#np gorillaz – feel good inc

[indent] Опираясь о стенку в лифте, лениво перехватывая ручку портфеля из ладони в ладонь, Матиас дожидается подъема на нужный этаж. Он редко ходил по лестницам, предпочитая пользоваться лифтом, особенно, если говорить про начало рабочего дня. Честно говоря, если бы не встреча, запланированная на утро, вряд ли бы он появился сегодня до обеда, однако, выбора он не оставил себе сам, сообщая Элле о подходящем времени в самом начале недели. Стоит только проскользнуть в мыслях о секретаре, двери лифта перед ним открываются, и улыбнувшись в половинку рта, он уже негромко здоровается с девушкой перед кабинетами, проходя мимо.
[indent] — Встреча в половину десятого, — успевает только сказать она ему в спину, на что он машет рукой – помнит, помнит. Сегодня был не тот случай, когда у него было желание отвадить клиента, потому, что его дело он решил до того, как сухая папка появилась перед глазами.
[indent] Расстёгивая пуговицу пиджака, волшебник усаживается за стол, выкладывая проработанные за выходные документы, и открывая ящик, выуживает письмо датированное прошлой неделей, и пробегает взглядом по почерку некой Амели Браун. Несколько секунд шелестит бумага, и глазами он скользит по одной статье из газеты январского выпуска, в котором поверхностно рассказывается о деле Маккензи, в то время, как большую часть занимает жёлтая пресса. Матиас бесшумно вздыхает, и складывая бумаги вместе, убирает их обратно. Он сидит неподвижно ещё несколько минут, задумчиво посмотрев в окно, а затем резко прихлопнув по столу, поднимается с места. Что-что, а утренние разговоры с чашкой кофе в руках он ни на что не променяет, поэтому оказываясь на кухне, Матиас, вслушиваясь в голоса уже собравшихся там коллег, ненавязчиво внедряется в диалог, по итогу, оказываясь его центром.
[indent] Шуршание пера по пергаменту прекращается только в тот момент, когда женский голос благодарит Эмму за помощь. Ставя последнюю завитушку, мужчина быстро ставит перо на подставку, застёгивает пуговицу на пиджаке, поднимаясь с места, тут же доброжелательно улыбаясь девушке. Молодая. Слишком? Вместо дальнейших рассуждений, он замечает сбитое с толку выражение лица фирменного секретаря, успевая предположить, что всё это время они могли говорить не на английском, и полностью фокусируется на волшебнице перед собой:
[indent] — Мисс Браун, доброе утро! — добродушно произносит мужчина, — В таком случае, я рад, что не разочаровал вас даже до нашего знакомства, — протягивая ей ладонь, стоит Амели подойти ближе, он сжимает её уверенным движением, мельком подумав о, видимо, не самом привычном для неё действии; относительно его, ладошка девушки была совсем маленькой. Хотя, – волшебник указывает темноволосой на стул перед своим столом, приговаривая «Прошу, присаживайтесь,» предлагая ей напитки, традиционные для офиса, – не удивительно, с учётом и её роста. Сколько бы лет не проходило, а мужчина каждый раз задумывался о том, что возвышался над многими своими собеседниками; не сказать, что ему это не нравилось.
[indent] Уверенным движением руки он складывает свежеподписанные документы, перекладывая их в сторону, параллельно прислушиваясь к просьбе отказаться от официально обращения в пользу имени, и несмотря на секундную приподнятую бровь, он понимающе кивает головой. Честное слово, хоть подружкой – если его клиентам так было удобнее, они могли быть почти кем угодно.
[indent] Он позволяет ей начать говорить первой, тем более, что Амери Браун не медлит и сама, — Жаль, что журналисты не всегда пишут, как адвокаты, — успевает негромко пошутить Янссен, не упоминая о статьях в его ящике стола, с любопытством наблюдая за выуженной папкой, а затем и с более серьёзным выражением лица протягивает ладонь на каждый документ, кладя листы перед собой. Правда, бельгиец отвлекается на последнюю фразу, тихо усмехаясь, — Я бы хотел сказать, что временами и сам не понимаю этого языка, но в таком случае, мне будет трудно объясниться, почему нахожусь в этом кабинете.
[indent] Матиас знал простую вещь. Для большинства клиентов адвокатское бюро, как и, в принципе, работающие здесь люди, казались достаточно чёрствыми, бюрократичными, а главное – берущими дела только для того, чтобы заработать денег на чужой проблеме. Отчасти, это было правдой, отчасти, Янссен знал многих адвокатов и юристов, помогающих за идею, думающих о справедливости. Ему хотелось думать о том, что и сам волшебник создавал именно такое впечатление у людей, садящихся в кресло напротив; наверное, поэтому и разряжал обстановку в кабинете, когда, кажется, никому это не надо было. Амели выглядела вполне собранной и не переживающей. Поправка: не больше, чем любой другой человек, попадающий в фирму адвокатов.
[indent] Быстро он пробегает взглядом по словам защиты, обвинительному листу, повесткам и протоколам из суда, сдерживаясь от вздоха. Неосновательно, и его радует, что человек напротив это понимает. Матиас дёргает уголками губ, кивая головой. Он уже приоткрывает рот, попытаться в шутливой форме уточнить, кто донёс его репутацию аж до Америки, однако, зависает с легким удивлением на лице, получая достаточно искренние слова, которые редко слышались от его клиентов. Точнее, речь шла не о том, что [float=left][/float]она сказала, а о том, как Амели говорила.
[indent] — Что же, — выдержав паузу, произносит мужчина, — Вы правы – безвыходные дела это по моей части, — лично он, зная «местный рынок», вряд ли бы сунулся к кому-то другому, — И спасибо вам, Амели. Я ценю искренность в своих клиентах, и то, что вы сказали, действительно, важно, — уверено Матиас кивает головой.
[indent] Он не чувствовал дискомфорта – у него и не было повода, отчего у него хватает времени для некоторых наблюдений. Если от него не ускользнуло и её смятение по поводу рукопожатия, точно также, Янссен подумал о том, что темноволосая вовсе не пользуется никаким видом магии, там, где любой другой волшебник, включая его самого, сполна заполнял эту чашу с самого утра. Точно также, как и по какой причине именно секретаря отправляют по такому, судя по бумагам, серьёзному делу; не то, чтобы к нему всегда захаживали с ноги начальства, но к этому он привык скорее.
[indent] Так или иначе, их встреча подходила к концу. Ничего конкретного мужчина не сказал – не в его правилах было прыгать в ледяное озеро раньше, чем привыкаешь к температуре воды. Другое дело, что предложенное точно могло его заинтересовать. Амели Браун вряд ли могла представить, сколько человек выходили из его кабинета ни с чем после первого часа обсуждений.
[indent] — Вам спасибо. В таком случае, я постараюсь не задерживаться с ответом, и оповещу вас при первой возможности, — произносит мужчина, жмёт ей руку повторно, не замешкавшись. На её тёплые слова по поводу Брюсселя, Матиас и сам расплывается в улыбке, кладя ладонь себе на сердце, — Благодарю. Я всем сердцем люблю этот город, и мне приятно знать, что он продолжает завораживать приезжих. Обязательно советую не только насладиться видами, но и попробовать традиционную еду. И сладости, — маг по натуре был тем ещё сладкоежкой, и, наверное, вобрал в себе все стереотипы о бельгийцах. Даже тех, о картошке фри.
[indent] Он провожает Браун до стойки Эллы, и прощаясь с ней, дожидается, пока девушка скроется из виду. Задумчиво он опирается на стойку секретаря, и словив поворот её головы, приподнимает бровь:
[indent] — Возьмёшься за их дело? — звучит не без любопытства. Янссен поджимает губы, вновь вернув взгляд на место, где только что стояла темноволосая девушка, пожимает плечами.
[indent] — Пока не знаю. Их дело выглядит чертовски сложным, — переходя на французский впервые с момента появления Браун в его кабинете, он отталкивается локтём, начиная разворачиваться, — А такие дела я люблю.

[indent] В понедельник Матиас Янссен нарушил одно из собственных правил, и найдя себя читающим дело Макккензи после пяти вечера, взял папку, оставленную ему Амели с собой, домой. Ему хватило нескольких дней для того, чтобы изучить все бумаги, но на деле, он понял, что должен был взяться за него ещё с первых протоколов. Более того, слух о том, что с бельгийцем связался древний клан, делящий место проживание на две страны, дошёл и до верхушки его компании, и никто не должен был сомневаться, что именно хотело от него начальство. Он всё ещё был в праве отказаться; с другой стороны, мягкий намёк, что таких судебных разбирательств под каретами не валяется, дал ему понять и требование всех вокруг.
[indent] Отправляя письмо Амели Браун со своим соглашением, волшебник предпочитал думать о том, что это было именно его решение. Быстрым взглядом он окидывает свой план на ближайшие месяцы, бесшумно цокнув языком. Маккензи не слишком удобно подплетались к его текущим проектам; с другой стороны, кто он такой, чтобы не умудриться выставить себе вызов?
[indent] Эвана Маккензи он видел только на страницах газет, поэтому стоит только двери приоткрыться, и двум людям зайти в кабинет, он тут же подмечает рост мужчины, являющимся сыном главы оружейной фирмы. На их фоне, Амели Браун выглядела совсем хрупкой; здороваясь, и пожимая ладонь обоим, – опять он наскоро подмечает её удивление, – он уже готовится к тому, чтобы указать им на места перед собой, как спохватившись, понимает – не слишком он был подготовлен к двум гостям одновременно. Наблюдая за коротким спором, Янссен старается скрыть свою улыбку, так как всегда было любопытно наблюдать за общением начальника и секретаря; эти были довольно близки, и просит прощения у Амели за то, не предоставил ей возможности сесть рядом. Честное слово,  он был готов сорваться за ближайшим стулом прямо сейчас, но, кажется их такое положение вполне устроило, и выдохнув, он присаживается обратно на своё место, поворачивая голову к мужчине напротив.
[indent] Они довольно быстро обсудили имеющиеся у него вопросы, и точно также, сам Матиас был открыт к ним и сам. Он понимал важность диалога, и так как подписанные через пару минут бумаги свяжут их на, возможное, длительный срок – особенно если учитывать, сколько времени длилось их дело изначально, – уж лучше между ними не будет никаких конфликтов. Хотя, честно говоря, Янссен не мог наговаривать на них почём зря – за время разговора что с Браун, что с Маккензи, у него в принципе не возникло никакого ощущения того, что люди были несерьёзными и не квалифицированными.
[indent] — Вы очень подготовлены, — вслух замечает волшебник, благодаря Браун и принимая от неё отсутствующие на данный момент документы, быстро пролистывая их пальцем, и кивая головой – то что надо, поворачивая голову что к Эвану, что к Амели, широко улыбаясь. Про себя он думает о том, что Маккензи повезло с таким ответственным секретарем. Тем более, борющейся за них всей душой.
[indent] — Безусловно, я понимаю, — он усмехается, кивая головой на слова мужчины, а затем с интересом наблюдает за быстро пишущей на листе бумаги Амели. Прочитав её адрес, он также прикладывает его ко всей стопки документов, повторно кивнув головой, — В таком случае, вы спасительница многих птиц. Честное слово, однажды по возвращению я видел, как одна из наших почтовых сов не могла насытиться зернами, словно никогда не ела. Тогда будем на связи, — выуживая необходимые ему для подписи документы, он протягивает волшебникам перо, и сам подписывает их официальный договор, вкладывая копию в отдельную папку. Матиас Янссен чувствовал определенное чувство победы, хотя только-только встал на дорогу битвы. Бельгиец уже на этой стадии знал, что это не будет легко, и от этого был подстёгнут ещё сильнее.
[indent] — Конечно. Не мог не освободить его от мешка, — он немного стопориться на её словах, но затем широко улыбается. В первый раз он не сильно акцентировал внимание на её выражении, и был рад, что эта деталь всплыла вновь, — Надеюсь, что вам понравился Брюссель, и... до встречи, — произносит Матиас, провожая Эвана и Амели, как и в прошлый раз до стойки секретаря. Стоит ли отметить, что он уже представляет расплывающиеся улыбки на лице партнеров этажом выше? Двинувшись вперёд, Янссен не решает задерживать этот чудесный момент, желая поднять настроение всем. Раз себе он уже поднял.

[indent] — Ну что, где мой медяк? Уже шесть, а её всё нет. Ума не приложу, почему ты вообще решил, что кто-то в своём уме решит нарушить законы, чтобы оказаться здесь, — произносит заглядывающая мимо Элла, задержавшаяся также, как и сам Матиас. Мужчина вздыхает, кидает взгляд на часы, и выдыхает шумнее ещё раз. Наверное, было довольно глупо предполагать, что стихийное бедствие не остановит девушку, явно выбравшую оставаться в безопасности, чем пытаться найти вариант скакнуть через портал пересекая Ла-Манш.
[indent] — Тем лучше. Не хватало бы, чтобы она попала в беду только из-за каких-то документов, которые могут подождать следующей недели, — с некоторым чувством облегчения произносит волшебник выуживая обещанный приз. Палочкой он собирает всё необходимое в портфель, выключает свет, и запирает кабинет, прощаясь с Эллой и желая ей хорошего вечера, а главное, безопасного путешествия домой. В конце концов, погодные условия задели и Бельгию, и выходя на улицу, он благодарит собственные умения и возможности, оказываясь на пороге собственного дома с одного оборота вокруг себя.
[indent] Они виделись ещё несколько раз. Чем дальше он копал, тем больше понимал отсутствие новых и новых кусочков паззла, которые были ему необходимы. Он был благодарен Амели в пособничестве, и стоило ему указать в письме об отсутствии важных бумаг, как они оказывались на его столе чуть ли не на следующий день. За это время он успел выразить одну попытку обращаться к нему по имени, – раз уж он сам называет её Амели, – но встретив сопротивление и аргументы против, решил на время отмахнуться от этой задачи, попробовав потом.
[indent] В своих размышлениях за готовкой, чувствуя заметный голод из-за большей, чем обычно, задержки на работе, Матиаса отвлекает неожиданный звонок в дверь, – неужели кто-то из семьи решил проверить, убьёт его ветер или нет? – и вытерев руки об полотенце, тут же сбавляя огонь на плите, он быстрым шагом пересекает комнаты, и оказавшись в прихожей, широким движением открывает входную дверь.
[indent] — Амели! — с искренним удивлением восклицает он, выглядывая на улицу, словно это должно дать ему пару ответов, но вместо этого замечает лишь припаркованный к его дому автомобиль, — Конечно... конечно, проходите, скорее, — и сам желая предложить это ей, – только девушка решила остановить его бесконечным потоком извинений, – Янссен делает шаг в сторону, [float=right][/float]пропуская её вперёд, и тут же спасая их от ветра и шума с улицы. На секунды помещение погружается в тишину; только и слышится, разве что, тяжелое дыхание Браун и потрескивающие бревна в камине.
[indent] — В темноте? Развернуться? — успевает он бестолково спросить несколько вопросов подряд, теряя привычное умение держать понимающее выражение лица на любую ситуацию. Она перелетела на машине через Ла-Манш, – машине, не используя более удобных для этого перемещения средств, – только для того, чтобы вручить ему стопку документов? Что же, в следующий рабочий день кто-то точно вернет свой медяк обратно, а пока...
[indent] — Ну, у моей совы довольно своеобразные вкусы, — не выдерживая особых пауз, произносит Янссен, возвращаясь к протянутым бумагам, — Но... Амели, я, быть честным, даже не знаю что сказать, потому что «оно того не стоило», кажется, перечеркнет всё восхищение вашей ответственностью. Пожалуй, единственное, что я не могу понять, это.., — он внезапно встрепенулся ещё больше, вспоминая о оставленной сковородке, — Вы не пройдёте? Уверен, что вам точно не помешает передохнуть от этого ужаса, что твориться на улице. Дайте мне предложить вам кофе или чай? Вы, наверняка, ещё и голодная. Мне буквально мгновение, простите, а то возможно, мне даже нечего будет вам предлагать, — мужчина делает паузу, уже дёргаясь в сторону кухни, настолько волнуясь за то, что всё может погореть алым пламенем, забывая предложить свою помощь в снятии верхней одежды. Единственное, что он успевает произнести:
[indent] — Если хотите разонравиться моей сове, пройдите налево, там ванная комната! — и торопливо волшебник откладывает стопку только что привезенных документов на стол в обеденной комнате, вздыхая с благодарностью сбавленному огню и спасенной еде. Быстро он останавливает жар, расходящийся по дому, с отставляет в сторону все свои приготовления, а подхватывая волшебную палочку, шепча себе под нос, выуживает ещё и необходимую посуду. Янссен возвращается в коридор то ли в попытках найти там Амели, которую сам же отправил умываться, то ли перепроверить, не померещился ли ему автомобиль. Бросая взгляд на её одежду, наблюдая попытки, видимо, спасти его собственную мантию, он не задумываясь, взмахивает палочкой, высушивая промокшие вещи, возвращаясь обратно.
[indent] — Ну вот, — он усмехается, вовремя выходя на встречу девушке с другой стороны дома, глянув на её волосы, театрально расстроено дёрнув ладони вместе, однако, мысль свою не продолжает, — Я хотел сесть ужинать, не могу не предложить и вам, — пауза, — И, Амели, — ожидая ответа на один вопрос, он попутно задаёт другой, начиная двигаться по направлению в обеденную, куда медленно заплывал и чай, и тарелки, и, собственно говоря, творение сделанное руками Янссена, — Не хочу показаться слишком напористым, но... машина? Вы решили идти ещё более сложными путями даже тогда, когда над Британией должно было нависнуть торнадо? — мешая в голосе ноты волнения и любопытства, Матиас, кажется, всем своим видом ответил на свой собственный вопрос, не планируя принимать отказов в «пиршестве.» А вот на второй с удовольствием бы послушал её решение.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]Кто познакомился с Янссеном не с той его ноги, никогда бы не сказал, что мужчина является самым гостеприимным и добродушным человеком на свете. Конечно, с дальнего расстояния на его губах всё ещё можно будет увидеть растянутую во всю ширь улыбку, с другой стороны, стоит только подойти ближе, и точно можно будет узнать, рад ли он встречи, и готов ли впустить вас в свой дом. Амели Браун, к счастью, не оставила на нём неприятный отпечаток, и он не то, чтобы не видел нужды отправлять девушку туда, откуда она пришла, не дав выдохнуть, но искренне был готов предложить ей отужинать вместе с ним за одним столом. Ко всему прочему, этот дом редко встречал новых гостей, чаще привлекая тех, кто был под его крышей уже много раз. Янссены старались не забывать об одном из своих братьев, навещая Матиаса по возможности, – читайте: как можно чаще, – особенно, эти «неожиданные» приёмы участились с момента его развода. Ведь кому, как не волшебнику, нужна была протянутая рука помощи, да плечо, в которое можно выплакаться? И пусть он никогда не пользовался такими привилегиями, что предоставляли ему ближние родственники, не стал бы кривить душой – ему была приятна их внимательность. Пусть и в несколько приставучей форме.
[indent]— Понимаю, — она что, думала эта фраза переубедит его? Он даже приподнимает от удивления бровь, однако, стоит девушке промолвить, что не прочь составить ему компанию, волшебник громко хлопает в ладоши, весело улыбнувшись, — Отлично! Тогда пройдёмте-пройдёмте, пока не остыло, — он усмехается себе под нос – как будто это что-то изменило бы, – заторопившись ещё быстрее, он отставляет для темноволосой стул в сторону, и только затем обходит стол, усаживаясь напротив неё. Ненавязчивый вопрос звучит так, чтобы не казаться слишком настырным, тем более, всё это теряется в аккуратным раскладывании тарелок, и контролируя этот процесс, он даже почти не смотрит на Амели; пусть и внимательно вслушивается в её слова, которые заставляют его на мгновение нахмуриться.
[indent]— Да, вы правы! Котлеты по-фламадски, вот здесь берите картофель, салат, в общем, всё, что понравится, — кивает он уверено головой в подтверждение своих слов, а затем усмехаясь, добавляет, — Я бы хотел сказать, что не собрал все стереотипы о бельгийцах в одном месте, но кажется, собрал, — делая «виноватое» лицо, Матиас осторожно перехватывает ложку из свежего салата, вновь открывая рот, — И всё же, возвращаясь к моему вопросу. Теперь, когда вы об этом сказали... — Янссен понял, что не до конца концентрировал своё внимание на том, что Браун, действительно, пользовалась автомобилем. Сказать честно, его всегда интересовало вождение, однако, пугающая любовь к смене движению с права налево, как и необходимость ремонта, отдельного места, дополнительного ухода... Он мог предположить, что был не единственным, кто был способным для того, чтобы пользоваться немагическим транспортом с магической начинкой, с другой стороны, лени в нём было куда больше.
[indent]— И всё же, Амели! Ураган? Не то, чтобы я против острых ощущений, каждому своё, но лететь на машине сквозь такие погодные условия?
[indent]Матиас Янссен понимал, что делал. Честно говоря, скажи она ему в более резкой форме, что это было не его шишучье дело, он бы обязательно извинился, кивнул головой и начал бы с, пусть, неспокойной душой, но есть свой картофель без лишних вопросов. Он не пытался играть с ней, или поставит в дискомфортное положение, всё-таки, желая быть хорошим хозяином для своей поздней гостьи, приехавшей без предупреждения. В конце концов, он не помнил, чтобы, в отличие от Браун, давал ей свой адрес. Или он что-то упустил, при подписании составленного собственными руками договора?
[indent]Так что, это было простой интерес.
[indent]— Нет, чтобы, это выглядит как самый ответственный поступок в жизни, — «Пусть и несколько безумный,» — К тому же, вы правы – я не терял надежды до последнего, — он улыбается, слегка наклоняя голову вперёд. Даже тогда, когда Элла выторговала у него злосчастную монетку, Янссен не мог отделаться от чувства, что она к нему ещё вернется. Амели не зря оставляла о себе впечатление непробиваемой личности, способной удивить многих вокруг себя своей собранностью и знанием, что ей нужно сделать. Пусть они были знакомы совсем недавно, и уж точно нельзя было сказать, что были близки, однако, за такой короткий срок и Матиас понял, особенно, после сегодняшнего вечера – Амели Браун может свернуть горы, если ей что-то надо.
[indent]Может показаться, что её ответ был достаточно развёрнуто сказан, и даже понят, однако, Янссен всё равно качает осторожно головой из стороны в сторону, и приоткрывая рот, вновь красноречиво произносит одно изрядно повторяющееся слово в его лексиконе последние несколько минут. Вините в этом усталость после тяжелого рабочего дня, но ему было многим проще не искать концы с концами, а послушать прямой ответ от девушки напротив.
[indent]Который, мягко говоря, был для него неожиданным. Янссен не удерживается от того, чтобы приподнять брови и раскрыть глаза пошире, осознав, чем занимался последние пару минут, вынуждая темноволосую сказать то, о чём многие умалчивали и не распространялись. Догадайся он обо всём самостоятельно, обязательно выкрикнул восклицание одного греческого философа, да Матиасу приходится лишь повторить несколько раз в своей голове «ну конечно,» складывая воедино нежелание пользоваться более удобным транспортом, как и выполнение многих бытовых задач собственными руками; он ведь даже не подумал, что ни разу не видел волшебную палочку в её руке, хотя прекрасно понимал, что многие волшебники, если и выпускали её из пальцев, то имели чехол на поясах.
[indent]— Насколько наглым будет просить вас подумать о том, чтобы не лететь в ураган в следующий раз? Не то, чтобы британцы вызывали его каждый день, и всё же, — он пожимает плечами, а затем прикладывает ладонь к груди, — Обещаю, что менее уверенным в ваших возможностях я не стану, а сам даю слово, что смогу нагнать задержку в день, — он намеренно не удивляется громко, хотя не то, чтобы это в принципе было в его характере, как и пытаться расспросить об этом побольше. Что в таких случаях обычно делают? Он мысленно ставит себя на место Амели, и думает о том, что точно не хотел бы получить жалостливый взгляд в свою сторону; Матиас, в принципе, чувствует, что секунда до и после немногим изменила его отношение к Амели Браун.
[indent]— Я рад, и надеюсь, что дело не в вашем пустом желудке, — говорит он легко, усмехаясь, параллельно продолжая свои размышления. Да, она была лишена магических способностях, но разве от этого она становилась хуже? Тем более, своим выражением лица, тоном, он не мог не почувствовать, как эту тему стоило отпустить здесь и сейчас. Янссен не может не почувствовать лёгкий укол совести, однако быстро уничтожает появление последнего простой мыслью – он бы всё равно узнал. Рано или поздно; так кто сказал, что раньше – не лучше?
[indent]Они едят в тишине не слишком долго, и в свою очередь, не заметить даже её было трудно. Вот какое дело – любому, кто был знаком в Брюсселе с понаехавшими из соседней страны, было известно, какой уровень шума они приносили с собой. Да, их нельзя было назвать аборигенами, и каждый умел держать вилку, но это не мешало излишней крикливости и говорливости. В данном случае, дело было не в том, что они не пытались говорить с набитыми ртами; а в том, как именно держала себя Браун. Теперь, когда он знал, кем она являлась, было трудно не задать себе следующий вопрос – почему она держалась так... аристократично?
[indent]— Виновен, — он не обижается на её слова, подхватывая тему, — В прочем, не удивлён, и скажу больше – действительно, есть юристы и адвокаты в нашей фирме, отвечающие описанию из вашей головы. Просто вам не повезло встретиться с... исключением, — бельгиец пожимает плечами. Работая в здании их бюро, он свыкся с обстановкой там, с другой стороны, прекрасно понимал, о чём говорила девушка. Этим он и любил дома людей больше рабочих мест; тем более, что всегда можно было найти много нового и неизвестного. Сам Янссен вёл себя в чужих квартирах не нагло, но и не без любопытства цеплялся за любые детали. Интересно, какая она, квартира Амели?
[indent]— Мне посчастливилось вырасти в доме без таковых. Может, только с первопроходцем Янссенов, да и то, он довольно забавный дедушка, — он усмехается себе под нос, приподнимая взгляд на Браун с лёгким смеющимся прищуром, но не озвучивает возникший в голове вопрос, тут же реагируя на бутыль, — Можно сказать и так, — потянув уголки губ вверх, Янссен смотрит в сторону предполагаемого выхода из дома, выходящего на задний двор, — У меня есть небольшой сад, так что, это собственного приготовления, — волшебник не раз обсуждал своё странное хобби с другими, и понимал, что часть ведьм и магов не понимали необходимости выращивать собственные плодовые деревья, когда можно было сходить на рынок, и получить точно такую же продукцию. Матиас получал от этого удовольствие, и пусть у него было не слишком много яблоневых и грушевых деревьев, этого было достаточно, чтобы иметь возможность отведать сок на протяжении всего сезона; а временами, и воспользоваться остатками прошлогоднего. Несколько раз он даже пробовал сделать свой сидр, но часто шутил, что таким образом может спиться, а кто в таком случае, будет работать? Дожидаясь, когда будет возможность налить сок своей гостье, он не без довольного выражения лица наблюдает за её реакцией.
[indent]— Пока ещё не Матиас? Вы смотрите, моё предложение всё ещё остаётся в силе, — никто ведь не думал, что секундное выведение из равновесия уйдёт от его слуха? В прочем, не зацикливаясь на этом слишком сильно, он продолжает, — В таком случае, я искренне рад! Вы один из первых гостей, ранее небывавших у меня, за долгое время, и тот факт, что я не разочаровал вас, не может не греть мою душу, — как бы громко не звучали его слова, он, действительно, говорил со всей искренностью, которая и читалась в его тоне. Янссен не хотел, чтобы ей показалось, что она могла навязаться. Всё ещё, он знал лучше всех – если ему чего-то не хотелось, пусть даже речь касалась выпроводить человека на улицу в ураган, вряд ли он шёл бы на какие-то уступки. Что было плохого провести вечер в приятной компании? А о Браун он не мог подумать иначе.
[indent]Честно говоря, это даже приятным удивлением. Одно дело, когда вы общались на профессиональном уровне, и это было единственное, что вас связывало, но ему было в радость наблюдать, как девушка временами отпускала рабочие отношения, рассуждая о нём, как она сказала, «как о человеке.» Волшебник кивает головой, стоит ей отпроситься отойти, с любопытством слегка вытянув шею, стоит ей развернуться к нему спиной, – сквозное зеркало было любопытным артефактом, и Матиас усмехается, подумав, что лучше о существовании которого никому не вспоминать из членов его семьи, – и да бы не показаться сидящим и подслушивающим, он намерено чуть громче необходимого постучал тарелками и остальной посудой, собирая их магией.
[indent]В прочем, как бы он не хотел не быть участником разговора в коридоре, получалось у него из рук плохо. Кухонная утварь еле позвякивая была погружена в раковину и осторожно намывала себя, скатерть очищена, на всякий случай он разве что не убрал оставшиеся напитки, и уже готовый усесться обратно на место, Матиас замирает, и не сдерживает фамильярной усмешки. Как бы она не хотела, но даже не будь он обладателем лучшего слуха во всём Брюсселе, не ощутить гнев американца, находившегося на другом краю планеты, он не смог.
[indent]Спроси его прямо – он не планировал появиться в коридоре в момент, когда его имя звучало в диалоге. Просто совпало то, что выбранный путь до кабинета с документами, привезенными Браун, пролегал именно мимо фойе, в котором стояла и старалась не повышать голоса Амели. Маг был уверен, что проскользнет незамеченным, однако, видимо оказываясь слишком видным, и попадает в поле зрения Эвана на другом конце «провода.» Он еле заметно дёргает уголками губ на явно неожидавшую увидеть его здесь и сейчас девушку, а затем по-доброму машет ладонью Маккензи:
[indent]— Доброго дня, видимо? И вам, Эван! Немного... ветрено, но в целом отлично, благодарю, — говоря про непогоду, он даже дёргает взгляд в сторону небольшого окна, и щурится, пытаясь разглядеть согнувшиеся от напора ветра деревья. Возвращая свой взгляд на мужчину, он внимательно выслушивает его просьбу, понимающе несколько раз кивая головой, — Конечно, я согласен с вами, и с радостью выполню вашу просьбу. Честно говоря, я и сам хотел предложить, — ненавязчиво добавляет он, уже готовый выпрямиться в полный рост обратно и пойти своей дорогой дальше, как внезапно оборачивается в сторону лестницы, и медленно начинает, — А знаете, — мужчина выдерживает короткую паузу, — Может будет безопаснее вам остаться на ночлег здесь? Не поймите меня неправильно, просто второй этаж такого размера, что я могу поселить несколько семей, и всё равно место останется. Не придётся тратить время на аппарирование, поиски отеля, а завтра – искать друг друга на улицах, чтобы вернуть вас обратно к [float=right][/float]машине, — старательно игнорируя разливающуюся краску на лице Браун, волшебник пытается сжевать улыбку, что желает растянуться на его лице, переводя на неё взгляд, — Часть гостиничной работы, в конце концов, я уже выполнил – вы сами сказали, что ужин был вкусный, — не будет же она отнекиваться, верно?
[indent] В конце концов, в его же интересах было оставить её здесь, и он не сомневался в том, что и сама Амели прекрасно это понимала. Что проще – расстелить постельное белье в свободной комнате, или же сейчас начать сборы, да бы выйти за пределы дома, когда он уже был в домашнем? С этой мыслью, Янссен бодро хлопает бумагами себе о ладонь, приговаривая:
[indent]— В общем, я оставлю вас решать, а сам пойду наверх, подготовлю спальню, — он наклоняется вперёд, на всякий махнув Маккензи ладонью вновь, широко улыбнувшись, — Желаю хорошего дня, Эван! — и испаряется на мгновение для того, чтобы, и правда, бросить стопку бумаг себе на стол в кабинет, а затем просочиться мимо, поднимаясь по лестнице наверх, — Не стесняйтесь подняться наверх, как закончите, я всё покажу, — успевает бросить он через плечо; у неё всё ещё есть возможность отказаться. В таком случае, он просто похвастается своим домом, в отстройку которого вкладывался со всем сердцем. Кто же не оценит такого, верно?

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]Еле слышно скрипят половицы в небольшого размера каморке, в которой Матиас хранил всё для второго этажа. Тут были свежие простыни, цветочные наволочки и пододеяльники, полотенца разных размеров, и даже часть отложенной одежды – семья всегда знала, что может приехать к нему без домашний сумки, и у него всегда найдётся футболка, которую они когда-то намеренно оставили здесь. Ловко он набирает в руки и спальный комплект, и выуживает в размер одеяло с парой пуховых подушек. Голос волшебницы вынуждает его отвлечься от поисков подходящего, и он наскоро произносит:
[indent] — Да-да, я здесь! — в последний момент волшебник подхватывает один из самых редко носимых пижам своей младшей сестры, предположив, что вряд ли Браун планировала оставаться с ночлегом в Великобритании в принципе, отчего явно может быть лишена сменой одежды, и на её зов выскальзывает их каморки, крепко держа гору вещей, — Я не понимаю, о чём вы говорите, это какой-то совсем другой иностранный язык, на котором я не разговариваю. Здесь нет никаких неприятностей с вашей стороны, Амели, — шутливо произносит Янссен, посмотрев на девушку сверху вниз и улыбнувшись. Он не задерживается, – потому что у него нет необходимости уговаривать кого-то, – и обходя её стороной, направляется в сторону двух комнат, задержавшись между ними лишь на мгновение:
[indent]— Вам комнату на сад или на палисадник? Если вдруг волнуетесь, не улетит ли ваш автомобиль в ночи, — уточняет он то ли всерьез, то ли в шутку, а затем наскоро кивает ей головой, тут же разворачиваясь в сторону необходимой комнаты, успевая освободить одну руку, чтобы махнуть ей в её сторону, — Бросьте, заправить постель я и сам могу. Присаживайтесь пока! — наконец, оказываясь в комнате, он хмурит брови, оглядывая её оценивающе, словно вот-вот, найди он изъян, и променяет эту спальню на какую-то другую. Несмотря на довольно частую уборку, он цепляется взглядом за какие-то мелочи, на которые не стал бы обращать внимание, будучи здесь кто-то из его братьев. Выуживая палочку из-за пояса, он продолжает то и дело ходить по комнате, попутно расстилая постельное белье, запуская небольшой поток воздуха через форточку хотя бы на пару минут, да перекладывая имеющиеся у него ванные принадлежности на отдельный стул.
[indent]— Вы внимательны! — мужчина усмехается себе под нос, кивая головой, пусть и знает, что она не видит его, — Всё-таки, светлый выглядит официальнее, и чем выше поднимаешься, тем ближе становишься к сердцу дома – так я всегда думал, — редко он видел у себя новых гостей, которые замечали мелочи или озвучивали их вслух. Скорее он получал обобщенные комплименты – какой большой дом, как много места, как чисто. Поэтому прислушиваясь к рассуждениям девушки, с любопытством выстраивая в своей голове квартиру Амели.
[indent] — Мне нравится этот запах. В смысле, во время и после дождя, — задумчиво он приглаживает одеяло, добавляя, — Как никогда, я думаю, вы цените те дни, когда всё-таки, удаётся посидеть на балконе, — Матиас хмурится и ловит себя на мысли, что ещё полчаса назад при одинаковой ситуации, мог бы уточнить, почему она не использовала магию, чтобы иметь возможность сидеть на балконе без того, чтобы оказаться промокшей насквозь.
[indent]Заканчивая, он напоследок закрывает дребезжащую форточку, да бы гостья не простудилась, и выходит в общий коридор как раз натыкаясь взглядом на один из натюрмортов, о которых говорила девушка. Улыбаясь шире, он утвердительно кивает головой. Он знал и понимал, что было достаточно много художников, которые бы вписались в его дом, и всё же, не мог пройти мимо цветочных картин, так тепло отзывающихся в сердце.
[indent]— Моя сестра написала их, Бо Янссен, — переводя взгляд на художества родственницы, он усмехается полу-ртом, — Это одни из первых её работ, прежде, чем вступить на широкую дорогу художника, она позволила нашей семье раскритиковать её, — он усмехается, вспоминая тот день, когда Бо сделала в их доме импровизированную выставку, — Да, после этого она, как раз, открыла свой выставочный зал. Напомните мне, я напишу вам его адрес, — активно добавляет Янссен, подходя ближе. Конечно, ему хотелось говорить об этом.
[indent]Если поговорить о себе и своих достижениях он никогда не был против, то выставлять вперёд свою семью он любил. Мужчина считал каждого члена семьи Янссенов достойным кандидатом на лучшего человека, добившегося многого на своём пути, несмотря на то, что некоторые его только-только начинали. От Ника с его книжным магазином известным на всю Бельгию, до Акселя, казалось бы, неспособного не умереть от косяка двери, но при этом, справляющегося с драконами в Румынии. Он уважал труд Сандера, громче всех был готов смеяться от шуток Янника. В каждом, кого был готов перечислить, Матиас видел как сильные, так и слабые стороны, но разумеется, о последнем не рассказывал, оставляя это секретами его семьи. К тому же, попросту не успевал – о так многом можно поговорить ещё.
[indent]Таким он и находит себя – рассуждающим о братьях и сестре, своём доме и его отделке, родной стране, и ещё так много вещей, которые вылезали в их разговоре, как само собой разумеющееся. Он спрашивал и у Амели её мнение на какие-то вопросы, с любопытством вслушиваясь в её ответы, за всё то время, давно поудобнее расположившись в кресле напротив неё. Он не бросал взгляда на часы, и не имея привычки своим поведением позволять кому-то думать, что ему было скучно, зная, как некоторые накручивали эту мысль в голове. И более того, предлагает своей гостьей чай, раз они не планируют расходиться. В прочем, только что запланировали?
[indent]— Ничего не могу с этим поделать, — засмеявшись, он разводит руками, и встрепенувшись, поднимается с места, — Разумеется. Давайте я покажу вам всё, — и следуя за девушкой в комнату, он проходит сквозь, открывая дверь в ванную, и сам убеждаясь, что всё работает, попутно объясняя, что временами краны не хотели идти на уступки, идя против хозяина дома. Оказываясь обратно в помещении, он указывает на постельное, понадеявшись вслух, что ей хватит пары подушек, и размашисто махнув в сторону стула ладонью, добавляет прежде, чем испариться из комнаты, — Вот здесь вы найдете всё для душа. Я положил чистую одежду на случай, если вам нужна будет смена – это Бо, надеюсь, она подойдёт вам, — или ему казалось, что глазомер на рост его обманывал? Янссен сознательно останавливает себя от того, чтобы окинуть Амели взглядом, и кивнув ей головой, наконец, прощается и оставляет её в комнате, предупреждая, что если что-то понадобится, она может найти его в спальне напротив.
[indent]Оказываясь за пределами помещения, Матиас стоит неподвижно мгновение, кидая взгляд на зону этажа, где они только что сидели, и усмехается себе под нос, качнув головой. Единственное, о чём он пожалел – что не ответил комплиментом на комплимент. Амели Браун была интересной девушкой; и двигаясь в сторону своей комнаты, волшебник думает о том, что не жалел о широком жесте души, приютив её на ночь.

#np weezer – island in the sun

[indent]Как и ожидалось, Америка встретила жаркой погодой, другой культурой, и на удивление, одной из самых приятных семей, с которой он был знаком. Конечно, выстраивать мнение о целом клане по одному человеку было не самым правильным решением, но в свою защиту, Матиас мог добавить, что уже был знаком с сыном Алистэра Маккензи, и с работницей их же фирмы, достаточно положительно отзывающейся о шотландской семье, чтобы захотеть поверить ей на слово.
[indent]Если бы все рабочие поездки были такими, несмотря на не самое лучшее состояние своего здоровья, он бы точно хотел выбираться чаще за пределы родины. Его встретили так, словно он был не рядовым, – пусть он был и не совсем таким, – нанятым работником со стороны, а каким-то королем Бельгии; ещё с момента, как Браун встретила его на своей машине, и они отправились на магический корабль, попав в бизнес ложе. Что уж говорить про встречу в самой Америке, с последующими экскурсиями и поездками на яхтах, которую, на минуточку, вёл сам Алистэр? Мужчина нравился ему – лёгкий на общение, они быстро нашли общий язык, и Янссен не чувствовал себя дискомфортно, стоя рядом; разве что он ненавязчивых помутнений, которые он без промедления скидывал на слабое проявление морской болезни.
[indent]От сложившейся в голове картины, как он мог позволить себе отказаться от предложенного ужина в их доме? Принимая приглашение, он не строит в голове никаких ожиданий, и, пожалуй, не зря; потому что если он думал, что более приятных моментов, чем сегодняшний день не случится, знакомые лица во дворе дома Маккензи вынуждают его расплыться в широкой улыбке.
[indent]Он замечает, как Алистэр медлит, ещё и намерено останавливая самого Матиаса от разворачивающейся картины. Так они дожидаются окончания маленькой сценки, и мужчине приходится постараться, чтобы сдержаться от громких хлопков в ладони, предположив, что это ещё сильнее смутит девушку. Или ему стоит предположить, что их встреча была не такой уж неожиданной?
[indent]— Амели, добрый вечер! — непринужденно он перескакивает взглядом с одной девушки на другую, выглядя довольно приветливо и расслаблено. Не сказать, что бельгиец делал это намерено, пожалуй, за границей та же одежда делала из него более раскованного человека. Так рубашке из плотного материала пришёл на смену лён с отсутствием галстука на шее да пиджаком на плечах, костюмным брюками – светлые чинос с завёрнутыми краями, а вместо туфлей он приминал траву во дворе замшевыми мокасинами. Он стоит с убранными в карманы ладонями, наблюдая за обстановкой до момента, пока к нему напрямую не обращается молодая девушка, и Матиас делает шаг вперёд, кивая и ей в ответ:
[indent]— Рад знакомству! Голландия? Мы, выходит, соседи! — он усмехается, готовый даже предположить, на каком языке или какую школу она оканчивала, но затем улыбается мягче, предлагая обращаться к нему по имени, прежде, чем девушка уходит. Просыпаясь вновь, стоит Алистэру пригласить их в дом, он двигается вслед, и прежде, чем сравняться с мужчиной, проявляет внимание к идущей девушке, негромко произнося:
[indent]— День становится лучше, когда случайно попадаешь на знаменитые торты. Я рад вас видеть, Амели, — и улыбнувшись, уже обращается к Маккензи, реагируя на шутку про разогретую еду. Ему одновременно и хотелось, и не хотелось смущать Браун; Матиас и вовсе до конца не мог определить, насколько она была готова встретиться с ним сегодня в полу-домашней обстановке. Сам Янссен с любопытством наблюдал за сменой условий, в которых они встречались. Сначала офис, [float=right][/float]девушка ночевала в его доме по чистой случайности, теперь они здесь, и он может наблюдать за её открытыми плечами, да легкой юбкой? Это, так или иначе, позволяло узнать её получше.
[indent]Спроси он у себя зачем – вряд ли ответил бы честно; ему нравилось изучать, а так как это касалось его работы, то ответы находились сами с собой. Другое дело, что даже сейчас было можно понять, что его отношение к Браун было несколько другим, нежели к остальным своим коллегам или партнерам.
[indent]Проходя в офис Маккензи, он оглядывает комнату, не без интереса хватаясь взглядом и за коллекцию книг, и за висящие рамы за его спиной. Мужчина остаётся стоять, не присаживаясь и никаким образом не внедряясь в разговор. Однако, задержать на лице удивленное выражение лица ему понадобилось. Розье? О чистокровной семье из исторически Священных он знал, –  кто не нет, особенно, находясь в Великобритании, – к тому же, учась в одно время с одним из них. И теперь выясняется, что Амели Браун была вовсе не Браун?
[indent]Он хмурит брови; мужчина был прав. Отталкиваться от плохого, пожалуй, было наилучшим вариантом, и если всё действительно так, как он говорит, и перед ним стоит одна из чистокровных представителей семейства Розье, которая с ними не контактирует, – не трудно догадаться о причинах, понимает Матиас, посмотрев Амели в спину, – то они попадут в то ещё торнадо.
[indent]Внезапно Янссен расплывается в широкой улыбке. Может показаться, что дело в ответах Амели и Алистэра, но в голове адвоката мысль развивается совсем в другую сторону. Да, ему не было безразлично состояние своих клиентов, и более того, несмотря на малое время знакомства с Браун, ему бы не хотелось, чтобы вокруг неё создавались проблемы из-за развивающегося дела. Ему же всегда доставляла удовольствие мысль о сложности дел. И если кому-то, может, от неожиданных новостей хотелось опустить руки, Матиасу? Встрепенувшись, он подходит ближе, когда Маккензи подписывает контракт. Что же, его начальство будет в восторге. Пусть это было подтверждено изначально сыном Алистэра и его секретарем, теперь? Перед ними открыты все двери, осталось только выдвинуть обвинения.
[indent]Он уже разворачивается лицом к Браун, однако, та быстро ретируется из помещения, не давая ему возможности среагировать быстро. На лице мужчины появляется тень, но прогоняя неизвестное чувство, он оборачивается обратно лицом к американцу, спокойно добавляя, — Знаете, мистер Маккензи, это не хвастовство, но я успел провести достаточно много дел, и думал, что повидал много. Однако, такие люди, как ваша семья, — то ли намерено, то ли нет, он не уточняет, входит ли Амели в их состав или нет, — Попадались мне крайне редко. В хорошем смысле этого слова, — пусть Матиас Янссен о многом не знал, и вряд ли узнает, но ему не хотелось омрачать своё настроение неизвестностью. Ему казалось что они – хорошие люди, а это было важно для того, чтобы выстраивать защиту на их стороне.
[indent]Он не остаётся один на протяжении всего вечера. Его знакомят с хозяйкой дома, и бельгиец ещё раз со всей искренностью благодарит их за приём в их поместье. Стараясь больше слушать, чем говорить, он ухватывается за какие-то семейные детали и ценности, которые были ему понятны. Рожденный в большой семье, и ценившим её, Янссену не были чуждо ощущение дома, которое складывалось здесь, сейчас. Мужчина восхищается и блюдами, от первого до десерта, с улыбкой поднимая первую ложку торта, смотря на Амели. Несмотря на достаточно отвлеченные мысли, благодаря непринужденной обстановке, вынуждающей не думать его о работе, он так или иначе, возвращается к разговору в офисе Алистэра. Он держит в голове некую идею, необходимости сказать об этом что-то Браун, но ему так и не удаётся остаться с ней за весь вечер наедине, в какой-то момент и вовсе прощаясь с двумя девушками, кивая головой и на прощание сжимая маленькие ладошки, желая хорошего вечера и Амели, и Елене. Янссен не засиживается дольше положенного, и выразив признательность за чудесный мини-отпуск, – потому что назвать это рабочими буднями у него не поворачивается язык, – и сам отчаливает от дома со светлыми стенами на берегу моря, понадеявшись, что может когда-нибудь вновь сможет его посетить.

день отъезда[indent]— Давайте я помогу, — протягивая ладонь для помощи, Янссен одним быстрым движением закидывает как её, так и свой саквояж на верхнюю полку в самолёте, пропуская её к окну. От собственных действий он хмурит брови, и прикладывает ладонь ко лбу, но качнув головой, тут же усаживается следом, по-доброму улыбнувшись девушке. Пусть он летал на самолётах, сказать, что он привык это делать – было бы неправдой. Единственное, что ему мешает поддаться желанию разглядывать как людей вокруг, так и даже поиграть с собственным сидением, его плохое самочувствие.
[indent]— Кажется, за этот короткий отпуск, я прокатился на всех видах существующего транспорта, — задумчиво произносит мужчина, усмехаясь, — Сначала ваш автомобиль, потом паром, яхта, самолет, — пауза, — Осталось только покричать в воздух, сидя на мотоцикле, и можно умирать спокойно, — добавляет Янссен, откидываясь на спинку.
[indent]Проведя время в дороге туда и обратно, а также встретившись в самой Америке как в рабочей, так и в домашней обстановке семьи Маккензи, у них было не так много возможностей поговорить ни при всех. У Матиаса не было привычки выдёргивать людей по центру событий, тем самым, привлекая к себе внимание, вынуждая остальных задавать внутри себя нелепые вопросы. И оказываясь сейчас с Браун, негромко прокашлявшись, то ли от пересушенного горла, то ли правда по причине лёгкого недомогания, он выдерживает паузу, заговаривая вновь:
[indent]— Амели, я хотел бы с вами поговорить, — внезапно он усмехается, быстро добавляя, — Это только звучит плохо, на самом деле это не так, — складывая ладони вместе, мужчина кивает головой. Он несколько раз возвращался к этой мысли на протяжении вечера, и несмотря на корректно подобранные слова в голове, кажется, потерял все таланты говорить сейчас:
[indent]— Предполагаю, мне предстоит ещё узнать много нового о вас, верно? Как и обо всех, кто связан с Маккензи. Быть честным, у меня успел закрасться вопрос о том, по какой причине я не увидел вашего имени в первом деле, теперь мне становится... немного яснее, — почти решительно говорит Матиас, всё ещё стараясь вести разговор не в чересчур серьезном русле, — Я не уверен, что должен говорить это, как и то, что это вам нужно, — короткая пауза, — Я начинаю понимать, почему вы «сражаетесь» за эту семью, а они, судя по всему, за вас. Я очень ценю это в людях, и... не слишком уважаю тех, кто не осознает всю важность этого момента, — наверное, он хотел дать ей время. Впервые с момента, когда Амели Браун рассказала ему, – вовсе не потому, что он её заставил, – об отсутствии возможности колдовать самостоятельно, у него было редкое для него желание узнавать информацию о человеке не только благодаря своим малым детективным талантам. А сейчас? Может думать, что это была его просто своеобразная попытка сказать, что люди, возможно, решившие хорошим моментом переубедить её в важности защиты семьи Маккензи, вполне могут оказаться стоящими напротив и Янссена. И ему хотелось верить, что выглядит он достаточно убедительно, чтобы не переходить ему дорогу.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]Матиаса можно было назвать «ребенком войны», но понадобилось достаточно много лет для того, чтобы понять это словосочетание в полной мере. Несмотря на то, что Бельгия, как и материковая часть Европы почти не была задета ужасами и подвержена панике от Второй Магической войны, разворачивающейся через Северное море, родители мужчины знали, что означали сначала разговоры о возвращении Тёмного Лорда и его приспешников, а затем и реальные поступки с их стороны. Эверт и Клементина не участвовали в военных действиях по нескольким причинам, и трусость не входила в их список. Они были совсем молодыми, когда началась Первая война, и всё же, не бежали прочь, а участвовали в подавлении тёмных сил вместе с остальными заинтересованными. Они могли не вернуться в родные края, и несмотря на знание, всё равно пересекли море, чтобы помочь оказаться в более достойном мире. В девяностых? У них было два выпускника разных школ, каждый раз в разных концах мира, на руках – ребенок шести лет, и ещё один на подходе. Конечно, всегда можно сказать, что один родитель всё равно мог отправиться на подмогу, даже несмотря на сложность ситуации при его летальном исходе. И всё же, они не стали разрушать семью, решив принять в свой дом тех, кому помощь была необходима больше.
[indent]Не удивительно, что с самого детства ему были привиты противоположные, относительно поддерживающих концепцию Волан-де-Морта, моральные ценности. Он плохо помнил семью, которую приютили Янссены на время войны и сложного периода; быть честным, он знал, что их было несколько, и они меняли друг друга, как только вставали на ноги, но они всегда сливались в единое целое. К тому же, чем ему было хвастаться, если в нём и самом была замешана «не подходящая» кровь. Пусть они без фанатизма шли к тому, чтобы стать чистокровным кланом, не трудно было догадаться, что каждый член семьи был не слишком разборчив в выборе своих пассий, делая свой выбор приоритетно к тем, к кому лежит их сердце, а не всё остальное.
[indent]Был ли он удивлён, что на протяжении месяца оказывался рядом с девушкой из чистокровного клана? Разумеется, иначе впрок называть себя пророком от знания всего на свете. С другой стороны, Матиас Янссен не грёб всех под одну гребенку; это уж точно было не в его интересах.
[indent]— Что? Нет, вовсе не из-за этого, — поспешно успевает вставить волшебник, но рот свой закрывает, давая ей высказаться, кивая головой. Он негромко усмехается, когда слышит о причудах Маккензи и смирении рядом с ними. За короткий срок общения с ними, Янссен отчасти понял, о чём говорила волшебница. Если бы он не знал, что та работала вместе с американцами, подумал бы, что она – просто часть их семьи, родственница, как, например, Елена. Таких людей, умеющих несмотря на свою искренность и желание протянуть руку тем, кто не являются частью их клана, но при этом держать корпорацию таких размеров, что означало уметь отсекать «нахлебников», мужчина не мог оценить по достоинству. Матиасу хотелось думать, что он понимал причины, по которым они так хорошо относились к Амели. Она умела располагать к себе за короткий срок, и отвечала на взаимность взаимностью, ни одна просьба, о которой он просил Браун по ходу работы, не была отвергнута. И да, разумеется, он понимал, что дело могло быть в соблюдении рабочей обстановки, а говоря о взаимопонимании – ему просто повезло не облажаться при ней с первого шага, но Янссен всё равно надеялся, что собирал паззл верно.
[indent]— Разумеется, я вас понял, — коротко проговаривает Матиас, улыбаясь шире. Он стопорится, немного нахмурив брови, но затем дёрнув подбородком в её сторону, добавляет: — В таком случае, говоря о впечатлении, — негромко проговаривает он, отводя взгляд и складывая руки перед собой замком, он делает паузу, усмехаясь каким-то своим мыслям, произнося, — Вы оставляете впечатление о человеке, знающего, что такое самостоятельная жизнь, и, возможно, я сделал поспешный вывод решив, что вам может и не понадобится помощь со стороны человека, с которым вы познакомились совсем недавно, — неожиданно даже для себя он смеётся громче, — Вот что случается, когда кто-то позволяет мне говорить, — волшебник знал, что в целом, и не сказал ничего плохого. Даже в первый раз, и всё же, из-за более официального общения между ними, – а ведь он предлагал называть его по имени, как и он обращался к ней, избавляясь от этого официоза, – намного труднее понять, где границы переступались, а где – нет.
[indent]Тем более, удивительным образом, Амели Браун не казалась ему человеком простым. Чёрт, до вчерашнего дня, он и думать не о мог даже о её семейном происхождении, – что, кстати, во многом отвечает на вопросы её поведения и даже то, как она держалась за столом, – что уж говорить про ещё большее количество неизвестных ему тайн о девушке, которые только предстоит узнать?
[indent]— Да, в этом вы правы, — он усмехается. Он и до этого не думал, что в деле американцев будет сложно, судя по документам, которые попали ему на руки в первые дни, отчего многим проще ему было избегать шипы на розе, протянутой Маккензи. В конце концов, интерес Матиаса, который проснулся в нём с новой силой в кабинете Алистэра, никуда не ушёл; он всё ещё был готов распутать этот клубок в их сторону.
[indent]— Что вы, вас можно понять, Амели, — мужчина пожимает плечами, практически полностью игнорируя приготовления персонала к взлёту. Ему не хотелось говорить общепринятыми выражениями, которыми привычно разговаривали все адвокаты и иже стоящие должности. Он, правда, понимал, и, пусть не имел возможность поставить себя на её место, всё равно осознавал закономерность её действий, — Раз так, — бельгиец задирает палец, уверено произнося, — Мы ведь не выбираем, кем и где рождаемся, но зато решение, кем становимся – всегда за вами, — теряя серьезную спесь философа, он поворачивает к ней голову, и качает головой из стороны в сторону, словно насмехаясь над собственной пафосностью, — Я... не привык судить людей поверхностно. Не знаю, можно, наверное, скинуть это на мою профессию, вынуждающую меня разобраться прежде, чем вешать какой-то ярлык, — он пожимает плечами, — Так что, не беспокойтесь, — или ему зря показалось, что извинения за свою семью, о которой не кричат на каждом углу, были не об этом?
[indent]Конечно, он знавал семьи, где различные тенденции передавались от поколения к поколению, от детей к детям. Не удивительно, – даже если не рассматривать, чем были знамениты Розье, – что предполагалось, что и сама Амели могла как-то мыслить в ту же степь. А могла и не мыслить; её брат мог бы не яро ненавидеть магглорожденных и им подобных, а, наоборот подчиняться нынешним правилам не потому, что так требовалось, а потому что так ему казалось правильным. Янссен не мог найти оправданий так для всех, но смотря на Браун, ему не казалось, что она пыталась обвести его вокруг пальца; сразу же напрашивался вопрос – зачем?
[indent]Благоразумно он отпускает эту тему. Тогда же, как и с их разговором в доме, ему не хочется доставлять ей дискомфорт от «выпытывания» какой-то информации из её личной биографии. Всему своё время, то есть, следующая неделя? Конечно, получать какие-то детали от человека было приятнее, нежели читать их на пергаменте, но ничего – он сможет уточнить то, что его бы беспокоило.
[indent]Янссен неожиданно для себя даже теряется за своим существованием за всеми этими мыслями, находя себя в моменте взлёта, оборачиваясь в сторону окошка на стороне Браун, и с любопытством смотря на то, как отдаляется от них американская земля. А не проходит и нескольких минут, как он, встречаясь с взглядом девушки, вписывается с ней в приятный диалог о путешествиях и разных странах. Между делом волшебник принимает и предложение о шампанском, даже не делая попыток обговорить сам с собой целесообразность сего действия, осторожно придерживая стаканчик, наблюдая за поднимающимися пузырьками.
[indent]Ещё веселее он становится не тогда, когда делает несколько глотков, а от предложенного проведения досуга, вслух удивляясь тому, что же скрывала сумка Амели, хваля её собранность, ведь в отличие от девушки, в его кейсе можно было найти разве что дополнительные салфетки; и то только потому, что те были необходимы ему сейчас. Не без интереса он перехватывает в руки карты, не зная, чего ожидать от англичанки, ведя себя довольно расслабленно, и только к концу первой партии понимая, как легко садится в лужу. Янссен широко раскрывает глаза, насупившись, а когда начинается вторая игра, даже на какое-то время начинает терять интерес думая, что просто вступил на территорию человека, явно играющего лучше чем он; и с детской радостью смотрит на свои карты, когда выигрывает не один, а два раза. Матиас говорил, что умел проигрывать, и всё же, легко, пусть не расстраивался уж сильно сильно, но чувствовал явный укол того, что мог бы и лучше.
[indent]Когда повторный разговор начинает медленно сходить на нет, бельгиец и сам погружается в полудрему, несколько раз поёрзав на своём месте. пытаясь найти более удобное положение. Всё же, как бы не старались инженеры сделать места комфортными и удобными, нет ничего лучше собственной кровати; он не сомневался, что первый класс мог бы изменить его мнение, но хотел оставаться на своём до последнего. И первый класс точно также не дотянул бы до этого. Однако, не удаётся ему в полусне дойти до логической мысли, как резко ему приходится дёрнуться, вместе с самолетом, и пусть не вскрикнуть, но точно заиграть новыми полуиспуганными красками на лице. Кажется, и не только ему.
[indent]Почувствовав сжатую руку, он кидает взгляд на Амели, ища не спасение, но ответы на вопросы. Инстинктивно он бросает взгляд на небольшую сумку, что не убиралась в отсек с чемоданами намеренно, словно от знания, что палочка близко, ему должно стать спокойнее. От очередного толчка не становится.
[indent]— Что за чертовщина, это, — в его голове возникает слово, — Это турбулентность? — потом он сможет предположить, насколько глупо звучал его вопрос, однако сейчас Матиасу было вовсе не до попыток оказаться впереди паровоза. Как раз таки наоборот, где что-то, что могло бы остановить это, возможно, через прятание за чем-то более серьезным? От сжатой ладошки Янссена, волшебник понимает, что чувствует себя более... защищенным, при этом понимая, что боится совсем не ему нужно ловить такое состояние. Эта мысль помогает ему немного выпрямиться в своём сидении, пусть и продолжая вжиматься в кресло, и выглядеть абсолютно уверенным в том, чтобы протянуть руку той, которой она необходима; ему и самому от этого было легче.
[indent]— Амели, — он почти говорит ей о том, что не хочет оказаться на месте Титаника, но вовремя сворачивает в другую сторону, — Хотя, конечно, всё равно лучше маггловским инженерам лучше не ошибаться в своих расчётах, — не желая думать о конце их перелета, как о крушении где-то посреди Тихого океана, он хлопает несколько раз своими стопами под чужим сидением, тяжело вздыхая. Он заметно нервничал, хоть и мужественно держался. Ему было многим проще сосредоточиться при молчании, – в таком случае, резкое падение или подъем не могло вырваться из его рта и описывающим это действие словом или звуком, – и когда их перестало трясти так сильно, как в первые минуты, волшебник снова выдыхает, — А я думал, лететь нам с этим до конца полёта, — неуверенно произносит Янссен, чуть тише добавляя, — Хотя, зря я пытаюсь накаркать на нас повтор – я почти уверен, что только что своими словами накличал на нас беду, — наконец, он позволяет себе короткий смешок, разжимая ладонь и выпуская пальцы Браун, осторожно улыбнувшись. У неё была мягкая и нежная кожа; возможно, ради того, чтобы она снова схватилась за него, он смог бы пережить ещё одно падение вверх-вниз их самолёта, – и от своих мыслей бельгиец усмехается ещё очевиднее.
[indent]— Вы трусиха? По-моему, наоборот. Без вас я бы думал, что моей жизни конец, и пора, наплевав на все правила, выскочить из этого места воспользовавшись туалетом, — мужчина делает паузу, — Даже вещей было бы не жалко! — пусть он не любил смеяться над собой так открыто, ему хватает взгляда на Амели, чтобы подумать, что она вряд ли думала о нём, как о капитулянте. Приятное ощущение расходится по его телу, от мысли, что он смог поддержать её, пусть речь шла и про простую турбулентность. Тем более, сам факт того, что она была готова положиться на него в случае беды не мог не радовать.
[indent]— Фильм? — он делает паузу, оглядываясь вокруг, пытаясь найти какой-то большой экран на подобии тех, которые видел в кинотеатрах магглах; растерянно волшебник не находя очевидного, поворачивает к ней голову обратно, — Я не прочь составить вам компанию, но не могу не спросить – как мы это сделаем? — не без любопытства спрашивает мужчина. Неожиданно ответ приходит сам по себе, отчего Матиас хлопает себя по лбу – конечно же! Ещё в начале самого пути яркой вспышкой перед ними загорелись маленькие экранчики, встроенные в сидения, и прежде, чем она ответит, Янссен с ещё большей любознательностью добавляет, — Вот это? Вы умеете этим пользоваться? — потому что как можно было догадаться – Матиас Янссен абсолютно не знал, куда ткнуть для того, чтобы получился результат. И вряд ли стал бы настолько в это дело вовлекаться, просто чтобы не показаться чурбаном на фоне тех, кому технологии магглов были более понятны.
[indent]Ему бы вздремнуть до конца пути, но он отчаянно отмахивается от не улучшающегося состояния. Пожалуй, одна мысль о том, что после Великобритании ему придётся проделать путь до дому, и там ему станет лучше, пройди хотя бы пару часов, помогает ему думать, что не стоит и долго задерживать на этом свою мысль. Правда, в отличие от него, беспокойство за его простуду всплывает у той, кто продолжала делать это на протяжении всей деловой поездки. От этого волшебник не удерживается от легкого покачивания головой. Его мать не беспокоилась так сильно, как Амели Браун!
[indent]— Нет, не сходил, — отвечает он на её вопрос упрямо с улыбкой на губах, складывая голову на свою ладонь. От того, что она обращается к нему по имени, а не фамилии, волшебник приподнимает одну бровь, — Извинение без официального обращения, озвученное только моё имя – Амели, мне кажется, или мы готовы перейти к отсутствию официоза в нашем разговоре? — парирует он, кажется, не слишком торопясь отвечать на её вопросы.
[indent]Он ведь прекрасно знал ответ, да только что мог с этим сделать? Проклятия не лечились так быстро, если сказать проще – в принципе, и Янссену не оставалось ничего, кроме как смиряться с плохим самочувствием каждый раз, когда он покидает территорию своей родины. Было ли ему от этого некомфортно? Немного; но к этому он уже привык, и кажется, налету научился придумывать себе аргументы «за» такого состояния. Считайте это закалкой.
[indent]И всё же, ему трудно убежать от волнительного взгляда девушки. Матиас вздыхает, отведя взгляд в сторону, но тут же возвращая его обратно к Браун. Ещё один вздох, и лёгкий смешок от её упёртости прежде, чем он начинает говорить:
[indent]— Я знаю, вам может показаться, что здесь есть о чём переживать, но я уверяю вас – я знаю о причинах, и если бы мог, давно бы с этим что-то сделал, — он пожимает плечами, — Если коротко – благодаря некоторым событиям так получилось, что на меня упала доля проклятия, о которой я, пока что, не могу избавиться, — Янссен пожимает плечами, будто не сказал ничего особенного – речь просто про неприятную бородавку на его спине, которую можно легко скрыть рубашкой поверх, — Мне станет легче, как только я окажусь в Бельгии, я вам обещаю, — он осторожно кладёт свою ладонь на её, чуть сжимая, а затем поднимая эту же руку к волосам, со смешком проводит по прядям, с ещё большим оптимизмом добавляя, — Думайте об этом как об ещё одном аргументе за мой патриотизм о любимой стране. Кто-то очень сильно хотел, чтобы я никогда не смог покинуть границ Брюсселя, пусть ему это не до конца удалось – я ведь здесь, наслаждаюсь отличной компанией, — мужчина смеётся, поднимая невидимый в ладони бокал.
[indent]Потому что не думать об этом именно в таком ключе у него попросту не получалось. Пусть Лола обделается на месте, если думает, что сможет ему нагадить в жизни больше, чем она этого добилась уже. Наскоро он моргает несколько раз, убирая из головы образ бывшей жены, заметно хмурясь. Ему не слишком хотелось вытаскивать из себя ответы на, возможно, интересующие Амели вопросы – а почему, а как, а зачем, и приятно улыбаясь, вновь возвращает свой подбородок на ладонь, возвращаясь к куда более интересной теме:
[indent]— Итак, какой захватывающий сюжет мы посмотрим? — он уже и так сказал больше, чем хотел; но... впервые за много времени общения с кем-либо, чувствовал, что сделал это не зря.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]— Главным сюжетом новостей, значит, — задумчиво произносит волшебник, даже откидывая голову назад, словно замечтавшись о громких заголовках в газетах магглов, но тут же отмахивается рукой, добавляя, — В следующий раз, кто знает! Негоже травмировать их ещё сильнее пропажей не одного, а двух людей с самолета, — Янссен приподнимает бровь, коротко взглянув на Амели, хитро потянув уголки губ. Никто же не мог подумать, что он бы оставил такое приключение только для себя одного?
[indent]Не трудно было догадаться, что Матиасу льстило попадать, пусть не на первые полосы газет, но хотя бы фигурировать центральной фигурой в некоторых рассказах; и не только его близкие. Коллеги, партнеры, и даже оппозиция, а возможно, – он не слишком хвалился этим, и всё же, – те люди, против кого он выступал. Фамилия Янссенов была на слуху как благодаря обвинителя, Варда, так и из-за Матиаса, и ещё стоило поспорить, о ком говорили чаще. Не удивительно, что попади его имя на заголовки, пусть и в роли пропавшего пассажира, он бы не махнул такой газетой перед носом первого встречного. Да, это было бы некрасиво – люди волновались и паниковали, и наверняка, нашли кого бы в этом обвинить. Или не всегда должен был найтись кто-то, из-за кого страдали? Сколько раз он видел случаи, когда фирмы не хотели брать вину на себя, когда стоило, находя человека, которому нечем и никак было защитить себя.
[indent]Янссен прикрыл глаза, и нахмурившись, незаметно помассировав себе висок на противоположной, от Амели, стороне.
[indent]Ему было приятно слышать, что она не сомневалась в его талантах, и всё же, смотря на экранчик перед собой, как и на пластиковую карточку, не больше ладони, которую девушка вытащила из своей сумки, мужчина несколько невнятно качает головой из стороны в сторону. Конечно, задайся целью – он и горы был готов свернуть, с другой стороны, ему уже было за тридцать, а необходимость всё не начинала маячить на горизонте. Иногда он думал – это было бы интересно, в конце концов, это не далекие загадки и миры старых цивилизаций, о которых они могли узнать разве что в исторических музеях, да по рассказам людей, которые в этом смыслят хоть что-то; и в то же время вспоминает курс маггловедения, взятый в Хогвартсе, понимая, как быстротечен был мир магглов. Там, где ты только пытался понять, как работает микроволновая печь, они создавали экраны, позволяющие отказаться от всевозможных кнопок и рычагов.
[indent]В одиннадцать лет. Какое было её детство? Из того, что он мог предположить – не самое лучшее. Дочь приюта, а не семейного очага, каким был сам Янссеен. Во многом он чувствовал, что как бы не хотел понять её, всё равно бы не смог; всё же, воспитание и то, в какой среде люди росли, уж слишком сильно влияли и на манеры, сознание и личность человека. На мгновение он отпускает своё сознание, отправляясь обратно на американское прибрежье, там, где с серьезным тоном Алистэр Маккензи говорил о безопасности девушки, – а ведь она выглядела такой бесстрашной. Туда, где пахло фирменными пирогами, – когда она научилась готовить, только когда выросла или она помнит рецепт ещё из детства, возможно, людей, которые были более приятные на общение, чем семья, которая избавилась от родной дочери? Где громко играла музыка Рэя Чарльза, и улетевшая шаль оголяла плечи Амели Браун, – невзначай мужчина опускает взгляд на её одежду, и хмурясь, поднимает глаза в сторону приоткрытого окна, словно туда и хотел посмотреть изначально. У него было так много вопросов к ней.
[indent]И эта мысль заставила его усмехнуться, разглядывая очертания облаков.
[indent]К счастью, или к сожалению, особенно, учитывая последние несколько лет, но Матиас Янссен встречал достаточно девушек на своём пути, и как бы ему не хотелось сравнивать, никто из них не был похож на Амели. Скорее неосознанно, чем намерено, он «выбирал» себе девушек летящих и неприметных, не побоится слова – пустоватых; прошло всего ничего с момента знакомства с Браун, и что он делал? Пытался как можно больше копнуть, чтобы узнать о ней побольше, а складывая всё вместе, начинал анализировать и не терять интерес, который разгорался сильнее.
[indent]Она нравилась ему, – он с улыбкой и прищуром смотрит на волшебницу, стоит той продолжить держать марку, отбивая его желание отказаться от любых официальных обращений, – и ему показалось забавным, что из знакомство случается в момент, когда он бросил попытки найти кого-то. И речь шла даже не столько про нерабочие отношения, сколько про интересного человека, на которого бельгиец оглядывался каждый раз с новым любопытным взглядом, находя для себя каждый раз новые качества, которые захватывали его внимание. Которые тянули его.
[indent]— Зря вы раскрываете свои тайны, — наконец, негромко произносит волшебник, пожав плечами. Так может и на Матиаса не откликаться; что тогда? Наоборот, начнёт звать самым полным именем?
[indent]Его не слишком удивило, что Браун не стала игнорировать его слова, пусть даже ему могло показаться, что ещё секунда и это бы произошло. Ему, правда, хочется выбрать фильм, но Янссен замечает ещё кое-что – она была одной из немногих, кто не стал плыть по течению разговора вместе с ним, отмахиваясь от его проблемы. Сам мужчина спустя столько времени, действительно, не считал её таковой; или хотел думать, что не считал. Каждый раз при удачных стечениях обстоятельствах, когда он мог заняться этим вопросом, планы рушились. И вот он в поездке, и вот нужно подписывать какие-то документы, а сейчас волшебник зарылся в документах и вовсе не горит желанием ходить по колдомедикам.
[indent]Однако, это он. Матиас сам должен опекать своё здоровье, возможно, его родители вспоминать об этом между делом. Амели? От её неожиданного вопроса он почти вскидывает брови вверх, но вовремя останавливается, лишь наклонив голову вперёд, позволяя ей самой «ответить» на него.
[indent]— В этом всё ещё нет необходимости, — скромно отмечает бельгиец, но видя её серьезное лицо, лишь вздыхает, и откидывается на спинку своего сидения, — Но кажется, моими темпами, вы не только найдете мне билеты в Брюссель, но ещё и наймете людей, которые проводят меня до дома, лишь бы я добрался без остановок, — волшебник усмехается себе под нос.
[indent]Он не мог обижаться – было бы на что, заботу? Ему не хотелось думать о причинах, иначе подсознание бы легко завело его туда, где единственная причина, по которой о нём так сильно беспокоилась Браун сейчас – из-за их рабочего дела, однако, находясь в приподнятом настроении и почти таком же расположении духа, Матиас останавливает себя. Волшебник хочет сказать что-то ещё, попытаться сострить, но вместо этого произносит:
[indent]— Постараюсь привести себя в порядок, за выданные мне выходные, чтобы вы не волновались, — Янссен улыбается искренне – точно также звучат и его слова в знак благодарности. Он знал, почему летел в Лондон – ему было чем себя занять на рабочем месте, и всё же, быть рад тому, что у него будет пара дней на восстановление после тяжелой поездки по Америке, и именно девушка рядом предоставляет ему эту возможность.
[indent]— Вряд ли вы удивитесь, но детективы? — как раз на его полках в кабинете можно было заметить среди рабочих книг, коллекции с Дойлом или Агатой Кристи. Впрок кричать «Во всем виноват дворецкий!» и он обязательно подхватит шутку.
[indent]Оставшийся полёт проходит без особых приключений. Пытаясь увидеть сначала смысл в прикосновениях пластиковой карточкой к какому-то прибору в руке стюардессы, а затем и с интересом наблюдая за легкими касаниями к экрану, прежде, чем фильм включится, в голове Матиаса Янссена проскакивает одна мысль.
[indent]Он был рад, что из всех адвокатов во всем мире Амели Браун выбрала именно его. И совершенно очевидно – ему не хотелось, чтобы девушка видела в нём только белого воротничка.

say what you wanna say
and let the words fall out
honestly I wanna see you be brave

[indent]Как он и обещал, стоило ноге бельгийца вступить на родную землю, он почти тут же смог выдохнуть, и совсем не привычный за пару дней кашель. Правда, выходные ненамеренно стали не одним дополнительным днем. Там, где здоровье давно позволяло ему вернуться в Лондон для продолжения дела Маккензи, готовя его открытие, весь остальной поток рабочего процесса, с лёгкой руки мужчины отодвинутый в сторону с «я успею сделать всё,» прорвал плотину, вынуждая его остаться в Брюсселе дольше запланированного. Отправляя предупредительную птицу, Янссен пообещал, что приедет с новой порцией подготовленных документов, попутно забивая дырки там, где не успел их вовремя заштопать. Что радовало – один из судов подходил к своему логическому, в его пользу, завершению. Поэтому как только у него появилось свободное окно, а оппозиция была оставлена с финальным доказательством, которое им нужно было или опровергнуть, или принять, Матиас Янссен сдал свои отчёты начальству и был таков.
[indent]Маккензи были щедры, и выделили своему адвокату отдельный на то кабинет. Не то, чтобы он брезговал общением с другими людьми, – коих, к слову, здесь всё равно было мало, – и всё же он хорошо помнил, что такое сидеть в ячейках с несколькими коллегами одновременно, стараясь заткнуть уши в моменте сосредоточения от очередных сплетен. Адвокаты, несмотря на обещания и клятвы, всё равно умудрялись ненароком оборонить какие-то детали своих дел, побуждая остальных разбирать сказанное на буквы. Иногда это было весело, и он участвовал сам; сейчас Янссен с удовольствием обводил взглядом выданное ему в личное пользование помещение, понимая, что может выйти в любой момент отсюда сам и найти необходимый сердцу социальный контакт.
[indent]Тем более, было с кем. Он старался не отвлекать Амели от работы по пустякам, и всё же, на правах «туриста» временами обращался по нерабочим моментам тоже. И пользовался он этим каждый раз, когда приезжал и до этого, не тратя этой возможности и сейчас, одновременно готовя аргумент, что недостаточно он знал английскую часть Великобритании, в отличие от Шотландии. Будь необходимо, Матиас был бы способен даже доказать, что домой возвращался на корабле из Эдинбурга; и не важно, что всё же логически Лондон был ближе.
[indent]Тем более, он вовсе и не скрывал своей необходимости отбить мячик в сторону Браун, с любопытством смотря – отобьёт обратно или нет. Матиаса Янссена впору было называть мальчишкой, и только рост под два метра, да вполне взрослое лицо с речью подсказывали, что где-то мир не смог найти баланс. Стук в дверь отвлекает его от размышлений, как и от разложенных по всему столу аккуратными стопками бумаг, рассортированных специально по определенной системе, и переводя взгляд в ту сторону, он дёргает уголками губ, кивая головой.
[indent]— Да, конечно, — он отвечает спокойно, но слыша её последующие слова, встрепенувшись, добавляет, — Отлично, это то, что надо, благодарю! — оглядывая кипу бумаг, Матиас приподнимается, беря в ладони тугую папку, а затем кидает взгляд на стул напротив себя, — Присядете?
[indent]Янссен ждал этой папки давно, с момента, как они были в Америке. Конечно, во многом ради работы – он, действительно, на данный момент занимался складыванием паззла или даже головоломки, прикладывая тот или иной кусочек так, чтобы он сыграл им на руку, а не кому-то ещё. Груз входил в логическую цепочку, так что, не удивительно, что приоткрывая дело, он тут же начинает бегать взглядом по тексту.
[indent]Только «во многом» звучит не зря. Всегда можно было поговорить и выйти на чистый разговор – этого он и хотел от Амели, и, в принципе, был не против поговорить о каких-то вещах из своей жизни, если это поможет оказаться в более комфортной обстановке, выводя это на диалог о том, о сём. Другое дело, что приятно было не только слушать, но и видеть текст на бумаге, скажем... для простоты анализа. Спустя две недели Матиас Янссен не перегорел и не передумал от своих мыслей. Вопросов было больше, чем ответов. Так может эта папка прольет свет?
[indent]— Я буду чай, спасибо, — открывая взгляд от документов, он провожает её взглядом, немного нахмурившись.
[indent]Волшебник редко сажал себя на место своих клиентов, до сего момента не находясь в обвинении или необходимости подать на кого-то в суд, отчего и не был разобран под лупой также тщательно, как он делал это сам. Другое дело, что вполне мог себе представить, что это за чувство. Вся твоя жизнь – вот на этих листах, и всё ещё, скорее сухими фактами; что-то ему подсказывало, окажись здесь объяснения и ход мыслей самой Амели в том или ином деле, папка была бы куда... тяжелее.
[indent]Глазами он находит стрелку часов, и не теряя ни минуты, опускает взгляд к строкам, пообещав себе не быть одним из тех, кто не пытается понять.
[indent]Читая по диагонали, он не останавливает поднимающиеся время от времени, – или лучше сказать не опускающиеся вовсе, – брови. Вместе с событиями, из документов на него смотрит взрослеющая Амели, сильно меняющаяся, несмотря на маленькие отрезки времени между. Или не он видит перед собой почти двух абсолютно разных девушек, там, где прошла всего пара лет? То же касалось и самих происшествий. Одним за другим Янссен ощущал, как задаёт сам себе очевидные вопросы – ребенок, попавший в детский дом, страдающий провалами в памяти? Работа в месте, что закрылось из-за нелегальных услуг? Кражи и мошенничество, он видит, где жизнь Амели делает скачок вверх, хмуря взгляд на незнакомое имя в листе дел.
[indent]Таким образом волшебник, придерживая листы, успевает дочитать до конца в моменте, когда Амели оказывается напротив него, – негромко он успевает поблагодарить её за напитки, вновь стрельнув глазами на часы, и хмурясь, пытаясь вспомнить, сколько времени было, когда она ушла, – и возвращается по новой к первым страницам.
[indent]Он приоткрывает рот, когда девушка хочет завернуть это дело поскорее, но она успевает ответить первая. Последующую мысль бельгиец не пытается перебить, смотря на Браун, не отводя от неё взгляда. Англичанка была права – это была его работа; но вот подписаться под словами о том, что ему было безразлично, что здесь было написано, мужчина, увы, не смог бы. Пусть и [float=right][/float]не стал озвучивать это вслух.
[indent]Волшебник вторит ей смехом, правда, более уверенным, нежели у Браун.
[indent]— Хотите расскажу историю? — внезапно произносит Янссен, — Это был один из тех дней, когда надо мной решили подшутить, и сделали это очень не во время. То ли это был день дурака, то ли... в общем, не помню, — Матиас помнил год, день, и даже в каком положении было солнце, окутывающее его кабинет своим дневным светом, — По случайному стечению обстоятельств, а точнее, так мне казалось прежде, чем я узнал страшную тайну, я оказался запертым в одной из переговорных без одежды, — опуская подробности, просто потому, что до сих пор он вспоминал о своих коллегах, бывших, между прочим, – он не виноват, но и не печалился слишком сильно, – не без яркой вспышки огня в своих глазах, – волшебник ненавязчиво продолжал болтать, — Трансгрессия невозможна, палочки нет, а затем я слышу, как поворачивается ручка двери и в помещение набивается человек десять – и всё клиенты, партнеры, мои коллеги, и все пришли подписывать какой-то общий договор, — волшебник смеется, откидываясь на спинку стула и закидывая руки за голову, поднимая взгляд к потолку ненадолго, на мгновение отдаваясь воспоминаниям. Секундой позднее, упираясь локтями уже в стол, он посмеиваясь, продолжает, — Мне повезло, что они были не совсем снобами. Иначе кто знает, где бы я работал бы сейчас со своим голым задом, — Янссен пожимает плечами, потянувшись за своей чашкой, делая большой заслуженный глоток чая.
[indent]Она может подумать о том, что он всех забавлял такими историями, но на самом деле, мало для кого он раскрывал какие-то мелочи из своей жизни – не заслужили. Матиас не хотел выглядеть шутом в глазах людей, и всё же, позволял себе подумать, что между ними с Браун была не совсем привычная связь адвокат - клиент. Тем более, мимо его взгляда не могла проскочить её нервозность, и он понимал, откуда растут ноги. Ему хотелось, чтобы она почувствовала себя более расслабленной, пусть и понимал сложность его мысленной просьбы. Он обещал защищать её, верно? И от своих слов не отказывался.
[indent]Волшебник тихо кашлянул, и взял бумаги в руки вновь.
[indent]— Амели, — наконец, позвав её, после паузы, — Для начала, — оглядывая документы краем глаза ещё раз, он произносит, — Я благодарен вам за то, что вы без сомнения, собрали здесь всю свою жизнь. Не скажу, что часто мне попадаются люди, способные посмотреть страхам в лицо и принести мне весь «пакет», ничего не утаивая, — имея ввиду тех, кто решает оставить какие-то факты при себе, он продолжает, не давая даже своей мысли подумать о том, что не знал наверняка, было ли здесь всё или нет, — Мне ещё есть над чем подумать, но, возможно, вы хотите рассказать что-то... сами? Я имею ввиду, я знаю, что здесь всё написано. — Мужчина хлопает несколько раз по папке, — И всё же, я не хочу превращать это в какой-то допрос. Скажите, — перелистывая на последнюю страницу, Матиас, подсаживаясь чуть поближе, с вниманием спрашивает:
[indent] — Почему вы не выступали в суде первый раз? — он может предположить, и скорее всего, попадёт прямо в яблочко, но ему хотелось услышать ответ именно от неё.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]Подействовало; и вот, вместо того, чтобы быть словно застуканной за чем-то неприличным с необходимостью объясниться, на его глазах Амели Браун начинает громко смеяться, даже прося у него секунду на передышку. Янссену ничего не остаётся, кроме как со смешком в глазах, поднять обе ладони в воздух, поджав губы – сколько угодно, чтобы ей хватило времени в достатке потешиться над его рассказом. Собственно говоря, на такую реакцию он и рассчитывал и от этого расплывается в широкой улыбке, довольно мотнув головой.
[indent]В конце концов, какой толк, если человек, пришедший к нему за помощью, будет чувствовать себя так, словно после прочтения длинного досье, более её не получит? Янссен понимал, почему она переживала – перед его глазами были доказательства не самой простой жизни, теперь и с последствиями в наступившем будущем. Чего, в прочем, Матиас Янссен не знал – что его мнение было важно ей не только, как коллеги; что не мешало ему пытаться вывести её на более простой диалог, как если бы он таковым не являлся.
[indent]— В книгах, фильмах, а также моей жизни, — он усмехается, — Как-нибудь расскажу вам ту, где за мной гнались стая быков, хотя я просто вышел на улицу пообедать, — хотя бы уже не голым.
[indent]Было ли это проклятием его семьи или его самого, но несмотря на безопасно сложенную жизнь в виде дружной семьи, в целом, легко давшейся учёбе и быстро нашедший себя стаж с будущим местом работы, Матиас попадал в передряги, о которых впору писать песни и складывать легенды, как о несуществующих. Припасённые для вечеров в барах, они редко находили свет с теми, с кем он был знаком давно, – скорее всего, мужчина был там не один, и они оказались частью его истории, – а редкие незнакомцы в его жизни не приглашали его выпить за здоровье. Волшебник кидает взгляд на Амели, усмехнувшись; давно пора было подумать о том, чтобы оказаться с ней во внерабочей обстановке. Не то, чтобы он горел желанием сбросить на неё бомбу своей ненормальности, но это обычно это было отличной идеей для начала разговора.
[indent]Не то, чтобы они страдали нехваткой начал.
[indent]Бельгиец улыбается, кивая ей головой, всем своим видом показывая – не за что, с удовольствием понимая, что её смех с улыбкой были отличной наградой.
[indent]Он становится серьезнее также внезапно, как и минутами ранее выдал внезапную историю. Вслушиваясь в голос девушки, мужчина выуживает откуда-то из под стопки бумаг свою записную книжку – он доверял своим мыслям больше, но всё равно предпочитал пользоваться старым методом, обращаясь к памяти в случае необходимости. Мужчина пишет вслед за её словами, не слово в слово, но достаточно, чтобы в скором времени мелкий и угловатый текст заполнил каждую строчку первой страницы. Где-то он оставляет и короткие пометки, напоминание самому себе «покопать» глубже. «Документы суда», «имена», и как только он её рассказ доходит до человека по имени Майкл Пэрри, он вскидывает на неё голову, словно до этого слушал не с такой внимательностью, как сейчас.
[indent]Что же, повисший в его сознании вопрос быстро находит свой ответ. Он хотел верить в людей с большим сердцем, так что, в первые секунды был готов подумать и о мотивации Пэрри взять несовершеннолетнюю законопреступницу под свою опеку. Другое дело, что просто широкой душой дело не закончилось, судя по всему?
[indent]Она замолкает под шуршащее перо мужчины, дописывающего и подчеркивающего имя хит-визарда несколько раз. Хотелось бы верить словам волшебницы, тем более, что её аргументы были достаточно сильны и правдивы; пусть Треверсы могли предложить этому человеку достаточную сумму для обмена информации, но насколько золотых галлеонов хватило бы, чтобы покрыть своё будущее, не имея за спиной работу и поддержку? Потому что, Матиас Янссен сделал бы всё возможное, чтобы лишить его такового.
[indent]Слова Браун по поводу веры в честность трогают волшебника. Он не думает о её наивности, наоборот – будь таких людей в мире побольше, глядишь, таким, как Матиас Янссен пришлось бы выйти в долгосрочный отпуск пораньше, а то и вовсе думать над сменой деятельности. Мужчина окидывает взглядом свои записи, поднимая на неё глаза, взглядом бегая по тонким чертам лица, розоватым щекам, искренним глазам. И что он должен был? Разочароваться в ней? Окрестить преступницей, и более никогда не подумать о возможном общении, ещё и хлопая ладонями по карманам с кошельком каждый раз?
[indent]— Сложно сказать об усложнении работы, когда у нас есть все возможности прикрыть свои тылы с вашей информацией, — замечает адвокат, — И превратить в теории на практику, — его голос становится тише. В прочем, продолжать говорить он начинает только после того, как Браун подаёт голос второй раз.
[indent]— Конечно, — кивает он головой, — Амели, — зовя её по имени, волшебник откладывает в сторону и перо, и записи, и опираясь на стол, смотрит на неё, улыбнувшись, — Тот факт, что вы готовы броситься на амбразуру – достойно уважения, и речь не про намеренную «пощаду». Обещаю, со всеми возникшими вопросами я обращусь к вам без промедления, — стукнув пальцем по тетрадке, он продолжает, — Первому разбирательству, я думаю, не хватило именно вас. Теперь? Вот увидите, Амели, — откидываясь на спинку стула, он широко улыбается, несколько раз кивая головой в утверждении, — Мы победим. И я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вы не были задеты «турбулентностью» от нечестных, потому что хорошие люди стоят того, чтобы их защищать.
[indent]Он говорил слишком громко? Ну и пусть. Ему не нужно было ходить вокруг и до для понимания, какой являлась Амели Браун. Перед его глазами была жизнь, её жизнь, и окинув досье взглядом, он всё ещё не видел причин отворачиваться от неё. Наоборот.
[indent]— А теперь, по поводу вопросов... у меня возникла парочка, — тряхнув плечами, он поддаётся обратно вперёд, шурша пергаментом, ища по тексту возникшие знаки вопросов в его голосе во время раскрытия некоторых фактов. Он планировал поговорить совсем немного сегодня, понимая, что и без его наличия всё это было довольно стрессово. Янссен время от времени внимательно всматривается в лицо девушки, в который раз подумав о том, что Амели Браун – очень сильный человек.
[indent]И чтобы она не думала, многим нужно поучиться у неё этому.

she's a very special girl,
from her head down to her toenails
t  h  a  t   g  i  r  l   i  s   p  r  e  t  t  y   w  i  l  d   n  o  w 

[indent]Его куда проще было представить копающимся в документах под пледом в своём доме, нежели вскидывающим руки в воздух с громким «Woohoo», верно? Сам Янссен тоже так думал, однако, судьба решила распорядиться иначе, и вместо тихого вечера в Бельгии, вызвался остаться на выходные в Великобритании, протягивая руку помощи старому знакомому. В конце концов, никто не запрещал брать ему дела на стороне, тем более, когда речь шла об обычной консультации. И уж тем более, когда после закрытия очередного дела у него не было ни желания, ни пока свободного времени, на полноценно новое. Быть честным, он был даже благодарен оружейной компании за то, что те заняли его собой. По крайней мере, жаловаться на оплату своего труда у него бы даже язык не повернулся, что говорить о людях, с которыми он познакомился в связи с их судом.
[indent]Или ему стоило благодарить за это только одного человека?
[indent]После разговора с Амели сентябрьским вечером о личных документах, в его душе секретно теплилась надежда на улучшение их отношений. Не то, чтобы он жаловался до этого, но и пугать собой девушку ему совсем не хотелось, как и быть в её глазах очередным человеком, с которым можно было обсуждать разве что тип новых скрепок, что прибыли к ним прямиком из канцелярии. Нет. Кажется, понимание, кем являлась Амели Браун лишь больше подстегнуло волшебника на общение с ней. И ещё не время шутить про «тянущихся к плохишам»; просто... она была живой, настоящей, да, со своей историей, но заметно изменившейся, если он мог судить по бумагам, и стремившейся стать ещё лучше. Как это можно было не оценить по достоинству?
[indent]— О, проклятие, Матиас. Одно пиво – я не прошу тебя о большем, — от собственных размышлений его перебивает Энтони, вынуждая повернуть голову в его строну. Выйдя с офиса друга, где они отсиживались последние пару часов в выходной день, самым ближайшим местом для того, чтобы вздохнуть свежести, предоставленной Лондоном, был танцевальный клуб, — У них ещё и живая музыка сегодня, получше, чем твои старые пластинки на виниле в Брюсселе, — прежде, чем получить разворот на сто восемьдесят за оскорбление имущества, темноволосый вскидывает ладони, смеясь и приговаривая, что шутит, перекидываясь взглядом с третьим товарищем, подскочившим к ним сразу после официальной части сегодняшнего дня. Ещё один не без молодой занозы в заднице.
[indent]— Думаешь, отделаешься от моей помощи бутылкой пива? Хорошего ты обо мне мнения, Тони. Ладно. Пойдём, — наконец, театрально сокрушаясь под мольбами, он выставляет палец вперёд, — Только подкинуть мне что-то из новомодных жанров магглов, в котором разбираются только они сами, я тебе потом такие советы надаю, — угрожающе заявляет мужчина, по итогу, бесстрашно двигаясь вперёд первым. Так-то, он ничего не имел против музыки немагов, но иногда чувствовал, что где-то пропустил поезд на понимание, что происходило в этом мире. И вряд ли он один.
[indent]Понимаете, каким удивлением для него было натолкнуться на сцене на ту, кого он ожидал увидеть меньше всего? Только успев получить с барной стойки пиво, заботливо принесенное Тони, да поднять его за «продвижение бизнеса», как поднимая взгляд выше, он чуть не давится напитком от неожиданности.
[indent]— Чего такое? Ты их знаешь?
[indent]— Вроде... того. Как ты... как ты говоришь, называется это место? — пытаясь поймать падающий рот, произносит Янссен, поднимаясь с места, и обведя зал, ищет более удобную точку для наблюдения за поющей Амели Браун, а слыша название, громко усмехается, сдерживая свой восторг только потому, что был не один, — Прелестно. Я отойду, хочу послушать поближе, — и не извиняясь, Матиас салютирует на прощание в благодарность за убедительные аргументы пойти сюда, и двигается от дуэта прочь.
[indent]Под знакомый голос он пробирается так, чтобы оставаться незамеченным, но иметь перед глазами Амели Браун во всей красе. В свете ярких огней, без привычного образа секретаря в отутюженной с самого утра закрытой до кистей рубашке, что сменилась необычно открытым платьем, яркими губами и громким, звучным голосом. Он цеплялся взглядом и до этого за строку о певице в её документах, и всё же умудрился не углубиться в это слишком; зря? Может, узнал бы о её талантах раньше, тем более, что они точно были. Стараясь не мешать танцующим и прыгующим вокруг, он прижимается плечом к деревянной балке, и время от времени делает глотки из бутылки, не отводя взгляда от девушки, то усмехаясь словам самой девушки, то – тексту песен. Она бы гордилась им, знай правду о бывшей жене.
[indent]Вот кого успел послать к чёрту несколько лет назад с огромным удовольствием.
[indent]Незаметно для себя он притопывает ногой, а то и качает головой в такт песням. Они были все разные, но все объединялись одним – её голосом, образом, лицом. Что же, он думал, что узнал её достаточно? Кажется, в рукавах Амели Браун было ещё пару карт. И не без удивления он отмечает – ему нравилось находить такие вещи, пусть и по чистой случайности. Впору подходить и возмущаться, что она не позвала его на концерт раньше!
[indent]Дожидаясь, пока дама с талантам к игре на разных музыкальных инструментах выдаст последние слова на сцене, Янссен выныривает из толпы сразу же, понадеявшись, что успеет перехватить девушку безо всяких дополнительных лиц. Краем глаза до него доносятся обрывки обсуждений, и он не сдерживает улыбки, ведь все остались довольны; ещё бы, чёрт, нет.
[indent]— О, да, — лукаво улыбаясь, он смотрит на неё хитро, оказываясь на голову выше стоящих вокруг, отчего и [float=right][/float]заметнее – не спутаешь, на кого была такая реакция, — Слава Мерлину, нет! — вырывается из него усмешкой; не хватало бы, чтобы этот мир носил копию Матиаса Янссена – глядишь, конец света был бы обеспечен в день рождения, — С вами я потерял счёт времени, но мне кажется, корабли были далеко не десять минут назад? — прикрывая глаз, он смотрит на неё с прищуром, абсолютно не скрывая своего настоящего лица демона.
[indent]Волшебник делает ещё шаг, отставив пустое пиво, и уперевшись на локти, ожидая, что ещё выдаст ему Браун, явно ожидавшая увидеть кого угодно, но не своего коллегу? Матиас подмечает ещё не сошедший со сцены румянец, – или дело было в стакане, к которому она время от времени обращалась, – понимая, что сам выглядит как потерявшаяся офисная мышь. Хоть без галстука – на том спасибо.
[indent]— Мне сказали, здесь живой концерт! А я без них жить не могу, вот и пришёл за своей долей, — он не успевает остановить подскочившую бровь, наблюдая за смеющейся девушкой с расплывающейся на губах улыбках, — Шутите-шутите, — на манер старой-доброй фразы про глумление, произносит Янссен, — Как видите, ботинки и часть костюма при мне – не изменяю традициям, но вы, — Матиас на секунды теряет всю свою спесь, поддавшись вперёд, ловя её взгляд. Мужчина роняет голову на плечо, и осторожно улыбнувшись, произносит:
[indent]— А вот вы чудесно выглядите. О, — вскидывая взгляд на место, где совсем недавно отпевала девушка, добавляет, — И ваш голос? Амели, это великолепно! Мне жаль, что до сегодняшнего дня я и понятия не имел о ваших талантах, — он не делает коротких пауз, — Осталось узнать расписание выступлений, я прав? — и мужчина даже качает головой из стороны в сторону, словно ища тот самый список с её именем в самом центре.
[indent]Она может подумать, что он издевался, – и будет права, – но в чём-чём, однако, легко было прочитать искренность его слов, касаясь её самой. Янссен редко говорил комплименты, не из-за снобства или высокомерия, а... честно говоря, и сам не знал, почему не разбрасывался приятными словами, особенно, зная, какая реакция на них следовала. Однако, сейчас он говорил это не ради того, чтобы подсластить вечер. Он говорил правду. И если она не поймёт – попробует сказать так, чтобы поняла.
[indent]— Это... это случилось? — внезапно его голос становится громче, и он даже стучит пустой бутылкой по столешнице, — Официально? — прищур, и прежде, чем девушка решит, что сделала ошибку, он смеясь, пожимает плечами, — Пришёл выпить, как видишь, удачно, и, видимо, но сильно сомневаюсь что, потанцевать, раз уж так принято, — оглядываясь по сторонам, он находит горе-друзей, и кивает головой в их сторону, — Я остался в городе помочь старому другу, и в награду он привёл меня сюда, — оборачиваясь обратно, он заметно веселеет, — И будь уверена, я ни на секунду не пожалел. Отличное место! — хлопнув по поверхности, Янссен позволяет себе всмотреться в декорации впервые с момента, как он зашёл в «Таверну». В прочем, место делали люди, и они могли гордиться собой – сделали всё в лучшем виде.
[indent]Он давно хотел повторить с ней обстановку, похожей на то, когда она оставалась у него на ночлег – он усмехается, понимая, каким далеким воспоминанием это уже казалось. Нет, надеяться на танцевальный клуб он точно не надеялся, но кофе? Совместные обеды могли бы подойти в эту категорию, но вы по прежнему оставались в рамках работы. Главный же вопрос, который возникал в голове – делал он это ради того, чтобы увидеть её во вне рабочем времени или показать, каким был он сам?
[indent]— И раз уж мы оказались в нерабочей обстановке, и ты, вроде как... свободна? — маг не до конца понимает, может ли она покинуть своё «рабочее место» или нет, — Может, я могу тебя чем-нибудь угостить? — ненавязчиво тянет мужчина,  уперевшись щекой в свою ладонь, — А ты расскажешь мне, не знаю... Амели, ты умеешь играть на органе, это вообще законно? — оживая, он хлопает себя пальцами, вновь усмехаясь, — Я так понимаю, твои таланты закончатся... никогда? — на уровне брата-близнеца. Случись такое – и будет конец света.
[indent]Как многого он ещё не знал; и с мальчишеским любопытством и интересом наслаждался такими моментами каждый раз, когда Вселенная подкидывала ему очередной кусочек паззла, по итогу которого должна была собраться полная картина с Амели Браун.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]— А жаль. — цокнув языком, произносит Матиас, но дёрнув плечами, быстро находит что сказать, продолжая предложение, — В таком случае, если он решит навестить вас в Англии вновь, и ты будешь в деле – я очень сильно расстроюсь, если не услышу тебя поющей вживую вновь, — в принципе, можно и без него. Не то, чтобы ему было дело до остальных музыкантов, судя по его прикованному взгляду только к одной персоне. Да, конечно, они все делали общее звучание, и каждый делал свой вклад, но спорить сейчас об этом с Янссеном было бы бесполезно. Он тут не мужчинам из группы Амели комплименты делает, верно?
[indent]По этой же причине он и сказал это вслух, ведь что может быть лучше ответа благодарностью на приятные слова, чем ещё небольшая горка таких же?
[indent]Удивительно, но несмотря на свои таланты раздувать своё эго перед всеми вслух, внутри Матиас Янссен считал себя заурядным человеком, тратящий в среднем восемь часов в день на работу в офисе, а после возвращающимся домой, занимаясь делами, которые делало и остальная часть населения планеты Земля. Казалось бы, по статистике, собранной и разложенной на диаграммы в своей голове, всё было не так плохо; он был достаточно эрудированным, у него были свои маленькие хобби, и он тратил достаточно времени на свою семью, чтобы назвать себя иммунным к тому, что могло бы напугать избегающих шумных компаний людей. Что жаловаться – не совсем понятно.
[indent]А потом ты встречаешь тех, кто поёт в барах в свободное время, умеет в смешивание любопытных коктейлей, начитан явно не хуже тебя, несмотря на разрыв в возрасте, и, Мерлин, что ещё припрятано в рукаве Амели Браун, особенно зная, с кем она общается и насколько она сама заинтересована в своём обучении... всему на свете. Или он не прав?
[indent]Самооценка, конечно, не качается из стороны в сторону, с другой стороны, с белой завистью он смотрел на молодую девушку, понимая, что в ней было куда больше энтузиазма, чем у Янссена. Зная некоторые, – или ему бы пора переставать юлить на эту тему, – аспекты её прошлого – это не может не радовать. Он... действительно, был рад тому, что имел возможность познакомиться с ней несколько месяцев назад, и несмотря на полуофициальный стиль общения, у него всё равно есть шанс узнавать и другие её стороны.
[indent]— Значит, мы выглядели бы вдвоём достаточно комично, с моими поклонами, снятием шляпы и тактичным «мадам», — на секунды прищурившись на один глаз и отводя взгляд в сторону, он представляет их при полном параде, но при этом, в такой же атмосфере, что и сейчас, и усмехается себе под нос. Пожалуй, если бы мужчина и был бы готов доводить до абсурда официальные общение, то только с Амели. Всем остальным, для начало, быстро бы наскучило, а во-вторых, вряд ли кто-то вообще решился на этот шаг.
[indent]— Может, я хожу на выставку в одежде, не как все? — смело может представлять его в длинной тунике и тюрбаном на голове, на манер восточных стран – сам Матиас, по крайней мере, не страдает недостаточным воображением, уже мысленно покрутив своим тазом без штанов, но в цветном облачении посреди выставочного зала; мужчина впрочем, одёргивает себя, с лёгким удивлением дёрнув бровями вверх. Не то, чтобы он самолично не занимался запоминанием мелочей, которые видел на или в людях, но держать в памяти и его внешний вид? Тут же мужчина усмехается себе под нос, немного прищурившись, — Знал, что западут тебе в душу, — говоря о летней обуви, он еле заметно вздёргивает подбородок выше.
[indent]С другой стороны, не удивительно, что ей запомнилась та поездка, пусть и с поправкой, что одежда была не обязательным фактором. В его душе и самом теплились воспоминания танцующей во дворе американской семьи Амели, с бодро подлетающей юбкой и откинутой в сторону шалью. Пожалуй, в чём он точно не мог сомневаться – его очень даже устраивало видеться с ней в «неподходящее», – хотя хочется спросить, для кого, – время. И несмотря на выписанные на лице, и не без слов, эмоции «нет, только не вы», проходили секунды прежде, чем ему казалось, что и его компания вполне подходила девушке.
[indent]Что отпугнуло бы только глупца.
[indent]— Так подайте же этой даме выпить! — он не удерживается, и со смехом в ненастоящем возмущении хлопает по столешнице, крутанув головой из стороны в стороны, — Хотя, не то, чтобы я хотел бы споить тебя, ради неизведанной мне правды, — ему не надо задавать себе вопрос «точно не хотел бы?» – нет. Возможно, он и выглядел как человек, который перешёл бы любые границы, лишь бы добиться своей цели, но он не стал бы так поступать ни с ней, ни с кем-то ещё. Волшебник был честных правил, и если было бы что-то, что она хотела рассказать ему – уж лучше сделать это не посредством стакана, который он сам же ей намеренно и подсунул.
[indent]Тем более, Матиас был отличным компаньоном в бары, если вдруг кто-то об этом не знал – в его опыт входило присматривание за целой оравой людей на года младше его самого. Вот ещё одно преимущество и проклятие быть старшим братом, где, с одной стороны, у тебя есть прекрасная возможность выудить из своих родственников сокровенные мысли, с другой – поднапрячься, чтобы довести их до дома в целости и сохранности. С другой стороны, Янссен был ответственным, и не бросал своих по пути. Пусть и театрально обещал, если вели они себя из ряда вон плохо.
[indent]— Так, внерабочее время, дай мне выдохнуть! — шутливо произносит волшебник, мотнув головой. Попробуй он так пошутить в зале суда – на него бы посмотрели, как на чокнутого, и уж точно засомневались в его способностях. Следуя команде, чуть ли не отсалютировав ей ладонью в сторону, Матиас оглядывается по сторонам, и как раз вовремя усаживается на только освободившийся стул за барной стойкой, встретив девушку по ту сторону с улыбкой, по-ребячески крутанувшись на нём из стороны в сторону с задумчивым выражением лица от её вопроса.
[indent]— О, очередной талант. Удиви меня, бармен-самоучка! — от не сразу успевает ответить на влетающие в него вопросы, начиная отвечать с конца, — Готова к потрясению? Крик, — волшебник смеётся от мысли, что дай ей шанс угадать самостоятельно – зная его любовь к родной стране, по стереотипам можно было найти любой ответ, — Сладко-кислое, не солёное, — он даже скривился от представления в голове традиционной маргариты и её солёного борта, — Крепкое подойдёт, — с пущей заинтересованностью он начинает наблюдать за действиями Амели, посильнее облокотившись на барную стойку, однако взглядом успевает ухватиться только за виски, бельгийское пиво, да сок. Попытки он не бросает, но не слишком и старается отыскать ответ; время покажет, и удобно, что речь шла не про пару лет. К тому же, Янссен не без удовольствия отвлекается на рассказ девушки.
[indent]Он часто слышал это. «Могу сыграть только одну песню», «знаю только пару фраз на иностранном языке», «только сальса – ничего другого», и прежде, чем кто-либо решит задаться вопросом, откуда он получал столько мнений, не это было важным; люди всегда преуменьшали свои возможности, и пусть девушка напротив говорила про одну мелодию, он отрицательно качал головой, — Там где одна, там и другая, — просто отвечал ей мужчина, потянув уголки губ выше. Правда, секундой после ей представляется картина с сильным прищуром, поджатыми губами и постукивание пальцами по столешнице с немым вопросом «а сейчас? а сейчас?» Честное слово, люди, которые выдерживают паузу и являются интригантами, должны гореть в аду.
[indent]Хотя, конечно, вряд ли Матиас самолично отправил бы в один из котлов Браун. С другой стороны, сам он, благодаря своей работе, уж точно окажется там; почему бы ему не подобрать для себя приятную компанию?
[indent]В конце концов, он ведь не мог с точностью быть уверенным в том, что всё делал правильно, а обиженные и надутые лица людей, против кого волшебник вёл дела, честно говоря, были неплохим напоминанием. Да, вслух он никогда не признается в том, что защищал того, кого не надо. На деле? Начни мужчина заниматься самокопанием, может, докопал бы до того, что никогда не должно было бы видеть свет.
[indent]Продолжая наблюдать за действиями ведьмы, он ненароком думает – узнай она, что временами ему приходилось, пусть честным словом, но временами нечестных людей по жизни, вытягивать с самого дна, что бы Амели подумала? Стала бы относиться к нему хуже – тот самый бессердечный воротничок, хватающийся за дела только тогда, когда на горизонте брезжит кругленькая сумма денег? Янссен хмыкнул куда-то в сторону, порадовавшись шумному месту, а затем и вовсе перевёл всё своё внимание на представленный лично для него коктейль.
[indent]— А ведь я даже ещё не уточнил, стоит ли мне бояться, — дёрнув бровью и осторожно задев пальцем за вишенки в качестве украшения, и вместо того, чтобы попытаться отмахнуться от её слов, он всем своим видом показывает – плеваться тут никто не собирается, и не потому, что будет терпеть; а делая небольшой глоток, с удовольствием растягивает губы шире. Ведь и терпеть не придётся, — Не знаю, зачем наговаривала, по-моему, очень даже, — пауза, — И вовсе не потому, что я боюсь встать со стула по направлению к туалету, думая, что в таком случае, следующим меня ждёт «Мёртвый бельгиец». Правда вкусно, — он чувствует и крепость, и кислинку от сока, и где угодно и под любым углом определит нахождение бельгийского пива в любой ипостаси. Матиас, отталкивается от своего насиженного места, и крутанув бокал вокруг своей оси, приподнимает его, чётко произнося, взглянув на Браун с улыбкой: — Santé! — делая уже более внушительный глоток, чем прежде, и по бельгийскому обычаю вновь поднимая бокал.
[indent]Казалось бы, Янссен пришёл сюда с абсолютно другими людьми, но не выглядит так, словно его сильно заботила смена компании. В конце концов, свою часть уговора он выполнил? Его позвали сюда на бутылку пива – и он её выпил. Собственно, лицо Энтони он и без того видел сегодня в течении всего дня, как-нибудь переживёт без него вечер. Он уже думает оглянуться на них, посмотреть, не слишком ли те растерялись потеряв своего друга, кажется, окончательно, но его привлекает почти немой разговор Амели с одним из своих товарищей. Не то, чтобы он был специалистом чтения по губам, но и Браун не читала перед ним стихи.
[indent]Может быть это ему придётся кричать.
[indent]— Так быстро ты решила поставить под сомнения мои способности к танцам? — вопросом на вопрос отвечает Янссен, правда, расплыться в привычно расслабленной улыбке и манере потягивать слова ему не даётся, потому что последующее её предложение заставляет Матиаса неосознанно выпрямить свою спину, а следом и приподнять бровь. Она что, назвала его старым?
[indent]Амели была одним из немногих людей, общаясь с которыми, он не чувствовал разницы возраста между ними, а ведь обычно он замечал это сразу. В его кругу общения было много ровесников, выбирал которых Янссен пусть не осознанно, но и не противился тому, что «клуб за тридцать» цвел и пах, и бельгиец вместе с ними. Пожалуй, единственным исключением были члены его семьи, но с другой стороны, там можно было легко почувствовать себя как моложе, так и старше – нужно только выбрать, с кем сегодня провести вечер.
[indent]— Пожалуй, тайн клуба за тридцать, в таком случае, не знаю и я, — наконец, выдержав паузу, просверлив её взглядом, многим легче произносит мужчина, отталкиваясь от барной стойки. В несколько глотков он допивает свой напиток, чувствуя приятное тепло, растекающееся по всему телу; хотя, конечно, он не стал бы признаваться вслух, но под обычным углом этого было недостаточно, чтобы вытащить его на танцпол. Как правильно подметила Амели, сам мужчина предпочитал пить и наблюдать за счастливыми и опьяненными, а не участвовать в хаосе самолично.
[indent]Другое дело, что подтверждать её слова он вовсе не планировал.

#np lady gaga – stupid love

[indent]— Ну хорошо, — хлопнув ладонью по столешнице, произносит Янссен, — Но насчёт ног – я просто пушинка, никто бы и не заметил, — тем временем, ловко волшебник начинает закручивать манжет сначала одного рукава в три [float=right][/float]четверти, а затем – другого, дожидаясь, пока девушка окажется рядом с ним, — Твоя последняя возможность сойти с этого тонущего корабля, — и театрально подав ей локоть, Матиас совсем не корчится, говоря это. В конце концов, она ведь не знает, чего ждать!
[indent]Он умел танцевать, пусть и делал это не на уровне, например, учащихся во французских школах. Должен ли он был благодарить Хогвартс или нет от спасения уроков по бальным танцам, но Матиас избежал наличие чешек у себя в шкафчике, тем более, пуантов. Поэтому «умел» было своеобразным объяснением. Прыгать под громкую музыку вместе с толпой, мешая всем своим ростом? О, это без проблем. Вальсу его научила мама, как и кадрилю; танцам, где нужно не считать шаги, а чувствовать ритм сердцем, и импровизировать, не зная, каков будет следующий шаг твоего партнера? Это многим тяжелее.
[indent]Однако, Янссен был не промах, и прежде, чем кто-либо успеет подумать, что он что-то не умеет – он просто не даст ему это сделать.
[indent]Он ловит в ритм, как только входит на танцпол, и действия его становятся плавнее, меняя привычную походку. Смотрит на Браун, что осталась подле него на свой страх и риск, и делая небольшой шаг назад, проводит рукой в воздухе, словно давая есть возможность показать ему, как надо. А затем резко перехватывает её ладошку своей ладонью, подтянув поближе, качнувшись из стороны в сторону. Среди всевозможных запахов, он улавливает тот, который принадлежал самой Амели, и чуть выше дёргает уголками губ. Было заметно, что сначала он старался, но стоит мужчине разобраться и прочувствовать телодвижения своего партнера и в прогрессии растёт уверенность самого бельгийца, – если ту вообще можно было прибавлять к существующему коэффициенту.
[indent]— Могу я подтвердить, что после увиденного на сцене, не сомневался, что ты отличный танцор? — он старается говорить внятно, наклоняясь к самому уху девушки, а затем отдалившись обратно, растягивает губы в искреннюю улыбку. Ни капли издевки, но и обойтись без продолжения топления Браун в комплиментах он не мог, тем более, раз так прекрасно начал.
[indent]Волшебнику кажется, что все смотрят на них, и одновременно думается, что никому нет и дела. С другой стороны, он и не пытается ухватить мысль за хвост, полностью сосредотачиваясь на том, что происходит перед ним, чему он мог и ненавязчиво прикоснуться. Он не жалел ни секунды, проведенного времени в баре. Не пожалеет и завтра, даже, если Браун решит предложить ему выпить ещё с десяток умерших от кровотечения бельгийцев, и ему просто физически будет трудно существовать. Всё это кануло в мыслях, от очередного движения, касания и вздоха, и в эту секунду ему хотелось, как никогда, чтобы она чувствовала его поддержку со стороны, имела возможность опереться на него и не думать, что он не её вовремя не подхватит.
[indent]— Не хочешь выйти на секунду? — мужчина вновь наклоняется пониже, говоря чётко, и для убедительности кивнув головой в сторону выхода. Ему было жарко и душно, и пусть можно было шутить, что на его высоте кислорода было куда больше, но не стоит забывать, куда поднимается весь горячий воздух, — Только не подтрунивай меня на тему возраста, просто вспомни, что я офисный планктон! — зыркнув на неё, он начинает смеяться, понимая, что у неё, чисто технически, тоже был такой козырь в рукаве против, отчего они могли бы продолжать с таким аргументом, но язык не повернется назвать её также, как он себя!
[indent]Ему вообще было сложно думать сейчас, а единственная мысль, которая крутилась в его голове – он что, сейчас отплясывал с Амели Браун так, словно между ними не было никаких границ? Его вполне устраивало.
[indent]Если не сказать больше. Впервые за очень долгое время, благодаря Амели, он чувствовал себя проще, легче и счастливее.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]Он чувствовал себя по настоящему свободным очень редко, но настолько хорошо научился притворятся по жизни, что даже не понимал – сдавленное ощущение в груди было поправимо, а собственные чувства не нужно было прикрывать расслабленными плечами, плывущим движением и легкой улыбкой. Волшебник считал, что ему было не трудно раскрываться перед людьми; другое дело, что он не хотел, чтобы его видели беспомощным, непрочным, слабым. Одно другому несколько мешает, верно? Поэтому из двух зол приходится выбирать меньшее, а так как в основе лежит необходимость казаться всем лучше, чем он является, то и выбор становится очевидным.
[indent]Матиас хорошо помнил тот момент, когда ему пришлось начать процесс развода, ставший итогом вечных ссор и споров, слечь в больницу, узнать новости о поджоге собственного дома, а теперь и жить с невозможностью посещать страны на долгое время без мыслей о том, что нужно всегда при себе держать салфетку, в которую надо откашляться. Ему далось это тяжело не только потому, что это просто происходило; а потому, что было не так много людей, с которым он был готов поделиться. Забывая о том, что каждый может оказаться в дерьме, ему было просто... стыдно. Перед родителями, перед братьями и сестрой, перед друзьями его жены и своими собственными. Казалось бы, этим людям было безразличны его проблемы, не в понимании, что им не было до него дело – как раз таки наоборот, Янссены стояли за каждого «своего» горой. А вот о том, что он стал в их глазах хуже? Нонсенс.
[indent]Только дел это не меняло.
[indent]Амели Браун знала о жизни бельгийца крайне мало – он и не спорил, но начинал чувствовать, что оказывается на грани. Стоял на самом краю спуска, где сделай шаг, и на девушку начали бы выпадать факты его жизни. Бил Янссен сразу наповал, не чувствуя границ, о чём стоит умолчать сейчас, сгладив углы, а что оставить при себе. Во внимание мужчины принималось и то, что он знал о ней всё. Ну, или почти всё, если закрывать глаза на постоянно появляющиеся перед глазами таланты, как пение или способностям к танцам. Сложновато было не идти на, так называемые, уступки, верно, не заметив, как крошится земля под ступами оврага?
[indent]Он не молчал намеренно, как могло бы показаться, убегая от вопросов ответными. Держать в руках информацию о себе было ценным, но с таким же удовольствием Янссен открывал и свой рот – это девушка видела, и не один раз, с учётом количества совместно проведенного времени за прошедшие месяцы. Её желание узнать о нём больше изначально, наверное, действовало в обратную сторону, теперь же, за счёт той искренности и волнения, которое проглядывалось в её вопросах, ему всё меньше хотелось скрывать от неё что-то. Это удивляло и восхищало его одновременно, ведь если подумать, он раскрывался или людям, связанным с ним по крови или тем, кто выбрал совместное сожительство с ним, – да и то, проходили месяцы прежде, чем это происходило, – а здесь? Вдоволь шутить добавление ещё одной категории – кто смог его напоить. Но Амели Браун заставляла задуматься его об этом задолго до сегодняшнего вечера.
[indent]Волшебнику ничего не остаётся, как усмехнуться себе под нос, когда ему позволяют сказать комплимент вслух. Танцевала ли она хорошо? Амели танцевала великолепно, и Янссен давно не чувствовал себя единым целым с кем-то, особенно, если мы говорим о дуэте на танцполах. И он надеялся, что ему не просто казалось, будто и она получает наслаждение находясь здесь и сейчас, вместе с ним. С победной искрой в глазах мужчина смотрел на окружение, подмечая застревающие на паре взгляды, отступающих, давая им больше места для манёвров. К ним были приковано множество глаз, а он совсем и не против. Пожалуй, пусть не он, а Браун точно была их достойна.
[indent]— Крик, — бодро произносит Матиас, расплываясь в довольно улыбке, пожав плечами, — Если идти, то только до конца, — видимо, говоря о своей смертности, добавляет мужчина, идя вслед барной стойки, и встретив девушку по другую сторону, и осторожно заведя ладонь ей за спину, двинулся на выход. По пути он успевает перехватить свой пиджак из гардероба, дёргнув номерок из кармана брюк, но не надевает его, перебрасывая тот через свою руку.
[indent]— М? — удивившись внезапному возвращению оставленной минутами ранее возрастной теме, Янссен аж вскидывает брови, будто слышит об этом впервые. Выслушивая девушку, он поднимает взгляд выше роста девушки, цепляясь взглядом лица людей и их окружение. Она подумала, что задела его за живое, и намеренно вернулась к теме сейчас, чтобы успокоить внутренних демонов Матиаса Янссена на тему возраста?
[indent]Непроизвольно маг хмыкает себе под нос.
[indent]— Никакого душевного увечья, — наконец, опуская на неё взгляд, встревает он, — Только кол в самое сердце, — волшебник даже несильно ударяет себя кулаком по груди, качнувшись от собственных действий. В прочем, стоит Браун закончить говорить, взгляд его становится веселее, — Но ты прощена. Если и есть что-то, что меня привлекает в людях больше всего – так намеренное подстёгивание посредством слабых качеств других, — перенимая из её ладони свой стакан с пивом, он смеётся, делая жадный глоток, — Я старался, — говоря то ли о не продавленных в пол ступней Браун, то ли о танцевальном перформансе в целом, Янссен выскальзывает на улицу, подставляя свежему воздуху своё лицо. Не делая долгих пауз, мужчина ловит её взгляд, добавляя:
[indent]— Тем более, когда попадается такой прекрасный партнёр, не очень хочется удариться лицом в грязь. Ты великолепно танцуешь.
[indent]Несмотря на честность в зале суда, Матиас умел врать, и считал, что это хорошо. Зазря использовать свои таланты он бы не стал, но при необходимости, воспользовался бы без зазрения совести. Похвалил бы причёску, когда на деле даже не подумал о ней, придумал бы историю, лишь бы сойтись одними интересами для того, чтобы расположить человека к себе. Янссен был хитёр, но стоя напротив Браун, говорил со всей искренностью, без попытки преувеличить там, где в этом даже не было необходимости. Причём, ни о её талантливости, ни, собственно – своём страхе.
[indent]Октябрьский Лондон совсем не ласкал своими холодными ветрами в этот поздний час. Однако, вместо этого Матиас намеренно оттягивает ворот своей рубашки в сторону, расстегивая одную из верхних пуговиц на рубашке – не холодно. И к горлу совсем не подступает кашель. Другое дело, что заболеть самому было не страшно, – он и так страдал этим каждую неделю, – а вот увидеть с насморком Амели на следующий день на работе ему совершенно не хотелось.
[indent]— Возьми, накинь себе на плечи, чтобы не замёрзнуть, — перехватывая ткань пальцами, мужчина протягивает ей пиджак, как бы вскользь оценив её не самый тёплый вид, чувствуя, как взглядом застревает на плечах девушки. Шрамы, множество; Янссен пытается тут же найти причины их появления, представляя возможные вариации, от укусов, до случайных [float=left][/float]стечений обстоятельств, однако, нужно ответа не находит. Отвлекается он лишь на мгновение тогда, когда слышит родной слуху французский язык, отчего переводит взгляд на лицо девушки.
[indent]— Предполагал, — чуть наклоняя голову вперёд, неспешно произносит Матиас. Фамилия Розье была на слуху не только благодаря учащемуся на его потоке однокурснику. Янссен с иронией вспоминал о существовании списка «Священных двадцати восьми», думая о нём явно без зависти для своей семьи. Хотя, он не сомневался, что были среди них и достойные маги и волшебницы, и оставалось только надеяться на то, что таких было большинство. — Но стоило предположить, что во «французское наследие» входит ещё и знание французского, о чём я совершенно не подумал, — мужчина вскидывает голову вверх, на секунды теряя зрительный контакт с девушкой, — Теперь придётся вспоминать, не говорил ли я что-нибудь неприличное в твоём присутствии, — он делает короткую паузу, смотря на неё исподтишка, — Я так понимаю, одна из причин нашего английского общения заключается в том, чтобы я дело не проиграл? Или тебе не нравится как я разговариваю? — кто знает, может, евреи и правда были частью их клана. Нужно будет узнать этот момент подробнее.
[indent]Конечно, образование в английской школе многое дало Матиасу, включая свободное владение языком, но душой и сердцем он всегда отдавался французскому, как основному языку страны, так и немецкому, который был для него речью родового гнезда. Стоило отдать должное его родителям, потому что сам Янссен был благодарен им за открытые возможности благодаря вложенным в его голову знаниям, а после – и зачислению в Хогвартс.
[indent]Отвлечённый диалогом с Браун, он не замечает, как возвращается к своему первоначальному занятию, да так открыто и беспардонно, что привлекает и внимание самой девушки. Её вопрос отрезвляет, заставляя его сделать полшага назад, а затем качнув головой из стороны в сторону.
[indent]— Говорила, но я был из рук вон плохим ребёнком, — стараясь вернуться в свою колею, Янссен посмеивается, убирая неуверенный тон. Волшебник думал о следах на её коже со времён поездки в Соединенные Штаты. И если тогда он мог подумать, что ему показалось или всё дело в неудачном свете, – хотя он тут же и опроверг свои теории, – сейчас? Тёмная, но тонкая ткань давала возможность увидеть многое прежде, чем пиджак пал на плечи и спину девушки, — Извини, невежливо вышло, — мужчина проводит пальцами по подбородку, задумчиво потерев выступившую щетину.
[indent]Янссен облокачивается о стену здания, делая глоток следом за девушкой, провожая взглядом какую-то молодую пару, чувствуя зудящий в голове вопрос «откуда?», который навсегда застрянет в его сознании просто потому, что каким бы образом ты бы не начал спрашивать его – адекватно не получится. Какого же было удивление мага, когда Амели Браун спасает его от вечного страдания? Вовремя прикусывая язык на вопросе о возможности свести немагические шрамы, он сжимает губы, не перебивая Амели.
[indent]Представить Браун бунтующей сейчас было сложнее, чем могло показаться, в конце концов, образ всегда аккуратного и собранного секретаря крупной фирмы слабо вязался со стоящей перед распятым Иисусом на коленях, сдерживая крик от ударов плетью. А ведь неизвестно, сколько ещё таких скрывала от его взгляда одежда.
[indent]— Я не удивлюсь, — негромко проговаривает волшебник, улыбнувшись мягче, — Что ведром черпать можно не только упрямство, а ещё так много всего неизвестного. Спасибо, что рассказала, закрыв глаза на мою бесцеремонность, — последнее он произносит тише, пусть и внятно, про себя решив, что вряд ли ей нужны громкие слова о необходимости засудить такие места, решившие, что в их праве «во благо Господа» оставлять на людях такого рода отметины. Ему было не всё равно, но он не до конца был уверен в том, что она хотела бы продолжать эту тему. Отчего отпускает ту до лучших времён, когда возмущение будет валидно.
[indent]Хотя, всё равно нужно будет повнимательнее присмотреться к её интернату.
[indent]— Я учту. У тебя всё ещё есть то, чего не было у меня, — легко пожимая плечами, произносит Янссен с толикой загадки, которую тут же и развевает, — Хотя я понимаю. Вряд ли присутствие в моём доме равносильно папке с целой жизнью, — он осторожно дёргает уголками губ, посмотрев вовнутрь своего стакана, и отбив жидкость от стен круговым движением.
[indent]Просьбу девушки он не пропускает мимо ушей, сначала удивлённо вздёрнув брови, а затем с усмешкой прищурившись. Сдавшись, он протягивает руку.
[indent]— Вот так и хвастайся своей внимательностью! Когда! — то ли вопросом, то ли утверждением звучат его слова, пока Янссен дёргает своим запястьем, смотря то на подаренные на какой-то из дней рождения дорогие часы, то на Амели. Ошибиться было сложно – восторг в его голосе звучал явно не притворно. — О, ещё как! Браво! — волшебник смеётся, опуская взгляд на карман с кошельком, качая головой из стороны в сторону, — Мерлин, мне должно быть стыдно! Я даже не почувствовал отсутствия веса, а казалось бы, не снимаю их... никогда, — может он так ещё чего терял, и не замечал? Документы? Какие-то факты? Впору начать беспокоиться, что отсутствие часов на запястье на протяжении длительного времени – это не единственное, что волшебник не замечал в своей жизни.
[indent]— Научишь меня такому? — он упирается локтём в стену, немного наклоняясь вперёд, подмигнув ей, а затем резко выпрямляясь, мужчина смеётся, — Я понимаю, что ты просишь рассказать меня о себе, но Амели, честное слово – будь у меня хотя бы половина талантов, которые я увидел только за сегодняшний вечер!
[indent]Преуменьшал ли он? Матиасу хватает короткого взгляда в небо и тут же на его губах появляется ухмылка, от которой веет тоской. Несмотря на знание, что не каждый может похвастаться садом и яблочным соком, стоило прислушаться к его словам, и очень часто он занимался тем, что не любил в Акселе – разговорами о своих родных. Казалось, это была прерогатива младшего брата, но разве это не волшебник рассказывал хотя бы про свою сестру и её художественных работах на меньше четверти часа?

i f  I  e v e r  f e e l  b e t t e r
remind me to spend some good time with you,
you can give me your number
when it's all over I'll let you know

[indent]— Знаешь, — неожиданно произносит Янссен, вновь завихрив пиво, — Прошло уже сколько, несколько месяцев с момента нашего знакомства? Я знаю, что со мной бывает трудно, учитывая, что мы только сегодня перешли грань от мистера Янссена, и я всё ещё, кажется, в шатком положении, — он негромко смеётся, продолжив, — Но я рад, что ты нашла меня, Амели, — улыбаясь одним боком, Матиас переводит на неё взгляд, — Поэтому если вдруг я веду себя как задница... вспоминай, что у меня семь братьев и одна сестра. Это заложено в меня с самого детства, однако, я обещаю исправиться, — в его взгляде читалось это, осталось только мизинец протянуть для пущей убедительности.
[indent]— Чёрт, девять детей, — Матиас громко хмыкает, — Помнится, начиная с семи лет я каждый год желал на Рождество, чтобы мои родители не решали принести в семью нового братика, — он опускает уточнение про сестру – та и сама смирилась с тем, что куда проще было обобщить и не выделять её из мужской толпы, — А они словно издевались, и намеренно рожали новых, а когда нет – брали приёмных. Говоря о воспитанности, большинство моих наказаний со стороны родителей касались моих попыток детских расправ с родственниками. Ну знаешь, «пастирование», прятание их игрушек, подсыпание соли в кашу, — отдаваясь воспоминаниям, мужчина делает паузу для того, чтобы в несколько глотков допить свой Крик, прикрывая глаз для понимания, насколько он был опьянен уже, а затем кивает головой своим мыслям – недостаточно.
[indent]Правда, другое ощущение приходит на смену жара, и от мысли, что ему хочется раскатать рукава рубашки обратно, он оживает пуще прежнего:
[indent]— Так! Предлагаю вернуться обратно, продолжая наш танцевальный вечер, пока я не начал углубляться в тему семейного древа, однако, возможно, — мужчина приглашает её ладонью в сторону входа в «Таверну», — Ещё один мой стакан, и я забуду, что не должен говорить в твоём присутствии. Или ты сбежишь от меня раньше этого момента? — и с хитрым прищуром он смотрит на Браун прежде, чем сдвинуться с места. Окинув её взглядом со спины, Янссен с удовольствием отмечает, что совсем не против оставить пиджак на её плечах столько, сколько потребуется; может, зря он предложил отправиться им вовнутрь?
[indent]Однако, на второй половине весов – совместные танцы, если Браун не выберет кого-то получше в свои партнеры. К тому же, вечер не планировал заканчиваться так уж быстро, и Матиас с удовольствием улыбается этой мысли, а вслед ней, ещё одной – ему нравилось нравиться Амели Браун, а он в свою очередь, был не против показать ей, что испытывал и обратное чувство к ней. Возможно, он всё придумал, вполне вероятно, это говорило опьянение в нём, но... сегодня именно это ощущение застряло в его сознании больше всего. И он был не против продлить его на как можно дольше.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану

[indent]— В таком случае, мне повезло, что я не канадец, а тебе... — волшебник выдерживает паузу, вглядываясь в ночное небо, — Что я не человек, готовый брать дела только у тех, кто говорит со мной на французском, — хотел бы он сказать, будь он националистом, но сложно присуждать к своей родине язык, который даже не носил названия его страны. Что-что, а он до сих поражался находчивости бельгийцев; зачем изобретать велосипед, когда его сделали за тебя? Разве что усовершенствовать его – и вот у вас три государственных языка.
[indent]Как и во многих ситуациях, ему было сложно предположить, изменилось ли что-то, познакомься они при других обстоятельствах, другом дне или на другом разговорном языке. Быть честным, Матиас и не слишком хотел углубляться в эту тему, имея привычку жить настоящим, а не утопая в размышлениях «как было бы, если...» Хватит в этом мире мыслителей и философов, волшебник не был готов отбирать у них увлекательное занятие.
[indent]В обычный день он бы не почувствовал укола совести, однако, слова Амели неожиданно задевают его, и несмотря на лёгкий кивок головы и короткую улыбку, Матиас не сразу отпускает мысль о неизвестности его личности перед девушкой, о которой он знал куда больше, чем дату рождения. В конце концов, он думал об этом и прежде, и даже сегодня, только что; однако, трезвость ли ума или переход на менее официальный стиль общения... она была права. Он брал куда больше, чем отдавал самолично, при этом, «прося» и что-нибудь на десерт, как, например, ненавязчивое приглашение самого себя же в гости в её квартиру. Пожалуй, подождёт до момента, пока это случится само собой.
[indent]Если случится.
[indent]— И даже не стыдно, — меняясь в лице, он вспоминает день ночлега, ухмыляясь себе под нос. Стоило повторить это только для того, чтобы снова вывести Амели на удивление и недовольство во взгляде. Ему нравилось, что она подхватывала его шутливый тон, вместо имеющейся возможности надавить на «сопливую» сторону его слов.
[indent]На фоне разговоров про семью, мужчина вспоминает свою сестру, которая из-за неизменной привычки своих братьев забывать о таких простых словах, как «я люблю тебя», не сдаётся, и вытягивает эти слова самолично отовсюду, где на них хотя бы есть намёк. Со словами Браун он не может не согласиться. Казалось бы, даже самые взрослые продолжали вести себя как дети. Янссен одновременно и скучал, и не скучал по их семейным сборищам, потому что кроме как хаосом, это никак не назовёшь.
[indent]— У тебя есть все шансы встретиться и с остальными, — без задней мысли просто произносит мужчина. В конце концов, то в Бельгии, то в Великобритании, каждый из членов семьи Янссенов так или иначе навещал Матиаса, даже если он их не просил. Он бы и не удивился, если завтра же к нему постучался кто-нибудь и напросился на «приведи родственника на работу». А не переставай они общаться, кто знает, может Браун бы оказала им честь посетить один из семейных застолий в честь дня рождения. Краем глаза посмотрев на девушку, он ловит себя на мысли, что Амели бы понравилась его родне.
[indent]А видя, что девушка понимает его шутку с полуслова, расплывается в улыбке пуще прежнего. Пожалуй, сомневаться в этом точно было нельзя.
[indent]И всё же, понадеяться на то, что Амели Браун разговорит его благодаря бочке вишневого пива не выходит. Им позволяют побыть наедине, если не считать полный танцевальный зал, ещё какое-то время, и раскрепостившись ещё больше предыдущего, он не сразу замечает подошедшую подругу Амели, наглым образом крадущую девушку, в прямом смысле, из рук Матиаса. Он даже не сразу осознаёт, насколько быстро его оставляют без партнёра, только и успевая на прощание пошутить про возможный кусочек торта. Но он не напрашивается, и кивая ей головой, отмахнувшись рукой на немые извинения, Янссену ничего не остаётся, кроме как вернуться туда, откуда он пришёл изначально.
[indent]— Мы думали, мы совсем потеряли тебя! — решая, что задолжил своим отсутствием двум друзьям по бутылке, он со звоном стекла опускает тару, усаживаясь напротив. Он мысленно ставит все галлеоны в кармане на очевидные расспросы, и тут же побеждает, – или проигрывает, смотря с какой стороны посмотреть, – готовый пошутить про закрытие ртов, иначе сыч залетит, даже не заметят.
[indent]Янссен что-то говорит, иногда теряясь голосом в громкой музыке, отмахиваясь от глупых шуток, то и дело выискивая глазами девушку, с которой провёл последний час. Стоило отдать Амели должное: доброе сердце позволяет им спустя время встретиться вновь, а ей оказаться перед ними и не с пустыми руками; спешно он благодарит девушку за десерт от заведения, одновременно с тоской понимая, что на сегодняшний вечер их общение закончилось. И как бы ему не хотелось продолжать, стоило не забывать. Каждый из них пришёл сюда не один, и если у него не было сильной привязанности к этим двоим... Браун была куда более ответственней мужчины.

УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

[indent]И сомневаться в этом не приходилось ни вчера, ни сегодня, и пожалуй, речь шла не только о проведении времени со своими друзьями. Приоткрывая один глаз, волшебник подавляет утреннюю зевоту, смотря на циферблат часов на своём запястье. Просыпаться рано он был способен только ложась трезвым, каковым его нельзя было назвать его ночью. Слабо помня даже во сколько ушёл, пусть осознавая, как вернулся домой, мужчина не торопиться подняться с постели, переворачиваясь на спину, и перекладывая себе на лицо подушку, лишь бы не ощущать яркий, – сейчас любой свет был таковым, – свет из окна в спальне.
[indent]Яркой вспышкой перед ним встаёт образ сначала поющей, а потом и танцующей вместе с ним Амели, бодро поднимающей бокал с «Кровавым бельгийцем», разрывающая все цепи их официоза. Пожалуй, если что-то и было хорошего в воскресный вечер, о чём он не стал бы жалеть никогда – это об их встрече и отлично проведённом досуге. Любая головная боль, о которой он старался не думать в эту секунду, уступала всем бедам. И, наверное, находись он в Брюсселе, даже не стал бы дёргаться никуда в такую рань, – ну и что, что на часах совсем не восемь утра, – однако, в таком случае, у него не будет возможности словить взгляда Браун, в той же мере осознающей, как и он, что произошло вчера.
[indent]Единственное, что находясь в вертикальном положении, чувствовал он себя многим хуже, чем в размышляя о своих наполеоновских планах лёжа.
[indent]Не утруждая себя избавиться от солнцезащитных очков, оказавшись на рабочем месте спустя несколько часов от начала будничного дня, Янссен задерживается ещё и засчёт того, что выбирает путь пешком, – слава небольшим расстояниям, – вместо привычного аппарирования, решаясь не играть в злостные игры со своим организмом. Мужчина чувствует, что не идёт, а плывёт по воздуху, правда, в отличие от желаемого ощущения свободы и легкости, думает о себе скорее как о свинцовом облачке, которому очень нужно сесть. Сейчас же. И всё же, найдя ту, ради которой фактически и пришёл на работу, он останавливается на лишнее мгновение, чтобы поздороваться, пусть и не только с ней. А то выйдет слишком невежливо.
[indent]— Доброе, Амели? — кажется, всё было зазря? Мужчина даже намеренно стягивает за край очки ниже по переносице, да бы открыть ей самый суровый взгляд, который мог позволить себе. Ему даже не надо объяснять свою реакцию – она и без того всё знает, и тем не менее, не без лёгкого укола звучит его голос далее, — Кажется, я успел упустить, в какой момент превратился обратно в тыкву, — припоминая детскую сказку, он выдыхает, и бурча что-то себе под нос, будто и не заметив её осуждающего взгляда о опоздании, – сильном опоздании без особых на то причин, – мужчина тяжелым шагом отправляется к себе в кабинет, на ходу выуживая волшебную палочку для того, чтобы избавить себя от дневного света и здесь.
[indent]Роняя себя на стул, высвобождая себя от, как никогда стягивающего плечи, пиджака, Маттиас откидывается на спинку, решая, какой вариант будет лучше: развернуться ко всему миру макушкой, в таком случае, лишая себе возможности увидеть, кто заходит в его кабинет, закинуть ноги на стол, уничтожая шансы быть примерным адвокатом, или нарисовать на своих веках глаза, понадеявшись, что это сработает? Он настолько погружается в свои размышления, что не замечает наскоро прошедших минут.
[indent]— Глумись-глумись, — наблюдая за бодрой девушкой, повторяет он когда-то сказанную ему фразу, выдыхая, не имея сил скрыть появившуюся на губах усмешку, понимая, что пока что никто не планировал возвращаться к «мистеру Янссену» так скоро. Эта мысль грела сердце. По крайней мере, это означало, что точно также, как и Матиас, никто не планировал стереть вчерашний вечер из памяти, называя его ошибкой. — Честно говоря, неуверен, что сон можно назвать хорошим, — мужчина делает паузу, добавляя, — Коротким – точно, — наблюдая за поднимающимся паром над кружкой кофе, заботливо принесенной девушкой. Ей было совсем не обязательно, но она всё равно делала это; не без благодарности он посмотрел на Амели, кивая ей головой, и негромко произносит слова признательности, уже готовый подтянуть горячительный напиток поближе, однако, останавливается, вновь обращая на девушку внимание:
[indent]— Мне нравится уточнение про «противность», — говоря мысли вслух, он тут же пользуется советом, быстро смешав две жидкости воедино, делает глоток. Не успевая предложить девушке присесть и составить ему компанию, она опережает его; само собой его брови вскакивают вверх от удивления, а сам Янссен наскоро делает ещё один глоток:
[indent]— О, я успел сделать в первую половину дня всё, что хотел, — и особо не медля, стараясь не зацикливаться на обжигающей теплоте напитка, поднимается с места, — С радостью присоединюсь, — он теряет «пока ты не передумала», на всякий случай, решая, что только такой фразой и смог бы пододвинуть такое размышление поближе, — Куда идём? — мужчина улыбается девушке в спину, прикрывая за собой дверь рабочего кабинета, в котором рекордно посидел двадцать минут.
[indent]Пожалуй, только что Амели сделала чудо, исцелив его от похмелья так быстро, как никогда прежде он не мог сделать это самостоятельно. Дело ли в непротивном снадобье, или в её предложении, об этом Матиас особо не думал сейчас. Ещё успеет. А пока он открывает рот для того, чтобы узнать, как окончился её вечер; и не забыть рассказать о своём. Раз уж обещал постараться.

СПУСТЯ ДВЕ НЕДЕЛИ

[indent]Янссен резко хмурится, задирая взгляд от разложенных на столе бумаг к двери, словно услышал то, что хотел меньше всего на свете. Словно? Никому не покажется, что он взлетает с места, потянув на себя дверную ручку не из-за необходимости встретить кого-то с широкой улыбкой и доброжелательно раскинутыми в сторону руками. Совсем наоборот. Волшебник не осознаёт, с какой скоростью оказывается в проёме, широко раскрывая глаза. Всегда расслабленный, дружелюбно улыбающийся, Матиас разговорил неторопливо, негромко посмеиваясь; с ним было легко словить ощущение, словно всё «схвачено», а времени на сложные дела – ещё вагон. Сейчас?
[indent]Громкие и упрямые требования Лолы пропустить её в его кабинет отрезвляли получше ведра с водой, заставляя выпрямиться по струнке, но вовсе не потому, что бывшая жена имела над ним какую-то силу, и волшебник чувствовал перед ней какой-то страх. Пожалуй, за славные несколько лет совместного проживания под одной крышей, это было последнее, что он был готов к ней испытывать. И всё же, не почувствовать укол тревожности? Матиас не успевает оглянуться вокруг себя, чтобы понять степень крушения и чьим вниманием Лола успела завладеть среди английских коллег Янссена. Тем более, что среди них всех, беспокойство было только за единицы.
[indent]Амели Браун, если быть точнее, оказавшейся прямо перед девятым валом, о котором никто не просил.
[indent]— Амели? Прошу, пропусти её, мы чуть позже зафиксируем её приход, — честно говоря, чтобы справиться в общении со своей бывшей, ему бы самому не помешал приход, пусть и в другом смысла этого слова. Наблюдая за тем, как темноволосая женщина горделиво вздёргивает кончик носа, проходя мимо регистратуры, Янссен без сил издаёт глубокий вздох, и без улыбки пропускает ту в кабинет, заходя за ней следом. Не забывает он и закрыть за собой дверь, в обычном состоянии находившуюся приоткрытую, на случай, если мимо пройдёт какая-нибудь интересная личность, за которой можно будет увязаться на кофейную паузу. Увы, мечтать о таком сейчас у него даже не выходит.
[indent]— Что тебе надо? — он намерено переходит на французский, складывая руки на груди, не предлагая ей ни присесть, при этом, не присаживаясь и самостоятельно, надеясь на то, что этот разговор будет коротким, Матиас упрямо смотрит на Лолу; он чувствует подступающее раздражение даже от того, что волшебница не слишком торопилась с открытием рта, а скорее с любопытством разглядывая его кабинет.
[indent]— Не могу зайти поздороваться со своим бывшим мужем, находясь в Англии? Смотрю, хорошо устроился. И, наверняка, уже успел неплохо заработал, — женщина бросает на него короткий взгляд, попутно снимая плотные перчатки с ладошей, оставляя те в руках, — Ладно, вижу, ты не в настроении шутить. У меня к тебе просьба...
[indent]Волшебник делает полшага назад, непроизвольно вздёргивая брови от удивления. Кажется, его поведение совсем не отпугивает Лолу, и она продолжает говорить как ни в чём не бывало. Быть честным, бельгиец теряет нить ещё с самого начала, зная не только вопрос, который задаст ему волшебница в самом конце, но и собственный ответ.
[indent]Поэтому стоит женщине договорить, вкинув в него поток рабочей информации о делах, которые его абсолютно не касались, Янссен разводит руками в стороны, говоря лаконичное:
[indent]— Ничем не могу помочь, — он знал, что последующим действием не будет разворот на триста шестьдесят градусов и простое «конечно, извини, что побеспокоило». Иначе, возможно, у них ещё три года назад было бы какое-то будущее.
[indent]Она начинает разгоняться быстрее, чем любая метла лучших моделей в воздухе, жеребец на скачках, да спортивный карт на трассе. К сожалению, у Матиаса не получается остановить её, а негромкое напоминание вспомнить, где она находится, не делает лучше. И вот ведро за ведром на него сваливаются претензии о том, что он никогда ей не помогал, даже когда они работали в команде, о том, как высоко он стал смотреть на всех, стоило ему перейти в частную фирму, о том, насколько чёрств он был к людям, с которыми у него была своя история. Лола говорит больше и громче, а всё, о чём может думать Янссен – насколько позорно, по шкале от одного до десяти он будет чувствовать себя, как только она покинет офис Маккензи?
[indent]— ...не говоря о том, что ты, как бывший муж обязан помочь мне! — он был способен поверить, что ещё секунда – и даже стёкла не выдержат этого безумия.
[indent]— Я должен... что? — морщин на его лбу от хмурости становится больше, а глаза становятся уже. Матиас напрягается всем телом, делая шаг вперёд, — Ты видишь здесь что-нибудь? — неожиданно он задирает руку, показывая абсолютно пустую от украшений, кроме часов на запястье, руку, — И я не вижу! Напоминаю, что ты моя бывшая жена, и после расторжения договора и клятв о вечной любви и поддержки друг друга в любой беде, я тебе ни черта не должен. Нет, знаешь что? — он не слышит параллельного крика Лолы, которая не может заткнуться даже сейчас, начиная вторить ему криком, — Да я сожру свою палочку быстрее, чем помогу тебе!
[indent]— Как ты смеешь!
[indent]— О, моя ошибка. Извини за твоё беспокойство меня? Начинаю забывать, что существую для тебя только тогда, когда тебе что-то надо. Ещё что-то? Или ты, наконец, оставишь меня в покое? — он делает шаг, а Лола такой же от него. Он чувствует, как вопрос за вопросом становится выше её не только благодаря разницы в росте; если ей нужна была его помощь, пожалуй, начинать она должна была совсем не с приказов. Жаль, что спустя почти десять лет знакомства с ним, она этого так и не поняла.
[indent]Она мямлит «больно надо было», а Янссен уже отворачивается к ней спиной, устремляя взгляд в окно, видя, что та и сама не планирует оставаться здесь ни секундой более. Бельгиец слышит, как щёлкает язычок в двери от механизма, и уже позволяет себе выдохнуть, забывая, по каким правилам играет Лола; уже оказавшейся в коридоре, ей ничего не мешает невзначай спросить:
[indent]— Как там твоё проклятье поживает?
[indent]Только потому, что он успевает досчитать до гордых трёх, он не срывается на крик, и в итоге цедит два слова:
[indent]— Пошла. Вон.
[indent]Ему нужно выйти следом, чтобы убедиться о том, что она не заблудится, однако, не может сдвинуться с места, сжав кулаки. Внезапно мужчина чувствует себя обиженным и разозлённым ребенком, которого обвинили в воровстве, нарушении всех обещаний мира, любых просьб. У этой женщины не должно было остаться возможностей играть с его душой, и всё равно одним своим видом, несколькими словами, она взывала к тем эмоциям и мыслям, которые Матиас намеренно хоронил в себе, стараясь не возвращаться к ним никогда. А теперь? Он не был готов в этом признаться, но внутри себя знал – ему было ещё и стыдно. Выйти следом, словить на себе взгляды работников, людей, которые ничего о нём не знали; правда, от того, что некоторые знали больше – лучше не становилось.
[indent]Янссену требуется время для того, чтобы успокоиться. Он наворачивает пару кругов по кабинету, ругнувшись от неприятной пестроты минувшего эпизода. Тихо – значит, можно было не надеяться на наличие Лолы в офисе, разве только та не решила слиться с толпой, чтобы ударить его в спину, пока он этого не видел; это она умела лучше всего. От собственных мыслей ему становится тошно. Матиас выуживает платок из кармана брюк, протерев появившуюся испарину на своём лбу.
[indent]Усаживаясь на своё место, он кашляет, хмурясь, несколько раз тряся головой в попытках избавиться от навязчивого головокружения. Такое состояние можно было назвать обычным, отправься он на неделю куда-нибудь в Америку, однако, не спустя всего пять дней проведенные на Туманном Альбионе. Он вскидывает взгляд на дверь, чтобы недобрым словом обозвать призрак Лолы, однако сталкивается взглядом совсем с другим человеком.
[indent]— Амели, — вырывается из него негромко; он удивлён её видеть так, словно забыл, что она здесь работала, хотя на деле, эта мысль не выходила у него из головы всё это время, пока тот пытался отвлечься. Её мнение... за короткий срок её мнение стало так важно ему, что неожиданно для себя он осознал и другую сторону этой медали – он и боялся этого. Осуждения. Хотя казалось бы, мало кто встречал на своём пути несчастные пары, что собачились направо и налево?
[indent]Прежде, чем она скажет ему что-то, волшебник открывает рот первым:
[indent]— Извини, — мужчина вздрагивает, и подскакивает с места, еле заметно пошатнувшись, отчего сам неосознанно упирается об столешницу, продолжая говорить, не слишком выбирая выражения, — Мне жаль, что тебя задел этот понос. Я бы хотел сказать, что обычно она так себя не ведёт, но, — он хмурится, продолжая усиленно игнорировать внезапную слабость, — К сожалению многих, а сейчас меня больше всего, ведёт и не забывает припорошить сверху своё поведение совсем не сахарной пудрой. Последнее, что я хотел, чтобы ты столкнулась с этим, — бельгиец хотел бы подметить «кто угодно», но по правде, не зря фокусируется только на Браун в своём обращении.
[indent]Волшебник по опыту знал о том, как легко Лола умела портить настроение, и последнее, что ему хотелось – чтобы та оказала хоть какое-то воздействие на Амели. Чувствовал ли он редкое ощущение разгорающегося в его сердце стыда? Несомненно. И это читалось во всём его поведении прямо сейчас. Плевать на репутацию.
[indent]Ему больше нравилось поднимать ей настроение, нежели его портить.

Подпись автора

кто-то ищет выгоду — мне незавидно
простите, но тут снизу вас не видно

всё, что вы сказали, — по барабану
я так живу — мне всё по фану