[indent]Томаса Кёлера хвалили за выносливость ещё со школы. Дольше многих он мол держать палочку, отвечая заклинанием на заклинание с чёткостью и быстротой, не бросаясь в бой раньше времени. Он видел, как быстро теряли над собой контроль люди, которым требовалось вырвать победу любой ценой – хорошо, что они не проверяли стоимость их жизни, – в отличие от немца, целью которого никогда не было оказаться среди первых и благодаря своей выдержке, тянул резину так, что любой бы позавидовал. Вот и сейчас, он чувствует накопившуюся усталость: в руках, плечах, ногах, голове, и всё равно был готов отмахнуться и протянуть руку помощи тому, кому она нужна.
[indent]— Попрошу, я больной. Потому, что ты можешь сама за себя отвечать... возможно? А тут я, — припоминая девушке одно из её первых обзывательств, прозвучавшее примерно в такой же ситуации, – только сейчас волшебники были трезвыми, а зря, – он слегка дёргает плечом и не отводит от неё взгляд. Вот кого слабым никогда не повернется язык назвать и дело было не только в увиденном Кёлером несколько часов назад. Бесконечный поток яркой энергии – вот каким виделась ему Алехандра Кабрал, и это был не тот вариант, где можно было поставить рядом с ней Акселя и сказать: «одинаково». Бельгиец сбивал всех столку своими трюками, которые не всегда вели к чему-то хорошему, тараторил без остановки лишь бы что-нибудь сказать, пусть и совершенно об этом не задумывался, и при первом впечатлении легко получал штамп недалекого. От Але он чувствовал... нагревающее тело ощущение от её слов, уделяемого людям внимания и отдачи. Волшебник видел: она устала и был готов продолжать настаивать на необходимости передышки для её организма, но не зря переобулся, решаясь развернуться на сто восемьдесят градусов. Он хмыкает себе под нос. Удивительно, как того не подозревая, она быстро может убедить его в своей правде. А ведь та даже не начала активно спорить, как в декабре.
[indent]Правда, и Алехандра соглашается с Кёлером, вынуждая его облегченно выдохнуть.
[indent]— После твоей молнии? Не так долго, — говорит мужчина после того, как мотает головой из стороны в сторону, мол, он в порядке. Волшебник хочет добавить своё мнение по поводу мешков картошки, но сделать это ему никто не даёт, отчего Томас лишь опускает голову ниже да натягивая край давно сбежавшего с шеи шарфа. Опираясь ладонью о холодный камень, он, зеркаля светловолосую, тоже вскидывает задирает взгляд к небу, еле заметно хмурясь.
[indent]Борясь с драконом у них не было времени размышлять, а точнее, осознать до конца, в какую трагедию это выльется. Опять таки, в октябре пострадало так много, что это событие осталось далёким воспоминанием и дурацкой бумажной работой для начальства; об этом? Он не думал, что люди должны забывать о таких вещах. Если подумать, он и сам мог умереть, но опыт и щепотка удачи помогли ему выжить. У кого-то нет ни первого, ни второго.
[indent]Как много было таких людей? Она говорит: все деревни долины, а это куда больше штата драконологов в завоведнике. А как много людей лишилось не только дома, работы, но и членов семьи? На мгновение перед его глазами появляются счастливые лица обеих сестер Кёлера, оставленных в родительском доме Германии. Нужно будет обязательно выслать родным сову. Новости в Европе распространялись быстро и он не удивится, если уже на утро всем приезжим практикантам и интернациональным работникам будут трубить люди со всех концов мира.
[indent]— Я не знаю, — на выдохе и без особых сил произносит мужчина, сокрушительно плечами вниз, — Это случилось слишком неожиданно и никто не был готов останавливать огонь так быстро? Несколько десятков расписанных инструкций, норм и сводов правил, регулирующих риски такого рода и всё для чего? — волшебник меланхолично пинает ногой снег перед собой, поддаваясь вперёд и горбясь, зажимает свои руки вместе, держась их в тепле, — Чтобы сесть в лужу и это мягко сказано, не говоря о том, кого обвинят в случившимся, — он делает короткую паузу, закрывая на секунду глаза и хмыкая, — Scheiße, отвратительно звучит. Не хочу говорить о том, что мы совсем не виноваты – ещё как. Не смочь справиться с драконом тогда, когда это – ваша работа, — пытается объясниться волшебник. Сердце его действительно болело за людей, которые жили в горах вместе со всеми, подвергаясь риску.
[indent]И ведь не скажешь им: «уезжайте», как и не позволишь себе кичиться в их сторону, говоря: «сами виноваты, раз остались». Это их дом и они имеют на это полное право; работа драконологов, как раз, защищать и людей, и драконов. — По итогу Мюллер подстрелил его из арбалета с усыпляющей стрелой, — он хмурит на секунду брови, почувствовав что-то странное глубоко внутри при произнесении этих слов, однако замолкает, не развивая эту тему дальше, как и не добавляя: хорошо это, или плохо.
[indent]— Не дрейфь, — поворачивая к ней слегка голову, он поджимает губы в полуулыбку, слегка наклонившись поближе и увеличивая касающуюся собой поверхность, — Ты и без того сделала на сегодня очень много, — и почему-то ему казалось, что всё не заканчивалось на увиденном Кёлером.
[indent]Возникшая между ними пауза позволяет ему прислушаться к неожиданной, после вечера, ночи. Он знал – выйди они за пределы заповедника, спустись ниже, и с каждым приближением к деревням шум будет возвращаться, но здесь были лишь привычные слуху отдалённые хлопки крыльев передвигающихся драконов, как и их рычание и фырканье. Вот для кого ничего не изменилось от слова совсем. Падший брат лишь победа над слабым из них. Кёлер негромко хмыкает себе под нос: Ноа заслужит уважения со стороны ящеров, которые видели своими огромными янтарными глазами произошедшее. Нужно чуть ли не с десяток человек, чтобы усыпить одного дракона средних размеров. А тут один.
[indent]— М? — слегка сбитый с толку, он поднимает руку к лицу, вытягивая несколько волосков в своей бороде, — Да... я, — она была красивой – вот о чём Томас успел подумать в не самый подходящий для того момент. Её движения будто опутывали чарами не только природу вокруг неё, но и людей, что трудно было отвести взгляд. Резкая вспышка рядом осветила её лицо, и это её совсем не испугало, наоборот, — Да не за что... — негромко произносит Томас, замечая, что она фокусируется на невидимых глазу, пока что, голосах.
[indent]Мужчина выхватывает Феникса шибко позднее, кажется только с зовом Алехандры стирая до конца размытый образ вдалеке. Вместе с ней он дёргается тоже, однако остаётся стоять на месте, не решаясь мешать разговору двух, потерявших друг друга из виду, коллег. На лице Томаса появляется короткая улыбка. Он не часто видел их в деле и ещё реже вообще обсуждал с Кабрал работу, не считая каких-то забавных случаев.
[indent]Правда, стоит ему услышать всего одну фразу, как привычное для всех слегка рассеянное выражение лица стирается на глазах. Как... мёртв?
[indent]Томас Кёлер замирает. Он слышит весь диалог, но словно не присутствует в нём; на автомате, пусть и слегка запоздало, кивает головой Але, когда та на него оборачивается, как и с еле заметной толикой благодарности смотрит на Феникса, дающий несколько дней на отдых. Чего немец не понимает – как мужчина пропустил информацию о том, что дракон не был усыплён, а был убит!
[indent]И тут в нём что-то щёлкает, и тёмноволосый оступается назад, вновь усаживаясь на ступеньку, делая глубокий вздох. Всё это время волшебник понимал, знал это! Вокруг говорили предположения, он видел лицо Ноа и даже... кажется слышал подтверждение подошедших драконологов. Чёрт, даже то, какая реакция была у падающего на землю существа, сильно отличающегося от проверенных стрел ранее! И всё потому, что это был не просто дракон.
[indent]Маврут – один из первых, с кем начал работать Томас в своё время. Он был всё ещё молод, даже сейчас, а теперь – мёртв.
[indent]Их учили не привязываться и всегда помнить, что они – смертельно опасны; им было чуждо понимание доброты и дружбы, и Кёлер настолько сильно умел забить в себя эти чувства, что не заметил, как проигнорировал самое важное. Волшебник прижимает ладонь к своему лбу, недовольно потирая обветренную кожу. Несмотря на то, что для большинства людей у гор, драконоборцев из Министерства магии это будет, наоборот, большим плюсом. Кёлер борется с секундной печалью в своём сердце, прежде, чем вернуться в реальный мир. К этому вопросу он ещё вернется, но не здесь и не сейчас.
[indent]Он «включается» как раз вовремя, чтобы почувствовать неприятный укол в висках от слишком большого количества информации. Кёлер не отличался сильной внимательностью к мелочам, упуская из виду множество деталей, поэтому не являясь активным участником диалога, всё равно прислушивался к явно перешедшим на упрямый, с обоих сторон, тон. Вопросы начинают стучать прямо по его темечку, и он чувствует себя глупым ребенком, который впервые взял в руки книжку и понятия не имеет, как читать буквы. Безуспешно маг вздыхает. О таком нужно только спрашивать вслух, когда на то придёт время.
[indent]— Точно? Хорошо, — в конце концов, несмотря на «приключение с пешком картошки», он, как и сказал, не планировал оставлять волшебницу до того момента, пока не убедиться, что она будет в целости и сохранности, а если теперь ещё на помощь деревням пришёл Бухарест – он будет скорее мешаться департаменту магических происшествий и катастроф. Он кивает головой Фениксу на прощание, не провожая мужчину взглядом и переводя тот на Кабрал. На секунду ему становится неловко от такой ярой попытки сложить паззл из их диалога, не задав себе вопрос – он вообще должен был это слышать? Видя реакцию светловолосой, немец остаётся в молчаливом состоянии до того момента, пока она сама не открывает рот первой, тут же вторя ей словами, задирая ладони вверх:
[indent]— Я не сомневаюсь, — или каждый день кто-то решает стать магической богиней молний? Он в этом крайне сомневался. Правда, вместо того, чтобы на последующие слова сдержать понимающее выражение лица, лишь негромко усмехается себе под нос, — Все бы были такими полоумными, как ты, Але, — совсем тихо произносит Кёлер, не имея цели быть услышанным и тут же отталкивается от ступеньки, поднимаясь и отряхиваясь, — Вот что. Не хочешь снова воспользоваться моим домом в качестве ночлега? Я, конечно, могу и проводить тебя до вашего домика, смотри сама, но ко мне – ближе, — произнося очевидное, он не то, чтобы готовиться к отказу, но и соглашение получает чересчур быстро. Ну и хорошо. Честно говоря, ему бы совсем не хотелось оставаться этой ночью одному... он не успевает задуматься о том, вернулся ли бы он в заповедник, откажись она и подведи он её к студенческому городку или нет, но вместо этого уже подставляет плечо Кабрал, отправляя очередное бесполезное размышление, об итогах которого немец никогда не узнает, в ящик.
[indent]Маг шёл не торопясь, ступая аккуратно, то и дело косясь на Алехандру. В воздухе пахло гарью и было влажно, а поднимая голову к небу, можно было заметить, насколько более ярким оно было благодаря не потушенному где-то вдали огню и продолжающейся активной по спасению и восстановлению работы. Мужчина вряд ли сможет отделаться от ощущения, что в произошедшем не было их вины, и чтобы не увязнуть в собственных мыслях слишком сильно, говорит:
[indent]— Ты как, не голодна? Знаю, мой дом не похож на дворец шведского стола, но по крайней мере, когда я уходил, то оставалось что-то из готово – только разогреть надо и... — мужчина резко замолкает, сначала прищурившись, а потом, наоборот, широко раскрывая глаза, — Кажется уже разогрелось?..
[indent]Из-за резкого переезда, эта квартира свалилась ему на голову внезапно, по почти первому объявлению, которое он нашёл на доске и смог въехать уже в тот же день. У него не было здесь никого, и первые несколько дней Кёлер вообще скептически относился к тому, что сделал: мог бы уехать в Германию, но нет. В этом месте он прожил не один год, и как деревня, так и сама жилплощадь стала для него настоящим домом, с его старым и скрипящим лифтом, потёртым полом, промятым матрацем и вечно покупающимся по новым каждый год цветком на подоконник. Уезжая, он ехать с, практически, одной сумкой, и за столько лет успел набрать себе вещей немного больше, всё равно помнил себя как путешествующего налегке. Того, кто оставил всю свою жизнь позади, чтобы обрести новую.
[indent]Новое стало настоящим. А теперь и этого не было. Кёлер так и смотрит растеряно на то, что когда-то было его домом, пока не слышит голос девушки.
[indent]Волшебник даже не успевает не то, чтобы обидеться, но даже среагировать на вопрос Кабрал как подобает; он опускает взгляд от обогревшего до основания здания на светловолосую волшебницу.
[indent]— Я... — мужчина морщит нос, замолкает, закрывает глаза и тяжело вздыхает, — Извини, я и сам не знаю, как реагируют на сгоревшую дотла жилплощадь. Ничего... ничего не надо, спасибо, но кажется, теперь это мне нужно искать ночлег, вместо того, чтобы притворятся ответственным хозяином с полным холодильником, — он расширяет на неё глаза, задирая голову к затылку, потрепав своим волосы, — Я что, официально бездомный? — он знал, что Кабрал была права – в таком случае им были предусмотрены восстановительные работы, но полбеды квартира, его вещи? На секунду немец вновь задирает голову к до сих пор уходящему к небу дымку от последних этажей, прикусив губу. От температур, которые выдаёт за секунду дракон не был застрахован никто и то, что не было уничтожено за долю мгновения, наверняка сгорело дотла после.
[indent]— Без шансов, — наконец, негромко проговаривает он, — Идти туда – самое небезопасное, что мы можем сделать в данную секунду, к тому же, вряд ли мы найдём что-то... целое, — Томас верил, что старый комод с запрятанным портретом его мёртвой жены был готов пережить войну, но точно не такого масштаба, — Пойдём. Я ведь могу... если что, я могу вернуться обратно в заповедник. Я совсем не хочу.., — он замолкает, как только сталкивается с ней глазами. Ответ был у него уже, но никто не сомневается, что ему решают подтвердить это словесно.
[indent]Кёлер тяжело выдыхает, негромко посмеиваясь, — Спасибо. Чувствую себя мальчишкой, готового перешагнуть порог тайного женского сообщества. Я знаю, что я у вас уже был, и я знаю, что Аксель так вообще частый гость это дома... но ты поняла, о чём я, — отвлекаясь, заметно веселеет Кёлер, намеренно неся вслух первое, что пришло ему в голову. Более на погоревшее здание он не смотрит; честно говоря, у него даже нет сил, чтобы расстроиться полностью. Мужчина чувствует, как с каждым пройденным метром думать, в принципе, становится тяжело – отсутствие хоть какой-то энергии сказывается. Не споря с Алехандрой, он берёт направление, надеясь на то, что оно будет итоговым. На что ему точно хватает сил – это на нервный ком в горле от мыслей, что произошедшее однажды, может повториться ещё раз; студенческий город не должен был пострадать, но кто знает.
[indent]Правда, здесь им везёт и мужчина позволяет себе облегченный молчаливый вздох; большинство коттеджей были пустые, значит, люди ещё не вернулись обратно. Он дёргает уголками губ, видя неяркий свет в доме, к которому они приближались, на секунду уходя в воспоминания нескольких месяцев назад, когда они только-только въехали. Казалось бы, прошло совсем ничего, а по ощущениям – дом девочек вместе с ними был здесь целую вечность, настолько хорошо они влились в компанию местных. Мужчина косится на Алехандру, пропуская её к двери. С Кабрал они и вовсе нашли куда больше общего в последние месяц, чем остальные.
[indent]— Я могу поспать на полу, где угодно, — снимая кожаную куртку ещё в прихожей, наскоро начинает Кёлер. Ему хочется быть самым ненапряжным гостем на свете, но кто же даёт ему оставаться в тени, — Кажется, не могу. С тобой, смотрю, лучше не спорить? Это где-то выведено на своде правил тайного женского сообщества? — он не сдерживает смешок. Кажется единственное, чем он может оказаться полезным – быть чистым. Решаясь не мешаться ей под ногами, получая последние указания и вылавливая на ходу инструкции, и не тратя больше времени Кабрал зазря, пропадает в ванной комнате. Освобождает себя от рабочей одежды, наскоро счищая магией грязь и пыль, и хоть как-то освежив её, пусть и не до конца избавляясь от запаха костра. Томас сознательно покрывает себя пеной с ног до головы, тратя на это последние свои силы, просто не готовый лечь не в свою постель хоть на дюйм грязным. Наконец, выходя и на ходу укладывая мокрые длинные волосы [float=left]
[/float]на сторону, негромко позвав Алехандру по имени, но направившись в её комнату он замирает, переступив порог.
[indent]— Але? — тишина. Откладывая на стул вещи с полотенцем, мужчина подходит ближе и положив ладонь на плечо ведьме, наклоняется. Уснула. Несколько раз Кёлер проводит ладошкой по её майке, оглянувшись и прикидывая, каким громким будет его пробуждение с утра, реши он сделать всё по своему, — Ладно, твоя взяла, — под нос шепотом говорит Томас, и со всей аккуратностью, подсовывая сначала одну руку под коленки ведьмы, а вторую пропуская за её спиной, подхватывает лёгкое тело в воздух, неся его в соседнее помещение. Оставалась надежда на то, что Марлен не удивит сюрприз на её кровати; или в соседней комнате. Опуская её на перину, Кёлер вновь нервно оборачивается назад, подумав, стоит ли попросить помощи девочек, но в который раз за вечер вздыхает, оставляя всё, как есть и лишь накрывая Кабрал одеялом сверху. Дотягивая край до её щеки, мужчина усмехается. И не скажешь, что проснувшись эта та дама, которую слышно за километры и видно за столько же. Она была такой умиротворенной и беззащитной сейчас.
[indent]Более не задерживаясь, немец негромко желает ей спокойных снов на родном языке, прикрывая за собой сначала одну дверь, а затем и вторую. Делая последние приготовления, темноволосый, наконец, опускается на кровать и кладёт голову на подушку, чувствуя, несмотря на чистое постельное белье, запах Алехандры Кабрал, – немец хмыкает, закрывая глаза с лёгкой улыбкой на губах: вернувшей ему «должок», – напоследок делая глубокий вздох.
[indent]Кто знает, может поэтому, ему удаётся уснуть так быстро.
- Подпись автора
НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы п р о с т о з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.