внешний вид минус белая женщина
Сотый звонок от водопроводчика, и вопль негодования разносится по всем коридорам нового пристанища остатков семьи Гэйл. Недостроенное поместье, зеркально напоминающее призрак прошлого, погребённый под тоннами серой пыли в пригороде Лондона. Впрочем, похожесть дома на своего предшественника заканчивалась на внешнем виде, потому что содержимое едва ли напоминало статного, привыкшего к повышенному контролю окружающей действительности мужчину.
«Нет!» Оливер делает глубокий вдох, начиная пыхтеть от раздирающего недовольства. «Нет. Нет. Нет. Ты не будешь этим заниматься.» Отрицательно качает головой в такт собственным мыслям. «Я так сойду с ума.» Несколько нервных кругов по комнате, пока сознание пытается выбрать решение грандиозной проблеме начинающего социопата. «Нет. Я уже сошёл с ума.» Остановка. Оливер закусывает губу, поворачиваясь на отражение в зеркале. «Ты этим заниматься не будешь.» Всё гениально просто. Мужчина делает пару неуверенных кивков безмолвному собеседнику, тыкает в него пальцем и с победоносным видом удаляется вершить правосудие. Читать газету с объявлениями по трудоустройству, если говорить более конкретизированно.

Пару недель в окопах из многочисленной макулатуры, сотни часов раздумий, десятки развешанных фотографий по всему периметру дома, и Оливера осеняет за завтраком. Рыжеволосая девушка смотрит на него печальным взгядом из прочёсанной вдоль и поперёк газетёнки. Гэйл фыркает, отбрасывая щенячьи глаза в сторону. — Я же могу руководствоваться интуицией, Мария? — хмурясь, он ожидающе мозолит глазами старую уборщицу, подпирая рукой щёку. Тишина. — Чудно, так и сделаю. — срывается с места, захватывая с собой вырванную страницу. Быстрыми движениями набирает номер, мысленно молясь, чтобы голос девушки не оказался настолько невыносим, что придётся подыскивать ей хирурга, способного исправить эту неурядицу. Мозгами он, к счастью, понимал, что вероятность найти нечто подобное довольно мала, чтобы разбрасываться вариантами из-за исправимого недостатка.

— Оливер Гэйл. Доброе утро. Я беспокою вас по поводу вашего заявления на должность уборщицы. — стараясь изобразить из себя нечто похожее на учтивого работодателя, он укладывается в отмеренные себе двадцать секунд презентации «почему вы должны прыгать от счастья, что я вам позвонил.» Резонно, если учитывать, что с поста человека-швабры вас нарекают заправляющей поломойками. Хотя он не слышит должного восторга на другом конце провода. На самом деле, даже если бы он проскользнул, Оливер бы вряд ли смог внять чужой радости, так как был занят беззвучным криком: «Она с нами, Мария! С на-ми!» И поднятая рука вверх в позе статуи свободы в довершение собственному счастью.

Проглотить комок напряжения в горле. Поставить локти на стол, сцепив ладони в тугой ком «психологической защиты» от грозного окружающего мира. Он приходит на пятнадцать минут раньше, чтобы успокоить внутреннего параноика, гневно отрицающего возможность добросовестных людей, как вида. Вдруг воровка? Что если её купят, и второго пожара с вытекающей гибелью не миновать? «Так. Спокойно. Интуиция, помнишь? И дедуктивные способности.» Гэйл еле слышно выдыхает, прикрывая глаза. Если бы не чёртовы сантехники, любящие личное общение в больших количествах, не пришлось бы сейчас сидеть в ожидании чуда. А то, что она подойдёт ему, будет самым настоящим подарком судьбы, не стоит сомневаться. И дело тут именно в целом списке претензий, не без основания разумеется, потому что ему нужна была не просто замена на пост управленца домашними делами. Вторая голова, которая будет думать подобно собственной. Чудесная первостепенная задача, как считаете?
Звоночек входной двери оглашает чьё-то прибытие. В миг Оливер поднимает глаза, чтобы увидеть нечто похожее на рыжеволосую голову в объявлении. Дыхание перехватывает, но он храбро поднимается с места, чуть приподнимая руку в воздухе. «Здравствуй, это я. Иди сюда, кис-кис.» «Хорошо хоть с фотографией не обманула.» Поджимая губы, Оливер вздёргивает бровями, а затем изображает подобие доброжелательной улыбки. — Оливия Сильверстоун, я полагаю? — протягивая руку для пожатия, на всякий случай интересуется Гэйл. — Оливер. Со мной вы говорили по телефону, — сканирование с ног до головы завершено. Этап пройден. Он даже согласен на то, чтобы приступить к более вдумчивому изучению объекта. — Присаживайтесь, у меня к вам будет с десяток вопросов. — падая на стул, он поднимает руку, изображая жест «примите заказ у девушки.» Дожидаясь, пока рыжеволосая окажется напротив него, он чуть откидывается назад, продолжая: Но для начала, я бы выслушал вас. — потому что отсеивать бесполезных кандидатов гораздо проще, когда они задают вам свои бестолковые вопросы. Гэйл не сводит глаз с Сильверстоун, начиная сомневаться, что его интуиция не имеет никакого подтекста. «Неужели я где-то тебя видел?» Он щурится, с лихвой выдавая запустившийся мыслительный процесс. «Бред какой. Где я мог пересекаться с потенциальной уборщицей? Успокойся, Гэйл.»

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

За все свои двадцать шесть Оливеру никогда не приходилось нанимать персонал самостоятельно. Весь его опыт в выведывании добросовестности человека напротив останавливался на присутствии на допросах. Направлять яркую лампу в глаза и рявкать на собеседника — не самая лучшая тактика для стремящегося к успеху работодателя, не находите? Переместить всех брошенных на произвол судьбы после пожара в лондонском поместье оказалось куда более лёгкой задачей, чем сидеть напротив рыжеволосого неопознанного объекта в попытке проглядеть дыру во лбу Сильверстоун. Выражение лица — я прочитаю твои мысли, чего бы мне это не стоило, и Гэйл хмурится ещё сильнее от каждого скомканного движения Оливии. «Зачем так ёрзать?» Вопрос в пустоту подсознания, которое нервно выискивает поводы завершить интервью прямо... сейчас, потому что от одной идеи, что он собственноручно собирался поселить у себя в доме незнакомца, в груди всё подорзительно сжималось. Но разве девушка-ромашка в платье в цветочек может претендовать на звание искусно маскирующегося маньяка? Или хотя бы на мелкого вредителя? Здравый смысл громко отрицает подобную возможность, а Оливер наконец выдыхает, повзоляя душевному состоянию перейти с глухой обороны на осторожное любопытство. Первый шаг к успеху сделан.
— Воды, — еле слышно повторяет себе под нос Оливер, утыкаясь отчаявшимся взглядом в стол. «Вечно худеющая?» Разум подсовывает решение проблеме, но Гэйл быстро отметает возможность. Скорее неудачно худеющая, потому что, к счастью, девушка напротив совершенно не напоминала гремящий мешок с костями. Не обращайте внимания. Наболело. — Тогда и счёт принесите, пожалуйста. — он оборачивается на Сильверстоун неуверенным взглядом, мысленно пытаясь прочесть — не собиралась ли мадам оторваться на заказе одного салатного листочка или десяти грамм томатного супа. Нет? Согласна? Следуем дальше.
— Да, конечно, я читал его. — «было бы странно, если бы не читал, нет разве?» Прищуривая глаза, он чинно ожидает подвоха. Не бывает быстрых ответов без коронного «но». Впрочем, видимо, девушка решает, что чтиво достойно пересмотра. Whatever. Может быть это обязательный ритуал приёма на работу. Приходится взять листочек из рук и даже опустить туда глаза, чтобы увидеть давно увиденное. Сошлёмся на то, что желание дамы — закон. Недолго действующий, потому что спустя мгновение звонкий голос озаряет помещение, начиная нести нечто непонятное и неожиданное. Экспрессия: «Что прости?» Оливер подаётся вперёд, придавая себе ауру заинтересованности происходящим. Ещё сильнее щурит глаза, превращая себя в представителя китайской национальности и перестаёт дышать. Бесплатный триллер в пересказе от Оливии Сильверстоун. Грех не погрузиться с головой в омут боли несчастной.
Он пытался. Эпиграфом к нескольким секундам ярых стараний не изобразить настоящую эмоцию, которую вызывал вдохновенный рассказ. Оливер ошарашенно моргает, удивлённо морщит лоб, а затем задирает одну бровь, раскрывая рот. Он хочет заговорить. Очень хочет, но искренне не находит в себе сил подобрать хотя бы одно слово. — Я не женат. Мне двадцать шесть. — быстро проговаривает, наконец выцепляя из потока речи информацию, на которую он находит подобие ответа. Чуть трясёт головой, стараясь избавиться от навязчивой мысли, что что-то пошло не так. «Добросовестная поломойка? Я сейчас это услышал?» Его лицо напоминает атеиста, увидевшего лик Господа Бога прямо перед собой. И всё бы было замечательно, если бы Оливия поумерила свой пыл, повзволив перевести дух после первого потрясения. Увы. Залп под номером два, не уступающий по своей сокрушительности предыдущему. — Можно ещё дышать, — участливо замечает Оливер, когда девушка напротив сжимается в испуганный комочек истерики, зажмуриваясь, отчего всё сильнее начинает напоминать ему недовольного грызуна, вроде хомячка или морской свинки. — Пожалуй, я соглашусь. Я очень рад, что не видел этого мерзкого старика, — иначе, велик риск, что Оливер Гэйл бы начал заикаться и в ужасе тараторить, что его собирается совратить проклятый садовник, подозрительно подстригающий кусты. — Если вас это успокоит, то нет, я не путаю газету по трудоустройству с сайтом знакомств. — он поджимает губы, стараясь посмотреть на Сильверстоун как можно более внушающим взглядом. Может быть, если она приглядится, то поверит, что он не отчаянный прыщавый подросток и не брошенный миром изрядно постаревший муж? У нас всё хорошо, Ли, или самое время начать сомневаться?
Вздох. Он несколько раз трясёт головой, экспрессивно отгоняя назревшую ситуацию, как страшный сон. Сделаем вид, что ничего не было. Глаза вниз на пальцы, последнюю минуту теребящие несчастную кружку с кофе в руках. Обратно наверх. — На счёт вашей должности. Убираться вы, конечно, будете не в одиночестве. Врагу бы не пожелал. — вздёргивая бровями, не сдерживается от комментария Гэйл. — И я бы хотел немного уточнить список обязанностей. Весь персонал будет на вас. Зарплата, график, все звонки водопроводчиков, сантехников, абсолютно все. — экспрессивно жестикулируя руками, продолжает Оливер. — Я всё вам объясню, не беспокойтесь. — с лицом «только не беспокойтесь» и знаком стоп ладонями. На всякий случай. — И последнее, что я хотел уточнить. Помните, я говорил вам по телефону, что, возможно, от вас потребуется постоянное проживание. Мне будет нужно ваше присутствие, как минимум, четыре дня в неделю. У вас будет ваше крыло, поверьте, что мы живём под одной крышей вы не почувствуете. На выходные можете оставаться в доме, можете смело возвращаться к себе. — параллельно он оставляет свой автограф на чеке, с видом выполненного долга откидываясь на спинку стула. — Я предупредил вас сразу, потому что, если вы сомневаетесь, что сможете урезать свое личное время настолько, то это как с категорией дедули. — он задирает бровь, ликуя, что всё-таки смог припомнить испытанный шок от подобного сравнения без суда и следствия. Оливер поднимается со стула, вырастая над девушкой. — Поэтому, если вы согласны, то я отвезу вас посмотреть дом и договориться о том, когда вы начнёте работать. — потому что трясущаяся от ужаса рыжеволосая поломойка пробивает трещину в каркасе недоверия к окружающему миру. Вычурное платье, как на свидание, взволнованный вид и попытка проглотить истерику. Сокрушительным коктейлем набор заставляет Гэйла отмести сомнения в сторону, позволяя Сильверстоун попытаться стать ещё одним членом странноватой семейки из персонала и хозяина-одиночки. Проверка пройдена. Одобрено. Заверните. Срочно.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Оливер подозрительно ведёт бровью, когда слышит вдохновлённый возглас о готовности посвятить себя работе в двадцать три. Вы удивитесь, почему у него не выходит похвалить подобное рвение? Потому что, Оливия, вложить всю свою молодость в надраивание полов в доме богатенького сыночка? Серьёзно? Впрочем, кто он такой, чтобы судить о чьих-либо странностях и планах на радужное будущее. Одинокий волк в помещении давно перевалившем за тысячу квадратных метров. Если постараться, в его доме можно было бы вполне устраивать гонки на горных велосипедах. «По крайней мере, она точно разберётся с устройством кондиционера. Ведь разберёшься?» Бездонным взглядом святой надежды он мозолит Сильверстоун несколько секунд, а затем наскоро улыбается и отталкивается от стола руками.
— Поехали, — подтверждая неуверенный тон девушки, чуть живее обычного произносит Гэйл. Он выпрямляется, ждёт, пока Оливия поднимается с места и... Неловкий момент, когда ты замираешь в одном положении дольше обычного, потому что неожиданно осознаёшь насколько очевидно девушка дышит тебе в грудь. Хмурый взор. Он резко встряхивает головой, приказывая себе прекратить заострять внимание на не имеющих никакого отношения к работе деталях. «Если ей снять каблуки, я ей локоть на голову смогу поставить?» Оливер Гэйл пытался.
Поскорее выскочить из кафетерия, чтобы отогнать от себя наваждение внутреннего юмориста с пытливым умом. (Никто ведь не хочет, чтобы он проверил теорию?) Быстро нащупывает ключи в кармане джинс, подходит к машине и ожидающе раскрывает проход в святыню перед девушкой. На всякий случай Оливер изображает «Что-то не так?» каждой лицевой морщинкой, дожидается, пока спутница окажется внутри и хлопает дверью, направляясь на водительское место.
— Не против? — мельтеша пачкой сигарет перед лицом Сильверстоун. Согласна? Спасибо, ещё один плюс в карму. Он несомненно был готов мириться с желаниями борцов за здоровый образ жизни, но куда приятней, когда существо по левую руку не имеет никаких претензий к вони и привычному течению поездок. — Вы вообще откуда? — бубня в фильтр, интересуется молодой человек. Как бы Оливер не противился человеческому обществу, молчать большую часть суток было непросто. Прости его, Оливия, сегодня ты будешь ведром, в которое сольют две тысячи необходимых слов. Тем более, ему было куда спокойней от знаний таких глупых подробностей, как место рождения. Если ты ещё и крестиком вышиваешь — цены тебе не будет. В голове Оливера не укладывалась идея, что люди, умеющие вязать, могут оказаться грабителями или убийцами.
— Чем-нибудь увлекаетесь? — беглый взгляд в сторону рыжеволосой, и вновь на дорогу. — Я не просто так спрашиваю. Дома есть фортепиано и гитары. Если рисуете, могу заказать мольберт или ваш перевезём, — с неизменным выражением лица совершенной адекватности произносимых предложений. — Кабельное, кстати, установят на днях. Так что на счёт телевизора можете не волноваться. Всё в наличии. — поинтересоваться любимыми передачами он не рискует, предпочитая избегать делиться своими предпочтениями. Всё-таки вряд ли он сойдёт за адекватного работодателя, если сообщит, что смотрит «Отчаянных домохозяек» на досуге. На мгновение Оливер затыкается, щурясь и прожигая витрины магазинов пристальным взором. «Что же я забыл?» Шестерёнки в черепной коробке запускают процесс мышления, ещё немного усердий и...
— Постельное бельё! — озарение подкралось незаметно. Несколько мгновений он медлит, взвешивая насколько уместным будет произнести следующее. Весы в пользу «можно». — Как вы смотрите на то, чтобы за ним заехать? Дом полупустой, я не так давно в него переехал и не думал, что найду вас с первой попытки, — самое время загордиться. В понимании Оливера, естественно. Только не надо спрашивать, почему именно рыжее пятно с фотографии. Он и сам не сможет толком объяснить причины собственного выбора. Точнее, вряд ли девушку устроит туманный ответ: «Шестое чувство.» А в него Гэйл наивно верил. — Выберете парочку комплектов на свой вкус, — пожимая плечами, ожидающе зыркает парень. Непростая задача, между прочим. Было бы ей шестьдесят, он бы не стал церемониться и отправил бы старую Марию на поиски удобств для себе подобной. Но Оливия не походила на бабушку с тягой к кружевам и россыпи цветов на простынях. Хотя... Он вспоминает сад на выбранном платье и готов усомниться в том, что Мария бы промахнулась. «Может, у неё есть бельё на нужный размер?» Секунда раздумий. «Я не переживу, если это будут кошечки или морда принцессы на всё одеяло. Пусть лучше выберет что-нибудь новое.» Холодные мурашки по спине. Только не розовая мечта, сердце не вынесет.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Кого именно искал Оливер Гэйл? Тайна, которая останется на совести необузданной фантазии мальчишки, коим до сих пор являлся молодой человек. Вопрос на который он никогда не станет искать объяснений. Никто ведь не захочет жить с осознанием собственного одиночества, которое вы попытаетесь заполнить множеством прислуги. Садовники, горничные, а теперь заправляющая этим цирком девушка с сомнительными планами на будущее. На кой чёрт, когда он бы с лёгкостью мог обойтись небольшой квартиркой в центре города и уборщицей, которая бы являлась пару раз в неделю. Но нет. Только не Оливер. Близке погребены под пеплом родного поместья? Сойдай себе новую семью. Разве не по этой причине Оливия Сильверстоун несколькими мгновениями раньше была подтверждена на роль?
— Да, конечно, — опешив на момент, он протягивает открытую пачку девушке. — Неожиданно. Почему-то я решил, что вы не курите, — «Предпочитаю умолчать о причинах.» Однако на лбу всё равно горит яркими маркерами: платье в цветочек, пучок солнечной девочки. Оказывается даже существа порождённые мультфильмом «My Little Pony» обладали вредными привычками. — Теперь правдоподобней, — беглый взгляд на рыжее пятно сбоку. «Потому что теперь ты не ошибся.» Тяжелое испытание внимания даёт старт. Непросто удерживать его на дороге, когда рядом кто-то пытается управиться с сигаретой. Или Оливия была из тех, кто редко, но метко?
— Стоп, — мозговая деятельность начинает давать плоды, хоть и с внушительным опозданием. — Нервничаете? — больше недоумения! «Может быть, потому что дедушка из страшных снов отложил свой отпечаток?» Бровь вверх. Наверное, стоит что-нибудь предпринять? И ведь Гэйл предпринимает! — Не беспокойтесь, правда. Я познакомлю вас с вашей предшественницей, она вас убедит, что никакого морального насилия, — «Только шанс, что тот, кто порешал мою семью, придёт закончить начатое. Но ведь это пустяки, да, Олли?» — И ушла она в силу возраста, — на всякий случай подчёркивая причину. Боковое зрение улавливает копошение. Момент истины настал и... истлевший кусок летит в лицо Оливии. Водитель давится смехом, осознаёт свою бестактность и изображает непродолжительный приступ внезапного кашля. Никто ведь не заметил, что он чуть не расплакался в истерике? Главное — убедительно внушать окружающим, что всё именно так и должно происходить.
— Что делаю? — словно отвлекаясь от важного процесса, реагирует Гэйл. Глаза наполняются искренней благодарностью за смену темы. Иначе бы он не удержался, и откомментировал ловкость спутницы. «Талантливая какая.» Упс. Спасибо, что это всего-лишь мысли. — А, — улавливая причину замечания. — Вождение? Никогда не учились? — поворачиваясь, интересуется светловолосый. — Или всё было очень плохо? — и не надо думать, что он считал особей женского пола неприспособленными к управлению машинами. Сама виновата — сама заставила так думать.
— Нет, — кто-то врёт, как дышит? Впрочем, сознание довольно скоро даёт сигнал, что заявления теряют логическую составляющую. — Когда-то занимался, но сейчас они просто пылятся в подвале, — о том, как будет прятать свои постоянные визиты в этот подвал, он подумает немного позже. У страха глаза велики, и после красноречивых комментариев главы семейства на счёт его увлечения, Оливер предпочитал оставлять завывания между собой и несчастными стенами. Fuck logic, но он всё равно будет делать вид, что так и надо. Ведь, кажется, на данном этапе Сильверстоун ему верила, за что ей большое спасибо.
— Странно звучит, да? — хмуря брови. — Мне, по всей видимости, повезло побольше вашего, — die trying или как пошутить так, чтобы собеседник причислил вашу персону к придуркам. По крайней мере, где-то в его экспрессиях проскальзывает намёк на: «Что-то не так сморозил, да?» Но случившееся довольно быстро теряется в громком: Мы на месте! — за которым следует мгновенное катапультирование с места водителя и удивлённое выражение мины, когда Оливия выскакивает из автомобиля раньше, чем он успевает открыть ей дверь. «А с этим-то что за проблема? Волю свободным женщинам?» Избавиться бы от навязчивого ощущения, словно что-то пошло не так, как планировалось. Распрямить плечи, вдохнуть полной грудью, с проблемами закрытия-открытия и галантностью разберутся попозже, когда будут возвращаться с покупками. Пока он был готов стерпеть муки непонимания.
В конечном итоге, триумф самодостаточной девушки, которой не требуется помощь, заканчивается до входа в торговый центр, где от лишних усилий её вновь спасает твёрдая мужская рука. Интересно, надолго хватит, прежде чем она попросит больше так не делать? — Направо, — поворачивая её за локоть в нужном направлении. — Попроще? — читать: «Издевается?» И пока вы не придумали самостоятельно причину столь резкого вывода, объяснение очень простое. Никогда не давайте Оливеру Гэйлу выбирать самостоятельно, потому что есть шанс не закончить к глубокой старости.
Консультант приближается — бледнеет. Здоровается — Олли ожидающе уставляется на Сильверстоун. Консультант ждёт реакции...
— Нам что-нибудь попроще, — избавляя себя от капитального brainstorm. Дергается к одной из выставленных кроватей, — Как вот это! — улыбкой в тридцать два. Секундой позже, конечно же, Оливер поймёт, что умудрился воткнуть пальцем в один из самых дорогих комплектов во всём магазине, но кто мы, чтобы отказываться от выбранного? И дело тут вовсе не в том, что на его глаза случайным образом попадётся ценник. Он бы его не испугал. Однако блюдца вместе зрачков продавщицы — весомое доказательство разнящегося «попроще» с исходным результатом. — И чего-нибудь подобного в двух экземплярах, — полуоборот в сторону Оливии. В общем-то он ожидает согласия, но не вдаётся в подробности мимики своей спутницы, делая кивок одобрения испуганному консультанту, вытащившему что-то похожее на увиденное. — На кассу? — с выражением лица детской безмятежности. Сейчас настал подходящий момент для того, чтобы осознать с чем именно ты связалась, Оливия. Потому что Гэйл неподкупно верит в то, что так и должно происходить. Он ведь всё правильно сделал?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Всё оказалось намного проще, чем вырисовалось потревоженным непривычной ситуацией воображением Оливера. Два комплекта лежат на кассе, мина Гэйла излучает глубокое умиротворение и, кажется, ничто не способно изменить ход блаженной сценки «всё правильно сделал». Протягивает карту, собирается набирать пин-код, как ор родящей кобылицы разносится по всему магазину, заставляя всех в округе подскочить на месте. По крайней мере, Оливер точно ощутил падение собственного сердца в район пяток.
— Оливия, что стряслось? — отдёрнув кредитку от терминала оплаты, он выпяливается на девушку округлёнными глазами. Сильверстоун продолжает повторять отрицания, как мантру. — Что? Что-о-о? — с видом сочувствия, будто перед ним сейчас вовсе не существо в здравом уме и светлой памяти, а пациент психиатрической лечебницы. Взгляд улавливает движение руки, за которым Оливер внимательно следует, утыкаясь носом в табло на кассовом аппарате. Выражение лица: «ДА ЧТО!?»  Ещё немного и наш герой собственноручно лишит себя жизни, только бы не участвовать в спектакле одного актёра. — ...Посложнее? — подрагивающими интонациями, наполненными неуверенности и доли расстройства. Оливия — дементор. Единственной фразой умудрилась высосать всю радость по поводу будущего приобретения, заклеймив его недостойным простоты. «Но ведь это же белое кружево. Что может быть проще?» Хлоп-хлоп ресницами. Гэйл распрямляет плечи и делает глубокий вдох, стараясь не терять марку. Ошибся — прими осечку с достоинством. — Хорошо. — несколько скупо из-за попыток не воспринимать «сложное» бельё, как причину для плохого настроения на ближайшие несколько минут. Собраться в кучку, выдохнуть и... — Я подожду на кассе, — короткая улыбка, провожающая гордую горничную в глубь магазина. Недостойные предпочли остаться в сторонке и предаться минутке патетики в одиночестве. Впрочем, страдать приходится не так долго. Завидев издалека возвращающуюся на место Оливию, он невольно напрягается, готовясь увидеть тот самый комплект, который должен был удостоиться звания «попроще». Цветочный букет цепляет глаз. «Она что... шутит?» Брови ползут наверх, вырисовывая искреннее непонимание в экспрессиях Гэйла.
— Вот... это? — в потёмках разума всё ещё не укладывается причина, по которой белые простыни внезапно стали блекнуть в свете прикрас мечты юного ботаника. — Это называется простым? — он успевает заметить нотки отчаяния у консультанта, но спешит заверить: Нет, не беспокойтесь, мы их берём. — «Любовь к цветам — общая черта всех, кто приходит на должность домработницы?» Взором сомнения на девушку напротив. — Так бы сразу и сказали, что надо было выбрать под стать вашему платью! — но здесь даже не появляется неловкой паузы, потому что ничего, кроме искреннего «теперь понятно (sun)», в словах Оливера прозвучать не должно было. Это была радость осознания, а не издёвка! — Пожалуй, вы правы. — внимая светлой идее Сильверстоун, добавляет кассиру, — И тот, что я выбрал тоже. — считайте, что небольшая трагедия неумения выбирать постельное бельё исчерпана. Теперь будет знать. Просто на языке Оливии — сложно. «Может быть, передумает.» Провожая взором первоначальный вариант, который тоже отправляется в пакет. Увы, что-то ему подсказывает: не передумает.
— Большое спасибо, — учтиво кивает персоналу магазина, забирая покупку, и целеустремлённо вышагивает прочь. Долг выполнен. Хотя одна навязчивая мысль начинает беспокоить его на протяжении всего пути до двери машины, которую, не стоило сомневаться, он вновь отворил перед Сильверстоун, прежде чем закинул сумки на заднее сиденье. Мотор заводится, а Гэйл, кажется, постепенно превращается в живой сгусток стресса. «Это ведь совсем не важно. Какая разница?» Попытка вдохнуть и вернуть себе непринуждённый вид. Провал. Поворот в сторону девушки. От неё. Обратно. — Думаете, что у меня проблемы со вкусом? — ни капли агрессии. Скорее неподдельная растерянность, что не давала покоя голове с тех пор, как его комплект заклеймили непригодным для эстетического удовольствия от «простоты». Разве он был недостаточно незатейливым? — Я серьёзно. — если кому-то внутри салона показалось, что произошедшее вовсе не повод для беспокойства. — Мне до сих пор никогда не приходилось выбирать что-то человеку самостоятельно. В основном, я всегда знал, что именно мне стоит купить, поэтому не стесняйтесь. Я всегда за здравую критику, — стараясь казаться как можно более убедительным и разумным, утверждает молодой человек. Стоит поблагодарить вселенную за то, что они заворачивают на узкую дорожку, ведущую к недавно выстроенному особняку Гэйлов, избавляя Сильверстоун от длительного выяснения недостатков его предпочтений.
— Мы на месте, — выуживая пульт из отверстия водительской двери, объявляет Оливер. — Добро пожаловать, — проезжая вдоль аллеи из деревьев, он останавливается у главного входа здания, которое принято величать домом. Теперь понятней, почему он не хотел, чтобы несчастная драила бандуру в полнейшем одиночестве?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule