которая сидит с ногами брата на своих коленях и боится не так выдохнуть, чтобы не дай Бог... – Мэтт! – Он продолжает хрустеть, она продолжает не ловить фокус и беситься. Молча, почти без видимый признаков. Ощущая его присутствие всем, чем только ощущалось. Ру как-то нелепо стукнула его по лодыжке и тут же вернула руку на место, ощущая полную беспомощность и отчаяние.
Минут десять спустя тоненькие коленки затекут от его лапищ, но она не издаст ни звука, настоящее жертвоприношение. На самом деле, Рона знает, что лучше подождать, пока он уберет их САМ, иначе можно нарваться на что-то похуже. Может быть, идея с ковриком в коридоре не такая уж и плохая? Ком в горле стал твердеть, и никуда не девался с момента рассказала о его девушкАХ.
Между тем, фильм не ждал, пока двое на диване поделят территорию. Рона решила, что если она не вспомнит, как раньше справлялась с припадками дебилизма блондина, то умрет раньше, чем Мэтт найдет себе съемную квартиру. – Это что, Джаред Лето?? – Какая экспрессия, ей так интересно! Ру резко скинула ноги Мэтта, как бы не придавая этому торжественному моменту победы над собственным страхом особого значения, привстала и потянулась за печеньем в тарелку брата, для чего ей пришлось сократить расстояние, проглотить ком одним глотком, задержать дыхание, чтобы не дай Бог запах Мэтта не ударил по обанянию, а потом плюхнуться обратно и – внимание! – высунуть пятки из-под пледа, чтобы с точностью до “наоброт” повторить произошедшее. Теперь она сложила ноги на довольную собой морду, и надо сказать, это было лучшим способом, чтобы заставить себя уставиться в экран с ТАКИМ неподдельным интересом, что позавидует вся труппа местного театра. Вы только посмотрите, как она пытается не дрожать, кусает печенье и даже комментирует – Какая жуть, что с этим старикашкой? – Морщит нос, перекладывает одну ногу на другую, носок упирается Мэтту в живот, хоть бы там остался синяк – Удобно? – Не отрываясь от фильма, конечно. Да, Дэвидсон эмоциональный пень, но стоит её разозлить...
У Мэтью это получалось лучше всех. – Без макияжа Лето страшненький. Как ты в детстве, - может добавить, что ничего не изменилось? Ру откусывает печенье и понимает, что расклада хуже, просто непридумать. В голову приходит страшнейшая мысль – Я люблю тебя, Мэттью. - Ну точно! Подарю тебе такие очки на Рождество – Голос громче, смех натуральней. Я люблю тебя Мэттью. КАК ЗАТКНУТЬ МЫСЛИ? - Если ты не умотаешь опять в другой штат, и хватит уже жрать.Люблю.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

11

Take off your shoes, come in the room
And baby, let's try not to argue.
Turn out the lights, turn on the radio.
How can we fight when I'm too busy loving you?

    Я ведь уже говорил о его глубоком непонимании внезапных перемен в настроении сестры? Секунду назад она изображает вселенского значения обиду, вызванную недоговоренностью, а теперь в буквальном смысле возмущается за такие интимные подробности. Женщины. Черт подери, кто-то вообще может расшифровать что происходит в помутненных Венерой разумах? Хотя, мне почему-то постоянно кажется, будто это вовсе не женский пол виноват в таком раскладе, а исключительная недальновидность и отсутствие всякой наблюдательности у Мэттью. Ох, как печально, что он не родился Шэрлоком или Ватсоном на худой конец. Не помешали бы навыки анализа. Но как знать, вдруг и у великого сыщика всех времен отключились бы дедуктивные и индуктивные способности в один миг, при виде единственной и неповторимой занозы в заднице?
    Остается поздравить себя с победой. Доверие к тебе так и плещет через край. Притворяйся чаще, авось, что похуже выйдет? Однако поток самобичевания с примесью ненависти размером с откормленного слона не сопровождался томным взглядом или же стонами и ахами. Громкий смешок и ответ, не заставивший себя ждать. - Я принимаю это как комплимент. Он между делом всего-лишь искал ту самую и обладал тонкой лирической душой. - Вздернув брови наверх, победно заявил блондин, вновь пробубнив последующую мысль себе под нос. - Кто знал, что поиски единственной и неповторимой приведут к скорой смерти. - Непокидающая лицо улыбка. Иногда казалось, будто у него онемеют скулы от вечно сияющей мины. Увы. Несмотря на трагичность ситуации и отсутствие всякого желания делиться подробностями личной жизни, ему было по-настоящему весело. Мелкие неправдоподобные перепалки - то, по чему он особенно скучал находясь в Сиэттле. Никто не мог так необычайно непринужденно и с присущим мастерством унизить Мэттью. И это было даже не обидно. Он ведь знал, что в глубине души эта осмелевшая девица души в нем не чаяла. По-крайней мере надеялся. Иначе зачем ей еще терпеть все эти надоедливые речи и неугомонное поведение? Если это семейный долг, то я лучше пущу себе пулю в голову, черт возьми. - Они сами виноваты. У меня же на лбу написано "не встречайся со мной", я говнюк! У девушек странные вкусы. - Опять смешок. Может продать душу дьяволу, чтобы они передались лишь одной по собственному выбору?
    Воспоминания возвращаются. Замотанная пленка событий из далекого штата приютившего сотни компьютерных гениев. Очередное утро. Кажется, тогда их отношения с ней начинали ухудшаться. Вру. Они были в глубокой яме отчаяния. Не было влюбленной романтики. Ни конфет, ни подарков. Обыденность. Просыпаясь, он уже не поворачивался, с искренней улыбкой желая увидеть то самое лицо. От него было тошно. И все не так. Слишком крикливая, слишком эмоциональная. Почему ты не можешь быть как она? Мелькнуло в мыслях. Это определенно конец. Не только отношениям. Надежде на лучшее будущее, без очередного повтора старой истории. Почему он просто не мог полюбить кого-то другого? Полюбить. Не поддаться гормонам, действующим от силы пол года. Фальшивый аккорд. Лишняя нота. Вечно все портит. Как же бесит. Он бы все отдал, чтобы не желать просыпаться не здесь и не с другой. Но в этом весь Дэвидсон. Катастрофа. Клещ. Заноза. Называйте как хотите, вряд ли промахнетесь. В конечном итоге, он всегда выбирал одиночество. Оно родней. И ему, по крайней мере, нельзя сделать больно.
    На недовольный возглас сестрицы, он лишь промямлил не менее недовольное: Уу фто? - В попытках не растерять печенье изо рта. Кажется крошка все же вывалилась. Сама виновата. Будет знать, как разговаривать с жрущим Мэтти. Эта наигранная наглость периодически приносила свои плоды. Наверное, звучит как мысли первоклассника, которого поцеловала в щечку соседка по парте, но осознание того, что несчастные коленки Роны находились под тяжестью тушки Мэттью, грело душу. И не стоит думать, что это было ехидно-пакостное удовольствие. Скорее, влюбленно-ванильное, но он же великий актер всех времен и народов! Сойдет и за мистера «Насру-ка в тапки». Тем не менее, ликованию светловолосой задницы не суждено было продлиться больше тридцати секунд. Он только что приревновал собственную сестру к лицу из телевизора? Серьезно? - Может вас оставить наедине? - Сощурил глаза и злорадно посмотрел в сторону Ру. Она ведь даже ноги его скинула! Да ну ладно, он же стремный. Жалкие попытки поднять свою самооценку. А она у него была не из лучших. Дурацкие кучерявые волосы, черт знает от куда акцент прямиком из Великобритании, бесконечный поток слов - стоит перечислять список ненавистных характеристик?
    Он всегда поражался этой ее способности вести себя непринужденно, пакостя ближнему. Если бы только это входило в список того, что Дэвидсон не желал здесь и сейчас. Осечка вышла. Пропуская мимо ушей тысячу вопросов сестрицы, блондин вынашивал план мести. И поверьте, она была равноценной полученному удару. Резко схватив ноги девушки в крепкие объятия, он укусил ее за левую ступню. По крайней мере за какую-то часть пальцев. И его совершенно не заботили ни грязные полы в доме, ни возможная смерть после такого решительного поступка. - На меня западали в детстве, это раз! - Все еще не отпуская конечностей Роны, заговорил Мэттью. - Два: у меня отличное зрение. И три: да, мне удобно, и, нет, не уеду! - Кажется, там должна была стоять цифра четыре, но не в этом была суть. Звонок в дверь. Воспользовавшись единственной возможностью уцелеть в сегодняшней схватке и изобразив что-то похожее на "бегу открывать", он вскочил с дивана и ринулся в сторону прихожей. Спасительная пицца. Выписав чек подоспевшему вовремя доставщику, мужчина с облегчением поставил две коробки на журнальный столик у дивана. На экране два подростка. Кажется, лет по четырнадцать, а может и шестнадцать. Слезы и сопли. - Я что-то пропустил? - Знал бы о чем речь, ни за что на свете бы не поинтересовался. Тихонько бы давился моцареллой и тестом. Рука тянется за куском. Хотя бы прекратил жевать печенье.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

12

Чу-до-ви-ще. Огромное (по сравнению с Ру так точно), мордатое, кучерявое, вечно ржущее (жрущее) чудовище. Картинка действительности так разнилась с описанием прекрасного принца, сошедшего со страниц любимых книг Дэвидсон, что бросало в дрожь. Стоило семь раз подумать прежде, чем совать свои ноги, куда ни попадя. Впрочем, думать у Роны в присутствии Мэтта после долгих лет разлуки получалось из рук вон плохо. То, что случилось парой минут спустя, должно было добить и без того надломленную психику. И ведь добило! Правда, сначала, она было наивно поверила в свое торжество над аборигеном – Нет, можешь остаться, ты нам не мешаешь, - Последний кусочек печенья, которого есть совсем не хотелось, которое проталкивалось по пищеводу инстинктивно, но с которым прощаться было жалко, потому что опять будет некуда девать руки. И только было Рона собралась усиленно думать об этом конфузе, как её ноги оказались в плену лапищ брата. – Эй! – Никакого задора, только честный испуг. Мэттью прекрасно знал, что дурачиться с Ру это все равно что стучать костяшкой по аквариуму, между прочим, от такого шума рыбки умирают. – Отпусти! – Вот теперь, в самом деле, страшно.
Когда зубы Мэтта впились прямо в ступню, Роне моментально поплохело. Знаете что, она на это не подписывалась. И всё это выглядело более, чем перебором, так что океан спокойствия начал интенсивно испаряться прямо на глазах – Кто, прыщавая Бетти из соседнего дома?! – Рона отчаянно дернула собственную, между прочим ногу, но попытка не увенчалась успехом, если там останутся следы от его зубов, она покончит жизнь самоубийством – Это не надолго, обещаю, как только ты вернешь мне мою пятку, я выколю тебе глаза – Она снова отчаянно дергается, как эпилептик, но хрен там плавал – Кажется, вместо брата из Сиэттла мне прислали СОБАКУ!! – Третий раз Рона постаралась изо всех сил. В смеси паники, ужаса и лютой ненависти ко всему существу этого нахала, она в самом деле была способна воплотить в жизнь всё, чем ему сейчас угрожала, и если бы не разносчик пиццы... Тварь я дрожащая или право имею!?
Вслед за блондином летит та самая подушка, она курсирует до коридора, врезается ему в спину и шмякается на пол. Везучий, гад. Расплачиваясь за еду, Мэтт отсутствовал достаточное время, чтобы Рона успела возненавидеть его, ощутить приступ истерики в полной мере, взять себя в руки немедленно и уставиться на экран с насупленным видом, и ДАЖЕ, разобрать, что там происходит.
Охх, лучше бы она не погружалась в атмосферу. Отдельные реплики привлекли её внимание, и к возвращению брата, запахло недобрым.
Ру дернула плед, чтобы закрыть ноги, скорее инстинктивно, но ей вдруг перестало быть забавно или злостно. Она только уставилась на экран, где история двух героев показалась ей... знакомой? – Не знаю, разве с тобой можно что-то посмотреть  нормально? – Никто не трогал пульт, но казалось, как будто дорожка звука сама собой пошла на увеличение. Ру передернуло, нутро подсказывало, что надо сбежать, пока не поздно, потому что Мэтт уже собирался моститься на диван, и тут оставалось надеяться, что он примется опять жрать, и оставаться при мнении, что это очередной фильм, который...
- Я забыла позвонить Джейсону. – Как же мало надо, чтобы почувствовать этот липкий страх под дыхалкой. Давненько не было этого ощущения, собственно, как и Мэттью Дэвидсона в этом доме. Только теперь, Рона вдруг осознала, что произошло этим вечером.
Она откинула край пледа и резко поднялась на ноги, растерянно оглядываясь по сторонам, в поисках мобильного телефона. Но звук прибавлялся и прибавлялся. Ну где же разговорчивость Мэтта, которая была так нужна сейчас, чтобы заткнуть чертов телек? – Черт, - Она обошла диван, чтобы порыться на журнальном столике среди вороха газет, но звук прибавлялся и прибавлялся. И будто что-то щелкнуло в мозгу. – Знаешь, с твоей стороны было глупо рассчитывать, что всё будет по-прежнему, - Голос Роны зазвучал неожиданно. Она закопошилась и спрятала глаза – Многие шутки больше не уместны, Мэттью, - В её голосе появилась незнакомая Мэтту, взрослая женщина, видавшая виды и родившая, минимум троих детей. А по тону можно было ясно понять, что если сейчас он попытается перевести всё в шутку, то будет бум. – Да где же он?! А, вот. – Ру наткнулась на трубку и в списке входящих без труда отыскала номер своего друга, она без промедления нажала на кнопку вызова, и так как Джей, наверняка, таращился в монитор, то тут же ответил, всегда отвечал, в отличии от несносного братца – Привет, - Рона потопталась на месте и отошла чуть дальше от дивана, как будто это могло защитить её от спины и кучерявой головы Мэтта. – Как продвигается создание нового сайта? – Наверняка, Джей был, минимум шокирован таким вопросом и звонком в принципе, хотя, он же напрашивался в гости сегодня – Придти не получится, у меня брат – Зырк на Мэтта – Приехал в гости, - Осечка. Или намеренно? Она сама еще не поняла. В любом случае, лишь знала, что надолго он тут не задержится, чтобы там не говорил. Не другой город, так квартира. Мэтти у нас теперь мальчик взрослый, у Мэтти своя жизнь, отдельная от их старого мирка, где можно было кусаться за пятку и не получать ледяных пощечин в ответ. – Давай увидимся завтра, ладно? Я не успею доделать часть работы, закончу у тебя, - Что это, на глаза наворачивается мутная пелена? Ру почти не слышит слов с того конца трубки, она слышит голоса героев с экрана телевизора, шум машин на улице, даже тишину комнаты, что была гораздо громче и значимей голоса на том конце трубки. Но, как бы она хотела ценить этот голос, как бы она хотела любить человека, который искренне любит её в ответ. А не кататься на американских горках настроений Мэттью, который приезжал и уезжал, когда ему захочется – Круассаны с шоколадом? Да, отлично, я позвоню позже. – Ру отключается, не дослушав. Так и остается стоять на месте и смотреть на экран телевизора, почти гипнотически, но совсем пустым взглядом. – Бессмысленный фильм. - она не чувствует в себе сил просто пошевелиться. Немота.

Sitting here I waste a day,
While the memories fade away,
You know I expected so much more from you

***

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

13

Call me a sinner, call me a saint.
Tell me it's over I'll still  l o v e  you the same.
Call me your favorite, сall me the worst.
Tell me it's over; I don't want you to hurt.

    Глупец. Недалекий, спонтанный, вечно следующий зову сердца. Ему не приходило в голову, что некоторые вещи неуместны и обозначены негласным мовэ тоном в современном обществе. Вы, конечно, решите, что в нем не было вовсе чувства такта и ощущения личных рамок. Но не все так печально как кажется на первый взгляд. Он мог держать себя в руках; было бы исключительно нездорово позволять себе такого рода действия в отношении прохожих или коллег по работе. Однако, когда дело доходило до родных сердцу и близких душ, ожидать можно было чего угодно. Он ведь не сомневался. Они поймут, простят. В каждой семье должен быть тот самый неудачный блин, вечный рассадник проблем и страданий окружающих. И, похоже, незаметно эта роль досталась именно Мэттью. А ведь он никогда не желал причинять боль любимым, быть обузой или же причиной переживаний. Вечно старающийся получить одобрение от отца, заслужить доверие сестры и перестать слушать от Луизи на вид безобидные шутки по поводу никчемности. Наверное, когда это обретает очертания правды-истины, вовсе уже не хочется смеяться над очередным подколом.
    Адвокат. Звучит громко и горделиво. Пройдя путь длинной в семь лет и обозначив определенно многообещающий старт, Дэвидсон подписался на блестящую карьеру. Повод для гордости, ведь правда, папочка? Он и впрямь отдал всего себя этой работе. Выложился на сто и получил заслуженный результат. А все ради чего? Отсутствия счастья, но присутствия капитала? И что же он купит на эти деньги? Тонну одежды? Машину? Дом? Бесполезные атрибуты наших дней. Они лишь создают впечатление, будто вы чем-то владеете, будто вы не такой уж ноль в масштабах этого мира. Он хотел посвятить себя творчеству. Стать актером, писателем или музыкантом, на худой конец. Но вдруг бы он провалился? Опять разочаровал? Когда речь заходит о вечном и таком переменчивом понятии как искусство, успех никогда не может быть гарантирован. С судом все было иначе. Будешь пахать как лошадь Пржевальского - получишь место. Куда приятней говорить: «Мой сын борется с несправедливостью», нежели «Мэттью пишет песни». И кому вообще нужна эта лирика?
    - Зато сейчас я очень даже неплох, признай же! - Через смех, он попытался ответить на нервные возгласы сестрицы. Stupid, stupid. Совсем не понимал, что девушка и впрямь была в ярости. Нет, не наиграно-напыщенном гневе, а, практически, охваченная животной злостью. - Это ведь только дает мне повод оставить твои ноги на вечное хранение. - Опять заразительный смех и безмерно живая улыбка. Теплая. Искренняя. Наверное, в такие моменты он обретал счастье и покой. Все как раньше. Рона бесится, Мэтти достает. А затем выслушав недовольный бубнеж, ледяные стены в миг растаяют. Наивно получилось, ничего не скажешь.
    Давясь остатками веселья, он вытер выступившие слезы от истерики. Взгляд в сторону сестры. На секунду сердце предательски екнуло. Что-то не так? И вроде все то же лицо. Но вовсе не бунтующее и не веселое. Будто окаменевшее, готовое спустить церберов прямиком на Дэвидсона. Отдающая ледяной агрессией фраза не заставила себя ждать. Конечно, Мэттью был тем еще дураком, но не заметить очевидного раздражения мужчина не смог. - Молчу. Молчу-у! - Громко протянул он, изобразив руками рот закрытый на замок. - Ты же знала на что подписываешься. - Выдавленный смешок. Попытка все устаканить, перевести в шутку, свести на нет. Отлично, теперь я по крайней мере знаю как его величать. Отслеживать теперь всех Джейсонов Бостона, пока не наткнусь на нужного? Ну, спасибо, за столь развернутую информацию. Больно. Нет, серьезно. Пусть он все еще пытался держать невозмутимый вид счастливого братишки, легкие отчаянно сдавило. Больно. Этого было бы достаточно на сегодня. Каким бы жизнерадостным балбесом не казался бы блондин, он был исключительно ранимым. Особенно, когда стрелы летели из родного дома. Слова Роны прозвучали как кипяток. Да, то самое ощущение, когда вы суете руки под струю воды, доверившись ощущению легкого тепла, а в итоге получаете ожог. Он редко чувствовал себя не на месте, потерянным и сбитым с толку, будто ребенок провинившийся перед строгим родителем. Пожалуй, именно такая гамма чувств внезапно накатила по нарастающей. Почему? Застывший вопрос в глазах и неприкрытое смятение. - П... прости, - Неожиданно заикнувшись для себя, моментально среагировал светловолосый. Кажется, в висках заболело. Или во всей голове. Не столь важно. Все внезапно стало таким туманным и далеким. Не он и не здесь. Не так Дэвидсон представлял себе этот вечер. Смеяться, слушать недовольные упреки и замечания Ру, наконец-то чувствовать себя родным и нужным. Наверное, это и есть идеальное окончание дня. Увы, так редко мы получаем желанное, то, что вовсе и не заслужили, но так отчаянно пытаемся получить у черствой судьбы. - Я вовсе и не хотел, - Слова будто вылетели из головы. Пять секунд молчания, в попытках начать заново. - Ты же знаешь, вечно я докучаю почем зря. Все никак не вырасту из подгузников, - Натянутая улыбка. Что же за кретин ты такой? - Ты правда, не бери в голову, я вовсе не со зла. - Бесконечный поток слов прервал все еще эмоциональный «привет». Каждое слово сказанное с этой приторной радостью и милостью. Не ему. Неизвестному, ой постойте, неизвестному по имени Джейсон. Бесит. Но ведь и впрямь, ничто не вернется назад. Когда им было по восемнадцать и все еще было возможно. Ничто не окончится свадьбой, кучей детишек и старостью на двоих. Он останется один, наедине с собственными несказанными словами и разбитым сердцем. Видимо, заслужил.
    В гости. Тихо шепнуло в сознании. Стоило снять отель. Или позвонить. Просто-напросто предупредить. Никто здесь его не ждал. По крайней мере, никто не желал вновь встретится с громогласным назойливым мальчишкой, коим он оставался предыдущие годы и, вероятно, будет всю жизнь. На миг он хотел кинуться в комнату, запаковать вещи и уехать куда глаза глядят. Снять первый попавшийся мотель. Слишком низко. По-детски. Перетерпит. Перестанет докучать нескончаемым трещанием, пока не найдет новое жилье. А затем, наконец, оставит всех в покое. Меньше часа в доме, а ты уже изрядно довел ее. Так держать. Ты просто мастер общения. - Так выключим же его. - Щелчок. Тишина. Около минуты, блондин не находил в себе мужества сказать хоть слово. Пора бы уже вырасти из подросткового страха заговорить с тем, кого изрядно выбесил. - Знаешь, я думаю, лягу спать, у меня завтра первый день на работе. Не гоже производить ужасное впечатление. Так еще и молодого стажера мне вручили. А из меня черти что, а не учитель. - Ну прекрати, прекрати уже ты больтать. Опять улыбка. Попытки не подать виду, насколько обидно быть сплошным разочарованием. А стоило бы уже свыкнуться.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

14

очень странная, но очень точная песня

Don't see any rainbow
All I see is raindrops falling
don't see any moon light
All I see is darkness falling

Если бы только она умела обращаться с чувствами и понимать их. Всё, что касалось других людей, в голове Ру укладывалось в ровные, понятные стопочки. Она видела конфликт со стороны, и заранее знала, какие простые действия нужно было предпринять каждому из участников, чтобы всё исправить. Но как только дело доходило до её собственных ощущений, все законы психологии, а порой даже логики, плавно сходили на нет. Она могла злиться на себя месяцами. Упрекать за слепоту, за глупость, за неспособность расставить всё по местам. Но в самый ответственный момент, в момент, когда нужно поступить правильно, упорно лажала, как старая гитара с неисправными колками.
Понятно, почему такая Ру оказалась не нужна Мэтту. Шутки шутками, а он, действительно, очень хорош собой. И хотя Рона любила в нем кое-что другое, понимала, что любая девушка с превеликим удовольствием повесится на шею Дэвидсона старшего, просто за красивую улыбку и живое чувство юмора. Ко всему прочему, Мэтт был романтиком. Романтиком не исправимым и клиническим. Ему ничего не стоило очаровать любую девушку, поразить своим интеллектом, ему ничего не стоило устроить свою жизнь так, что она окончательно его потеряет.
И факт в том, что это должно случиться. Рок, неизбежность, называйте как хотите. Так будет. Рона повторяла себе эту простую истину как молитву перед сном. Ей нужно было осознать, нужно было перестать позволять недобитой надежде трепыхаться бабочкой в груди. Это постыдно, позорно, не правильно. И в погоне за верными ячейками для каждого события, она не замечала многих очевидных вещей. Эта девушка была способна упереться в свою точку зрения, верить так слепо, что упустить тот самый важный момент, да, когда всё еще можно было исправить.
Клац.
Телевизор покорно гаснет, гаснет и Мэттью. Не плохо разбираясь в людях и их настроении, Ру сразу заметила, что брат разочарован. Разочарован не в ней, что было бы куда логичней (к черту законы логики, да, Мэтт?), а в происходящем. Он был довольно открытым и эмоциональным человеком, особенно дома, где его дуралейство принимали как его часть, и любили как его часть. И до воспаленного мозга тут же доходит осознание своего поступка. Она обидела его. Обидела своим свинским поведением.
Но телевизор погас. Она опять упустила момент. И еще кое-что... Она не умеет просить прощения. Совсем не умеет. Господи, Мэтт, насколько же ты содержишь в себе все те вещи, которые ей трудно переносить, настолько же нужен, бесконечно нужен, и от этого тоже больно.
- Всё в порядке, я... – Она вертит в руках телефон, растерянно и тоже потухает на глазах. Хотя казалось бы, куда уже, итак сплошное пепелище. – Я просто отвыкла. – Она прикусывает язык изнутри, понимает, что уже не сможет ничего исправить. И ей только оставалось надеяться, что он не забыл важного, не забыл, как тяжело ей даются прощания и приветствия, как тяжело ей выражать свои мысли и эмоции правильно. Рука взмыла вверх, когда Мэтт сказал, что идет спать, она хотела добавить что-то еще, но в конце концов, она опустила ладонь обреченно. Это началось давно, давно, и похоже, уже не закончится. Они просто перестали друг друга понимать. Больно. – Хорошо. – Она сжала телефон крепче. Этот фарс, эта ложь, эта глупость, совершенно не свойственные ей в обычном состоянии, убивали. Но ходить без оболочки, не быть защищенной от стада ненавистных за годы разлуки мурашек было страшнее. На данный момент, ей показалось, что это меньшее из зол. Эгоистка.

I don't want to be here
and i don't want a lifetime here without you

Ру убрала на кухне, умылась и с досадой вспомнила о незаконченной работе. Она уже копошилась в своей комнате, но все никак не могла перестать прислушиваться к шорохам извне. Комната Мэтта была рядом. В детстве они часто обманывали родителей, изображали, что легки спать, а потом Мэтт пробирался к ней в комнату тайком, потому что делать этого Ру не умела. Они пробовали разок, ведь у него была игровая приставка, однако, оба раза заканчивались неудачами. Ру создавала шум и Луиза устраивала разнос, оставляла открытой двери в свою спальню, чтобы слушать.
Уголки губ поползли вверх. Когда ей было грустно, она всегда будила в себе эти обрывки воспоминаний. Набор моментов, как кадры кинопленки. Совсем старые, когда они были совсем детьми и еще не знали, что с ними случится потом. Становилось теплее, находились силы выдыхать.
Ру расправила кровать и легла. Ровно, как в детстве, сложив ладошки на животе. Она не любила гасить свет в комнате, когда ночевала одна, но присутствие Мэтта заставило сделать это без задней мысли. Темнота поглотила свет, и стало пусто. Закрыв глаза, девушка попыталась уснуть. Но кончики пальцев тянутся к запястью, на котором остался не снятым браслет. Нужно было убрать украшение, чтобы не повредить. Нужно было отделить от себя последнюю частичку Мэттью. Пальцы теребят бусинки, и каждая бусинка превращается в воспоминание, не спрашивая, хочет ли этого хозяйка бестолковой головы. Он здесь. Он вернулся, и этот факт нельзя игнорировать, как бы ей не хотелось, чтобы мир опять слетел с петель. Девушка понимала это слишком отчетливо, и от этого становилось тошно. Что же получается, теперь, для того что бы быть цельной, ей нужно отрезать от себя самое дорогое существо на планете как... раковую опухоль?
Ру беспокойно переворачивается на бок и борется с желанием нарушить старую традицию, ведь он не придет, они выросли. Ей хочется постучать в его двери и увидеть родное лицо. Ей хочется. Так отчаянно, что сосет под ложечкой. Хочется вопреки голосу разума, а подступившая темнота провоцирует уставшую душу открыться. Пустота не причинит боли, не вонзит ножа. Девушка подтягивает коленки к груди и ощущает, как боль устала. Устала держаться кристалликами в крови, как она плавится и медленно просачивается наружу. На глаза находит мутная пелена. Ру знает, что осталось недолго. Секунд семь. Господи. Как же давно она не плакала от того, что скучала по Мэтту. И сейчас, когда первая слезинка скользнула по щеке на подушку, она почувствовала облегчение. Впервые за долгие годы, она снова ощутила себя живой. Вторая слезинка не заставила себя ждать, а потом они тихо покатились градинами, освобождая сердце от оков. Невозможно. Невозможно чувствовать тоже самое годы. Ру мотает головой, как бы отрицая собственные мысли. Но она чувствует. Она до сих пор любит его, еще больше, чем прежде. Моя бедная, слепая девочка.

I can't stand to watch you go
Isn't there a prayer we all know
I can barely look into your eyes now
I don't want to lose you
and I don't want to lose you now

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

15

Wakey Wakey! - Dance So Good

Семья - удивительный подарок судьбы. Хотя, скажем, лишь в некоторых случаях это действительно бесценный дар. Кому-то попадаются взбалмошные матери, кому-то родители алкоголики; нет счета людским грехам, садящихся за щедро накрытый к вечеру стол. Мэттью всегда желал лишь одного. Дома, куда можно вернуться, где можно не бояться быть не принятым и осужденным; места, в котором даже будучи первым неудачником во всей вселенной, ты останешься безмерно любимым дурачком. Казалось, он и впрямь смог обрести его, но по-случайности потерял. Самостоятельно, без лишней помощи, как он это умел. Иногда Дэвидсон задавался бессмысленными вопросами. Почему она ушла? Что было в нас с отцом не так? Что было во мне не так? Ведь не зря говорят, что нет ничего в природе сильнее материнского инстинкта, желания защитить часть себя от напастей мира. Какая сила может оказаться весомей животного поведения? И вот он бесцельно пытался доказать что-то. Заставить воскликнуть в один голос «Мэттью, ты великолепен!», ахнуть и бессильно упасть на пятые точки от поразившего сознание образа. Ради кого? Себя? Пощадите. Наверное, ему просто требовалось хотя бы один раз в свои двадцать шесть лет услышать, что не такой уж он и оболтус в конце-концов. И не от хлопающих по плечу коллег по работе, не от миловидной девушки, что налетела на вас с горячим чаем в кафе. От отца. Роны. Да от Луизы на худой конец. Но, видимо, им не казалось это важным. Да и он никогда не просил. Еще чего.
    Они вообще когда-нибудь понимали друг друга? Как уживались эти двое балбесов в течении нескольких лет под одной крышей, не убив друг друга под покровом ночи? И под столь смелым заявлением, полагаю, что вы понимаете, кто именно бы сыграл в ящик в дуэте Роны и Мэттью. Когда ты без году совершеннолетний, все куда безмятежней. Ты еще не успел ощутить цепких клешней ответственности, не понял, насколько просто причинить боль самым дорогим тебе людям. Пытаешься; что-то строится, что-то рассыпается под тяжестью неверных выборов. Сколько можно их сделать за одну жизнь? Я бы был рекордсменом. Как просто - повернуть время вспять. И вот ты уже не идешь на выпускной с заносчивой девицей, решившей себя королевой вечера без голосования. Ты вообще никуда не идешь, а проводишь очередной бесполезный вечер с сестрой. К черту правила. К черту общественные устои. Наплевать на школу, университет, популярность и пьяные вечеринки. Вы как Том и Джерри, сумевшие поднять белые флаги без фальши и предательства. Он бы все сделал иначе. Удивлял, очаровывал, заставил бы влюбиться в себя. И обязательно бы признался. Если бы только мог вернуться в прошлое.
    Как тяжело мне тебя понимать. Сухой вердикт собственным аналитическим способностям. Поразительно, если честно. В суде ему не приходилось терять битые часы, чтобы прочувствовать тонкую грань лжи и притворства, увидеть искренность и волнение. Но не сейчас. Затуманенный чувствами разум - вот, что ему досталось. Какое счастье, что, по крайней мере, они сейчас не находятся в середине судебного разбирательства. Мэттью бы бесспорно проигрался, словно впервые пытается убедить людей в своей правоте. - В следующий раз ты будешь выбирать фильм, - Чуть веселее, говорит светловолосый. Нельзя ведь вечно сверлить ее примесью потерянного и испуганного взгляда. - Вкус у меня определенно отвратно-отменный. Хотя скорее это ты слишком привередлива, - Уже смешок. Прогресс. На большее он не способен. Слишком резко переменилась Рона. Не как раньше. Более агрессивно и обиженно, будто он вовсе не прикусил ее большой палец левой ноги, а наглым образом выложил в интернет фотографии из душа. Чувствуете тонкую разницу?
    Перед тем как удалиться в свою комнату, он целенаправленно забирает одну коробку с пиццей. - Это отправится со мной. - Пропадая в коридоре, заявляет Дэвидсон. Спасительная дверь. Хлопок. Выдох. Не надо больше лишних улыбок и театральной уверенности. Не хочется радоваться, когда в дебрях души произошел необъятный пожар. Не из тех, что спасительно поддерживают тепло в теле, заставляя сердце биться в разы сильнее. Увы. Разрушительный и беспощадный, не оставляющий толком ничего. Черный пустырь. А далее в отработанном порядке. Раздеться. Постелить кровать. Полотенце. Душ. Дожевывание остатков ужина между действиями. Это помогало отвлекаться от щемящих ощущений в груди, но и лишний раз заставляло задуматься. Свет не потухал в его комнате долгое время. Слишком много воспоминаний нахлынуло. А переваривать их в темноте - сущая пытка.

Sometimes I wonder how you stay so sad, when you're so beautiful.
   Находясь в своей старой комнате, оставшейся неизменной со времен колледжа, не трудно поддаться ностальгии. Старые постеры, глупые фотографии с людьми, о которых не слышал уже года с два-три. Тоскливо и одновременно тепло. Пробегаясь пальцами по рыхлой стене, задеваешь края старой бумаги. Еще десяток сезонов и можно будет сдавать как раритет. Но кому нужны молодые портреты Марка Пэттона? Жаль, что сейчас есть прекрасное чудо человечества - интернет, и больше не требуется ждать очередного выпуска подросткового журнала, чтобы заполучить долгожданную морду на стену. Тяжелые времена, тяжелые нравы, ничего не скажешь.
    Ухмылка и тихий смешок. Мы ведь так ждали каждого нового Фрэдди Крюгера. Ведь в нем же не было ничего страшного. Абсолютно. Но Ру вела себя так, будто он персонально пообещал прийти за ней ночью. О боги, кто бы знал как мне не хватает этих детских радостей. Мысль за мыслью мелькала в затуманенной сумбурными идеями голове. Боль отступала. Он вообще не мог злиться вечность, точнее, очевидно злиться. Претензии к собственной персоне за редким случаем покидали разум Мэттью, но поутихнуть вполне могли. Напялив на себя пижамные штаны, Дэвидсон уже было хотел завалиться в постель, увидев час ночи на телефонном экране. Вздох. Может не стоит? Отрицательно помотав мокрыми кудрями, он заставил себя выйти из убежища, осмотрев затихший дом. Половицы предательски скрипели, однако это мало беспокоило мужчину. В конце-концов, с далеких шестнадцати он нехило набрал в росте и весе, имел право научиться топотать как слон. Возвращаясь обратно, белокурый приостановился у знакомой двери, пытаясь проглядеть ее насквозь. Преглупое занятие, скажу вам. Будешь вечно пялится или может перестанешь бояться вызвать огонь в очередной раз? Хватит уже. Тихо постучав, приоткрывает дверь. - Спокойной ночи, Ру. - Ни разу так не назвал ее с момента прибытия. А стоило. Наверное. - Обещаю, что не буду плакать в подушку как девчонка из-за случившегося. - Свет достаточно ярко падал на его лицо из коридора, чтобы заметить улыбку. Он никогда бы не стал винить ее. Только себя. Всегда так было и, вероятно, вряд ли изменится. - Пока. - Почти шепотом, унося за собой неприятный писк дверных петель. Теперь можно лечь с легкой душой. Она знает, что Мэттью в порядке. Не будет беспокоиться, что заслуженно отчитала братца. Сон... Если бы это было возможно в первую ночь в родном доме.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule


Вы здесь » luminous beings are we, not this crude matter­­­ » archive » MATT&RONA PART I