Зимний месяц тысяча девятьсот девяносто девятого стало одним из самых счастливых воспоминаний Мэрилин Маккензи, и будь у неё возможность вызывать Патронуса – именно к нему бы она обращалась каждый раз, чтобы получить яркое свечение из своей волшебной палочки. Она отчётливо не хотела возвращаться в рабочую рутину, чувствуя, как влюбленность захватывает её с головой, однако, суровая реальность была куда более строгой, и Мэри пыталась вновь вникнуть в чертежи, лежащие на её столе, лишь думая о ближайших выходных, которые они смогут провести вместе с Элом. Иногда волшебникам удавалось даже увидеться на несколько часов, когда ни отсутствие сна, ни большой объем работы не мог препятствовать, но довольно быстро они поняли, что так произойдёт несколько неприятных сценариев.
Их жизнь не превратилась в рутину, однако тягость от возможности видеться напоминала о себе всё чаще и чаще, и переворачивать часы они смели для нового отчёта только тогда, когда прижимали ладони к щекам друг друга. Словно каждый раз они убирали кислород из сосуда с вечным огнем, делая его чуть-чуть поменьше чуть ли не до полного потухания, но стоило Алистэру покинуть Чарльстон или Мэрилин – Нью-Йоркскую квартиру, и всё начиналось заново.
Так прошло полгода. Полгода, где чаще между ними были переписки или звонки по рабочим телефонам, вместо личных встреч. Практически год назад Алистэр пообещал ей, что они будут видится чаще; и тогда она принимала отсутствие времени, знала, что проблема кроется в работе, которая была ему важна, потому что он хотел окунуться с головой в карьеру, должность журналиста, которую он выбрал. Однако сейчас, Маккензи эгоистично хмурила брови каждый раз, когда слышала, что у них не получится встретиться из-за какого-нибудь важного олуха, приехавшего в Нью-Йорк. Конечно, и саму Маккензи иногда увозили на встречу, где она должна была всем улыбаться, с невероятной частотой узнавая и самочувствие, и про обстановку в жизни, при этом качая ладонью из стороны в сторону в качестве приветствия или протягивая её для рукопожатия. С другой стороны, как ей казалось, это было куда реже, чем у Маккензи! В остальном же её работа на фабрике была с графиком, который можно было просчитать на несколько лет вперёд, где выходные оставались выходными.
— Эй, Маккензи, — волшебница поднимает взгляд от длинного пергамента, который скатился на пол, скручиваясь цилиндром и смотрит вперёд, — Перевожу звонок на тебя, — она читает скорее по губам, не слыша ничего за шумом. Показывая большой палец, она быстро перехватывает трубку, стоит ей зазвонить, и прикладывает её к уху. Телефоны в фирме появились не так давно, однако, все успели сообщить Рою, что это было прекрасное вложение и воспользоваться не-магическим изобретением было куда лучше, чем использовать сов, летающую бумагу или самонаводящиеся пули, которые были менее популярны, чем всё остальное.
— Слушаю? — она делает несколько шагов от своего стола, зажимая пальцем свободной руки себе ухо, чтобы лучше слышать, — Обедать я ещё не ушла, но пару минут на лучшего из лучших я смогу выделить, — она смеётся, не скрывая широкой улыбки, краем глаза смотря на взрослого мужчину на несколько лет младше её собственного отца – Бернард закатывает глаза, изображая целующуюся пару и обнимает себя, разворачиваясь к ней резко спиной, отчего кажется, словно его обнимают чьи-то мужские волосатые руки. Мэри в ответ молча качает пальцем из стороны в сторону, подавив смешок, а затем разворачивается к нему лицом, — Я так соскучилась по тебе, Эл, и так рада, что мы сможем увидится уже через несколько дней, — мягко произносит волшебница, облокотившись боком о стенку, — Помнишь тот ресторан, стоящий прямо на берегу? Я забронировала нам столик на вечер! Во сколько ты прибудешь в Чарльстон, чтобы примерно знать, когда быть красивой для тебя? — она смеётся в трубку, прикусывая губу, дожидаясь его ответа. Волшебники не виделись уже вторую неделю, но грусть от факта, в прошлый раз у них не получилось встретиться, уже давно оставила её мысли, и теперь она лишь с упоением думала о будущем. Из-за того, что вместе с ним выходные проходили невероятно быстро, Мэрилин приходилось куда более собрано пользоваться временем, планируя эти сорок восемь часов. Или больше, в случае, если у него получается вырваться ещё с пятницы и уехать рано утром в понедельник.
Однако, слова юноши вовсе не заставляют подпрыгнуть Иннис над поверхностью земли, опускаясь обратно на крыльях. Уголки губ падают, а сама Маккензи на секунду замирает, словно на неё наложили Петрификус Тоталус.
— Но мы ведь... — он и сам знал, что они не виделись несколько недель, — Совсем не выйдет? — она делает последнюю попытку, но понимая, что у них действительно не получится увидится и это вовсе не дурацкая шутка юноши, чтобы разозлить её, она хмурит брови, — Ладно. Конечно, я понимаю, сам Министр, — Точно ли понимала? Маккензи отталкивается от стены, отряхнув плечо – на фабрике было куда пыльнее, чем в светлых офисах её отца в центре управления, — [float=left][/float]Я отменю заказ, сходим... Когда-нибудь, — добавляет она, не пытаясь скрыть ноток раздражения, которые пронизывают весь разговор. Мэрилин начинает чувствовать злость, поднимающееся к горлу, и с сознанием, что не хочет наговорить слишком много лишнего, пытается закончить этот разговор:
— Я... Мне надо идти, созвонимся потом, — добавляя короткое «Пока» вместо обычного «Я тебя люблю», волшебница быстрыми шагами доходит до своего стола и кладёт телефонную трубку, поправляя упавшие на лоб волосы. Мэрилин прижимает ладони к лицу на секунду, протягивая их пальцы от лба, и отнимает их только в тот момент, когда коллега обращается к ней:
— Кажется стоит убрать любое оружие от твоих глаз, иначе ты кого-нибудь подстрелишь, — он хмыкает, и стоит ему уловить на себе взгляд волшебницы, лишь задирает руки выше, — Шучу, шучу.
Мэри не отвечает ничего, лишь повернув голову обратно к чертежам, с которыми работала до звонка волшебника. Теперь у неё отсутствовало не только настроение работать, но ещё и есть, в прочем, как и находиться в прекрасном расположении духа.

Отправляя письмо подруге, она надеялась, что та сможет подстроиться под изменившиеся планы самой Маккензи, но не была удивлена, что на её просьбу получила лишь отрицательный ответ. Сдаваться она, с другой стороны, тоже не планировала, договорившись с ней на следующий выходные и пообещав, что на них они точно смогут отметить сданные тесты в Министерстве Магии и её официальное окончание стажа с принятием новой должности. Они не виделись очень давно – Джонсон, в принципе, и до этого не слишком часто посещала Америку не смотря на то, что здесь остались жить все её родственники, не решаясь отправляться в пучину войны несколько лет назад. Ей не хватало подруги; пусть здесь всё ещё было, с кем повидаться, однако, соседка довольно глубоко засела в её голову и Маккензи ждала встречи. Тем более факт, что она уже дважды переносила встречу с ней, точно также, как и Алистэр дважды сообщал, что не сможет приехать, заставлял Маккензи давить на себя этим фактом. И в этот раз она убедила подругу, что им точно ничего не помешает.
Волшебница сама не замечала, как обижаясь, придумывала для себя оправдания. В первой половине недели поступил большой заказ, и она была одной из первой на линии, желающей помощь. Ещё несколько дней ушло на документацию и исправление ошибок, дефектов. Она забивала себе голову, всё сильнее и сильнее злясь на Маккензи, но при этом понимала, что обида ускользала из под рук. Приедет в следующий раз. Они увидятся, это ведь не конец света. Она очень скучает по нему. Но при этом каждый раз, когда слышала его голос в трубке, когда волшебник пытался дозвониться и поговорить – стоила на лице пятую точку, ссылаясь на отсутствие времени. Мэрилин злилась на него, но в большем случае, на саму себя! И ничего не могла с этим сделать.
Разумеется, то, что он не написал ей, что в эти выходные они смогут увидится лишь добавило масла в огонь. Хмыкнув, Маккензи не стала переносить встречу со Скай, подтверждая подруге за несколько дней о том, что они смогут встретится, как она и обещала уже с несколько недель.
— Нет, планов у меня.., — но не успевая ответить, что «Кроме встречи с подругой», она уже не успевает донести мысль до головы младшей сестры, которая выскочила из-за двери также быстро, как и пропала. Мэри лишь пожала плечами в тот день, не обратив на это внимание.

Маккензи быстро перемещалась по комнате, выискивая нужные ей вещи. Так в её руках появилась рубашка и джинсы, а благодаря «Акцио» она нашла и косметику, так сильно необходимую ей при выходе в уличное пространство. Собираясь на встречу с подругой, она почему-то, задней частью мозга чувствовала, что должно было произойти что-то, чего она не ожидает. В прочем, быстро она отгоняет эту мысль, попутно заправляя кровать и убирая со стола весь рабочий материал – иногда ей приходилось брать бумаги на дом, дабы не оставаться на фабрике допоздна. За это она часто получала отцовский кивок головой и то, как он кладёт руку ей на плечо, стоит Рою увидеть корпящую над пергаментами дочь после длинной смены.
Стук в дверь был неожиданным, чуть не заставивший руку Мэри пойти вбок, но она вовремя убирает помаду от лица и немного хмуря брови, направляется в сторону проход, нажимая на ручку и открывая её перед собой. В лицо сразу же ударяется свежий [float=right][/float]запах цветов цветов, а букет пестрит её любимыми цветами. Она не успевает удивиться, как появляется лицо Маккензи с чересчур обаятельной улыбкой, заставляя и губы Мэри тронуться, но при этом, отвести взгляд и быстро моргнуть. То, что он продолжать бороться с её тараканами заставляло давать послабления, и Мэрилин делает шаг в сторону, да бы не заставлять его стоять за порогом, принимая цветы из его рук, — Мои любимые, — улыбаясь, она наклоняется над бутонами, вдыхая запах. Свободной рукой она вытаскивает палочку из кармана, трансфигурируя из стакана, стоящего у неё на столе вазу небольшого размера и наполняя её водой, умещает туда цветы. Когда же она, наконец, останавливается, то до корочки доходят и слова юноши – он хочет исправиться. И поэтому он оказывается здесь.
В любом другом случае, дне, ситуации, она бы разумеется пошла с Маккензи куда угодно. Но она так долго откладывала встречу со Скай, что за полчаса сообщать ей о том, что сегодня им также будет не суждено увидеться грозит тем, что они не смогут пересечься никогда, потому что подруга решит, что Мэрилин просто издевается над ней. Волшебница поджимает губу, видя, как быстро перехватывает Алистэр мысль, догадываясь, почему уже одетая Мэрилин не означает, что была она одета здесь потому, что ждала все выходные именно своего молодого человека.
— Эл, я договорилась встретиться сегодня со Скай... Она приезжает из Англии, и я уже несколько недель откладывала встречу с ней, — насколько явно читается сквозь строк причина, по которой она переносила их посиделку? В голове волшебницы даже не проскользнуло возможности позвать юношу с собой – она всегда довольно чётко отделяла встречи с подругами от своей семьи, и не всегда даже Юнона звалась на них. В конце концов, светловолосая переживала, что ему будет не интересно и скучно, и в итоге, сложится всё на том, что то что она его взяла с собой – намного хуже, чем если бы оставила дома. — Я не могу перенести, понимаешь? Прости, но.., — Иннис не может переступить предложение, оставляя его незаконченным, явно не способная объяснить, что вечер она будет проводить явно не с ним. И явно не из-за отсутствия желания. Обида, которую она держала целую неделю пропала, и теперь она чувствовала скорее вину. Но почему? Она ведь не сделала ничего плохого! Тогда почему от взгляда надежды Алистэра она чувствовала чёрную дыру, в которую затягивалась её жизнь?

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

Говорят, что для установки контакта с незнакомым человеком необходимо десять секунд, и если вам не повезло, и хорошего впечатления вы не оставили – что же, стоит попробовать на остальных семи миллиардах людей. Ещё одно мнение – мужчине хватает приблизительно восемь секунд, чтобы определить степень симпатии к девушке сидящей на против. И если вы смогли удержать взгляд лишь посчитав только до четырех, кажется, стоит подыскать себе новую собеседницу. В любом случае, вопросы знакомств ставятся в слишком узкие сроки, не доходя даже до минуты. Что же говорить про знание о том, что нужно сделать, чтобы не встать на грабли, ссорясь с близким человеком?
Мэрилин была громкой. Она агрессивно могла защищать свою точку зрения, вертя головой, отрицая правду по простой причине – у неё-то была своя правда. Чем больше правой она себя считала, тем шумнее выдыхала, заламывала себе руки, ходила из стороны в сторону и смотрела на стоящего напротив так, словно он сошёл с ума или получил какую-нибудь форму геномной паталогии. Так или иначе, проблема была не в том, что её невозможно переспорить – возможно; и скорее всего, она даже сможет услышать вас, только обычно именно до этой стадии доживали немногие. Точно таким же был и Алистэр Маккензи, считающий виноватых всеми, кроме себя, и если Маккензи старшая готова была лезть с кулаками, то волшебник применял своё лучшее оружие – слово; которое могло ранить сильнее, чем нож в спину.
Держащаяся с несколько секунд улыбка на губах Алистэра падает, но сам юноша не торопиться покинуть Чарльстон. Мэрилин поворачивается к нему, стоит ему пройти через порог комнаты, цепляясь пальцами за локти и поджимая губы. Невероятно, как даже со словами понимания и принятия факта её ухода, Эл мог надавить на Мэри таким образом, что она чувствовала, как хочет выпрыгнуть в окно. Маккензи так и остаётся стоять около двери, делая лишь несколько шагов вперёд тогда, когда он спрашивает про приезд волшебницы. Приезжала Скай, действительно, дольше чем на пару часов, пусть и основной причиной визита была явно не Мэрилин Маккензи и то, как сильно подруга по ней соскучилась. Родители, которые она давно не видела, другие родственники, и несколько дел, связанных с Министерством Магией были настоящей причиной, и то, что девушка вообще умудрилась выкроить несколько часов для светловолосой могло казаться чудом. В прочем, ответить она не успевает, потому что Алистэр играет в игру риторических вопросов, заставляя Мэри нахмурить брови.
— Почему ты делаешь меня виноватой в этой ситуации? — стукнув пальцами в грудь себе настолько резко, что волшебница хмурится от покалывания, Маккензи уже встаёт напротив светловолосого, — Кажется, всё же слабо понимаешь хоть что-то, раз проще сдохнуть, Алистэр! — её голос становится громче, и, наверное, если бы он не перебил её своим коротким предложением покинуть помещение, то волшебница бы превысила ещё несколько децибел, прежде чем успокоить себя. Нервный стук отдаётся в голову, она выдыхает и развернувшись на сто восемьдесят градусов, подхватывает со спинки стула свою сумку. На секунду волшебница задерживается, повернув голову на бок и краем глаза смотря на Маккензи. Вздох и с хлопком двери она покидает сначала собственную комнату, а затем и родительское поместье под непонимающий взгляд Тодо, быстро передвигающимся за ней до самой двери, протягивая ей лёгкий плащ. Даже дуновение лёгкого ветра не смогло остудить её покрасневшие щёки, а подруга, которая предстала пред ней прямо после несколько неуклюжего аппарирования отвлечь от того, что произошло дома.
why we fight?
              I don't knowwe say what hurts the most                           oh, I tried staying cold,
but you take it personal.Сама того не замечая, волшебница нервно постукивала пальцами по столу на протяжении чуть ли не всего времени, которое они находились вместе со Скай в ресторане. Слушая о том, как проходила стажировка новоиспеченного хит-визарда, Маккензи улыбалась скорее на автомате, точно также неосознанно спрашивала вопросы. «А что потом?», «И что он?», «А ты?» не остались незамеченными. и в конце концов, Джонсон нахмурив брови решила всё же уточнить, какая муха сегодня укусила Маккензи.
И если бы это была муха, возможно, можно было бы отогнать в сторону неприятное ощущение; тем более, что от насекомого можно избавиться, а вот от Алистэра Маккензи – верилось с трудом. Конечно, она злилась, но явно не ставила кресты там, где им ещё было не место. Она видела, как ссорились родители – со стороны это была достаточно забавная картина, с учетом того, что Рой Маккензи как самый взрослый из семьи под предлогом собрания или партнерского собеседования сбегал в другой филиал, где ему не приходилось бы пересекаться со своей женой. Она могла прочувствовать ссоры и своих сестер, и пусть Юнона была цветком жизни, однако, только самые близкие знали капризность, с которой она росла с самого детства. Разумеется, многочисленные друзья, которые обижались по причине не правильно подобранной одежды, которая не сочеталась с ними имела место быть в жизни. Ссоры с Элом всегда заставляли её подумать о приближающейся седине в таком молодом возрасте, однако, мысли что это их последний разговор в жизни явно не преследовали Маккензи всё это время. Наверное, подсознательно она понимала, что если бы случилось что-то невероятное, она бы переступила через себя, выламывая дверь в квартире Нью-Йорка с ноги и поднимая Алистэра  за грудки, сообщила, что им предрешено существовать вместе, хочет он этого или нет. И тем не менее, в момент происходящего, думать об этом она явно не могла, считая, что Эл – самый настоящий доркас, и это звучит не в качестве мягкого обзывательства, а вполне грозного и вмещающего в себя все обиды этого мира.
Джонсон делу не помогла, пусть и пыталась остановить пальцы Маккензи от стука, а голову освободить от мыслей про юношу, которого она оставила дома. Идея взять его с собой уже казалась вполне адекватной, не смотря на то, что Мэрилин не имела привычки брать родственников на встречи со своими знакомыми и друзьями. И с каждой секундой условие, в котором чётким почерком значилось «Мэрилин права, а Алистэр – нет» превращалась совсем в другое, противоположное этому. Со временем, анализируя своё поведение ещё с самого детства, Маккензи видела, что маленькие глупые девочки всегда винили во всём своего кузена. Мальчика обвинить было проще, тем более, разве они должны были брать на себя проступки, которые, пусть и совершили, но сделали это не специально? На самом деле, за такое поведение их нужно было всех отшлепать по десять раз, а Алистэру выдать медаль за то, что он терпел все их громкие крики, но родители смотрели на их поведение сквозь пальцы. И теперь Маккензи будучи взрослой научилась разделять, где проблема была в ней, а где в Алистэре. Правда, ей нужно было время на осознание; с пылу с жару виноватой она себя явно не могла воспринимать.
Так или иначе, их встреча закончилась куда быстрее, чем должна была продолжаться. Целуя подругу в щёку, она виновато смотрела на Хэкс, понимая, что в следующий раз они увидятся, возможно, не скоро или Маккензи будет той, которая будет махать платочком, стоя на берегу и смотря, как отходит паром, на котором Скай вновь вернётся в промёрзлую Великобританию. Не удивительно, что темноволосая жалуется на вечный насморк – сколько среднестатический англичанин получает витамина D? Теперь понятно, почему англичане не против поесть печень трески или другие виды рыбы – хоть оттуда смогут восполнить его в организме. Мэрилин сама настояла на том, чтобы они разошлись, и пусть не сказала настоящую причину, знала, что Джонсон поймёт её и без слов – стоило направиться в поместье для того, чтобы попросить у Маккензи прощения и вывести этот спор на «нет.» Что они, право, словно дети малые?
Солнце расходилось ярко-красными лучами, когда американка ставила узкий каблук на ступеньку, всё ещё подбирая слова, которые скажет юноше. Негромко она прикрывает за собой дверь, перекладывая на крючок не пригодившийся плащ и вглядывается в полумрак комнат впереди. Волшебница уже хочет ступить на лестницу, поднимающуюся наверх, дабы пересечь порог комнаты, однако голос волшебника оповещает, что там его искать вовсе нет смысла. Голос, не смотря на интересующийся вопрос, явно не звучал таковым, и Маккензи на мгновение стопорится – она-то надеялась, что времени в несколько часов хватило не только ей для осознания человеческой ошибки. Волшебница заводит прядь волос за ухо, делая несколько шагов в сторону гостиной:
— Хорошо? Мы давно не виделись, так что было многое, о чём можно было рассказать, — и не важно, что в большей степени всё же она слушала, нежели делилась чем-то сама. Самое ироничное, что, практически, каждые слова, которые вылетали из Мэри повествовали о какой-то встрече, или прогулке, нахождении нового места или просто вечерней игры в какую-нибудь дурацкую немагическую игру, и всегда, всегда приставлялось несколько незначительных слов: «Вместе с Элом.»
Обувь выше обычного позволяла находиться куда выше обычного, но Мэри всё равно приходилось смотреть на Алистэра снизу вверх. Обычная забота, звучащая в его голосе сейчас заставляла пройтись по Мэрилин холодком, заставляющим её отзеркались сложенные на груди руки Эла.
— Не беспокойся, — произносит волшебница, качнув головой, а затем делает несколько шагов, проходя сквозь арку, — Тебе ли не знать, как я выгляжу усталой, — Маккензи словно специально игнорирует его вопрос по поводу планов на завтрашний день. Торопилась домой Мэри не только для того, чтобы закопать топор войны, но и чтобы определить, чем они [float=left][/float]займутся завтра – он ведь уже приехал, тем более, что с сумкой полной вещей, которые достаточно были понятны для кого угодно, особенно, когда вы не виделись три недели.
— Невероятно, — она даже не подавляет смешок, когда слышит не слишком умную мысль, озвученную Маккензи. Развернувшись к нему лицом, волшебница роняет руки по швам, — Ты серьезно? Нет, я спрашиваю без какой либо шутки, потому что то, что ты говоришь – такой бред, Алистэр Макккензи, — на секунду она останавливается, возвращаясь к мысли, что вообще-то шла домой для того, чтобы помириться, обнять волшебника и прошептать на ухо как сильно по нему скучала, однако... Захлынувшие эмоции были куда громче.
— Я прекрасно понимаю, что мы оба – работающие люди, и то, что у нас не всегда есть время на встречу явно ни чья вина из нас, — кажется, только что были отброшены в сторону волнения о том, что она сама обижалась на Маккензи из-за того, что посол Японии был намного важнее, — Но сейчас ты словно ребёнок обижаешься на меня за то, что я не стала переносить встречу, о которой договаривалась с месяц? — всего-лишь несколько выходных, — Ради тебя я решила вернуться по раньше, при том, что решила знаешь что сделать? — она многозначительно дёргает бровью, прикладывая обе руки ко рту, говоря, — Из-ви-нить-ся, — отделяя каждый слог для самых умных, Маккензи разводит руками в сторону, — И что в итоге я получаю? Взгляд как на предательницу, да ещё и, конечно же, с форматом предложения, когда в тебя тычут ножом под ребро, — и этот прекрасный монолог со скачащим голосом заканчивается одним действием. Медленными хлопками и победным:
— Браво.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

«Браво.»
«Я что, сошла с ума?»
Смотря на издевательскую ухмылку юноши, Мэрилин скрещивает руки на груди, зеркаля Алистэра, Маккензи сама не верит в то, что говорит. Снова и снова, словно бомба замедленно действия, волшебница терпит обиду, которую придумывает... Сама? Нет, конечно, сейчас был повод злиться и на молодого человека, ведь это он, не смотря на то, что девушка пришла мириться, заводит шарманку заново, однако. Стоит ему сказать финальную фразу, а развернувшись, двинуться прочь, как и Мэри делает шаг за ним. А затем останавливается.
Почему вообще всё вышло вот так? Проблема закрадывалась уже давно, и было бы глупо вообще рассматривать трёхнедельную разлуку как истинную причину. Стоит им помириться сейчас, как один пропущенный выходной вновь заставит чей-нибудь, – не будем показывать пальцем, чей, – котёл кипеть, и всё повторится ещё раз. Маккензи закусывает губу, дёрнувшись от резкого стука [float=left][/float]двери, и оказавшись в полной тишине, не находит в себе сил сдвинуться с места. Коротко она выдыхает, чуть сильнее сжимая пальцы на своем пиджаке, закрывая глаза. Папа всегда говорил, что нужно досчитать до десяти, чтобы успокоится. Их импульсивность была тем, над чем он вечно смеялся, говорил, что это семейное – каждый из его детей мог сгоряча наговорить глупостей, а затем ещё столько же времени не признавать своей ошибки, пусть и тупить взглядом в пол, понимая, кто на самом деле виноват. Мэрилин тихо подходит к входной двери, на секунду кладя руку на ручку двери, и уже даже почти нажимая её.
Стоит ли им говорить? Нет, конечно, поговорить им стоит, но сейчас? Маккензи даже не была уверена, что открыв дверь, обнаружил волшебника за ней, а даже если да, будет другая возможность подтолкнуть под ребро тонкий предмет, надавливая на больные точки. Она сжимает губы, вновь складывая руки вместе, и поднимая голову вверх. Не будет. И так было достаточно сказано за вечер.
— Тодо, предупреди, когда вернутся родители. Я буду у себя, — она знала, что домашний эльф был где-то рядом, но не стала поворачивать голову, дабы найти его взглядом. Он хранил столько тайн, но светловолосая ни разу не слышала о том, как маленькое существо выставляло свои знания напоказ. И, разумеется, не зря же они доверяют ему, в конце концов, тем более, что такой была натура эльфов.
Под её ногой несколько раз скрипнула доска, но Мэри не обращала на это внимания, пока поднималась в свою комнату. Её мать несколько раз говорила Рою, что ступеньки нужно починить, а то складывается ощущение, словно по их дому ходят привидения, особенно, когда за окном завывает ветер. И кажется, напомнит ему об этом ещё не один раз, а пока Маккензи лишь удаётся ускользнуть от этого за дверь помещения, в котором она находилась всё своё детство. Казалось бы, ребёнку могла бы давно уже надоесть её собственная комната. Дом большой, их хватило бы не на одного дополнительного ребенка, а обстановку можно бы менять на протяжении всей своей жизни. Однако Мэрилин привязалась к этому месту, явно не планируя меняться ни с кем, какой бы юный нос не совался к ней с предложением, ставя в аргумент, что у неё был лучший вид из окна, нежели чем у кого-то ещё. Конечно, лучше. Она, пусть и была маленькой, но на смотреть на океан любила с самого детства.
Правда, в этот раз волшебница не подходит к окну. Краем глаза она смотрит на розовеющее небо, и даже не пытается включить свет, – с трудом бы сказала, куда даже положила волшебную палочку, – и двигается в сторону кровати. На секунду её нога упирается в что-то тяжелое на полу, и опустив голову, Маккензи задерживает взгляд на сумке Алистэра. Поджав губы, пальцами рук она убирает волосы, спавшие вперёд назад, и подняв сумку, оттаскивает её ближе к столу, чтобы она не мешала проходу.
Не пытаясь переодеться, светловолосая тянется к одеялу на кровати, как к спасению. Опуская голову на подушку, она пытается найти успокоение. Волшебница поджимает ноги под себя, сильно сжимая веки, словно это должно помочь ей не только перестать видеть перед собой картинку, как её молодой человек покидает дом, но и всецело избавит от происходящего в несколько недель. Она искренне радовалась, когда увидела перед собой цветы. Она уже точно не могла злиться, когда увидела его виноватое лицо и настолько широкую улыбку, что она вот-вот услышала бы треск его губ, которые бы не выдержали этого напряжения. И пусть не смогла отменить своих планов на вечер, правда очень торопилась домой, просто чтобы оставить эту нелепую ссору позади.
Волшебница злилась. Злилась, но не на Эла, а на себя. Он был прав – это она развела всю эту вонь, обидевшись на него даже за то, чем он не мог управлять. Была ли она хорошей девушкой после этого? Карьера была важна для их обоих; так почему, ради всего святого, Алистэр продолжал поддерживать её, а она словно тянула его назад?
Конечно, ей не спалось. Раздражало всё. В одночасье температура тела под одеялом набрала несколько лишних оборотов, а у неё разболелась голова. Скорее всего, волнение давило на неё, и от этого казалось, что у неё жар, и даже после того, как она скинула часть одеяла с себя, это не исправило ситуации. Закат, обычно заставляющий повернуться и взглянуть на уходящие лучи на следующие восемь часов, вынуждал лишь сильнее уткнуться лицом в стену, хмуря веки. Звуки волн, как и редкие крики чаек – и вот  Мэрилин готова положить на свою голову подушку, лишь бы уже ничего не слушать, а главное, остановить свой поток мыслей. Это было сложно назвать белым шумом; к нему ты хотя бы мог привыкнуть, в то время, как суждения в голове Маккензи было лишь тем, от чего хотелось избавиться, потому что чем дальше в лес, тем больше дров.
Мэри не услышала, как дверь открылась, но скрип выдал кого-то на лестнице, отчего девушка инстинктивно сильнее упёрлась лбом в стену, возвращая одеяло на свои ноги. Если в комнату заглянет Юнона, и не увидит воркующую парочку на кровати сестры, посыпятся вопросы. Родители уже давно перестали лезть в её отношения, считаясь с её возрастом, но она бы не удивилась, если бы после слов Тодо о том, что Алистэр покинул Чарльстон нескольким часом ранее, смогла бы лицезреть макушку Аделайн в своей комнате. Это и была одна из причин, почему она попросила эльфа предупредить; так она уж точно сможет забить собственное тело в щель между стеной и кроватью, словно это её спасет.
Но это были не родители и не младшая сестра; а тихий голос юноши, явно не ждавший ответа на свой вопрос. Мэрилин коротко моргает, не двигаясь с места до того момента, пока светловолосый не взмахивает вымышленным белым флагом, и только тогда Маккензи не слишком заметно дёргается, тем самым доказывая, что ещё не успела умереть. Но была на волоске.
Его мягкий шаг и она чувствует, как край кровати опускается ниже, отчего она прижимает ноги поближе к себе, да бы не мешать Маккензи. Когда он зовёт её по имени, Мэрилин делает неуклюжее движение, чтобы развернуться. Ей казалось, что это было похоже на детскую сцену: вот её тянут за руку для того, чтобы они вновь смогли решить какие-то ребяческие проблемы, а она тупит взглядом в землю, пытаясь перебороть свою правоту внутри себя, сказав одно простое «Прости.»

don't know what you do to me, but what you d o  m a k e s  h i s t o r y
like titanic, submarines. i think  i ' m  i n  d e e p , like therapy

can you sit right there?

Но в этот раз она не успевает, потому что эстафетную палочку забирает Алистэр Маккензи, отчего она тут же поднимает на него взгляд, утыкаясь в его профиль. Не успевая даже раскрыть рот, она сжимает губы, давая волшебнику выговориться. Ей казалось, что сейчас он вновь, пусть уже и более мягким тоном, скажет, что не был виноват, явно намекая на совсем другую сторону этой баррикады. А она знала, знала и так всё это, отчего, не успев дослушать юношу, вновь утыкается взглядом в своё одеяло, несколько [float=right][/float]раз проводя пальцами по краю рисунка на пододеяльнике. И вместо всего того, что успело придумать её сознание за долю секунды, она слышит совсем другие вещи. Удивлено она дёргает бровью, даже приоткрыв рот и дёрнувшись вперёд.
— Да, от бразильских драм нам точно пора отказываться, — её голос звучит тихо, немного с хрипотой, отчего она коротко откашливается. Сказать, на деле, она хотела явно не это, но мозговой процесс был слишком сильно перегружен для того, чтобы... Банально попросить прощения у самого юноши? Девушка сгибает ноги в коленях и вновь отводит волосы назад. Он не винит её. Мерлин, она никак не могла поверить в то, что не смотря на все проблемы, которые возникают между ними, которые, между прочим, именно волшебница придумывает, практически, с пустого места... Не смотря на это всё, Алистэр Блейк Маккензи приходит к ней и просит прощения. То, как нелепо он теребит край одеяла, то, как эхом в её голове звучат слова о тоске по ней, и она тянет улыбку, дёрнувшись вперёд, усаживаясь на ноги. Волшебница уже хочет дотянуться до молодого человека, потянуть его за руку, заставляя обнять себя, как молодой человек вновь открывает рот, тем самым, останавливая Макекензи, и вновь вынуждает приподнять бровь в удивлении. Что... Не всё?
Чем дальше говорил Эл, тем сильнее она слышала стук своего сердца. Его слова звучали вовсе не так, как представляла в своей голове волшебница, а складывая её панику к тому, чтобы иногда видеть худшую сторону медали и ещё не до конца ушедшее ощущение ссоры, можно было понять, что за каждым поворотом его предложения скрывался обрыв. Иногда ей хотелось оборвать его, сказать «Ближе к делу, Эл», но явно не для того, чтобы обидеть; а просто не погубить себя в собственных мыслях. Выдохнуть ей позволяют слова, что терять он её не планировал. «Отмена» говорит ей её мозг, и Маккензи опускает напряженные плечи, переставая нервно дёргать заусенец на пальце руки.
— Что, о чём? — вновь пытаясь применить все свои способности к восприятию тараторящей речи Маккензи, она поворачивает на него голову, смотря привыкшими к темноте глазами.
Его слова заставляют её зависнуть. Она смотрит словно сквозь юношу, а не на него, и будь у него способности, то услышал, как громко трещат шестеренки в её голове.
Сколько раз она возвращалась к мысли, что было бы удобно не собирать сумку каждые выходные, уже наперед думая, как будет возвращаться домой, даже не переступив порог квартиры в Нью-Йорке. Или вытаскивать вещи Алистэра из сумки, стоит ему развернуться корпусом в другую сторону, а затем разводить руками и сообщать, что его носки сами выпрыгнули на её кровать. Маккензи была готова давно; просто понимала, что это будет чересчур сложно из-за их работы. И если в северной широте Алистэр жил один, то брать в пример тот же Чарльстон, и пусть ни у кого не было проблем с Маккензи как старшими, так и младшими, это было явно не идеальное место. С другой стороны, а у них оставался выбор?
— Ты... На секунду. Остановись, — она делает паузы между словами, прижав руку к груди, уже даже не делая попытку отсчитать собственный пульс. Мэрилин отдёргивает край одеяла с себя, а затем поднимается с места и неслышно двигается вперёд, оказываясь напротив Эла. С секунду она тянет подбородок, смотря ему в глаза серьёзно, а затем через короткий шаг прижимается к юноше, забирая руки за его спину.
— Прости меня. Это всё я, — выдыхая в его ключицу, она не поднимает взгляда, — Я обиделась на тебя, хотя прекрасно понимала, что ты тоже ждал нашей встречи. И вместо того, чтобы перестать вести себя как курица, — девушка хмыкает, — Я продолжила всё портить, хотя знала, как это всё исправить. Я очень сильно скучала по тебе, Эл, всё это время.
Мэрилин перемещает руку на его талию, а пальцами другой дотрагивается до щеки волшебника. Она улыбается виновато, но при этом, не в силах сдержать свою радость, потому что яркими звёздами в её голове возрождается предложение о совместном проживании, и она понимает – что не важно, где именно они будут жить. Главное, что Алистэр будет рядом с ней, и уже точно у них не возникнет проблем на ровном месте.
— Я хочу жить с тобой, Эл, — она останавливает свой палец, кажется, готовый выгладить кожу юноши на щеке до стопроцентной гладкости, — Ты уже однажды сказал мне, что попытаешься исправиться в том, что, ну не знаю, — она смешно качает плечами, продолжая. — Любишь меня. Так что, думаю, мы должны исключить попытку твоего обучения скучать по-человечески, потому что не знаем, к чему это приведет, и тем более, пытаясь научить и меня. Давай не будем ждать? Пожалуйста, я просто не выдержу твоего очередного отъезда с сумкой без носков, а потом жить в вечном ожидании новой встречи, — думаете это звучит громко? Что же, у неё был прекрасный преподаватель, во сне, видимо, делившийся некоторым количеством своего красноречия.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

Они так сильно изменились. Ещё несколько лет назад, она была уверена, Алистэру не составило бы труда пропасть не только из вида, но и из южного штата после такой ссоры, а самой Мэрилин потребовалась бы куда больше времени для осознания того, что она сделала. Как и у других нормальных людей, между ними были разногласия – разность их характеров всё ещё никто не отменял, как и определенный уклад жизни, и сколько угодно раз они могут говорить себе «Я же знал, так получится», всё же, ни для кого не будет удивлением, если в следующий раз они вновь наступят на эти же грабли. С другой стороны, больше никто не устраивает ураганов как прежде, и можно быть уверенным в том, что и текущие ссоры в будущем покажутся сущим пустяком. Они уже таковыми являются, ведь буря уходит вместе с их объятием посреди комнаты Мэри.
Светловолосая больше не сдерживает улыбки, а стоит ногам перестать чувствовать пол, ещё и собственного смеха. Никто как Алистэр не мог зажечь её фитиль так быстро, и если в более ранней версии Мэрилин Маккензи речь могла идти только о громком крике или раздражительных хлопках, то теперь всё чаще и чаще мы сталкиваемся с заразительным хохотом.
— Не смей! Никакой зубной пасты, и не то, чтобы я не люблю, когда от меня пахнет свежестью, но явно не такого типа! — росшие бок о бок, они явно никогда не могли подумать о том, что даже спустя столько лет у них не просто будет возможность жить вместе, но они решатся на этот шаг. Маккензи помнила с самого детства, как часто они упрашивали родителей оставить одного из них в поместье друг друга – когда девочки прибывали в гости к Блэйку и его жене или же, наоборот, что происходило куда чаще, когда Алистэр оставался вместе с кузинами в Чарльстоне. Пусть у семей и были попытки разлучить лучших друзей, но разве это было многим лучше, когда тебя встречало громкое возмущение от всех трёх, а иногда и четырёх детей разом? Сейчас же им не придётся спрашивать ни у кого разрешения; уж точно не для того, чтобы Мэрилин поселила свою зубную щётку в квартире у Эла на постоянных правах, а не птичьих, или, наоборот. Тем более, что Маккензи была уверена – вещи Алистэра скрыто от глаз были рассованы в поместье уже очень давно, потому что тот вечно путешествовал налегке, но на утро оказывался свежее каждого в этом доме.
— Думаю, спустя уже без пяти минут двадцать лет, она привыкла к твоему существованию бок о бок с ней, — Мэрилин прыснула, даже на мгновение посмотрев в сторону двери, словно Аделайн вот-вот зайдёт в её комнату. Можно было сказать, что причина появления холодности по отношению к Элу ещё со времен школы были из-за Мэрилин, которая делилась своими проблемами не только с младшей сестрой, но ещё и с женщиной, которая могла дать куда более серьёзный совет, нежели девочка младше самой Мэр. Уже сложно вспомнить, насколько сильно советы старшей Маккензи помогли дочери с её проблемами, но одно она знала точно – отношение к сыну [float=left][/float]брата Роя явно не стали лучше после всех тех рассказов, в которых главным образом фигурировал волшебник. И не смотря на то, что Мэрилин не один раз говорила ей о том, что теперь всё хорошо, а Алистэр это чуть ли не лучшее, что случилось с девушкой за последнее время, иногда было слишком сложно поверить в искренность слов женщины о том, что она была этому рада. Потому что какой нормальный родитель забудет о боли, которую причиняли её ребёнку так быстро? Забудет ли её вообще?
— Время ещё не слишком позднее, для того, чтобы поужинать и отпраздновать наше решение о совместном проживании в ресторане, — Мэрилин опускает руки от его шеи, перехватывая пальцами края его футболки. Сама же она резко меняется в лице, задрав подбородок немного выше обычного и отведя взгляд от волшебника, говоря, — Или мы можем остаться дома и отпраздновать здесь, — девушка пожимает плечами, делая непонятный шаг то ли в сторону кровати, то ли просто переминувшись с ноги на ногу, вновь переводя взгляд на юношу. В конце концов, они по прежнему не виделись целых три недели, и не смотря на то, что теперь у них не будет таких длинных перерывов, это не означало, что им нужно наверстать упущенное сегодня.
y o u  b e t t e r  k n o w  k n o w  k n o w  t h a t  i  h a v e  c o n d i t i o n s
. . . . . i make the rules and make the decisions . . . . .

Как так вышло, что уже прошло полгода с их решения о совместной жизни? Время бежало так быстро, что она с трудом понимала, почему утро наступало так быстро и нужно было покидать тёплую постель, а вечером уже и не замечала, как вновь утыкалась носом в спину Маккензи, засыпая. Они так и не решили, где именно будут жить на постоянной основе; поэтому выбор был очевиден – везде и нигде. Так они кочевали из Чарльстона в Нью-Йорк и обратно, не застревая в том или ином городе дольше пары недель. Гардероб Мэри благодаря этому вырос в два раза – да бы не возить постоянно одни и те же вещи, например, домашнюю одежду или тёплые куртки, не слишком нужные в Каролине, но при этом необходимые на севере, она оставила их у Алистэра. Точно также произошло и с одеждой самого юноши, которому была выделена внушительная часть шкафа в её комнате. В прочем, в Чарльстоне было места столько, что хоть в каждый гардероб любой комнаты можно было положить по одной вещи, и не быть уверенным в том, что сможешь заполнить их всех. С другой стороны, не смотря на наличие какой-то базы в обоих домах, жить всё равно приходилось на чемоданах. Это утомляло, заставляло держать в голове лишнюю информацию – взяла ли она нужные отцу документы? Достаточно ли сменной одежды? Косметики? Разумеется, всегда всё можно было докупить в магазинах, благо, жизнь развивалась не в какой-то деревне, а в одном из крупнейшем городе на севере, но с другой стороны, Маккензи никогда не любила лишние затраты, как и вообще выбирать что-либо. Щепетильно она относилась и к своему свободному времени, выставляя приоритеты.
После нескольких недель, им снова предстоял небольшой переезд. Собирать чемодан уже вошло в привычку, и это происходило скорее на автомате, нежели под чутким руководством её сознания. Вещи, которые Мэрилин так или иначе придётся взять с собой, она не закладывала в долгие ящики, всегда храня их где-то рядом. И чем близился момент разлуки с родным поместьем, тем ближе она подкладывала нужные вещи к месту сбора. Точно так же произошло и с документами и чертежами, которые ей будет необходимо завтра предоставить на собрании пред менеджерами компании. Не смотря на новую должность, Маккензи продолжала пытаться усидеть на двух стульях одновременно, стараясь доказать Рою Маккензи, что она готова продолжать быть полезной и в отделе инженерии. В прочем, не только у неё одной была серьёзная работа с серьёзными бумагами, именно по этой причине рядом уместилась и статья Алистэра, которую нужно было необходимо взять с собой. Она точно помнит, как напомнила ему про бумаги, пока доставала из шкафа очередные платья – выбор был труден каждый раз, и их количество уменьшалось с каждым разом всё сильнее от отсутствия желания каждый раз выбирать. В конце концов, когда взято мало – особо и думать тут не о чём. Больше она не возвращалась к этой мысли, доверившись юноше, проваливаясь в свои мысли. Видимо, нужно было проверить всё ещё несколько раз. Тысяч раз.
— Ну, Маккензи умеют рисковать, когда надо. Смеются в лицо опасности! — подшучивает Мэрилин, улыбаясь отцу, а затем делая несколько шагов в сторону родителей, прижимая их к себе и целуя в щёку. Пока она жила в Нью-Йорке, она успевала соскучиться по ним всем, включая Юну и даже Тодо, с другой стороны, тот опыт, ту свободу, которую светловолосая получала рядом с Алистэром... Это было куда более бесценно, чем вся жизнь в Чарльстоне в целом, — Мы сообщим, живы мы или нет по приезду, но если что, пускайте красные искры в небо, — перехватывая предложенный Алистэром локоть, она оглядывает сама себя, а затем переводит на него взгляд:
— Всё в порядке, можем отправляться, — улыбнувшись, она машет на прощание рукой и выскальзывает за дверь, опуская и вторую ладонь на его локоть, прижимаясь к юноше и жмурясь. Совсем скоро они снова будут дома.
Она помнит, как впервые оказалась в его квартире. Она была уютной и с куда большим количеством свободного места, что пусть изменилось не слишком кардинально с приездом волшебницы, однако, некоторые изменения затронули его жилище. И мы говорим не только про вещи, которые вываливаются на юношу, стоит без определенной подготовки открыть шкаф! Даже перешагивая порог и оказываясь в коридоре, в нос сразу же вбивался запах не только его одеколона, но и женских духов.
— Но знай, что если бы ты был разносчиком кофе – я бы хотела получать его только от тебя, — Мэрилин улыбается, выкладывая на стол приготовленный заранее домовиком завтрак, да бы оба волшебника не тратили время завтрашним утром, она хлопает ящиками на кухне, — Уверена, что значок в твоём случае – просто никому не нужная формальность. Тебя они уже точно никуда не денут, и более того, я даже не сомневаюсь в том, что предложат куда лучшие условия, чем всем твоим коллегам вместе взятым! — произносит она чуть громче, чтобы её голос был слышен и в гостиной, куда уже успел уйти волшебник. Взмахнув волшебной палочкой, продолжает разбираться с привезенными вещами, не слишком сильно обращая внимание на шуршание, что доносится из соседней комнаты, однако реагирует куда быстрее на своё имя.
— Что случилось? — не сдвигаясь со своего места, она нагревает чайник, параллельно выставляя на поверхность стола две кружки для вечернего чая, и поворачивается лицом к юноше, предварительно опуская волшебную палочку на столешницу только тогда, когда светловолосый появляется прямо перед ней, — Нет, я.., — но она не успевает вставить и слова, как он начинает нагнетать обстановку несуществующим отделением в их чемодане. Маккензи хмурится, прикладывая руку к лицу, слыша, как повышается тон его голоса. Её чертежи. Неужели всё осталось в Чарльстоне?
— Вот именно, я сказала это с той большой разницей, что ты стоял около стола и я имела ввиду, чтобы ты не забыл их положить в чемодан! — Маккензи быстро прошагивает мимо волшебника, перемещаясь в гостиную для того, чтобы проверить, точно ли никто из них на автомате не взял нужные документы, — Завтра у меня собрание перед всеми руководителями, мне нужны эти чертежи! — вытряхнув последнее, что ещё не было затронуто Элом, из чемодана, она разочарованно дёрнула его крышку, со стуком закрывая передвигающуюся на колёсиках проблему, а затем обернулась на юношу, — Неужели я должна перепроверять всё, что мы берём каждый раз? — поднимаясь с корточек, волшебница дёргает запястьем и опускает взгляд. Секунды на размышления, а затем она выдаёт:
— Порталы закроются через пару минут. Отлично, это просто великолепно, — хлопая себя рукой по боку, девушка проводит рукой по волосам и ей же дёргает в сторону юноши, переводя на него взгляд, — И что нам теперь делать? — в конце концов, все гениальные идеи приходили в его голову, раз он не смог найти в них место для одной простой вещи.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

— Я знаю, что там ничего нет! — резко звучит её голос, когда краем глаза она замечает не самый благоприятный образ юноши, явно не помогающий ей своими действиями. Вслушивайся она бы в каждое едкое замечание юноши, то, наверняка, квартира в Нью-Йорке увидела бы взрыв невиданных размеров куда быстрее. Кому становилось от этого проще? Она не пыталась вытаскивать вещи аккуратно, и с каждым словом юноши, делала это всё более резко и агрессивно, благо, сейчас ни у кого из них в голове не возникло бы мысли о любимой футболке, летящей так неаккуратно на пол. А если бы и появилась, что же, это бы разожгло их ссору ещё сильнее.
Она пилит его взглядом до того момента, пока он не разводит руками, открыто заявляя, что это она должна решить их проблему. Волшебница хмурится, несколько раз топчется на месте, устремляя взгляд в его спину. Был ли у неё тот страх девочки, которая переживала, что он уйдёт? Даже в тот раз, когда они серьёзно поссорились после длительного периода жизни по отдельности, сердце успело йокнуть, но в данную секунду, волшебница лишь хотела закатить глаза. И, в общем-то, ей никто не помешал это сделать. Молча она крутила в голове ядовитые суждения, упоминания о том, что он всегда выкручивает всё так, чтобы именно ей стало стыдно, словно, это Мэрилин была во всём виновата.
Перехватив пальцами свои локти, она прикусила губу, оглянув комнату. Как самый ответственный человек на свете она могла заявить – в её голове не было абсолютно ни одной идеи, и от этого волшебница злилась ещё сильнее. Как так выходило, что у неё были внушительные планы на жизнь, точно так же, как и те же самые попытки на работе совместить несовместимое, но при этом, дома происходила одна мелкая ссора – и это выбивало её из привычной колеи? Маккензи прикрывает глаза делая несколько глубоких вздохов, прислушиваясь к тому, что происходит вне этой комнаты. Что же, Алистэр не стал выбивать дверь с ноги, собирая попутно разбросанные вещи, что бы переночевать в каком-нибудь мотеле, что уже было хорошо. Она опускает руки, а затем нагибаясь, собирает их вещи с пола, уже не перекладывая их обратно на чемодан, – может надеется на то, что чертежи и статья всё же появятся там внезапным образом? – а переносит это на спинку дивана.
Дай он ей больше времени, и она бы обязательно смогла что-нибудь придумать. Волшебнице редко приходилось решать что-нибудь в стрессовых ситуациях, и поэтому, когда они настигали её, девушке как можно быстрее хотелось удалиться с этого праздника жизни, забивая себе голову чем угодно, но не проблемой. Правда, перед этим, обязательно облить нелицеприятным словом или взглядом своего «собеседника», потому что это была своеобразная защитная реакция. Разумеется, она не хотела быть неправой. Детские инстинкты каждый раз напоминали, что так было проще, что однажды это помогло ей – так почему не поможет сейчас? И маленькая Мэрилин Маккензи вновь упиралась руками в бока, надувала щёки, и напоминала всему окружающему миру, что, вообще-то, это не она разбила их вазу, не из-за неё были съедены все печенья или забыты важные документы.
Возвращение в комнату Алистэра настигает её слишком внезапно, отчего она дёргается в сторону, пропуская его мимо.
— Что ты ищешь? — её голос звучит устало, а сама она быстро моргает на каждый стук открывающегося и с точно такой же скоростью закрывающегося ящика. В прочем, ответ на свой вопрос она получает раньше, чем он успевает что-то сказать.
— Ты шутишь? — риторический вопрос вырывается у неё изо рта, а сама волшебница удивлёно дёргает бровями вверх. Это было своего рода самоубийство – отправиться в ураган через весь штат. Разумеется, у магов было куда больше возможности выжить, и она не [float=left][/float]сомневалась, что на самом деле, Эл справиться с этой задачей лучше всех, однако, разве она вообще была способна оставить эту ситуацию просто так?
Она шагает вслед за ним по комнате, а затем и в коридор, и когда понимает, что он во все не пытается развеселить её таким методом, грузно выдыхает:
— Если ты думаешь, что ты уедешь вот так просто – ты крупно ошибаешься, Эл, — чеканит девушка, и прежде, чем пальто падает на плечи юноши, и сама Мэрилин успевает натянуть на себя свою куртку, в которой совсем недавно зашла в квартиру, — Поедет он в Чарльстон, ага, — буркнув себе под нос, произносит Мэри, — Один. Если ты умрёшь, Алистэр, то только со мной вместе, — и это могло звучать как неплохое признание в любви, разве что, для такого случая обычно натягивали ещё и улыбку на лицо, но вместо этого Маккензи лишь устремила свой взгляд вперёд, дёрнув подбородком повыше, и прошла мимо волшебника быстрее, чем он сам вынырнул бы из квартиры. И нет, это не была попытка отобрать его блестящую идею себе. Она всё ещё думала о том, что у них, действительно, есть все шансы увидеться с Мерлином, где бы он ни был.
i  k n o w  i ' m  n o t  a  p e r f e c t  g i r l
but i'm here trying to face the world
i'm broken, you're broken
w e ' r e  c o p i n g  t o g e t h e r
Пожалуй, глупо было бы думать о том, что Мэрилин Маккензи можно будет остановить. Если она не смогла выдвинуть ни одной нормальной идеи в том, что они должны сделать для возвращения документов, было очевидно, что она направиться вместе с Элом и поддержала бы любую его идею, какой бы ненормальной она была. Прежде, чем дёрнуть ручку кабриолета, она резко выдёргивает волшебную палочку из кармана куртки и шепчет «Протего тоталум», только для того, чтобы не переживать лишний раз, когда мимо них пролетит корова с немагических полей, а они постараются выжить. Волшебница выдыхает, когда наконец оказывается на сиденье рядом с водительским, и быстро пристёгивается. Это всё ещё не кажется хорошей идеей, но да бы не разжигать ещё большую ссору там, где всем уже и так тошно от её существование, она ненадолго утыкается взглядом в окно.
Главное в этом всём «ненадолго», потому что стоит им выехать на расстояние от уютной и защищенной квартиры, куда подняться можно только при помощи щуплого домового эльфа, светловолосая не поворачивая головы негромко говорит:
— И не надо говорить, что только мне важны чертежи – ты тоже не вспомнил о них в первую секунду своей жизни, выкрикивая о том, что тебе была необходима именно статья, — её голос звучал ровно, без намёка на то, чтобы устыдить юношу в своих словах, толике лицемерия. Разумеется, он подумал бы и о том, что ей необходимы были её документы для завтрашнего дня, но она знала, сколько времени он потратил на то, чтобы написать её. Точно так же и она! И да, рисовать чёрточки могло показаться куда менее затратным по силе, нежели подобрать громкое слово, но всё же, Мэрилин не считала, что её работа давалась ей так легко. Особенно, когда ей совершенно не хватало времени на то, чтобы этим заниматься, — Извини. Я должна была сама положить документы, — наконец, после паузы произносит волшебница. Нервно она ковыряет пальцы друг о друга, а затем утыкается в них взглядом, — В конце концов, тебе ведь не обязательно слышать меня каждую секунду своей жизни – от этого можно и свихнуться, — вздохнув, она дёргает уголками губ вверх, поднимая взгляд вперёд. Машина тряслась сильнее обычного, и проблема была явно не в скорости, которую она успела развить. Наверняка, сядь они за обычный автомобиль, то успели бы несколько раз громко заявить о том, что они не едут, а тащатся, словно черепахи. И как немаги справляются со всем этим? Столько времени тратиться на то, чтобы ехать по шоссе семьдесят пять миль в час?
— Если я не представлю документы и доработки на новое оружие, скорее всего, папа до конца сократит меня с должности инженера, — разве она вообще должна была ещё надеется на то, что всё останется, как прежде? Прошло больше года с момента, когда Рой Маккензи впервые заговорил об этом со своей должностью; разговор перетек в действия, и вот она – новый специалист в отделе коммуникаций и связи, и теперь её ожидали вовсе не пыльные и шумные цеха, а опрятный и светлый офис, — Я... Я хотела доказать ему, что смогу справиться и там, и здесь, но знаешь что? Каждый раз я сталкиваюсь с его скептическим взглядом, и понимаю, что не смотря на все мои старания, на всё, что я делаю, что пытаюсь изобрести, — она говорит всё быстрее и быстрее, резко вздыхая, на выдохе добавляет, с горечью правды опуская плечи, — Чёрт, всё это так бесполезно, — волшебница откидывает голову на подголовник, прикрывая глаза, — И ты не представляешь, как на самом деле я рада за то, что хоть у кого-то из нас всё движется в нужном направлении, — она поджимает губы, повернув голову в его сторону, — Поэтому, — волшебница вытягивает перед собой руку, держа пальцы горизонтально чуть выше своей головы, — Твоя статья, — и затем опуская её ниже груди добавляет, мягко добавляет, виновато натянув улыбку, — Мои документы.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

Слова Маккензи подействовали на неё успокаивающе, и порывы волнения, которые то и дело захлестывали её сознание. Если подумать, Мэрилин была бы не против когда-нибудь занять пост среди руководительского состава, и улучшать фирму не с нижних уровней. Но разве для этого не нужен опыт? Не нужно знание того, от чего изначально всё родилось? Те люди, с которыми она уже успела столкнуться на работе, занимающие должности заведующих отделений, на деле, не всегда были способны ответить на те вопросы, которыми сама Маккензи задавалась каждый день. И ей было страшно от мысли, что появись она там, она также столкнётся с такой ситуацией. Больше всего на свете Мэри не любила садиться в лужу. Не было сомнений в том, что знать всё – невозможно, однако, стараться охватить как можно большее количество информации вокруг себя по работе, никто не мешал. Ну, кроме Роя Маккензи.
Она не сразу уснула – ещё какое-то время веселила волшебника, переведя, наконец, разговор в более весёлое русло, однако, в какой-то момент сон сломил её, и Маккензи провалилась в объятия Морфея до самого приезда в Чарльстон, а когда открыла глаза, лишь спросила глупое «Мы выжили?»
Не сказать, что родители не были удивлены приездом детей. Кажется, удивление читалось даже в глазах бедного Тодо, который должен был видеть десятый сон в то время, когда его хозяева ничего не требовали от него. Она отряхнула себя, сняла с плеч юноши сорванные с деревьев листья, попутно объясняя Рою причину их позднего визита. Возвращаться обратно уже не было смысла – ураган перестанет крушить всё вокруг не ближе, чем через пару часов, тем более, что единственная причина срываться с места в Нью-Йорк, была провести оставшуюся ночь наедине, и если Мэри успела увидеть хоть какой-то сон, то смотря на Алистэра она лишь качала головой сама себе, даже не укладывая в голове мысль, что сейчас они сядут на автомобиль и прокатятся с ветерком обратно. Будет намного проще трансгрессировать из Чарльстона утром на работу, а уж после в спокойной обстановке вернуть машину обратно. Сегодня. Или завтра... Неделю.
— Конечно, оставайтесь, но... Почему вы просто не позвонили? — Рой удивлёно дёргает бровями вверх, посмотрев поочередно сначала на Мэрилин, а затем на Алистэра. Он дёргает головой вверх, махнув рукой сонной Аделайн, чтобы она возвращалась обратно в постель. Волшебник улыбается и качает головой, видя реакцию своей дочери. И в правду, почему? Они настолько были заняты криками друг на друга, причитаниями о том, кто забыл документы друг друга, что не подумали о самом простом решении этой проблемы. Если Маккензи постарался сделать хоть что-нибудь, и по этой причине они оказались здесь, то Мэри, которая не приложила и пальца к решению ситуации, могла бы додуматься до того, чтобы дозвониться до своих родителях, — В прочем, теперь это объясняет, почему вы не отвечали нам несколько раз. Мы подумали, знаешь.., — мужчина пожимает плечами, невзначай отводя взгляд, — Устали, и забыли позвонить, а сквозь сон не услышали звонка.
— Знаешь, пап, тебе бы составлять планы о том, если что-то пойдёт не так, — не без усталости в голосе произносит Маккензи, — Я тебе запишу к завтра несколько жизненных ситуаций, а ты мне распишешь, что делать, в случае промаха, — она подходит, тычет в него пальцем куда-то под ребро, а затем выдыхая, смотрит на Эла, — Ещё секунда, и я отправлю папу в Нью-Йорк на машине, поэтому пойдём лучше спать, — и поцеловав отца в щёку за его гениальную, но уже несколько опоздавшую идею, она шурша ногами, поднимается по лестнице. В который раз она бессильно подумала о том, что эмоции каждый раз перекрывают её возможность думать верно. С другой стороны, развивать эту тему сейчас, ей совершенно не хотелось. Перейдя в несколько шагов собственную комнату, которую волшебники покинули несколько часов назад, она поднимает сложенный свиток в руки и хлопает им по руке, качнув головой. По крайней мере, стоит отдать им должное – когда Маккензи ставили себе цель, остановить их не могли даже ураган в прямом смысле этого слова.

Сколько времени она уже говорит? В руках оказывается стакан воды, и волшебница делает глоток, как раз в тот момент, когда обращает внимание сидящего совета на поправку в чертеже. Её речь звучала чётко, вовсе не монотонно, и пусть то и дело она бросала взгляд на отца, который вовсе не вёл себя скучающе, Маккензи продолжала переживать на тему того, что больше всего именно ей нужно было это собрание, нежели ему. Когда она заканчивает, то получает шквал положительных отзывов быстрее, чем отходит от стола, и кивая всем головой, подплывает к Рою.
— Молодец, Мэри, хорошо справилась, — он улыбается широко, благодаря чему у неё сразу падает камень с сердца. Радостно кивнув головой, она открывает рот, чтобы уже продолжить разговор с отцом, но появившийся сбоку волшебник лет тридцати невзначай перебивает её добродушным приветствием. Отвечая на автомате, она не сразу понимает, что происходит. И, честное слово, ещё столько же не хотела бы понимать и дальше:
— Мэрилин, это Оуэн, — Рой выпрямляется, хлопнув юношу по плечу, — Нам пришлось потрудиться для того, чтобы отломить этот лакомый кусочек!
— Бросьте, сэр!
— Эм, кто-нибудь... Объяснит мне, в чём дело? — внезапно произносит Мэри, неловко улыбаясь, переводя взгляд с отца, то на нового знакомого.
— Я не просто позвал его на это собрание – ему будет полезно узнать, какие дела ты вела и чем занималась, увидеть методику работы. Хочу, чтобы ты передала ему текущие проекты, которые мешаются тебе в отделе связей, — как ни в чём не бывало, как всегда, Маккензи старший стирает улыбку с её лица. Он не задерживается, лишь мягко улыбается дочери, сжимая её локоть пальцами, добавляя что-то про возможность отобедать сегодня, в прочем, не давая возможности девушке возразить ему. Рой Маккензи знал, что она будет против – поэтому сказал это не наедине, а при постороннем, понимая, что вряд ли она гневно будет высказывать ему свои эмоции на глазах у других, тем более, когда теперь является наставником.
— Что же, там мы, видимо, и обсудим несколько волнующих меня вопросов. Оуэн? Рада, — она делает паузу, дёрнувшись и протянув ему руку, — Рада знакомству. Увидимся позже, меня ждут в другом месте, — потому что разрываться между двумя департаментами – было тем ещё весельем. И она, действительно, не могла высказаться прямо здесь и сейчас, однако, выходя из конференц зала, больше всего на свете Мэрилин хотела оказаться где угодно, но не на собственной работе.
Трансгрессируя в Нью-Йорк, она лишь кивает головой домовому эльфу, помогающему поднять её на верхние этажи. Квартира была ещё пустой, и она со вздохом взмахивает волшебной палочкой, проходит коридор. Кусок бы не смог пропихнуться в горло, тем более, после прекрасной беседы с главой МАМС о том, что вопрос о сидении на двух стульев должен будет закрыт к концу этого месяца, однако, одна мысль о том, что возможно, у Алистэра мог не валяться и кусок в желудке с самого утра заставляет её нахмуриться, и качнуться в сторону кухни. Ещё минут двадцать – тарелка с аккуратно положенной порцией сохраняет тепло за счёт щепотки магии, а сама Мэрилин позволяет себе перестать шататься по квартире в попытке найти себе место, и в итоге, находя его на мягком диване. Уткнувшись взглядом в потолок, она лежит так совсем недолго, а дёрнув головой, перехватывает со столика первую попавшуюся в руки книгу. Высокая литература не идёт ни в какой из мыслительных потоков. Как он мог? Ещё когда она была совсем маленькой, Мэри часто приносила папе попытки инженерной мысли – то были старые неработающие пистолеты, приделанные на коленки наколенники из материалов, которые находились в сарае с заднего двора или модифицированные предметы с кухни, в которых только сама Маккензи могла увидеть что-то, что ещё не придумало магическое сообщество. Но главное ведь желание? Он знал, что у неё ничего не могло получиться с нуля; но дай ей возможность исправить, увидеть это своим взглядом, и она сразу же могла бы выкинуть какую-то идею, о том, как сделать это лучше. И если волшебник и так не хотел внедрять никаких новых идей – почему не давал собственной дочери изменять старые?
i'll walk the world for  y o u
doing it right, doing it right
seconds, minutes, hours, lifetimes
d o i n g  i t  r i g h t ,  d o i n g  i t  r i g h tТихий шелест в коридоре, и Маккензи отводит взгляд в сторону от книги только когда Алистэр появляется в поле зрения.
— Ни единого слова, — не пытаясь соврать, она грузно вздыхает, улыбаясь, и опустив книгу себе на грудь, касается свободно рукой щеки волшебника, когда тот нависает над ней для привычного ритуала после рабочего дня. Он выглядит устало – и в этом нет ничего удивительного! Уже поворачиваясь на диване для того, чтобы ему хватило места, Маккензи хмыкает себе под нос, когда светловолосый опускается на пол, найдя подушку в её бедре. Не успевает она узнать у него по поводу прошедшего рабочего дня, как Алистэр сам передаёт ей эту эстафету, заставляя её прикрыть глаза прежде, чем начать говорить.
— Им понравилось, — она дёргает подушку под головой, перекладывая её повыше, — Каждый раз, когда моя речь сбивалась и планировала спикировать куда-то вниз, я вспоминала все те вечера репетиций перед тобой, и вставала на истинный путь обратно, — она улыбается то ли от его попытки проткнуть ей пальцем пупок, то ли от воспоминаний всех тех дней, когда он садился на диван, а сама волшебница начинала рассказывать ему об очередной разработке, работе над ошибками всего отдела или, в конце концов, аргументов, почему лучше пицца немагов через дорогу лучше чем та, которую делают у них в столовой. Пальцами она переплетается с его, сразу начиная их греть – щёки Эла тоже начинают розоветь от того, что, видимо, из холодного он попал в тёплую обстановку дома, — В любом случае, мистер Джексон не ожидал, что я найду так много ошибок, Клайв напомнил о тех исправлениях, которые они уже успели сделать. Могу сказать, что уж точно мы не зря ехали до Чарльстона, — уже веселее добавляет Маккензи, устало потирая глаза кистью. Она молчит с мгновение, взвешивая новость о том, что всё же поездка не дала ей того, за что Мэри хваталась больше всего, но позволяет открыть рот только для одного, — Папа познакомил меня с новым коллегой, кстати, — она отводил взгляд в сторону, — Оуэн. Будет работать в отделе инженерии тоже, — тоже. Это звучало бы правильно, но она не спешит исправляться, замолкая, да же, скорее, ожидая, когда теперь и светловолосый продолжит тему работы – ведь на носу была важная статья, и если юноша сам не скажет ей ничего, то она не оставит ему выбора!
И как знала – ей сразу же прилетает новость о том, что юноша получил место в штате. Её удерживает от подпрыгивания на месте и поднимающегося шума только одно – неоднозначная реакция самого волшебника. Он рад? Расстроен? Всё ещё не подпрыгивает с места от радости, и, конечно, можно было бы винить во всём усталость после ночного перелета, однако...
— Я хочу крикнуть тебе в ухо о том, как сильно я рада за это, и о том, что я даже не сомневалась в тебе, но почему-то я не уверена, что ты рад этому так сильно, как и я, — она говорит негромко, дотянувшись рукой до волос волшебника, и несколько раз проведя кистью по прядям. Прилетающий вопрос заставляет девушку нахмуриться, ища в этом хоть какую-то шутку, но его голос звучит слишком ровно, заставляя её потеряться в эмоциях. В прочем, последующий убеждает её сесть на диване, опуская одну ногу на пол, а вторую [float=left][/float]перегибая под себя. Она перехватывает руку Эла поудобнее, потянув его на себя, — Иди ко мне, — мягко зовёт она его, не отпуская руки. Когда юноша оказывается на против, она сжимает его пальцы сильнее, пока говорит:
— Даже если ты когда-нибудь совершишь самый ужасный поступок, например, подложишь мне под нос грязный носок, я продолжу находиться рядом с тобой, — она делает паузу, отвечая на его смех нелепой шуткой, вторя ему радостным лицом, но не достаточную, [float=right][/float]чтобы в случае чего показаться не серьёзной в таком вопросе, — А если серьёзно, то, Эл, ты уже изменил мир. Возможно, не так, как хотел этого сам, но для меня, мой, — светловолосая пожимает плечами, на момент отводя взгляд, и возвращая его обратно, — Мой точно успел, поэтому, я в этом вопросе буду слишком субъективной, потому что становлюсь фанаткой Алистэра Маккензи только от его появления в этой квартире. Отвечая на твои вопросы прямо – я согласна, и нет, не передумаю тебя любить, а теперь расскажи мне, — аккуратно волшебница подсаживается к нему поближе, нежно улыбнувшись, — Почему ты задался такими невесёлыми вопросами? — и понять «почему» можно было без очевидного вопроса, однако, кем она будет, не дай возможности Алистэру высказать то, почему он переживает самостоятельно?

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

Ей всегда казалось, что Алистэр куда больше вкладывает сил в её собственное обучение. То ли дело в опыте работы, то ли, всё же, в том, что Маккензи стал появляться в её жизни не только три дня в неделю, а поселился в ней окончательно на двадцать четыре часа в сутки, в окружении более деловых персон, и сама Мэрилин вела себя более достойно, чем прежде, наученная вовсе не горьким опытом. Нет, фекалиями она не кидалась в них и прежде, соревнуясь с Юной, кто кинет дальше, но всё же, часто избегала тех тем, которые поддержать не могла из-за незнания. Теперь же, даже когда она абсолютно не в курсе каких-то определенных вещей, никто не поставит ей в укор то, что она об этом ничего не знает; потому что об этом никто не узнает.
И все же, разумеется, это был не единственный плюс самого Эла, в то время, как Мэри считала, что делала крайне мало. Тема журналистики была сложной для неё, точно так же, как и написание статей, и из-за того, что ей не давалось это, а то, с какой простотой выдавал это юноша, смотреть на него с придыханием? Дайте два. Вот только в трудные моменты, ей было даже сложно подсказать нужный синоним, чего уж заводить речи про дальнейшую поддержку.
— Ну слава Мерлину, что именно свой, — на мгновение её лицо трогает хмурость, но всё же, продолжи она шутить на эту тему и знает, что такой бездарный друг придёт к ней куда быстрее, чем она сама того просит. Поэтому, она решила поскорее оставить тему вонючего нательного белья, пусть и язык чесался для того, чтобы сказать что-нибудь лишнее. Она возмущенно вздыхает в момент, когда оказывается где-то на углу дивана, но всё же, когда голова волшебника опускается на её колени, располагает ноги удобнее, чтобы им обоим было комфортно, запуская пальцы в его светлые волосы. Задумчиво перебирая пряди, она инстинктивно качает головой на фразу про детские вещи. Всё, что было важно для юноши, что заставляло его переживать и из-за чего он волновался – мало здесь было ребяческого. Тем более, это не выбор какого из сильно пахнущих чулков подложить ей под нос; только сама Мэрилин могла несколько часов в день болтать о работе после того, как она приходила домой, и это могло доказать всю важность этого шага. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он шёл куда-то, где ему не будет нравится. Найдёт лучше. Его должны искать! Волшебница уже открывает рот, чтобы заявить, что газета ничего не понимает, в том, какого таланта они нашли, как резко молодой человек подскакивает на месте, отчего ей приходится резко отдёрнуть руки от его головы. Так она и застывает на месте, пока с усилием волшебника ладони не опускаются на его колени. Светловолосая не удерживается от смешка, качнувшись из стороны в сторону, поджимая под себя ноги:
— Ты ведь помнишь, что для стирания памяти нужно что-то большее, чем ментальная сила? — но она поверит, в то, что его сомнения – лишь переживание от тяжелого дня, тем более, что с каждым его последующим аргументом, действительно, становилось легче дышать. Как он делал это? Опустись Мэрилин в проблему, выйти из неё у девушки не получиться даже из под палки, даже если речь идёт о короткой вспышке, мысли, которая кажется, должна прийти и точно так же уйти из головы, — Кто знает, кто знает... Я знаю, Эл, — она усмехается и чеканит фразу с уверенностью, качнув головой, театрально закатив глаза, — И, если что, пародией на журналиста ты не будешь, дай подумать? Никогда, — волшебница чуть сильнее сжимает пальцы его рук, разворачивая свои ладони, — И если кто-нибудь попытается намекнуть на обратное, а я узнаю об этом, поверь, я переступлю через все жизненные нормы, возьму ружьё ну и... — она пожимает плечами, сверкнув глазами, не закаливая предложение, которому и не требовалась точка. Мира, где только мужчина должен был защищать свою женщину у Маккензи просто не существовало; и пожалуй, желание защитить волшебника было в ней не только потому, что она думала, что он не справится сам. Ещё как справился бы! Но вместе было бы быстрее. Всё же не только вера в Мэрилин у волшебника была построена не только на безграничной любви. То время, которое он вкладывал в свою работу, те силы, потраченные на многочисленные статьи, мешающие спать, перелистывание бесконечных книг в поисках чего-то нужного, то ли слова, то ли вдохновения – Маккензи, в целом, была из тех, кто ценил действия больше слов.
Мэри с самого детства знала, что возможности, которые открываются перед ними благодаря финансовой поддержке семьи, были далеко не у всех. Думая о своём будущем, пусть она и желала быть независимой от отца и матери, но понимала, что было бы глупо отказываться от их желания помочь им начать жить самостоятельно. Зарабатывая сейчас, большую часть денег она откладывала – транжирить в целом было не из её привычек. Стоит девушке услышать фразу про зарплату, она лишь на короткое мгновение отводит взгляд в сторону. Они редко говорили, ведь и так было понятно, что Алистэр, в целом, шёл под флагом «заработаю себе на жизнь сам», и это было неплохо, нет! Однако, заставляло переосмыслить и свои действия тоже – ведь это именно она продолжала возвращаться в Чарльстон в свою старую комнату.is this your hearbeat?
or is it mine?
heavy but slowly, save it for nowЕще несколько месяцев назад, когда он остановился после их ссоры и сказал, что дело так больше идти не может, она могла подумать, что это могло бы стать началом конца. Сейчас же пугающие прежде слова о его мыслях явно не дёргали в голове опасные ниточки, на ходу выдумывающие миллион и одну вариацию их дальнейшего расстояния. Она лишь вскидывает удивлено брови, а затем выжидающе смотрит на юношу, вставляя совсем незаметное «О чём?» На слова про поезд светловолосая лишь качает головой, представляя в этот момент, как скорее поезд сойдёт с рельс, чтобы оббежать юного Маккензи стороной. Алистэр ещё успеет хлопнуть ладонями по бедру, возмущаясь ушедшей из под носа компании! Со своим воображением она чуть не пропускает вопрос мимо ушей, но вовремя цепляется за реальный мир, чуть сильнее сжимая его руки, и даже немного дёрнув их на себя. Лицо сразу трогает замышляющий что-то прищур и лисья улыбка, стоит ему сказать про будущее. И они, действительно, были похожи на табор! Маккензи не стопорится, лишь улыбается ещё шире, смотря на его реакцию после всего сказанного. Чего же он боится? Как вообще можно было отказать, разве только если места быть кочевой семьёй жила внутри её сердца. Мэрилин любила практичность, и постоянные гонения от дома до дома, не удивительно, но тоже раздражали её, пусть и многим меньше, чем когда они не виделись вовсе и жили друг у друга только выходные.
— В доме было бы предпочтительнее, — повторяя его слова, она хихикает, — На будущее, значит, — он правда ожидал, что ей хватит только многозначительных бровей? На мгновение Мэри выпускает его ладони, но только для более удобного перемещения своего собственного тела в пространстве. Словно специально она не говорит ему прямого ответа дольше нужного, хотя по её реакции [float=right][/float]должно было стать очевидно, что это – не побег от прямого ответа, которое обязательно будет согласием. Волшебница сначала нажимает ладонью на его колено, а второй опираясь на диван, подтягивает себя со спины, обрушившись на Алистэра всем своим весом, засмеявшись.
— Собственный дом, Эл! С тобой! — наконец, взрывается она, быстро утыкаясь лбом ему в грудь и переместив ноги ближе к его бёдрам, сгибая их в коленях. Мэри делает всё предельно аккуратно, вспоминая все те ситуации, когда била не туда, куда надо по чистой случайности, когда точно так же занималась своими обезьяньими ползаньями, — Или всё же квартире? — шутит она, подняв лицо и хохотнув, ткнула его в щёку носом, — Но раз дом предпочтительнее... Ради такого я, пожалуй, буду способна оставить цыганскую жизнь, — продолжает тараторить девушка, повиснув над ним на выпрямленных руках, — Это... Милый, это просто отличная идея, — чуть тише произносит волшебница продолжая широко улыбаться, чувствуя, ка мысль совместного проживания уже в полном объеме перехватывает дыхание. От её усталости словно и не было следа, переживания о работе, полноценном переводе на другую должность и новый коллега канули в небытие, и казалось, прямо сейчас Маккензи готова подскочить с места для того, чтобы начать собирать вещи, словно выйди она за дверь – и окажется в новом доме, где только и требуется, что поставить фотографии в рамке на новый комод. Одна мысль о том, что вовсе нет ещё ни места, где они будут жить, ни планов, один этаж или два у них будут, ни того, какая мебель понадобится, нет даже идеи по поводу штор! И она усаживается на Алистэре, перекладывая ладони на его живот, не обращая внимание на повисшую в воздухе, из-за нехватки места, ногу, — Ты знаешь, я понятия не имею, как всем этим заниматься. Искать дом? Я, конечно, обращала внимание на продажи территорий, но... — девушка опускает взгляд на пальцы, задумчиво шелестя тканью его футболки, — Но мы ведь справимся, правда? — произносит Мэри, забирая за уши выбившиеся из неаккуратного пучка пряди волос, вновь переводя взгляд на молодого человека. Ни для кого не было секретом, что пары сталкивались со сложностями именно в такие моменты. Когда съезжались и должны были понять, как делить новое место так, чтобы у каждого был свой угол или разбросанные трусы не раздражали так уж сильно. Девушка не переживала сильно, в конце концов, это для неё проблемы становятся проблемами каких-то нереальных размеров, в то время, как Эл мог придумать решение, казалось бы, ко всему, что приходило бы ей в голову. И, пожалуй, точно также, как знала ответ на его вопрос, точно также знает и на свой – конечно, справятся. И это будет одно из лучших приключений Докраса и его курицы.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul