Дверь плотно захлопнулась, заставив комнату погрузиться в оглушающее эхо. Постепенно тишина захватывала пространство, унося с собой вереницу спутанных мыслей и подскакивающую к горлу горечь. Пустым взглядом по опустевшей палате, неровным движением опираясь о спинку кровати. Усталое тело валится на край одеяла, звучно выдыхая. И если мгновением раньше он хотел оказаться в полнейшем одиночестве, чтобы дать волю эмоциям, сейчас они казались бессмысленными и бесполезными. «How should I feel?» Тихий вопрос, окутывающий сознание, больше похожий на вопль в пустоту. «You shouldn't feel anything.» Пожалуй, в списке негласных обязанностей это было бы действительно верным предложением, но разве сердце когда-нибудь сверялось со сводкой законов? Мужчина еле слышно хмыкает, падая спиной на твёрдый матрас.
— But you do, — срывается шёпотом, однако по ощущениям каждый шорох становится громче крика. Наверное, это болезненная благодарность, но он действительно рад, что спустя несколько минут чудодейственные зелья целительницы отбирают у него последнюю ниточку, связующую с неприглядной реальностью. Веки тяжелеют. Сердце прекращает бешено колотиться. Он обязательно подумает об этом позже, когда живот не будет явственно сжиматься, стоит попробовать произнести вслух то, что ему довелось услышать от самой девушки.
Увы, вопреки данному обещанию Кристиан не вспоминает о корне своего беспокойства ни через день, ни через неделю, словно надев шоры на глаза, чтобы не замечать окружающую действительность. Да и какая к чёрту разница? Будто он не повторял себе тысячу раз больной мантрой, что это не правильно. Будто, если задуматься, совсем не удивительное известие что-либо изменило. Пустое, пусть и нежеланное знание, не более. Не будь его в помине, жизнь бы не сделала крутой поворот в другую сторону. Ровным счётом, единственное, что мешало Кристиану продолжать существовать в здравом рассудке, его собственные надежды, построенные без всякой опоры и поддержки. Разумеется, хрупкое сооружение ту же рухнуло, стоило малейшему намёку на бурю проскочить рядом.
Как бы надуманно это ни звучало, время действительно помогало справиться с лишними беспокойствами. Периодически приходилось отваживать от себя навязчивые идеи выйти из больничного крыла, чтобы прогуляться по школьным коридорам, однако здравый смысл вовремя останавливал. В конце концов, Стиллер так и не появилась на пороге палаты со своего первого и последнего визита, что лишь подчёркивало необходимость оставить всё на своих местах. Разве не хватило того неуместного рыка, коим он её наградил? Незаслуженно, совсем по-детски. Потому Кристиан зарёкся сосредоточиться на собственном здоровье, и к своему счастью, к Рождеству Роул был похож на того человека, которым покидал стены Хогвартса. Без трости, подкашивающихся ног, но почему-то с неизменным грузом на плечах, ненавязчиво придавливающим к поверхности земли. По крайней мере, он был заметен лишь для него. Нет, не так. Для него и для неспособного сдержать свои едкие комментарии друга, но это было лучшее из того, что могло случиться с ним за оставшееся время, которое Роул потратил на реабилитацию.
— Передавай привет Сьюзан, — ухмыляясь, он отходит от края платформы. Скорой улыбкой мужчина провожает темную макушку Беннета, исчезающую в проходе в вагон, хмуро оглядываясь вокруг. «Это смотрится, как минимум, прискорбно.» Кристиан ловит себя на мысли, что слишком взволнованно бегает глазами по снующей туда-сюда кучке учеников. Глубокий вдох, призывающий нутро успокоиться, и насильно он заставляет себя пойти прочь в замок, не дожидаясь отправки поезда. Какими бы изощрёнными методами сознание ни пыталось его обмануть, Роул прекрасно понимал, что явился сюда не только для того, чтобы проводить Алана. И глупо отрицать, что волшебник вовсе не надеялся увидеть Рону и хотя бы пожелать девушке хороших каникул. В голове промелькнула грешная идея послать открытку, но разум тут же заклеймил предложение. Пожалуй, ошибку с летней перепиской он повторять не собирался, и вины Стиллер здесь вовсе не было. Кто мог предвидеть, что поехавший с катушек профессор придаст столько значения обычным разговорам? «Ты опять об этом думаешь.» Прикрыть веки, прислушаться к далёким шагам в другой стороне коридора. Мертвое состояние Хогвартса действовало на него плодотворно. Во всяком случае, мужчина искренне верил в это.
Конечно, провести все праздники получая редкие издевательские записки от Алана в компании книг и зимних холодов казалось не самым радужным решением, однако возвращаться к семье было бы куда более несерьёзно. Сказать по-правде, Кристиан сомневался, что вообще был вхож в родной дом после произошедшего. Что же до Беннетов? Их гостеприимству можно было позавидовать, и находись Роул в любой другой кондиции, он бы не упустил возможности вдоволь поиздеваться над другом с его старшей сестрой, но портить чужое настроение своим мрачным видом он не собирался. Разумеется, волшебник мог притворяться далёким от сердечных забот сколько угодно, однако душевное состояние имело свойство прорываться наружу в самые не подходящие моменты. И было бы очень тоскливо, если бы этот момент пришёлся на его пребывание за рождественским ужином.
Впервые за неделю Кристиан позволил себе выйти за пределы собственной палаты, предварительно предупредив Мадам Помфри о своём намерении вернуться на привычное место обитания. Зайдя в свой кабинет по пути в спальни, он настороженно осмотрел помещение. Резкое копошение крыльев заставило Роула дёрнуться на месте, поворачиваясь в сторону раздражителя. — Ты что тут делаешь? — недоверчиво подходя к серой сове, он вдруг замечает небольшую записку, прикреплённое к лапе животного. — Уже соскучился? — хмыкая, он отцепил посление, быстро его развернув. И вместе с прочитанными строчками, ехидная улыбка стремительно спала с бледного лица мужчины. Взор в пустоту. Тяжелый выдох разносится по комнате, пока Кристиан находит опору в одной из парт. «Не уехала.» Но несмотря на попытку радости пробиться через толстую скорлупу самобичевания, эмоции являют лишь растерянность. «Мерлин.» Кажется, вселенная просто не может оставить его в покое и не упускает ни одной возможности поиздеваться над интересным подопытным кроликом. Что ж, Роул был готов принять все превратности судьбы. Даже если это была счастливая новость о том, что свои праздники он будет проводить в компании Стиллер. Поправочка. На одной территории со Стиллер. Всё-таки её нога так и не ступила в больничное крыле, и тешить себя мыслью о том, что ему повезёт провести лишние десять минут наедине, было в корне неверно. Да и какой это имело смысл? Кажется, уточнение про заклинание родственных душ должно было развеять пьяный туман, сгущающийся над сознанием. «И почему ты просто не можешь оставить эту ситуацию в покое?» Волшебник бросает взгляд полный отчаяния на птицу, сдержанно кивает и уверенным шагом следует в актовый зал. Оттягивать момент, когда все беспокоящие мысли вернутся с новой силой, он не собирался. Хуже всё равно не станет.
Как и следовало ожидать, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы высмотреть в небольшой кучке студентов знакомую фигуру. И вопреки назойливому ощущению, что его поведение может быть интерпретировано неверно, Роул заставил себя открыто улыбнуться, стоило им пересечься взглядами во время ужина. Возможно, это полнейшая глупость, однако каждый раз, когда Кристиан ловил на себе взор девушки, ему казалось, словно она видит его насквозь, как это удавалось исполнять дорогому сердцу Беннету. «Ты верно сходишь с ума.» Впрочем, подобное утверждение было недалеко от истины. Как бы стойко волшебник не отмахивался от происходящего за стенами своей палаты, реальность находила пути напомнить о себе, укусив за пятки. «Ты хуже ребёнка.» Отвлекаясь от разговора с Финли, он поднимает глаза на дальний столик, где находилась Рона. «Готов поспорить, что никто не способен посвятить столько бестолковых страданий по поводу незначительного происшествия. Ты попросил её не врать. И она просто не пришла. Нет никакой проблемы.» Увы, сердце так не считало. «Быть может, она просто не нашла времени. И ты вовсе не напугал её.» С омерзением размазывая еду по тарелке, он нервно хмыкает. «Пожалуй, остаться в Святом Мунго было не такой бестолковой идеей. Они определённо что-то не долечили.» И вот опять. Окружающая действительность выдёргивает из забытья резким голосом.
— Заходи позже на огневиски, — Кристиан мешкает несколько секунд, отсутствующе оглядывая своего собеседника.
— Разумеется, — наконец очнувшись, спешит отреагировать волшебник, закрепляя запоздалую реакцию рядом рваных кивков. — Если, — одергивает себя, продолжая, — Разумеется. С тебя партия в шахматы, — поднимаясь из-за стола, по-дружески хлопает по плечу Финли. Выходя из зала, он старается не выискивать Стиллер крайне очевидно. Выходит совсем неправдоподобно, потому что несколько попавшихся студентов умудряются предложить свою помощь. Всё настолько плачевно? К счастью, ему хватает сообразительности, чтобы понять, что девушка, по всей видимости, покинула главный зал. Мыслительный процесс вновь готовится вынести свой ведикт... «ХВАТИТ. ДУМАТЬ.» Он нервно сворачивает в пустой коридор в надежде отыскать в безлюдном месте утерянное душевное равновесие. Постепенно замедляя движения, Кристиан наконец позволяет себе выдохнуть, оглядываясь по сторонам. Поиски очевидно начались не в том месте, потому что глаза моментально выцепляют силуэт на подоконнике. Когда Рона произносит ненавистное обращение, он уже направляется в её сторону. — С Рождеством, — останавливаясь напротив, приподнимает края губ в улыбку. По крайней мере, несмотря на очевидные сбои системы в голове, он не настолько поссорился с рассудком, чтобы растерять способность держаться с привычной отстранённостью, находясь рядом с девушкой. — Спасибо, — быстро реагирует мужчина, спеша добавить. — Я надеюсь, что мне позволят вернуться к урокам в ближайшее время. Ещё немного и я сойду с ума находиться в лежачем положении целыми днями, — история решает умолчать о том, что запер в больничном крыло он себя собственноручно. — Это взаимно, — мозг подаёт сигнал о неверном ответе и Роул торопится исправиться, — Я был удивлён, что кто-то вообще остался. В прошлом году школа была совсем пустой, — теперь достаточно правдоподобно? — Думаю потратить это время на подготовку к возобновлению уроков, — отводя взор в сторону, он задумывается, а затем вновь возвращается глазами на девушку напротив. — Рождество семейный праздник, и очень сомневаюсь, что родственники отнесутся к моему появлению с должным восторгом, — издавая смешок, замечает волшебник. — Смею предположить, что ты тоже не горишь желанием оказаться в родном доме? — интересуется, вопросительно поднимая брови. Сказать по-правде, после услышанного Кристиан долгое время думал над способами облегчения судьбы Стиллер. Увы, ничего практичней побега в голову не приходило, и вряд ли эта идея стоила огласки. Оставалось надеяться, что если подобное когда-нибудь произойдёт, Рона не забудет о его обещании помочь ей в случае необходимости.
Наступает небольшая пауза, должная позволить Роулу попрощаться и направиться в сторону комнаты мистера Финли, как и обещал. И, честное слово, на короткое мгновение он готов поклясться, что собирался хоть раз поступить так, как диктовали правила. К сожалению, за последние дни единственное, в чём преуспел наш герой, так это в самодурстве. Кристиан делает шаг назад, но тут же подаёт голос. — У меня есть предложение, — он замолкает, а затем тут же поясняет. — Я собираюсь в Хогсмид, потому, если хочешь, я мог бы захватить тебя и твоих друзей с собой, — «твоё место в аду,» — Всех забрать я не смогу, но парочку человек вполне мог бы. Всё же лучше, чем сидеть в замке под присмотром Филча, — светясь наивным добродушием, заключает профессор. И подписывая покупку билета в преисподнюю собственными руками, в своё оправдание Кристиан может сказать, что искренне пытался. Однако сама вселенная не позволила ему сбежать прочь. Как уж тут пойти против?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Он походил на противоречивый механизм, не способный выбрать направление поворота винтов. Секунда, и волшебник смеётся в лицо всем правилам и устоям, приглашая Рону на завуалированную пристойными намерениями прогулку. Мгновение, и он мысленно скрещивает пальцы, надеясь, что предложение будет отвергнуто. Действительно, Кристиан? Так хочешь услышать спасительное «нет»? Разве не чувствуешь, как волнение разливается по всему телу, когда молчание девушки становится слишком заметным? Но он ничего не говорит. Дёргает губы в улыбку и слегка приподнимает брови в ожидании, стараясь не выдать сомнений об уместности прозвучавшего приглашения. Быть может, если он будет достаточно упорно играть во «всё в порядке», то мысли наконец-то затихнут, позволив избавить себя от не имеющего права на существование чувства.
— Очень на это надеюсь, — щурясь, цедит себе под нос мужчина, но судя по скорости удаления девушки от места преступления против здравого смысла, ей не удаётся услышать промелькнувшее в тоне недовольство. Честное слово, он ненавидел эту проклятую трость всеми фибрами своей души. Разумеется, над подобной отторгающей реакцией организма позаботился кто-то в разы страшнее, чем подстрекающая Стиллер. Попробуйте не возненавидьте собственную болезнь, когда над вами склоняется язвительная рожа, в тысячный раз повторяющая: «Дедуль, палочку не подать?» Кристиан невольно ежится, посылая мысленное проклятие к причине излишней нервозности. «Надеюсь, что тебе там икается.» Резко хмыкая, волшебник расправляет плечи, отбрасывая в сторону рвущиеся наружу позывы совести. В конце концов, с ними будет новоиспечённая подружка Роны. Разве не достаточно пристойно? Только если не... «Ты ведь не надеешься, что по необъяснимой причине она откажется от Хогсмида?» Роул даже останавливается, издавая звучный вздох отчаяния. «У меня нет слов.» Задирая голову к потолку, бегает взглядом по смыкающимся над ним колоннам.
— Нет слов, — срывается шёпотом. К счастью, процесс морального самоуничтожения прерывается знакомыми интонациями, которые заставляют Кристиана обернуться. Несколько секунд мужчина неуверенно смотрит по сторонам, пытаясь пережить свалившуюся на него реальность. Стиллер начинает объясняться, однако кричащий внутренний голос не позволяет внять причинам в полной мере. «Это какая-то шутка?» Для большей драматичности он вполне способен воззвать к небесам, чтобы поинтересоваться внезапным исполнением сиюминутного желания. Вероятно, вселенная и впрямь решила повеселиться на это Рождество.
— По всей видимости, мне не избежать неверного впечатления, — незвначай бросает Роул, невольно вспоминая розовые волосы, которые в очередной раз явили себя, стоило ему заикнуться о прогулке. Серьёзная аура настолько ужасает? Откидывая лишние мысли, он продолжил, сдержанно кивнув. — Конечно. Пойдём, — «Как чудесно сложится вечер, если кем-то окажется Финли, отчаявшийся дождаться твою бестолковую башку.» Усердием Кристиан заталкивает подступающий ком к горлу обратно, вдыхая прохладный декабрьский воздух, начинающий щекотать нос, стоит им выйти на улицу. Коротко он окидывает взглядом девушку, идущую рядом с ним, позволяя сеансу самобичевания отступить на более подходящий момент. Ещё месяц назад он не надеялся увидеть её снова, а сейчас? Пусть это виделось невозможным, но он действительно получил свой праздничный подарок от судьбы. К чему бы это ни привело, надо было быть полнейшим кретином, чтобы потратить это время на внутренние гневные монологи. Ведь кто знает, сколько ещё таких моментов выпадет на его долю? Когда-нибудь этому придёт конец, и если причиной не послужит чья-нибудь скоропостижная кончина, то седьмой курс был не настолько далёк, как могло показаться на первый взгляд. Хруст снега под ногами возвращает его в сознание, и Кристиан зарекается возвращаться к тревогам, что противились покидать голову волшебника. Только не в этот вечер.
Стиллер поднимает разговор об их последней встрече, тем самым полностью приковывая внимание мужчины к себе. Хмурая морщинка среди бровей прорезается, придавая его лицу вдумчивый вид. Роул открывает рот, чтобы ответить, но сталкиваясь с ещё одним откровением приказывает себе замолкнуть, безотрывно вслушиваясь в голос девушки. Он чувствует укол сожаления в груди, стоит событиям всплыть яркой картинкой в сознании. Однако, вопреки сожалеющему тону Роны, единственное, что вызывало стыд, так это та едкая эмоция, которой Кристиан наградил волшебницу вовсе не из-за глубокой обиды на ложь. Фраза прерывается, и ему требуется слишком много времени, чтобы осмыслить происходящее и среагировать на пикирование носом своей собеседницы.
— Рона! — живо восклицает, дёргаясь следом. — Ты в порядке? Не сильно ушиблась? — сводя брови вместе, машинально касается плеча Стиллер. — Давай, я помогу тебе встать, — впрочем, вопрос скорее риторический, потому что секундой позже Роул подхватывает неуклюжую под локоть, ставя её на ноги перед собой. Он смотрит девушке в глаза и чувствует, как улыбка начинает прорываться через взволнованную эмоцию, которой окрасилось его лицо. Негромко хохотнув, мужчина отступает на полшага назад. — Я удивлён, что твои кости до сих пор целы. С нашего знакомства ты постоянно пытаешься как-нибудь себя покалечить, — начиная светиться широкой улыбкой, сообщает профессор. Взор падает на снег, попавший на волосы. — У тебя, — негромкий смешок вырывается, и не задумываясь, Роул быстро стягивает с себя перчатку и тянется к рыжей голове, аккуратными движениями стряхивая снежинки. — Теперь всё, — спешит убрать ладонь, чтобы не задержать контакт на лишнюю секунду. Сердце делает громкий удар по ушам, и он торопится заговорить, чтобы прогнать знакомое ощущение, разливающееся по телу. — Ты не подвернула себе ногу? Если что я могу отвести тебя к мадам Помфри, — «и просидеть там сколько потребуется, сделав вид, что забыл о походе в Хогсмид.» Несколько раз прокашливаясь, Кристиан отгоняет ироничный комментарий прочь. Замолкает. Отводит взгляд в сторону.
— Похоже, — на выдохе, глаза в глаза. — Мой вид действительно настолько пугающий. — с толикой разочарования, хмыкает, но затем тут же улыбается. — Всё в порядке. Я вовсе не злюсь, — затихая, он хочет закончить свою речь на последней фразе, однако поток искренности не останавливается. И одному Мерлину известно, что послужило причиной бесстрашного прыжка в котёл правды. — Не сомневайся, ты всегда можешь обращаться ко мне. Не думай, что наше общение мне в тягость, — мужчина ловит себя на мысли, что заговорился. Оживляется и наскоро добавляет, надевая перчатку обратно. — Пойдём, таверна здесь совсем близко. Я не хочу, чтобы ты провела каникулы в постели из-за меня, — делая шаг вперёд по дороге, заключает Роул. Достаточно ненавязчиво, чтобы скрасить заявление о своих распростёртых объятиях, в которые можно падать, сколько вздумается? Ему ведь только в радость.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Кристиан Роул всегда считал, что люди, неспособные совладать с собственным сердцем, просто недостаточно пытались. Казалось бы, так легко запечатать все чувства, всю боль внутри. Так глубоко, чтобы не вспомнить, что они вообще когда-либо существовали. Какими же ничтожно глупыми виделись эти попытки, стоило девушке залиться довольным смехом от очередной бьющей под дых колкости. Он действительно думал, что справится, как справился со смертью, со страхом одиночества. Стиснуть зубы, проглотить подступающий плотный ком и продолжать смиренно дышать – Кристиан из года в год повторял заученную наизусть схему. Кто бы мог предположить, что все расчерченные до мельчайших деталей методы рухнут под натиском злорадного хихиканья, от которого невольно хотелось завыть?
— Я решил, что тебе это не нравилось, — он реагирует учтивым замечанием, несильно ухмыляясь. Единственное, что безвозвратно стареющему остаётся, чтобы не явить миру гневный рык отчаяния. Даже проклятая морщинка на лбу служила дополнительным (и совсем нежеланным) напоминанием о возрастной пропасти. Неужели это определяющий критерий в отношениях двух людей? Дружеских отношениях! «Ты ведь именно об этом и беспокоился?» Какой же невыносимой становится жизнь, когда человек, с которым ты проводишь каждую секунду – худшее, что могло с тобой случиться. Увы, никто не дал ему выбор родиться со светлой головой и чёткими границами морали. Впрочем, звуки заразного смеха волшебным образом уносили душевные беспокойства прочь, заставляя тепло улыбаться в ответ. Сегодня сочельник, и сознание уверенно твердило, что тяжёлый камень укоров совести вполне мог переждать Рождество. Хотя бы один вечер.
— Не удивительно, что твои волосы розовеют, стоит мне приблизиться, — задирая одну бровь, он уже слышит мысленное порицание за то, что вновь поднял беспокоящую тему. Но как забыть об этих ярких вспышках ужаса, если они возвращаются с завидной частотой? Роул хмурится, стараясь выплюнуть из себя «суровую» ауру с последующим выдохом. — Может мне и вовсе самому её подвернуть? — стараясь не терять должного дружелюбия, интересуется волшебник. Разве не что-то подобное Рона представляла, когда дёргалась от мужчины, будто тот болен страшной хворью и собирается забрать невиновную с собой на тот свет? — Ты ведь не забыла, что это я позвал тебя с собой? — вопросительно приподнимая брови, незвначай спрашивает Кристиан. Хотя едва ли ему требуется ответ. Он лишь надеялся, что когда-нибудь тысячный риторический вопрос или очередное повтороение «моя дверь всегда открыта для тебя» плотно врастет в юный разум. Удивительно, что Роул всё ещё не терял надежды. Шёл пятый год, а Стиллер всё ещё была назойливой студенткой, а он угрюмым преподавателем. Не то, что бы это не соответствовало здравой реальности, однако в такие мгновения волшебник явственно ощущал насколько она была ему не по душе. Ненадолго.
Кристиан начинает заметно отставать и в ту же секунду здравая реальность напоминает о себе щедрой оплеухой. Он ускоряет шаг, чтобы поспевать за стремительно отдаляющейся Стиллер, рваным движением засовывает руки по карманам и молчит до тех пор, пока они не достигают таверны. Похоже, достаточно детских провокаций. Ещё чуть-чуть, и пятки Роны будут сверкать по направлению в свою спальню. Не лучшая перспектива, потому Роул решает проглотить вечно прорывающуюся наружу навязчивую идею: «Я опять что-то неверно сказал?» А он ещё удивлялся, почему некоторые студенты избегают личных встреч. Результат налицо.
— Доброго вечера, — придерживая своей спутнице дверь, Кристиан дружелюбно кивает недовольной гримасе за барной стойкой. Ему приходится нагнуться, чтобы расслышать комментарий, и когда взгляд упирается в щёку прямо перед носом, в груди испуганно ёкает. Он негромко хмыкает, раскрывает рот, но не успевает заговорить. Рона отдаляется, и машинально волшебник одёргивает себя в противоположную сторону. «Сколько тебе лет?» К сожалению, кровогоняющий орган не считается с понятиями зрелости и жизненного пути. Как дурной забивается в истерике, словно в первый раз. — То есть, по-твоему мнению мы должны сейчас говорить об, — Роул подозрительно щурится, но не дожидается, пока девушка предложит свою догадку, — Уроках? — снимая с себя пальто и перчатки, он меняется в лице, подступаясь ближе. — Позволишь? — красноречиво протягивая ладони вперёд, чтобы помочь Стиллер с курткой. «Возможно, она просто надеялась, что её подруга сможет пойти с ней.» К счастью, светлая мысль приходит как раз в тот момент, когда мужчина поворачивается спиной к крючкам, чтобы избавиться от верхней одежды, и мрачная тень пробегает по лицу до того, как внутренний диалог станет слишком осязаемым. «Не из вежливости же?» Он опирается о барную стойку. «Прекрати.» Пресная мина гоблина как никогда гармонировала с ноющим нутром от своих же бестолковых идей. «Могла бы соврать про ногу.» Ликованию от победы над мрачными сомнениями не суждено продлиться долго. «И ты бы не остался в больничном крыле?» Бармен останавливается напротив него, с неизменным омерзением вглядываясь в гостя. «Ты везде. Ты как преследователь. От тебя не скрыться.» Роул слегка поворачивается на Рону, выбравшую столик, не меняя хмурого выражения. «Прекрати. Просто. Прекрати.»
— С Рождеством вас, — моментально надевая приветливую эмоцию, немного оживившись сообщает мужчина. Никакой взаимности. Впрочем, никто и не ждал. — И два сливочных пива, пожалуйста, — тут же возвращая своё внимание к спутнице вечера, он задерживается взором на силуэте волшебницы. Кружки громко бахают под ухом, заставляя Роула вздрогнуть. — Благодарю, — спешно дергает кончиками губ и подхватывает заказ. — Не огневиски, — опуская внушительных размеров стакан, падает на стул напротив. — Но и не горная вода, — она сама попросила! От железного оправдания его душа даже не отозвалась нотками угрызений совести. Ничегошеньки. — Я знал мистера Моррисона, когда тот работал в Гринготсе, — слегка подавшись вперёд, он произносит на тон ниже. — Но если там постное лицо – это привычное дело, то в первый мой год в Хогвартсе от его взгляда я не мог залить в себя ни глотка, — видимо, вне атмосферы серых стен школы, быть похожим на живого человека становилось проще. Кристиан даже изображает недовольное лицо, добавляя, — У господина Дамблдора доброе сердце, но он мог хотя бы не пускать его сюда в Рождество, — виновато улыбаясь, он откидывается назад, расправляет плечи и довольно ухмыляясь, вновь подаёт голос. — За чистую память, — пытаясь подавить в себе злорадное начало, желающее отплатить за все раны от замечаний про дряхлый вид, он поднимает кружку вверх, — Чтобы никогда не забывать, с кем пришла, — неужто Стиллер и впрямь полагала, что он превратит её рождественский вечер в страшный эпизод серьёзных разговоров и похоронных лиц? Роул с триумфом ухмыляется, выгибая одну бровь. Хватит с него скорбящего вида, по крайней мере на сегодня.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

На первый взгляд Кристиан Роул мог показаться исключительно спокойной личностью, реагирующей на окружающую действительность с ленивой заинтересованностью. Но только на первый взгляд. Достаточно послушать рассказы о его детстве и школьных годах, и вас бы не смог обмануть каркас серьёзного мужчины с мрачным выражением лица. При всём своём скудном запасе ярких эмоций, волшебник мог похвастаться поразительной способностью беспокоиться без передышки. Пожалуй, если бы вас посвятили в диалоги, происходящие по ту сторону расписанного хмурыми морщинками лба, вы бы усомнились в необходимости собеседника в случае Кристиана. Разумеется, в большинстве ситуаций штормило в мыслях тихим шипением на заднем фоне, но в нынешнем положении заткнуть внутренний голос оказалось задачей из разряда невозможных. Розовые волосы. Проклятые розовые волосы. Отделённые от связанной с ними ассоциации, они вызывали желание лишний раз потрепать студентку по голове. Однако, стоило мужчине ненароком повторить определение выбранного оттенка палитры, как весь восторг перетекал в непрерывное волнение. А волнение, как можно ожидать, сопровождалось обильными осадками в виде беснующихся мыслей.
— В теории, я не делаю ничего противозаконного, — на момент Роулу всё же удаётся отвлечься от макушки напротив, задрать брови и с довольной экспрессией ухмыльнуться. Она же не собиралась поведать ему о том, что никто на пятом курсе не заказывает сливочное пиво? Или, быть может, в нашем случае это и вовсе был первый раз, когда что-то крепче горной воды заливалось в организм? Кристиан прокашливается, выбрасывая из головы повторяющееся эхом: «Гореть. Ты будешь гореть в преисподней. Заслуженно гореть.» Потому что стоило поднять занавес из «это же рождество», «она сама просила», «тут должна была быть ещё одна студентка», как перед глазами рисовалась картина маслом. Профессор заботливо спивающий свою ученицу, периодически томно вздыхающий от неуместных комментариев голоса подсознания. Верх профессионализма. — It's disturbing, — на мгновение изображая страдальческую мину, волшебник прерывает себя, как только глаза останавливаются на выбившейся из-за уха пряди. Ро-зо-ва-я. «Не смотри ты туда.» Вздох. Усилием над волей он заставляет себя уставиться в точку на лбу Стиллер. Ту самую, которую просят прожигать, если пересечение взглядами вгоняет вас в краску. Увы, в его ситуации он мог пожаловаться только на закипающее нутро от осознания своего наводящего ужас образа. Может станет лучше, если Кристиан улыбнётся? Роул поднимает уголки губ, наказывая себе не менять дружелюбно-открытой экспрессии, пока щёки не заболят. Не так уж и сложно. Особенно, если Рона будет почаще повторять, насколько волшебник был незабываем.
Когда девушка затрагивает тему навязчивых мыслей, всё ещё находясь в резко приподнятом настроении, Роул хочет пошутить о гоблине (по всей видимости, беспокоящем даже вне поля зрения), но ощутив небольшое землетрясение под столом, откладывает веселье на любимую полку «на потом». Улыбка непроизвольно сходит с лица, делая Кристиану привычную ауру вдумчивой поглощённости своим собеседником. Ту самую, от которой, вероятно, студентов бросало в холодный пот. И чем дальше волшебница углублялась в свою мысль, тем тревожней становилось на сердце. Словно к тебе врываются в голову и вытаскивают, пожалуй, самые пугающие истины наружу. Аккуратно, завуалированно, будто человек говорит вовсе не об этом, но в то же самое время вы оба понимаете, о чём идёт речь. Роул машинально хватается за кружку пива, передвигая её перед собой, как мнимую защиту от прогулок по дебрям сознания. «Быть может, хватит видеть ложку, там где её нет?» И вместе с этой счастливой идеей к нему в ногу прилетает носок ботинка, заставляя дёрнуться и действительно развидеть несуществующую кухонную утварь. Пора бы уже привыкнуть, что Стиллер часто заводила беседы о высоком. Правда вот, до избиений не доходило, но всё случается в первый раз. «Розовый!» На мгновение эмоция мужчины становится гневной, однако вовсе не из-за встречи с конечностью Роны. Глубокий вдох, вместе с которым Кристиан проглатывает всё своё возмущение. «Неужто в твоей голове я сейчас должен дать сдачи?» Он был близок к тому, чтобы произнести это вслух. — Ты можешь просто сказать, если тебе кажется что я недостаточно включён в беседу, — смешок. — Не все проблемы решаются насилием, — выгибая левую бровь, он поднимает стакан с пивом и делает небольшой глоток. Всяко лучше, чем в который раз пытаться выяснить, что заставляет Стиллер покрываться розовыми пятнами от его присутствия. Вот страшно-то.
— Значит, не шоколадные жабы? — откидываясь на спинку стула, волшебник замолкает на несколько секунд. Требуется толика концентрации, чтобы абстрагироваться от собственной половой драмы, и не начать болтать о насущном, просто-напросто не озвучивая проблему вслух. — Думаю, я понимаю о чём ты говоришь, — хорошее начало для беседы не-о-своих-беспокойствах. Но он не сдаётся. Поджимает губы, отводит взор в сторону и на выдохе вырывает себя из контекста. Насколько это вообще возможно. — Со мной такое случается чаще, чем стоило бы. И, к сожалению, сколько я себя помню, эти мысли не вылезают из головы до тех пор, пока ты их не озвучишь. Или пока не сделаешь, чего боишься, — ему одному кажется, словно Рона услужливо подняла волнующий сюжет, чтобы избавить преподавателя от душевных мук? «Раз такой мудрый, может, последуешь своему совету?» Мужчина прокашливается. — Ты ведь в чём-то сомневаешься? — пуская на лицо лёгкую улыбку, Роул немного щурится в ожидании ответа. И разговор бы казался куда менее безобидным, если бы не сопровождался едва различимой дрожью в районе живота. — Это не моё дело, конечно, — пожимая плечами, он продолжает, — Но если тебе требуется кто-нибудь, кто просто выслушает, не озвучивая своего мнения и не давая советов, я могу им стать, — ах, если бы только моя-дверь-всегда-открыта знал, что предлагает. — Говорят, что разделив свою проблему на двоих, можно уменьшить её значимость, — издавая короткий смешок, вновь тянется за пивом. «Если второй не Алан Беннет, который превратит её в нечто ещё более громоздкое, чем было.» Хотя, едва ли корень бед крылся в друге. Увы, некоторым просто не суждено жить в гармонии с собственной головой. И преподаватели поящие своих студенток пивом явно входят в их число.

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule

Всю свою жизнь Кристиан был в меру наблюдательным, потому редко являющая себя миру частичка души Стиллер не смогла ускользнуть от внимания мужчины. Но даже при всей осведомлённости о существовании тёмного начала, каждый раз он ненарочно позволял застать себя врасплох и всегда по-разному. Например, когда Рона завела тему о мерах «пожёстче», фантазия невольно представила себе картину, которой и в помине не должно было быть в тёмноволосой голове. Однако он не подавился напитком, стоически выдерживая первую моральную атаку. Кто бы сомневался, что она не окажется единственной. Следующий комментарий летит стрелой в самое сердце, которое заставляет волшебника оторвать стакан ото рта и гневно уставиться в розововолосое существо, довольно расположившееся напротив. И на этот раз его даже не беспокоит цвет шевелюры студентки, потому что всеми фибрами души он хочет, чтобы ей было хоть на секунду страшно. Он ведь теперь весь оставшийся вечер будет разбавлять мысли о насущном образом выпялевшегося на него гоблина. И одному Мерлину известно, насколько правдивы слова девушки. «Почему я об этом думаю?» — не сомневайтесь, внутренний голос звучал крайне патетично.
Впрочем, проходит по истечению минуты существование недовольной гримасы позади забывается, позволяя первоначальному беспокойному вороху вопросов вернуться на своё законное место. Ему показалось или к нему впервые обратились по имени? «Почаще заводи студентов пропустить по стаканчику, и вовсе начнут по-братски хлопать по плечу.» — закрывая глаза на ехидное замечание подсознания, Роул возвращается в прямое положение, предварительно удостоверившись, что его штанина не разукрашена большим отпечатком от ботинка, слегка приподняв ударенную ногу в воздухе. Более тщательное изучение своей одежды он оставляет на тот момент, когда они соберутся обратно. Или в понимании Стиллер заползти под стол в поисках возможно несуществующего пятна было уместным?
— Надеюсь, что ты не делаешь меня сейчас соучастником потенциального убийства, — ухмыляясь, замечает волшебник, стоит девушке напустить ещё больше тумана в и без того поверхностную беседу. Настолько поверхностную, что лишний раз Кристиан чувствовал, как горло перекрывает тугим клубком волнения. Остаётся только завопить: «Прочь из моей головы!» Звучащий вопрос возвращает профессора обратно в диалог, но честно ответить выходит не с первой попытки. — Нет, не всегда, — но стоит рту закрыться, как он вновь подхватывает. — Точнее, я не уверен, что я не делаю этого, потому что это обязательно связано со страхом. Скорее, я отказываюсь от некоторых желаний, потому что, — мужчина замолкает, пытаясь подобрать верные слова. Забавно, но до сих пор ему не приходилось задумываться об истинных причинах, которые не позволяли следовать первому инстинкту. Вы ведь не сомневаетесь, что встреться они в ином мире, где не было бы социальных границ, Роне бы не пришлось ломать голову над тем, что заставило её учителя распахивать двери на всю ширину души? — Они могут повлиять не только на меня, — хмурит брови, опускает глаза в кружку, но отказывается от глотка, когда мысль о гоблине проскальзывает между вспышками мозгового шторма. — Полагаю, что было бы эгоистично поступать так, как вздумается, не оглядываясь на последствия для других, — короткая улыбка. Почему-то от озвучивания реальности вслух становится не по себе. И если до этого затыкать уши и скандировать «lalala» на любое замечание совести было проще простого, то сейчас его словно окунули в ледяную воду и прочистили изрядно запылившийся рассудок. Всё вокруг начинает диссонировать с внутренним состоянием. Приглашение в Хогсмид, скуленье маленького щенка с просьбами остаться ещё на чуть-чуть в больничном крыле, письма. Всё становится несуразным, неправильным, идущим в разрез с тем, что его прямыми обязательствами. Какой он ей друг? Смешно, аж тошно.
— Хорошо, — тихий смешок, прерванный намеренной тишиной. Разумеется, он не открыл для себя новый виток в самопознании. За долгие годы жизни с самим собой Кристиан научился принимать свою неспособность действовать в русле требуемой от него логики. Но если в случае с негожими семье Роулов позициями волшебник мог оправдать себя тем, что они и без того рисковали, выходя на тропу войны, то когда дело касалось Роны, никакого достойного объяснения не находилось. Если предположить ту безумную действительность, где он бы открыл ей правду, и ещё более безумную, где всё оказалось взаимным, что он сделает с её жизнью? Каким тяжелым выборам подвергнет человека, только из-за своей нелепой прихоти, с которой никак не мог совладать? С такого ракурса её отношения с Оливером начинали видеться в лучшем свете. Во всяком случае, он мог предложить ей куда более беззаботное существование. После всего, что происходило со Стиллер, она явно не заслуживала очередного груза в виде мрачного профессора с печальным прошлым и не менее бесперспективным будущим. В такое время мракоборцы отнюдь не славились долгожительством.
Удар в самое сердце приходится с неожиданной стороны и настолько обескураживает, что Роул тотчас забывает о вьющихся над ним тёмной тучей мыслях. На долю секунды его брови дёргаются в неясной экспрессии, а нутро как-то подозрительно не пугается. Как славно, что ему мгновенно напоминают о предшествующих выводах, добавляя конец фразы. Bad news like a sucker punch, huh? «Сколько раз тебе потребуется очнуться, прежде чем ты прекратишь вести себя, как проклятый подросток, не видящий дальше своих желаний?» Да, он злится. На себя. И необходимо совершить усилие над рвущимися наружу эмоциями, чтобы отреагировать в ключе настроения их беседы. К счастью, этого не требуется. Стиллер самоустраняется, позволяя привести голову в порядок. — Конечно, — скорая улыбка, кивок. За предоставленную ему минуту Кристиан успевает допить несчастный стакан пива, вытащить пострадавшую штанину из под стола, убедиться, что следа не осталось, но всё же несколько раз смахнуть воображаемую пыль. Для профилактики. «Просто отпразднуй это дурацкое Рождество, а затем наконец оставь её в покое. И выясни уж наконец какой Мерлин дёргает тебя вечно устраивать сомнительные мероприятия.» Теоретическое наличие здесь ещё одной ученицы уже не помогало.
— Не хорошо? — моментально поднимаясь с места, он окидывает студентку беспокойным взглядом. Только ему показалось, словно в этом как-то мог быть замешан главный злодей сегодняшнего вечера? Однако последующая идея странным образом оказывается противоположной ожидаемой. — Если тебе совсем плохо, мы можем пойти сразу в больничное крыло, — но что-то внутри неприятно ёкает, стоит представить себе, насколько близко в таком случае окажется то мгновение, когда Кристиан Роул наконец-то станет следовать наказаниям здравого смысла. Вторая кружка осушается так скоро, что обвинения тотчас снимаются с мистера Моррисона, а волшебник стремительно меняет курс корабля намерений. — Раз ты держишься на ногах, то я согласен. Я не был там с тех пор, как учился здесь, — удивительное рядом. Дождливые облака в миг разогнало, стоило «дурацкому Рождеству» намекнуть, что оно может закончиться очень скоро. Он поднимает две пустые емкости, вручает их гоблину и оставляет несколько золотых момент сверху. За то, что не отравил.
— Я уже об этом позаботился, — довольно быстро оказываясь рядом с девушкой, он накидывает на себя пальто и стартует к выходу. Толкает дверь и, придерживая её для Роны, добавляет, — Решила начать бороться со своими страхами? — задирая одну бровь, интересуется мужчина. Как жаль, что люди не читают мысли, потому что, по всей видимости, он был как никогда близок к разгадке. Хоть и искал совершенно не в той степи.
— При дневном свете она выглядит куда более гостеприимно, — неуверенно окидывая возвышающееся к небу мрачное здание, замечает Роул. Возможно, при других обстоятельствах он бы предпочёл не заполнять беседу бесполезными комментариями очевидной реальности, но оставаться наедине со своими мыслями было черевато незапланированными укорами сознания. Не сейчас. — Не страшно лезть туда, — если вы надеялись, что любимая тема исчерпана, то вы глубоко ошибались. — Со мной? — ужасающим, суровым учителем защиты от тёмных искусств, заставляющим шевелюру вспыхивать цветом панической истерики. И да, его голос и лицо отдавало атмосферой историй про привидений не случайно. Ещё не пожалела о своём выборе?

Подпись автора

D I F F E R E N T   M I S S I O N ,  D I F F E R E N T   S C H O O L
i got only one rule