[indent]Шарлотт Уолш — американка. Хорошо ли у неё получалось играть эту роль? Ощущения были намного лучше, чем когда она бродила по улочкам деревни в Румынии, впервые оказавшись в восточной Европе. По крайней мере, здесь ей не приходилось извиняться за незнания языка: английский позволял ей намного быстрее ассимилироваться среди местных, пусть и несколько пожалев о своём прошлом нежелании изучать что-либо ещё. С другой стороны, Шарлотт понимала — не это решает, по какому пути отправляться человеку, определяя себя местным или нет.
[indent]К тому же, никто не требовал от неё отказаться от своей национальности, если не наоборот. Она чувствовала поддержку Эвана во всём, включая одну из фундаментальных вещей — быть собой. И Чарли искренне верила в то, что это сработает. В конце концов, не думай она так, вряд ли бы переехала в Америку, верно? Особенно, так быстро.
[indent]Если быть до конца честной, Шарлотт до сих пор не могла до конца поверить в случившееся. Во многом сам факт переезда — это не самое необычное, что могло произойти: она ведь это уже делала. Однако оный ради кого-то? Да ещё и так далеко? Ведьма дивилась явно не в восприятии ошибки, а в том, что в её жизни действительно оказался человек, благодаря которому она могла наслаждаться тёплыми лучами солнца по другую сторону от родной земли, которая наверняка ощущает на себе очередной проливной дождь. Джозефина время от времени смеялась, говоря, что погода до сих пор не перестала грустить, что потеряла одну из Уолшей на своей территории. Чарли пожимала плечиками в один день, сокрушалась в другой: «Заберите у меня это солнце хоть на один день, прошу!» — тут же начиная громко смеяться. Хватало одного взгляда на расправляющего плечи Маккензи в лёгкой футболке и воспоминаний о его вечно замёрзшем состоянии в Англии, чтобы отмахнуться. Лучше она будет время от времени сбегать в охлаждающий тело душ, нежели они будут превращать Маккензи в луковицу.
[indent]Ей нужно было время, чтобы свыкнуться. Мало-помалу волшебницу уже начала захватывать рутина: американский заповедник, как и было понятно из разговора с мистером Уилкинсом, принял её с распростёртыми руками, тут же захватывая внимание девушки новыми порядками и процедурами, ведьма старалась не сидеть дома и в выходные или свободные вечера, прося Эвана составить ей компанию в изучении города. После того, как прошёл период акклиматизации, Шарлотт вернулась и к своим тренировкам, — не зря же Маккензи повесил ей баскетбольное кольцо! — стараясь не пропускать спортивные дни.
[indent]Так вышло и сегодня; она перебегает через дорогу, сверяясь с часами на тонком запястье и захватывая губами воздух, берёт курс на возвращение в сторону дома. Это тоже было... непривычно. Дом. В квартире Эвана она действительно чувствовала себя в безопасности, зная, что не было места в Америке для неё лучше. Его стараниями та во многом напоминала ей об Англии и Бостоне в целом, о её семье. Девушка морщит нос, едва заметно тряхнув головой, чувствуя небольшой укол совести: ей казалось, когда ведьма думала в таком ключе, то будто бы отодвигала Макккензи на задний план, а ведь это он был её семьёй!
[indent]Она вбегает на порог, спохватившись от отсутствия свободных конечностей. Тут же сунув в рот бумажный пакет с засахаренными пончиками из кафе дю Монд, держа в одной руке подставку с двумя стаканчиками прохладительных напитков оттуда же, блеснув ключами с золотым дракончиком в другой, Шарлотт отпирает замок. Заскакивая вовнутрь, она старается захлопнуть ту следом, выкрикивая: 
[indent]— Эв! Я... Чёрт, — на секунду забывая, что не может открыть рот слишком широко не потеряв их перекус, Шарлотт подхватывает запястьями пакетик, надавливая на него слишком сильно и получая сахарной атакой по лицу, — Эван, я дома! Я прихватила нам по пути поесть, твой чай, он... — она говорит достаточно громко беря в расчёт вариант, где Маккензи успел уйти в свою мастерскую и вряд ли услышит девушку, начни Чарли передвигаться своим обычным шагом. Хохотнув себе под нос, — стынет! Да, точно Чарли, именно это тот и делает! —  перебежкой добираясь до лестницы через двор и заскакивая на ступеньки, ведьма заканчивает свою мысль: — Скоро нагреется!
[indent]Не успевая открыть дверь, она слышит звуки телефонного звонка, заторопившись поскорее, вновь негромко чертыхнувшись. На всякий случай, все ещё не зная, с какой стороны выйдет на неё Маккензи, девушка кричит:
[indent]— Я отвечу! — и успевая отбросить в сторону ключи, более аккуратно обращаясь с картонной подставкой, ведьма заныривает за угол, хватаясь за телефонную трубку. — Алло? — на губах Чарли появляется широкая улыбка, стоит мужчине по другую сторону поприветствовать её, — О, папа! Привет! — звонко звучит её голос, когда она опирается о стенку, так и придерживая в руках пакетик. — Как дела дома?
[indent]Длинные телефонные разговоры были тем, что волшебница думала будет оставлено позади: последние отдавались отголосками в летнюю пору, когда засыпая на диване она боролась с Маккензи за то, чтобы поговорить с ним ещё хотя бы пару минуточек. Ошибкой было думать, что находясь по другую сторону океана от своих родных, они не пожелают оказаться в задушевной беседе в какой-либо из вечеров, а в её случае — дневного времени, а то и вовсе утра. Не то, чтобы она жаловалась, если не наоборот: Шарлотт старалась не хвататься за телефонную трубку каждый раз, когда в ней просыпалось желание услышать кого-нибудь из близких в Англии. Сама она вряд ли могла бы ответить, не почувствовав себя глупо, но в глубине души понимала, что дело в желании казаться в глазах родителей самостоятельной. Только что уехала из дома и уже «просится» обратно посредством частых звонков?
[indent]— ...значит, бегала? — отвлекаясь от своих мыслей, она кивает головой так, словно отец сможет увидеть её, — Это хорошо, я рад, что ты не бросаешь. Я помню, как мне приходилось выбегать на пробежки по утрам, когда мы ездили в Америку на турнир и честное слово, милая, я тебе совсем не завидую. — проходит добрых десять минут прежде, чем они переключаются на эту тему. Или меньше? Так или иначе, Уолш теряется во времени. Вслушиваясь в его голос, Шарлотт негромко усмехается. Пожалуй, вот кто был готов раздеваться следом. Она по лисьи улыбается: мама, наверняка, никогда не была такому делу против. — Эх! Я скучаю по нашим утренним пробежкам, конечно.
[indent]На мгновение с её лица пропадает вся шкодливая спесь, вынуждая уголки губ дёрнуться.
[indent]Шарлотт точно не сомневалась в искренности отцовских чувств и это... напоминало о той простоте, с которой ей приходилось жить на английском побережье. Не сказать, что она не делала этого же и здесь, однако всё было совсем иначе вокруг, не говоря об отсутствии возможности оказаться среди своих близких и друзей, с которыми она росла и проводила большую часть времени. Эван мог заменить их большую часть времени, но в такие моменты как сейчас, слова всё равно успевали оставлять своеобразные раны, пусть и быстро затягивающиеся.
[indent]Она слышит шорох позади себя, оборачиваясь и тут же заулыбавшись, встретившись взглядом с Маккензи. Прикрывая нижнюю часть телефонной трубки ладошкой, она негромко говорит: «Это папа», тут же заслышав:
[indent]— Это Эван пришёл? Ну-ка дай мне его сюда!
[indent]— Всё, тебе уже не интересно со мной? — ведьма кривит лицом, очевидно шутя, — Даже не хочешь услышать в ответ, что мне тоже не хватает тебя на пробежках? Или ты читаешь мысли через океаны? Я запомнила. — и прежде, чем Майлз начнёт отвечать на её вопросы, произносит: — Ладно-ладно, только быстро, я принесла нам поесть и не хочу, чтобы всё заржавело, пока ты пытаешься заснуть под разговор с нами. Я позвоню тебе завтра, хорошо? — слыша соглашение по ту сторону, она кивает головой и отдаляя трубку от щеки, протягивает её Маккензи:
[indent]— Я быстро наскучила ему, хочет что-то тебе сказать, — вместе с передачей телефона, Шарлотт подскакивает к мужчине и подтянув того за край футболки, оставляет быстрый поцелуй где-то в уголке губ, усмехнувшись. Обернувшись вокруг своей оси, волшебница указывает в сторону спальни, — Я пойду переоденусь и вернусь, — вручая ему до сих пор тёплый пакет, ведьма на прощание наказывает: — Храни как зеницу ока. — Или сторожи как пёс? По взгляду Чарли можно было понять, что можно думать об этом пакете как о родной матери: чем больше важности он ему придаст — тем лучше. Она заводит ладонь за спину дёргая застёжкой от спортивного топа намного раньше, чем заходить за угол по направлению комнаты, высвобождаясь. Не оборачиваясь, Уолш негромко хмыкает себе под нос: с того момента, как ей было сказано — доказано, впрочем, тоже — о том, что переживания с головой на счёт её привлекательности бессмысленны, Шарлотт позволяла намного больше себе вещей, которые наверняка привлекали взгляд со стороны. И речь явно не о соседях Эвана.
[indent]Как и было обещано, успевая освежиться и переодеться, англичанка возвращается обратно, на ходу поднимая волосы тут же собрав их в высокий пучок. Практически уже усаживаясь за стол, отталкивая ножку стула пяткой, ведьма вновь подскакивает, быстро метнувшись на кухню и обратно, — разумеется удосужившись пощекотать волшебника за бок мимоходом — подхватывая те самые стаканчики:
[indent]— Что он хотел? Просто поболтать? — она усмехается, приподняв в руках подставку, намного осторожнее двигаясь к своему месту, по итогу отставляя один из стаканчиков в сторону мужчины, следом выуживая такой же и для себя, — Я думаю, нам ещё повезло, — негромко замечает ведьма. Конечно, несмотря на то, что она уповает на удачу, в её голосе можно услышать едва различимое расстройство: Чарли была бы совсем не против услышать голос своей сестры, — Он сказал, что мама уже легла, а Джо ещё не вернулась домой: у них сегодня должен быть рабочий корпоратив, видимо, хозяйке праздника нельзя уходить так рано, — Шарлотт пожимает плечами, негромко вздохнув, — Не то, чтобы я была очень удивлена.
[indent]Она ненадолго замолкает, опустив взгляд к своему стаканчику. Глупо было думать, что её отсутствие в стране что-то изменит. В конце концов, это по прежнему была её работа да и не сказать, что прежде Шарлотт выказывала большое отчаяние от того, что младшая близняшка накидывала на плечи плащ и выкрикивая: «чао» — отправлялась на свидание или очередную встречу. Наоборот: Уолш закатывала глаза ещё и планировала, как бы так уснуть побыстрее, чтобы не слушать до скончания веков историй Джозефины по возвращению. Чувствуя, как неожиданная тревожность подступает к горлу ещё и по абсолютно бессмысленной причине, она вновь ищет взгляда мужчины, улыбнувшись, тут же засунув руку в пакет, чтобы вытащить оттуда предательскую булку, «дыхнувшую» на неё сахарной пудрой прежде.
[indent]— Чем занимался, пока меня не было? — не без любопытства спрашивает Чарли, и не давая ему ответить, посылает уже более спокойно следом ещё один вопрос, — И какие планы на вечер? Подожди мы, — она открывает глаза пошире, потом прищуривается, явно пытаясь ухватить какую-то мысль за хвост, — Мне кажется... мы должны были сегодня встретиться с твоими друзьями из «Union'а» или, — прикусывая губу, Уолш смотрит на него не без вины во взгляде: хороша подружка, раз забывает всё подряд. — Не сегодня?
[indent]Она чувствует, как неожиданно занервничала сильнее: не от того ли, что им с кем-то придётся увидеться? А ведь не скажешь, что Шарлотт Эстер Уолш переживает за чьё-то мнение о самой себе... впрочем, дело действительно далеко не в этом.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Даже если бы Чарли хотела, то вряд ли бы смогла разобрать то, о чём разговаривает Эван и её отец по телефону. И всё же, сбрасывая с себя остатки спортивного комплекта, она тепло улыбается себе под нос. Вряд ли это сильно проявлялось, учитывая её бунтарскую натуру, но ей было действительно важно, что думают обе стороны друг о друге. Можно было бы сказать, что Майлзу трудно не понравится, но если знать мужчину так, как знали его все близкие — спорное высказывание. Редко, но Шарлотт умудрялась встретиться с едва заметной морщинкой на лбу старшего Уолша при первых знакомствах, будь то абсолютно бестолковые ухажеры Джозефины или даже его коллеги. Возможно, тому не нужно высказываться громко и человек напротив даже никогда не узнает, что что-то не так.
[indent]Она знает — Майлзу нравился Маккензи, а последний не интересовался жизнью родителя своей девушки только ради вежливости. Вместе с этим, Шарлотт не сомневалась — несмотря на то, что её мама продолжала держать оборону так же, как и при их первоначальном разговоре о переезде, она совсем не была против Эвана.
[indent]Или ей просто хотелось в это верить слишком сильно? В конце концов, при обратном варианте... она привыкла верить матери. Хотела ей верить, однако в случае, если принять её не всегда искренний тон за чистую монету, выходит ли, что доверия к Америке здесь было мало? Или к самой Шарлотт?
[indent]Она упрямо трясёт головой словно это поможет выбросить неприятные мысли. А ведь у родителей Эвана наверняка не было таких переживаний. И вправду, откуда им взяться: их сын по итогу остался здесь, на родине и это вовсе не камень в огород Маккензи. Более не готовая идти на поводу своих не самых весёлых размышлений, она торопиться объявиться в комнате ещё и по этой причине. А затем и вовсе забывает обо всём, стоит перед глазами оказаться её молодому человеку. Она, смеясь ему в губы, и сама не спешит отпрянуть, целуя Эвана в ответ. Иногда ей казалось, что они не лучше подростков, хватающихся за сердце каждый раз, когда кому-то приходится отлучиться на свой урок, расставшись со второй половинкой на целый час. 
[indent]— А я не могу оставить без этого тебя, — посмеиваясь, тепло улыбается девушка, — Надеюсь ты ещё не думаешь изобрести что-нибудь в своей мастерской, что будет создавать тебе шум моря в ушах, пока я ною об очередной истории Джо, — шутя, прищуривается на него волшебника, отодвигая одну из рук в сторону. Она упирается одной коленкой в стол и несколько раз отталкивается, покачиваясь лишь на двух ножках, наблюдая за тем, как Маккензи делает первый укус и... в яблочко! Улыбка Шарлотт становится до ушей и она наскоро задирает руки в победном сигнале прежде, чем вогнать свои зубы в мягкую текстуру пончика:
[indent]— Ура! Как оказалось, они открыты двадцать четыре на семь и находятся прямо по маршруту, где я пробегаю, — тараторит Шарлотт и даже тогда, когда во рту оказывается сладкая булка, не прекращает, давая себе возможность замолчать и  прожевать только в момент, когда Эван заговаривает.
[indent]Правда, то что конкретно выдаёт мужчина, лишь заставляет Уолш закатить глаза, звонко цокнув: — Так даже интереснее: до сих пор быть придавленной тобой — это пытка далеко не на смерть. Это ли не риск? Идти ва-банк каждый раз, когда ты пытаешься нагнать меня? — она посмеивается, запивая чаем, впрочем, на мгновение меняясь в лице и заметно смягчаясь во взгляде. Шарлотт стала внимательнее: может быть не всегда, но теперь ей было куда проще спросить себя на всякий случай о том, точно ли это не завуалированное переживание? В конце концов, может быть Эван правда переживает. Если нет — хорошо, но кому будет неприятно лишний раз услышать, что всех всё устраивает? — Ты хорошо выглядишь и вряд ли это изменится посредством двух... сотен и десятков пончиков, — она вновь улыбается хитрее, натолкнувшись лопатками на спинку стула, — Будешь такой же быстрый, что глаз не заметит? Нравятся... Не по квиддичу уж точно: там я симпатизировала несколько другому мячу и роли. Однако попробуй не полюбить магических существ в этой семье, — Шарлотт весело подмигивает Маккензи. Она может сколько угодно звучать так, словно её заставили, но в этом никогда не будет дали доли правды. Чарли не сомневалась: если не драконы, скорее всего её участь была бы схожей с Тео: в магических заповедниках она проводила в школьные каникулы не меньше его самого. Любовь к животным отдавалась в ней с самого детства, а учитывая, что у них было кому поддерживать и прививать правильное отношение к «братьям нашим меньшим»... у сообщества волшебников просто не было шансов не приобрести Уолш в качестве драконолога.
[indent]Погрузиться в воспоминания о пройденных под руководством Теодора Грэма стажировках Чарли не удаётся слишком глубоко. Возможно, она бы поделилась частью и с Эваном, — да так, будто он не успел выслушать и половину из этого за время их знакомства — но мысль о предстоящей встречи с его американскими друзьями встаёт на передний план. Долго выбивать себе дырку в голове она не может да и замечает, что это не выглядит проблемой в глазах Маккензи. Однако это не мешает ей поскорее исправиться.
[indent]— Ты хорошо меня знаешь, — негромко хмыкнув после того, как умудряется дёрнуться на стуле в попытке встать, она осторожно кивает головой. — А идти мне можно? — Шарлотт коротко морщится: если им так не принципиально, во сколько они придут и придут ли вовсе, есть ли смысл пытаться покинуть их дом в таком случае вовсе? Уолш мысленно шлёпает себе по лбу за бестолковый вопрос. Стоит догадаться, что шутить вслух об опоздании на месяц Уолш шутить точно не собирается. — Джо нашла бы с ними общий язык, — явно стараясь найти выбитую самолично землю из под ног, добавляет Чарли, думая о вечно главных опоздавших.
[indent]Вот у кого был поистине талант знакомиться с людьми: Джозефина Уолш никогда не боялась сверкнуть улыбкой, протянуть свою ладошку, громко заявить о себе да так, что после окружающие были готовы свернуть шею ей вслед. Разумеется, иногда и она промахивалась, — Чарли усмехается от воспоминания первого знакомства девушки и Эвана — но то скорее исключение из правил. Шарлотт же была совсем другой. Возможно, не менее крикливой — это факт, но уж точно не желающей стать подружкой всем и каждому. Другое дело, что сейчас того требовала ситуация. Она негромко вздыхает и сама нехотя признавая: её друзья остались далеко за океаном. Как долго она ещё сможет ходить, прижавшись к Маккензи и игнорируя весь остальной мир?
[indent]— Уже? — закивав головой, она широко раскрывает глаза, тут же довольно улыбаясь: — Каждый раз поражаюсь, насколько хорош ты в этом. Дать мне в руки чертежи и я смогу разве что посыпать голову пеплом после сжигания их на пожаре своего ануса, а не создать по ним что-то. Знаю-знаю! Если бы училась и разбиралась в этом, всё было бы лучше, но! — она задирает палец, — Ты талантлив, а я не прочь напомнить тебе об этом вслух, — её улыбка становится хитрее, — И возможно получить какую-то дополнительную информацию о тест-драйве... Нет? Не передумаешь?
[indent]Попытка — не пытка.
[indent]Пиквери. Допивая чай в своём стакане, Шарлотт опускает взгляд к надкусанному пончику, уплетая последний за две щёки в несколько больших укусов. Ей предстояло познакомиться лично с небезызвестными в американском обществе людьми. Беспокоилась ли она за это? Пожалуй, статус крови или денежное состояние волновало Чарли меньше всего. Однако каков шанс, что так думают и они? Она смотрит коротко на Эвана и задирая пустые руки, покачиваясь, поднимается с места. Девушка вновь тычет его в бок зычно засмеявшись и ускакивая в спальню прежде, чем кто-нибудь попытается сделать тоже самое в ответ. Если бы Маккензи думал, что его девушка не подойдёт компании, стал бы пытаться знакомить её вовсе? Значит, она не будет лишней. Однако вспомнить одну из уже знакомых ей в лицо Пиквери и... Чарли со вздохом скидывает себя свежую домашнюю одежду так и оставаясь стоять в нижнем белье, стараясь переключиться с мыслей о девушке, должной запомнить её в лучшем из своих видов — рыбьими кишками на своём лице и плавниками, запутанными в волосах.
[indent]Дёргая ручки комода, она тратит безуспешные несколько минут на выбор наряда. А ведь Шарлотт была не из тех, кто долго возился в попытках остановиться на чём-то одном. Изначально вытащенные зелёные льняные штаны и рубашка поверх белого топа прячутся под полосатой майкой и синими, более подходящими по погоде, шортами. Качая головой, Уолш приходится перевести взгляд на более женственную одежду, так что следом летит и платье, в котором они вместе с Маккензи ходили по экскурсиям таинственного Нового Орлеана. Она останавливается только в момент, когда одежды становится на не на один вечер, а на целую карусель встреч и замирает перед появившейся горкой, расставив ноги и сложив руки на груди.
[indent]— А? — за своими беспокойствами она замечает Эвана, поворачиваясь корпусом только тогда, когда он озвучивает своё присутствие. В момент, когда Шарлотт понимает, о чём именно волшебник вспомнил, ей не остаётся никакого выбора, кроме как сделать хлипкую попытку отбиться, засмеявшись тому в лицо. — Эван! Ну я же... — тщетно. Чарли делает ещё несколько попыток улизнуть, но смиряется, — Дай мне хотя бы руку вытащить! — тыча ещё в живот придавленной ладошкой, продолжает посмеиваться Чарли, чувствуя рой мурашек убегающий вниз по спине от дыхания Эвана на её шее, — Думаешь, он имел в таком ключе? Возможно ты не правильно понял его домашнее задание.
[indent]Миг — столько нужно было Маккензи, чтобы напомнить ей, почему так сильно ей хотелось подстроиться. Попытаться или откорректировать то, кем она являлась. Тот же выбор одежды: Шарлотт обманет себя, если подумает, что не пыталась только что предположить, что надела бы её сестра на такую важную встречу. Ей хотелось постараться для Эвана в первую очередь. Потому что ей было далеко не безразлично всё, что касалось мужчины.
[indent]Плохо старалась, раз всё равно дала ему увидеть, что тяготило её сердце. Ей бы хотелось отмахнуться, сказать что всё это — глупости, но девушка не в силах крикнуть, что это не правда. На секунду в глазах ведьмы даже загорается желание согласиться. К чёрту их! Пойдут в следующий раз. Или через неделю. У них есть такая отличная возможность провести время вместе. Однако тут же чувствует укол совести, тихонько вздыхая: ещё одна причина думать о том, что любой прохожий судя по всему старался лучше, чем девушка Эвана.
[indent]Переплетая несколько прядей ловким движением пальцев, наконец получая возможность вытащить свою руку из под Эвана, она успевает коснуться его макушки губами прежде, чем тот окажется не на, а рядом с ней.
[indent]— Нет, я... как мы можем не пойти, если обещали появиться, — она морщит нос: пусть это то, что не лежало к её сердцу ровно, Шарлотт не была трусихой. Или думала, что не была. — Я не расстроилась, я просто не до конца уверена, что, — Чарли замолкает, меняясь в лице и заметно подбирая слова. Волшебница отталкивается рукой от поверхности матраца, [float=left][/float]усаживаясь по-турецки и осторожно разглаживая складки перед собой, продолжает: — Вдруг я им не понравлюсь? — выпаливает Шарлотт, тут же стараясь объясниться, — Отчасти мне всё равно: не первый и не последний раз люди думают обо мне, как о безумной. Живее будут, — она шутливо хмыкает, смотря на него. Эвану вот повезло меньше: маг в этом сумасшествии увидел всё, что нужно для его счастливой жизни, — Но я не хочу подводить тебя. Не хочу, чтобы ты расстраивался, если вдруг твои друзья не увидят во мне... не знаю, подходящую партию. будут ли они судить меня? Или сравнивать. Я даже, — она неловко усмехается, заводя руку себя за спину и на мгновение оглядывая созданный за минуты хаос, — Не смогла выбрать, в чём идти. Как ты понимаешь — это редкость, — оборачиваясь обратно, — И я до сих пор не знаю! — Чарли снова хмыкнув, ненадолго замолкает.
[indent]Она знала: её близкие и люди, с которыми ей грядёт знакомство уже меньше, чем через час — это абсолютно разные миры. Может, девушка и судила рано, но уже только по популярности некоторых фамилий в местных заголовках газет, могла предположить, насколько английские семьи в Бостоне были... проще. Легче для восприятия, готовые протянуть руки без задний мысли, если кто-то сказал, что ты — достоин этого. Возможно, здесь всё было тоже самое. Однако Шарлотт впервые за долгое время находилась по ту сторону баррикад, с которой не знакомили, а которую было необходимо представить другим. И это несколько ужасало.
[indent]— Ты беспокоился, когда Питер знакомил тебя с нами? — пауза, — Я имею ввиду, если закрыть глаза на то, что ты частично успел познакомиться с некоторыми при непредвиденных обстоятельствах, — Шарлотт опирается на перину только для того, чтобы подтянуть к себе руку Маккензи, захватывая ту в своих ладошках. Так ей было спокойнее. Так ей не казалось, что происходящее — очередная кочка на их пути, а всего лишь разговор о обыденных страхах, — Мне казалось, ты вписался с первых минут. Ты был таким... своим в доску, — она улыбается, теребя его пальцы и начиная загибать каждый из них при перечислении, — И с такой лёгкостью нашёл подход к каждому: Джо априори была от тебя без ума, Тео смотрел тебе в рот, пока выслушивал неизведанные ему факты, Кевин готов был протрещать тебе все уши своим квиддичем, с Фи вас связал бизнес, — она пожимает плечами: ведьма только начала, но ей казалось, что для примера должно было хватить и этого. — Откуда... как я могу быть уверена в том, что здесь всё будет так же? — подняв на него взгляд, она чувствует себя не лучше, чем маленьким ребёнком, которому нужно научиться делиться своими лопатками, когда прежде этого не делал. А если они их сломают?
[indent]А если он окажется на их стороне?

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Шарлотт с неуверенностью вспоминает все те моменты, когда самолично влезала в жизни своих близких, наталкивая на единственные по её мнению решения их проблем. И чаще всего она не ставила свои выборы под какое-либо сомнение: окажись девушка на их месте, точно поступила бы именно так. Однако сейчас эмоция, отображенная на лице Эвана вместе с такой неприкосновенной уверенностью в своих словах сбивает её с толку, вынуждая задаться про себя единственным логическим вопросом:
[indent]«Почему ты в этом так уверен?»
[indent]И ведь она знает: не раз доказывали друг другу наяву — нужно что-то побольше, чем «твоя подружка нам не нравится», чтобы действительно разойтись по разным путям. Пожалуй, окажись кто-то особо умный, решивший напомнить ей, через какие трудности им пришлось пройти с Эваном, чтобы оказаться здесь, задаваясь даже философским вопросом: «А стоило ли оно того?» — куда проще будет ударить в нос, чтобы эта мысль больше никогда не всплывала в сознании. Стоило. И если бы ей пришлось пройти через это ещё раз, она бы сделала это вновь, если по итогу ей дали возможность идти рука об руку с Эваном Маккензи.
[indent]Тогда почему она беспокоиться о такой мелочи сейчас и так сильно? От противоречивых мнений ей не становится лучше. Шарлотт опускает плечи, ковырнув простынь пальцем, недовольная собой хмурит брови. С каких пор ей так трудно прийти к общему знаменателю? Прислушаться к инстинктам, а не пытаться разгрести то, в чём она никогда не была хороша? Думать глубоко — в меньшей степени было похоже на неё, а вот ломиться напролом — это с лёгкостью.
[indent]Её лицо трогает неловкая улыбка, стоит волшебнику упомянуть про своих родителей. Его упрямство было близко и знакомо ей как никогда; неудивительно, что они сходятся в большинстве случаев против остальных, готовые начать революцию. Если бы так получилось, что Шарлотт не понравилась бы мистеру и миссис Маккензи, она сомневалась, что это не осталось без внимания. Было бы это плохо? Разумеется, но... не похоже, что настолько, что это бы разрушило их отношения. По крайней мере, Эван делает всё возможное, чтобы убедить её в этом и ей совсем не хочется верить в обратное.
[indent]— Хорошо, что я им понравилась, — она улыбается, говоря между делом, — Возможно, — неуверенно соглашается с ним ведьма, нахмурив брови. Шарлотт и прежде думала о людях хуже, чем есть на самом деле как и... она опускает взгляд к простыне. Чарли. Бесконечная заноза в заднице каждого. Сейчас она стала многим меньше делать своеобразные проверки — как тогда, с Эваном — и всё же, могла предположить, что неосознанно — осознанно — может вести себя совсем не так, как вела бы с друзьями. Из-за чего? Страха, что о ней подумают плохо? Поэтому нужно вести себя так изначально? А может быть причина была в патологической вредности. Уолш вздыхает: главное не подумать, что это передалось от родителей: мама её из под земли даже за такие мысли вытащит.
[indent]Шарлотт только и успевает, что открыть рот, чтобы ответить на его вопрос, как следом щурится и склоняет голову к плечу. Одними губами она произносит: «Разумеется» — и в этом сарказме была львиная доля правды. Наверное, привычка закатывать на него глаза одновременно с этим чувствуя прилив крови к своим щекам пропадёт у неё только спустя десяток лет. И то у неё были сомнения в обратном.
[indent]— Это реально, — она улыбается, смотря перед собой и потом только едва заметно щурясь, наскоро продолжает: — [float=left][/float]Однако немного несправедливо: я соглашусь на такое, только если ты составишь мне компанию. К тому же, в таком случае мы никуда не пойдём или твоим друзьям придётся подождать, — впрочем, отвлекается она на долю секунду, не в силах оставить все намёки Маккензи без своего внимания. Вместе с ним девушка оглядывает кучу одежды на второй половине кровати, прикусывая губу. В её голове проскальзывают все те разы, когда между ней и Джозефиной происходили войны и иной раз не на жизнь, а на выбор очередного платья; вместе с этим она кривится лицом, осторожно подтягивая к своей спине блузку сшортами в цвет её полоски, но не торопиться натянуть их на себя. По крайней мере — это точно то, что она надела бы и в Бостоне и то, что не принадлежало бы никогда выбору Джо. Уолш немножко увереннее дёргает плечиками.
[indent]Задавшись интересующим вопросом о прошлом, она ненароком и сама раскрывает старые воспоминания. Того, как спустя столько встреч, они оказались лицом к лицу на одной улице благодаря Питеру. Помнится, уже тогда они шутили про Судьбу, только и делающую, что подстраивающую им встречи, подталкивающую на очередные невероятные свершения; интересно, она ими гордится?
[indent]И всё же ответ, который она услышала был не совсем тот, который волшебница ожидала.
[indent]— Ты себя видел? Разве у нас был выбор? — шутливо она хмыкает, намеренно стараясь звучать как можно более расслабленно и спокойно: видит, как мужчина начинает нервничать будто бы не из-за тех слов, которые должны помочь ей сделать более глубокий вдох. Пожалуй, наличие абсолютно другого мнения не могло её расстроить — тут дело было больше в самом наличие разговора, — Брось, — за этим же она и отмахивается. Ей совсем не хочется, чтобы он чувствовал себя перед ней виновато. Это ведь она затянула их в эту кашу беспокойства ни о чём! А плохо чувствует себя Эван? — В твоих словах есть логика. Мне иногда так странно думать о том, в каком пузыре мы живём. В Бостоне я имею ввиду, — она морщит нос, на мгновение замолкает, чтобы негромко выдохнуть и тихо произнести: — Всё никак не могу привыкнуть.
[indent]Казалось бы, к чему? Но ответ лежал прямо на поверхности: не в первый раз она называла дом местом, который остался по ту сторону океана, говорила о вещах, которые может не должны были перестать быть важными, но хотя бы начать отходить на задний план. А выглядит, будто она даже не старается; цепляется ли Маккензи за это слухом? Может, для него это звучит обидно! Прежде, чем виски начнут болеть о новой проблеме, Уолш резко встряхнула головой, отчего даже растормошила от сильной качки свой пучок.
[indent]Она переводит на него свой взгляд, наблюдая за передвижениями мужчины. Её искренне умиляли его попытки помочь ей с, казалось бы, абсолютно надуманной и бестолковой идеей беспокойства о будущем знакомстве. Наверное, всё дело было в этом: она всегда, даже если у неё не спрашивали совета, имела своё мнение и желала высказать его считая, что это кому-нибудь поможет. Когда дело касалось её, Шарлотт о своих проблемах не говорила, а значит, не давала никому возможности даже попытаться протянуть ей руку помощи. Волшебница научилась говорить с собой и... точно так же разучилась обратно, раз встречаясь с проблемой сейчас, не может отделаться от ощущения, что дотронься она до чего угодно — и то моментально будет разрушено.
[indent]Слова Эвана работают не хуже, чем бита в квиддиче. Стоит ей только замахнуться в него тяжёлым металлическим мячом, как мужчина спокойно отбивает его прочь. Ещё и бровями подыгрывает, молчаливо намекая: «Давай ещё». И не сказать, что Маккензи не волнуется — было видно невооруженным глазом, с какой ответственностью от подошёл к её проблеме и хочет пережить её не рядом, а вместе с ней. И всё равно кажется ей сильнее. Намного сильнее, чем она.
[indent]— Мы, — она мягко улыбается, искренне говоря: — Мне нравится, что ты даже не планируешь оставить место «я» в этих отношениях. Напоминает историю о пришитой к тебе ноге, только тут всё намного хуже, — она негромко посмеивается, вновь становясь более серьёзной, — Конечно я не думаю, что ты будешь вынужденно нас пересекать, если что-то пойдёт не так. И всё равно, я... хочу, чтобы всё было хорошо. Чтобы я не опростоволосилась и ничего не испортила. Просто, — она распускает свои волосы до конца, нервно перекидывая их прочь на одну сторону, — Ладно, нет. Ты прав.
[indent]Ведьма даже не хочет представлять такой вариант, где ей пришлось бы делать выбор. Конечно она выбрала бы Эвана! — всё отзывается в ней так громко, словно сама мысль о возникновении какого-то другого варианта может его огорчить — однако хочет думать, что ей никогда не придётся этого делать. Им «повезло», — это трудно назвать везением, учитывая её не шутку про отсутствие выбора — что у бостонских ребят и Маккензи не было никаких проблем в понимании друг друга. Шарлотт нервничает заметно сильнее и чувствует неприятный рой мурашек, бегущий по спине, так же, как Чарли бежит от своих проблем. Впрочем в этот раз она решает и не отшучиваться, а просто замолкает, кивая головой.
[indent]От данного мужчиной выбора всё же становится легче. Будто теперь, когда она знает, что у них есть вариант не понравится и с этим можно ничего не делать, Уолш теряет ту долю беспокойства, которая заполняла её сознание, уступая место менее грандиозным переживаниям. Хотя бы возвращаясь к тому, что ей надеть — а стоп, это уже было решено! — или чем набить желудок через несколько часов.
[indent]Тугой ком в сердце рассасывается в тот момент, когда Эван и вовсе решает сделать попытку влезть в её шкуру. Она думает совсем недолго прежде, чем оттолкнуться от кровати руками и подползти поближе, протягивая ему свою ладошку. Впрочем, вместо того, чтобы сойти вниз на пол, она так и остаётся стоять в полный рост на кровати со смешком ткнув его пальцем в щёку. Едва слышным шепотом она произносит: «Я выше.»
[indent]Но подолгу на этом не останавливается.
[indent]— От любви до ненависти один шаг, а мы сработались наоборот. Пожалуй, если в мире где-то и есть другие ребята с плавниками в волосах, пусть ищут своих Шарлотт Уолш, у меня уже есть лучшая из таких версий: облитая шампанским и оппёрженная мною лично, — она шкодливо прищуривается, — Не говоря уже об извечных избениях. Что же до друзей, — Уолш кладёт ладошки ему на плечи, задирая взгляд к потолку, явно о чём-то задумываясь.
[indent]— Во-первых, наших: я молю, чтобы ты забрал хотя бы щепотку их себе, пожалуйста. Но я... понимаю о чём ты, — спорить с тем, что Уолши и МакМилланы были явно ближе самой девушки она не стала бы просто из-за того, что даже сегодняшний разговор затеяла она сама. Не похоже, что переезд обратно в Америку сильно беспокоил самого Эвана, вынуждая его страдать по оставшемуся мистеру Дурацкие-Факты в Англии, — И я уверена, что они лучше, чем просто неплохие. У тебя, в конце концов, есть вкус на хороших людей. Так что, даю им шанс не увидеть во мне демона во плоти за один вечер. А дальше... будем работать, — подставляя руку под свой подбородок, она делает быстрое движение всеми пальцами, засмеявшись.
[indent]Действительно, поработаем. Она кивает самой себе с самыми серьёзными намерениями на этот счёт, а затем опускает свой взгляд к Эвану, тепло улыбаясь:
[indent]— Спасибо, — она перекладывает ладонь к нему на щёку, а второй приобнимает волшебника за плечо, уперевшись в его лоб своим, — Кажется ты только вернул во мне желание сворачивать горы, магов, в принципе, что и у кого угодно. А это, я считаю, заслуживает отдельных аплодисментов.
[indent]Быть услышанной всегда было важно — этого она добивалась от своей семьи с самого детства с переменным успехом и только благодаря силе собственного голоса. С Эваном? Ей стоило прошептать, нет, посмотреть на него как-то иначе и доверяясь своим инстинктам он оказывался рядом, тут же задаваясь вопросом о её самочувствии. Конечно, её внутренний страх за сегодняшний вечер никуда не делся, но явно притупился. По крайней мере теперь ей кажется это не страшнее той самой презентации, на которой тот же самый Маккензи поддерживал её, хотя абсолютно не должен был.
[indent]Она склоняет голову, приподнимая его за подбородок, и крепко целует волшебника, сокращая последнюю крупицу расстояния между ними. Ей бы пообещать себе, что будет говорить о таких вещах почаще, чтобы кочки стали ещё менее заметными, но шуршащие уже совсем не об этом мысли заполняют освободившееся место.
[indent]Зря он сказал вслух, что они могут опоздать.

[indent]Как и стоило ожидать, ей практически приходится задержать дыхание от нервозности прежде, чем кто-либо другой, помимо Юниона, окажется на пороге их локального клуба. Ладошку Маккензи она не выпускает из рук до того момента, пока не хватает себя на мысли, что выглядит не лучше напуганного кота; Чарли выпрямляется в спине и расправляет плечи, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя.
[indent]Каково же было её изумление, когда никто в первые секунды не решил её съесть, обидно подколоть, называя деревенщиной из Туманного Альбиона — ох уж эти стереотипы о вечных баталиях англичан и американцев — или устроить мини-проверку, которую бы она обязательно завалила. Пожалуй больше, чем этому она удивилась разве что погодным условиям:
[indent]— Знаешь, что будет, если я трансгрессирую справа налево по Англии и обратно? Правильно — туман что здесь, что там. Честное слово, вам даже Маховики Времени не нужны, — улыбаясь собственной глупой шутке, она обменивается с Эваном красноречивым взглядом, стоит очередной особе подойти для знакомства, которое Уолш стоически выдерживает, ведя себя естественно настолько, насколько ей позволяет возбужденность от незнакомцев вокруг. Оставаясь на короткий миг наедине, она осторожно спрашивает его:
[indent]— Покажешь мне тут всё? И... Ничего, что мы ничего толком и не принесли? — прежде, чем она слышит ответ, ей кажется, что она уже знает, что волшебник ей скажет, — Ничего не говори — это всё остаточное с нашего разговора меня не отпускают. Надо просто заесть и всё будет, как надо, — она мотнула головой вокруг, осторожно спрашивая, — Мы ведь... поедим? — толкая его локтём в бок, она хмыкает, не произнося очевидной шутки вновь: пусть не забывает, что встречается с троглодитом.
[indent]Вместе с этим, Шарлотт с искренним любопытством оглядывается по сторонам. Это место, в котором он фактически вырос в того, кого она знает. Эти люди были с ним с того возраста, в котором он даже не мог предположить о своём будущем; по крайней мере, о том, что сама девушка будет с ним рядом.
[indent]Конечно ей хотелось узнать побольше, ведь спустя столько времени ей казалось, что в нём скрывалось ещё так много и ей было интересно перелистывать каждую новую открывающуюся историю большого талмуда жизни Эвана Маккензи, принимая участие в том, чтобы писать её дальше, но уже вместе с ним.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]В какой момент всё изменилось? С каких пор знакомства с людьми давались Шарлотт Уолш с таким трудом? Посмотреть на неё со стороны и вряд ли у кого-то могло бы закрасться сомнение о том, что девушка боялась людей как огня; она и не страшилась последних и всё равно явно не торопилась на встречу с кем-то новым. Обращаясь к воспоминаниям, пронизывающие года жизни ведьмы, приглянувшись повнимательнее, можно заметить её закатывающиеся глаза, стоит кому-то из студентов в Хогвартсе подойти к их столику в библиотеке с просьбой взять книжку из общей стопки, которую ребята взяли для подготовки к очередному экзамену. Там, где мог бы завязаться разговор, ведьме проще развернуться к новенькому спиной, всем своим видом показывая занятость над эссе, — или, зная Чарли, каракулями на полях — предоставляя диалог Джо или Теодору. Уже устоявшись на должности драконолога, она провожает ленивым взглядом уходящих на обед стажеров с ментором, совсем не торопясь присоединиться к ним, дожидаясь, когда кто-нибудь из команды предложит свой вариант. А может и вовсе с надменным видом покинет всех первой, ведь сегодня кто-нибудь из бостонских ребят согласился встретиться с ней в Лондоне на обеденный час.
[indent]Таких историй не было большинство, но даже такие крупицы собирались в очевидное: ничего не изменилось. Шарлотт Уолш никогда не умела, а точнее попросту не хотела расширять свой список друзей, добавляя туда людей вне очереди в те моменты, когда они были повязаны с ней судьбой, получали послабление благодаря уже существующему её окружению. Вряд ли бы когда-нибудь она обратила внимание на тройку из Румынии, не окажись знакомой с Ноа Мюллером. Вместе с этим не познакомь её Эван с Еленой или Амели, Шарлотт сильно сомневалась, что при каких-либо обстоятельствах они бы общались. Вовсе не потому, что эти люди не заслуживали Уолш в качестве своего друга.
[indent]Возможно, наоборот она спасала всех остальных от себя?
[indent]— Главное не привычными нам методами, — несколько раз глубоко вздыхая, не то для того, чтобы привести дыхание после короткой пробежки в порядок, не то успокаивая себя, произносит Чарли, хмыкнув, округляет на него глаза. И если, она не сомневалась, Эван умеет держать марку, учитывая его воспитание, не зря родители Уолш ругались на поведение девушки практически после каждого выхода в свет. Хотя, история с требухой и обвинения на её счёт даже спустя года кажутся Чарли самыми несправедливыми на свете. Уолш морщится, отведя взгляд в сторону, пытаясь выбросить из головы явно бунтующее желание искать кого-то нового.
[indent]Ей нужно постараться если не для себя, то хотя бы для Эвана. С этой мыслью она переступает порог американского круга инстинктивно дёргая плечиками, вытягиваясь в струнку.
[indent]— О нет, — она нервно посмеивается, стоит имени лучшего друга прозвучать вслух, — Когда я говорила о щепотке, я не думала, что ты решишь, что больше всего я скучаю по Тео, — не сдерживаясь от ехидной усмешки, она прищуривается, но практически сразу её лицо загорается любопытством. Не говоря о прежних путешествиях с семьей, вместе с Эваном она уже успела посетить часть восточного побережья Америки, осесть в Новом Орлеане, привыкая к новому дому, а теперь и открывая возможность посмотреть на запад. Штаты были непростительно огромными и вместе с этим — многогранными, а для Шарлотт и вовсе выглядели необъятными. Пугало ли её это? — С тобой — хоть на край света, — чуть тушуясь, она склоняет голову, прикусывая нижнюю губу. Выдержав небольшую паузу, Чарли добавляет: — Тем более, наблюдать за тем, как ты борешься с бесконечными милями пешего туризма — кто от такого вообще откажется и как не взять ради этого отпуск?
[indent]Явно большое преимущество оттаптывать калифорнийское побережье — он это делает. Она хмыкает, вспоминая о вечном недовольстве Джозефины, особенно, если вытащить её совсем неподготовленной. Да что уж там; они бы просто не дождались девушку, которой даже в пять утра нельзя выходить из дома при параде, тем более, если речь идёт о самом Голливуде.
[indent]Она поднимает на него голову, говоря, казалось бы негромкое:
[indent]— Скорее уж сахарный папочка, — однако в моменте, когда совсем рядом с ними оказывается одна из Пиквери, она, не сдерживаясь от смешка, утыкается коротко лицом в руку Маккензи, в надежде, что фраза пролетит мимо девушки. Она ойкает, когда её тянут сначала в сторону, а резко подскочившее к горлу сердце от первой важной персоны в Юнионе вынуждает Уолш чересчур нервно сжать ладони волшебницы, закивав той головой:
[indent]— Ада-Ида, принято, — пауза, — Я очень рада знакомству, — на удивление, не совсем правдивые слова, учитывая ситуацию, даются ей абсолютно без труда — значит думает действительно искренне — и поднимая коротко взгляд на Эвана, она улыбается уже шире и менее волнительно, — Иметь карточки с именами, колдографиями и фактами было бы удобно, но меня оставили в полном неведении. Так что, я буду выкручиваться, как смогу, — встрепенувшись, говорит Чарли, наскоро отмахиваясь ладонью, — экая невидаль, и не с таким справлялись! — не теряя контакта с Аделаидой.
[indent]Узнать, впрочем, что за катаклизм она не успевает: как резко появилась, так и резко пропадая, с отсутствием Ады Шарлотт ничего не остаётся, кроме как взглянуть на Маккензи, задрав бровь в немом вопросе. Впрочем, даже не зная, кого именно ждать под именем наследницы знаменитой американской фамилии, — слава имени Пиквери известна даже Шарлотт, несмотря на полный провал в знаниях истории — Чарли не сильно удивляется или даже... пугается. А с объяснением Эвана ей становится понятно почему.
[indent]— А-а... То-то я почувствовала знакомое ощущение в разговоре с ней, — взвешивая, на кого больше показалась ведьме похожа Аделаида, она кивает головой, соглашаясь с мужчиной, — Несмотря на то, что я видела некоторые архивные видео вашей семьи, я бы... хотела посмотреть на твоих родителей в молодости вживую. Твоя мама, по крайней мере, — она улыбается шире, — Точно выглядит как человек, за которым интересно наблюдать... Пусть и на расстоянии. — она задирает палец, — Поэтому спасибо Аде за Аду — у меня есть такая возможность, раз ты говоришь, что они схожи, — хитро прищуриваясь, она кивает ему головой, делая шаг вперёд.
[indent]Был ли похож на кого-нибудь Эван так же сильно? Шарлотт задумывается на секунду, пытаясь соединить мысленно параллели между своими друзьями, где Теодора можно спокойно поместить в компанию к старшим Грэмам, Кевина — к главе семьи Уолшей, а большое количество привычек той же Джозефины прослеживается в их матери. Она улыбается уголками рта, скосив на него взгляд. Даже если часть своих качеств волшебник и позаимствовал от своих родителей, в глазах Шарлотт он всё равно был исключительным. Не было в её обществе ни одного человека, которого можно было бы сравнить с ним.
[indent]И как тут не считать, что ей повезло быть его девушкой?
[indent]Чарли удаётся отпустить мысль о людях вокруг, отвлекаясь на окружающую их обстановку. Вслушиваясь в голос мужчины, она с улыбкой представляет все те разы, когда волшебнику удавалось посетить это место будучи более молодым в который раз с сожалением подумав, что они не росли на одном материке, видевшись однажды в далеко неудобном для дружбы возрасте. Общался бы он с ней, учись они в одной школе? Учитывая разницу в возрасте, только если бы хотел, чтобы над ним все издевались.
[indent]На издевательские движения руками, Уолш хохочет, тут же постаравшись ткнуть его в бок пальцами, а резко сунутый в рот бутерброд чуть ли не вынуждает её поперхнуться, вздёргивая бровями в высь. Впрочем, наученная, Уолш проглатывает тот так быстро, как будто — будто? — у неё была фабрика по перерабатыванию еды за зубами.
[indent]— Знаешь, чем меня завлекать, — хотя кто бы сомневался, учитывая сколько шуток крутится вокруг этого каждый день, — Лучше этой я точно не найду, — и где-то тут теряется шутка, про только отрезанную ногу Шарлотт и пришитую ему. Но ей кажется, что он и так обо всём догадывается.
[indent]Вместе с тишиной, образовавшейся пузырём вокруг них, стоит двум волшебникам оказаться в зоне личного пространства Юниона, возвращается и всё беспокойство, резко накрывающее Шарлотт с головой. Ей кажется, что думает о своём побеге она так громко, что люди вокруг неё должны вот-вот поменяться в лице, с громким криком: «попалась!» — обратить на неё внимание Маккензи. Показать, что она не такая уж и сильная, какой хотела казаться и себе, и ему.
[indent]Вместо этого её окружают улыбчивые волшебники, представляясь и доброжелательно протягивая себе руки и Чарли не знает, сколько раз говорит о взаимных чувств от знакомства или произносит своё имя. Подтолкнутая в нужное направление с Маккензи и с оказавшийся в руках карточкой с блюдами сегодняшнего вечера, — она с благодарностью кивает хозяйке клуба, неожиданно сжавшись в комок от пробудившегося от вкусных позиций желудка — Уолш старается услышать всех и каждого, переводя взгляд то с одного мага на другого; в глубине души она надеется, что никто не заметит её присутствия, больше реагируя на Эвана, но так девушка ещё себя никогда не обманывала.
[indent]— Это большая удача, ничего более! — улыбаясь, неуверенно замечает Шарлотт, продолжая, — Если честно, мне повезло поработать в двух крупнейших заповедниках Европы — Уэльсе и Румынии, и заиметь в своём опыте работу здесь — очень значимо для меня. Благо, что так легко, — обосраться, — Упасть в грязь лицом от новых видов драконов у меня не получилось бы: Всемирный драконоведческий имел в своём арсенале большинство семейств, так что... мой ментор хоть не расстроился от моей бесполезности, — она неуверенно посмеивается неосознанно протарабанив пальцами по краю стола, а затем подтягивая к себе поближе стакан с водой, осушает его на половину в ожидании новых вопросов.
[indent]На следующий звучащий она реагирует чуть ли не с особой прытью, учитывая его содержимое и кто его задал. Чувствуя тёплое прикосновение в районе бедра, она смотрит на Маккензи, уверенно кивая головой. Она уже открывает рот, чтобы согласиться и вслух, но вместо этого за неё говорит совсем не её голос.
[indent]Она стопориться, замирая и чувствуя, словно та самая нерушимая тишина, которой встретил её клуб, стоило им перешагнуть порог, возвращается с новой силой. Волшебница нащупывает пальцами ладошку Маккензи, — она повторяет себе: это страшно только потому, что она представляет это таковым — чуть сжимая ту и едва заметно кивнув ему, оборачивается на Серену:
[indent]— Д-да... да, конечно, — запинаясь, девушка улыбаясь, добавляет, явно стараясь найти почву посредством шутки: — Что может случиться на экскурсии по подвалам, верно?
[indent]Она спешно поднимается с места и бросая последний взгляд в сторону Эвана, двигается следом за Харкуэй. Страшась неловких пауз, Уолш заговаривает первой, спрашивая о Юнионе и том, в каком году тот был приобретён, на удивление замечая, с какой простотой она находит общий язык с Сереной за считанные минуты. Оглядываясь по сторонам, стараясь реагировать на её слова сразу же, Шарлотт всё равно то и дело оборачивается себе за спину. И в один из разов, когда неосознанное желание встретиться глазами с Маккензи, должного оказаться с ними рядом по итогу их маленькой экскурсии, она теряет... и своего гида тоже.
[indent]— Не вопрос, — отмахиваясь, Шарлотт улыбается, тем самым позволяя девушке покинуть её общество на некоторое время, — долго не ждёт! — всем своим видом показывая, что с ней ничего не случится в одиночестве.
[indent]Ошибка номер..?

[indent]Скрупулёзно собранный образ английских львов превращается в мокрую кошку за считанные секунды. Помнится, когда-то нелепые комментарии выскочек не вызывали в ней ничего, в худшем случае — желание рвануть вперёд, засунув палочку кому-нибудь в ухо, шепча: «Редукто». Видимо, проблема была в том, что это не касалось напрямую её молодого человека? Но открыть раны, судорожно залепленные пластырями от весенней ситуации, было не так сложно. И Софии Пиквери удалось это сделать практически одной фразой.
[indent]Она затихает, если не сказать затухает, следуя за Эваном и Сереной обратно в сторону главного зала, где их должно быть уже дожидался приготовленный мастерами своего дела ужин. Ей бы плюнуть на ситуацию, — не в первой! — но прежний опыт, собственные знания вынуждают её повторять одно и то же до того момента, пока на это не обращает внимание и Маккензи.
[indent]Ещё бы вслух начала себе шептать — совсем незаметно.
[indent]— Ерунда, я... — выглядит как абсолютно бесполезная попытка отбиться от беспокоящегося Эвана и она, выдерживая на нём долгий взгляд, — будто это поможет ей победить — улыбается Серене, осторожно говоря, что они её нагонят, кивает в противоположную сторону. С немым вопросом она спрашивает о помещении, рядом с которым они оказываются и не видя препятсвий оккупировать его, проходит вовнутрь.
[indent]— Я не хотела, — выдерживая заметную паузу, произносит она, — Выглядеть так, будто съела мешок дерьма. Извини, — вздох, — Просто, — ведьма отводит взгляд в сторону, складывает руки на груди, ненамеренно ограждаясь и опираясь о стенку плечом, говорит: — Я давно похоронила свои мысли о количестве девушек, с которыми ты встречался и явно не это меня беспокоило... вообще когда-либо, — Шарлотт хмурится, делая заметные паузы между словами, подбирая их. Её голос то затухает, то просыпается вновь: ей не хочется, чтобы Эван понял её не в ту сторону, тем более тогда, когда она говорит о его бывшей личной жизни; словно она открывает давно забытый и закрытый на замок сундук, который был всегда здесь, забросанный вещами, скрытый от глаз, — А потом меня спросили сколько мне хватит времени, чтобы удержаться рядом с тобой прежде, чем ты меня бросишь, ну и я, — её голос скакнул вверх так неожиданно; к её щекам резко прилила кровь, а сама она развела руки в стороны прежде, чем хлопнуть их по бёдрам, невесело хмыкая и договаривая не без вопроса в своём тоне:
[indent]— Как-то немного растерялась? Без возможности выбросить это из головы сию секунду, — Шарлотт упирается взглядом в пол, добавляя тихое: — Такие дела.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Больше всего она злилась на саму себя: она ведь никогда не была труслива. Одно дело беспокоиться за резкое гудение мотоциклов, срывающихся на большой скорости с места, отчего от неожиданности приходится схватиться за сидящего впереди человека или даже боязнь трансильванской нежити, которая спит и видит, разумеется, чтобы сделать и как бы напугать Шарлотт Уолш. Другое — прислушаться к мнению человека, которого видела вблизи первый раз в жизни, поимев честь пообщаться с ней дольше нескольких секунд. И почему её так сильно это ранило? С каких пор она зависела от тех, кого не знала? Волшебница не жила установками «понравиться всем» — иначе бы вряд ли ещё в свои шестнадцать исполнила симфонию на глазах незнакомого американца да ещё и так звонко — и всё равно именно сейчас чувствовала себя уязвлённой.
[indent]Видимо, не зря говорят, что одна плохая вещь перекрывает десятки хороших.
[indent]Однако Шарлотт просто... испугалась. Всё было бы намного проще, будь за их спинами с десяток лет совместных историй. И сколько бы угодно здравый смысл не говорил ей о том, что их жизни уже были достаточно переплетены, — за короткий срок они вобрали больше, чем некоторые переживали за пяток годов — а их чувства друг к другу — искренни и во многом исключительны, Уолш чувствовала слишком много веса в своих руках. Ответственности. Такое с ней было впервые; как бы она не позволяла себе мыслить, что она вправе на ошибки, как и все другие люди, вступающие на дорожку серьёзных романтических отношений, Чарли видела в своей неопытности изъян.
[indent]К тому же, что у Маккензи не было с этим проблем.
[indent]Тем не менее, стоит только Эвану проронить слова о её беспокойстве и девушка тут же морщится, вжимаясь плечом в стену сильнее. Он не верит ей! Благо, ей хватает ума не выкрикнуть это ему в лицо вслух: она все ещё здесь не за тем, чтобы ссориться с ним. А теперь она и вовсе думает, что стоило промолчать. Засунуть своё мнение подальше и не отсвечивать слишком очевидно, потому что высказываться — абсолютно не ругая его при этом! — было себе дороже.
[indent]— Нет, её не было рядом, — взмахнув ладонью в воздухе, произносит Шарлотт, отводя от него взгляд. Не изложи она изначальный интерес посмотреть на «внутреннюю кухню» Юниона, всего бы этого не было. А теперь она вынуждала их выяснить отношения прямо посреди встречи с его друзьями; добивалась ли этого Пиквери или нет — Уолш не могла знать. Неожиданно она кажется вообще даже самой себе настолько крошечной... заурядной. Собственно, что только больше доказывало слова старой знакомой, решившей ударить туда, где точно будет болеть, — Она была в Англии, на рыбном апокалипсисе. София? — её голова давно кружилась от количества имён, которые приходили к ней с разных сторон за короткий срок, — Не похоже, что в её глазах я — твой финальный выбор, — и даже от этих слов в Уолш по новой возгорается пламя несправедливости.
[indent]Да как она посмела?
[indent]Ей стоило больше углубиться в мысль не об отсутствии в справедливости замечания той, которая вообще ничего не знает об их отношениях, а о том, насколько её осуждающий крик звучал со стороны. Шарлотт настолько сосредотачивается на своей мысли, что поворачивает голову на вопрос Маккензи, дёргая бровями в удивлении вверх: а она должна была их делать? — и уж точно не ожидает того, что Эван всё примет на свой счёт.
[indent]— Где я сказала это? — она хмурится, на короткий момент опуская руки вниз; от кого он защищается, от неё? Волшебница смотрит на него упрямее, — Какой информатор, Эван, — задаваясь риторическим вопросом без вопросительного знака, Шарлотт и сама поворачивается к нему всем корпусом, отталкиваясь от стены.
[indent]А ведь Уолш сама когда-то попалась на этом. Верила в статьи жёлтой прессы, сначала — по незнанию, следом — из-за обозлённости на его молчаливый отъезд. Сейчас она насмехалась, грузно хмыкала себе под нос, стоило имени Маккензи засветиться под громким, но очевидно глупым заголовком. Она ведь знала Эвана. Верила в его искренность, всеми ощущала его любовь к себе, стараясь отдавать ту же со своей стороны без промедления. По этой же причине её задевает тот факт, что мужчина думает, будто она ни о чём не знает. Или это не она наблюдала картину кричащей без повода Алиссы, решившей метафорично плюнуть ему лицо перед всеми его друзьями и близкими? Или пришло время напомнить, чью руку он ненамеренно тревожил?
[indent]И всё же, он пытается объясниться перед ней, говорит об изменениях и делает шаг вперёд, отчего нагревающийся котёл имени Уолш лишается под собой нескольких деревяшек, делая огонь слабже, а варево — спокойнее.
[indent]— Я не... я не сказала, что сомневаюсь в тебе, — повторяет она свою фразу ещё раз, но не объясняясь полностью, тут же переключается на его ненавязчивое осуждение её действий, — Да как я могла, Эван! Как бы я не была согласна с кем-либо здесь, я... Я тебе с самого начала говорила о том, что последнее, что я хочу — это накосячить у них на глазах при первой встречи, — она прикусывает губу, опуская взгляд к своим ладоням, вздыхая: — а ты предлагаешь мне сделать именно это. Желательно, чтобы ещё свидетели были, а то плевок в лицо засчитан не будет. — Ведь ему ли не знать, как она умеет взращивать комплексы? И даже, если потревожить светлые умы американской делегации было уже невозможно в силу их полной сформированности, как личностей, она сама изменилась. Хотела думать, что стала лучше, даже если в ней до сих пор оставалось хаотичное желание доказать людям, что они неправы.
[indent]Пусть об этом никто не заявил громко, — видимо, берегли её наивный разум — но разве являясь его девушкой, на неё не накладываются определенные обязательства? Маккензи для мира и для неё — это два разных Эвана. Дурашливый и тыкающийся в неё носом, кричащий про пол, ставший на десять секунд лавой и вместе с этим ответственный инженер монополистов по оружейному делу в Америке и будущий наследник. И сегодня в её представлении, знакомясь со значимыми и богатыми не только финансово, но и на влияние в стране молодыми магами, Уолш впервые ощутила дуновение ветров серьёзности их отношений.
[indent]Она не бежит от него прочь, так и оказываясь между магом и стеной. Прижимаясь к последней лопатками, ведьма задирает на него голову и не без испуга во взгляде, — он ведь пойдёт и сделает то, что предложил — эмоционально дёргает ладошкой в воздухе:
[indent]— Мерлин, не надо ни с кем разговаривать! Тем более, никого посылать! И я не хочу... указывать тебе, что делать. Я вообще не думала, — она пробует подобрать слова, но тут же смиряется: пыталась и это вылилось в оскорбленного Эвана, — Единственная причина, по которой я сказала то, что сказала — это потому, что я разозлилась на её слова. Всё. Не усомнилась в тебе, не подумала, что в её непрошенных мыслях вслух есть какая-то своя правда. Ты только что сообщил, что она сотрясает воздух! Спроси меня и я бы заставила её жрать слизней. Могу ли я себе это позволить? — она округляет на него глаза, — Нет, блин! Поэтому я попросту ушла от этого диалога, попытавшись проглотить проблему до лучшего времени. Как видишь и это я делаю крайне плохо, — она кривится в гримасу: донеся её разве что до этой комнаты вместо их квартиры, а то и оставив эту тайну для себя одной. — Можно винить в этом её фамилию, воспитание моей матери, которая сожрёт меня заживо, если узнает, что я дебоширю в первый день знакомства с американским наследием или желание понравиться твоим друзьям прежде, чем они узнают, что у меня задница ещё и на лице, а не только внизу спины.
[indent]Верно. За вздёрнутым вверх носом и бодрым шагом, брошенным за плечо фразами или закатыванием глаз на протяжении многих лет она продолжала скрывать низкую самооценку. В худшие из своих дней она с лёгкой подачи могла бы назвать себя худшим ребёнком из Уолшей: в ней не было светлости ума и трудолюбивости Фионны, умению к самовыражению и уверенности Джозефины, чуткого и умеющего подставить плечо в нужный момент Кевина. Её никто ни в чём не обвинял, потому что они — её семья. Здесь? Всё нужно налаживать не заново, имея скидки на родство, а с самого нуля.
[indent]Вместе с этим, находясь с Эваном она не думала об этом слишком громко даже самой себе. Волшебник позволял ей чувствовать себя важной для него, любимой, желанной. Ревновать его здесь или где угодно — нонсенс; Маккензи можно было «обвинить», разве что, в вечном нарушении её личного пространства. О нет, что же делать, как с этим жить; даже с того момента, как она переехала сюда, волшебница продолжала чувствовать себя в мини-отпуске каждый день, учитывая, как часто они по итогу проводили время вместе.
[indent]Разве при идеальной картинке не может закрасться страх, что что-то пойдёт не так?
[indent]— Когда я говорю, что другие девушки не беспокоят меня, как и твоё прошлое, то не обманываю тебя. А если я начну, смело издевайся надо мной и зови сумасшедшей ревнивицей-тиранкой, — она хмыкает. Действительно ли это железная правда её сознания, которую она приняла, по её словам, давно? Шарлотт не хочет спотыкаться об это. Да. Она не сомневалась в нём с самого начала их признаний. К тому же, конечно, Уолш не может похвастаться большим количеством отношений на своём веку, но в таком случае Маккензи было впору заправлять пулями ружьё, а не спасать Мюллера, когда они оказались за одним столом на приёме летом.
[indent]Она не замолкает, переложив ладонь на его руку, тем самым показывая, что не договорила:
[indent]— Что не лишает меня возможности, несмотря на всю уверенность в нас, где-то в глубине души не столько сомневаться, сколько... немножко бояться. — Англичанка насупливает плечики, в короткой паузе сдвигая брови ближе к переносице, — Ненадежный... не правда. Что, если я скажу тебе, что наоборот: я полагаюсь на тебя больше необходимого? У меня чувство, что если ты пропадёшь, то я просто не выдержу и пропаду следом. Я пытаюсь встать на ноги, но только и делаю, что хватаюсь за тебя снова и снова. Хотя бы сейчас — где мы? — она хмыкает, быстро окинув комнату взглядом прежде, чем перевести на него глаза. Шарлотт поджимает губы, вздыхая: — Даже не смогла задержать эту мысль до дома. Но и это не самое плохое. В итоге, — она стягивает выпрямленные руки замком перед собой, — Вогнала и нас в бестолковый конфликт тем, что не умею разговаривать. Классно.
[indent]Могут пройти года прежде, чем люди увидят друг в друге симпатию. Месяцы, как они признаются. Будут гулять за ручки и крепко обниматься прежде, чем разойдутся по своим домам, чтобы подолгу гонять мысль о распространяющемся сквозь ладошке тепле перед сном. Может спустя пару недель они поцелуются; не говоря о том, когда найдут себя в близости, мыслях о совместном жилье, вопросах брака и долгом, счастливом будущем. Задумываясь о том, что они упустили, прыгнув в [float=left][/float]одно мгновение с головой друг в друга, Шарлотт не жалела об этом ни на секунду. Ей хотелось думать, что это просто не для них. К чему хождения вокруг да около? Уже походили. Она знает, что любит его, а Эван — её. Разве не это причина, по которой она была здесь?
[indent]И теперь они рискуют вместе.
[indent]— Ты ведь не думаешь, что я правда скажу тебе «нет», Эв? — спрашивает Шарлотт тихо и на редкость непривычным серьёзным тоном. Она поднимает на него глаза, смотря первые секунды упрямо, но смягчается, качает головой из стороны в сторону, без лукавства говоря: — Боюсь, если представлю такое событие слишком явно, то даже я не думаю, что таким будет мой ответ. Ты себя видел, Маккензи? — она хмыкает, ткнув его в торс пальцем несколько раз, чтобы в итоге поскрести по рубашке. — Я уже сейчас готова на ножах за тебя драться и намерена победить. Что дальше-то будет? 
[indent]Что она сказала? В принципе, может уже сейчас называть его ревнивицей-тираншей. Здесь она даже не будет против.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Быть пойманной на чужую удочку — это ощущение не из приятных. Однако несмотря на всё желание Шарлотт Уолш показать бывшей подружке Эвана где огненные крабы зимуют не выходит в приоритет необходимых вещей, которые волшебница должна сделать до своей смерти. И в этом, пожалуй, одно из самых сильных различий Чарли к незнакомцам и своим друзьям. Почему-то последние получали синяки и словесные схватки каждый раз, когда что-то шло не по плану ведьмы. Любой человек сказал бы, что хорошего в этом мало и Шарлотт, потупив виноватым взглядом, сразу же согласилась с этой мыслью. Просто ей нужно время, чтобы научиться справляться со своим гневом, перенаправляя его в сторону от своих близких, видимо, в таких как младшая Пиквери.
[indent]— Да, ты прав, — она вздыхает со вселенской усталостью и вовсе не потому, что согласие даётся ей с трудом. — И я правда будто бы перестала... пытаться быть собой по ощущениям в некоторых моментах. — Наоборот, как никогда ведьма понимает, насколько сильно пытается подстроиться под людей, которые даже если могут построить о ней впечатление за первые секунды, вряд ли будут заниматься этим. Во-первых, какая им разница? Если их мнение мало чем отличается от Софии, в их голова Чарли — не больше вспышки, которая скоро исчезнет, а значит, задумываться о её личности слишком глубоко не имеет никакого смысла. Ей только на руку. Во-вторых, если дружелюбие этих людей — правдиво, а слова Маккензи — не лукавство, ей точно не сломать их собой так легко. В этом, возможно, можно увидеть своего рода проблему, но только если очень хочется доказать несуществующую сущность, спрятанную глубоко в Шарлотт. Как уже можно было понять ей самой далеко не нужна была репутация главного демона на деревне.
[indent]Это Чарли оставила в далёком детстве и с мальчишками, которые сделали попытку поиздеваться над Питером в её смену.
[indent]Что впрочем всё равно возвращает её в точку, где некоторые вещи ей хочется оставить без изменений. Например своего рода самостоятельность и речь далеко не о желании жить с десятью кошками и кичиться своей независимостью. Так же, каким было желание у Эвана, Шарлотт тоже видела себя в виде его помощника, подмоги, подставки под локоть, если кому-то будет так угоднее — она не гордая, когда дело касалось мага в конце концов — и когда всё, что она делала, это плакалась ему на тему переезда в Америку? Если не словом, так делом? Вот уж палочка-выручалочка. Без палочки. И выручалочки.
[indent]— Одно дело — знать, что я могу на тебя полагаться, другое — делать это без передыху, — рвано волшебница пытается объяснить свою позицию, но поджимая губы, качает головой из стороны в сторону. Следующий шаг будет увидеть его непонимание по какой причине есть какой-то метафоричный срок гордости помощи выкарабкиваться из трудных минут. — Но кажется, ты и не против, — пауза, — И не пожалею, — серьёзно прищуриваясь на него, волшебница дёргает подбородком. Ишь какой, демон из Преисподней нашёлся.
[indent]И всё же половину паники и тревожности, которая всё это время напоминала о себе посредством пережатого тела и бегающего туда-сюда взгляда, срезается и пропадает совсем не сама с собой. Уолш смотрит ему прямо в глаза и верит каждому слову, прекрасно понимая, что Эван совсем не шутит ни о бессрочном контракте, ни о желании находиться с ней рядом. Это то, о чём он говорит ей в последнее время всё чаще и чаще; Шарлотт знает, что всё дело в её бесконечной адаптации, как и простом желании волшебника напомнить о её важности для него.
[indent]И всё равно не может отделаться от секундного укола, что иной раз вынуждает его это делать.
[indent]— Только если ты хочешь уйти с надранной жопой, — хмыкнув, она дёргает бровью на него и перехватывает прилетевший с его стороны палец. Ей всегда кажется смешным, что Шарлотт позволяет себе такие высказывания. В конце концов, поставить её и Эвана рядом, вряд ли у кого-нибудь возникнет сомнение, кто на самом деле победит. Он уже не раз доказывал: стоит ему догнать и сесть на неё, в какой бы комплекции мужчина не был, у неё не было шансов. Что не мешало ей выпендриваться с каждым разом, как в первый.
[indent]Ей бы схватиться за его щёки и сдавить всеми силами, пытаясь сравняться с волшебником взглядами: какие такие сценарии посещают его голову! Но... разве не она призналась ему секундами назад, что её сознание тоже посещают страшные фантазии? Кому как не волшебнице понять, что Маккензи имеет ввиду. Она тихонько вздыхает, поджимает губы и посильнее сжимает его ладонь в своей, выслушивая его и не без претензии к миру спрашивая:
[indent]— Пф, разве что на пятке, — она даже задирает свою ногу в кроссовке с невидимой взгляду татуировкой о принадлежности к английскому острову да повыше. Не теряет она своего равновесия только благодаря Эвану, в которого упирается свободной рукой, — Потому что хрен людям, а не твоя задница, — она щурится, а затем кивает головой, как бы соглашаясь со своими мыслями: — Возможно Пит ещё достоин, но не более, — никого, кроме. Уолш повторяет его слова ещё дважды, если не трижды, расплываясь в мягкой улыбке, стоит его лицу оказаться слишком близко. Он всегда так делал. И в этом простом движении скапливалось так много тепла, которое порой казалось было не донести никому, кроме неё.
[indent]А она только и рада.
[indent]Оказываясь вне помещения, — без немого вопроса о каком же клейме идёт речь явно не обошлось — Шарлотт больше не роняет подбородок, не опускает плечи и когда их встречают гости, старается вести себя более уверенно, чем раньше, не страшась отвечать на вопросы, а в случае нарастающей паники просить Эвана помочь с решением вопроса вслух, подтыкивая мужчину в бок пальцем или собственным лбом. Когда же она сталкивается взглядами с Софией... единственное, что она делает — это тактично накалывает кусок копчённого лосося себе на вилку, с прищуром засовывая того в рот.
[indent]В следующий раз она действительно не смолчит.

[indent]Когда всё пошло не так? В какой из моментов мироздание решило, что имеет право влезать в личные отношения Шарлотт Эстер Уолш, не спросив при этом её? А главное — испортить всё в корне там, где всё начинало наконец-то находить свои точки соприкосновения, а девушке давать чувствовать себя на своём месте?
[indent]Минимум раз в неделю она встречается с ребятами из Юниона и играет в квиддич, после торопясь добраться до дома, чтобы умирая от восторга рассказать Маккензи об очередном полученном в ожесточенном бою синяке или практически поломанной конечности. Она гуляет с Алиссой по магазинам, совсем не веря что этот человек ещё с год-другой не был готов согласиться на её кроссовки в угоду своему комфорту, о чём Шарлотт не чурается поделиться с Эваном по возвращению в квартиру. В конце концов, она устраивает забеги длиной в жизнь с Бриенной, а по вечерам доказывает и берёт обещание с мужчины, что чтобы не говорила Фонтэйн, он верит в победу Уолш, а не старой подруги.
[indent]Всё, так или иначе, тонкими ниточками ведёт к Эвану Маккензи — центру её суток, сердца квартиры, ядра её жизни в Америке и не только. С особым беспокойством она каждый раз уточняет, всё ли хорошо, если она пойдёт куда-то без него и старается задавить в себе совестное чувство, что теперь выбирает кого-то другого на их прогулки по уже переставшими быть первопроходными улочками Нового Орлеана. Впрочем, Шарлотт делает всё от неё зависящее, чтобы у него не появилось в голове ни на секунду мысли, будто он — не то, о ком она думает в первую очередь, когда открывает глаза и с кем засыпает.
[indent]Видимо там, где она зациклилась на Эване, нужно было посмотреть и на окружающий мир, который внезапно решил, что её планы на жизнь с Маккензи недостаточно серьёзны, раз в них можно влезть и нарушить.
[indent]Что самое обидное, она совсем не ожидает подвоха со стороны той, которую действительно успела наречь своей подругой. Может, в глубине души увидеть в ней начало своеобразного восполнения поистине близких её сердцу людей, оставшихся в Англии. В конце концов, даже если она не ищет им замену, Шарлотт явно смирилась с осознанием, что ей нужно перестать видеть в переменах врага.
[indent]Чарли не знает, насколько сильным оказался толчок Фонтэйн от неё в секунду, когда девушка оказалась слишком близко, но этого явно хватает, чтобы выбить расстояние между ними.
[indent]— Ты что, — она так и не договаривает очевидное: «творишь?» — а её широко раскрытые глаза высверливают дырку в Бриенне столько, сколько ей удаётся прежде, чем голос Маккензи за спиной даст о себе знать. Её словно окатывает из ледяного ведра или пихают в сторону призрака, который проскользнёт сквозь в качестве шутки. Только стоит ей столкнуться взглядом с американцем, нет, услышать то, что он говорит и она понимает: ни капли каламбура. Сплошное издевательство, о котором никто не просил.
[indent]— Эван, стой! — Шарлотт подскакивает с места настолько резко, что устраивает столу землетрясение. Было бы ей до этого ещё дело! Прежде, чем сорваться с места, она смотрит на Фонтэйн одновременно разозлённым и разочарованным взглядом. Почему она сделала это? Честное слово из-за начинающей заполняться безумным потоком мыслей головы, Уолш уже и не помнит, что сказала прежде, чем Бриенна решила обозначить свою симпатию к ней большим, чем просто словами. Ей внезапно становится страшно: может, она давала намёки? Не выглядела достаточно убедительной в том, что говорила об Эване без умолку в любую их свободную минуту? Или... так казалось только ей?
[indent]— Как ты могла так поступить! — не обозначая, с кем именно: с самой англичанкой или своим другом, Уолш сбрасывает на стол несколько монет, тем самым не имея никакого желания оставаться даже в крошечном долгу у Бриенны, срываясь с места. В её сознании даже нет вопроса, что она скажет Эвану. Это — глупая случайная ситуация! Он не то, чтобы не должен был этого видеть. Никто не должен был, чёрт побери, это видеть, потому что той не должно было существовать! В панике она бегает взглядом по людям вокруг себя в попытках отыскать родную макушку, но только зазря теряет время. Шарлотт торопливо перескакивает через плитки, извиняется перед случайными людьми, которые оказались на её пути и даже когда спотыкается, лишь слегка задирает ладошками землю, прежде чем оказывается вновь бегущей.
[indent]Эвана она, впрочем, так и не нагоняет; шутка о том, что бегал бы волшебник так вместе с ней по утрам утопает в бессистемно копошащихся переживаний, давящих ведьме прямо на горло.
[indent]Что... если он не поверит ей?
[indent]Шарлотт стукает плечом дверь с такой силой, как если бы это деревяшка подкинула девушке дурное предположение.
[indent]— Эван! — громко зовёт девушка волшебника, озираясь на зелёный дворик. Нет, она уверена, что он пошёл домой и вместе с этим Чарли подскакивает к лестнице, торопливо перепрыгивая по несколько ступеней. — Да где же, — чертыхаясь, хмурится девушка, позволяя себе сделать несколько быстрых вдохов и выдохов. Она замирает на секунду, чтобы заслышать копошение в спальне и вновь сорваться с места.
[indent]— Слава Мерлину ты здесь, — в конце концов, пока она не видит его спину до последнего, голова Уолш придумывает воров, неожиданно наведавшегося Андерсона, его соседей. Чарли задирает ладони перед собой, разводя их в стороны, — Почему ты ушёл и не дал мне вставить ни слова? — красным мигает в её голове и Чарли тут же выдаёт себе мысленную пощёчину, меняя курс. Последнее, что ей надо — это чтобы волшебник увидел в её тоне какого-либо рода претензию, — Я знаю, как это может выглядеть, Эван, но я не могла даже предвидеть, — пауза и она переступает порог спальни, сверля его макушку, — Дай мне всё объяснить, прошу тебя! Всё это — последнее, чего я вообще ожидала. Я оттолкнула её в ту же секунду, как поняла, что происходит! Эван, я...
[indent]Слышал ли он её? А слушал? Шарлотт, всё это время подходящая ближе, останавливается словно вкопанная. Настолько сосредоточенная на том, чтобы рассказать ему свою правду, ведьма даже не сразу понимает, что он делает; на кровати — часть разбросанных вещей с чемоданом и Маккензи, методично закидывающих их туда.
[indent]— Что ты делаешь, — звучит далеко не вопросом, на который хочется получить ответ: «не видно?» А что тогда? Собираюсь восвояси от девушки, которая предала его? Шарлотт дёргает плечами, словно мантру повторяя: она не виновата!
[indent]Ей хорошо представляется картина: она со сцепленными на груди руками в качестве единственной защиты и вырывающейся язвительной фразы из рта, которая не может сдержаться от разгорающегося внутри чувства несправедливости и обиды. Он кричит, она — отвечает, по итогу действительно оставляя её в одиночестве; проходят дни, а его всё нет, а ей ничего не остаётся, кроме как избавить американское общество от себя. А всё почему? Потому что Фонтэйн решила, что имеет права засовывать языки в чужие рты.
[indent]Нет. Она не позволит этому произойти. Махнув ладонью перед собой будто в попытках развеять воображаемый итог ситуации, волшебница подступается к мужчине, обходит со стороны и делает попытку привлечь его внимание не только словом, опуская пальцы на его руку в желании остановить его:
[indent]— Пожалуйста, перестань, — её голос впервые за долгое время такой испуганный и тихий, её взгляд — не без мольбы. В этот момент Уолш действительно не хочет решать проблемы старыми методами, боясь очевидного. Он действительно не поверит ей. Уйдёт. И как бы он не хотела верить в это спустя пережитое, кто знает...
[indent]Может это то, что стало последней каплей?

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Долгосрочное соседство, которое организовали родители ещё в своём юном возрасте, решив более никогда не разлучаться, одновременно стало и благословением, и проклятием. Шарлотт хотела бы думать, что с такой проблемой столкнулся каждый ребёнок, росший на их улице Бостона, но чем больше она наблюдала за своими друзьями и родственниками со стороны, тем больше подозревала: проблема доверительных отношений между людьми преследовала в большей степени именно её. На всеобщих праздниках с самого детства Уолш предпочитала проводить время с семьей, в школе по большей части с Джо и Теодором, в то время как, несмотря на хорошие отношения с живущими под крышей румынского заповедника, по возвращению в Англию она более не поддерживала ни с кем общение намеренно, скидывая всё на отсутствие времени, боясь принятия факта, что друзей у неё там и не осталось.
[indent]Уолш и в целом долгое время не видели ничего дальше собственного носа, — а некоторые бы сказали, что не видела до сих пор — что тоже не всегда выручало её. Даже знакомство с Эваном, по итогу вылившееся в их пречудный союз вместе с готовностью показать средний палец всем несогласным, могло закончиться совсем иначе. И в большей степени всё благодаря Эвану.
[indent]За много лет Маккензи стал первым человеком, которому она поверила, несмотря на все подножки мира. Испытывала бесконечную череду чувств: от обиды до радости, от злости до умиления, от тоски по его отсутствию рядом до того самого слезливого и розового чувства любви, за которое вечно насмехалась над своей сестрой. Кем он только не был в её жизни: и немезисом, и другом, и любовником. Она искренне верила, что у них всё получится: иначе зачем она здесь? Может всё так: она не горазда во взвешивании решений, от которых зависело её будущее, зато она верила в собственную интуицию и неразумное в глазах других безрассудство вполне выглядели для Шарлотт, как зрелый шаг и оправданный риск.
[indent]Эван поддерживал в тот момент, когда сама Чарли теряла в себя веру.
[indent]У всего был срок?
[indent]Она драматизировала? Тогда почему стоит ей только столкнуться взглядами с Эваном, она не видит в нём ничего, кроме враждебности? Слышит разочарование в его голосе, наполняющую до краёв котла обиду вперемешку с досадой. Наверное, он думает о том, сколько времени потерял с ней. Столько сил потратил, чтобы получить от девушки здоровенную драконью лепешку в лицо, а может и вовсе задаётся немым вопросом: «Не могла дождаться дня рождения с таким подарком?» Ей хочется мотнуть головой так резко да притопнуть ногой так сильно, будто это поможет дурной голове понять, что шутки с хозяйкой плохи и нечего рисовать ей такие безумные картинки перед глазами.
[indent]Однако если это правда? То, что он говорит не похоже на человека, тонущего в сомнениях. Он всё решил. С просьбой отпустить ведьма только посильнее перехватывает его руку, но ненадолго.
[indent]— Нич... ничего плохого, — от прямого вопроса она пугается, разжимает пальцы и говорит вновь с непривычкой тихо даже для самой себя. Она виновата и не похоже, что Эван даёт ей возможность оправдаться. С другой стороны больше он не рвётся покинуть комнату сию минуту — краем глаза она смотрит на не собранный чемодан, на секунду даже задерживая дыхание — и это даёт ей хоть какую-то надежду объясниться перед ним. Роняя руки по швам бёдер, Шарлотт всё же находит в себе смелость не отводить от него взгляда, пока говорит: — Эван, я уверяю тебя, всё совсем не так, как могло показаться: я ничего не инициировала и вообще не предполагала, что такое может случится. Мы просто сидели в кафе. Всё. Я не знаю, с чего она решила, что поцеловать меня, — Шарлотт запинается, хмурясь. Ей и самой было неприятно произносить это, что уж думать о Маккензи, который видел ситуацию со стороны своими глазами. Лицо её кривится, а сама она неосознанно стягивает руки под грудью, словно пытаясь отгородиться от новых воспоминаний, отчего Уолш тут же на мгновение вспыхивает, смотря куда-то прочь, — Будет дельной идеей. Меня об этом явно никто не спрашивал! И мне, тем более, искренне жаль, что тебе пришлось увидеть это, — чтобы вновь вернуться к нему потухшими глазами, сморщившись от непроизвольного чувства вины.
[indent]Однако ей даже кажется, что это может сработать. Что её объяснения не то, чтобы хватит, чтобы Маккензи безоговорочно поверить ей, но хотя бы дать возможность для диалога, где она — не тиран-убийца их отношений, решивший предать своего любимого таким бессердечным способом. Разве он плохо её знал? Она сомневается, что Эван видел девушку главной изменщицей: тогда стоит задаться вопросом, зачем устраивал себе садистские танцы вокруг костра, продолжая наслаждаться её компанией до сегодняшнего дня.
[indent]Тонкая ниточка, за которой удалось схватиться Шарлотт, резко обрывается. Волшебница чувствует, как дрогнули её пальцы, как холодеет всё тело, а ей ничего не остаётся, кроме как отзеркалив его, отшатнуться в сторону. Спорить с волшебником здесь не было никакого смысла и поджимая губы, она утыкается глазами в дощатый пол. Чарли становится дурно от представленной перед глазами истории, где оказываясь, как ни в чём не бывало, в кафе, она увидела бы Эвана целующимся с кем-то другим. Другое дело, Уолш — дама агрессивная и вряд ли бы смогла оставить в покое парочку так легко, как это сделал Маккензи.
[indent]А затем их история была бы взята для сюжета нуарного романа.
[indent]— Вряд ли бы кто-нибудь выжил, — пусть тихо хмыкнув, ей не кажется эта ситуация весёлой. Шарлотт упирается в него взглядом, дёрнув бровью. Иной раз ей было удивительно наблюдать за далеко невысокой, как та выглядела со стороны, самооценкой Эвана, не верящего, что какой-нибудь человек не справиться с его харизмой, не пытаясь влепиться тому в лицо. И всё же, вряд ли сейчас стоит озвучивать это в качестве её аргумента. — Я не знаю, Эван, как так получилось! Возможно? Я, видимо, выгляжу как самая опытная на свете, но тебе ли не знать, что я — не самый острый карандаш в пенале, особенно когда дело касается отношений, — она буркает что-то наподобие: «Да и внимательности мне тоже не занимать,» — с явным сарказмом и горечью на языке. Кому от этого лучше? Ей от признания своих ошибок? Учитывая, что это никак не влияет на Эвана — легче не становится. Плохо старалась. Должна была подозревать всех и каждого. В первую очередь, видимо, Фонтэйн? Потому что как иначе можно объяснить его резкую реакцию, догнавшую Шарлотт кирпичом следом.
[indent]Она сдвигает брови на переносице и морщит нос, непонимающе смотря на мужчину.
[indent]— Кто угодно бы подошёл? — вылетает из Уолш раньше, чем она вынуждает себя замолкнуть. Несмотря на: «это не то, что он имел ввиду» — чётко звучащее в её голове, она всё равно чувствует поднимающееся к горлу раздражение. То есть теперь, видимо, измена — резонно, пока это не твоя знакомая? Подруга? Или пока оно держится в секрете? Шарлотт старается не зацикливаться на этих мыслях слишком опрометчиво: к добру это точно не приведёт. Уолш, прикладывая ладонь ко лбу и потерев кожу, сбивчиво говорит: — Я не понимаю, о чём ты. В равной степени, как это было ударом в спину тебе, точно так же было и для меня. Я ведь... — Чарли хмыкает, задирая голову к потолку, — Считала её своей подругой, — полушепчет она, со смешанным удивлением от произнесенного и вместе с этим заметной тоской в голосе.
[indent]А потом спрашивается, чего она не заводит себе новых друзей. Даже те, которые повязаны с её близкими могут напортачить, что уж говорить о незнакомцах с улицы с неведомой репутацией. Она не может отрицать: среди американцев всё больше и больше объявлялось хороших людей, но в сравнении с Бриенной, которая была схожа с ней подачей мыслей, интересами и общим настроением, они меркли на фоне девушки. С другой стороны, Уолш так уверенно винит во всём Фонтэйн, хотя кто знает, может она и правда была замешана в этом не меньше самой спортсменки. Не знала, что подавала ей сигналы. Не думала, что произнесённое вынудит её придумать какую-то историю за всем этим.
[indent]То есть, всё же виновата сама Шарлотт?
[indent]От этой мысли ей становится настолько не по себе, что она чувствует, как задрожали её ноги. На фоне Маккензи, обвиняющего её в отмалчивании ей становится только хуже. Неожиданно ей и самой хочется сбежать из этого места, чураясь не то себя, не то его. И чем больше она не может нащупать той самой невидимой опоры, которую предоставлял ей Эван на протяжении всех этих месяцев, тем больше её наполняет отчаянием, которое выливается в бестолковый полукрик:
[indent]— Ты всё делал так! О чём ты? Хоть раз? Я не вру тебе! Я никогда не врала тебе, Маккензи! — от резко подступившей к горлу обиды она дёргается в его сторону одним шагом, стукнув себя кулаком в районе сердца, — Ты вообще слышишь меня? Мне жаль! Я не хочу рушить ничего, что есть между нами и мне... веришь ты или нет, но я искренне сожалею, что тебе приходится проходить через всё это сейчас, — она хватает ртом воздух, продолжая; Шарлотт не замечает, как движения её рук становятся размашистее, — Если бы я знала, что в одном из единственных людей Америки я увижу проблеск своей родины поставит меня в такое положение, я бы никогда, слышишь, никогда не согласилась встретиться с ней по приезде. Как ты не понимаешь? Ты правда веришь, что я бы так поступила с тобой? — она ведь так сильно любит его; её громкий голос неожиданно спадает на нет. Шарлотт больше не смотрит на него с открытым упрямством и непониманием. Наверное, это — осознание, что не вернёшь былого. Что всё это не станет работать, как прежде до тех пор, пока между ними нет доверия. И пусть она одновременно и понимает, и не понимает его, но разве это имело значение?

So I’ll wait for fate to shine on the home I seek to find.

[indent]— Почему тогда, когда я прошу от тебя помощи, ты даже не пытаешься... поверить мне? — она прижимает ладони к лицу, тихо выдыхая. Чарли медленно возвращает свой взгляд к наполовину собранным чемоданам. Это — его дом. Если кому-то и нужно уйти, — всё нутро волшебницы сжимается и противится от осознания, что вот она, правда готова сдаться? — этот человек совсем не сидящий напротив ведьмы. Шарлотт поворачивается корпусом к их шкафу, подступаясь ближе; ей приходится резко зажмуриться дожидаясь хотя бы доли секунды, чтобы сдержать наплыв чувств, после чего она тихо добавляет: — Хотя. Не отвечай. Может, ты и прав во всём, что ты сказал. Значит, есть причины. Как ты правильно сказал, ты делал для меня всё... и я тебе бесконечно благодарна. А значит это я недостаточно стараюсь. Извини, что... у меня в итоге так и не получилось, — и впервые за всё сказанное её губы складываются в глуповатую, пусть и грустную полуулыбку и она косится на него, зная, что если посмотрит прямо, то вряд ли сможет не расплакаться, пока собирает вещи; жалкая картина, — Ведь ты действительно заслуживаешь кого-то, кто делает для тебя не меньше тебя самого, Эван.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Выглядела ли Шарлотт как человек, любящий разжигать конфликты? Если подумать, оборачиваясь на её прошлое и смотря на пережитые поступки подросткового ума, сомнений возникнуть не должно: Уолш кажется искренне наслаждалась тем, что делала. Наверное, спросить её напрямую и она бы сама с этим согласилась. Другое дело с таким же гордо вздёрнутым к небу носом?
[indent]Это вряд ли.
[indent]Чем старше она становилась, тем больше ей хотелось быть понятой. Перестать рваться на пороги революций, доказывая всем подряд, что Чарли совсем не обычная девочка в розовом платье и аккуратной фарфоровой чашкой в руке. Ей куда больше подходят джинсы или, на крайний случай, подорванный от падения с дерева подол юбки вместе с вымазанными грязью ладошками. И её ведь действительно окружали люди, которые знали её такой, какая она есть. Настоящей! Жили с ней бок о бок, не пытаясь переделать или изменить её, навязывая мнение, а там, где это делалось — больше из старых привычек. И больше всех, ей казалось, её понимал именно Эван.
[indent]А ведь они прошли тот ещё путь через тернии к звёздам. Не считайте Шарлотт мазохисткой, но такого рода отношения ей казались ещё более крепкими и правдивыми, чем натянутые розовые пузыри, готовые лопнуть при первом неудачном повороте. Даже, если начали они с больно жгущей искры, но временем она превратилась в тёплое и родное свечение, защищающее от всех бед, дающее силы не падать лицом в неудачи, а двигаться дальше.
[indent]Идеализирование до добра не доводит? Потому что чем они сейчас отличаются от тех пар с цветными очками, стекло в которых начинает идти сколами от малейшей ссоры? Да их ситуация — это не разбор полётов, чей выбранный в магазине плед станет чудесным дополнением в интерьере квартиры.
[indent]Однако чем увереннее Эван отбивался от её попыток объясниться, чем менее активно отвечал и вёл от девушки носом прочь, тем больше Шарлотт теряла веру в хорошее окончание этого разговора.
[indent]— Что это меняет? Мне нужно было подозревать сразу с порога, что со мной здесь не дружить пришли? — её вопрос звучит без обвинений; будто бы она действительно просит Эвана объяснить ей, как работает дружба между людьми одного пола на фундаментальном уровне. Она дёргает рукой в сторону, тут же хлопая ладонью о своё бедро, отводя взгляд прочь. А она журила себя за то, что и без того слишком предвзято смотрела на всех новых людей в здешнем окружении. Видимо, предварительно нужно выдавать людям карточки с тестом, по итогу которых будут отсекаться те, кто хоть малейше могут подозреваться во вреде отношениям между Маккензи и Уолш.
[indent]Без тоски не окинуть взглядом вымышленный список.
[indent]— Что? Я не это сказала. Мерлин! Да что ты за... — Шарлотт прикусывает язык раньше, чем из её рта вылетит по ребячески обидное оскорбление. Действительно. Как плохо! Уолш смиряет его своим взглядом сразу же после того, как вспыхнуть, а затем качает головой из стороны в сторону и тяжело вздыхает. Он ведь знает её, знает, как облупленную! Так чего так сильно упрямится? Живи Уолш жизнью из ада, она бы не стала терпеть и отправилась бы домой на первом же самолете. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать: ей было непривычно. Иной раз страшно и непонятно, как себя вести и что делать; вместе с тем, беспокоить его своими глупостями? В который раз показывать, что она скучает по семье, будто бы это никаким образом не задевает Маккензи? А то он не в курсе.
[indent]Он ведь тоже старался сделать это место её домом, сгладить углы, об которые Уолш с лёгкостью могла бы порезаться в одиночестве. Может, Шарлотт надумывает, но будь она на его месте, при каждом её нытье, только и делала бы, что испытывала свою вину. Как она может не ценить всё, что Эван сделал?
[indent]Вбиваясь взглядом в одежду, Уолш только и остаётся, что поджимать губы. Отпрыгивая от стула и выбегая прочь из кафе, Шарлотт верила, что даже если разговор будет трудным, Эван обязательно бы поверил в её правду. Переступая порог квартиры она знала, что скажет ему. Сейчас? Он твердит, что старалась она как нельзя плохо, — до сих пор не смогла обыграть господина Маккензи в дебатах! Не быть ей президентом? — а после второй, третьей и чёрт знает какой попытки положение Шарлотт в глазах Эвана не сдвинулось с мёртвой точки. Что она должна подумать? Он просит от неё что-то получше, чем она уже сделала, а Уолш чувствует себя как на экзамене по истории магии. И если там худшая оценка стоила ей разве что разочарованного и недоброго взгляда матери по получению диплома, здесь всё может стоить ей близкого человека и первой — а она надеялась и последней — любви.
[indent]Прежде стойкая и уверенная Шарлотт растерянно опускает плечи. Конечно она не хочет заканчивать всё здесь и сейчас! Впрочем, то, что она говорит американцу — не театральная постановка с желанием сыграть на его душевных струнах, вынуждая его не то броситься к ногам девушки, испугавшись неожиданного разворота на сто восемьдесят, не то проститься с ней.
[indent]Здесь и сейчас ей так сильно хотелось попросить у кого-нибудь совета. Поставить всё на паузу: доносящийся с всегда открытых окон гул толпы и уличных музыкантов, лёгкое дуновение ветра, мягко трогающее лёгкие занавески, едва слышно поскрипывающие половицы под их ногами от резкого топота туда-сюда. Даже Маккензи; Чарли даже не подозревала, что перед ней окажется кто-то, с кем она не сможет справиться. Наверняка у Фионны было бы, что сказать ему. Джозефина однозначно подобрала бы нужные слова. Даже Алексис с, иной раз чересчур островатым языком, в глазах Шарлотт справилась лучше.
[indent]Однако волшебнице быстро приходится сдаться: никто из них не появится по щелчку пальцев, чтобы помочь ей. Она стягивает руки на локтях, хмурясь от больно колющих слов. Ей есть что сказать на каждый вопрос, на каждое утверждение, которое выкидывает в её сторону Эван. Однако она молчит, сжимая губы да так сильно, что ещё секунда и они вовсе исчезнут с её лица.
[indent]Что толку, что если он не слышит?
[indent]— Это я-то их похоронила? — после всех попыток собраться с мыслями, на одном дыхании спрашивает Шарлотт, не решаясь добавить лаконичное: «не вижу, чтобы ты хотел помочь». Она отвлекается всего на долю секунды, готовая прислониться к стенке шкафа, но в следующую секунду чуть ли не подпрыгивает на месте от резкого хлопка. Англичанка раскрывает глаза на него так широко, сдвигая брови на переносице и вытягивает голову вперёд с красноречивым взглядом в его сторону.
[indent]Шарлотт пыталась. Помниться, её вечно обвиняли в умении решать конфликты, как если бы обезьяне дали волшебную палочку. Та лучше бы справилась в колдовстве, чем Уолш — в извинениях. У этого разговора был шанс; гордилась бы ей мама в попытках дочери поговорить с ним, как с взрослым?
[indent]Наблюдая за старым-добрым «Я тебя люблю, но ты можешь идти», — чаще это вспоминалось в её сознании как шутка, но не в данную секунду — Шарлотт громко кричит ему в спину:
[indent]— Да ты, блин, издеваешься! — она и сама хлопает ладонью по деревяшке, ударяясь пальцами о холодный металл, но не задерживаясь, делает несколько громких шагов в его сторону, — Что ты там сказал? «Способен держать себя в руках»? Где? Вот это? — выставляя две ладони вперёд, указывая на мужчину, она тут же несколько раз хлопает себя по лбу одной из них, изображая на лице удивление первооткрывателей. — В следующий раз я буду знать, что попытки уйти из квартиры со всеми вещами, всяческое нежелание слышать меня или довериться мне по-английски звучит именно так! Ох уж этот сленг, — не без язвительного тона звучит Чарли.
[indent]Что он там сказал ей? Топать? Кричать? Пусть не сомневается — это у неё получается лучше всякого в этом доме. Неожиданным жаром на неё наплывает каждое из выкрикнутых им слово. Некоторые опускаются в горловину вулкана обидой, а ставшее привычным от него «Шэр», наоборот, своего рода надеждой. Прожигая в нём дырку, после короткой остановки, Уолш вновь делает несколько шагов уже для того, чтобы обогнуть волшебника со стороны и упираясь кулаками в бока, спрашивает:
[indent]— Ты прикидываешься что ли, что ничего не понимаешь? Правда, Эван? «Не тот, кто мне нужен», — паузы она практически не делает, наглядно кривясь лицом, — Я здесь! В Америке! С тобой! Только и делаю, что бегу к тебе от людей, потому что начхать я хотела на всех остальных! Этой стране нужно сделать что-то получше, чем встречать меня знойной погодой, с зудящим анусом Пиквери или лепящейся без спросу Фонтэйн! Хотя, конечно, если ты, — она отлепляет от своего бедра кулак, тут же с силой тыча пальцем в грудь Эвана, — Хочешь помочь Штатам, то ты хотя бы скажи мне сейчас: было бы неплохо узнать об этом не через год, — намеренно отбиваясь его же фразами, Шарлотт смотрит на него с вызовом, будто бы действительно ожидает от него нескольких шагов назад и теперь уже сборов совсем не мужской одежды.
[indent]Конечно бы она не ушла. Она отступает на десяток сантиметров, сжимая кулаки и устремляя мрачный взгляд в пол. На секунду представляя тот сценарий, где чемодану в руках — быть, а ей оказаться за порогом и Шарлотт тут же трясёт головой из стороны в сторону, что даже волосы начинают колотиться об уши. Так бы она и уехала. Пожевала бы соплей на пороге, сокрушаясь, что никому не нужна, но эта мысль вернула бы её обратно.
[indent]Маккензи прав: всё ещё здесь. Как и она.
[indent]— Первый раз. Первый раз за всю жизнь я пыталась поговорить со своим любимым как взрослая, приводя логичные доводы, пытаясь доказать свою правду без повышения голоса. А что нужно Эвану? Всё тоже самое, правда как главному мазохисту! «Обосрись на меня, Уолш! Обмажь дерьмом да посочнее!» — рукоплеща, Шарлотт вновь возвращает на него взгляд. Её кожа на щеках и шее покрывается заметными пунцовыми пятнами, а дышать становится тяжелее, отчего её грудь заметно подымается и опускается в такт тяжёлого вздоха. Не умолкая, она продолжает полукричать, притопывая, делая несколько шагов в одну сторону, а затем — в другую:
[indent]— Нет, я не хочу от тебя избавиться, хотя теперь мне кажется, если я недостаточно часто кричу о том, что люблю тебя, раз ты подумал, что мне всё равно. И нет, я не думаю о том, что наступил конец. По крайней мере, благодаря тебе, не теперь, когда неожиданно, — она сводит руки у лица, быстро шевеля пальцами, улыбаясь безумной и совсем недоброй улыбкой, — Эван Маккензи решил отвечать как-то иначе, кроме как: «что, ты всё понимаешь и тебе жаль? Недостаточно убедительно!»
[indent]Воздух как будто становится наэлектризованным. Ей снова приходится сделать вдох, переводя дыхание. Шарлотт готова поклясться, что дотронься он до неё и сквозь волшебника пройдёт молния; вместо того, чтобы давать ему шанс проверить самому, она вновь наступает на него, задирая голову вверх и тыча его, пусть говоря многим тише, но тараторя на одном дыхании:
[indent]— Теперь и ты помоги мне: Эв, вытащи уже голову из пятой точки и попытайся услышать, что я тебе говорю ещё раз. Я не хочу сдвинуться отсюда ни на шаг, но я действительно виновата в нескольких вещах, вытекающих друг из друга: могла быть более внимательной — раз, два — говорить с тобой, потому что может быть ты увидел то... чего не увидела я, — о попытке испариться из квартиры, выглядя не лучше мокрой кошки, она решает тактично не вспоминать: к своему несчастью, об этом постыдстве она не забудет никогда, — Мне жаль, что я разочаровала тебя или дала тебе повод засомневаться. Я бы сделала всё возможное, чтобы этого не произошло, но теперь у меня только шанс пообещать тебе, что такого больше не повторится. Но! — неожиданно вновь загораясь, она вспыхивает: — Всё со мной ясно? Что тебе ясно, Маккензи?
[indent]На удивление, ей действительно становится... легче. Мир уже не кажется утопающим в чёрных оттенках. Шарлотт смотрит на него с вызовом, загородив — насколько это возможно по её комплектации — любые пути отступления. Да и если Маккензи побежит от неё теперь, у девушки плохие новости: она всё равно бегает быстрее. А что будет делать после этого, она уж как-нибудь придумает.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around