— Он, наверное, не помнит, но у нас сегодня годовщина, — волшебница облокачивается на стойку, отводя взгляд от улыбчивой Эвелин, слушающей её чуть ли не с предыханием – Лоран, практически, светилась от счастья. Это был уже конец рабочего дня, но это не означало, что она побежит сверкая пятнами для того, чтобы подготовить квартиру. Ещё на обеде она успела испариться в направлении дома для привидения его в порядок – она расставила свечи по всем углам квартиры, обновила цветы, украшая тарелки аккуратными салфетками. Лоран планировала зайти после работы в ресторан, где ей должны будут подготовить еду на вынос, и затем летящей походкой, добравшись до дома, отпраздновать с Винсентом их день.
Мишель помнила даты, тем более те, как ей казалось, которые влияли на её жизнь. Это тот человек, который забыв о вашем дне рождении, будет корить себя до конца жизни, и обязательно сделает подарок. Два. Три, лишь бы загладить свою вину. В прочем, если люди не делали этого в ответ, она не расстраивалась – её памяти хватит на них обоих. Лоран не сомневалась, что Винсент забудет, она ведь не общается с ним первый день, верно? Но с другой стороны, кто не будет рад сюрпризам!
Прощаясь с администратором аврората, Мишель слегка подпрыгивая на ходу, выходит из стен Министерства Магии по направлению к ресторану.
Мишель Лоран была счастливым человеком и сама она ни раз приходила к этой мысли. У неё была прекрасная работа с лучшим напарником, который только мог бы ей достаться и в течении полугода после её почти смертельного фиаско, они стали ещё ближе. Дел был много, но они словно дополняли друг друга на работе, справляясь с любой трудностью, что вставала на их пути. У неё была прекрасная семья, посылающая ей посылки из самой Франции! И приезжая иногда в гости. Сама Мишель тоже навещала родных в Перпиньяне, а отсутствие матери на таких встречах явно не омрачали её дни. Если только не делали их лучше. В конце концов, третий пункт для счастья от волшебницы – мужское плечо, на которое она могла опереться. Конечно, у них были и свои распри, но ведь хорошего было больше, чем плохого?
Трансгрессируя в Плимут, она ни о чём не думала. И не думала, что всё снова пойдёт по наклонной.
[float=right][/float]Возможно, она была слишком счастлива – именно так думала про себя Лоран на следующий день. Как во сне, она открывает дверь, держа в руках коробки с едой, которые она планировала разложить до прихода Винсента. Для того, чтобы отвести от себя подозрения, волшебница несколько дней сообщала ему о том, что Марлоу нагружает её по полной, и ей, наверное, предстоит остаться на работе до позднего вечера. В нос сразу же ударяет сладковатый запах ароматических свечей, а неяркое пламя освещает всю квартиру. Неужели он понял, что сегодня за день?
— Винсент? Винсент, меня отпустили сегодня пор.., — подготовленная ложь во благо встречается явно не так, как она планировала, тем более, заходя в гостиную комнату. Тарелки так и остались стоять на столе, правда, с остатками еды с развёрнутыми и грязными от ртов салфетками. Некоторые свечи уже догорали. Сладкий запах смешался с мужским и женским одеколоном, явно не принадлежащий самой Мишель. Она останавливается по центру комнаты, распахнув [float=left][/float]глаза и продолжая держать в руках дурацкие коробки с едой, волшебница поворачивает голову на Винсента и его...
— Ты больно шутишь, — проговаривает Мишель громче, чем ожидала, расцепив пальцы. Она делает инстинктивно шаг в сторону, чтобы еда не попала на её туфли, в прочем, делает ещё один, потому что мужчина вскакивает на ноги, пытаясь ей что-то объяснить. Не слушает. Не слышит, и проходя мимо него, Мишель вновь собирает свои вещи под его аккомпанемент. О том, что изначально их отношения никому не были нужны. О том, что её привычка доделывать вещи до конца сводила его с ума. О том, что он любит Лэнни, в не её. И Мишель Лоран понимает, что она явно не является счастливым человеком.
Как она могла не заметить? Его вечные конференции с отъездами на один день, шутки о том, что губная помада на щеке осталась от коллеги, которую он поздравлял с днём рождения, несколько радостный блеск в глазах, когда Мишель сообщала, что задержится. Как давно это продолжается?
Выйдя из дома с чемоданами наперевес, волшебница с отрешенностью осознала, что ей больше некуда идти. Нежели это конец? и Мишель берёт курс на железнодорожный вокзал, как в прошлый раз.

В прочем, волшебница не отправилась в Перпиньян, как в прошлый раз. Сидя на вокзале с билетом в один конец на руках, Лоран словно вынула себя из долгосрочного сна, поднимаясь на ноги. Почему она должна уезжать? Ей некуда идти и это было правдой, и в один вечер она лишилась одной из немногочисленной, но важной детали, которая составляла её как личность. Быстрыми шагами она выходит с вокзального помещения, а завернув в переулок, фокусирует своё воображение на красной будке на углу. Ей нужно время подумать, и лучше она потратит его в своём кабинете, нежели в трясущемся вагоне поезда.
Идя по темному помещению, Мишель не зажигает нигде свет, направляясь в сторону их с Бэллами кабинета. Здесь она сможет сегодня переночевать.
Почему здесь – вопрос был хорошим, и на удивление, на него был ответ. Волшебница была тем человеком, который столкнувшись с проблемой, вряд ли озвучивал её хоть кому-нибудь. Даже её организм включал защитный механизм, считая, что всё вокруг прекрасно. Поэтому обратиться к друзьям? Она только что отказалась от поездки к себе на родину, чтобы вновь не встречаться с взглядом бабушки или отца, которые пусть и были бы рады видеть её, но после узнавания причины её возвращения... Нет, она не была готова. Что же говорить о деньгах, то ещё на прошлой неделе она потеряла ключ от своей ячейки в Гринготтсе, но не придавала этому значению – сходит потом. Сделает. Завтра.
И завтра дошло до того, что она отдаёт свои последние деньги на билеты, которыми даже не воспользовалась.
Волшебница усаживается на стул ненадолго, только для того, чтобы успокоить сердцебиение. Никто даже не удивился бы, заметь сейчас Мишель здесь, потому что выработанная «привычка», как она называла это для всех, оставаться на работе допоздна для доделывания отчётов сейчас оказалась на руку. С другой стороны, с чемоданом?
Найдя ему место и приведя себя в менее праздничный вид, Лоран достаёт волшебную палочку, трансфигурируя для себя временную кровать. И как только голова укладывается на подушку, эмоции волшебницы вырываются наружу. И в помещении слышатся всхлипы.
Она проснулась рано – чтобы переодеться, привести себя в порядок насколько это было возможно, вернуть мебель, которую она использовала в первоначальный вид. Мишель делала всё словно на автомате, и когда люди начали приходить на свои рабочие места, то сама сидела за столом уже с кружкой кофе, стараясь отвлечься на разбросанные по поверхности дела. И это была первая ошибка, о которой вскользь сообщил Бэллами, входя в кабинет. Мишель старалась вести себя как обычно, но если в обычный день её бы не затрагивали все шутки волшебника, то сегодня они казались ей намного злее, чем обычно. Больнее. И каждый раз ей приходилось сдержать себя для того, чтобы не подняться с места и не уйти «попудрить носик» в комнату для девочек, где она бы захлёбывалась в своих слезах.
[float=right][/float]На часах уже десять и он говорит про то, что она до сих пор не отнесла отчёт Джулианну. На часах двенадцать и ей сообщают, что пока что солнце ещё высоко, и рабам не позволительно уходить на обед. Уже было четыре, когда Мишель откидывается на спинку стула, прикрывая глаза. И последнее, что говорит ей Марлоу, заставляет её развернуться.
— Всё это, конечно, замечательно, но можно я уйду раньше, раз настолько плохо работаю сегодня? — она сдалась. Весь день она говорила себе, что сможет легко справиться с этой проблемой. Что есть невероятно большое количество людей, которым она нужна здесь, и то, что она делает было важным. Но как люди вообще могут справиться с этим так просто? Она подтягивает дрожащие пальцы к своему лицу, утыкаясь в них, и больше не говоря ни слова. У неё нет даже сил, чтобы подняться, взять свой чемодан и выйти из кабинета.
У неё, кажется, уже не осталось сил ни на что на свете.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

В любое другое время, Мишель Лоран даже не обратила бы внимание на все те слова, которые говорил Бэллами сегодня. Скорее успевала бы только отбивать школьной битой бладжер, летящий в её сторону, на котором было написано очередное ехидное замечание, при этом успевая ногой держать книжку, а второй рукой попивать кофе, оттопырив мизинчик в сторону. Волшебница не воспринимала это серьезно – у неё не было повода; точнее, ни о один нормальный человек, знающий Марлоу столько же, сколько знала его Алиот, и видя, что он говорит после всех шуток в серьезных ситуациях, не стал бы думать, что это было правдой.
Дело было не в Бэллами и в том, что он говорил. Мишель говорит себе «ты не веришь, что это правда», но с другой стороны, почти что сразу же призма в руке разворачивается под определенный угол, и ты уже видишь, что именно из-за этих качеств ты вполне можешь быть настолько отвратительной, и поэтому, кажется, не заслуживаешь нормального объяснения, почему с тобой нужно расстаться. Лучше показать свой голый зад на общем диване, а то мало ли, она разучилась разговаривать.
В момент, когда он отвечает, Лоран отнимает руку от лица, пытаясь опереться ладонью о стол, хмурясь, чтобы подняться с места. Она больше не может здесь находится, чёрт, ей нужно просто остыть и взять себя в руки. Однако стоит ей сделать ещё одно усилие, как Мишель растекается на стуле обратно, вновь прижимая пальцы к коже. Волшебница злится на себя, что не может собраться, злиться на Марлоу, который не может понять, что сейчас было совсем не время для шуток, злится, кажется, на весь мир, но вместо того, чтобы ударить кулаком по столу и высказать своё мнение, она лишь сильнее утопает в своих слезах. И это не даёт ей остаться незамеченной. Она слышит и последующие слова Бэллами, и то, что он поднимается с места. Сама же волшебница упираясь носками в пол, сгибается по полам, ткнувшись локтями себе в колени, и сделав попытку вытереть слёзы руками. Видок у неё конечно сейчас был прекрасный – не надо никаких объяснений даже, почему то что произошло дома, стало явью.
Алиот никогда не рассказывала Марлоу о том, что у неё есть молодой человек. Точнее, возможно, как-то она могла упомянуть его один раз, но понять, кем он является ей на самом деле – парнем или другом, было не понятно. И самое странное для неё самой было то, что не сообщала она о своей второй половине только коллеге, потому что ведь только вчера она сообщала Эвелин о такой значимой для их отношений дате, как годовщине. Ей не было страшно; она не уж точно не боялась усмешек со стороны Бэллами, тем более, что всегда с жаром защищала свою точку зрения. Это как если бы кто-нибудь сказал, если ему на нравится сам волшебник! Очень жаль, но у Мишель Лоран было своё мнение на этот счёт, и оно бы вам точно не понравилось. И в общем-то, не говорила она не только о Винсенте, но и в целом о её проблемах. Она знала, что он поможет, если она попросит. Она знала, что мужчина будет рядом, потому что они и правда уже далеко не просто коллеги, которые пытаются стерпеть друг друга в одном кабинете (пусть и это изначально работало только в одну сторону). И, наверное, по этой же причине она молчала – не хотела обременять друга своими проблемами. Отчасти здесь светловолосая переживала, что то, что волнует саму девушку, для волшебника может показаться детским лепетом, где взрослый мальчик или девочка отобрали у маленькой Мишель её любимую игрушку. Так что, пожалуй, она её сама вернет и пойдёт разбрасывать песок вокруг себя в своей собственной песочнице без помощи аврора.
До неё медленно начинает доходить смысл сказанного Бэллами. Её несколько удивляет, что он винит себя. Потом понимает, почему это так происходит, но затем вновь поражается – проблема ведь была совсем не в нём! Мишель отнимает руки от лица, утыкаясь лицом в белую салфетку.
— Это не ты, — всхипнув, говорит она, вытирая слёзы. Спасибо Мерлину и всем разумным существам, которые вселили в её голову умную мысль с утра пораньше – пусть она и хотела замести следы вчерашней ночи, косметикой она пользоваться не стала. Потому что сейчас бы иначе перед мужчиной сидела панда, а на Алиот. Мишель выдыхает, высмаркивается и отправляет салфетку в мусорное ведро, продолжая бороться с давящим на грудь чувством, — И твои шутки смешные, — Мишель старается отбросить всё происходящее, и потянуть уголки губ вверх, но даётся ей это с трудом. Бэллами, сидящий перед ней на корточках и протягивающий одну салфетку за другой, давай ощущение защищенности. Некой уверенности. Ему хочется доверять, открыться, потому что ей кажется, что в этой ситуации ей явно не поможет никто лучше, чем волшебник. У неё никто не умер; планета не планировала останавливаться, но пожалуй, взрослые дети, отобравшие её лопатку, сегодня победят, если она не пожалуется взрослому дяде о случившемся.
Напоминание о её виде вчера и сегодня заставляют её вновь сделать попытку проглотить ком слёз, и Мишель отводит взгляд от аврора.
— Все живы и все счастливы, — кроме самой француженки, — Вчера по приходу домой я... Я... — Лоран качнувшись, откидывается на спинку стула, прижав пальцы ко рту. Сказать это было намного сложнее, чем она предполагала. И пересказать всё, что произошло вчера, всё, что вообще затронуло её, ситуация, к которой она вернулась спустя столько лет...

i'm giving you fear and you give faithi  g i v i n g  y o u  d o u b t
y o u  g i v e  m e  g r a c e

Решение приходит внезапно, словно кекс, лежащий прямо перед тобой, который ты не замечал, хотя отчётливо чувствовал его запах. Бэллами Марлоу мог быть её спасением и ей совсем не хотелось сообщать ему, что он лезет не в своё дело. Совсем наоборот. Тонкими пальцами она тянется к своей волшебной палочке, и перехватив её, Лоран переводит взгляд на напарника. Волшебница прикусывает губу на секунду мечется в решении, но затем свободной рукой  аккуратно подбирает под свои пальцы Марлоу, — Я только покажу, — и направив палочку на мужчину, она еле произносит «Легилементс.» Мишель не отдаёт себе отчёта о том, что именно она будет показывать. Будь её разум более ясным, наверняка, она бы скрыла половину деталей от коллеги, однако, сейчас, находясь в шаге от нервного срыва, Мишель отключила все возможные фильтры своей головы и просто позволила воспоминанию быть таким, какое оно есть на самом деле.
События девяносто пятого плотно переплетаются с вчерашним днём. Он видел её вчера такой – радостной, бегущей домой через ресторан и поднимающейся по лестничной площадке. В один день дождь, в другой куда более ясная погода. Один раз пакет с выпечкой, другой – пакеты с горячим. Это была одна и та же квартира, потому что Винсенту не [float=right][/float]было смысла переезжать куда-то после ситуации, произошедшей между ними первый раз, ведь в отличие от Мишель, он довольно быстро отпустил обстановки. Словно пойманный на месте преступления, мужчина вскакивает с места, стоит девушке появиться в поле его зрения, сначала пытаясь всё объяснить, а затем, теряя терпение и приходя к единственной логичной мысли, – бесполезной Мишель Лоран в его жизни, – начинает говорить с ней на повышенных тонах. Она пытается сказать, что «Раз я была настолько ненужна, зачем было терпеть меня так долго?» но не получая внятного ответа, лишь разворачивается на каблуках. Её дороги расходятся только на вокзале, где одна Мишель отправляется в Перпиньян, а другая – в Министерство Магии. Картинка, словно паззл, собирается в голове теперь не только самой Мишель, плотно застряв там в качестве напоминания о прошлом, но и полностью была доступна Бэллами Марлоу. Француженка эгоистично думает, что так ей станет проще. Хочет, чтобы он помог ей. Потому что ей кажется, что нет ни одной ситуации, которая была бы неподвластна её напарнику.

if there's a road I should walk
help me find it

Волшебница аккуратно прекращает действие заклинания и отводит волшебную палочку в сторону. С ещё несколько секунд она сжимает пальцы волшебника, а затем перекладывает кисть на своё колено, попутно убирая палочку в чехол на поясе.
— Я не знаю, что мне делать... — кажется, в первые в жизни она произносит такие слова. Привычное мировоззрение «не знаешь – узнай» отходит куда-то на задний план, не давая самой Мишель перешагнуть через порог библиотеки жизни, в котором она сможет найти ответы на свои вопросы. Возможно, вчерашняя идея уехать обратно во Францию могла бы показаться ей здравой, однако, поезд давно уже ушёл. Мишель смахивает последние слёзы со своих щёк, сцепляя пальцы рук между собой. Голова раскалывалась, и она устало качает головой, хмурясь, — Я не знаю куда мне идти – я давно уже не снимаю квартиру в Англии. Я не могу уехать во Францию, ведь я живу здесь, у меня работа, — она пытается ухватиться за здравомыслие, логичность, но у неё совсем не получается это сделать, и поэтому её речь звучит сбито, тихо. Мишель вновь старается поднять взгляд на мужчину, [float=left][/float] и если до того, как она направила волшебную палочку она не чувствовала ничего, кроме как желания поделиться своей проблемой, то теперь в ней был стыд. Что она делает? Зачем она показала ему это? Разве не нужно было только подождать. Переступить через себя, сказать что-то простое «Мы расстались», «Я больше не живу с Винсентом», что-то, что не объясняло бы причину расставания. В душе волшебницы возникло чувство, что, возможно, она сделала это зря.
— Мерлин, ты не должен возиться с этим, — неожиданно шепотом произносит она, морща нос и прикусывая губу. Мишель старается выпрямить спину, усаживаясь прямо, но усталость тянет плечи обратно вниз, заставляя её искать смысл жизни в крохотной дырке деревянной доски, а которой стояли её ноги, — Извини, — ей не хотелось казаться слабой. Мишель Лоран целый год приходила на работу в качестве бой-скаута, вечно поднимающего три пальца со своими обещаниями, фитилем в одном месте, доказывающая всем и вся о том, что она справится с любой проблемой. Чёрт, да она даже успела почти сдохнуть здесь, и даже это не смогло её сломить. Неужели любовь была настолько сильным чувством, которое заставляло её почувствовать такую сильную боль?

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

I come around all broken down and Crowded outand you're comfortS o m e t i m e s  t h e  p l a c e  I  g o
Всегда намного проще решать проблемы других людей, нежели свои собственные. Столкнись кто-либо из её окружения с «мне только что изменил молодой человек, что делать?» она бы даже не дёрнувшись, сказала, что стоит бросить этого ублюдка сию же секунду, потому что никто не достоин того, чтобы чувствовать себя разбитой из-за этого. И это бы помогло, потому что, она уверена, именно помощь близких и их поддержка лучше всего могут послужить огромным пластырем на душе человека. Но вот она, встретилась с точно такой же проблемой. Так почему так сложно сделать шаг через себя и своё «я всему виной»? Подсознательно она понимает, что могла бы сделать с ситуацией. Но, в итоге, лишь опускает руки, показывая всю себя Бэллами Марлоу, явно не жаждущего узнать о Мишель столько всего... Личного.
Ещё одной причиной своей нелюбви к дележке претензий от мира к волшебнице являлся факт, что ей нравилось казаться такой... Сильной. Её сложно назвать независимой, и более того, она не хочет казаться таковой. Ей приятно, когда открывают двери, придерживают над головой зонт прежде, чем она раскроет свой. Мишель ценит мужской жест, но это не влияет на факт, что решение проблемы должно оставаться на совсем другом уровне. И только в редких случаях можно обратиться за помощью.
Почему Бэллами Марлоу? Поднимая на него голову даже сейчас, она продолжала видеть в нём наставника, и, наверное, действительно было намного проще воспринимать его как ментора, являясь девочкой из ясельной группы. Чувство защищенности, которое преподносил ей мужчина, пусть и иногда вбивая в эту стену шутки, позволяло ей выпрямив спину заниматься своими делами и не думать о том, что кто-нибудь мог бы вбить ей кол в сердце. Оказалось, мог, но обессудьте – она явно не будет винить в этом Марлоу. Да и кто нормальный смог бы? Вообще-то, он единственный человек, поддерживающий её в трудную минуту. Неужели она должна ударить его по рукам, сказать, что это не его дело, и с гордо поднятой головой выйти из кабинета?
После того, как она замолкла, наступила тишина. Она не подняла взгляд на коллегу, и сама ещё не слишком оправившись от магии – ей не так часто приходилось использовать Легилименцию, как и противоположное ей заклятье. Его голос заставляет Лоран дёрнуться и даже несколько сомкнуть брови, ожидая чего-нибудь... Явно не хорошего. Стоит ему сказать «Кто меня остановит?» как Мишель выдыхает, поднимая удивлённый взгляд на мужчину. Нет, не то, чтобы она ждала, что пожав плечами, он выйдет из кабинета. Скажет, что вовсе не хочет ввязываться в её проблемы, и пожалуй, пойдёт или а) запивать её горе алкоголем, чтобы не думать ни о чьей пятой точке б) попросит профессионалов поскорее ткнуть палочкой ему в голову с сорванным с губ «Обливейт». Она хотела, чтобы он остался. Ей не нужна была Франция, ей не нужен был папа или, тем более, бабушка, что давно подсказала об отсутствии необходимости тратить на Винсента своё время. Что на начальной стадии, что теперь. И дать ей возможность к победному поднятию рук? Ну уж нет. Мишель доверяла Бэллами. Доверяла давно, и можно было заявить, что это было просчитано времени. Пусть некоторым напарникам нужны десятилетия, чтобы дать возможность поймать себя за спину, когда специально теряешь равновесие. Сама Лоран была готова проделать этот трюк прямо сейчас. С другой стороны, всегда можно ожидать подвоха, и на секунду она даже позволяет воображению представить, как «роняя» себя, с другой стороны никто её не подхватывает, а лишь давится хохотом в кулак. А сама француженка делает тоже самое, но на полу, потому что разве можно с ним иначе? Конечно, он бы подхватил – если ситуация бы того стоила.
— Хорошо, — тихо говорит она, как болванчик качая головой. Без отъездов во Францию было бы хорошо, но и оставаться жить в их кабинете была не самая лучшая идея. Возможно, Мишель смогла бы обратиться к кому-нибудь из своих английский подруг. На секунду она представляет, как какая-нибудь Кристал предлагает ей чашку чая и накидывает на плечи плед. И после короткой паузы спрашивает, как всё было на самом деле, а стоит тебе напомнить, что это последнее, о чём бы тебе хотелось поговорить, как лишь видишь недовольство в глазах, мол, жалко что ли подробностей?
Она вздыхает. Нет, никаких знакомых.
— Что? — Бэллами вновь вырывает своими словами Мишель из мыслей, — Да, они там, — коротким кивком она указывает в сторону шкафа, — Большинство осталось во Франции, тут я живу, практически, на чемоданах, — грустно улыбнувшись, произносит девушка, явно намекая, что у Винсента оставить что-либо было бы сложновато. И если даже да... Пожалуй, сама Мишель вряд ли когда-нибудь ещё запланировала бы такое событие в своей жизни, как переступить порог квартиры Винсента. Уж лучше он сожжёт её вещи, чем она будет их использовать. Поэтому она лишь качнула головой на его слова, что он сможет сходить к нему.
Наконец, она поднимает на него взгляд, смотря, как он ходит по кабинету, берёт стакан, колдует. Его слова сбивают с толку – подождёт двадцать минут для чего? В том смысле, что он уже поддержал её, уже позволил ей рассказать свою историю, отчего дышать стало намного проще. Но вместо этого, она берёт стакан в пальцы и вновь произносит короткое «Хорошо», словно была запрограммирована на такой ответ. Как куклы, которых опуская вперёд, монотонно говорят «мама», только Мишель словно пытается доказать всем вокруг, что с ней всё в порядке.
Не было. Не будет – так ей казалось.
Растеряно она смотрит на стакан, не торопясь сделать глоток. Слова Марлоу вызывают в ней множество эмоций одновременно – смущение от его слов, что он бы хотел не дать никому плохому приближаться к ней, озадаченность от слов, что он может сделать что-то, что по прежнему не является первым вариантом, изумление, которое в конце и застывает эмоцией на её лице, когда Бэллами Марлоу предлагает ей остановиться в его доме. И прежде, чем она успевает открыть свой рот, чтобы сообщить, что не может принять такую меру, он словно теннисный мяч отбивает все её мысли в сторону. В итоге лишь на «Бэллами, я не...», «Но...», «Ты...», которыми она пытается перебить волшебника, Мишель Лоран остаётся одна в кабинете, смотря ему вслед. Спрашивать его об уверенности в своих действиях, кажется, было бессмысленно – если бы он хотел выслушать все бесконечные протесты, и, принять их к сведению, чтобы оставить всё как есть и согласится с ней, то Марлоу явно бы не стал сбегать из кабинета. Потому что понимал, что они и правда будут. На её глазах вновь появляются вкрапления слёз, пеленой застилая всё перед ней, но сама Мишель тянет уголки губ вверх. Почему он так добр к ней? Какого из поколений Мерлина необходимо поблагодарить за Бэллами Марлоу, существующего в её жизни? Пальцы тянутся к кружке, и как повелению палочки, она делает большие глотки, в надежде, что это и правда даст ей успокоится. Последние двадцать минут она даже пыталась поработать, беря несгибаемыми пальцами бумаги, лежащие на её столе, но цифры и буквы вылетали, перо не держалось, и в конце концов, волшебнице ничего не оставалось, кроме как просто ждать.
Бэллами Марлоу, как и всегда, вернулся без опозданий. Даже не делая попыток войти в кабинет больше, чем на пять шагов, он остаётся стоять в проходе, надевая своё пальто на плечи, а главное, спрашивая Мишель о её готовности.
— А как же все варианты, которые я старательно выписала на листок? — устало произносит она, махнув перед своим лицом пергаментом, исписанным с двух сторон – ей ведь нужно было найти хоть какое-то занятие, и если уж сам Марлоу предложил ей заняться этим, то почему нет? Самоирония – она такая. Мишель с ещё несколько секунд сидит на стуле, а затем поднимается на ватных ногах, выдыхая, — Ты можешь миллион и один раз попытаться доказать мне, что тебе не сложно, — наконец, произносит волшебница, поднимая взгляд, — Но хорошо, что нам не запрещено думать по разному, — перехватывая пальцами из шкафа ручку своего чемодана, она делает шаги в сторону мужчины, натягивая на плечи своё пальто, — Бэллами, — Мишель тянет свободную руку к его предплечью, осторожно перехватывая его пальцами, и чуть сжимая, тихо добавляет, — Спасибо тебе.
Она никогда не была в доме волшебника. Не привыкшая навязываться, но явно любящая, наоборот, зазывать всех к себе на чай и круассаны, она не была избавлена от любопытства. Наводить справки было без толку – она что, сумасшедшая, тем более, зная, как легко её будет раскрыть в этом преступлении. А там начнутся вопросы. Кому это надо? И сейчас, стоя перед большим камином в очереди на перемещение, она кусает нижнюю губу, волнительно сжимая пальцы, — Я точно не помешаю? Обещай дать мне дать кладовку, если она у тебя есть, потому что я не хочу занимать много места, — француженка пытается шутить, чтобы не выглядеть такой расстроенной. В конце концов, она сама пыталась недавно доказать, что с ней всё в порядке, и её состояние вовсе не требует помощи. Так не стоит ли с собой сделать что-то? Мишель старается ни на кого не смотреть – кто угодно мог заметить её бледность и потрепанность, которая отсутствовала в любой другой ситуации. Шагая в камин вместе с волшебником под локоть, чтобы поместиться в нём с чемоданом, она жмурится, лишь эхом слыша его голос, когда он произносит адрес. И как было нетрудно догадаться – она понятия не имела, куда отправляется. Но зато знала с кем, и от этого становилось как никогда спокойно.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Ей всегда было за что благодарить. Мишель Лоран могла найти слова благодарности там, где никто даже не попытался бы искать, только потому, что по её мнению это могло изменить отношения людей. Не к ней, а к самому миру. Она видела то, насколько черствыми становились люди, то, насколько проходя мимо человека, у них сразу же появлялись сомнения – он просит денег точно для того, чтобы поесть, а не купить себе огневиски? И ладно, если бы это находилось бы только в границах волшебников, но ведь магглы давным-давно взяли эту привычку. А все остальные старались просто этого не замечать.
Это звучит как слабая причина говорить «спасибо», но в принципе, люди, которые знали, кем является Мишель, могли определить, что и этого ей вполне хватит. А если бы причины не было, то она бы обязательно её нашла.
Смотря на Бэллами Марлоу, чувство благодарности поднималось в ней с каждой силой. Она думала о том, насколько сильно изменились их отношения за год, где от человека, который противился любому появлению стажера в его кабинете, они дошли до лучших напарников, которым было не наплевать, что происходит. Пусть они и не лезли в дела друг друга, пока у кого-то не наступал кризисный период, зато когда это случалось – они обязательно были рядом. И если у Мишель ещё не было возможности доказать ему, что она бы сделала точно так же, то у Марлоу таких был целый вагон. Крепко сжимая локоть волшебника при перемещении, она хмурит нос, а когда голова перестаёт двигаться словно отдельно от тела, пытается делать резкий вздох, встречаясь с пылью и копотью. Лоран заходится в кашле, в прочем, не без удивления оглядываясь по сторонам. В голову уже начинает закрадываться мысль, что всё же даже каморка может показаться слишком лакомым кусочком для ночлега, но волшебник успевает её успокоить. Зрение девушки только успевает привыкнуть к темноте, как где-то защёлка падает, а дверь отворяется и Мишель с секунду смотрит на стоящий столб пыли, прежде, чем двинуться вслед за Марлоу.
— Это... Удивительное решение, — проговаривает она неожиданно. Мишель так и не удалось побывать в центре военных событий в силу своего страха и нежелания оказаться там, где её могут убить из-за её горячей головы. В Перпиньяне им не нужно было прятаться, пусть Францию тогда и захватило большое количество эмигрантов, бегущих от войны. Она оглядывает домик, ухмыляясь, — Знаешь, однажды я была в Хогвартсе. Это напоминает мне домик на опушке леса, — она поворачивает голову на Бэллами, словно ища поддержки в его словах, — Кажется, он был лесничего, — волшебница уже пальцами готова перехватить свой чемодан, но волшебник оказывается быстрее её. Кивая головой и признательно дёрнув кончиками губ, она аккуратно ступает вслед за аврором. Обувь её была абсолютно не пригодна к лесным дорожкам, а привыкшая ходить по твердому асфальту Лоран несколько раз спотыкалась, но всё равно с усердием делала вид, что так и надо. Ей не хотелось строить из себя принцессу на горошине.
— А магглы? — с удивлением спрашивает она, узнав о месте расположения, — Или всё же этот район скрыт от их глаз? Знаешь, мне кажется, что нет места идеальнее – тут так спокойно, тихо... Я всегда жила там, где было большое скопление людей, — выдыхает она, коротко улыбнувшись, продолжая вертеть головой и хотя бы на секунду пытаясь забыть о причине своего место нахождения. Пока что ей это удавалось, — Из двух зол я бы выбрала это, — с другой стороны, наверное, она лукавила. Если бы у Мишель был шанс выбрать дом где-то в лесах Англии в полном одиночестве или же иметь возможность увидеться с кем-[float=left][/float]то, стоит сделать шаг из своей квартиры – Лоран выбрала бы второй вариант. Потому что для неё не было ничего хуже, чем одиночества. Когда нет шанса поговорить с кем-нибудь прямо сейчас. Когда не можешь заварить две кружки чая и выпить их с кем-нибудь на пару, обсуждая прошедший день. Ей не хватало бы даже обычного «Доброе утро» или «Спокойной ночи.»
Она знала это не потому, что это были лишь её рассуждения. Наверное, это была одна из причин, почему Винсент вообще появился в её жизни второй раз. Он был тем человеком, который появился в нужное время в нужном месте. И пусть сейчас она жалела о том, что впустила его в свою жизнь, старая Мишель даже не подумала бы о том, что попадётся на ту же самую удочку.
Она кивает головой, иногда спрашивая о чем-то волшебника, но всё равно слушая его в пол уха, поэтому когда он останавливается и сообщает о прибытии на пункт назначения, она несколько неуклюже врезается в него, прежде, чем обойти и зайти через калитку во двор.
— Тут... Чудесно! — волшебница тянет руки к лицу, то ли пытаясь сдержать ими улыбку, то ли растирая щёки после продолжительного похода по лёгкому морозу. Она уже разворачивает голову к Марлоу, чтобы рассказать о всех тех чувствах, которые наполнили её при виде его имущества, как слышит собачий лай и прерывистый, но явно приближающийся топот четырехногого существа. Лоран дёргает головой в сторону дома, из-за которого появляется пятнистый от грязи пёс, достаточно большой и активный, чтобы сбить её при желании с ног, поэтому она автоматически делает шаг назад, чуть ли не прижавшись к калитке, в ожидании, когда смерть её настигнет. В прочем, Марлоу на то и был хозяином собаки, чтобы смочь отвести его от них подальше, и она уже видит, как Пинат бежит в противоположную от них сторону, виляя хвостом. Мишель выдыхает. Пока пронесло.
— Нет, он, конечно, не похож на собаку-убийцу, — провожая его взглядом, пока задняя часть пса совсем не пропадает за стеной, она добавляет, — Но я бы не хотела оказаться с ним один на один, — ухмыляясь, протягивает она, и уже делая куда более уверенные шаги вслед за аврором.
При перечислении всего заповедника, который был у мужчины, она сглотнув комок в горле, убирает волосы за ухо.
— Я люблю животных, — смотря на головы двух лошадей, одна из которых несколько раз выдохнула и похлопала губами, Мишель поворачивается и смотрит в спину Бэллами, — Только, кажется, природа решила, что для меня это будет слишком, — кивая головой, она аккуратно вытирает обувь о коврик перед входом, и переступает порог дома, продолжая говорить, — У меня аллергия на... Всех, кто вообще является животным, — на секунду она замолкает, но затем хохотнув, добавляет, — Иногда хотелось бы, чтобы она объявлялась бы и при некоторых людях. — она снимает обувь, стягивает с плеч пальто и вешает его на крючок. Мишель оглядывает прихожую с любопытством, присуще обычному ребенку – дотрагивается до всего, до чего можно дотянуться, словно дерево в доме волшебника может быть мягким, а стекло тёплым. Она вжимается в стену, пропуская волшебника вперёд, вновь замечая, что он пока что не планирует расставаться с её чемоданом. Хлопнув по карманам и убедившись, что волшебная палочка была с ней, она следует за мужчиной, уже начиная чувствовать, как болит её шея от вечного кручения головой. В прочем, ещё одно чувство начинает разбирать Мишель. Несколько раз подряд она чихает. И знает, что если она не сколдует над своей головой хотя бы временное защитное заклинание на сегодня, то уверенности в том, что проснётся она завтра на работу у неё точно не было, потому что насморк будет таким, что задохнуться волшебница сможет в два счёта.
Поборов желание остановиться стоять у камина до того момента, пока она не согреется, Мишель следует за ним на второй этаж.
— Это так странно. Моя семья... Не очень любит совместные встречи, — они всегда встречались частями. Если волшебнице нужно было провести время с родителями, то намного проще было пересечься с кем-то одним, а нежелание матери видеться со своей дочерью, в принципе, лишало её хотя бы какого-нибудь выбора. Конечно, у неё были дальние живые родственники, но те тоже бы не из любителей собраться на английский чай. Её удивляло насколько в доме Марлоу было уютно, не смотря на то, что жил он здесь один. Мишель была тем человеком, который говорил всё, что приходило в голову, но на удивление сейчас она была куда более спокойной, чем обычно. И дело было даже не в том, что остатки вчерашней встречи всё ещё витали в её подсознании, но абсолютное нежелание портить настроение и волшебнику какими-то своими мыслями было слишком велико.
— Придется, конечно, надеть несколько свитеров, но думаю, что я справлюсь, — пытается шутить она, вновь чихнув. Каждый раз её удивляет, что Бэллами знал о ней что-то большее, чем её имя и фамлиию, словно она до конца не могла принять факт, что чувства, которые она испытывает к мужчине, факт, что считает его своим близким другом, не является однобоким. Мишель останавливается в проёме комнаты прежде, чем сделать шаг вперёд, а затем осматривает, — Каморкой это сложно назвать, — она не сдерживает смешка, потирая ладонями предплечья. Кивая головой на короткий инструктаж, при слове об ужине, её желудок сразу откликается на это, словно Пинат, когда услышал, что хозяин вернулся домой. Аккуратно прижав ладонь к животу, Лоран говорит:
— От Пината спасена, замков нет, на чердак не лезть, — она загибает пальцы на каждое, — Поняла, — в последний раз качнув головой, Мишель добавляет прежде, чем Бэллами уходит:
— Я приведу себя в порядок и приду помогать тебе с ужином! — чувствовать себя как дома не получалось ни у к одного гостя, как ей всегда казалось. Мишель видела, как жмутся люди, садясь на край дивана, стараясь угодить хозяевам, ставя стаканы на подстаканники. И сама делала тоже самое. Наверное, всё решало только время – чем дольше человек находился в статусе гостя в твоем доме, тем быстрее он становился частью этого самого дома. Лоран понимала, что не сможет пользоваться гостеприимством Бэллами вечно, и пусть это проблема явно не сегодняшнего дня, но ей, так или иначе, придётся найти себе новое жилье.
Когда он выходит из комнаты, она пятится, пока пятка не стукается о препятствие в виде кровати, а сама она не опускается на перину, оглядывая комнату по сторонам ещё раз. Здесь было уютно, и ей даже стало интересно – здесь жил кто-то или комната использовалась исключительно, как гостевая? Мишель чувствует, как смешанные чувства – злости и одновременной жалости к самой себе, благодарностью к Бэллами, всё ещё удивлению от того, что она находится здесь, и она знала, что посиди ещё немного, и всё это волной усталости вывалилось бы слезами на её щеках. Поэтому резко поднимаясь с места, она подходит к чемодану, начиная распаковывать его. В спешке одежда лежала скомкано, и Мишель бережно складывала всё это аккуратными стопками и клала в пустые ящики, на которые ранее ей указывал хаффлпаффец. Когда дело было сделано, Мишель делает успешную попытку смыть с себя утомленность под горячим душем, возвращая щекам радостную розоватость, а глазам – живой блеск. Не забывает она и о том, чтобы огородить себя от секрета, что выделяют организмы животных, хотя, в любом случае, завтра ей придётся попросить помощи у зельеваров, потому что на зельях выживать было намного проще. У неё нет сил, как и, видимо, необходимости (всё же, он сказал чувствовать себя как дома) делать себя красивой, поэтому перекидывая мокрую копну волос себе на плечо и переодеваясь в домашнюю одежду, Лоран выходит из комнаты, попутно шепча Нокс, погружая свою комнату в темноту. Уже спускаясь по лестнице, она останавливается, всматриваясь в фотографии, висящие там. Марлоу был моложе на некоторых из них. На других – не один. Маленькая светловолосая девочка, смотрящая на Лоран, с широкой улыбкой заставила её врасплох. У него есть ребенок? Она никогда не задумывалась об этом, она никогда не...
Бэллами Марлоу был для неё словно книга, которую она читала очень медленно, и каждая новая деталь, которую она замечала случайно, была словно перелистыванием несколько страниц вперёд туда, куда ещё не ступали глаза самой Мишель. Держа в голове мысль об отсутствии своих детективных качеств, при этом, являясь аврором, француженка спускается на первый этаж, слыша потрескивание каминных бревен. Она идёт на шум, попутно проходя пальцами по всей длине своих волос, тем самым, избавляясь от лишних капель и останавливается в проёме кухни, следя за ходящим туда-сюда Марлоу.
— Я могу чем-нибудь помочь? — неуверенный один, и уверенные все последующие шаги говорили только о том, что он должен был или а) согласиться б) согласиться на её помощь, потому что в любом другом случае Мишель умрёт только от одной мысли, что не может помочь человеку, который не оставил её жить в коробке на улице... Ничем. В принципе, любой знающий её человек, которым и являлся Бэллами, должен был это знать! Поэтому появляясь где-то поблизости, как от вышестоящего начальства, она ждала распоряжений, осторожно улыбаясь.
Ей хватило бы смелости, будь они знакомы несколько дней. Но Мишель думала о том, что она не может игнорировать это вечно, и когда-нибудь в разговоре это всплывет. Так лучше проявить любопытство сейчас, преодолеть все неловкости, которые может поднять для неё этот разговор, чем существовать в ожидании, когда ей придётся столкнуться с юной волшебницей самостоятельно... В конце концов, ей могло показаться, что Бэллами жил один. Дом большой, места, как он сам сказал, хватало на многих людей.
— Бэллами? — окликает она его, повернув голову, с ещё секунду размышляя, стоит ли ей вообще открывать рот или нет, но затем выдыхая, произносит, — Фотографии на лестнице... Я заметила девочку на колдографиях, — она слабо улыбается, чувствуя, словно старается перешагнуть границу там, где ей не следовало бы этого делать. В конце концов, он бы сказал, если бы хотел за всё то время, которое они провели вместе.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Мишель привыкала к окружению медленно. Это было очевидным, что если бы не Винсент, то сама волшебница вряд ли бы переехала в Англию, даже под предлогом, что стране нужна была любая помощь. Она не помнит, как мама ушла из их дома с отцом, однако, привыкни она к мысли, что они жили вместе – то потеря статуса «полная семья» была бы для неё высокой ступенью, которую было бы сложно переступить. Каждый раз открывая ключом квартиру и ступая через порог, Лоран не могла пересилить в себе чувство, словно не здесь она была должна находиться. И пусть это мгновение, минута простоя прежде, чем голос позовёт её из гостиной, а сама волшебница закроет за собой дверь.
Удивительно, как в доме Бэллами она не чувствовала этого. Она ведёт носом ловя запахи специй и домашней еды, чувствует, как по полу идёт тёплый поток – камин стал горечь намного ярче. Его дом, наверняка, мог бы казаться ей одиноким, ведь Бэллами и правда был здесь один. Тогда откуда это чувство уюта, комфорта и спокойствия?
— Ты ведь знаешь ответ, — она улыбается, кивая головой и разворачивается полностью к нему спиной, ища взглядом шкаф. Палочка намеренно была оставлена на прикроватной тумбочке, и сейчас она достаёт тарелки и кружки, аккуратно расставляя их на стол. Мишель поправляет ножи и вилки, прижимая палец от края, чтобы они лежали вровень. Приравнивает вновь, стоит неудачному движению руки порушить всю картину. Хмурится.
— Кажется, я только сейчас осознала, насколько голодная, — и правда, желудок лестно отзывается о происходящем, когда она, наконец, отходил от стола, смотря на результат идеального расположения посуды. Правда, не успевает она полностью насладиться, как голос Марлоу отвлекает её и заставляет перевести взгляд на него. Его обыденный, наверняка, для него вид кажется Лоран необычным – больше нет этого костюма, за которым всегда скрывался мужчина или формы аврора. Бэллами был таким домашним, что не могло не радовать. Это наталкивало её на те дни, когда они оба были в отпуске и проводили время вне рабочего помещения. Обед это совсем не то, чем когда ты пьёшь кофе и знаешь, что у тебя не ровно сорок пять минут, через которых тебе снова придётся заниматься чьей-нибудь улетающей тётушкой.
— Брось, это ведь не твоя вина, что у тебя тут пушистые друзья, — она смеётся, отмахиваясь на его слова. Не удивлена, что он пытался найти хоть что-нибудь, но всё равно приятное чувство растекается по телу, когда в руку мягко ложится небольшого размера мешочек, — Сегодня я обойдусь и заклинанием, а завтра попрошу кого-нибудь помочь мне с зельем, — а то мало ли, того, что он уже для неё сделал волшебнику покажется малой долей? — Но, в любом случае, спасибо, — она принюхивается,  словно пытаясь угадать, какой на самом деле скрывает за собой запах мешочек, но бросает эту попытку, кладя его рядом с собой за столом. Усаживаясь за него, она с любопытством вертит носом, ведь так и не знает, что именно приготовил Марлоу. Даже не верится, Бэллами Марлоу готовит ей ужин!
Не смотря на мечту жизни продвинуться по карьерной лестнице, Мишель хотела семью. Иначе по-другому нельзя было объяснить её неожиданных срывов с одной точки в другую только по просьбе кого-нибудь, когда ты совсем не думаешь о том, что может ждать тебя завтра. Ведь ещё во Франции с ней могли бы не возиться – переезжаешь в Великобританию, оставляя свой отдел на произвол судьбы? Значит, найдёшь себе другую работу, и даже Патрик Лоран бы тебя не спас. То ли везение, то ли профессионализм, который не хотели терять даже на расстоянии, тем не менее, она оставалась на плаву, продолжая делать попытки по построению своей жизни. Она думала, что рано выйдет замуж, думала, что к двадцати пяти у неё будет ребенок. И пусть Мишель редко когда сомневалась в том, что по жизни делала что-то не так, сегодняшняя ситуация оказала на неё влияние, словно на голову надели ведро и сильно-сильно побили по нему ложкой. Вопрос о девочке по имени Аврора явно не остался бы в её подсознании, ведь это была часть Бэллами, о которой она не знала.
Так почему она не знала?
Она отводит взгляд, неосознанно сжимая и разжимая пальцами мешочек, который должен был отпугнуть Рэда. Переводит взгляд на Бэллами, замечая его виноватую улыбку. Они работали чуть больше года, но с другой стороны, для многих это не было сроком. И пусть она давно не считала мужчину «просто коллегой», разве она могла упрекать его в чём-то, раз сама о многом умалчивала? Говорила ли она ему о том, что её родители в разводе, а у неё есть старшая сестра? Что одним из её любимых предметов в школе были бальные танцы? В конце концов, про Винсента Бэллами узнал... Сегодня? И, конечно, до всего этого можно было догадаться, выхватывая какие-то части предложений из того, что говорила Мишель, но ведь это было совсем другое. Не когда тебе говорят об этом прямо.
Тогда почему улыбка гаснет, а сама девушка смотрит на него растерянно? Бэллами говорит то, в чём Лоран боится признаться сама [float=left] [/float]себе. Она восприняла, но чертовски сильно не хотела об этом думать. По крайней мере сейчас. Неловкость, в которую она затолкнула сама себя начинает давить на её плечи. Мишель отпускает руки под стол и переводит взгляд на аврора. Это ничего. Ничего, правда, потому что... Теперь то она знает, в конце концов, так зачем переживать по этому поводу?
— Брось, я вовсе не воспринимаю, — Мишель качает головой в сторону, не желая подавать никаких поводов для его расстройства. Слова про мертвую жену больно режут слух, и пусть эта тема была вовсе не табу, но поднимать её волшебница ещё со дня, когда была в больнице, хотела не с такой уж активной частотой, — Дочь это... прекрасно, я бы хотела с ней когда-нибудь познакомиться, — это не была вежливость. Мишель действительно хотела бы потому что это было интересно – была ли она маленькой версией самого Бэллами? Или это был совершенно другой человек? Они похожи внешне? Оставалась надежда, что она не переманила на себя чувство юмора отца.
Лоран кладёт руки на столовые приборы, аккуратно сдвинув их, а затем возвращая на свои места.
— Не знаю как тебе, но, — волшебница приподнимает бровь и вместе с этим, стучит аккуратно ножом о поверхность стола, а затем поднимает подбородок, — А мне очень даже весело работать вместе с тобой, — и пожав плечами, понимает, что пусть между ними было много недосказанного, это всё было не важно. Не важно потому, что она работала, общалась и хотела находиться рядом с ним не из-за прошлого или неизвестного ей, а потому, что Бэллами Марлоу был близким для неё человеком. Француженка перекидывает мокрые волосы за спину, а затем тянется к запеченной картошке:
— Я просто умираю с голоду! Ты знаешь, обычно я редко успевала поесть вечером, — потому что, конечно, по плану их работа всегда заканчивалась в одно и то же время, но а если нет? И тем более, какой бы примерной домохозяйкой она не была, если бы приходя домой, не прибиралась бы? И для обычного человека это может быть ускоренный процесс, но только потом на его место ставится Мишель Лоран и всё приобретает более сложный вид, — Так что сегодня я наемся за всё это время, — она смеётся, бодро накладывая себе еду на тарелку, — Что мы потом будем делать? — не переставая говорить, спрашивает Мишель, и не давая вставить Бэллами ни слова, добавляет, — Знаю! Может, шахматы? Знаешь, я приобрела одни, ещё когда училась в школе, и до сих пор везде таскаю их с собой. Не знаю почему... Давно могла бы купить новые, но я привязываюсь к вещам, — и, пожалуй, лучше всего Алиот умела делать одну вещь – переводить тему совсем в другое русло.

Голод было не последнее сильное чувство за прошлый день. Усталость давила на плечи, Мишель чувствовала, как закрываются её глаза, и если бы её оставили в помещении одну хотя бы на пару минут, то голова бы упала на грудь, и волшебница бы задремала. Но, уснуть благо ей удалось вовсе не на диване в гостиной, а в своей новой кровати на втором этаже. Лоран могла засыпать долго, начиная перебирать в своей голове дела на следующий день или произошедшее за прошлый, или задаваться вопросами, которые обычно никого не интересует во время рабочих часов, но зато после десяти вечера – чем не устроить себе мозговой штурм? Однако в эту ночь стоило девушке положить голову на подушку и устроиться поудобнее, как она сразу же провалилась в сон, не успевая ни о чём подумать.
Зато проснулась она рано, видимо, именно так организм решил поблагодарить её за удобное месторасположение, в отличие от не слишком удобной перины в их с Бэллами кабинете, на скорую руку сорганизованную из того, что первое попалось под руку. Она переворачивается на кровати, не сразу понимая, где находилась, но стоит дать мозгу несколько минут на пробуждение, как происходящее вчерашнего дня возвращает её на момент, где они перешагивают порог покошенного домика. И нет, она не забыла причин своего нахождения здесь, однако, явно не планировала омрачить этим своё утро. Любое будущее утро.
Коротким взглядом она смотрит на часы, усаживаясь и потягиваясь. У Мишель всегда был довольно чётко распланирован день, ведь на это она тратила с минут двадцать от предыдущего вечера, однако, сегодня всё было иначе. Пока она сжимая руками локти от непривычной прохлады пытается найти, что накинуть сверху на плечи, то отдаёт себе команду почистить зубы. Пока смотрит на своё отражение, то мысленно выбирает, что наденет. Когда одежда раскладывается на кровати, Мишель идёт к столу и усаживаясь за него, аккуратным почерком выводит на пергаменте:

Лоран неторопливо перечитывает написанный текст, а затем складывает лист пополам, пред этим давая чернилам высохнуть. Прислушивается, ещё какое-то время медлит, прикусывая губу, но выдыхая, поднимается с места и выходит из комнаты. Конечно, чувствовать себя как дома можно было всегда, но по прежнему, с непривычки, ты не хотел оказаться внизу раньше, чем хозяин дома. В прочем, шуршание на кухне заставило её несколько бодрее выйти из-за угла после спуска с лестницы.
— Доброе утро! — резво начинает волшебница, — Бэллами, если у тебя есть сова, можно я отправлю письмо... — она дёргает сложенным пергаментом в воздухе, [float=right][/float]а затем поднимает взгляд на аврора, удивлёно дёргая бровями.
К счастью, или к сожалению, но когда ты работаешь на тяжелой физической работе, в которую входит ловля опасных преступников, одного пользования волшебной палочкой было мало. Сила, которая была в волшебнике, зачастую напрямую была связана с его магическим потенциалом. А его уже могли проявлять по разному! Кто-то, конечно, просто хотел поддерживать себя в форме, например, сама Лоран, выходящая на пробежки или просто занимающаяся йогой, которая на то было время, ведь не на танцы же ходить в пачке, верно? В любом случае, она никогда не сомневалась, что Бэллами Марлоу был спортивного телосложения, однако, увидеть то, что Алиот увидела было... Приятной, скажем, неожиданностью.
— Своему отцу, — договаривает она быстро, проглатывая слова и делая несколько шагов в его сторону, — Я указала, что он может присылать, — Лоран вновь делает паузу, зафиксировав свой взгляд на лице волшебника, — Свои ответы сюда, это ничего? Не хочу связывать семью со своей работой, — знаете, это было крайне тяжело! Мишель топчется на месте, не зная, насколько очевидной выглядела её реакция, а главное, очень надеялась на то, что аврор ничего не заметит.
А это вообще было возможно?

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Смотря на то, насколько быстро Мишель по ощущениям отошла от отношений с Винсентом, можно было бы подумать, что она вовсе не была на них зациклена ранее. Сложно было объяснить её ощущения, но эти пара дней, проведенные в дали от волшебника, тем более, с пониманием того, что именно он сделал, помогали ей перешагнуть эту ступень. Обычно она больше переживала; вспомнить только её первое возвращение, когда Мишель Лоран сбежала из Великобритании, не оборачиваясь, при том, что по сути – вины Англии здесь ведь не было, Винсент приехал из Франции вместе с ней. Получив тёплое объятие от бабушки и небрежное качание головы отца, который вовсе не знал, как успокоить свою дочь, не смотря на то, что именно он вложил в неё своё воспитание, Лоран не слишком долго убивалась по его отсутствию, как и по неимению длительных отношений в целом. Так было даже проще!
Правда, семья смотрела на неё в упор, не подмечая больше той преданности и моногамности, которая присутствовала в Мишель раньше, и, разумеется, они винили во всём Винсента, систематически, пытаясь напомнить волшебнице о том, что на одном молодом человеке жизнь не заканчивается, и не стоит слишком сильно менять своё мировозрение.
Отчасти, «бежать» в Англию от этого стало ещё проще. Она не сомневалась в том, что родственники пытаются сделать как лучше, но она была взрослой, давно уже не маленькой девочкой, способной и самой решить, как и в каких отношениях она должна будет состоять. С другой стороны, спустя несколько лет продолжительных аттракционов, она заскучала по длительным отношениям. Появись на её пороге в тот день кто-либо другой из её старых знакомых, к которым она, в своё время, питала симпатию – вполне бы могла выйти абсолютно другая пара; но Винсент не заставил себя долго ждать, а улыбки с лица бабушки и отца исчезли также быстро, как и появились от радостной весточки их Мишель.
И не смотря на то, что она с головой ушла в эту «любовь», где-то на подсознательном уровне она не могла выкоренить из своей головы все те промахи, которые когда-либо делал мужчина. И если до этого светловолосая максимально отводила эти мысли в сторону, ища более положительные стороны волшебника, то сейчас, сегодня, была причина по которой она даже не пыталась взвешивать плохое с хорошим. Было только плохое, и от этой мысли становилось легче дышать, отпуская. Стоит ли вновь возвращаться к мысли, по какой причине она так застенчиво смотрела на Бэллами Марлоу с его открытым торсом, вместо того, чтобы задумываться о печалях прошлых дней?
Когда ты – Мишель Лоран, то попадение в неловкие ситуации просто живут рядом с тобой, если не полностью поглощают тебя с головой. Если от большинства, например, вчерашний разговор по поводу дочери Бэллами, можно было отмахнуться и перевести разговор в менее неудобную тему, то глаза с её лица, как и приоткрытый рот стереть было сложновато. Когда же она попыталась сделать что-то похожее на обычную улыбку (а не я сожру тебя на месте), то план был провален, а Марлоу, кажется, обо всём догадался. Немая секундная сцена, а затем всё возвращается на круги своя без подтяния непонятной ситуации, и быстро промогавшись, она кивает головой:
— Да, держи, но только потом ты должен будешь мне показать, где... — выпуская письмо из пальцев, она уже было разворачивается, чтобы договорить предложение, но стопорится, слыша об отправке птицы, нежели весточки отцу, всё же успевает негромко произнести, — Отправлять сов, — волшебница с секунду хмурит брови, предполагая, что предложение вовсе не звучало... Корректно, но с другой стороны, она уж точно не была носителем языка, поэтому, вполне возможно, что правильно говорить было именно так. Пометив в своей голове это, Лоран двинулась вслед за манящим запахом свежих тостов, варенных яиц и кофе, по пути наклонившись и поправив по краю забытые вчера на столе шахматы. По возвращению волшебника, Мишель уже чувствовала, как желудок требовал жертв, поэтому стоило ему опуститься на стул перед ней, и она пожелав приятного аппетита, [float=right][/float]потянулась за джемом.
Стоит пальцам опуститься на стеклянную поверхность, как француженка переводит удивленный взгляд на Бэллами. Ей показалось? В ту же секунду она дёргает руку на себя, проскользнув дном по поверхности стола.
— Кто знает, — несколько загадочно и негромко произносит Мишель, упираясь взглядом в желеобразную жидкость и дёрнув плечиками, — Можешь налить кофе? — уже быстрее проговаривает волшебница, дёрнув уголками губ и протянув ему свою кружку, и подняв на мужчину взгляд, Лоран с мгновение щурится. Показалось, всё же, наверное.

В очень редких ситуациях совпадало, что волшебники стакливались лбами в фойе Министерства Магии, всё же, обычно, каждый из них находил друг друга уже в кабинете. Не смотря на утренний кофе, походом и за «рабочим», она не смогла себе изменить. Казалось бы, если что-то пойдёт не по её мысленной дорожке, которую со временем Лоран себе уверенно вытоптала, то что-нибудь сломается, или хуже – сломается сама Мишель. Не казалось. В прочем, насладиться ароматом долго она не смогла, и уже накидывая на плечи рабочую мантию, они вместе с напарником отправляются на очередное дело.
Она помнила военное время, однако, обо всём самом ужасном знала только понаслышке. Очевидно, что и во Франции приходилось ловить преступников, пересекающую их местность и решающих, что сегодня просто необходимо уничтожить бар на юге, но всё же, разными были не только страны, но ещё и должности. В хит-визардах им доставались, относительно аврората, лишь корочки, и сколько бы они не бились с высшими чинами, получить работу более опасную им так и не удалось, также, как и навязаться аврорам в коллеги. Многих это заставляло лишь ругать волшебников, говоря, что это было несправедливо; однако, Мишель никогда не участвовала в таких разговорах, а затем её и вовсе исключили из них, после того, как была озвучена одна единственная мысль «Я хочу работать в аврорате.»
Она отряхивает рукав мантии, стоя около вешалки, ухмыляясь себе под нос.
— Знаешь, куда хуже, чем если бы он представился туалетом, — ходить на месте расследования на место для раздумий, конечно, было в принципе плохой идеей, но мало ли что? — И спасибо, что не женское пальто – Рэд бы, наверное, ревностно относился бы к чужому меху на твоей мантии, — после тяжелых дел обычно следовали шутки. В конце концов, если бы они не могли абстрагироваться от происходящего, думать, что всё это – лишь начало почернения мира, то жить было бы куда сложнее, также, как и работать. Но усталость от недели она чувствовала всем своим телом, с радостью закрывая законченные к концу дня документы. Пожалуй, хотя бы сегодня она сможет уйти домой без портфеля с бумагами. В целом, Мишель вообще старалась (если бы был у неё выбор так считать) делать всю бумажную волокиту в рабочей обстановке. Сомнений не было бы, она прекрасно справилась бы и дома; но представьте, какая горечь была бы у неё на языке, думай она, что потратила время до дома не на заполнение очередной графы? То-то же.
Накинув, теперь уже, на плечи короткую мантию, признанную всеми модными домами Франции, Лоран обратила взгляд на Бэллами, дёрнув бровью:
— Знаешь, даже если бы я решила нарушить комменданский час, — она ухмыляется, подставив руку ко рту, и словно раздведчик сказала «А я бы не решила», Мишель отводит ладонь в сторону, продолжая говорить уже в привычном тоне, — То я бы всё равно не рискнула возвращаться домой без тебя, пока существует опасность в виде Пината, — Лоран смеётся, с благодарностью во взгляде принимая ключи от дома, а затем меняется в лице и подходит к своему столу, приподнимая несколько папок, шелестя бумагой, — Чуть не забыла, — по поверхности звонко ударились друг о друга несколько склянок, — Вот теперь можно нарушать, — она вновь хохотнула, убирая зелье от аллергии, которое приготовили для неё сегодня коллеги в безопасное место. Осталось только предположить, что Пинат был не слишком смышленым псом, чтобы решить выкрасть их прямо у неё из мантии. Мало ли, на что Марлоу его натаскал?
В связи с теперешним отсутствием в её жизни Винсента, у Лоран освободилось всё её свободное время. Не то, чтобы раньше она занималась только домашними делами – у неё, в конце концов, были друзья, какие-то коллеги, с которыми она могла пересечься после для выбора подарка младшей кузине или поход по достопримечательностям, которые ещё сильнее заставят волшебницу полюбить Англию. С другой стороны, провести вечер пятницы гадая на чаинках или же отметить окончание недели за кружкой пива с лучшим напарником? Выбор бы очевиден, тем более, это всё ещё входит в эксурсионную программу по Великобритании.
— Я в твоём полном распоряжении! — весело отвечает француженка, вдобавок кивая головой. Если подумать, за всё то время, когда они вместе выбирались отобедать или перекусить, просто встретиться после работы, чтобы выпить чашку чая, Мишель отказывала ему в одном случае из пяти. Он был приятной компанией; одной из идеальной, в которой она вообще могла и хотела бы находиться. Стоит ему произнести про волшебный проулок в Лондоне, она лишь хмурит брови и качает головой, явно дав понять что «большая дыра в Англии» – единственное место, где она сегодня хочет оказаться. В прочем, последующие слова заставляют волшебницу сначала дёрнуться в улыбке, а затем на секунду отвести взгляд в сторону. Ей... Ей ведь не может казаться дважды?
— Но всё же, ты продолжаешь со мной общаться, — она вновь легко дёргает плечами, а чувствуя прикосновение к локтю, волшебница краем глаза смотрит на волшебника, шагая вместе с ним в портал. Чувства выворачивания наизнанку, которое присуще любому виду перемешения в магическом мире, не позволяют ей оставить в голове мысль, что Бэллами Марлоу только что открыто флиртовал.

«Дыра» напоминала один из баров в популярном волшебном городе Хогсмиде, что находился совсем недалеко от школы Хогвартс. Мишель с любопытством вертела головой, разглядывая деревенский интерьер, который так сильно отличался от городских кафетериев и ресторанов. Но, кто сказал, что она была недовольна? Параллельно поправляя на столе, Лоран за коротанием времени не заметила, как на стол опустился огромный бокал медовухи, а повернув голову, лишь радостно цокнула языком. Пила она крайне редко – то не совпадения по вкусам с компанией, то отсутствие настроение или ответственность за будущий день, который нужно будет встречать не в своей кровати, а на рабочем месте. С другой стороны, сегодня сошлись, практически, все звёзды и подняв тяжелый стакан двумя руками, она приподняла его чуть выше, цокнув его об бокал Марлоу.
— За окончание очередной недели и за то, что тебя не съело пальто! — Мишель радостно улыбается, делая большой глоток с удовольстием осознавая, что после такой недели медовуха – лучшая награда. Вновь подошедший официант на секунду уставился на волшебника, при её словах о убийце-пальто, однако, лишь молча поставил перед ними закуски и отправился обратно за барную стойку.
Воспитание её отца всегда выводило на одну прямую – Мишель Лоран должна была быть первой. И пусть с возрастом пыл поутих, но это могли понять только те люди, которые видели волшебницу в школьном возрасте, когда самая хорошая оценка не значила, что на лице студентки появится улыбка; а вот высший балл по мнению преподавателей – очень даже. В большинстве случаев, [float=left][/float]девушка даже не замечала, как шла быстрее нужного, если с кем-то шла вровень. Не видела, как поскорее пытается перелистнуть страницу, если читает с кем-то вместе на одном диване. И тем более, не замечала, что чем быстрее пустел стакан у Бэллами Марлоу, тем скорее пыталась и сама Лоран выпить свой напиток.
— Мне надо начинать боятся? — выслушав его предложение, она меж строк добавляет, ухмыльнувшись, — А, нет, ещё рано, — волшебница негромко смеётся, смотря на его чистосердечное, и кивает головой, — Ну раз уж мы теперь соседи, — ведь до этого было запрещено законом. Мишель крутит в кругах перед собой стакан, а когда он слетает с подставки, возвращает его на место.
— Надеюсь, мы говорим о настоящем детстве? А то мне иногда кажется, что в твоих глазах мне пять лет! — она смеётся, продолжая, — Я бы не назвала его беззаботным, — Лоран на секунду застывает, нахмурив брови, но затем поднимает на него взгляд, широко улыбнувшись, — В смысле, сейчас я счастлива, что всё сложилось именно так, так что, это явно не тот вопрос, который заставит меня зарыдать, — она говорила медленнее обычного, что позволяло куда проще разобрать то, что говорила француженка, однако, построение предложений хромало куда больше обычного. Как и донесение смысла... — Я, по-моему, не говорила, что у меня есть старшая сестра? Наши отношения можно назвать дерьмовыми, в прочем, такими же, как и с моей матерью, — она несколько раз стучит пальцами по столу, — Родители развелись, когда я была совсем маленькой, и я до сих пор не узнала той страшной тайны, как отец смог «выкупить» меня у матери, но, как ты мог понять, то особо расстраиваться явно не стала. Удивительно, но я часто проводила время с бабушкой по стороне женщины, которая нас бросила, — Мишель ведёт плечом, ставя под подбородок кисть, тем самым, сгибая руку в локте, — Чудесная женщина. Ты знал, что я занималась бальными танцами? Это всё из-за неё. Правда, научить меня рисовать или играть на музыкальном инструменте у неё так и не вышло. И, между прочим, на английском я говорю тоже благодаря неё, — Мишель на секунду делает паузу, запрокидывая голову и какое-то время молчит, вспоминая, что ещё может войти в детские воспоминания, — Потом папа нашёл себе новую жену. Я помню её непонимащее лицо, когда ей приходилось терпеть в доме бабушку, — волшебница вновь усмехается. Это ведь было живое напоминание о прошлой жене и о его первой дочери, разумеется, у них было несколько споров на эту тему, — Мне же было не слишком... Важно? Я уже училась в школе, и всё моё время занимало, как научиться пользоваться волшебной палочкой и надрать всем задницы, — кажется, как в прямом, так и переносном смысле. Лоран приподнимает пинту, делая большой глоток а потом упирается взглядом в Марлоу, мягко улыбнувшись, — Ну а после окончания школы всё уже было просто, и как ты мог понять, я моталась между Францией и Англией, не понимания, где же я должна остаться, — волшебница говорила то эмоционально, то спокойно, тембр её голоса скакал, и она точно не выглядела опечаленной после всего того, что рассказала волшебнику. Ей было интересно, ведь он был прав – хватит скелетов в шкафу. И тем более, если он смог спросить её о чём-то, а она ответить ему настолько развернуто, разве не стоило надеяться на то, что и она получит такой же ответ?
Медовуха заблестела совсем на дне, и Мишель мотнула головой в сторону бармена. Отвлеченный невероятным желанием выскрести [float=right][/float]из стакана любую царапину, он совсем не обращал внимание на Лоран, отчего нахмурившись, она засунув указательный и большой палец в рот, оглушительно свистнула. Когда же внимание на неё обратили, волшебница выпрямила спину и с улыбкой указала на свой стакан. А затем качнув головой, повернулась обратно к Марлоу:
— Теперь моя очередь, я так понимаю? — она хитро ухмыляется, а затем несколько раз скребет ногтями по столу, прикусывая губу. У неё был большой выбор, но вот проблема – до того, как она вообще решила что-то задавать. Вопросы словно выпали все из головы, и не хотели туда возвращаться! В прочем, несколько светловолосая всё равно смогла достать из закромок своей памяти:
— Что самое дурацкое ты делал в своей жизни? — внезапно волшебница усмехается, дёрнувшись от внезапного стука заполненного золотистой жидкостью стакана, — Хотя, в моей голове этот вопрос звучал как – почему ты решил стать аврором, — с интересом волшебница смотрит на мужчину, подкладывая теперь обе ладошки под подбородок, дёрнув уголками губ.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Мишель уж начинала забывать, что такое стабильность. Или она о ней никогда даже не слышала? Для Лоран стабильная жизнь всегда исчислялась годами, в то время, как у неё самый самый устойчивый период – школа и она, рассекающая в голубой мантии и юбке, не так часто задумывающая о том, что будет впереди. Стоило только её миру съехать на более-менее прямую дорогу, как сразу же появлялось то сваленное дерево, то кочка, заставляющая подпрыгнуть выше своего роста, то животное, которое нервно дышало, смотря на то, как ты приближаешься. Мишель уже даже не пыталась понять, что ей нужно сделать, чтобы успокоить эту планету, заставить себя плыть по течению, не сворачивая на тот или иной бурный порог. Намного практичнее было научиться, как со всем этим справиться, пусть и приходилось ощущать то чувство, когда ты прыгаешь в воду с высокой высоты. Крайне неприятным становится в тот момент, когда вас ещё и пихают в спину.
Их работа уже была одним из тех моментов, которые нельзя назвать уж слишком стабильными. Пусть иногда у авроров и было время спокойно попить кофе, однако, в большей степени – вас ело пальто. И это был один из оптимистичных исходов миссии, на который вы отправитесь сегодня, но с другой стороны, в какой-то степени это всё равно было неизменно. Каждый день ты знал, на что шёл, предполагая, что может случится что-то неописуемое, даже страшное, отчего ты можешь сорваться в пропасть. Только если рядом не окажется кто-то, кто протянет руку; за кого ты уцепишься ослабевшими пальцами, но всё же, останешься жив. Таким и был для Мишель Бэллами Марлоу. Тот человек, который сможет спасти, – и делал уже это неизменно много раз, – и от этого и самой хочется быть более самостоятельной, дабы не быть обузой.
Казалось бы, как человек, который был настолько внимательным и чутким был способен на то, чтобы оказаться обузой? Может. Лоран, в силу того, что хотела и пыталась запомнить так много вещей, в действительности, за неимением свободного места в голове, выкидывала, иногда, самое важное. Так, по примеру полугодовой миссии, она вместо того, чтобы воспользоваться палочкой, пошла узнавать количество людей головой. И таких ситуаций было явно не одна. Стыд приходил позднее – когда осознавая, что можно было обойти огромную проблему стороной, и ведь она аврор, специалист своего дела, которая должна была подавать пример более молодому поколению! Слава Мерлину, ей не давали никого на обучение, кажется, единственное, что она могла правильно преподнести – разбор бумажной работы, да и то, у каждого своя методика, как расквитаться с ней побыстрее.
— Мне кажется, появись она, я бы сильно удивилась, — Лоран смеётся, изображая самый удивлённый взгляд из всех, которые только могла создать на своём лице, — Вы что, заболели, мистер Марлоу? Может, будет лучше, если отправитесь домой? — успокаиваясь, она откидывается на жёсткую спинку скамьи, качая головой. Вот уж где точно было постоянство. Их общение сквозь месяцы мало изменилось. Он подтрунивал, волшебница принимала всё на свой счёт, и могло казаться, что специально ждала, как он ухмыльнётся и скажет, что пошутил. Неизменный кофе по утрам или Марлоу, громко говорящий о том, что кто-то оказался ублюдком, стоило им захлопнуть за собой дверь кабинета. И, конечно же, две таблички, висящие на той самой. Мишель смотрела на волшебника напротив себя с явно не сползающей улыбкой, точно также, как и Марлоу с привязанным к себе отсутствием совести, с той надеждой, что она сможет или привыкнуть к этому или по крайней мере, понимать, когда он это делает. Как было бы блаженно стукнуть хоть раз ладонью об стол, а пальцем свободной руки ткнуть в сторону Бэллами, и сказать «Ага, попался!»

it's going down, i'm yelling timberyou better  m o v e , you better  d a n c e let's make a night, you won't rememberi'll be the one, you won't forget
Кажется, она была готова сказать об этом прямо сейчас, потому что стоило волшебнику договорить о бальных танцах в Министерстве Магии, как девушка резко стукнула двумя ладонями о стол.
— Не может быть! — волшебница на секунду утыкается взглядом в столешницу, ярко представляя, как и правда заплетаются ноги Кинсгли, и, пожалуй, не только они, — Бэллами, ты ведь не думаешь, что сможешь отправить туда меня в полном одиночестве? Если пропуск у меня с тобой, то, — она пожимает плечами, ухмыльнувшись и сложив руки на груди, — То и идти тебе придётся в моей компании! — она смеётся, чувствуя, как только что вполне смогла обвести Марлоу вокруг пальца. Только если изначально он не планировал оказаться рядом с ней на площадке для танцев среди других министерских работников. На секунду она стопорится, прикусив губу. На базе тяжелой головы, которая становилась такой после нескольких выпитых медовух, всплывали вопросы – они пошли бы туда как коллеги? Друзья? Или это было бы свиданием? А как нужно было бы себя тогда вести?
Она с трудом могла вспомнить о своём детстве, что уж говорить о талантах, кроме громкого свиста на весь бар. Лоран лишь загадочно ухмыляется, ведя плечом, явно не придавая этому такого уж сильного значения. В конце концов, для кого-то и готовка может показаться невероятным умением, а для другого человека этим действием окажется завязывание узлом девятки всё, что находится в радиусе вытянутой руки.
Волшебница внимательно слушала напарника, пытаясь максимально сосредоточиться на его слоге. Не перебивала, пусть и сделала крайне удивлённое лицо с коротким «Точно!», когда Марлоу напомнил, что со старшим членом прекрасной английской семьи она уже была знакома. Мишель не могла понять, как это возможно – Бэллами, который был плох во всём? Она встречала людей, которым было тяжело держать даже волшебную палочку в руке или с боязнью её поднять. Однако, волшебник, сидящий на против явно не напоминал кого-то такого, пусть и в далёком юношестве. Француженка хмурится. Она не знает, насколько сильно это волновало его сейчас, он ведь, в конце концов, попал в аврорат с бараньим усилием, а отец Марлоу был редким гостем в их отделении, чтобы как-то определить их отношения на уровне необычных. В прочем, одними хмурыми бровями дело не закончилось, и она, вновь стукнувшись спиной о деревяшку позади, выдаёт:
— Ой, да пошёл он, — перекинув под столом ногу на ногу, произносит волшебница, сказав слова, словно выплюнув их, — Никого лучше тебя в Аврорате я вообще не видела, а я побывала в двух разных Министерствах, — Мишель чеканила эти слова, и ей в голову даже не пришла мысль, что она только что послала отца своего коллеги. Что если, всё же, она только что перегнула палку? Словно уже забывая о сказанном, она перехватывает пальцами стакан и делает несколько глотков, не широко улыбнувшись. А затем и вовсе рассмеялась, стоило ей услышать историю про прыжок в Темзу.
— В феврале? Мерлин, Бэллами, я даже боюсь вверять это своей фантазии! — прижимая руку ко лбу, волшебница сбавляет хохот на тихое подсмеивание, добавляя, — С одной стороны, я бы хотела быть человеком, стоящим со стороны и посмотреть на это, с другой – явно бы ещё несколько раз попыталась тебя отговорить от этого, — проблема Мишель была явно не в её азартности. На спор её вывести было сложно, – нужна была своеобразная искра, – но когда это происходило... Держать нужно было всемером, потому что и под взброшенной вверх палочкой остановить её было бы сложно. В какой-то степени, ОКР здесь был и на руку, ведь с ним Лоран имела некое преимущество доведения дела до конца, и даже когда не держали ноги, даже когда в желудок не помещалось количество свежих круассанов или ноги тряслись от жуткого холода. Было два варианта – или она победит, потому что была куда более целеустремленной или же проиграет, но это было равносильно смерти. В прочем, это была одна из причин, почему Мишель старалась, всё же, в спорах не принимать участия, ведь и для неё это было накладно.
Вопрос за вопросом и она узнавала о Бэллами много того, о чём сложно было бы спросить во время работы. Пожалуй, игра в скелетов была на руку, и она с удовольствием подкладывала руку под подбородок, когда наступала очередь волшебника и жестикулировала, чуть громче обычного донося свою мысль. Ей было интересно как рассказывать, так и слушать, и она уже давно перестала считать, сколько вопросов было за спиной. Внезапно серьёзный Марлоу заставляет её дёрнуть бровью, неуверенно качнув головой в сторону – что такого он может спросить, что заставит её посчитать это дальше дозволенного? Будь она в более трезвом состоянии, то почувствовала бы, как появляется румянец на щеках, но благодаря которой медовухе, он присутствовал у неё уж слишком давно. Тем более, что чем позднее становилось, тем больше народу набивалось в небольшое помещение. Мишель несколько раз даже оглядывалась по сторонам, удивляясь, что даже в таком месте, кажется, нужно было бронировать стол. В прочем, что она хотела в один из самых свободных вечеров всей Англии и мира в целом?
Вопрос звучит так неожиданно, что сначала Мишель не понимает, что в нём было такого сокровенного, а затем даже не пытается подавить смешок.
— Обс... — она запинается, резко нахмурив брови, и делая куда более удачную попытку, проговаривает, — Обсессивно-компульсивное расстройство. Живу с этим нога в ногу с самого детства, и иногда очень хочу, чтобы это было просто привычкой или, как ты сказал? Повязана кровью с японцами, — Лоран улыбается, — С другой стороны, очень полезно, когда тебе нужно [float=left][/float]вести стабильные графики, не терять папки на столах, или, — она делает паузу, приподняв стакан над столом, и делая небольшой глоток, подмигивает волшебнику, — Когда твой начальник решает отправить тебя в архив, как ему кажется, на неделю, а у тебя уходит ку-уда меньше времени, — она усмехается, вспоминая тот самый день их первой встречи. Удивительно, насколько сильно они сблизились за это время. Чья это была заслуга? Французская кровь, которая слишком часто вмешивалась в личное пространства Бэллами, напоминая о своём существовании или, наоборот, англичанина, который решил приоткрыть завесу из чистого любопытства, и не заметил, как та уже ухватила его за ногу и больше не отпускала? Мишель вновь перевела взгляд на мужчину, добавляя, — Кажется, я только что посвятила тебя в одну из самых своих страшных тайн, который знает узкий круг людей. Не страшно? — пусть это и не были скелеты в шкафу, но, тем не менее, кое-что, отчего другой любой мог бы испугаться. Если Мишель внезапно решит, что ей нужно будет истыкать Бэллами ножом, то уж точно не остановится, пока не превратит его в решето. Или... Стоп, это было слишком жестоко?
На протяжении всего этого времени сквозь шум она вовсе не слышала того, что происходило на заднем плане. И когда они только-только пришли, более или менее спокойная музыка не заставляла её ногу дёргаться, отбивая весёлый ритм, в отличие от того, что происходило сейчас. Традиционные звуки скрипки и гитары заставляют её обернуться, и не подмечая никого из танцующих, лишь вернуть голову обратно на Бэллами. С мгновение она молчит, а затем, произносит:
— И почему никто не танцует? — ответ лежал где-то на поверхности, потому что количество женщин в этом месте медленно, но уверено скатывалось в сторону нуля, и где-то между ним и другим числом стояла Мишель Лоран, — А кто сказал, что будет просто? — пожимая плечами, прежде, чем он успевает что-то вставить или отреагировать, произносит волшебница. Поднимаясь со своего места, чуть качнувшись, но упираясь пальцами в столешницу, умудряясь всё же без проблем выскочить из-за стола, она оказывается аккурат напротив Марлоу, протягивая ему свою кисть, — Давай, будет весело! — светловолосая весело смеётся, в свою очередь, второй ладонью уже перехватывая его пальцы, и делая попытки вытянуть аврора из-за стола уже более негуманным (но всё ещё слишком слабым и очень нежным) способом. Это ещё не приговорила, что все смотрят, и представьте, какие вздохи пойдут в сторону Бэллами Лэсли Марлоу, когда он откажется! Да ему всё заведение этого не простит!

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Должна ли была Лоран возмутиться, когда он не поверил, что она бы стала его отговаривать? Скорее всего, театрально она бы смогла закатить глаза, будь в другом состоянии, и цокнуть языком, и покачать головой, но сейчас лишь рассмеялась и пожала плечами. Обычно она с завистью смотрела на тех людей, которые вляпываются в авантюры – это преподносит какую-то изюминку в жизнь, помогает понимать, что ты не просто человек, который ходит на работу и обратно по протоптанной тропе. Многие бы сказали, мол, чего ты, Мишель, переживаешь, ведь в твоей жизни явно хватает приключений – вместе с опасной работой, с постоянной попыткой попасть в заварушку, и даже сейчас, когда все изображают из себя тухлых бананов, волшебница желала оставить пару вмятин от своего каблука в деревянных досках. С другой стороны, это тот же самый момент, где к обстановке привыкаешь. И только такие случаи, как сегодняшний день, напоминают тебе о том, что на самом деле, в жизни не всё так и обыденно.
На самом деле, ей и правда было не на что жаловаться. Дело было даже не в работе; она смотрела на Бэллами, и понимала, что не смотря на не слишком большое желание делать что-то, по крайней мере, по его виду, Марлоу всё равно продолжал идти ей на встречу. Взять только в пример отведение взгляда и не прямой ответ на то, что они идут вместе на бал! Она должна была почувствовать укол совести за то, что тащит его туда насильно? Сказать, мол, «Эй, ну если ты не хочешь...» и подождать его более яркой реакции? Нет! Столько раз она видела о том, как Бэллами показывал отсутствие желания в чём-то, вспомнить только тот раз, когда волшебник запретил идти ей на дело, и сразу можно понять – он вовсе не против, если она составит ему компанию.
— Ещё какая, — залившись смехом, произносит она, и качает головой из стороны в сторону, — Но, я знаю, что ты и... Да и все, совсем не делают этого специально. В конце концов, как ты правильно сказал – была причина, почему я промолчала в свой первый рабочий день, — пальцем она подковырнула картонную подставку для стакана, а поставив его на ребро, несколько раз постучала об стол, — Нет, ты, конечно, можешь попытаться, — дёрнув бровями, продолжает Мишель, устремляя свой взгляд на напарника, — Если хочешь добиться полного хаоса во всём кабинете, — в каждой шутки есть доля шутки, и не смотря на то, что Лоран смеётся, в голове проскальзывает мысль беспокойства. Нет, сомнений не было, перевешивать он точно ничего не будет, но если это сделает кто-нибудь другой? Не слишком трезвый мозг Мишель зафиксировал в своей голове идею, что вернувшись на работу, ей обязательно нужно будет что-нибудь придумать с этими вещами, так сказать, легко меняемыми без её ведома. Она бы и дальше продолжила вспоминать клейкое заклинание, но успевает отвлечься на слова волшебника, мягко улыбнувшись:
— Уже, чем ты предполагаешь, — настолько, что даже её сестра не знает об этом. По крайней мере, не от самой Мишель. Настолько узкого круга должно было хватить?
Как давно она стала доверять ему? В конце концов, сколько бы люди не говорили о том, что чувствуют родственные души чуть ли не сразу с порога, жизнь несколько раз уже доказывала француженке, что выбирать людей надо с умом. Можно ли считать Винсента как за двоих, раз она попалась на эту удочку дважды? Так или иначе, довериться Бэллами Марлоу она смогла бы во многом, а сейчас здравый разум даже не смог бы определить, было ли что-то, в чём не могла. С каждым днём, мгновением, за всё то время, которое два напарника успели провести вместе, Мишель даже не всегда задумывалась о тех вещах, которые могла бы сказать или, наоборот, стоило придержать за зубами. С мужчиной ей было максимально комфортно и просто, но проскакивающая галопом мысль, что теперь возможно рассмотреть и другие аспекты их отношений ускользает слишком быстро, стираясь за пеленой Мишель Лоран, требующей танцев.

you had to have a white hot spotlight
you had to be a big shot last night

— В том мире, где ты танцуешь со мной! И вообще, ты хочешь сказать, что со мной не весело? — качнувшись из стороны в сторону, парирует волшебница с улыбкой наблюдая за его реакцией. Мишель чертовски любила танцевать. Даже не беря во внимание бальные танцы в школе, ещё девочкой Лоран кружила по их гостиной в своей атласной юбке. Волшебница помнила, как на конкурсах талантов своей семьи она исполняла какой-нибудь танец, а став постарше, на каникулах с одноклассницами ходила и туда, где обязательно была танцевальная площадка. Даже было не удивительно, что она возмутилась пустующему месту. Какой нормальный, находясь в Перпиньяне на пляже не полезет в море? Тут была идентичная ситуация!
— Ну, для этого тоже есть отдельн.., — не успевая завершить свою философскую мысль, она, подхваченная за ладонь Бэллами усмехается и чуть ли не вприпрыжку идёт за ним вслед. Это музыка стала громче, стоило только им смеясь ворваться на танцпол или просто Лоран отбивает ногой ритм так сильно? Проходя под локтем Марлоу, француженка подмигивает ему, успевая крикнуть «Я тебе больше никогда не поверю!», явно обращаясь к отсутствующему танцу на ногах, но да бы никого не заставить доказать ей обратное, неосознанно поджимает пальцы к себе поближе. Бесконечная песня и вот она уже чувствует, словно сердце хочет выйти и станцевать джигу-дрыгу отдельно. Лёгкиё румянец на щеках превращается в яркую краску, а и без того душное помещение – в одну из африканских саван. В какой-то момент перед глазами Лоран начинает всё настолько плыть, что она даже не успевает остановиться, слишком сильно качнувшись из стороны в сторону, и на этом явно не лебединый танец заканчивается.
— Но... Заплатить.., — пытается проговорить она, но сквозь шум криков от восхищения с двух волшебников у неё закладывает уши. Улица становится свежим глотком воздуха, и Мишель поднимает подбородок выше, словно это поможет кислороду побыстрее проникнуть в её организм. Голос Бэллами слышится настолько отдалённо, что у неё даже не хватает сил, чтобы ответить ему что-то, а далёкая стена таверны оказывается не такой далёкой в реалиях самой Лоран. Она и правда пьянела не так быстро, как многие её знакомые, с другой стороны, видимо, в этом бою она точно проиграла Марлоу. И сколько мужчина ещё мог бы выпить прежде, чем трава показалась бы мягкой периной?
— Могу... Идти, — пытается проговорить девушка, но язык совсем не слушается. Стоять становится настолько тяжело, что почувствовав опору в качестве мужчины, она немного расслабляет мышцы ног, хотя со стороны может показаться, что она и вовсе виснет на нём, словно коала на ветке, в прочем, не теряя при этом своего шарма. Светловолосая уже открывает глаза пошире, делая попытку осмотреть обстановку, понять, как долго им идти, и вообще, стоит ли, или можно будет снять номер в самой таверне, как резкий толчок, а затем непрерывное желание высвободить содержание своего желудка, длившееся словно всю её жизнь. Когда же они оказываются на территории его участка, ей нужно было собрать все свои силы в кулаки, да бы остаться приличным человеком, и не ударить лицом в грязь. Хотя, можно ли считать, что она уже ударила?
Мысли путались. Там, где Мишель диктовала своей ноге сделать выпад вперёд, именуя его шагом, тело вовсе не планировала её слушаться, и вот она уже пытается вновь поцеловаться с землей, в то время, как рядом стоит абсолютно другой кандидат. И почему она никогда не смотрела на Бэллами иначе? Оплетая его шею своими руками, прикладывая щёку к груди, она не слышит лай Пината, явно желающего сбить своего хозяина и её попутчицу (потому что по-другому не скажешь) с ног от радости. Конечно, отношения с Винсентом могли бы её останавливать, но если взвешивать... Резкий стук заставляет её дёрнуть головой и прижать ноги поближе к себе – папа вечно забывал о том, что у девочки было несколько конечностей, случайно утыкаясь ими в дверные косяки.
Он продолжает говорить, и она бы нашлась что ему ответить. Сказала бы, что за хорошие традиции стоит держаться. Сказала бы, что ему будет лучше не упоминать ни о чём ни завтра, и лучше никогда, если он хочет продолжать работать с Мишель в одном кабинете. И на всё, что был способен произнести мужчина она смогла даже в таком состоянии придумать миллион ответов, вот только сил на ответы у Мишель уже не оставалось. Музыка до сих пор эхом отдавала ей в голову, как и непонятное состояние её желудка после трансгрессии, и когда она оказалась на мягкой перины своей временной спальни в доме Марлоу, легче явно не стало. Мягкий голос Бэллами, и ей хочется поднять взгляд, голову, чтобы сказать ему все те слова благодарности, которые копились в ней не смотря на то, что она уже успела сказать ему об этом и вчера, но не хватает даже на банальных пожеланий спокойной ночи. Мишель не планировала кричать; а провалиться сквозь сон была вполне способна, и сложно было даже сказать, случилось это прежде, чем он покинул комнату или нет.

ooh, and when you wake up in the mornin' with your head on firea n d  y o u r  e y e s  t o o  b l o o d y  t o  s e e
go on and cry in your coffee

Её утро всегда было запланировано. Мишель Лоран чётко знала о том, что сделает, как только откроет глаза. Какие вещи она наденет. На каком углу раковины должен стоять стакан, в который она каждый день несколько раз опускает зубную щётку. Сколько [float=right][/float]шагов ей нужно сделать для того, чтобы дойти до гостиной внизу. И это не меняло того, где она находилась, потому что если это место было в новинку, то именно это было по плану в приоритете – приготовить себя на будущий день.
Однако сегодня утром всё пошло совсем не по плану. Волшебница открывает глаза настолько резко, и складывается ощущение, что он куда-то опоздала – работу, поезд, свою собственную жизнь, которая ускользает у неё в эту же секунду. Ещё с несколько секунд ей нужно для того, чтобы перевернуться на другую сторону, и когда осознание происходящего напоминает о себе, Лоран по какой-то причине решает, что ей нужно встать прямо сейчас. Резко вскочив с кровати, она не замечает запутавшейся ноги в одеяле, и споткнувшись, всё же набивает себе несколько синяков – Бэллами Марлоу нужно было сидеть на стрёме до самого утра, или он действительно думал, что сможет обезопасить её от себя же? Резко поднявшись с места, она замирает, а затем прикладывает обе ладони к своему лицу, издавая непонятный страдальческий звук, ведь именно настолько была резкой боль в черепной коробке. Усевшись на кровать, Лоран оглядывает комнату, не найдя ни чистой одежды, ни стакана воды, что всегда стоял у неё на тумбочке где бы она ни была – ведь так было правильно, так надо было начинать свой день! В прочем, был какой-то определенный плюс в похмелье. Случись такая ситуация без шумного вечера до этого, Мишель бы успела сойти с ума в собственном мире, а сейчас это было слишком сложно для ещё заспанного мозга. Всё же, она делает новую попытку не только встать на ноги, но и дойти до ванной комнаты, где с ужасом смотрит на свой внешний вид. Бэллами Марлоу выполнил свою цель, донеся её в целости и сохранности, однако, это не помешало выглядеть ей с утра так, словно на неё была скинута косметически-размазанная по лицу бомба и помятая одежда. Упираясь ладонями в раковину, она стоит так с несколько секунд... Минут? И вот новый заход для того, чтобы всё же смочь спуститься вниз и не напугать своего соседа.
Светловолосая спускается по лестнице не так бойко, как за день до этого. Держа в руке пустой стакан, а другой придерживая перила, она спускается по лестнице, не мотая головой, чтобы вновь рассмотреть колдографии – теперь ей кажется, что они вполне бы смогли смотреть на неё несколько осуждающе, нежели с теплотой той улыбки, с которой были сделаны изначально. Сегодня [float=left][/float]Марлоу не забыл одеться, но в чём она точно была уверена, он уж точно не забудет, что произошло вчера. Потому что как бы она не хотела отрицать реальность вчерашнего окончания вечера, стереть это из своего головы она смогла бы только при помощи волшебной палочки.
— Доброе утро, — у неё даже не хватает сил сказать это со всем своим французским шармом, пусть она и делает попытку. Слабо дёрнув уголками губ, слышится шелест еле поднимающейся стопы, пока она доходит до стола, ставя на него стакан, а затем упирается филейной частью в спинку дивана. С секунду она молчит, а затем выдыхая, произносит:
— Ладно, я готова к разносу и шуткам. Пожалуй, я это заслужила, раз вновь заставила вновь тащить себя на руках, — Лоран небрежно складывает руки на груди и неуклюже улыбается, поднимая на Бэллами взгляд. Оставалась только надежда на то, что он не напомнит ей об её собственном обещании, что с ней не будет проблем.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .

Гул в голове невольно напоминающей о вчерашнем вечере не смог бы заставить Мишель нахмуриться, даже если бы голова разрывалась на две части; сожалеть о том, что произошло она точно не смогла бы. Стоя перед Бэллами и словно ожидая своего приговора, волшебница непроизвольно вытягивала одно воспоминание за другим. Как очередная пинта сладкой медовухи была отправлена в желудок, а сама она со смехом смотрела на секундное удивление, появившееся на лице мужчины, стоило громкому свисту отскочить от стен таверны. Как Лоран решает послать его отца, – может быть стоит извиниться перед Бэллами теперь на этот счёт? – после рассказа о его карьерном росте. Волшебница чуть сильнее сжимает ладони на локтях, стоит отдалённым звукам музыки из воспоминаний прорваться в её мысли, а ноге несколько раз отбить вчерашний ритм танца.
— Выбираю самый лёгкий путь, — пожимая плечами, быстрее проговаривает волшебница, выдыхая, — Знаешь, мне больше нравится просыпаться только с болью в голове, нежели во всём теле, так что, — она негромко выдаёт смешок, качнув головой, — Пожалуй, остановлюсь на этом варианте. В прочем, обещаю, не злоупотреблять! — и ещё непонятно чем – алкоголем или же возможностью прокатиться на Марлоу. Она несколько раз поправляет прядь волос, выбивающуюся из общего хаоса на голове, но затем быстро одним движением завязывает волосы в нехитрый пучок. Шутить она могла на эту тему сколько угодно, но не думайте, что ей не было неловко. Конечно, он уже был не просто боссом кабинета, а они вдвоём – не только коллеги. С другой стороны, не слишком ли часто в последнее время она злоупотребляла Бэллами? Его подбадривания начались несколько дней назад, стоило нелепой шутке заставить слёзам дорожками пройтись по её щекам; и пусть она верила в искренность происходящего, знала, что Марлоу не делает это «из вежливости», не только потому, что у него не было выбора. Но и Лоран можно было понять – думаете, она часто за всю свою жизнь сталкивалась с такими людьми? Людьми, готовыми провести с тобой весь остаток недели, лишь бы мысли о злосчастном четверге остались в прошлом.
От резко дёрнувшейся головы, устремляя взгляд на аврора, она хмурит брови и притягивает пальцы ко лбу:
— Если честно, не помню когда последний раз так пыталась перепить другого человека, — всё же, принятие – первый шаг, как говорится. Лоран с любопытством смотрит на протянутое лекарство, делая несколько шагов, чтобы перехватить небольшую емкость пальцами, — Может быть у тебя было и что-то, что помогло тебе так долго не падать духом? Потому что у меня больше нет идей, как ты смог так спокойно пережить вчерашний вечер, — Мишель широко улыбается, подавляя смешок, чувствуя, как он действует на организм, словно зубная боль, мигрень или что угодно, что заставляет голову разрываться. А с виду ведь и не скажешь. По совету волшебника, она подставляет к себе стакан с водой, совмещая приятное с полезным, и делая несколько больших глотков. Голодной её назвать было трудно, но всё же, француженка отламывает несколько кусков от батона, мысленно ставя галочку около пункта «завтрак», тем самым, пытаясь хоть как-то вернуть себя в своё расписание.
— Я не хочу знать, какой я представляюсь в твоей голове на утро после бурной ночи, но я всё ещё не сломлена, — удивительно, но то, что подал ей Марлоу действительно работало, пусть и не так быстро, как просто отсутствие алкоголя в крови, — Я с удовольствием, — как вчера, она поднимает стакан, делая вымышленное прикосновение к скрытому стакану, и улыбнувшись, делает большой глоток, в итоге, ставя пустую тару аккурат на подстаканник. Или вы думаете, что привычки будут забыты с каждой дополнительной пинтой после? Волшебница перевела взгляд на улицу, где золотые листья время от времени срывались с деревьев лёгким дуновением ветра. Лоран не первый раз возвращалась к мысли, что каждое приглашение Бэллами куда либо, будь то обед, бар или прогулка верхом по лесам, заставляло её сердце встрепенуться; потому что сам волшебник даже не подозревал, на каком уровне стоял. Это был тот момент, когда даже при наличии планов, она бы с радостью мотнула головой, соглашаясь на любую авантюру.

Finally found, the dreaming lived those ties unbound
that quest for peace, that hopeless search for sweet release

Военные действия начались не сразу, и у неё было время подняться наверх и привести себя в порядок. Наконец, почувствовав себя посвежевшей, – сложно было утвердить, что помогло только лекарство от Бэллами или её утренние процедуры, – Мишель усаживается на кровать, подтягивая к себе накладные голенища, несколько раз крутанув их в руке. За эти дни она несколько раз возвращалась к мысли существовании пятнадцатилетней дочери у волшебника, каждый раз думая о том, насколько разными могут быть ситуации у людей. Наверняка, если бы её родители расходились в зрелом возрасте, она бы всё равно предпочла остаться вместе с отцом на юге, нежели выбирая мать после сложившихся с ней отношений. Авроре же, как это не было печально, не надо было выбирать; и всё же, она не слышала звонкого девчачьего смеха в доме Марлоу. Лоран выдыхает, надевая тёплую одежду, – наученная погодными условиями Англии уже не первый год, мало кто догадывался о существовании тонкой, но тёплой кофты под большинством рубашек и блуз, – заканчивая свой образ теми самыми крагами и поднимаясь с постели. В эти отношения она точно не планировала совать сон лишний раз, в конце концов, о существовании студентки Хогвартса она узнала не годом ранее, а только в день своего приезда сюда.
Решение одеться потеплее не было провальным, ведь светившее за окном солнце было сплошным обманом – и это можно было почувствовать с первым дуновением ветра. Мишель с радостью отменила про себя, что если даже здесь было прохладно, то в Плимуте и подавно; и была надежда на то, что один волшебный человек имел возможность отморозить себе всё, что возможно, и была мысль о том, что не только голову. Прикрыв за собой дверь дома, надеясь на сохраненное тепло с их возвращением, она резво зашагала в сторону конюшни, из которых больше не торчали головы лошадей, что означало, что приготовления шли полным ходом. Пинат появился неожиданно, но она была готова к его существованию, и заранее приняла свои лекарства.
— Дружище, ты не сможешь застать меня врасплох теперь, — радостно произносит волшебница, наклоняясь к псу и несколько раз провела рукой по его голове, усмехаясь, и видимо, только что став его лучшим другом на ближайшие десяток шагов. Так что, скаут появился из-за угла не только с натянутой улыбкой, но и с шуршанием возле своих ног.
— Ещё бы! Правда, надеюсь, что у меня есть хоть какой-то талант к езде верхом, — иначе кто знает, может быть Марлоу придётся повторить вчерашний подвиг о ношении волшебницы на руках ещё раз? Можно лишь побояться о том, что у мужчины на это был лимит – не больше одного раза в сутки. А отлёживаться где-то в лесу в одиночестве стало бы не самым её весёлым воспоминанием. С секунду она смотрит на лошадь с прищуром, когда аврор говорит о буйности характера. В ней каждый раз оставались сомнения в том, что он будет обманывать её; чуйка не подводит, и она с улыбкой подходит к кобыле, проведя рукой по жёсткой шерсти:
— Надеюсь, мы подружимся, — она кивает головой на его вопрос об удобстве, ещё раз погладив загривок лошади. В конце концов, она несколько раз видела, что с хозяевами все животные ведут себя, ходя словно по струне, – в силу характера Пината, мы не берём его в расчёт, но она была уверена в том. что и для него нашлись бы антагонисты в этом мире, – а стоило появиться рядом чужаку, и пиши «пропало», – А как зовут твою? — она кивает головой в сторону второй лошади, а затем кивнув головой, обходит Саммер стороной, подходя к волшебнику. Стоит ему скомандовать, как она со всей аккуратностью и грациозностью пытается усесться на коня; получается это у неё с первой попытки, пусть и с дополнительным опиранием на его плечо в качестве подмоги и попытки не свалиться туда, где она только что ровно стояла на двух ногах. Оказавшись наверху, она несколько поёрзала в седле, оглядываясь по сторонам, — Не удивлюсь, если на лошадях люди начинают бояться высоты, и тем более, понимаю, когда кто-либо вообще начинает бояться падать отсюда, — она усмехается, и перехватывает руками поводья. Не смотря на свои слова, Мишель довольно уверено сидела в седле – это был её не первый опыт, пусть это было очень давно. Ещё с бабушкой она несколько раз выходила в детстве кататься на лошадях, в качестве желания женщины расширить кругозор Лоран. И, наверное, продолжи она заниматься этим, то не пришлось бы прицеплять Саммер к себе, с другой стороны, Мишель старшая на тот момент решила, что есть ещё много прекрасных занятий, которым может заняться юная девочка.
— Думаю, что мы сделаем это довольно быстро, — гордо дёрнув подбородок, произносит девушка. Уж больно много у него надежды на то, что она будет бояться!
Стоило им выйти на относительно открытую площадь, как ветер начал дуть сильнее. Лоран с улыбкой подумала о том, как сложно было бы ездить англичанам верхом в своих длинных мантиях – как комично они смотрелись бы, когда большим капюшоном им накрыло бы сверху не только лицо, но и руки и всё тело, оставляя спину абсолютно голой. Вот тут и работала смекалка французов – их вариант еле-еле достал бы до лба! Вместо того, чтобы скукожиться, поднимая плечи повыше к шее, она выпрямила спину и ехала ровно, тем самым, [float=right][/float]стараясь не слишком сильно обращать внимание на ветер – вокруг было куда больше других деталей, на которые хотелось смотреть; которыми хотелось наслаждаться.
— Шутишь? И пропустить эту вечеринку с тобой и Пинатом? — она смеётся, кивнув головой в сторону рыжего пса, крутившегося то у ног лошадей, то отбегая подальше, вертясь за собственным хвостом, то теряясь где-то среди высокой травы. Над ними снова на некоторое время опустились ветви деревьев, и вновь стало тихо. То ли волшебство национальных лесов, то ли желание снова и снова показывать волшебнику, насколько было важным то, что он делал для неё, но удержать в своей голове мысль она не смогла:
— За всю свою жизнь мне удавалось провести время со своей сестрой лишь несколько раз, и не скажу, что это были самые счастливые воспоминания. Каждый раз она говорила «Что ты такая скучная? Давай веселиться!», а я понимала, что множество непонятных людей вокруг меня, шум и всё это – было совсем не для меня, — она говорила негромко, словно боялась нарушить идиллию этого места. Казалось, что даже шуршание Пината стало куда тише, но мотнув головой, она бы сразу поняла, что причина была в том, что он просто исчез из их поля зрения, — И в то же время, когда я находилась в тишине, одиночестве и своих мыслях – это тоже не позволяло мне почувствовать себя на месте. И знаешь что? — задавая риторический вопрос, она поворачивает голову в сторону волшебника, мягко улыбнувшись, — Удивительно, насколько легко мне здесь, не смотря на факт того, что я бездомная, и где-то там у меня куча проблем, — Лоран уже мысленно представила лицо гоблина, когда в последующий поход в банк он услышит о потере ключа от ячейки, а необходимость искать себе новое жильё заставляло кого-то повеситься в её мыслях. И не стоит напоминать о том, сколько времени было потрачено на слитые в унитаз отношения, — Я словно в отпуске! — она негромко смеётся, качнувшись в седле, — И, чтобы ты не говорил, но я правда очень благодарна тебе, Бэллами, за всё, что ты делаешь для меня в последние дни, — потому что начни она парад благодарностей за всё то, что он сделал для неё со времён временного обитания в его, а теперь их, кабинете, кажется, это поездка бы закончилась совсем не скоро или же она замолчала бы только в тот момент, когда его дверь захлопнулась бы перед носом с пожеланием доброй ночи. Волшебница видит, что тропа становится перед ними шире, а затем дёргает головой в его сторону:
— Ну что, дашь мне попытку поехать самостоятельно? — волшебница чуть сильнее сжимает поводья. Пожалуй, не у одного Бэллами складывалось в голове ощущение, словно он вновь вернулся во времена дошкольного возраста; потому что и сама Мишель чувствовала себя маленькой девочкой. В прочем, счастливой, что она считала одним из самых важных фактов.

Подпись автора

WHO CAN SAY IF YOUR LOVE GROWS
as your heart chose

. . . only time . . .