Рона любила завтраки обеды и ужины в стенах школы за то, что могла выпить стакан тыквенного сока, не опасаясь, что аппетит испортится, когда мать начнет зудеть над ухом о её недееспособности. Но сегодняшний ужин впервые в жизни казался мучением похлеще приевшейся морали. Всё дело в том, что буквально пару часов назад среди студентов разнесся слух о том, что бывший профессор по защите от темных искусств вернулся в Хогвартс спустя несколько месяцев отсутствия и находился в больничном крыле. С того самого момента, как известие на хвосте совы сновало то тут, то там, Рона не могла найти себе места, в котором бы мысли не сходились в одном и том же направлении, имя которому Кристиан. Как на зло, вездесущая Белинда Стоун, которая обычно не упускала ни одной сплетни и мусолила подробности до второго пришествия великанов, вдруг решила обсудить колонку новостей из Ежедневного Пророка, как ни в чем не бывало запивая свой лепет клюквенным морсом. Поймав момент, когда подруга сделает паузу на очередной глоток, Рона решила не упускать шанс направить беседу в нужное русло. Однако, при этом, она попыталась сделать совершенно невинное выражение лица, как будто весть о Роуле не занимала её мысли целиком и полностью вот уже несколько часов.
- Кстати, как думаете, эти слухи про Роула, правда? - Ру схватила тыквенный сок, неврно сжав ножку кубка. Белинда, прежде увлеченная своей болтовней, тут же оживилась так, словно бы ждала этого вопроса все прошедшее время.
- Смотря о каких слухах ты говоришь. - Белинда откинула Пророк в сторону, впиваясь взглядом в лицо Роны с особой внимательностью, будто бы боясь не заметить движение единой эмоции.
-Всё, что известно, это то, что профессор сильно пострадал. - Оливер Гросс умиротворенно выдохнул, незаметно от всех протиснув свои пальцы меж пальцев Ру в успокаивающем жесте. Он беспокоился о состоянии Стиллер ровно столько, сколько сама Стиллер была беспокойной и дерганой, и готов был поклястся, что в последний раз видел девушку такой взволнованной только на вокзале Кингс-Кросс, когда миссис Стиллер читала ей сопроводительную мораль у входа в вагон.
- Говорят, что он врядли сможет продолжить преподавание. - Вставляет Белинда, щуря глаза, от чего Рона забывает сделать вдох, так стараясь изобразить равнодушие к её любопытству.
- Жаль, потому что мистер Финли врядли способен подготовить нас к выпускному экзамену. - Добавляет Оливер, притягивая ближе тарелку с любимым черничным пирогом Роны - Будешь, рыжик? - Оливер улыбается и под его глазами появляются теплые морщинки, отдающие заботой и теплотой, от чего у Ру по спине бежит холодок и ей тут же хочется поскорей вырвать свою ладонь из плена его рук, но приходится терпеть. - Да, - Рона мягко улыбается в ответ, притягивая кубок, чтобы залить в себя тыквенный сок.
- Как знать, вот Роне профессор Финли поможет больше. - Белинда выхватывает тарелку у Оливера и тянет кусок пирога первой. - Она сделала большой прогресс по сравнению с прошлыми годами. - Оливер вопросительно смотрит на девушку, потому что интонация Белинды предполагает заманчивое продолжение. - Рона жутко боялась Роула, да так, что однажды превратила свое перо в жабу. Хи-хи, - Белинда откусывает десерт, дергая бровями.
- Это вовсе не так, - Отзывается Стиллер, все же высвобождая ладонь под предлогом пирога. - Настают темные времена, и никто не знает, что будет с нами завтра. Нам всем нужно уделить особое внимание защите, она поможет обеспечить безопасность каждому из нас, - Рона старается говорить ровным голосом, но на её лбу появляется серьезная морщинка.
- Еще сок? - Оливер наводит палочку на кубок и читает короткое заклинание, которое наполняет сосуд до краев.
- Спасибо, - Рона нервно дергается, задевая рукой тарелку, но Оливер снова здесь - Ловлю! - Смеется он, устанавливая предмет на прежнее место и треплет рону по волосам от чего они резко бледнеют вместе с лицом Оливера. - Что-то не так? - Он понижает голос до шепота, но Белинда кажется имеет встроеный удлинитель ушей.
- А я уж думала ты и не спросишь. - Она перегибается через стол, чтобы за Оливером увидеть лицо подруги.
- Рассказывать последние сплетни твоя стезя, не могла лишить тебя удовольствия перемыть очередные кости,- Парирует Стиллер и зыркает на Белинду так, что та решает, что вернуться к пирогу будет лучшей идеей.
- Мы все будем надеяться, что профессор Роул скоро поправится и вернется в строй, - Заключает Оливер, стараясь инстинктивно разрядить обстановку, и уже укладывает пирог на тарелку Ру, как вдруг звучит сигнал окончания. - Ой, - Оливер расстроенно оседает, но тут же сияет идеей. - Хочешь, завернем его с собой?? Я как раз выучил новое заклинание, сейчас покажу,- Он заглядывает в глаза Ру, но снова не обнаруживает там должной реакции. Рона вскакивает с места быстрее, чем успевает сообразить, что хотел сказать Гросс. - Нет, у меня что-то живот прихватило, - Она выдергивает свою руку из руки парня, что уже успел склеить их вновь. - Я найду тебя в гостиной пожелать спокойной ночи! - Бросает Стиллер и быстро смешивается с толпой, откуда ни возьмись на ходя в себе усилия, чтобы превратить бледные волосы в русые прядки, чтобы смешаться с потоком прочих стужентов и не быть выслеженной.
- Хорошо... - Оливер расстроен, но это последнее, о чем может думать Рона, когда отделяется от толпы и сворачивает в сторону туалета.
В гостиной Гриффиндора гам будет длиться еще чуть больше часа, но Рона готова проторчать все это время где угодно, лишь бы не возвращаться. Роул в Хогвартсе. Её мысли снова возвращаются в исходную точку, и когда ей удается найти укромное местечко на подоконнике в пустынном коридоре, она уже не пытается сопротивляться навязчивому потоку картинок в собственной голове.
Пять месяцев молчания и попыток придти в себя от неожиданного исчезновения единственного человека, которому хотелось довериться. Пять месяцев пустоты и сердечной боли, которую приходилось скрывать от целого мира, выдавая себя лишь вещами, которые были ей не подвласны. Русые пряди исчезают, и волосы Роны снова приобретают этот мерзкий бледно-желтый оттенок, становившийся оранжевым лишь иногда, когда Оливер её смешил. Хорошо, что мать не обнаружила еще таких перемен, в связи с этим Ру планировала провести рождественские каникулы в стенах школы, безутешно надеясь, что цвет её волос вернется, а мать не найдет еще одну причину сдать её в больницу Святого Мунго.
- Рона, что ты здесь делаешь?
- Профессор Финли? Я... я искала вас, хотела спросить об одном заклинании и...
- Рона, отбой через десять минут, тебе нужно отдохнуть. Ты слишком усердно занимаешься, это может привести к утомлению и отбить всякую охоту к учебе. Твои волосы снова побледнели... - Профессор Финли добрый и внимательный человек. С его помощью Стиллер удалось не впасть в уныние и действительно полюбить предмет, который больше не вел человек, который прежде влек на этот урок. Теперь не нужно было краснеть и бояться сказать глупость, и, наверное, Белинда была права, когда подметила это. Вот только проблема была отнюдь не в боязни Роула. Ах лучше бы все было именно так.
- Да, вы правы, профессор. Это от усталости.
- Отправляйся в спальню, тебе нужно успеть до отбоя.
_________________________
- Свиной пятачок, - Рона опускает глаза, чтобы Полная Дама как и все, кто не обнаруживал её ярких волос, не привязалась с вопросами.
- Неверно, милочка. Сегодня в силу вступил рождественский пароль, я не могу открыть двери, вдруг ты шпион...- Дама дергает бровями и трясет своим бокалом, ожидая второй попытки, но Рона резко разворачивается и бежит к лестнице, которая вот вот изменит свое направление.
- Куда же ты! Скоро отбой!
- Доброй ночи! - Отзывается Ру и буквально на ходу запрыгивает на ступеньки, хватаясь за перилла. Ей нужно попасть в больничное крыло, ей нужно убедиться...
Тишина больничного крыла вынуждает быть более осторожной. Держась стены, Рона тихо ступает в сторону палат, руководствуясь чутьем и щебетанием медсестер в каморке для персонала, куда нырнула мадам Помфри.
- Ну, как он?
- Еще приходит в себя и слишком слаб.
- Не понимаю, почему Роулу было не остаться в Мунго, там бы он смог реабилитироваться гораздо быстрее.
Рона унимает свое любопытство, и крадется к той двери, откуда только что вышла женщина. Она не знает, зачем делает это, и что будет, но внутри нечто буквально толкает её вперед, и Ру с усилием нажимает на ручку двери, не сразу привыкая к темноте, как слышит резкий звук.
- Протего! - Стиллер реагирует моментально, демонстрируя свои новые навыки. Ударная волна отлетает в сторону, но столкновения с заклятьем не происходит. - Черт, - Слетает с губ испуганно, и Рона слышит спешное извинение, сказанное до боли знакомым голосом. Следом летит её имя и загорается свет, так, что нужды подтверждать свою личность уже нет. На миг она видит Кристиана и дыхание тут же спирает, и только резкий приказ заставляет её пропитавшееся дозой адреналина тело резко припасть к полу по команде, которые она клялась себе больше никогда не выполнять.
В комнату входит медсестра, и Стиллер видит её ноги через отверстие под кроватью. На миг её охватывает чувство горького сожаления, а биение собственного серца способно заглушить слух, но бежать уже слишком поздно. Она ожидала увидеть здесь тяжело больного преподавателя, собранного по кускам и, может быть, хотя бы на миг испытать чувство вины за всю злость и разочарование, что сопровождали все дни ожидания, но все его конечности выглядели достаточно целыми, чтобы, например, быть способным написать хотя бы короткую весточку.
Медсестра выходит слишком скоро, чтобы Стиллер успела придти в себя и собраться с мыслями, так что первое восклицание, должное вызвать приступ сарказма, срабатывает лишь как отрезвитель. Стиллер поднимается с пола и трясет головой, не замечая, как её бледно-желтые волосы приобретают теплый сочно-оранжевый оттенок, впервые за пять месяцев.
- Простите, профессор, - Бросает, задыхаясь. - Я лишь хотела... - делает полшага назад, упираясь в прикроватную тумбочку и понимает, что оказывается заблокирована в кусочке пространства между Кристианом, окном, кроватью и стеной.   - Найти кого-то из старших, потому что потеряла пароль от гостиной Гриффиндора, - Она откашливается, убирая палочку в карман мантии. - Но по пути вспомнила, что вы где-то здесь. - Старается придать фразе как можно больше небрежности. - И решила убедиться, что это не мои навязчивые письма привели вас на больничную койку. - Последнее вырывается непроизвольно, гораздо тише и в глазах мелькает оттенок прохлады, вместе с которым волосы снова бледнеют, возвращая все на свои места. - Вижу, все не так плохо, как говорят в школе. Я уже ухожу...простите, если снова помешала.. - Она сглатывает тугой ком обиды и опустив глаза делает решительный шаг вперед, ожидая, что Кристиан отойдет в сторону и освободит проход. И лишь ощутимое "бам-бам-бам" в груди напоминает об истиной причине этого визита. Но кому какая разница, она и вправду не подумала, когда явилась сюда.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Несмотря на то, что эти ноги сами привели Стиллер в палату больничного крыла, она не планировала вести длинные диалоги со своим преподавателем. Одной из главных причин тому было это надоедливо-разрушительное сердцебиение, способное обнаружить себя окружающим при небольшом усилии. Конечно, были и прочие мотивации к скорому уходу, но вот слишком поздний час стоял последним в списке необходимостей к удалению. Вероятно, не для Кристиана, ведь он все еще числился в преподавательском составе, и вполне мог наказать распоясавшуюся ученицу одним щелчком пальцев, призвав в эту комнату любого, а следом её ожидали загребущие лапы Филча, уж тот бы придумал, как водворить нарушительницу дисциплины в свои покои да так, что пароль отпечатался бы на подкорке мозга. Но вместо морали и строгого взгляда Рона слышит заклинание глухоты, которое профессор резво накладывает на двери. Рона провожает кончик его волшебной палочки недоумевающим взглядом, и чувствует, как сердце проваливается в желудок - некуда бежать. В конце концов, ей не остается ничего, кроме как наблюдать Кристиана, что судя по всему собирался начать свой рассказ. Рассказ, которого никто не требовал, рассказ, который хотели услышать больше всего на свете. "Вы ничего мне не должны", тут же пролетает в голове, но Рона умудряется оставить этот комментарий в голове, так как тень страха, поселившаяся в её душе по отношению к персоне Роула никогда не позволяла ей вести себя с ним на равных. Оно и к лучшему. Стиллер лишь отводит глаза, пытаясь побороться с реакциями тела, единственное, что она может делать незаметно от пристального прямого взгляда Кристиана, что ощущался не глядя.
- Его и не должно было быть, - Коротко выдыхает, делая полшага назад в знак безропотного подчинения воле профессора. Она ведь, в самом деле, была не в положенном ей месте, не в положенное время, и в этом замечании не было сарказма, которым, казалось, Рона будет поливать каждое слово Роула. Ровно так же, как и о своем визите, Стиллер не подозревала еще и об этом неожиданном оцепенении, что не позволяло ей выразить и десятой доли эмоций, что пришлост испытать в его отсутствие. "Ему не нужно знать".
- Все очень ждут вашего возвращения, - Ей так и не удается натянуть улыбку, в попытке взять себя в руки, Стиллер снова извлекает волшебную палочку и принимается теребить её край кончиками коротких ногтей, выкрашенный в ярко-розовый цвет - к вопросу о новых достижениях в место прочих утерянных.
Девушка слышит свое имя, и вздрагивает, ей приходится поднять глаза. - Да, профессор? - Одна из магических способностей Роула, одним лишь своим упрямым взглядом заставлять слушателя быть внимательным ко всем сказанным словам. На его лекциях никто не отвлекался от сути сказанного, иначе это было чревато. И как подобает ученице, Рона не могла убить в себе эти дерганные реакции на жесты своего учителя, чтобы она там не чувствовала внутри - уставные отношения шли впереди душевных порывов. "Так будет всегда", грустно замечает подсознание, Рона шумно выдыхает очередной комок напряжения. Откуда она только взяла столько сил, чтобы придти сюда? Известно одному Мерлину.
Последующие слова профессора только укрепляют уверенностиь в ошибочности своей внезапной решительности, потому что от волнения колени делаются ватными и начинает подташнивать. Впрочем, в какой-то момент, Ру замечает, что Кристиану не хорошо, и это становится весьма подходящей причиной для того, чтобы взять свои глупые волнения в кулак. - Профессор? - Так боится перебить, что говорит одними губами, а Роул будто бы и не замечает её беспокойства, откашливаясь и продолжая говорить вещи, от которых внутри все переворачивается вверх дном. Пять месяцев, проведенных в полнейшем неведении, и вот он является в школу и приоткрывает завесу тайн. Сказать бы, что в эти слова сложно поверить, но их не связывали никакие клятвы, и даже слово "дружба" казалось таким неуместным в тандеме ученика и его преподавателя. От резкого диссонанса становится не по себе, и Ру толкает очередной ком в компанию к сердцу, авось переварится. - Вам не зачем объясняться, - Тихо вставляет снова, но Роул смотрит так прямо, будто бы не желает слышать и тени возражения. Ей приходится снова подчиниться силе его взгляда, снова нарушить свои же проклятия в адрес своего мучителя. Да, именно таковым стал Кристиан за время своего отсутствия, день ото дня причиняя боль своим молчанием, а затем и вовсе мистическим исчезновением. - Профессор, вам не хорошо? - Она пытается добавить громкости, но отчаянно натыкается на игнорирование беспокойства. Министерство, Арарат, опасность - эти слова впечатываются в мозг, давая отмашку злобе и гневу, но если бы можно было просто оставить все свои муки позади и обрадоваться этой встрече, она бы не стояла в этом углу, как наказанная за все грехи, не чувствовала ватные колени и не вздрагивала, когда их глаза встречались.
Когда-то все шло размеренно и по на растающей их отношения развивались в нечто пугающе-притягательное, теперь же, Рона стояла посреди оглушенной палаты, сузившейся до их мирка, но ощущала огромную пропасть между собой и человеком напротив. - Возможно, стоит позвать медсестру, - Когда Кристиан хватается за поручень, Рона дергается в его сторону, но откуда-то знает, что ни о какой медсестре речи быть не может. Именно поэтому её слова снова гаснут вместе с попыткой быть полезной бледному мужчине, рухнувшему на кровать как на единственно возможную опору. "Что ты из себя возомнила?" Она опускает глаза в пол, борясь с желанием сделать то же самое и присесть, но, кажется, это уже слишком. Хотя куда хуже - влюбиться в собственного преподавателя, который был так добр, слушать бредни потенциальной пациентки Святого Мунго, а потом еще ненавидеть его все оставшееся время за то, что у него есть своя жизнь и свои дела, которым общение с учениками будет только мешать. Ставить под угрозу планы Кристиана  - последнее, чего Роне бы хотелось. Вероятно, он имеет ввиду, что убей её кто-то, после кого он  стал таким обессиленным, возникли бы большие проблемы вплоть до увольнения. Зачем это нужно?
- Простите, - слетает с губ, когда звучит намек на юмор о конечностях. Ей не следовало говорить эту глупость, ей вообще не следовало сюда приходить. Чувство неясности сменяет чувство вины. - Уроки подождут. Профессор Финли отлично справлялся в ваше отсутствие, можете не беспокоиться, - Снова без тени сарказма. Глаза мозолят свободное пространство рядом с Роулом, но чем сильнее ее гложит мысль, присесть, тем дальше отступают ноги. - Боюсь, что полезным может быть только староста Гриффиндора, который наверняка уже лежит в своей кровати. Пароль снова с менился к Рождеству, а я пропустила собрание в гостиной, потому что... - Рона осекается, но скоро берет себя в руки. - Искала профессора Финли. - Она почти не врет, если не считать, что их встреча с Финли была чистой случайностью и тот гнал её спать. - И можете не беспокоиться насчет завала писем в вашем доме, не получив ответа, я поняла, что вы заняты. - Зачем-то добавляет Стиллер, но быстро переводит тему, когда неловкая пауза грозит очередным оправданием учителя. Не хватало только вынуждать человека убеждать свою студентку в правильности своих действий. - Когда я шла сюда, я слышала, как медсестры... говорили о вашем состоянии. - Рона решает зайти издалека, и, наконец, пятясь назад, натыкается на стул, что приходится хорошей опорой все еще подкашивающимся ногам. Она садится, воображая на миг, что не было никаких пяти месяцев и этой переписки, вгоняющей её во все возможные оттенки красного. От этих мыслей цвет её волос вспыхивает на миг, точно бы поломанная гирлянда. - Зачем вы вернулись в Хогвартс? - Главное вовремя осознать суть своих же слов. - То есть, почему не остались в больнице святого Мунго, ведь там вам могли бы помочь придти в себя гораздо... быстрее. - Рона опускает глаза, тыкая волжебной палочкой себе в колено. Она напрочь забывает о том, что должна бы ненавидеть Кристиана, или хотя бы желать прекратить всяческий лад общения, что напоминал бы о прошлом. Но все вокруг делается таким туманным и вязким, и сердце, бешенно стучащее о ребра не хочет подчиняться рассудку. Последний, тоже дает сбои и выводит состояние преподавателя на первый план, затмевая все прочее. Признаться, к возобновлению его занятий Стиллер совсем не была готова, но в то же время, навсегда потерять его - было страшной мыслью, с которой она жила слишком долго. И, наверное, теперь будет жить всегда. - Вам плохо, - Она замечает тяжелое дыхание и резко срывается с места, подчиняясь неконтролируемым позывам. Быстро оказывается рядом, протягивая трясущиеся ладони к плечам Роула - Вам нужно прилечь, - Просит умоляющим голосом, не замечая, что творит. Навязчиво толкает тело Кристиана к кровати и не успокаивается до тех пор, пока он не принимает горизонтальное положение. Только потом нервно прикладывает руку к его лбу - Похоже, что у вас жар, - Нависает над ним, сталкиваясь взглядом с темными глазами. - Нужно позвать медсестру, - На лбу появляется хмурая морщинка беспокойства, несколько прядей падают с плеч и задевают лицо Роула. Из этого чудесного положения, Рона, наконец, замечает, что гирлянда на её голове делает еще один скачок напряжения и окончательно загорается ярко-рыжим цветом, точно бы кто-то попрочнее ткнул вилку в розетку. - Я волновалась... - Слетает шепотом, и Рона не успевает заткнуть бегущие вперед мысли. - Я волновалась, что вы никогда не вернетесь. - Тело пронизывает ударом электричества. Рона шепчет одними губами - Нужно позвать медсестру... - Она не замечает, как нечаянно вцепилась пальцами за край его одежды, так сильно, будто бы он сейчас исчезнет, и все это покажется очередным сном, после которого последует жестокое пробуждение. Каких было тысячи за то время, пока её жизнь обращалась в самый страшный кошмар. - Похоже вам сильно досталось.. - Внезапно с губ срывается едва различимая улыбка, которая тут же гаснет под гнетом последнего больного признания. - Мне только кошмары по ночам. - Рона резко подается вперед и крепко обнимает Роула, окончательно забывая, что это не сон, а реальность. И за каждую вольность придется дорого заплатить в итоге, но никакое протего, кажется, уже не защитит её от этого всепоглощающего чувства больного беспокойство за состояние человека, которого она сейчас обнимала.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

На причины своей излишней болтливости Кристиан предпочёл закрыть глаза. Впрочем, как и на всё остальное, что он умудрился сотворить в течении жалких пяти минут. От заклятия глухоты до посвящения в проблемы, до которых Стиллер не должно было быть никакого дела. Но кто мы такие, чтобы слушать голос разума, не подчиняясь первому позыву излить душу добродушной студентке, забежавшей осведомиться о благосостоянии пропавшего профессора? К счастью, Роул был слишком далёк от осознания своих слов и действий, пребывая в неоднозначной кондиции смешения всех эмоций воедино. Оказалось, боль обладала удивительными отрезвляющими свойствами, позволяющими наконец поднять занавес пьяной пелены самообмана. Он знал, что чувствует что-то, чего не должно было появиться и в помине, однако в свете безнадёжности своего положения, сопротивление этой мысли виделось ещё более бесполезным, нежели её принятие. Потому, наконец столкнувшись лицом к лицу с Роной, ему оставалось лишь поблагодарить мироздание, что его мысли оставались лишь при нём. Ведь явно не на каждого находится счастливое известие, что школьный профессор отыскал в вашей персоне светило во тьме существования. По крайней мере, у него не возникало ни доли сомнений, что эта чудесная новость должна уйти в могилу вместе с ним.
— Не стоит извинений, — всё ещё не отпуская поручень, уверенным тоном замечает мужчина. Но нельзя было отрицать, что резкая перемена от недовольства к смирению несколько забавляла его, проявляясь лёгкой улыбкой. — Ты имела полное право злиться на меня, — вероятно, он даже хотел услышать озлобленный поток упрёков вместо спокойного согласия. И если быть до конца честным, он совсем не ждал увидеть Стиллер в больничном крыле. Желал больше всего на свете, но явление девушки после полугода беспричинного молчания было сродни воплощению больной фантазии. Как жаль, что он упустил важную деталь, при которой все эти ожидания делались возможными. Деталь, о которой девушка поспешила напомнить своими следующими словами. Он был всего лишь хорошим учителем, а она студенткой с добрым сердцем и достаточно любопытным носом, чтобы пойти на поводу у слухов, блуждающих по коридорам Хогвартса.
Мужчина убирает ладонь с изголовья кровати, вытаскивает палочку из рукава, отправляя последнюю на тумбочку. — Не сомневаюсь. Господин Финли талантливый волшебник и отличный преподаватель. У меня нет сомнений на счёт его способностей. Боюсь, что дело здесь вовсе не в нём, а в моей привязанности к этим урокам. — Роул делает небольшую паузу и зачем-то добавляет лишнего. — Работа в Министерстве имеет неприятное свойство забирать всё хорошее, — отводя взгляд в сторону, он вдруг осознаёт, что разговор пошёл в соверешнно неуместное русло. Откашливается, довольно скоро продолжая. — Извини, я совсем не хочу забивать твою голову посторонними вещами. Всё, что я хотел сказать, – я буду чувствовать себя на порядок счастливее, вернувшись в свой кабинет, — наскоро кивает, надеясь, что на этом вечер откровений Кристиана Роула подойдёт к концу. «Мерлин, да что на тебя нашло?» Впрочем, подобный вопрос был столь же бесполезен, как и его печальные попытки задержать Стиллер вопреки её прозрачной просьбе решить проблему с паролем. Он скрещивает руки на коленях, слегка облокачиваясь на импровизированную опору, чтобы прекратить порядком надоевшее головокружение. И на этой ноте мужчина обещает себе отвести Рону в гостиную Гриффиндора, как только сможет передвигаться без риска закончить тяжелым грузом на плечах студентки. Он смотрит на девушку в упор, вспоминая первую секунду их встречи. — Ты и впрямь достигла больших успехов, — спеша объясниться, Роул указывает на палочку, что волшебница теребит в руках. — Твоё заклинание. Оно было безупречно, — и несмотря на искреннюю радость за долгожданный успех горе-ученицы, он почувствовал едкий укол недовольства в глубине души. Четыре года безуспешных попыток найти подход к Роне, а профессор Финли умудрился подтолкнуть её к прогрессу за каких-то четыре месяца. Как уж тут не задуматься о своём таланте к преподаванию.
Вопрос о преждевременном возвращении заставляет Кристиана нахмуриться, словно тот пытается внять услышанному. К счастью последующие пояснения позволяют тихо выдохнуть. Пожалуй, не окрепшее сознание не было готово разбираться с причинами, по которым Стиллер собиралась гнать его прочь в больничные палаты Святого Мунго. — Уверен, что медсёстры значительно преувеличивают, — чуть ухмыляясь, замечает мужчина. Разумеется, он прекрасно понимал, что поступивший две недели назад пациент, помнивший одно единственное имя, вызывал определённые беспокойства. Но паззл его рассудка был благополучно собран и попытки целителей хлопотать над ним, словно он находился при смерти, вызывали лишь учтивые отказы и закаченные глаза, пока они отворачивались. — Но в одном они правы. Я не готов вернуться к работе. Ещё неделю назад я не мог вспомнить откуда знаю твоё имя, — изучая пристальным взором девушку, добавляет. — Признаться, твоё общество куда приятней моих прошлых соседей по палате, — впервые за всё время его взгляд делается привычно-добрым, а уголки губ дёргаются вверх достаточно явственно, чтобы явить Роне подобие улыбки. Секунда, и его лицо вновь обретает хмурый тон. — Я думал о том дне, когда вновь окажусь в Хогвартсе все эти полгода, — пускай этой фразе не хватает честности перед лицом Стиллер, этого было достаточно, чтобы приблизиться к истине, которую он не собирался открывать. — Я устал ждать и, как только у целителей перестало хватать аргументов в противовес возвращению, я воспользовался возможностью, — тело опять выдаёт общую усталость, и Кристиан теряет равновесие на несколько мгновений. Он почти успевает отмахнуться, сообщив, что всё в порядке, но обеспокоенный вид студентки не позволяет словам быть озвученными. Неожиданный порыв Стиллер лишает и всякой возможности сопротивляться, отчего Роул беспрекословно откидывается на спину, не переставая прожигать Рону удивлёнными глазами. И если раньше тяжелое дыхание сопровождало общую кондицию недомогания, то сейчас внезапно кончившийся воздух имел совсем иные причины. Он чуть вздрагивает, когда рука девушки ложится на лоб.
— Мне приятно твоё беспокойство, — глаза в глаза. Мужчина не замечает, как взор делается излишне пронзительным, а сердце и вовсе перестаёт справляться, отчаянно прорываясь через грудную клетку. — Но не стоит беспокоить мадам Помфри по пустякам, — он готов поспорить, что громогласные удары разносятся по всей палате, потому спешит заглушить бестолковый орган речью. — Это всего лишь остаточное явление, оно пройдёт само собой. А вот твоё нахождение здесь в такое время не останется незамеченным, — однако резкая вспышка в цвете волос Стиллер, заметная даже при тёмном освещении, заставляет Кристиана замолкнуть, бегая слегка взволнованным взором по лицу Роны. Он вновь видит знакомую эмоцию, которая путала его на протяжении всего прошлого года. Словно в её глазах мелькает вовсе не волнение за полюбившегося учителя, словно за прорвавшейся вначале обидой крылось нечто большее. По спине проходит беспокойная череда мурашек. — Это всего лишь температура, — невнятная попытка возразить полушёпотом, которая прервана неожиданным движением вперёд.
Удар. Кристиану требуется несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее. От внезапности он цепенеет, чувствуя, как замеченный жар расползается по всему телу. Здравый смысл твердит оттолкнуть, сделать вид, будто это вовсе ничего не значит. Секунда. Весь нахваленный здравый смысл мужчины летит к чертям. Он слегка подаётся вперёд, и моментом позже заключает Стиллер в замок из объятий. Пускай сердце колотится как бешеное, отдавая головокружением и резкими ударами в висках. Он сильно сжимает веки в попытке задержать время. — В этом ты не одинока, — негромко произносит Кристиан, чуть прижимаясь подбородком к макушке Роны. Пожалуй, это ответ на все реплики разом. О возвращении, о кошмарах, о волнении. Роул открывает глаза, всматриваясь в светлые блики луны, разбросанные по комнате. Постепенно дыхание приходит в норму. — Рона, — зовёт по имени, беря девушку за плечи и подаваясь чуть назад, чтобы заглянуть ей в глаза. — Выслушай меня и, пожалуйста, подумай о том, что я тебе скажу, — сводя брови, серьёзным тоном говорит мужчина. — За стенами Хогвартса идёт война, и отрицают это только безумцы. Ты знаешь мою фамилию и ты прекрасно понимаешь, что она означает. — не отпуская рук, продолжает, — Ты ведь слышала о Пожирателях Смерти, приверженцах Тёмного Лорда и борцах за чистоту крови. Большинство чистокровных семей поддерживают его идеи. — останавливается, едва слышно выдыхая, — К сожалению, случившееся пару недель назад сделало меня предателем крови в их глазах, а такие как они не терпят предателей. Рано или поздно они найдут способ наказать меня за предательство и тогда под удар попадут все те, кем я дорожу. — ему кажется, что в лице Стиллер проскальзывает беспокойство, корни которого он может предугадать. — Не волнуйся, в Хогвартсе ты и остальные ученики находитесь в безопасности. Я бы никогда не вернулся сюда, если бы это угрожало жизням студентов. Но находясь рядом со мной, ты рискуешь своей сохранностью, Рона. Если они узнают, что, — Кристиан запинается, делая глубокий глоток воздуха, — Если они узнают, что причинив боль тебе, они смогут причинить её мне, ты будешь в большой опасности. А я не знаю, хватит ли мне сил защитить тебя, — последнее звучит с толикой разочарования. Он нехотя отпускает плечи Стиллер, слегка оживляясь. — Я не имею права рассказывать тебе подробности того, что произошло со мной, но я могу показать. Ты не сможешь рассказывать об этом, — на всякий случай спешит объясниться, — И дело вовсе не в доверии, это для твоей же безопасности. — он даже приподнимается на руках, прижимаясь к спинке кровати, — Ты увидишь, что происходит в волшебном мире. — очередная недолгая пауза, — Это ещё одна из причин, по которых я ускорил своё возвращение в школу. Я не сомневаюсь в компетентности Финли, как преподавателя, но он предпочитает готовить вас к экзаменам, а не к войне. — сердцебиение наконец успокаивается, позволяя выдохнуть без препятствий. — Боюсь, этого уже недостаточно, — Роул сползает на подушку, являя девушке тень улыбки. — Извини меня за эту наглость, но я могу попросить тебя побыть здесь ещё немного? А я придумаю, как тебе попасть в спальню Гриффиндора незаметно, — эта просьба определённо лишняя в потоке откровений, но маячки такта не срабатывают, оправдывая сотую глупость последней волей почти погибшего. «Какой вздор.» И тем не менее, Кристиан Роул принимает роль бездействующего наблюдателя, не желая прекращать его.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Он не собирался разливаться в длительном, граничащем с бессмысленным монологе, но рот не закрывался, не позволяя прекратить речевой произвол. Быть может, всему было виной длительное молчание, которое Кристиану пришлось пережить сполна за те недели, что он провёл в больнице Святого Мунго. Но кто в это поверит? В последнее время быть предельно честным с самими собой было в разы проще, чем справляться с нервозными реакциями на окружающую действительность. Окажись перед ним посторонний студент, несчастный не услышал бы и трети рассказа, получив краткий экскурс «как добраться до своей спальни с полупинка». Но Рона Стиллер – то ли девушка, то ли виденье, никак не подходила под описание посторонней. И если здравый смысл мог поставить под сомнение уместность родного чувства, то реакции сердца на серьезный взгляд, явивший едва заметную морщинку на лбу девушки, и на стянутую крепкой хваткой одежду не оставляли места для неуверенности.
Роул неотрывно смотрит в глаза напротив, наконец смягчаясь, когда получает ответ на прихоть маленького ребёнка. А разве это было чем-то иным? Он не находился при смерти и был вполне в состоянии побороть душевное беспокойство без группы поддержки и просьб, вызывающих жалость. Куда подевались стальная выдержка и нахваленная чопорность? Как бы ему хотелось убедить себя в том, что причиной череды безрассудного поведения стало его «тяжелое» состояние. Увы, вопреки тревогам целителей, в его букете диагнозов осталась только слабость и периодические вспышки жара. Ни намёка на затуманенный рассудок.
— Вероятно, мне показалось, что поначалу всё было несколько иначе, — внимательно наблюдая за реакцией Стиллер, слегка ухмыляется. Надеюсь, никто не полагал, что красноречивый комментарий про здоровый вид мужчины забудется так скоро. Тем более, что достойное замечание требовало достойного ответа. Жаль, что несмотря на проскальзывающие язвительные настроения в диалоге, он никак не мог опустить навязчивое напоминание внутреннего голоса о том, где они находились, и кем являлись друг другу. Он мог притворяться сколько угодно, но вселенная всегда находила способ напомнить о реальном положении вещей. Роул прикрывает глаза, тихо вздыхая. — Спасибо, — вновь обращая свой взгляд на девушку, добавляет смиренным тоном. Переносить свой плачевный внешний вид было бы в разы проще, если бы напротив него находился заноза в заднице Бэннет, который бы отмечал новые морщины и постаревшую физиономию, заставляя стремительно и безвозвратно закипать. И если кого-то могло не устроить отсутствие всякого сострадания, то Кристиан бы предпочёл изображать потуги упасть в обморок перед лучшим другом, нежели перед Роной. «И как тут не проникнуться доверием в то, что разваливающаяся на части рухлядь и впрямь способна научить защищаться от тёмной магии?» Незаметный фырк.
— Сомневаюсь, что я являюсь тем самым исключением из правил, — вздёргивая бровями, мужчина предпринимает ещё одну попытку принять сидячее положение. На этот раз успешней. — Да и сообщать о своём возвращении взломом – не лучшая тактика, — замечает, негромко хмыкая. — Думаю, что Сэр Николас знает пароль и не откажет нам в помощи, — слегка склоняя голову на бок, заключает Кристиан. Шевелюра Роны вновь вспыхивает, отчего мужчина неуверенно щурится. Возможно, это было совсем не его дело, однако десятая смена яркости не оставляла никаких шансов перед давлением любопытства. — Ты в порядке? — спрашивает тише обычного, тут же объясняясь. — Твои волосы, — тыкая пальцем вверх, продолжает, — Мерцают, как ёлочная гирлянда, — и если где-то глубоко в душе Роул надеялся, что именно он был причиной эмоциональных перепадов, то рассудок находил с десяток куда более здравых объяснений. Зачем требовать ответ, который он не желал слышать? Наверное, это было своеобразное течение мазохизма, направленного на то, чтобы распрощаться с лишним здесь чувством. Nice try.
Официальное обращение вынуждает Кристиана нахмуриться и отвлечься от изучения метаморфозов Стиллер. Сдержанный кивок. Разумеется, он знал и никогда не питал иллюзий об атмосфере, с которой приходилось сталкиваться Роне, находясь в своём родном доме. И всякий раз, когда он думал о выборе, который ей придётся сделать, нутро ощутимо сжималось. Ребёнок потомственных слизеринцев, оказавшийся в Гриффиндоре. Шутка природы? Ещё увидев её в первый год в вагоне поезда, шедшего в Хогсмид, он был поражён, насколько дочь Стиллеров отличалась от всего сброда, с которым он имел несчастье быть знакомым. Пусть Роул никогда не опускал возможности о ложном впечатлении, когда Рона заикнулась о своём решении, он знал ответ наперёд. Невольно его рука скользит по простыне, натыкаясь на пальцы девушки. Едва различимый разряд электричества заставляет замереть, не отрывая глаз от ученицы.
— Это храброе решение, — на лице мелькает улыбка, моментально скрашенная последующими словами. — Хоть ни один из вас не должен был вставать перед подобным выбором и уж тем более участвовать в этой войне, — постепенно затухающим голосом проговаривает мужчина. — Меня успокаивает лишь то, что никто не будет сопротивляться в одиночку, — издавая короткий смешок, добавляет, — Осталось только вернуться в более дееспособное состояние, — поджимая губы, сообщает насмешливым тоном. Бессмысленно отрицать, в нынешней кондиции он скорее походил на балласт, жаждущий бороться за бравое дело, нежели на борца за справедливость, способного внести воистину значительный вклад в затянувшееся противостояние. Но мысли мгновенно затихают, стоит Роне воззвать к его вниманию. Из серьёзного лицо постепенно меняется в обеспокоенное, выдавая волнение бегающим взором от зрачка к зрачку. Кивок. Выдох. Роул хочет заговорить, но резкая перемена настроения и неожиданное мельтешение перебивают его стремление. Он даже не скрывает удивления, когда Стиллер приземляется рядом с ним, начиная нести совершенную ересь. В сугубо личном понимании волшебника. Кристиан выгибает одну бровь, стоит девушке заикнуться о своей судьбе куска мяса, однако тень недовольства не имеет должного эффекта. К счастью для всех собравшихся, просьба озвученная следом заставляет забыть о проблеске раздражения. — Я не собирался прекращать их, — замолкает на секунду, — Тем более после того, что произошло я больше не верю, что эти занятия пригодятся вам лишь в качестве дополнительных знаний, — добавляет, отворачиваясь к окну. Пейзаж снаружи нередко позволял перекрыть яркие картинки воспоминаний, встающие перед глазами, стоило задуматься о событиях, приведших его на эту больничную койку.  — Знаешь, ты не виновата в том, что не похожа на свою семью и не разделяешь их позиций. Они и так подвергают себя опасности, поддерживая Пожирателей. Может, сейчас у них получается скрывать это, но рано или поздно им придётся сражаться за одну из сторон, либо бежать из Лондона, — пауза. Он встречается глазами со Стиллер, слегка улыбаясь. — Сомневаюсь, что сейчас понятие безопасности существует хоть для кого-нибудь, — внутри становилось гадко. От бессилия, от неизвестности. Словно каждый день – бросок монетки на удачу. Выживешь? Погибнешь? Впрочем, Роула интересовали совсем не его шансы на выживание. Погибни он, и смерть вряд ли бы тронула кого-нибудь до глубины души. Быть может, Бэннета, но с ним у Кристиана сомнений не возникало. Справится. Что же до самого Роула? Уверенности в том, что он перенесёт похороны ещё одного дорогого человека, у него не было. — И на счёт больницы Святого Мунго. Если подобная угроза воплотится в реальность, ты всегда можешь обратиться за помощью ко мне. Я помню, что она тебе не требуется, — на короткий миг он вспыхивает язвительным замечанием, и сразу же меняет интонации на более строгие, — Когда тебе исполнится семнадцать, они и вовсе не смогут решать твою судьбу, — увы, срок больший, чем один год звучал не достаточно обнадёживающе, — Что же до Эрика, в случае, если это потребуется, его всегда могут выгнать из Хогвартса. Достаточно найти весомый повод, — и что-то подсказывало, что их и без того было предостаточно. Но что в этой вселенной нельзя решить за счёт связей и внушительного размера кошелька?
Кто бы научил его предупреждать мгновения, когда Стиллер отмахивалась от значимых тем, переходя на моральную атаку! Наверное, тогда бы у него выходило подавлять в себе первостепенные реакции, рвущиеся наружу. Кто-то забыл с кем имеет дело. Кристиан перестаёт дышать, боясь подавиться воздухом. Пожалуй, ему никогда не постичь, каким образом доброе сердце волшебницы уживалось с внутренним гоблином, способным ввести Роула в состояние оцепенения. — Суровый вид? — повторяет за Роной, вопросительно вскидывая брови, отчего на лбу прорезается морщинка. — Даже если так, не припомню, чтобы суровость стала синонимом законопослушности, — слегка прокашливаясь, подмечает мужчина. — С официальной точки зрения я пока не являюсь преподавателем, а значит, имею полное право игнорировать обязательства профессорского состава, — с победоносным видом заключает Кристиан, однако его счастливому ликованию не суждено продлиться. Слух улавливает приближающееся шуршание в коридоре, отчего Роул машинально поднимает глаза к часам на стене. В голове проскальзывает паникующее: «Мэрлин!» — следом за которым следует череда быстрых движений. Шаг разносится эхом чуть ближе, и волшебник резко переводит взгляд на девушку на своей постели. Второй. Он порывисто вдыхает, проговаривая шёпотом на выдохе: Прости, — и если Рона до сих пор не понимала, за что Кристиан извинялся, уверенно протянутая ладонь, затягивающая под летящее сверху одеяло, должна была стать ключом к прозрению.
— Я принесла ваши лекарства, — посторонний голос разрезает воздух, отчего мужчина вздрагивает, всё ещё заталкивая Стиллер за свою спину на манер роющего нору зверька, пребывающего в лёгкой истерике. Благо одеяло было достаточно плотным, чтобы не вызвать подозрения о наличии дополнительного горба у мужчины, появившегося в течении жалкого получаса.
— Благодарю! — вырывается слишком счастливым тоном, отчего лицо мадам Помфри заметно меняется. А вы часто видели, как пациенты рвутся принять зелье с такой радостью, словно там вовсе не вкус мочи гоблина, а приятная Амортенция. Впрочем, решив не терять былого энтузиазма, Кристиан заглотил предоставленные жидкости с завидной скоростью, благодарно кивнув и вручив пустые фиалы обратно целительнице. Покрывающаяся мурашками спина и попытки сердца выпрыгнуть через горло послужили должным ускорением.
— Если вам что-нибудь потребуется, стучите в спальню, я чутко сплю, — прощается женщина, удаляясь из комнаты.
— Доброй ночи, — успокоив интонации, кашляет несколько раз. Вдавливаясь сильнее в подушку, Роул старается задержать дыхание и отвлечься от мысли о двояком впечатлении, которое бы произвело нахождение Стиллер в его постели. Пульс громогласно долбит по вискам, однако волшебник стоически переносит полминуты кромешной тишины, в которой можно различить взволнованные удары. Кристиан сглатывает, заводит руку за спину и аккуратно сдёргивает одеяло с (предположительно) головы Роны, предварительно изобразив непробиваемое спокойствие.
— Ушла, — сообщает, развернувшись через плечо. Секунда, с губ Роула слетает тихий смешок, но он тут же спешит подавить в себе детскую истерику на счёт произошедшего. — Я тебя не помял? — опять давится приступом хохота, встряхивает головой, возвращая былую «суровую» ауру, несмотря на орущие мысли. «Оборотень тебя за зад, вылези ты уже!»

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Трудно поверить, но когда-то мужчина, сидящий напротив волшебницы, чьи волосы вспыхивали всеми цветами радуги, был способен загнуться в приступе смеха, не страшась собственных эмоций. Упёртый, непослушный ребёнок, доводил своего отца до нервных срывов твёрдыми отказами мириться с тем, что проявление чувств – худшая из слабостей. Казалось бы, не было ни одной силы, способной сломить рвущееся наружу жизнелюбие. Не сложно представить, каково было осознать, что пронесённая через года родительская цель наконец-то сбылась. Не отцовскими руками, но разве это имело какое-либо значение?
Он помнил тот день в мельчайших подробностях. Чёртово воскресенье, когда прочная картинка будущего Роула разбилась в дребезги. В миг всё стало казаться ничтожным и глупым: детские мечты об Аврорате, суточные посиделки в библиотеке за подготовкой к экзаменам и долгие разговоры о том, как они станут великими волшебниками. Одно заклинание, и фантазии навсегда утеряли свои краски. Он потерял напарника. Он потерял друга. Он потерял веру. В тот день Кристиан Роул впервые встретил осунувшееся лицо в отражении, привычное многим в настоящее время. Удивительно, но только напрочь потеряв все свои стремления и идеалы, он вновь смог обрести нечто стоящее. Был ли это хитрый план профессора Дамблдора или же чистая случайность, он давно бросил попытки понять что творилось в чертогах разума старика. Кристиан принял предложение об испытательном сроке в качестве преподавателя, желая сбежать от воспоминаний, что хранили лабиринты Министерства Магии. Однако очутившись на платформе 9 и 3/4, Роул неожиданно для себя ощутил, как, казалось бы, напрочь онемевшее нутро дрогнуло забытым чувством. Во всей суете, взволнованных возгласах родителей и воодушевлённых взглядах детей, он внезапно вспомнил за что боролся. До смешного банально – случайно предотвратив падение не шибко складной первогодки, что шарахнулась от него, как от прокажённого.
Было ли это спасение или же наказание, он так и не смог решить. Но без доли сомнений можно утверждать, что с той самой встречи, из года в год, Кристиан Роул вновь открывал позабытые черты. Он сопротивлялся, с остервенением давил в себе эмоции, боясь привязаться. И что из этого вышло? Быть может, он обладал завидным талантом скрывать переживания под маской безразличного спокойствия, однако некоторые события не оставляли никакого шанса на сопротивление собственному сердцу. И свидания в одной постели с той самой девушкой с перрона входили в их число.
— Извини, — мужчина наконец находит оптимальное выражение лица, когда смех не рвётся наружу. Приподнимая кончики губ, слегка качает головой. — Время, чтобы уложить тебя поудобней, было ограничено, — произносит, тут же замолкая от осознания двусмысленности фразы. Впрочем, тактика «делай вид, что так и должно быть» не пропадает под гнётом истерически стучащего сердца и общего состояния растерянности, потому он спешит добавить. — И напугать я точно тебя не хотел, — оценивая масштаб поражения по резкой смене цвета, нахмуривается и подаётся немного назад. К сожалению, должной радости на счёт разгадки секрета розовой головы не проявляется. Увы, память редко подводила Кристиана, а если воспроизвести все случаи, когда Стиллер становилась похожа на фламинго, то, вероятно, девушка приходила в ужас в его обществе большую часть времени их знакомства. «Суровый вид выглядит настолько угрожающе?» Вздёргивая бровями, он неслышно хмыкает себе под нос. Он сомневается несколько секунд над уместностью вопроса, и они стоят ему возможности убедиться в том, что Кристиан Роул – воплощение ужаса для Роны Стиллер. Очень зря, потому что какой бы ни была суровая правда, последующая словесная атака заставила удивлённо выпялиться на девушку, пытаясь внять причинам, что навели её на подобный поток мыслей.
— Я вовсе не борюсь с улыбками, — с толикой возмущения заявляет Роул, тут же замолкая. И к счастью, это молчание стоит ему возможности объясниться. Не то что бы Кристиан собирался умыкнуть от вопроса, но вряд ли девушка была способна справиться со всем списком причин. Да и стоило ли слушать? Он не винил её в любопытстве, но стоило представить себе начало рассказа, как сомнения напрочь отбивали желание вдаваться в подробности становления родственником лица-лопаты. Однако если историю про трагичную судьбу Рона могла бы и проглотить, то Роул бы очень хотел посмотреть, как Стиллер отреагирует на симпатию своего профессора. Впрочем, как раз на это он смотреть совершенно не хотел. Ведь не потому ли Кристиан постоянно балансировал между дружелюбием и сменяющего его резкой строгостью, не позволяя себе полностью склониться ни в одну из сторон? Достаточно едва заметно оступиться, и замазать правду серьёзным замечанием уже не выйдет. Когда девушка делает резкое движение вперёд, Роул просыпается от незначительного забвения, дёргаясь в противоположную сторону. Нахмуриваясь, он направляет взгляд прямо в глаза Стиллер. — Я? — его брови удивлённо ползут наверх. Всем видом мужчина пытается вникнуть в монолог. Сосредотачивается. Вновь теряет ход мыслей Стиллер в попытке отыскать отправную точку. Встряхивает головой, делаясь вдвойне хмурым. «Мне вдруг показалось или...» В одну секунду лицо Кристиана белеет, а вдумчивая экспрессия растворяется, словно её никогда и не было. «Мерлинова борода.» По спине проходит предупредительный холодок, стоит цвету волос волшебницы окраситься в токсичный фейерверк. Крайне знакомый, и в большинстве случаев оглашающей опасность для несчастного, кому не повезло оказаться причиной явлению на шевелюре.
Рона отворачивается, но должный испуг и паника обходят стороной мужчину, являя поражённую (в самое сердце) улыбку на лице. — Ты обиделась на меня за то, что я... — он зависает на несколько секунд, неуверенно изучая повёрнутый к нему бок. Роул издаёт грудной смешок, порывисто выставляет руку перед собой, шепчет что-то себе под нос и следом ловит выскочившую из угла трость. Глубокий вдох. Толчком он заставляет себя подняться, опираясь на ненависный предмет, должный облегчить его передвижения. — Я прошу извинить меня, — делая несколько шагов в сторону, волшебник огибает кровать, оказываясь напротив Стиллер. — Последнее, чего бы я хотел, так это доставить тебе неудобства своей, — поджимая губы, Роул многозначительно вскидывает бровями и продолжает, — Заботой. — делая акцент на последнем слове, заключает мужчина. Посильнее сжимая верхушку трости в руке, он делает ещё один шаг навстречу. Щурясь, он внимательно рассматривает черты Роны, а затем поспешно добавляет. — Надеюсь, ты не решила, что я сомневаюсь в твоих способностях. Уверен, Дитер Грегсберри бы получил по заслугам, — Кристиан звучно хмыкает, отводя взор в сторону. — Даже если не от твоей руки, — пожалуй, в случае, когда дело касалось отстаивания чести Роны, могла набраться внушительная очередь желающих внести свой вклад в бравое дело. Помявшись на месте несколько мгновений, он вновь подаёт голос, на этот раз не страшась улыбнуться той улыбкой, от которой, предположительно, его физиономия должна пойти по швам. — Всё ещё не разговариваешь? — с долей иронии интересуется мужчина, всё же решаясь на волнующий вопрос. Однако, кажется, вселенная против. Едва ощутимая пелена опускается на глаза, но Кристиан моментально отгоняет сонливость сдержанно дёргая головой. Поднимает глаза к часам, и негромко вздыхает. — Думаю, стоит найти Сэра Николаса, — меняясь в тоне, сообщает Роул. — Зелья Мадам Помфри действуют, как прекрасное снотворное, — «и не всегда вовремя.» Немного смягчаясь, Кристиан вновь подаёт голос, — Если, конечно, — но тут же пресекает попытку. «Что если, конечно? Она вдруг хочет стать хранительницей твоего сна и самостоятельно разобраться с забытым паролем?» От собственной прорвавшейся наглости он практически шлёпает себя по лбу, однако вовремя вспоминает, что находится не в одиночестве. «Это переходит всякие границы.» Разве не достаточно одной просьбы? Или пациент решил, что способен исцеляться лишь в присутствии Роны? Он ведь прекрасно осознавал, что девушка не откажет. Да и как отказаться, когда профессор требует этого всем своим плачевным видом? Пожалуй, на сегодня игры в больного ребёнка все натерпелись сполна. И дело было не только в череде событий, произошедших за какие-то полчаса. Речь шла и о внеплановом возвращении, и о том, как он закрыл глаза на то, что держало его на плаву всё то время, что он провёл будучи заложником. Принять и наконец-то смириться с правдой было простой частью. Никогда не раскрыть её? Вот что действительно трудно, и как можно было наблюдать, Кристиан не справлялся со своей единственной задачей с тех самых пор, как волшебница оказалась в больничном крыле.
— Договорить мы всегда сможем завтра, — прерывая начатую мысль, он стремительно меняется в эмоциях. Спокойное, привычное многим лицо слегка приподнимает кончики губ, тепло смотря на Стиллер. Ниточки вновь вернулись на положенное место, натянутые до напряжённого гудения, так, чтобы можно было разглядеть одно лишь дружелюбие преподавателя. Не больше. — Ты готова? — неизменным ощутимо строгим голосом. Так правильней. Так он и должен был говорить с самого начала. Жаль, что как бы Роул ни пытался, в конечном итоге, всегда выходило паршиво.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule