[indent]Матиас резко хватает ртом воздух, откашливаясь и пытаясь избавиться от душащего дыма и запаха гари секунды назад готового осесть в лёгких, а ещё чуть-чуть — и захватить их тела. Шарит рукой по себе, земле в поисках волшебной палочки, а когда находит, крепко сжимает прохладное тонкое продолжение его магической энергии в своей ладони.
[indent]Сколько раз он слышал, что ему было не понять жизнь: чистая кровь, большая семья, друзья, работа, своё хозяйство — имеет ли человек, которому повезло во всём, право жаловаться? Матиас Винсент Франсуа Янссен по мнению многих обыграл Вселенную в той игре, в которой не смог никто другой, а вёл себя порой так, словно та должна ему ещё — так говорили. Когда же его опустят на землю? Кто-то должен напомнить ему, что вокруг — страдают люди, и не каждый родился с золотой ложкой в заднице, чтобы расхаживать и надменно смотреть на всё, что тебя окружает, как будто так и надо.
[indent]Что хуже, Янссен никогда не отрицал; всем неугодным назло. В конце концов, начни он кого-то переубеждать, будто бы это сработало? Помогло бы разглядеть его настоящего, а не белого воротничка, хватающегося за любую возможность улучшить свои перспективы на будущее, забить последний гвоздь в золотой гроб, потому что осталось накопить только на него: всё остальное уже давно хранится в потайной галлерее с его золотой коллекцией любой вещи.
[indent]А ведь за чистотой крови прятались недоверие со стороны общества, за большой семьёй скрывались комплексы, друзьями — страх оказаться в одиночестве, а за работой — вечные вопросы о правильности собственных выборов.
[indent]Но разве это было важно? Доносить свою мысль иной раз было делом крайне неблагодарным, а кто знал Янссена достаточно хорошо понимал, что он не любил растрачивать свою энергию почём зря. К тому же, ему хватало, что нужные люди знали, каким он был на самом деле.
[indent]Наконец, поднимаясь и чувствуя землю под своими ногами, мужчина прикладывает ладонь к голове, хмурясь, оглядываясь по сторонам. Волшебник слышит голоса, а ему кажется и едва доносящиеся до него крики; чёртов звон в ушах. Он не без тревоги смотрит на всех, кто оказался рядом, тут же метнувшись к приземлившимся, но до сих пор потерянным в пространстве и осознании произошедшего. Честно говоря, и у самого Матиаса были вопросы, но они, признаться, начались уже очень давно.
[indent]И по ощущениям, не планировали даже заканчиваться.
[indent]А главное, он ведь видел ту, из-за которых оказался здесь. Сердце екнуло в моменте и не переставало давать о себе знать до сих пор. Быть честным, в моменте ему даже показалось, что он ошибся: черты лица, цвет и длина волос, одежда — её можно было с кем-то спутать; первые мысли, конечно же, были про наличие скрытой старшей сестры в семье Розье. Амели появилась так же внезапно, как и исчезла из его жизни с месяц назад. Казалось бы, для кого-то это был невеликий срок и, наверное, сам Матиас был бы готов на такое согласиться, если бы не ряд факторов: пусть отношения их закончились на резкой ноте, но ведь он понял ошибку, которую допустил; Янссен способен на исправления.
[indent]Однако кто бы ему сказал, что это было бы так сложно.
[indent]— Ты как, в порядке? — потянув на себя невысокого немца, заплетаясь языком и наспех переходя на французский скорее из привычки, чем необходимости, он кивает магу головой, дёргая головой в сторону идущих, немногословно намекая на их дальнейшее направление движения. Шаг за шагом он не может отделаться от ощущения беспокойства: Матиас не был последним, кто заходил в портал, ставший их внезапным спасением с шотландских земель, и он надеялся, что никто не остался в родовом поместье Маккензи переместившись в...
[indent]Неожиданно для себя он нервно хмыкает под нос, качнув головой. Волшебник даже ловит озадаченный взгляд Мюллера, однако отмахивается ладонью, мол, неважно. Правда ли он должен был удивляться? Американско-шотландская семья далеко пустила свои корни и было бы странным, если бы они не имели связи и с древними британскими семьями и не важно, на дружественной или же родственной основе.
[indent]Пусть голова его до сих пор тяжела, однако свежий, пусть и влажный лесной запах, явно помогает: Янссен медленно начинает приходить в себя, лишь на секунды задерживаясь взглядом на особняке. Тот занимал всё пространство вширь и ввысь, только башенки виднелись, прячась в вековых дубах, по итогу выглядя не только массивно, но и недоброжелательно; Матиас словил себя на мысли, что окажись он и другие здесь на других условиях, то едва бы их приняли по-дружески.
[indent]Он в очередной раз бегает взглядом по соседним лицам, спинам, ловит телодвижения, хватается за доносящиеся до него разговоры. Не похоже, что здесь им светит хоть какая-то опасность; для кого-то это место и вовсе выглядит домом, на удивление давая ощущение тепла и уюта. Он ощущает себя созерцателем, в очередной раз осознавая, насколько точно: «не в то время, не в том месте» — было сейчас про Матиаса Янссена.
[indent]Волшебник вновь хмурится, отходя сначала к стенам, а затем и вовсе пропадая из виду, предварительно убеждаясь у самых главных, что его помощь не нужна. Сейчас вперёд выходят лекари и их помощники, вовсе не офисные клерки. Пусть бельгиец был готов поднять свою палочку прежде, чтобы защищаться и защищать до последнего, но тут в этом не было необходимости, ведь они в безопасности. Ему приходится прислушаться к самому себе ещё раз, задерживая дыхание на считанные секунды, чтобы прочувствовать и поверить. Матиас снова бежит взглядом по лицам.
[indent]Где же она.
[indent]Волшебник возвращает себя в очередной раз к ощущениям прожитых, бесконечно тянущихся минут, до их перемещения. Он представлял лица своей семьи; замахиваясь палочкой на тёмный силуэт, видел перед глазами расстроенное лицо Бо, которая жаловалась, что они давно не виделись. Умудряясь выдернуть кого-то из под внезапно появившейся балки от взрывной волны, представлял Янника, осуждающе смотрящего на него из-за пропущенного концерта, на котором он обещал быть. Волшебник думал о своей матери, отце, братьях в каждой ситуации, которая казалось ему смертельно опасной, и не мог представить, как должен был описать им это всё теперь, когда беда миновала. Должен ли? Едва ли «Пророк» оставит в покое уничтоженный Братхэйм, не сделав из этого очередной цирк: сколько статей, сколько вырезок сам Матиас видел перед тем, как они полностью закрыли дело и, уж тем более, после него? Пересчитать по пальцам можно было те предложения защиты, которые не унижали оружейную семью, а всё остальное — сплошная чернь.
[indent]Матиас замечает тень боковым зрением и дёргается прочь, уже роняя ладонь на волшебную палочку, пульс снова подскакивает, отдаваясь громким стуком в перепонки. Волшебник выдыхает, когда напугался собственного отражения в зеркале коридора, который пересекал. Тыльной стороной ладони он ведёт по испарине на лбу, пытается сбить пыль и грязь со своей одежды, расправляет несколько пуговиц, пытаясь высвободить себя от незаметной прежде давки. От вида приехавшего на похороны целой семьи не осталось ничего живого, однако он неожиданно ловит себя на другой мысли: они-то живы. Кто бы это ни был, ему не удалось завершить свой план по уничтожению волшебной американской династии, а теперь...
[indent]Теперь они только станут злее, а от этого — сильнее.
[indent]Отворачиваясь, мельком он видит движение и подхваченный чувством интуиции, двигается вперёд, пока не останавливается. Чтобы с ней не случилось за эти полтора месяца, как бы она не изменилась, это всё ещё Амели.
[indent]А ведь он представлял себе их встречу совсем иначе, а сам прошёл все стадии от непонимания её вплоть до себя; не без друзей, конечно. Келлан нашёл его вовремя, простыми советами и поддержкой доведя Матиаса до единственного желания, которое было у него на самом деле — найти её и всё вернуть.
[indent]Он роняет взгляд на её пальцы, где совсем недавно виднелась волшебная палочка, на повзрослевшие черты лица, на длинные волосы, даже одежда и та — непривычная. Ощущение, будто бы её жизнь изменилась таяло на глазах, а позже она его подтвердила и сама. Ему становится так... странно и непривычно; словно всё начинается не просто с чистого листа, а является вырванной историей откуда-то из другой книги. Единственное, что его успокаивает — она чувствует и видит это сама.
[indent]— Ты не против? — на её фразу он кивает головой, — Матиас и сам не видит себя на своём месте, что уж до людей вокруг — а получая немое разрешение, бельгиец с благодарностью осторожно садится рядом. Он морщит на мгновение нос, но отгоняет предположения, кого бы она хотела видеть вместо него сейчас. Розье была среди своих близких, кто угодно бы подошёл на место Матиаса.
[indent]Неловкое ощущение внезапно не пугает Янссена, он позволяет себе помолчать и подумать о том, что они пережили и о всех тех немых вопросах, которые звучат во взглядах людей, которые они сталкиваются между собой. Он будто бы пытается смириться с тем, что мир, таки, остановился. С тем, что и Амели Розье рядом с ним — настоящая. А её следующие слова разбивают любые сомнения и приоткрывают для него завесу, что, впрочем, не скрывает приподнятых бровей. Волшебник уже приоткрывает рот, но среагировать сразу ему не дают, сбивая с толку простым: «как ты?» — вопросом.
[indent]— Как... я? — он даже переспрашивает, посмотрев на неё с лёгкой тёплой усмешкой, качнув головой из стороны в сторону, — Кажется на такой вопрос самым подходящим ответом будет: «живой»? — он кивает, опуская взгляд к рукам, закрывает и раскрывает ладони, — Пока что я не до конца понял, если честно, — а после добавляет, снова посмотрев на Амели.
[indent]Ведь и про набросанные несколько лет сверху, и про неожиданно раскрывшиеся магические способности, чёрт побери, абсолютно незнакомого и внезапно появившегося вместе с ней явного американца по имени Джек — соврёт, если Янссен скажет, что не задумался ни на секунду. Поэтому, и последняя фраза будто бы уходит не до конца к его состоянию, но ему искренне не по себе задаваться чем-то вслух в первые секунды встречи. По крайней мере... двадцать девять. Чёрт, где она была столько лет? Что она делала?
[indent]Он осекается, возвращаясь в реальность.
[indent]— Амели? — ему кажется даже сложно поверить своим ушам; она правда считает, что его существование в сегодняшних событиях — это её вина? Будто бы она просто позвала его оказаться в чьём-то доме и он решил взорваться — так звучат эти извинения сейчас для него, — Ты ведь не...
[indent]Сколько нужно людям времени, чтобы забыться в своих эмоциях? Чтобы перестать чувствовать к кому-то то, что они чувствовали прежде? Матиас, в конце концов, пережил брак, полный взлетов и падений, — в остальном последнем если подумать — и именно Амели Розье показала ему, что он — не бестолковый случай, который должен жить в самоуничтожении до конца жизни. Шесть лет — это большой срок; столько лет понадобилось Матиасу, чтобы пройти от клятв о вечной любви до нависшего над его жизнью проклятия. Восемь лет, а это именно та разница, которую он видит перед собой сейчас и крайне несколько месяцев счастливой совместной жизни и Янссен чувствует, как сердце внутри сжимается в понятной панике: чтобы она не чувствовала к нему когда-то, этого больше нет.
[indent]С этим остался здесь только один человек, и это была вовсе не девушка, сидящая напротив него.
[indent]— Да, ты права, — Матиас говорит тихо, тоже переводя глаза вперёд. В конце концов, их условия встречи — это не что-то типичное, как встреча на улице или в очереди кафетерия, — Я даже... по итогу рад, что я – здесь. Конечно, без смертельной опасности всем вокруг было бы тоже неплохо, но знаешь, тот факт, что я смог помочь этой семье и всем людям хоть чуть-чуть потянуть время прежде, чем появилась ты и мы все спаслись, — он морщит нос, — Я до сих пор не до конца понял, что произошло. Но я так понимаю, у каждого есть свои секреты, — и один из тех, что хранил Питер было наличие достаточной силы на своём запястье, чтобы отправить целую группу людей на другую часть острова.
[indent]У Амели ведь тоже были свои тайны. Они были у неё прежде, пока девушка не рассказала ему обо всём; а ведь Розье часто говорила ему, что больше ей нечего скрывать — судебное дело стирало любую границу, которая появлялась на их пути. А теперь? Знает ли он этого человека? Может ли вообще предполагать, что любит её? Её или её прошлое?
[indent]— Амели, — он негромко зовёт её, пытаясь привлечь внимание к себе, — Ты действительно причастна к тому, где я сейчас и что я делаю. Возможно, в мои планы не вписывалось попытать счастья на смертельном одре, но опуская это, — он вздыхает чувствуя, как начинает не хватать воздуха, но делает очередной рывок: — Я ведь был счастлив и мне бы хотелось верить, что ты понимаешь это, — Матиас грустно улыбается. Был. Сложно быть счастливым, когда сам разрушил свои отношения по итогу, — И допустил ошибку, не только отпустив тебя, но и не найдя ни одной возможности связаться с тобой, видимо, — волшебник пробегает взглядом от её лица сверху вниз, — Вовремя.
[indent]Всё ведь могло бы быть совсем по-другому. Он ведь любит её. Получается, это возможно последний разговор между ними? Может быть всё, что он говорит сейчас не имеет для неё никакого значения. Или, наоборот, не имело, но теперь, когда он поднял эту тему, напомнит ей всё, что было забыто.
[indent]Под всеми этими размышлениями, маг не замечает, как не в силах справиться со своими эмоциями, тянется к ней ближе, осторожно обнимая её, давая девушке возможность остановить Матиаса, если он переходит новые границы Амели Розье. Всё то, что он не может сказать ей сейчас или с чем не может справиться за считанные минуты их короткого диалога, он бы смог передать так. И на удивление, ему действительно становится чуть-чуть легче, когда он не чувствует отскакивание от него в ту же секунду, когда его голова падает на её плечо, а руки замком накрывают её со спины.
[indent]— Извини, — говорит Янссен, — Я не переставал искать с тобой встречи до сих пор, чтобы всё исправить, но чувствую, что для тебя всё уже ушло далеко вперёд, — Матиас осторожно высвобождает её, мягко улыбаясь, — Поэтому всё, что ты сделала для меня — я счастлив. — Янссен надеется, что она поймёт его безвыходную краткость в моменте, — Спасибо тебе.
[indent]Вернув им обоим пространство, Матиас, впрочем не сдвигается с места. В конце концов, давящее на сердце чувство наполняющего его в секунды одиночества может подождать до момента, пока он не стукнет дверью своего дома; он не хотел переставать быть связан с ней, если бы она ему позволила и уж, тем более, исключать своё желание узнать, что произошло с Розье.
[indent]— Возможно... ты сможешь поделиться со мной, что ты, — теперь его очередь вести ладошкой между ними, указывая на светловолосую, — Как ты. Откуда? — он глупо улыбается, понимая, что все те немые вопросы, о которых она говорили, были написаны и на его лице. Впрочем, Матиас всё ещё входит в положение их ситуации, обозначая: — Не обязательно сейчас. Когда и если ты захочешь. Это был... тяжелый день.
[indent]И если прежде он думал и мог предположить, что будет ждать его в завтра, на секунду волшебник теряется, смотря не на неё, а сквозь: ему потребуется время обдумать всё, что он увидел и пережил.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану