[indent]— Блэйк Бенджамин Маккензи своими действиями совершил убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку, при следующих обстоятельствах... — игнорируя звуки ропщущих «зрителей», Мэрилин еле слышно выдыхает, сжимая ладони на папке в своих руках в качестве малого отвлекающего фактора; краешки пергаментов уже заметно измялись от её действий. Всё это время она избегала взглядом своего дядю, оглядывая то присяжных, то судью. Хотелось оттянуть край аккуратно затянутого лентой ворота рубашки в сторону от невозможности полноценно дышать из-за спёртого в помещении воздуха, – или волнения? – снять давящую на плечи мантию, избавиться от тугой косы, аккуратно заплетённой с макушки и делающую из Мэри человека более строго внешне, собранного. Девушка выпрямляет спину, стараясь не думать о тяжёлой ткани и останавливает попытку своих пальцев сбить клочок несчастного пергамента в ком.
[indent]Она знала, что этот день придёт. Не ждала, в отличие от других счастливых дней в своей жизни: окончания школы и вскидывания диплома над головой вместе с остроконечной шляпкой, знакомство с новым коллективом, принимающим тебя как свою с первых секунд, новое место жительства, заключение брака рука об руку с человеком, без которого она не представляет свою жизнь – всё это лишь часть воспоминаний, около которых хотелось остановиться, рассмотреть каждую деталь до крошечных царапин, проникнуться самыми тёплыми чувствами. То, что происходило сейчас? Маккензи до конца не осознавала, как настойчиво игнорировала свои предположения о том, как это будет, что она будет чувствовать и... прекрасно понимала почему.
[indent]Часто ли люди вообще воображают о таком? А главное – зачем? Чтобы быть готовыми?
[indent]Мэрилин хмуриться от своих мыслей, пытаясь сосредоточиться на словах судьи. К такому разве вообще можно быть готовыми? И она не зря думает об этом во множественном числе. Мэрилин Иннис – это лишь маленькая деталь большой головоломки, складывающуюся в запутанные отношения между людьми шотландско-американского клана. Несмотря на то, что здесь не присутствует Алистэр, не трудно догадаться: она думает о нём. Она не преуменьшает боль, доставленную дядей со смертью Роя, и всё равно она – жертва ситуации, её мужа умудрились приписать в качестве соучастника сего действия, в то время, как девушка не знала никого более лояльного их семье, достойного, чтобы зваться истинным Макккензи.
[indent]Хорошо, что он не пришёл.
[indent]Наконец, она поднимает глаза на дядю, всматриваясь в его осунувшееся из-за последствий болезни лицо. Этого человека его племянница совсем не узнаёт; мужчину будто подменили. Неудивительно, что её мысли крутятся именно вокруг этого желания. Лицо Мэри практически ничего не выражает и прежде, чем дядя почувствует на себе взгляд волшебницы, она стыдливо сбегает от него, слыша громкое и чёткое:
[indent]— ...Блэйка Бенджамина Маккензи признать виновным в совершении преступления и приговорить к казни через камеру смерти.

[indent]Мэрилин не торопиться домой как обычно. После выхода из зала ей приходится потратить время на разговор с близкими членами семьи, так же присутствующими на судебном разбирательстве до конца, и несмотря на попытку избегать их слов и лиц, всё равно из всех углов она слышит мнения, которые сходятся в одной итоговой точке: он заслужил.
[indent]Стягивая руки на груди, обхватив себя за локти, вместо трансгрессии к дорожке перед домом она выбирает пусть близкое, но несколько иное место, которое поможет найти ей баланс внутри себя прежде, чем она встретится глазами со своим мужем, говоря ему о том, что они и без того знали. Опускаясь на белоснежную скамью, стараясь не утопить закрытые туфли в разбегающихся вокруг от силы давления крупицах песка, ведьма устремляет свой взгляд далеко к горизонту, посильнее запахивая мантию, прежде, чем ещё не окрепший после весны океанский ветер ударит по открытым участкам тела. Хотя, отчасти она не была бы и против: пусть очистит её одежду от остатков любой энергии, которые она вынесла с собой из судебного зала, унесёт подальше лезущие в голову мысли.
[indent]Как в одном человеке могло быть так много хорошего и плохого одновременно? Она никогда бы не подумала. Казалось бы, прошло достаточно времени, чтобы смириться с этой мыслью. Мэрилин чувствовала усталость и из-за этого – невозможность чувствовать всё так, как в первый раз, а кругом думали: переживает она? Думает вообще об этом или это никогда не было важно? Чаще всего девушка думала, что всё это началось с неё, с Мэри. Она была напротив отца, найдя его мёртвым и даже не могла представить, к чему это приведёт. Будь на месте другой человек, не дядя, смогла бы она сидеть так же спокойно и отстранённо в зале, – а может в будущем люди будут описывать её лицо как «скучающее»? – не пытаясь протестовать? Приходилось ли... её отцу когда-нибудь покрывать такие страшные вещи, как главе клана? Маккензи чувствует, как к её щекам поднимается жар, неуспевающий остудиться за счёт поднятого волнами дуновения, тут же прикусывая губу, Мэри дёргается со скамейки и быстрыми шагами, в обход, начинает двигаться к дому.
[indent]Остаться со своими мыслями наедине кажется плохой идеей.
[indent]— Ох, я... долго, — она не может не заметить сиюсекундное ощущение теплоты отзывающееся в ней благодаря чуткости Алистэра. Мэри только успела зайти и ещё толком не смогла раздеться, а он смешит ей на встречу, немножко сумбурно – а от того привычно – заполняя её голову своими вопросами.
[indent]— Да, пожалуйста, — со всей благодарностью она кивает головой, избавляясь от туфель, — Я не помню, остался ли у нас ром, но с удовольствием выпила бы грога, — пожалуй, обычный чай вряд ли так просто избавит её от неспокойных мыслей без добавления чего-нибудь горячительного. Она уже оборачивается к вешалке, одним легким движением опуская с плеч верхнюю одежду, как замирает, оставленная с поцелуями на своих щеках, тут же тепло дёргая уголками губ, — Привет.
[indent]Смотря на удаляющегося в сторону кухни молодого человека, по-хозяйски взмахивающего волшебной палочкой, она совестно усмехается себе под нос: вот так пытаешься не нести в дом дурное настроение, а в итоге именно здесь от него и освобождаешься. Она стыдливо опускает взгляд, но старается не задерживать на этом свою мысль, опускаясь за кухонный стол. Прямой вопрос волшебника не застаёт её врасплох, но всё равно вынуждает её поморщиться, не торопясь отвечать.
[indent]— Да, — наконец, произносит она совсем тихо, — Не было даже речи о лишении свободы и отбывания срока в тюремном заключении, — Мэри делает небольшую паузу, опуская взгляд от его лица к своим сжатым между собой пальцами, не зная, стоит ли ей говорить следующее или придержать свои мысли при себе. Вздохнув, она грустно улыбается, делясь своим страхом с мужем: — Я даже не смогла посмотреть ему в лицо в момент озвучивания приговора, боясь... увидеть его безразличие к происходящему.
[indent]Понять, что ему было абсолютно всё равно на то, что он сделал с ними.

[indent]Она уставала многим меньше, чем ещё месяц назад и не трудно было догадаться о причинах: теперь, когда с её плеч практически полностью снялся груз ответственности за один из самых сложных департаментов, работающих словно клей в стенах большой компании, Мэрилин могла сосредоточиться на простаивающих делах, которые требовали большего внимания от её персоны. Сидя за столом на общем собрании, представляя Алистэра Маккензи в качестве нового руководителя коммуникаций она как никогда чувствовала свою силу и возможности; никто даже не попытался ей перечить, что было молодой девушке на руку. Последнее, что она хотела – это устраивать разбор полётов о том, как неправильно она делает свою работу. Тем более сейчас, когда спустя время, всё становилось только лучше. Да, Элу ещё было куда расти и над чем работать, но это больше в сторону набивания руки и опыта, чем необходимости исправлять свои ошибки из-за неумения или нежелания заниматься тем, что он делает. Она меньше думала о отобранных журналистикой возможностях и ей было трудно испытывать большую благодарность, чем та, с которой она смотрела на него каждый раз забегая в кабинет, разговаривая по рабочему вопросу или попросту: возвращаясь домой вместе из одного места.
[indent]Конечно, переживания за их семью никуда не делись, особенно теперь, когда с наступлением завтрашнего дня один из членов семьи навсегда покинет этот мир без возможности обернуться назад. Она думала: каково это, пройти последние шаги прежде, чем оказаться на том самом пугающем белом стуле в светлой комнате, заглядывая в собственные воспоминания, зная, что тебя ждёт смерть. Американцы были ещё гуманны, как казалось самой Мэрилин, чем в Англии, где посредством тёмных тварей из людей выкачивалась жизнь, оставляя от них только пустой сосуд.
[indent]Она открывает глаза неожиданно, сначала мотнув головой в сторону поблёскивающей в темноте стрелке часов на своём запястье, а затем и на пустое место Алистэра на второй, заметно прохладной, половине кровати. Негромко она зовёт его, понадеявшись, что он ушёл совсем недалеко, но не получив никакого ответа, Мэри тут же усаживается, выскальзывая из под одеяла и опуская голые ноги на пол, потирая глаза, двигается в сторону коридора. Раньше в ней не замечалось чуткости сна и волшебница могла проспать до самого утра, однако многое поменялось с того момента, когда они начали делить одну кровать на двоих, и не без оглядки на осенние события с последней попыткой Остары навестить молодую чету, передавая им привет.

[indent]Мэри обращает внимание на отсутствие полосок света под очевидными для такого времени суток дверями, тихонько спускаясь ниже, засовывая руки в непустые с вечера карманы накинутого на плечи халата. Осторожно улыбаясь поднявшейся голове и с удивлением смотрящей Дэви, она хлопает собаку, помогая приобрести той спокойствие и переступает порог гостиной, следуя, словно светлячок, к неярко горящему в камине огню, только и видя, что край знакомого плеча. Маккензи на мгновение морщит нос каким-то своим воспоминаниям об отце, точно так же когда-то сидящем после отбоя в кресле после тяжелого дня.
[indent]— Эл? — зовёт она его и совсем не ожидая того, что напугает волшебника, поэтому голос девушки начинает отдавать виноватыми красками, — Ну ты же знаешь, что я не... — она замирает, так и не договаривая о его привычке играть пятками на скрипящих ступеньках, раскрывая глаза пошире, стоит ей увидеть поблёскивающие от света слёзы на его щеках, — Ох милый, — не сдерживая совсем тихого обращение на выдохе, Маккензи более не задерживается на месте, мгновенно просыпаясь.
[indent]В этом они были так похожи: видя его старания избавиться от избытка чувств Мэри прекрасно понимала его желание оставить только верхушку айсберга даже перед своей женой. Это было неправильно – она бы заявила об этом громко, но знала, что окажись на его месте... далеко ходить не надо – где Маккензи была сегодня прежде, чем вернуться домой? Только для того, чтобы он не переживал, не волновался за неё.
[indent]Слова Алистэра не останавливают волшебницу, лишь посильнее желая спасти его, закрыть от всех переживаний; он всегда думает о ней. Даже сейчас словно стыдится за то, что посмел поддаться эмоциям от страшного будущего. Мэрилин почти не замечает теплоту от камина, усаживаясь у его ног, протягивая руки к его лицу:
[indent]— Хоть сбежать от меня попытайся, я никуда не уйду, слышишь? — Мэри говорит тихо, но серьёзно, вкладывая всю уверенность в свой взгляд в его сторону, пытаясь захватить его пальцы своими, опуская их поближе, — Он – твой отец, чтобы он не сделал. Даже несмотря на то, что он сделал. Как можно требовать от себя... не чувствовать ничего? — она никогда не сможет сказать: «я представляю», и это не мешает ей попытаться понять. Мэрилин знала – она редко могла оказаться лучшим советчиком или человеком, сравнимым с профессиональным терапевтом; ей иной раз нужна была большая помощь! Волшебница печально смотрит на Алистэра, рукавом своего халата бережно стирая признаки его печали.
[indent]Он был человеком, держащим себя в руках всё это время, чувствующего, что теряет контроль над ситуацией – это было не менее страшно, чем то, по какой причине это происходило.
[indent]— Пожалуйста, поговори со мной, — она поднимается на свои колени, стараясь оказаться напротив его лица, — Чтобы не было в твоей голове сейчас, я прошу тебя, не держи это в себе. Ты не должен делать этого только потому, что это... что? Вызовет чувство обиды во мне? Я могу со всей ответственностью заявить: никогда. — несправедливо. Несправедливо не то, что волшебник перед ней сопереживал человеку, родившему его; а то, что Блэйк вообще заставил его чувствовать эту боль. Маккензи чувствует, как бережливые слова заканчиваются в её словарном запасе и в страхе, что ничто не сработает, а он только сильнее захочет запереться в себе, рвано произносит с дрогнувшим голосом: — Я просто не разрешаю тебе чувствовать себя виноватым передо мной, — или она сама заплачет. Пусть даже не сомневается.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

[indent]Стало бы людям легче, если бы им выдали на руки ответы на все вопросы или это, наоборот, уничтожило их? Выбирая из двух чаш, Мэрилин бы не хотела знать больше того, что получала по ходу своей жизни. Дело не в желании жить в слепоте, с шорами, спади которые, и ей пришлось бы бояться мира. Наверное, что-то стоило оставлять нераскрытым для самого себя и, в том числе, оставаться единственным хранителем информации, которая может сберечь твоего родного человека. Мэри не убирает своих рук даже в момент, когда волшебник за выпускает её ладони, но прикусывает губу, вслушиваясь в размышления волшебника.
[indent]Возможно ли было изменить Блйэка Маккензи, остановив его от сделанного? Как быстро воспитались в нём его принципы и моральные ценности, как рано маг понял о том, что ему нужно делать и сильно ли менялись его размышления в то время, как он шагал по временному пути? Последние месяцы девушке казалось, что она жила в двух альтернативных реальностях, где она могла окунуться в свои собственные воспоминании о дяде, сдержанном и выглядящим духовно взрослее Роя, но любезном и доброжелательном, стоило им пересечься взглядами. Второй же... убийца её отца, холодный и расточительный, он не то, чтобы не признаёт своей вины, но думает, что сделал это во благо. Как последнее подношение этому миру и своей семье перед своей неизбежной смертью.
[indent]— Родной, мы должны понимать, что человеческие противоречия не всегда могут быть оправданы. Это действительно не избавит нас от необходимости задаваться тем или иным вопросом, и нужно только ждать, — она вздыхает, слегка нахмурившись, сдерживаясь от того, чтобы расстроено опустить плечи и метафорично сдаться, продолжая просто разговаривать с ним. Им действительно только и остаётся, что гадать. Однако честно говоря, Мэрилин ставила это на одну полку вместе с фактом, что не всем можно было помочь и иной раз лучше даже не пытаться. Это можно было расценивать как жестокость – Маккензи не будет против. Разве впервой?
[indent]Осторожно поглаживая волшебника по коленке, она упирается плечом в мягкое покрытие кресла. Была ли она похожа на своих родителей? Не нужно было задаваться вопросом долго, чтобы ответить на него – разумеется, как и все они. Однако опущенная в свободное плавание, Мэрилин пришлось поработать над своим ростом самостоятельно, становясь тем, кем она была сейчас. Разве мама двинула её в сторону того, чтобы в своё время сделать шаг к Алистэру после глупой ссоры? А каким образом должны повлиять те грязные слухи, что отец ходил на сторону? Это в корне рушило то, какие ценности прививали ей её близкие. Таких примеров было нескончаемое множество и с разных периодов её жизни, и более того, Мэри знала: нельзя исключать варианта, где всё могло пойти по наклонной не только из-за Блэйка.
[indent]Так как она может видеть в муже плохого человека?
[indent]— И что? — короткая фраза срывается с её губ с непонимающей улыбкой на губах, — Наша похожесть, которую мы получаем через воспитание и развитие способностей от родителей рушится в тот момент, когда своими действиями мы противоречим не тому, чему нас учили, а тому, как поступили бы они сами. Что ты сделал? — девушка поднимает на него голову, поджав на короткий миг губы. Мэрилин вспоминает себя, сидящей на кресле в окружении матери и младшей сестры, в полутьме и прохладе, в день, когда выяснилось, кто именно убил главу семьи. Не делая долгих пауз, она продолжает: — Несмотря на родственные узы, ты продолжил идти по дороге справедливости и правды, несмотря на то, что она несла за собой.
[indent]Он мог скрыть. Алистэр мог бы выбрать свою ветвь, не думать о всём клане в целом и даже о ней! Волшебница не могла представить себя в ситуации, где не выбрала бы Эла, но не слышать о примерах из жизни, не знать тех, кто выбирал семью вместо любви всей его жизни? Слова и клятвы много значили, особенно в магическом сообществе, но и можно было обойти, если мыслить аккуратно. То, что человек делал... вот что было истинно важным.
[indent]Маккензи и сама прокручивала в голове заевшее: «а что если бы?» — правда видела, как с каждым разом возвращалась к одной и той же мысли реже. С ещё более меньшим интересом она размышляла так о своей жизни, стараясь увидеть изъяны, предпочитая смотреть вперёд. Конечно, были вещи, которые девушка хотела исправить, с другой стороны, приобретённый опыт... сделал её той Мэри, у которой был любящий муж, был собственный дом с маленьким комком радости в его стенах, у неё была работа и стремление развиваться, не останавливаться. Были ли встречи с людьми в её жизни судьбоносными? Отнюдь нет.
[indent]Они сами выбирали ценность человека, оставляя важного рядом с собой. Она никогда не подавалась сомнениям в том, что они с Элом по итогу бы были вместе не потому, что это была чья-то игра за кулисами. Волшебники были выбраны не кем-то, а друг другом.
[indent]Именно поэтому можно было сколько угодно видеть в теориях заговора щепотку правдивости, но никогда не поверить в неё.
[indent]— Ты думаешь об этом, потому что ты – человек и ты умеешь чувствовать, — Маккензи не отводит от волшебника взгляда до тех пор, пока он не сгибается пополам, тут же поднимаясь на колени перед молодым человеком, мягким прикосновением отводя его кулаки от головы. Мэрилин приподнимается, сокращая расстояние между ними. Однажды они уже разговаривали о семье, в гостиной, перед камином, а возможно на этом же самом кресле. Если подумать, в последнее время они часто говорили об этом, не давая себе шанса жить своей жизнью, постоянно переживая за других. Почему? Разве они были достойны? Мэри усмехается.
[indent]Вот они – мысли истинной главы семьи. Смех и только.
[indent]Она оплетает его плечи своими ладонями, притягивая его голову к своей груди, уперевшись подбородком в его макушку. У неё всегда было и будет о ком заботиться, пусть сейчас речь была далеко не о целом клане. Вот её семья. Её мир, который ей хотелось защитить больше всего на свете.
[indent]— Наша семья слишком хаотична, а мы с тобой – слишком упёрты и сами на уме, чтобы даже попытаться приписать наш союз к чьим-то талантам кукловода, — она пожимает плечами, не задав вопрос вслух: а даже если и да? Какая разница? Замолкая только для того, чтобы поцеловать волшебника в волосы, приглаживая пряди давно отросших от выбеленного цвета волос, — Это же касается твоего потенциального страха стать тем, кем ты попросту никогда не сможешь. Мой отец учил нас... как ты сказал? Стать человеком без чьей-либо помощи? И ты, и я стали этими людьми, — волшебница склоняет голову, чтобы увидеть лицо мужа, смахивая с его глаз проступившие слёзы, дёрнув уголками губ, — Твой отец, мой па: делали ошибки потому, что не раскрывали боль своим вторым половинкам, скрывали и обманывали сами себя, не следуя поставленным правилам. У тебя есть я, — Мэри сжимает его лицо между своими ладонями, смотря прямо. Она любила его, любила больше всего на свете и ей так... сильно хотелось доказать ему, что чтобы не происходило – Мэрилин всегда будет рядом. От собственных мыслей, от искренности желания помочь ему и забрать всю боль, несмотря на то, что носила часть ноши внутри себя, Маккензи почувствовала, как горло её сдавило, а на глаза опустилась пелена слёз, но она всё равно с уверенностью и теплотой произносит:
[indent]— И я не дам тебе оступиться.

i f  I  r u l e d ,  i t  w o u l d  b e  l e s s  a b o u t  m e ,  m o r e  a b o u t  y o u

[indent]Она так и не смогла во многом изменить интерьер кабинета, в котором теперь заседала, по праву перешедшего ей по завещанию родителя. Конечно, тут больше не было его личных вещей: ни колдографий, стоявших на отцовском столе, которые он с усмешкой разворачивал, каждый раз указывая, как выросли его дочери и как совсем не изменилась жена, не было здесь и старых грамот, картин и давно выветрился табачный запах. Мэри думала, что ей нужно изменить цвет стен, заказать другой ковёр, в конце концов, поменять стул, ведь в этом она выглядела совсем крохотной, но куда проще было отмахнуться. Потом. Это ведь мало что изменит сейчас, верно?
[indent]Мэрилин поднимается с места, устало вздыхая, отводя взгляд от некрупной коробочки, стоящей на её столе и открывает окно нараспашку, вздыхая свежий воздух. Только сейчас она замечает, как побаливает её голова после долгого трудового дня, и несмотря на то, что дела МАМС можно было отложить в связи с приближающимися выходными, Маккензи... Маккензи никогда не останавливаются.
[indent]Волшебница оборачивается и прежде, чем сделать несколько шагов вперёд, вновь устремляет взгляд на футляр, внутри которого спрятано кольцо-печать, должное сделать её не просто наследницей, но и официальной главой шотландско-американского клана. Теперь, когда Блэйк был мёртв, а дело – закрыто, вокруг них всё медленно начинало возвращаться в свою колею. Честно говоря, сама Маккензи так и не понимала значения этой фразы, но предполагала, что прошло слишком мало времени для того, чтобы с такой лёгкостью отпустить произошедшее. Отсутствие Блэйка Маккензи в их жизнях живым меняло, по сути, только этот факт. Во всём остальным им, как семье, предстояло ещё поработать.
[indent]И вот в чём загвоздка.
[indent]Мало что в жизни Мэрилин происходило по щелчку пальцев. Взять в пример согласие на принятие Алистэра на должность. Ещё в качестве выпускника школы Маккензи видела в этом толк, хотела оказаться бок о бок с волшебником в семейном бизнесе, и не трудно предположить, что года мало как изменили мнение Мэрилин, а, наоборот, оно только закрепилось в сознании девушки, то и дело возвращалось к ней по мере сложностей, выходя громким и чётким согласием по итогу. Пусть над мыслью о главенстве над кланом ей пришлось подумать меньше, учитывая обстоятельства, но ведьма проделала большую работу над тем, чтобы поверить: не Мэрилин Иннис должна была оказаться с перстнем-печаткой на пальце и званием главы.
[indent]Благодаря собраниям или встречам, особо важным документам, которые не хотелось нести с собой, они заканчивали в разное время, но учитывая общие уговоры на совместные обеды, кофе-паузы и трансгрессию в офис, когда была возможность выйти вместе в общий дом – кто от такой откажется?
[indent]Вот и сейчас, попросив волшебника дождаться её и зайти, как только он будет свободен, Мэрилин дожидалась в кабинете своего мужа, приложив ладонь к своей груди, пытаясь найти намёки на любое сопротивление к мысли, с которой она, на деле, сроднилась очень давно.
[indent]— Мистер Маккензи, — стоит ручке двери опуститься, а ей увидеть лицо мужа, Мэри расплывается в тёплой улыбке, почтенно кивнув тому головой, оперевшись о спинку своего стула, — Зайдёте? — и она проводит ладонью в сторону стола, правда, не остаётся стоять на месте слишком долго. Прежде, чем волшебник преодолеет даже половины расстояния, обходя стороной мебель, она оказывается возле Эла, оставляя поцелуй на его щеке, ту же поднимая ладонь, чтобы смазать красный отпечаток, — Как прошёл твой день? Я, в целом, готова идти, но если ты не против, — она опускает руки, делая полшага назад, — Я бы хотела с тобой кое о чём поговорить.
[indent]Они и без того были внимательными друг к другу, что же говорить о прошедших с момента казни дней. Маккензи беспокоилась о том, что к теме разговора, который был у молодой пары ночью, её муж мог возвращаться; или боялась, что делая  это, волшебник не обратится за помощью к ней? Как никогда сейчас было важно быть одним целым. Даже сейчас, задаваясь целью поговорить с волшебником, она всё равно хотела узнать о его делах, слушая со всей внимательностью, не желая выкидывать эту важную деталь из своей жизни.
[indent]Мэри слегка нахмурилась, вздыхая. Об этом и пойдёт её разговор. Девушка усаживается в кресло, тем самым показывая, что разговор будет не коротким; она хмыкает. Точнее, со стороны ведьмы – очень даже, но терзали Мэрилин сомнения о том, что Алистэр пример её сторону так быстро, как ей хочется. Молчаливо она подтягивает к себе футляр, со щелчком открывая крышку, осторожно проведя пальцем по холодному металлу.
[indent]— Я считаю, что будет верным, если главой клана станешь ты, — наконец, опуская коробочку к столу, она переводит на него взгляд, складывая руки на столе. Мэрилин смотрит на него серьёзно и без тени страха, которое было заметно ещё в день их помолвки, — И я говорю это не потому, что боюсь брать на себя ответственность и не потому, что не справлюсь с этой задачей. Я верю, что мой отец был не глупцом и знал, на что идёт, перекладывая всё это, — она окидывает взглядом кабинет, думая о фирме, — На мои плечи. И всё же... я хочу быть лучше, чем он.
[indent]Речь шла не о повторении ошибок: она не сомневалась в том, что Алистэр никогда не предаст её, и сам волшебник может рассчитывать на то же самое со стороны Мэри. С другой стороны, отец вряд ли думал о чём-то большем. Рой видел важность в продолжении традиций и все знали, что могли обращаться к нему, но даже у самой Мэрилин создавалось впечатление [float=right] [/float]разобщенности внутри клана тогда, когда другие семьи получали от них поддержку.
[indent]— Только подумай: наконец-то клан будет объединен благодаря нашим усилиям. У меня складывается ощущение, что никто даже не пытался сделать этого, несмотря на то, сколько разговор вечно об этом было. — Мэри кривит лицом, еле слышно хлопнув ладонью по своей щеке, — И ведь речь даже не о нас: сколько поколений наши ветви шли в параллели и к чему это привело? Это – наш шанс всё исправить, разделить обязанности над главенством фирмы и семьей между двумя людьми! — Маккензи улыбается шире, чувствуя, как говорит громче только из-за торжественности в голосе, желая преподнести эту идею Алистэру как что-то невероятно простое, но крайне действенное.
[indent]— Я знаю, как это может выглядеть, — добавляет Мэри, не давая ему вставить слова, смотря внимательно ему в глаза и пытаясь прочесть его мысли, отвечая на них прежде, чем он что-то произнесёт, — И я допускаю возможность, что эта идея может понравится не всем... по крайней мере, не сразу. И всё же, я уверена в правильности этого решения, — она дёргает уголками губ, хлопнув ладонями по столу, стягивая их к себе на колени: волнуется, но не хочет показывать этого, просто потому, что в первую очередь ей было важно его мнение, а нервозность может всё испортить, — Что скажешь? — Мэри стопориться, улыбаясь ещё шире, склоняя голову в бок, быстро тараторя, — Давай, я готова: на сколько я безумна по шкале от одного до десяти? И помни, что я давно не ела и крайне эмоциональна, — Маккензи самолично закрывает себе ладонью рот, шепча еле слышное: «Молчу». Последнее, что ей надо было – это сводить всё к шутке.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul

[indent]Мэрилин никогда не ждала в свою стороны похвалы за грамотно-поставленные речи и аргументированные дискуссии, чаще приходя к тому варианту, где просто высказывала своё мнение, которое должно было стать общепринятой нормой – вот и весь конфликт, должный исчерпать сам себя. И это было логично: в страхе за неумение вести диалог она проиграла с самого рождения и это было единственным возможным вариантом, с которым она могла победить. Другое дело, что применять она могла это к кому угодно, но явно не к человеку, которому поклялась в вечной любви.
[indent]Маккензи не зря заканчивает свой недолгий монолог словами о безумии: в этом читалось то, как она относилась и сама к себе в данную минуту без какой-либо шутливой ноты. В конце концов, у неё было достаточно времени для того, чтобы продумать то, что именно она хотела донести до волшебника, а главное как. Вываливать всё в первом предложении – это не тот вариант, к которому она пришла изначально. В такие моменты волшебница как никогда вспоминала все речи Алистэра, в которых он медленно подводил девушку к тому, что именно хотел с ней обсудить. Вспомнить даже тихий вечер и его предложение руки и сердца: маг протянул её сквозь их совместно прожитые бок о бок года прежде, чем встать перед Мэри на колено.
[indent]Честно говоря даже хорошо, что в Мэрилин не проснулось желание наплевать на любые брачные традиции, забирая у волшебника эту привилегию. Девушка незаметно кривит лицом, отводя взгляд в сторону: совсем бы не удивилась, окажись они в точно такой же атмосфере, как сейчас, но вместо предложения стать главой клана, она предлагает ему взять её замуж. Желательно, чем короче скажет – тем лучше.
[indent]— Да, это – явно не то, что пришло мне в голову пять минут назад. Поспешностью здесь не пахнет, именно поэтому я не хочу и не могу давить на тебя этим решением без взвешивания всего, чего у меня было вдоволь, — теперь, когда волшебница вывалила всю свою мысль, она посмотрела на мага не без заметной вины, поджимая губы в неловкой полуулыбке. Прожила так много лет с ним для того, чтобы совсем не научиться азам повествования своей мысли. А ведь столько примеров было, как правильно подавать информацию людям! Однако вот он, ещё один аргумент в пользу того, что она делает и делает это с правильной мыслью. Теперь может показаться, что передать бразды правления в департаменте коммуникаций выглядит как своеобразная проверка – без проверки – Алистэра, где пройдя её, он получает возможность главенства над целым кланом.
[indent]Было бы хорошей шуткой, если бы шуткой по итогу не оказывалось. Она обязательно посмеётся над этим, но чуть позже, когда перестанет делать самые страшные вещи в своей жизни, а именно – лишать своего супруга речи своими резкими и неожиданными предложениями.
[indent]А если он откажется? Здесь нет конца света: ей придётся взять всё в свои руки, как и было запланировано изначально. Лёгкая тень падает на лицо Маккензи, когда она наблюдает за тем, как резко волшебник встаёт с места. Она много делала в своей жизни того, чего не хотела, жертвовала и ничего не могла с этим поделать: уже привыкла, но никто не запрещал ей от этого факта расстраиваться. К тому же, нельзя было сдаваться так легко и Мэри, сжав ладони в кулачки под столом, абсолютно не планировала этого делать.
[indent]— Именно! Мы сделали первый, и я бы даже сказала, один из самых важных шагов для того, чтобы объединится и показать, насколько глупо разводить полемику на тему разности семейных ветвей, когда по итогу мы являемся частью одного дерева. Очевидно, что это не делалось ради кого-то, а в первую очередь, ради нас самих, — воспользовавшись тем, что Маккензи было необходимо переосмыслить то, о чём говорила девушка, Мэрилин решает не отступать, самостоятельно пускаясь в плавание, размышляя вслух вместе с ним, — И именно поэтому в своём предложении я больше говорю не о том, что к чему мы пришли благодаря нашим личным отношениям, а чего мы можем добиться через родовые традиции, которые никто не мог изменить на протяжении многих лет.
[indent]Они словно маленькое государство, со своими устоями, экономикой, внутренней и внешней политикой. О последнем и пыталась донести Маккензи волшебнику, пусть и абсолютно ничего не смыслила в государственно-правовой теме. Ей и не нужно было: она не сомневалась, что свою мысль Мэри на самом деле донесла до мага ещё с первым предложением. Другое дело, что ему нужно было время для того, чтобы осознать, по каким причинам она об этом заговорила и каким образом к этому пришла. Быть честной, ей не требовался ответ Алистэра здесь и сейчас, хотя, разумеется, она не рассчитывала на его несогласие, и то – больше из-за внутреннего эгоистичного чувства. Но давить на него? Вынуждать идти на то, чего ему действительно бы не хотелось? Однажды Мэрилин уже сделала так и чем всё закончилось? Год отсутствия общения. Теперь же ставки сильно выросли.
[indent]— Правда, боюсь не в том, где нужно, — она ненадолго пересекается с ним взглядом, немного морща нос.
[indent]Конечно, она страшилась того, что не сможет добиться высот, до которых достал Рой Маккензи в своём возрасте. Он шёл к этому всю свою жизнь, а у неё ещё не прошло достаточно лет, чтобы говорить о годах опыта за своей спиной и Мэри, действительно, боялась делать ошибки, которые могут стоить и ей, и её семье, фирме слишком многого. И всё же, она не была слепа и видела, что делала и к чему успела прийти за такой короткий срок. Она видела, где и что делал отец, и делала отклонения в сторону, учась на его ошибках, несмотря на не безызвестное мнение о том, что стоило смотреть больше на свои собственные.
[indent]И всё же, Мэри продолжала оставаться дочерью своего отца.
[indent]Она никогда не станет другой. Она не развернётся на сто восемьдесят градусов, внезапно переставая спорить с миром и делать то, что она решила будет правильным, и не трудно догадаться, кто именно передал ей это не только воспитанием, но и кровью. Мэрилин одновременно и гордилась, и боялась того, на что именно обрекала их семью: мнимую демократию. Вряд ли под её началом шли хоть какие-то разговоры о том, чтобы существовать коллективным разумом. И ведь это она понимает ясно как день сейчас, «в состоянии покоя»! Что нужно меняться, что делать всё самой – нельзя, что спорить нужно не против, а вместе.
[indent]Волшебница переводит взгляд обратно на Алистэра, дёрнув уголками губ. Поэтому она не видит препятствий для того, чтобы передать главу тому, кто был его достоин больше! Она столько раз думала об этом, повторяла, словно какую-то мантру и не потому, что не видела себя в роли человека, должного защитить их всех. Нет. Мэрилин ответственно бы подошла к этому делу и сделала бы всё возможное, в её силах, чтобы сделать этих людей счастливых, а их клан – как никогда сильным. Просто... был человек, который сделает это своими методами. Более правильными. Лучшими.
[indent]Мэрилин поднимается со стула, осторожно выходя из-за стола.
[indent]— Тебе не страшно? Мы все попадём под тоталитаризм, если кольцо возьму себе я, — она шутливо усмехается, но тут же замолкает, легко качнув головой из стороны в сторону. Она сцепляет ладони замком перед собой, прикусывая губу, недолго думая и подбирая слова.
[indent]— Да, я пришла именно к такому же выводу: ты, действительно, никогда не был и не будешь Роем Маккензи, — наконец, произносит девушка, оглядывая кабинет, улыбаясь половинкой рта, задерживая взгляд на том, что осталось от волшебника. Она любила своего отца таким, каким он был, со всеми его достоинствами и недостатками, не надеясь, а веря: он бы понял, почему она поступает именно так.
[indent]А если нет, что же, очень зря, в таком случае, воспитывал дочь подобно себе.
[indent]— Собственно, это и оказалось отправной точкой моей мысли. Этой семье не нужно моего второго папы, и по этой же причине я подхожу на эту роль меньше, чем ты – ведь я его дочь и во многом преследую его идеалы. Ты... — волшебница смотрит на Алистэра, касаясь его груди ладонью, — Ты всегда поддерживал меня! Посмотри на себя: я сказала тебе о том, что у тебя есть возможность взять бразды правления целой семьей и их магической силой, но вместо этого ты переживаешь о том, что подумает твоя кузина и моя мама. — она по-доброму расплывается в улыбке. Ни для кого не было секрет, какой властью обладал человек с кольцом-печаткой. В отличие от Блэйка, обнажившего свои тёмные стороны, в сердце Алистэра она никогда не видела непроглядной черноты. Он не преследовал целей обладать силой, которой не смог бы добиться сам, но всегда следовал за правдой.
[indent]— Ты не раз доказывал, на что способен и что готов сделать ради этой семьи. Я могу долгое время разглагольствовать о твоих взглядах на жизнь, убеждениях и принципах, о твоих поступках. Сколько бы я не говорила о том, что думаю головой, нет большей лжи: я люблю, когда всё делают так, как я этого хочу, больше прислушиваясь к сердцу, не веря ни людям, — Мэри пожимает плечами, опуская ладонь, на мгновение обхватывая свои локти и смотря в сторону двери, — А иногда и в них. Если здесь, — ведьма опускает одну руку, обводя кабинет, подразумевая фирму, а затем возвращает руку обратно, — Я знаю всё или пытаюсь узнать это, отчего мне проще мыслить рационально, пусть и помнить о том, что мы здесь своеобразная семья, но всё же существовать с извечной установкой «руководитель-работник». Однако как считаться с чувствами людей, которые по крови являются моей настоящей семьей и не жить в вечной битве против себя? — Маккензи делает полшага в сторону, сдвинувшись по направлению к окну, вглядываясь в лучи лениво опускающегося ближе к горизонту солнца. Она задавалась скорее риторическими вопросами, нежели правда хотела услышать на них ответ. Она хотела показать, что она размышляла об этом не один вечер, и несмотря на то, что в первую очередь прислушалась к себе, своей интуиции и сердцу, постаралась оценить все возможные риски.
[indent]И в первую очередь увидела его в себе самой.
[indent]Мнение мамы, Юноны или Остары, кого угодно... самой Мэрилин оно, в действительности, не было так уж сильно важно и именно по этой причине девушка не стала советоваться ни с кем из родни. Единственный человек, от которого она хотела услышать мнение на этот счёт находился в этом кабинете и она считала, что именно он достоин услышать обо всём первым. Маккензи соврала бы, если бы сказала, что им не придётся пережить небольшую турбулентность, но с трудом представляла что-то более страшное, чем полёт на машине во время торнадо. Они и не такое переживали, уж как-нибудь смогут смириться с мнением женщин этого клана.
[indent]— Иной раз я думаю: весь путь, который я успела преодолеть на протяжении своей недолгой жизни, рано или поздно привёл бы меня к этому решению. — стараясь как можно чётче произнести каждое слово, она оборачивается к нему лицом, замирая на месте, — Я не могу представить, что будет через пять, десять или двадцать лет, но я знаю, что никогда не пожалею о своём выборе. Я верю тебе и в тебя, и в то, что ты сделаешь всё правильно, а я буду делать всё, что в моих силах, чтобы оказать тебе достойную поддержку, — Мэри разводит ладони в сторону, коротко взглянув на раскрытую коробочку с кольцом. Маккензи смотрит на волшебника с тёплой улыбкой на губах, приближаясь, стараясь быть опорой для него и сейчас, негромко говоря:
[indent]— Поэтому теперь... тебе решать.

Подпись автора

Lord, I ' m  o n l y  h u m a n
I'm tired and I wanna go home

save my soul