luminous beings are we, not this crude matter |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » luminous beings are we, not this crude matter » closed » the road to hell is paved with good intentions
the road to hell is paved with good intentions
› Участники: Ayleen Blackwood, Miles Walsh, Tracy MacMillan, Elijah (fucking) Graham.
› Место: столовая Хогвартса.› Время: середина апреля 1996.
› Погода: пахнет жареным.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ 
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
Время лечит, и как бы настойчиво мысли об оставшемся за плечами годом ни преследовали Айлин, когда-нибудь она должна была отпустить тяжелый камень со своей души. Пускай, не до конца. Пускай, всё ещё имея ворох неразрешённых проблем. Спустя несколько месяцев девушка могла сказать, что чувствовала себя хорошо. Она больше не являлась главной новостью своего факультета, а Кассиус Уоррингтон и вовсе старался избегать зелёной гостиной, пропадая Мерлин знает где, что не расстраивало её ни на секунду. Конечно, всегда находились те, кого до сих пор беспокоило с кем общается нашумевшая в январе слизеринка, вечно стоящие теории о том, что это за новый темноволосый мальчик рядом и почему Майлз Уолш всё чаще появляется в её обществе, но не обращать на них внимание было проще простого. Каждой школе нужна была своя группа сплетников, от историй которых шевелились волосы на голове. Потому что стоило их послушать, и ты весь день задавался вопросом: «Как им вообще пришло в голову что-то подобное?»
Были и другие причины, по которым настроение Айлин вертелось между довольной улыбкой и хитрыми косыми взглядами в сторону двух личностей. Решив отодвинуть собственные проблемы на второй план, она самоотверженно занималась посторонними. Из хороших побуждений, разумеется. И потому что волноваться за чужие отношения было гораздо легче, чем разбираться со своими несуществующими. Проведённые часы с Уолшем прямо пропорционально влияли на количество мыслей, посвященных этой теме, и попытки незаметно свести Саттэра с Полин были безболезненным способом прекратить вечерние философские беседы с зеленым балдахином над кроватью. Айлин не сомневалась, что ни Майлз, ни его друзья не слушали бестолковые сплетни, и оттого не волновалась за то, что они решат, словно их компания была недостаточно подходящей для волшебницы. Тем более, достаточно посмотреть на то, что происходит, когда Саттэр, Полин и Блэквуд находятся вместе. Разве всё не очевидно?
Впрочем, благородная миссия, собственноручно возложенная Айлин на свои же плечи, оказалась не такой простой, как на первый взгляд. На все тщательные старания девушки исчезнуть в закате, когда троица отправлялась в Хогсмид, приходилась чья-нибудь мертвая хватка за её руку. Ведь оставаться наедине с объектом симпатии куда страшней, чем умереть, так и не поняв, что нравишься кому-то. А на предложения сказать всё прямо, женская часть покрывалась багровым румянцем (и тиной со дна, на которое спускалась), а мужская выдавала короткий путеводитель по причинам почему это было бесполезно (читать: своим комплексам), и всё заканчивалось так и не начавшись. Ровно до вчерашнего дня.
У них было много общих уроков с Брэдли. И достаточно с Полин, чтобы заметить, что подруга вела себя так, словно кто-то зарубил с десяток котят у неё на глазах. И если на просьбу хаффлпаффки не говорить о вчерашнем свидании Айлин пришлось смиренно улыбнуться, то оставлять вероятного виновника предсмертных настроений она не собиралась. Полин не была записана на курс с профессором Вектором, и незаметно поймать Саттэра после урока с ней было удобней всего.
Блэквуд дописывает последнее предложение в конспекте и по привычке разворачивается через плечо, чтобы убедиться в глубоком сне Майлза Уолша, которому суждено прерваться. Натыкаясь на бодрствующего юношу, она удивлённо улыбается и многозначительно дёргает бровями. Кажется, постепенное приближение экзаменов способно сотворить чудеса даже с самыми убеждёнными приверженцами сна на парте. И в ту же секунду боковое зрение улавливает тёмный силуэт, собирающийся раствориться в толпе.
— Саттэр! — ноль эмоций. — Брэдли! — ну, конечно, не слышит он её.
Блэквуд спешно закидывает вещи в сумку, чуть не роняя половину на пол, подскакивает с места и проталкиваясь с негромкими извинениями наружу, вовремя хватает парня за часть мантии.
— Проблемы со слухом? — нет, молодой человек, закаченными глазами эту мадам не отпугнёшь. — Мы можем поговорить? — не дожидаясь какого-либо членораздельного ответа, она вытягивает его из общего потока студентов, останавливаясь у одного из окон. — Как всё прошло? — девушка неловко улыбается, хмурясь.
— Никак, — Блэквуд резко меняется в экспрессиях, — Никак не прошло. Слушай, забей, это бесполезно, — слизеринка останавливает попытку побега, хватая юношу за запястье.
— В смысле бесполезно? Что случилось?
— Ничего не случилось, говорю же. Я никуда не пришёл и не собираюсь.
— В смысле не пошёл? Ты же сам позвал её! Ты сам позвал её на свидание и не пришёл?! — ломающаяся интронация волшебницы заставляет парочку студентов обернуться и тут же спрятать глаза, натыкаясь на взгляд убийцы.
— И предотвратил катастрофу из слёз и расставания по причине абсолютной несовместимости. Айлин, отпусти уже эту ситуацию. Пойди лучше подними настроение своей подруге, — лицо слизеринки становится каменно белым.
[float=right][/float]— Привет, мальчик из будущего?.. Не расскажешь, как там, а то судя по всему мы тут упустили удивительный дар прорицания, — Саттэр пытается открыть рот, но не успевает за вторым залпом слов, — Брэдли, ты издеваешься? Расставание? Серьёзно? Серьёзно?! Вы даже не встречаетесь, какое расставание! Мерлин, да что ты за трус такой!
— Кто бы говорил. Займись своими проблемами, Блэквуд, у тебя их побольше будет, — кажется, всё тело девушки превращается в камень, отчего она не двигается ни на миллиметр, когда её друг разворачивается и уходит прочь. Она смотрит в одну точку с полминуты, а затем дергает лямку сумки и растворяется в направлении подземелий.
Никто ведь не удивился, что на ужине она не появилась? Благодаря щедрому комментарию Саттэра, выходить из комнаты ей совсем не хотелось. И потому Блэквуд пропустила снизошедшее на его бестолковую бошку озарение, заставившее юношу требовать разговора с Полин тем же вечером. Как и пропустила быстро разлетевшуюся по стенам школы новость о темноволосом мальчике, отбивавшем ритм по бочкам во имя любви.
На завтрак девушка спустилась позже обычного, пользуясь тем, что на выходных никто не требовал появляться строго по расписанию. Вычислив три знакомые фигуры, сидящие вместе, она радостно (насколько возможно с её-то количеством проблем) махнула им рукой и заспешила навстречу.
— Доброе утро, ребят, — короткая улыбка, следом за которой слизеринка приземляется на место рядом с Уолшем. — Приятного аппетита, — она повторяет нервный тик, должный напоминать радость, тянется к тарелке с овсянкой и смотрит на неё с каким-то сожалением, разбавленным отвращением. Увы, далеко не к еде, а к зудящим в висках мыслям о том, что вчера сообщил ей Брэдли. В надежде избавиться от собственного внутреннего голоса, она старается прислушаться к разговору, который она прервала своим появлением, и не сразу реагирует, когда Элайджа обращается к ней.
— Айлин? Айли-и-ин? Всё хорошо?
— А? Да! Всё нормально, просто задумалась, — тряхнув головой, девушка подаётся вперед и кивает, мол, что ты, Илай, я вся во внимании.
— Точно? Я просто видел вчера...
— Что? Что ты видел? — слизеринка оживляется, сводит брови вместе и уставляется на Грэма.
— Да ничего, не важно.
— Можно я решу? Что ты видел? — ожидающе смотря на юношу, резко тараторит Блэквуд.
— Ну... Саттэра и Полин... — Айлин дергает шеей, будто давая Элайдже мысленный пинок, — Вместе...
— Насколько вместе?! — её глаза расширяются, а интонация совершает ощутимый скачок, заставляющий сидящих рядом студентов покоситься в их сторону.
— Эм, ну, — Грэм пытается слиться с интерьером, но горящий взгляд слизеринки вынуждает юношу сдаться, — Кажется, они... начали встречаться?
— Серьёзно?! — Блэквуд подскакивает с места, громко ударяя ладонью об стол, тут же дергается и стушевавшись занимает своё место, — Они встречаются? Ты уверен? — чем шире растёт улыбка Айлин, тем более непонимающим выглядит лицо Элайджи. И лицо Трэйси. И лицо Уолша? — Я... что-то упустила или это плохая новость? — бровь вверх.
— Разве... вы не... — Илай совершает попытку объяснить не выходящее наружу слово странным движением пальца. Волшебница сужает веки, отчаянно стараясь вникнуть в хитросплетения мыслей Грэма. Увы. — Ну, ходили вместе?
[float=left]
[/float]— Мы ходили вместе? — отделяя каждое слово, словно пробуя их на вкус, медленно произносит Блэквуд. Секунда. Осознание. Она вновь подпрыгивает, оставаясь в сидячем положении на этот раз, и впивается в Элайджу округлившимися глазами. — О, нет. Мерлин, нет! Ты решил, что мы встречались? Пытались встречаться? Илай? Элайджа? — кажется знаки вопроса на лбу Айлин должны вылиться за борт и затопить весь Большой Зал. Потому что... Что?! — Вы что все?.. — она смотрит на Трэйси, а затем резко переводит взгляд на Майлза в надежде увидеть там отрицательный ответ. — О-о-о, — девушка давится смешком и шлепает ладонью по губам, — Понятно. А ничего, что Саттэр Брэдли превращается в безмолвный краснеющий кусок бревна всякий раз, когда Полин поблизости? И... Полин моя подруга? — её глаза превращаются в две тонкие полоски, выжидающие прозрения хоть у кого-нибудь. — Илай, он в твоём доме! Тебя что на распределении не туда засунули или ты слепой? — она вновь хмыкает, неожиданно меняется в лице, быстро смотрит на Майлза и тут же отворачивается. Он ведь не подумал?.. Но Блэквуд обрубает мысль раньше, чем она успеет ударить в гонг по вискам и засорить ей всю голову.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
Раньше сплетни были совсем другими. Уже тогда их было трудно назвать безобидными, однако, чем старше становилось их поколение, тем громче студенты шептались за спинами, тем обиднее было от того, что игра в «Сломанный телефон» становилась слишком опасной, придуманной, и все хотели узнать то, что им было не суждено узнать. И самое печальное то, что люди-то на этом не останавливались.
— Джо! — молодой человек недовольно сводит брови, чуть сильнее сжав перо в руке. Этого ещё не хватало. Не поворачивая головы, он, наоборот, чуть сильнее пригибается над листом пергамента, бросая себе через плечо:
— Что случилось, Лаванда? — в прочем, рядом с ней сразу же образовалась и темноволосая девушка. Майлз никогда не считал себя расистом, считая, что нужно принимать людей такими, какие они есть, однако, ну никак не мог понять, почему большая часть школы считала близняшек Патил писанными красавицами. Понятное дело, что им не стадо коров гонять веником, однако...
— Мне так жаль тебя, Джо, — она театрально хлопает глазами, вытягивая вперёд трясущуюся губу, — Но знаешь? Она тебе не подходит! Уж лучше выбрать кого-нибудь с нашего факультета, ты так не считаешь? Всё-таки, Слизерин уж точ.., — он поднимает на неё взгляд, тем самым заставляя блондинку замолкнуть.
— О чём ты? — в его глазах явно читалось недоумение. И усталость. Усталость от того, что каждая сплетница этой школы чувствует свою необходимость сообщить Майлзу о том, что его печальное сердце разбито, но ничего, он найдет свою принцессу в другом замке.
— О тебе и Блэквуд, конечно же! Уже вся школа знает о том, что она выбрала этого депрессивного Брэдли, — насупившись, девушка вновь чувствуя свою силу, поддаётся чуть вперёд, аккуратно кладя пальцы на предплечье метаморфа, — Ну-ну, ты всегда можешь обратиться к нам, если тебе нужна помощь...
— Мерлин, — он хмурится, и встаёт со стула так резко, что тот подпрыгнув, падает на спинку. Молодой человек быстро поднимает его, резко наступив на его ножку, собирает со стола домашнее задание, и уже в полу-развороте, прищурившись произносит, — Если мне нужна будет помощь, я пойду к своим друзьям, — Уолш хмыкает, добавляя, — Знаешь, Браун, даже ты могла бы им стать, если бы не была шилом в заднице, — и развернувшись уже полностью, он быстрыми шагами настиг лестнице, а затем уже и своей комнаты. Что-то в спину он слышал о девочках, которые сразу же, как попугаи, начали обсуждать гриффиндорца быстрее, чем тот успел сбежать от их когтистых лап, с другой стороны, это его уже совсем не касалось.
Однако, сомнение в сердце поселило.
Наверное, сами по себе они были там давно, пятикурсницы лишь просто смогли расшевелить те чувства, которые он запихивал далеко в своё сознание. Не смотря на то, что Майлз редко мог похвастаться своей внимательностью, когда дело казалось его друзей, то он навострял уши быстрее, чем слышал знакомое имя. Вот и сейчас даже ему показалось, что Айлин очень часто проводит время вместе с рейвенкловцем, и уж лучше это был бы Элайджа, нежели Саттэр. Он ничего не имел против охотника, часто мешающего ему забить квоффл в ворота противника, с другой стороны, несколько раз, столкнувшись с ним в коридоре, он чуть ли не спросил, что у него с Блэквуд, и почему они так часто проводят время вместе.
Но сдержался. В конце концов, он давно прошляпил свой шанс, и пытаться сейчас было бы глупостью. И тем более, что он должен был попытаться сделать? Пытаться делать шаги вперёд с слизеринке было делать бесполезно – он ведь и сам не знает, что должен ей в итоге сказать. Поговорить с ней о Брэдли? И что он скажет? «Я не знаю почему, но мне неприятно, что ты так часто общаешься с ним.» Кто он такой, чтобы такое говорить? Тем более, что от этого бы возникли куда большие проблемы, темы для разговоров, а он точно не хотел сейчас сдвигать их дружбу с той точки, на которой они остановились – он ещё ей не успел насладиться толком после такого большого перерыва.
— А где Блэквуд? — удивлено спрашивает МакМиллан, оглянувшись на стол под зелеными флагами, вытягивая шею, и затем коротко посмотрев сначала на Илая, но намного сильнее задерживая взгляд на гриффиндорце.
— Это тебя надо спрашивать – вы в подземельях вместе живете, — он легко пожимает плечами, не подавая виду, что и сам немного переживает. С другой стороны, курица набивалась в желудок, кажется, захватывая территорию и мозга, а совсем скоро на горизонте объявилась и сама затерянная слизеринка.
— Доброе утро! — весело кивает головой рыжеволосая, да и сам Майлз, когда девушка усаживается рядом, легко толкает её в бок своим плечом, улыбнувшись. Ему нравилось вот так проводить время вчетвером. Отношения Трэйси и Илая не слишком сильно напрягали метаморфа, наверное, он просто уже успел привыкнуть к этому всему, а Блэквуд, наоборот, разбавляла их тройку волшебников, делая из неё не «третий лишний», а «парочка и два друга».
Элайджа как раз рассказывал разницу между фильмов «Звездные войны» и сериалом «Звездный путь», когда сам отвлекся на непонятное состояние блондинки. Диалог молодых людей походил на неудавшееся представление с морским котиком, где Илай, в качестве тренера, пытался объяснить что-то очень важное Блэквуд, подкидывая ей рыбу, а девушка в свою очередь, хлопала конечностями-ластами, издавая звуки рыдающего кота. Уолш старался сделать вид, что ничего не происходит, и этот разговор совсем не заставляет чувство неловкости между ними четверыми расти.
«Вы вместе» звучит довольно внезапно, отчего метаморф успевает поперхнуться соком, в моментах, когда курица остаётся на тарелке, а еда во рту еле-еле проходит в пищевод. Ему кажется, что сейчас Трэйси вполне крепко сжала ногу Грэма так сильно, именно поэтому её рука в плече так напряглась, а устремленный взгляд в сторону Айлин говорил только об одном «Оставь его в живых». [float=right]
[/float]
Уолш, в свою очередь, в какой-то момент почувствовал на себе взгляд слизеринки, и прежде, чем повернуть к ней голову, впихнул в рот столько курицы, сколько он позволял, начиная монотонно жевать. Ему казалось, что таким способом он сможет спасти себя от вопросов. Наверное, если бы он когда-нибудь пойти на тот же подвиг, что и Илай, высказав то, что сами по себе ребята старались не обсуждать, однако, иногда это проскакивало случайно между ними, то Айлин точно так же запихнула бы в рот себе курицу, лишь бы не отвечать на его вопрос. Было несколько непонятно, насколько девушка была расстроена или обрадована ситуацией. Несколько раз от всех этих скачков хаффлпаффка дёрнулась на стуле, ожидая, что сейчас подруга ринется на поиске охотника сборной орлов, вытрясая из него всё дерьмо и требуя объяснений, почему он начал встречаться с её подружкой без ведома самой Айлин. С другой стороны, та оставалась на месте, что означало, что она и правда не имела никаких связей с орлом шестого курса.
Ну, точнее, сейчас он молил Мерлина, чтобы она, действительно, так делала в тяжелых ситуациях, иначе бы он почувствовал себя дураком.
— В оправдание, скажу, — тихо подаёт Трэйси свой голос, продолжая несколько виновато смотреть девушку, — Что непонятно, с кем из вас двоих Брэдли становился бревном, — она вздыхает, утыкаясь лицом в стакан с соком, наконец, поднимая обе руки из под стола, и сжимая металл в руках так сильно, что тот готов был лопнуть или расплавиться прямо сейчас.
— Давайте сменим тему? — произносит ещё не дожевавший Уолш, оглянув друзей по очереди. По реакции девушки можно было понять только одно – она не встречается с Саттэром. Чувствовал ли Майлз себя лучше? Несомненно. На самом деле, это чувство спокойствия пришло к нему ещё вчера, потому что при помощи Лаванды и Парвати, он смог чуть ли не первый узнать о чаше, наполняющуюся любовью, между Брэдли и Полин. Так что, сомнения о том, что между Блэквуд и рейвенкловцем ничего нет закрались в его голову ещё вчера.
— Айлз, — кашлянув, он делает глоток сока, — Ты не думала пока насчёт каникул? Ты, Уолши, Ирландия?.. Ну, ты понимаешь, о чём я, в общем, — конечно понимает. Кажется, с того момента, когда Джо вообще предложил ей эту замечательную путевку, прошло достаточно времени, но ни один дней, или почти не один, не проходил без этого вопроса. Он уже научился спрашивать его разным тоном, разными словами, придумывая вариации своей мимики, действий. Так что, сегодня и сейчас ей повезло, что гриффиндорец не изобрел новый велосипед.
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
— Что? — она произносит на выдохе, переизобретая лицо полное отчаяния граничащего с желанием надеть тарелку с овсянкой себе на голову. По крайней мере, тогда никому бы не пришлось ломать голову над тем, что она чувствовала. Это было бы представлено живой экспозицией стекающих кусков каши по волосам. Интересно, в какой момент Саттэр терял дар речи от её общества? Когда сообщал о том, что ей стоит заняться своими проблемами? Или когда заводил монологи о том, как мир катится на дно? — Но ведь, — девушка останавливается, издаёт невнятный звук, похожий на крик умирающего лебедя, и выдыхает уже спокойней, — Сыщики из вас конечно, — дергая бровью, бормочет светловолосая и шлепает ложкой по содержимому тарелки. На что она там надеялась, всецело отдавая себя процессу постройки мостов между Саттэром и Полин? Смотря на виноватые гримасы парочки напротив, Блэквуд ловит себя на мысли, что уже и не вспомнит. Настолько очевидным ей казалось то, что никто из её друзей не станет верить в глупые сплетни, которые разносили бестолковые девицы с Гриффиндора, что сейчас девушке только и оставалось устало вздохнуть и смириться с грустной правдой: последние несколько месяцев она выбирала компанию Брэдли потому что тайно сходила с ума по его манере разгоняться от расстройства до глубокой депрессии, создавая впечатление, что если вы чувствуете себя плохо сегодня – радуйтесь, потому что завтра будет ещё хуже. Нет, на самом деле, она хорошо относилась к юноше, ценила их дружбу, но явно не видела в нём... ничего она в нём не видела.
Она смотрит на Трэйси, затем на Элайджу, и собирается опрокинуть свет на тайну её общения с юношей с Рэйвенкло, но голос Уолша пресекает порыв, заставляя бросить на него короткий взгляд и тут же уткнуться в стол. Согласный кивок и, честное слово, Айлин готова сказать вслух, что это лучшее, что они могут сделать, пока кто-нибудь не пострадал, но ничего не говорит. И на этот раз шумящее море вопросов в голове не удается унять с такой лёгкостью. Аккуратно она косится на молодого человека, стараясь разглядеть в его лице признаки того, что что-то пошло не так. Дело в ней? В Грэме? В них всех? И пока её мысли пытаются изобрести достаточно пугающую причину, по которой сюжет для разговора оказался не подходящим, вариант «Майлз просто не хотел ничьей смерти» гибнет смертью храбрых. Стоило пошутить, что она от Саттэра нахваталась, но выбирать худшую версию реальности у Айлин выходило и до этого.
К счастью, неповторимое искажение её имени Майлзом отвлекает слизеринку от исследования Марианской впадины своего сознания. Она поворачивается к нему, задирает брови в знак отданного в распоряжение внимания и... начинает по-дурацки улыбаться под гнётом перегруженной системы. Ей кажется или сегодня Вселенная решила подарить весь спектр эмоциональных встрясок за короткий отрезок времени? И если Уолш мог ненароком решить, что уклончивые ответы Блэквуд давались девушке очень просто, он ошибался по всем параметрам.
Слизеринка сдержала своё обещание и думала о предложении Майлза довольно часто. Даже слишком часто, явно перевыполняя условия о количестве раз, которое она должна была вспоминать об этом в течение суток. Она рассматривала приглашение со всех сторон, переворачивала его, трясла вверх ногами и всякий раз приходила к одному и тому же выводу: если она согласится, то это будет совсем не потому что ей не справиться со всем в одиночку.
— Да, я не забыла, — она поднимает и опускает глаза, притягивая к себе чашку чая. Она поняла – запихнуть в себя еду этим утром у неё точно не выйдет, и раз уж ничего не лезло, она по крайней мере могла спастись от важных тем водой во рту. Впрочем, Майлз Уолш в список того, что получалось игнорировать, не входил. Тяжеловато смотреть мимо несущегося на тебя локомотива, но попытаться можно. Айлин быстро смотрит наверх, замечая, как настойчиво Элайджа Грэм делает вид, словно не участвует в этом разговоре, и насколько непричастно выглядит лицо Трэйси, явно не слушающей о чём там решили поболтать двое молодых людей. Правда, в искренность спектакля верится с трудом. Волшебница делает глубокий вдох, будто подготавливая себя к чему-то тяжелому. — Кстати, ребят, вы закончили весь список вопросов по зельеварению, а то я застряла на предпоследнем? — вылетает из неё с достаточной скоростью, чтобы разбудить притворившегося мёртвым Грэма. Она смотрит на юношу в упор, пока тот растерянно моргает и то приоткрывает, то тут же закрывает рот, стараясь понять какой ответ должен прозвучать.
— Да? — медленно вылезает из парня под резко вспыхивающее пламя в глазах Блэквуд. Неверный ответ. — Но... как раз с последними двумя... — брови девушки ожидающе дёргаются, — Помнишь, мы как раз собирались этим заняться, Трэйси? Прямо... — ещё одно движение бровями, — Сейчас, — брови перестают угрожать Элайдже и тот слегка оседает на стуле, быстро добавляя, — Мы пойдём в гостиную Хаффлпаффа, так что можете присоединиться, если хотите, — пауза, — Когда доедите, — уголки губ Айлин одобрительно поднимаются вверх и тут же падают.
— Хорошо, — только что Илай поднялся с пучин тупости на отметку «ты умеешь складывать два плюс два», а это уже было много после предыдущих выяснений её тайных отношений при Уолше. Не то что бы это что-то меняло, но проверять насколько мертвы её шансы, кидая в них камешками, всё-таки не стоило.
Парочка принимается активно собираться, и Блэквуд выжидающе молчит, кидая ложку сахара в чай и начиная устраивать в чашке маленький водоворот. На самом деле, несмотря на то, что Грэм был осведомлён, пожалуй, обо всём, что творилось в светловолосой голове, и у Айлин складывалось впечатление, словно его девушка не отличалась незнанием, ей не очень хотелось обсуждать важные (пускай, только для неё) решения в их присутствии. А вопреки тому, что могло показаться после её ненавязчивой смены темы, ей было что сказать по этому поводу.
Пускай, Саттэр Брэдли и обидел её, резкая реакция сделала своё дело и заставила волшебницу посмотреть на ту ситуацию, в которой она находилась, с другой стороны. Если подумать, все эти месяцы она ничем не отличалась от темноволосого юноши, решающего всё самостоятельно, даже не интересуясь вторым мнением. Она сетовала на то, что Майлз Уолш никак не мог посмотреть на мир её глазами, хотя и сама не спешила взглянуть не него так, как это делал парень. Привыкшая ждать худшего, Айлин заставила себя смириться с тем, что им не вернуть их прежнего общения, не попытавшись сделать этого. И тяжелей всего было признаться себе в том, что тем самым она не делала, как лучше. Айлин Блэквуд была трусихой не меньше своего друга и просто-напросто боялась повторения тех чувств, которые испытала в самый ужасный день их общения с Майлзом. Никто не хочет быть отвергнутым, даже тот, кто этого заслуживает. И куда проще сказать себе: «Да, всё именно так и произойдёт,» — чем пережить это по-настоящему. Что ж. Пора было начинать следовать собственным советам.
[float=right]
[/float]— Майлз, — она перестаёт греметь по стенкам кружки, прерывая затянувшееся с ухода Трэйси и Илая молчание, — Я не шутила, когда говорила, что не могу жить у вас просто так, пользуясь вашим гостеприимством, — отставляя чашку совсем, девушка разворачивается корпусом к гриффиндорцу, — Я буду помогать по дому, ходить за продуктами и сидеть с твоим братом. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить твоих родителей, — она смягчает взгляд и виновато улыбается, протягивая руку к плечу Уолша, — И я молчу про тебя. Спасибо, Майлз, — ухмыляясь, Блэквуд тыкает волшебника в шею в надежде вызвать щекотку, — Не знаю, что бы я без тебя делала. И... не знаю, что я могу тебе предложить, ведь ты же мой друг, а друзьям Майлза Уолша надо перестать всё делать самостоятельно и просто наконец-то принять помощь, — кривляя его недовольство от первого отказа, хихикает слизеринка, — Но, — она пожимает плечами и понимает, что не может найти ни одного аргумента против. В её мире одной благодарности было недостаточно, и надо было расшибиться в лепешку, чтобы доказать другим, что ты ценишь их помощь. Только вряд ли Уолш хотел доказательство в виде прыжка с Астрономической Башни. Ей, к сожалению, вообще было нечего ему предложить. — Ничего. Это глупо, я знаю, — отчаявшись, она утыкается взглядом в скамейку и смеётся с сожалением.
Но это было не последнее, что беспокоило Айлин. Убирая изрядно задержавшуюся ладонь с плеча молодого человека, она поворачивается к остывшей чашке с чаем и тянется за глотком.
— Слушай, — заметно напрягаясь, слизеринка старается протолкнуть мешающий разговаривать ком, вдыхая, — Возможно, я зря беспокоюсь об этом, но, — она прикусывает губу, — Для меня это важно, — ещё один вдох, и Блэквуд чувствует, как её сердце разгоняется, шумя в ушах, — Вы же не подумали, что я предпочла вам компанию Саттэра Брэдли? Точнее, — она закрывает глаза, заставляя себя задавать не половину вопроса от того, что волновало, — Ты не подумал? Ну, и во все эти дурацкие сплетни, — Айлин собирается с силами и обращает взгляд на Майлза, — Я просто хотела помочь им. Они оба попросили меня, — смешок, — И я вроде как была двойным агентом, — и пускай организм требует сбежать в подземелья, только бы не узнавать ответа, Блэквуд не двигается ни на миллиметр, смотря Уолшу в глаза.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
Майлз никогда не считал себя человеком лишенных друзей. Учась на факультете, студенты которого почти всегда подставляют тебе свое плечо, помогая тем самым подниматься по лестнице жизни, находясь в сборной по квиддичу, где волшебники хотят, чтобы ты не только хорошо летал, но и при этом, при забившейся голове, делился с ними своими проблемами, чтобы решить их, Уолш, действительно, считал, что у него были друзья.
С другой стороны, сколько прошло лет, чтобы понять, что они таковыми не являлись? Каким бы экстравертом на первый взгляд не казался студент, поддерживающий разговор просто для того, чтобы между вами не было паузы, на деле, ему было трудно не просто выбрать себе друга, а вообще с кем-то поддерживать контакт длительное время. И как же должно было повезти, раз в последние годы он нашёл для себя не одного, не двух, а целых трёх близких ему людей? Первым делом, когда он выходит из своей гостиной, молодой человек размышляет, как бы поудобнее будет перехватить Элайджу через его башню. Как придя в Большой зал они будут дожидаться МакМиллан, которая влетит в помещение и будет оправдываться за своё опоздание, потому что кто-то украл её блеск для губ. Как кто-нибудь из них почувствует или мягкое прикосновение ладони Айлин на своём плече или же «Доброе утро и приятное аппетита» с её стороны. Он чувствовал, что хотел как можно быстрее просыпаться и как можно больше проводить времени с ребятами, тем самым, сокращая время на сон.
Майлз Джо Уолш ценил своих друзей.
Но иногда чертовски не понимал, что происходило.
Его вопрос, который совсем не звучал резко, кажется, показался таким всем. Пока гриффиндорец, словно собака на привязи, дожидающаяся своего хозяина, ждал ответа от Айлин, он не заметил, как между ними повисло неловкое молчание. И нет, они довольно быстро вышли из него, рассуждением... По поводу зельеварения?
— Но оно ведь только через пару дней? — удивлено вскинув брови, произнес студент, явно не понимающий, зачем стремиться и делать уроки прямо сейчас, с утра пораньше, в выходной. Сам по себе Уолш даже не приступал к нему, и вопросы по предмету вызывали лишь один вопрос – зачем это делать сию секунду? Так или иначе, разговор между ребятами как-то пронесся мимо него, и когда рейвенкловец и хаффлпаффка уже вставали из-за скамейки, он лишь поднял ладонь, качнув её из стороны в сторону, — До встречи, — и смотря им еще в спины какое-то время, Майлз задумчиво жевал свою курицу дальше. Что-что, но заставить его закончить раньше времени завтрак, который был, на секундочку, самым важным приемом пищи, было просто невозможно. Так что, его даже не смутило, что ребята ретировались так мгновенно, да и Блэквуд, которой эти самые вопросы и были нужны больше всего, осталась сидеть на скамейке.
— А? — он сразу поворачивает голову в её сторону, когда она зовёт его по имени. В отличие от девушки, он не чувствовал, как над их головами появлялась неумолимая туча жизни, и в общем-то, всегда был готов победить в игре «пройди мимо неловкости там, где её было очень много». Резкий разворот в его сторону располагает к тому, чтобы щепотка волнения была бы посыпана на его голову, поэтому и сам Уолш разворачивается к ней чуть сильнее, чем вполоборота. С каждым словом, которое произносит Айлин, широкая улыбка на лице Майлза растягивается до того, как становится несколько пугающей.
Она остается у них. Она приняла его приглашение.
[float=left]
[/float]— Ты серьезно? Хотя, конечно, ты серьезно! — молодой человек радостно хлопает один раз в ладони, на секунду сжимая их друг в друге, и прикусывая губу, — Рано меня благодарить ещё, но, — он делает паузу, хохотнув от внезапного пальца, пронизывающего его кожу на шее, отчего на секунду прижимает голову к плечу, — Я правда рад, что ты согласилась, — студент хлопает ладонями по своим коленям, хмыкнув, от мысли, что она словно точь-в-точь повторила её слова про дружбу и помощь.
Это было правильно. То что он делал – он правда считал, что другого варианта здесь нет. Как он мог позволить своей подруги отправиться в тот же «Дырявый котел», когда у неё была возможность пожить у него? На деле, это сейчас девушка говорит, что будет и убирать, и за братом следить, и продукты приносить, но на деле... На деле в этом не было совершенно никакой необходимости. Она могла поселиться у них настолько, насколько это было необходимо, и в общем-то, он знал, что его родители не будут против. У многих людей бывают такие ситуации, когда нужно просто протянуть руку помощи. Тем более, что Фиона, что Ристерд Уолш уже дали своё согласие на присутствие временного члена семьи. Поэтому, что может пойти не так?
Все ещё радостный от мысли, что девушка, наконец-то, согласилась на его вопрос века, Уолш не сразу замечает, как её лицо становится вновь серьезным, не сразу замечает, как напряжение вновь повисает в воздухе. Его курица уже давно остыла и забыта, а главное, к ней он уже точно не будет возвращаться, а «Слушай» после радостной для него новости звучит достаточно резко даже для Джо. С другой стороны, он лишь удивлено смотрит на девушку, чувствуя, как сердце предательски напоминает о том, что волнение живёт и в его жизни, и то, что как бы он не пытался скрывать свои эмоции, они всё равно вырвутся наружу. Внезапная жёлтая вспышка на его голове заметно утихла, а сам Майлз навострил уши.
— Мы.., — она говорит прямо в лоб, оставляя на лице гриффиндорца всё тот же отпечаток удивления, а главное, незнание того, что он должен был ей ответить. Правду? — Поверь, дурацкие сплетни – это последнее, что я слушал, — вспоминая как минимум сегодняшнюю замечательную встречу с Лавандой, он даже на секунду отвлекся от лица Блэквуд, пытаясь разглядеть светлые кудрявые волосы своей однокурсницы, но к счастью, не найдя таковую на соседним столом, вновь повернул голову к девушке. Майлз делает паузу, достаточно большую, чтобы люди, которые готовы плодить в своей голове не самые приятные мысли, забеспокоились. Но делает он это не специально, а всё ещё заставляя шестеренки в своей голове закрутиться настолько, чтобы они смогли сгенерировать ответ достойный Уолша, — Всё в порядке, — наконец, произносит парень, улыбнувшись ей, — Я подумал, что если между тобой и.., — он делает паузу, вздыхая, представляя перед собой лицо Саттэра, — Брэдли, что-то внезапно произойдет, ты скажешь нам это сама, а не будешь ждать, пока тысячу сплетниц школы накинуться на эту историю, как стервятники на трупы, — пожав плечами, Уолш замолк. Этот ответ звучит как тот, что был достоин его? Насколько он смог успокоить её, насколько смог объясниться так, чтобы и она поняла, что это было для него важно?
— И, ты, кажется, хорошо справилась со своей задачей двойного агента, — усмехнувшись, произносит студент, поднимая руку и задерживая ладонь в своих волосах, пропуская пряди сквозь пальцы, — По крайней мере, новости о том, что теперь ребята вместе, разлетелись по школе ещё вчера. Ну, или как минимум, по моему факультету, — он последний раз бросает взгляд на курицу, чувствуя, что, пожалуй, даже последняя ножка была уже лишней. Внезапный шум над головами, а также шепот студентов, сообщает о том, что совиная почта работает как и по расписанию.
— В общем, не переживай! — наконец, подытожил он, резко развернувшись обратно к столу, и поднимая руки выше уровня, чтобы семейная сова не окунула ничего не нужного в тарелку с кашей девушки. Студент усмехается, когда птица усаживается на его плечо, и быстро пробегает глазами по строчкам с почерком матушки.
— Раз уж ты здесь, то я сразу же напишу письмо родителям, — обращаясь скорее к сове, чем к Блэквуд, сидящей рядом, он открывает свою сумку, и достав оттуда небольшой кусок пергамента, стараясь как можно скорее написать пером то, что Айлин согласилась приехать к ним на лето, и будет неплохо, если они немного подготовятся к тому, что в июне он приедет не один.
— Сейчас, дай мне минутку, — добавляет Уолш, улыбнувшись, — Это будет самое лучшее лето за последние года, — и сложив письмо пополам, он делает несколько попыток перемотать его на лапе, молодой человек параллельно суёт ей в клюк несколько хлопьев. Путь до Ирландии, в общем-то, был не слишком далеким, однако, она будет ну очень недовольна, если ей вообще ничего не дадут.
Когда птица была отправлена в путь, а взгляд Майлза вновь смог нормально сфокусироваться на девушке, он лишь задорно начал обсуждать с ней волнительные летние месяцы, кривя лицом, что им придется сейчас всем делать зельеварение, но в общем-то, продолжая обычную беседу. Только являясь, на секундочку, более счастливым, от своей победы и того, что подруга пошла ему на встречу, человеком.
o o p s , i d i d i t a g a i n
Как часто люди могут наступать на те же грабли? Например, Майлз делал это не так уж часто, но, наверное, тут дело было просто в везении. Действительно, там, где можно было снова и снова сделать глупость, он будто умело обходил это стороной, на по сути, на его плече просто сидели правильные товарищи, наводящие его в сторону от какашек, которые оставались на земле от маленьких собачек и хозяев, которые эти самые фекалии не убирали с его дороги.
Так или иначе, ему повезло больше, чем Трэйси МакМиллан. Настроение девушки в определенные дни месяца менялось безошибочно часто, и пожалуй, не смогло пройти мимо них и сегодня. Если утром к ребятам присоединилась Айлин, то теперь на ужин вторая дама их компании пришла позднее всех, устало высматривая друзей от входа, и плетясь к ним, на ходу махая руками тем, кто смотрит на Трэй странным взглядом, видя в нем мертвое существо.
— Эй, что случилось? — удивлено вскинув брови, он переводит взгляд на МакМиллан, которая усевшись рядом с рейвенкловцем, роняет голову на его плечо, стекая по нему, словно картина Сальвадора Дали.
— Смит совсем оборзел, — произносит девушка после паузы.
А что вы подумали, когда речь пошла про определенные дни месяца? Не совсем то, что было на деле. Этот год был одним из самых тяжелых для МакМиллан, по той причине, что с самого начала года у них очень уж хорошо получалось побежать в соревновании или смотреть, как проигрывают нужные им команды, оставляя, в итоге, в финале факультет Рейвенкло, — Сегодня же выходной, он обычно планирует всё на полгода вперёд, а сегодня.., — она вздыхает, не продолжая предложение про внезапную тренировку, о которой ей напомнили в тот момент, когда нога хаффлпаффки перешагнула через круглую дверь гостиной ещё утром, когда ребята и в правду пошли заниматься якобы зельеварением. Якобы, но пути своего не поменяли, на случай, если Майлз и Айлин решат присоединиться к ним. Так или иначе, она устало потянулась к булочке, которая лежала на тарелке у Грэма, махнув рукой, — Считайте, что меня здесь нет, — и благодаря этой ноте, в общем-то, возобновила разговоры между ребятами.
Сегодня, кажется, с самого утра была выбрана тема для разговора. Майлз никак не мог отойти от мысли, что спустя сколько, два месяца точно, Айлин согласилась на то, чтобы пожить у его семьи по причине проблем в своей. Так или иначе, сейчас между ними вспых спор на эту тему, но достаточно шуточный, а когда у девушки кончились аргументы (точнее, как кончились, он просто говорит на всё «нет»), она первая переступила черту, первая протянула руку, и попыталась ткнуть Уолша в бок.
А он не был так прост, и в общем-то, сделал тоже самое.
— Эй! — он смеётся, приговаривая, — Ты сейчас получишь, — протягивая руки к ней, и начиная её щекотать, в общем-то, и сам пытаясь скрыться от рук слизеринки, которая не сдавала своих позиций, тем более, являясь более хитрой персоной, нежели прямолинейный и узколобый гриффиндорец. И так они продолжали бы сражаться очень долго, при том, что даже их соседи, которые до этого сидели относительно близко около двух студентов, отсели подальше от больных друзей, мешающих есть, пока Майлз просто не вытянул обе руки, и не зажал Блэквуд между ними и собой, — Попалась, — так было остановить это проще всего, тем более, что теперь её руки были прижаты, и не имели никакой возможности пошевелиться. Аромат её духов врезался в нос, а мягкие волосы защекотали шею. На секунду это заставило Майлза улыбнуться, но не так, как это было только что. Так он смотрел на неё раньше, такое ощущение их отношений складывалось у него где-то в октябре-ноябре тысячу девятьсот девяносто четвертого года, и, он совсем потерялся во времени.
— Может, вы поговорите уже? — в ухо врезался голос Трэйси с нотами раздражения, которая всё это время смотрела за действиями ребят. Проблема была в том, что она совсем не хотела этого говорить, более того, как только вообще слова вылились на этот свет, её глаза широко расширились, а задержанный взгляд на ребятах, был медленно переведен на Элайджу. А затем обратно, встретившись со вскинутыми вверх бровями Майлза, который открыв рот, произносит:
— О чём? — в свою очередь, наконец, отпуская заключенную прежде в своих объятиях-которые-не-казались-ему-таковыми-потому-что-они-были-дружественными Блэквуд. Ирландец на секунду вернул свой взгляд на слизеринку, удивлено посмотрев на неё, мол, о чём говорит Трэй, а сам его мозг искренне пытался додумать смысл того, что она только что сказала, сам. Однако, о чем они и правда должны были поговорить? Возвращаясь к последнему диалогу, он не был логичен. Может, МакМиллан раздражало то, что они устроили тут драку чуть ли не на пустом месте? Вопросы появлялись один за другим, и поэтому он вновь перевел взгляд на хаффлпаффку, при этом пытаясь так же найти помощь и во взгляде Элайджи. Правда, видя в его глазах совсем не те эмоции, которые ожидал увидеть.
— Вы... Я.., — она мямлит, пытаясь сказать хоть что-то, скрывая свою улыбку, и возвращая её на своё лицо вновь, правда, это была вовсе не счастливая эмоция на её лице. Усталость настолько давила на неё, что у неё просто не получалось подобрать нужных слов, которые помогли бы ей выйти из этой ситуации... хотя бы живой, — Илай? — это было даже не удивительно, что она попыталась найти поддержку у своего молодого человека, нервно ему улыбаясь.
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
Айлин, как и любая девушка, любила, когда на неё обращали внимание. Что нельзя сказать о живом обсуждении каждого её шага, казалось, со времён четвёртого курса и её храброго принятия удара в виде Майлза Уолша на себя. Где-то здесь должна затеряться шутка про сразил наповал, но речь идёт не об этом.
Всегда находился кто-то способный вывернуть её действия наизнанку, делая из неё воплощение грехов змеиного факультета. Защитила Анджелину Джонсон от хлопушек – на самом деле всё это подстроенный план, чтобы втереться в доверие. Надрала задницу Кассиусу Уоррингтону – Айлин Блэквуд явно не собиралась спасать ту хаффлпаффку, они просто ссорились со своим парнем, Полин оказалась там совершенно случайно. Повторила надирание задницы – ссора продолжается. Помогает Саттэру с отношениями – всё это коварная схема, как украсть юношу себе, у неё же фетиш на охотников из школьной команды. Пожалуй, это были только глобальные истории, которые девушка слышала, открывая тайны о своих намерениях каждый день.
И она соврёт, если скажет, что это не утомляло. Особенно, когда сплетни становились объектом для обсуждения за завтраком с собственными друзьями. Конечно, ребята не могли знать точно насколько всё это было правдой и имели право сомневаться, но почему не спросили её? Почему не спросили Брэдли, если это их действительно беспокоило? Потому что готовы были верить всему, что о ней говорят, даже не разбираясь? Меньше всего Блэквуд любила стереотипы о своём факультете и надеялась, что никому из её друзей не придёт в голову применять их на неё. Однако в такие моменты Айлин начинало казаться, словно всё бестолку и на ней навсегда останется клеймо хитрой злодейки, выжидающей удачного момента, чтобы нанести свой удар. И если уж Трэйси МакМиллан не знала всей истории, то от Элайджи она этого не ожидала. Что не могло не расстраивать.
⏤ Слава Мерлину, — она выдыхает полной грудью, поворачивая голову к молодому человеку. Если бестолкового Грэма и подпевалу Трэйси девушка могла пережить, то мнение Майлза беспокоило её в первую очередь. В конце концов, если у кого-то и было право сомневаться в каждом сказанном ей слове, то оно было у Уолша. Впрочем, скорей всего он просто не думал о ней в таком ключе и подобные разговоры просто не интересовали юношу. Что не уменьшало её благодарности ему, пусть и расстраивало. — Конечно, — кивая на его предположение, реагирует слизеринка, — Хотя сомневаюсь, что вам суждено услышать что-то подобное в ближайшее время, — изображая невнятную гримасу, быстро добавляет Блэквуд. Вероятно, это было лишнее уточнение, но не сказать его девушка не могла.
— Тебе повезло с факультетом, который приютил главных сплетниц, — негромко хмыкает светловолосая, чуть сильней разворачиваясь к парню. На Слизерине люди вели себя несколько иначе. Они предпочитали шептаться так тихо, что никто и не услышит о чём говорят. Сплетни на её факультете походили на шипение незакрытого крана, мешавшего спать ночью. И Айлин вряд ли бы сказала с уверенностью какой из вариантов нравился ей больше.
Внезапное появление сов несколько отвлекло её от мыслей по поводу последних событий, возвращая обратно к куда более важной новости. Это лето она собиралась провести в семье Майлза Уолша и как бы Айлин ни хотела сжечь себя на праведном огне за то, что обременяла родителей юноши и его в том числе, волшебница была счастлива. Ещё давно, когда они только начинали общаться и обменивались письмами всё лето, Блэквуд мечтала, что когда-нибудь сможет побывать в месте, которое Майлз ей описал. Что познакомится с его семьёй и наконец-то увидит его старшую сестру, казавшуюся ей весьма занимательной личностью, исходя из деталей, которые она о ней слышала и читала. До сих пор она не позволяла себе представлять в красках, насколько хорошим может оказаться лето в окружении ирландского колорита и Майлза Уолша. И совсем не зря, потому что проскальзывающие в её голове картинки заставляли девушку улыбаться всё шире с каждой секундой.
Волшебник говорит, о том что это будет лучшие каникулы за последние года, и Айлин на мгновение замирает, сдерживаясь, чтобы не переспросить не ослышалась ли она.
— Если не за всю мою жизнь, — потому что летние месяцы в поместье Блэквудов не походили на то, что можно назвать отдыхом. Нет, слизеринка вовсе не жаловалась и привыкла быть инициатором занятий над книгами, когда её знакомые в окрестностях неслись в ближайшую деревню на очередную ярмарку. Но подниматься чуть ли не раньше, чем в Хогвартсе, проводя практически весь день помогая матери или получая от неё заклинание в пятую точку, от которого Айлин никак не могла научиться защищаться, порой доставало. Она скучала по тому времени, когда отец был жив и жизнь не походила на один бесконечный урок вне зависимости от сезона. И что-то подсказывало: никто не стал бы бегать за ней по двору с палкой, требуя немедленно повторить все программу травологии.
Если с утра за столом улыбка Айлин Блэквуд напоминала заговорщика с планом по свержению правительства к концу дня её то и дело охватывали приступы энергии, которые она не знала куда деть. Во время одного из таких она даже успела найти Саттэра Брэдли вместе с Полин, в театральном недовольстве пробубнить, что вообще-то они могли бы и рассказать ей в первую очередь, а затем снять грехи с плечей молодого человека, понимая, что просто не может на него злиться. Сегодня она не могла злиться ни на кого, избавившись от тяжкого груза, висевшего над ней долгие недели. Она согласилась и не было смысла сокрушаться по поводу неуместности её визита на столь долгий срок. Что сделано, то сделано, и теперь Блэквуд могла с лёгкостью позволить себе фантазировать на счёт того, что ждало девушку через пару месяцев. Разумеется, волшебница не забывала о том, что поездка была небезвозмездной и что её не ждало лето, проведённое на диване с задранными к потолку пятками. Но пищать в подушку от этого хотелось не меньше.
Другое дело, Майлз Уолш. Возможно, молодой человек мог показаться не самым хитрым индивидом, Блэквуд знала, что в нём было достаточно хитрости, чтобы попытаться сломать её целеустремлённое желание заслужить спальное место в доме Уолшей. Ведь теперь, когда она согласилась, это было сделать гораздо проще. Правда, способы у него были не самые изворотливые. Точнее, совсем не изворотливые. Майлз просто отрицал действительность, заставляя Айлин делать громкие вдохи, всплёскивать руками и неустанно сыпать доказательствами правоты своей точки зрения. Всё, чтобы опять услышать коронное: «Не-а.» Слизеринка была так сильно увлечена процессом конструктивных доказательств, что не обратила внимания на угрюмый настрой МакМиллан, живо поздоровавшись с ней и с Элайджей. Она даже забыла об утреннем инциденте и, зная, что Майлза это не беспокоило, не собиралась прожигать никого редкими взглядами до конца дней.
— Ты! Ты не можешь отрицать всё, что я тебе говорю! Нет – это даже не аргумент! Тем более, мы так не договаривались! — она тараторит так быстро, как может, и опять видит упершегося лбом Уолша, кажется, издевающегося над ней. Так сильно забавляло как отчаянно она пыталась достучаться до его глухого сундука в голове, напоминая гневно чирикающую на своё отражение птичку? Блэквуд кривит сжатые губы в что-то между улыбкой и недовольством, резко выдыхая через нос. — Так значит ты решил? Хорошо, без правил, так без правил, — в следующую секунду палец, вершащий справедливость, пикирует в бок Майлза, вызывая ликующий смешок у Айлин. Впрочем, девушка не сомневалась, что ждать капитуляции от этого барана было бесполезно.
— Посмотри на моё лицо, я прямо трепещу от ужаса, — дергая бровями и продолжая прорывать дырку в боку юноши, ехидно замечает волшебница. В такие моменты Блэквуд забывала, где и с кем она находится. Она становилась той самой барышней, на которых Алисия Блэквуд осуждающе косила свой взгляд. Звонко хохотала, изворачивалась на скамейке, рискуя перевернуть весь стол и не сильно задумывалась о том, насколько мешает остальным спокойно кушать, и как сильно её образ мадмуазель из высших слоёв трещал по швам. В конце концов, здесь не библиотека, и до тех пор пока они ничего не сломали, ребята могли щекотать друг друга до посинения. Наверное, хорошо, что спустя несколько настойчивых покушений на подмышку Уолш решил их конфликт весьма радикально. Сжав тельце Айлин в охапку и лишив её тем самым всякой возможности на победу в коротком состязании. Она, конечно, попробовала выбраться, но, дернувшись парочку раз, сдалась в плен. И если честно, готова была провести в плену ближайшую вечность.
— Майлз Джо Уолш, вы вообще что-то умеете решать компромиссом? — из последних сил девушка старается ткнуть его хвостом в шею, терпя ожидаемое поражение. — Не хочешь договариваться, я договорюсь с твоими родителями сама, и ты меня не остановишь, — не задумываясь, Блэквуд поворачивается к его лицу, насколько это было осуществимо в её положении, и тут же дергается обратно. Слишком близко даже для кого-то, кто смеялся в лицо опасности. А она была весьма ощутимой, потому что руки Майлза всё ещё сжимали её, явно собираясь добиться сердечного приступа или смерти от удушья. И вовсе не из-за того, что обнимал юноша Блэквуд чересчур сильно. Айлин находила подобный способ закончить своё существование вполне достойным. Что не сказать о Трэйси МакМиллан.
Знаете, это странное чувство замедленного движения? Вот вы чувствуете себя счастливым человеком, пожалуй, слишком счастливым для этого мира, но смена кадра и вашу бабушку съедает прямо у вас на глазах огромный тарантул. Вы не можете ничего сделать. Только смотреть на эту ужасную сцену или бежать прочь. Только у Блэквуд даже не было второго варианта.
Осознание приходит к ней не сразу. Капля за каплей, точащей камень. Она слышит то, что слышит. Чувствует, как прохладный воздух касается её кожи. Замечает, как белеет лицо Элайджи Грэма, который явно предвидит как сильно только что укоротилась его жизнь. Вопрос Майлза долетает до ушей Айлин, и в эту же секунду благоговейная улыбка спадает с её лица. [float=left]
[/float]
— А мы разве не разговариваем? — она старается быть дружелюбной. А впрочем... нет, она не старается. Пронизывая каждый звук вылетающий наружу арктическим холодом, она смотрит на Трэйси, вскидывая брови и принимаясь тянуть уголки губ вверх. Айлин смотрит на хаффлпаффку в упор, надеясь разглядеть там случайный всплеск раздражения. Ведь ей могло показаться, верно? Увы, слизеринка находит там что-то напоминающее тень ужаса, перемешанного с тем самым выражением лица, с которым ей довелось встретиться у Грэма в ванной старост. Трэйси МакМиллан всё знает. И это приводит глаза Айлин на главную причину прозвучавшего здесь вопроса.
— Элайджа, ты хочешь что-то сказать? — заинтересованно щурясь и не меняя проскальзывающих льдинок между словами, она опирается о стол и подставляет собранную в кулак ладонь под щеку. — Нет? Ну, ладно, ребят. Вы какие-то странные сегодня, — изображая достойное Майлза непонимание, замечает девушка. За столом повисает тишина, и Блэквуд аккуратно придвигает к себе чашку с чаем, делает небольшой глоток и звонко цокает ей по блюдцу.
— Знаете, о чём я подумала? Мне так повезло, что вы мои друзья, — она оглядывает всех по очереди, задерживаясь только на двоих из присутствующих, — Так классно, когда ты знаешь, что всегда можешь положиться на кого-то. Довериться ему. Прямо-таки открыть свою душу и не ожидать, что это может стать темой для обсуждения. Вот, даже сегодня утром, вы всегда спросите у меня, если вдруг что-то не понимаете. Так хорошо, что между нами нет никаких секретов, правда? — и если поначалу она смотрела на Илая, конец фразы приходится на утонувшую в тарелке МакМиллан. — Когда нет секретов, легче понимать друг друга. Когда ты открытая книга, всегда можешь услышать ценный совет. Разве не чудесно? Спасибо вам, ребята, — блестя рядом белоснежных зубов, она с наигранной легкостью вздыхает и вновь делает глоток. — Эх, даже не знаю, что бы я без вас делала, — и наверное за этим столом её держит только то, что Уолш не поймет резкого ухода после столь лиричной паузы.
Айлин глубоко вдыхает и опускает взгляд в стол. Иначе кто-нибудь точно воспламенится.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
o h f r i e n d o f m i n e
w h a t c a n i s a y ?
m y f o o l i s h n e s s t o o k m e a w a y
Всегда было проще сделать вид, что ты недалекий, чем выпячивать грудь вперед, разбираясь в проблемах людей или доказывая им, что ты прав. Глупо улыбнуться на серьезный разговор, пожать плечами, вслух произнося совсем другие вещи, в отличие от тех, которых на самом деле хочешь произнести. Джо был по своему умен, но зачастую, делал вид, что был глуп – так было проще, просто потому, что когда люди не воспринимают тебя всерьез, то не думают давать тебе что-то ответственное. В итоге, только близкий круг общения, в действительности знал, каким был Майлз.
И то, даже они не шибко старались вытащить из него клешнями что-то, что доказывало бы присутствие его мозгов. Ему было проще быть упертым бараном, который просто говорит в лицо «Нет», что было его ответом на всё, нежели конструктивно пытаться доказать что-то, как это делала Айлин. Наверное, попытайся он просто выдать причины, почему она должна была отдыхать вместе с ним, а не стоять на корточках, вымывая полы его дома, она бы всё поняла не правильно.
Хотя, было бы хуже, если бы она всё, как раз таки, поняла как надо. Потому что пока что Уолш не знает, что с этим делать.
Так или иначе, после фразы МакМиллан, между ними всеми на секунду возникла неловкая пауза, а затем холодный голос Айлин пронзил их светлый уголок. Он поворачивает к ней голову, удивлено оглядев Блэквуд – была разница в общении, и это смог заметить даже Уолш. Однако, не лез.
Большую часть времени он вёл себя отстранено просто потому, что не всегда мог или хотел помочь. Конечно, иногда и в нём просыпался адреналин, как в тот раз, когда он врезал Кассиусу, с другой стороны, он старается воспитать в себе желание сначала разобраться, что происходит, а затем уже лезть в кочан с кашей с головой. Или он думает, что так делает, но главное в этом плане, верить в то, что ты хотя бы пытаешься – без этого у тебя точно ничего не выйдет.
Больше не чувствуя теплоты Блэквуд, он тянется рукой к сандвичу, лежащему отдельно от всех на тарелке, и задумчиво начинает открывать от него куски, и только затем откусывать. Он слушает. Слушает каждое слово, которое произносит слизеринка, иногда поднимая взгляд на полумертвую МакМиллан, готовую опрокинуть себе тарелку с кашей на голову, на Элайджу, который словно повстречался с медведем, и сейчас делает вид, что бы мёртв, на Блэквуд, которая говорила сладкие речи, но в каждом слове чувствовалось то, что она пытается устыдить их. Устыдить за то, что произошло утром, устыдить за то, что происходит сейчас.
— Вы знали, что когда-то, в годах так тридцатых, хлеб использовали в качестве валюты? Мне кажется, пекари были самыми богатыми людьми на свете, — задумчиво проговаривает Уолш, когда Айлин замолкает, демонстративно отпивая глоток чая. Они явно не ожидали того, что именно это прозвучит в их эфире, [float=right]
[/float]но с другой стороны, давно было пора понять, что если кто и говорит непонятный бред в их компании – знакомьтесь, Майлз Джо Уолш. Он поднимает на них взгляд, обхватывая одной рукой свой локоть, а другой поднимая остатки сендвича в руке, слегка качнув кистью, отчего несколько капель соуса капнуло на тарелку, которая стояла перед ним, — Или ещё один интересный факт – человек, который придумал сендвич и правда имел имя Сендвич? — он коротко улыбается, откусывая небольшой кусок, начинает задумчиво жевать, даже отвернувшись на секунду от них всех, оглядывая студентов, которые сидели около них. Правда, не заметив среди них ярых фанатов сендвичей, вновь вернул светлый лик в сторону друзей.
Майлз не любил неловкости. Ему не нравилось, когда нагнеталась атмосфера, ему не хотелось, чтобы между ними происходило что-то, что может разрушить всё это. Ему было трудно понять, что именно сейчас подвигло девушку произнести эти слова про дружбу, но больше всего он надеялся на то, что они были правдой. Потому что для него они и правда были таковыми.
— Вы знаете, — чувствуя, что только он теперь готов говорить в этой тусовке жизни, Майлз продолжает разрывать куски булки, но при этом, вовсе не кладя их в рот, а складывал на тарелке, и при этом, раскладывал их, на первый взгляд, в разнобой. Интересный факт – когда он нервничал, то начинал делать что-то. Было не важно что, просто обычно это заканчивалось тем, что он придумывал новый ритм для песни, которая никогда не будет записана на бумаге, потому что он был музыкально безграмотным. Так или иначе, насколько легко придумывать слова под стук?
Он никогда этого не узнает.
Так вот, возвращаясь к нервозности. Крошить хлеб было меньшим, чем он мозг заняться. В конце концов, тут было много посуды, которую можно было разложить в определенном порядке – от маленького большого или через один, по цвету или по фигурам. Было много напитков, которые вполне различались по вкусам, запахам или цвету. Майлз мог начать делать всё, что угодно, если это занимало его мозг, и позволяло ему отстраниться от проблемы, которая была прямо здесь и сейчас, тем более, что она затрагивала его. Его «Вы знаете» начало куда-то ускользать, и он не сразу понял, что не закончил предложение, и поэтому когда он, наконец, закончил изобретать на тарелке что-то, похожее на волнующейся берег моря (о да, вы не представляете, какой у него был талант), Майлз поднял голову на друзей, и подложив руку под щеку, улыбнулся:
— Вы знаете, Айли права, — он делает паузу, подмечая удивленный взгляд той же Трэйси, которая попыталась оторваться от своей тарелки, сверля её взглядом, — Я начал забывать, каково это – общаться с кем-то каждый день, и радоваться тому, что я снова и снова нахожусь с определенным кругом людей, — он пожимает плечами, — Так много всего изменилось за несколько лет, и я рад, что я сейчас с вами, — он редко так делал. Редко говорил о своих чувствах, редко благодарил своих друзей, сообщая о том, что ценит их по жизни. Его собственные чувства не казались ему чем-то страшным, что было необходимо запереть в тёмный ящик, однако и не то, чем стоило раскидываться на право и налево. Молодой человек знал цену своих слов, и надеялся, что если сейчас друзья услышат от него это, то осознают, насколько ему важно, что они находятся сейчас все здесь вместе.
Возможно, он не понял, о чём говорила Трэйси. Возможно, он не понял, по какой причине Айлин разозлилась. Ну и пусть? Ему не хотелось разбираться в том, о чем умалчивали и в том, о чем не смогут сказать открыто, смотря ему в глаза. Так или иначе, к этому они обязательно ещё придут – он так думал, если это было важно. А если нет... Значит, не судьба.
— Вы чего такие кислые, — он вновь оглядывает ребят по очереди, задерживая свой взгляд на Блэквуд, аккуратно толкнув её в плечо локтем, широко улыбнувшись, — Выше нос, — несколько тише произносит он. Ему кажется, что это может помочь. Кажется, что Трэйси перестала усердно жевать свою губу в попытки остаться без неё, и предоставить Элайдже в качестве поцелуя наждачную бумагу. Он старался увидеть и то, что сам друг начал оттаивать от ледяного взгляда Айлин. Хотел думать о том, что его слова смогут помочь и Блэквуд понять его точку зрения. Понять, что ему не важно, что говорят другие вокруг них, и, в общем-то, пока они оба не решат «поговорить», как мягко намекнула им МакМиллан, никто заставлять никого не будет.
— Возвращаясь к нашим баранам, — вновь произносит Уолш, посмотрев на блодинку, и когда замечает, что девушка повернула на него голову, широко улыбнувшись, говорит, — С моими родителями у тебя не получится договориться, потому что живут на работе. Тем более, кому они больше поверят – родному сыну или его подруге? — он по-доброму смеётся, подмигнув Блэквуд, на деле совсем не уверенный, кого его родители послушают на самом деле – родного сына или девушку, которая согласилась на всю эту суматоху, готовая работать ради чего угодно, лишь бы не чувствовать себя лишней в Дублине. Разве можно ей не доверять, а главное, идти против неё, если она просто хочет очистить свою душу, так сказать? Нет, сэр, Уолши не были такими злыми персонажами ирландских сказок.
Но вот Айли об этом знать было не обязательно.
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
Не многие события последнего года остались нетронутыми временем, беспощадно вырезавшим неважные пассажи из ленты воспоминаний Айлин Блэквуд. Но те, что пережили серые будни, слившиеся воедино, походили на раздражающее глаз бельмо, слишком ярко выделявшееся на фоне однородной массы. Один из таких дней затерялся в январе 1995 года и без предупреждений возвращался бумерангом в мысли девушки, хотела она этого или нет.
Казалось бы, ни Трэйси, ни Элайджа, не сказали ничего, заслуживающего столь бурной реакции. Возможно, не живи красочная картинка из прошлого перед глазами, волшебница бы не обратила внимания на бескостный язык орла, теперь походившего на ощипанную курицу, забившуюся в самый угол. Они встречались. Они были самыми близкими друзьями, имевшимися у Майлза Уолша. Осведомлённость Трэйси МакМиллан была скорей очевидной, нежели удивительной, и злилась слизеринка вовсе не на это.
Показанные тайники души не делали из Элайджи Грэма эксперта в её отношениях и то же самое относилось и к его девушке. Они знали что-то, но они не знали всего, не могли знать, и в этом не было их вины. Однако они даже не потрудились додуматься, что у каждого молчания была своя причина. Что слон в комнате не был невидимым, просто все сделали выбор не замечать его, вопреки давящим на лёгкие размерам. Причина Айлин Блэквуд была ёмкой фразой, сказанной ей зимой прошлого года. Майлз Уолш не захотел услышать объяснения тогда и спустя месяцы ничего не изменилось, и это было его правом, которое Блэквуд уважала. Чувствовала ли она что-то по этому поводу? Хотела бы повлиять на его решение? Это было не столь важно, потому что это зависело далеко не от неё. Не Айлин Блэквуд лгали, не ей причинили боль, так что не ей было выбирать о чём они станут говорить, а о чём нет. Если Майлзу было проще общаться с ней, оставив прошлое в прошлом, она не сказала бы ни слова против. И именно этого, кажется, их друзья не понимали.
Слова волшебника, сидящего сбоку, заставляют девушку прикрыть глаза и тихо вздохнуть. Она прекрасно понимает, что он сейчас пытается сделать, произнося совершенно несвязанные с происходящим факты. Айлин прочерчивает чайной ложкой ещё один круг в чашке и поворачивает голову к энциклопедии случайных знаний, приподнимая брови. Как и тогда, Майлз всё ещё не собирается говорить ни о чём, и её это не обижает, как и тогда. Ей просто хочется, чтобы остальные желающие оказать медвежью услугу считались с довольно очевидными намерениями юноши так же, как и она.
— Боюсь спросить, почему ты это знаешь, — улыбка даётся ей вполовину. Блэквуд посылает короткое проклятье в небо, уже сожалея о том, что произнесла хоть что-то, привлекая к вопросу столько внимания. Было бы проще, проглоти она внутрь своё негодование и изобрази абсолютное недоумение, как и собиралась изначально. Но она соврёт, если скажет, что это никак её не трогало. А признаваться самой себе было всегда тяжелей всего.
Блэквуд была не из тех, кто любил замалчивать беспокоящие мысли. Казалось бы, она делала это на протяжении стольких лет, но речь шла вовсе не о способности затолкать их в себя так глубоко, что даже опытному легилименту пришлось бы устроить настоящие раскопки на территории её сознания. Конечно же, она умела закрывать глаза на собственные чувства и забывать своё же мнение. Была обязана уметь с такой матерью. Но никогда не стала бы, если бы это зависело только от неё.
Она могла смеяться, могла дурачиться с Уолшем, невольно воспроизводя картину годовой давности, однако мысль о том, что они так никогда и не поговорили о Святочном Бале никогда не покидала слизеринку. Она могла теряться на заднем фоне и ненадолго стихать, но всегда возвращалась обратно. И как бы все ни притворялись, Айлин не была единственной, у кого осталось в памяти это событие. Блэквуд была бы не прочь последовать совету МакМиллан и уже поговорить. Только вот ни мнение Трэйси, ни мнение Элайджи и ни её собственное здесь не имели никакого значения. Так какого тролля спрашивать?
Затянувшаяся пауза Майлза вытаскивает волшебницу из задумчивого состояния. Он начинает говорить, и Айлин перестаёт теребить чайную ложку, отодвигая чашку прочь и фокусируя внимание на Уолше. Молодой человек соглашается с её словами, пускай, Блэквуд цедила их вовсе не с целью поблагодарить судьбу за таких друзей. Но стоит ей прислушаться к Майлзу и возражать она уже не может. Возможно, в конкретно данную секунду она не испытывала прилива нежности к ним, однако в перспективе не соврала, сообщив о своём везении. Да и гриффиндорец знал, что сказать, чтобы ускорить процесс оттаивания ледяного сердца.
— Кто бы мог подумать, — взмахивая метафоричным белым флагом привычного тона, девушка склоняет голову на бок и улыбается, слегка поджимая губы. — Я имею в виду, вы могли себе представить на первом курсе, что окажетесь за столом, опровергающим стереотипы? Что дружбы между факультетами не существует и на самом деле все мы здесь соперники? — поддерживая Уолша в тушении пожара, который Блэквуд сама и устроила, она смотрит сначала на Трэйси, затем на Элайджу и невзначай пожимает плечами. Не так-то часто в Большом Зале виделись компании из четырёх цветов, и нельзя было отрицать, что их разнообразие цветов было куда более редким явлением, чем группы приятелей с одного факультета.
Она вздыхает в последний раз, смотрит на Майлза и толкает его в ответ, растягивая кончики губ в улыбку. Он довольно редко говорил о чём-то подобном, и Айлин не простила бы себе, если бы продолжила танцевать на будущих могилах общих друзей, игнорируя молодого человека. В конце концов, он рад находиться с ними и без обсуждений обид прошлого. Так зачем что-то портить, ковыряя старые раны?
— Майлз Джо Уолш, — внезапно серьёзно обращается к юноше слизеринка, — Я вас предупреждаю: не надо меня недооценивать, — расползаясь в хитрой ухмылке, она дергает бровью и откидывается назад, скрещивая руки на груди. Хоть их счёт и насчитывал один-ноль в пользу гриффиндорца, Блэквуд не собиралась отступаться. Раз уж она поддалась на его провокации, то поддаваться девушка собиралась только на своих условиях. И сверкающие от её стараний полы в доме Уолшей были одним из них.
Don't you wish you could just take it back? That thing you said? That thing you did? There's no undo button. There's only hoping we can learn. We can change, right? We can do better. We can't take back what we've done. We can't undo the past, cause the future keeps coming at us.
Природные катаклизмы совсем не похожи на те, что происходят в нашей жизни. Никого не предупреждают раскатами грома, не сбивают с ног порывами ветра. Они происходят внезапно, заставляя терять равновесие от незамеченной подножки. А может, мы просто хотим в это верить, получая удар под дых, к которому не были готовы? Айлин Блэквуд верила: мы сами задаём своё будущее. Так может, мы и есть этот предупредительный раскат грома? Взмах крыла бабочки, вызывающий далёкое от нас цунами? Обернувшись на своё прошлое в этот день, она бы сказала: «Стоило ожидать». Но во что бы ты ни верил, итог всегда один: никто никогда не готов.
— Ребят, серьёзно, где моя сумка? Шутка удалась, можно мне её назад? — последние полчаса Блэквуд занималась тем, что обходила все кабинеты, в которых у неё были уроки, пытаясь отыскать утерянные книги. Но судя по знакам вопроса над головами тусовки, которая ей в этом помогала, причастны к затянувшемуся подколу они не были. — Ладно, я должна была спросить. А то больно честные у вас глаза, — она смотрит на Майлза, щурясь, а затем переводит взгляд на собравшихся в кучу Элайджу, Трэйси и Полин, решивших, что справиться в одиночку она не могла. На самом деле, Блэквуд не жаловалась. Ей было приятно, что все её друзья самозабвенно рыскали пропавший предмет по Хогвартсу. Только вот логичней было поступить, как Вайолет и Саттэр, распределившись по всему периметру. Но кто она, чтобы советовать им стратегию?
— Пойдёмте есть? В конце концов, либо Филч, либо уборщики, кто-нибудь наткнётся на неё до завтрашнего утра. Учебники для задания я могу одолжить в библиотеке, — чуть расстроенно вздыхая, она выходит из-за учительского стола, под которым надеялась увидеть сумку, и пожимает плечами. Лишать ребят обеда и лишаться его самой из-за чьей-то дурацкой шутки она не собиралась. В том, что это шутка, Блэквуд не сомневалась, потому что за все шесть лет, что девушка провела в Хогвартсе, ей не приходилось замечать за собой такой сильной забывчивости. Тот, кто это сделал, так или иначе уже вдоволь насладился их потугами. Потому шлёпнув ладонями по богам, волшебница спешно вышагивает из кабинета в направлении Большого Зала.
Наверное, если бы Айлин Блэквуд знала, что ждало её в конце пути, то не стала бы торопиться навстречу. Внушительная толпа студентов сразу же бросается ей в глаза, стоит им завернуть в один из широких коридоров. Невольно светловолосая вглядывается в шепчущихся учеников, пытаясь выловить среди них знакомые макушки. Странное предчувствие подкатывает к горлу не сразу, однако стоит ей заметить фигуру Вайолет, громко разгоняющую зевак, как тело машинально напрягается. Шаги сами становятся быстрее, оставляя ребят позади. Айлин хмурится, стараясь заглушить вопрос, ненавязчиво раздающийся в ушах: «Это ведь никак не связано с её пропавшими вещами?»
— Что здесь случилось? — попытка посмотреть над кучей. Второй колокольчик: глаза незнакомой четверогодки с Рэйвенкло уставляются на неё с долей ужаса. И прежде чем слизеринка пробивается сквозь людей, навстречу ей выскакивает Вайолет.
— Линни, не надо, — девушка чувствует, как настойчивая хватка подруги останавливает её на полпути, — Линни не подходи туда! Айлин! — слова темноволосой бьют ударами гонга по ушам, заставляя сердце разогнаться. Блэквуд делает рывок, избавляясь от препятствия в виде Вайолет.
— Что? Да что там такое?! — она не обращает внимания на то, как студенты податливо расступаются. И уже спустя секунду понимает почему. Айлин выбивается к причине повышенного гула и замирает на месте.
[float=left]
[/float] Кажется, замирают не только её ноги. Сердце, дыхание, мысли, всё замирает, перекрывая реальность огромными буквами, расстелившимися на стене и потерянной сумке, закинутой в угол. Айлин делает короткий вдох и резко подаётся к своим вещам. Не произнося ни звука, она дергает найденный предмет за лямку, закидывает его на плечо, но тут же останавливается, чувствуя копошение под застёжкой. Движение рывком, и слизеринка едва сдерживается от того, чтобы вскрикнуть, шлёпая ладонью по рту. Впрочем, кажется, добрая половина зевак делает это за неё, когда из раскрытой сумки вываливается змея, рассыпающаяся стоит ей коснуться земли.
— Мерлин! Линни! — будто работая на автопилоте, Блэквуд отступает назад и реагирует на голос подруги, лишь когда та берёт её за запястье.
— Я в порядке! В порядке! — волшебница не замечает, как рявкает, дергая руку на себя.
— Лин, мы должны донести профессору Снейпу, положи это немедленно, мы... мы... мало ли что с ней сделали?
— Мы ничего не должны! На ней написали краской и положили туда эту бестолковую змею пустышку для устрашения – вот что с ней сделали! Это всего лишь краска, я могу смыть её без чужой помощи. Я хочу уйти отсюда, — не дожидаясь ответной реакции, она быстро снует между расступающимися учениками, слыша, как чьи-то шаги идут за ней, задавая ритм сердцу. Перед глазами мутнеет, дыхание ускоряется.
— Айлин! — слишком много людей, слишком много голосов. Но последний повторяет попытку, выдавая Полин, возникающую сбоку. — Ты... ты в порядке? Я-я не понимаю. Кто посмел это сделать? За что? Ты ведь ничего плохого, — и если первую часть задыхающегося потока Блэквуд пропускает, то вторая заставляет слизеринку повернуться. Остановка.
— Полин! Всего лишь глупая шутка! Забудь, — она делает попытку пойти дальше.
— Ничего не шутка! Это серьёзное преступление! За такое исключить могут! И должны исключать! Это чистой воды издевательство без причины! Вайолет дело говорит, мы должны немедленно пойти к Снейпу, директору, да к кому угодно! — окружающий мир начинает напоминать назойливый писк комара, от которого не скрыться. Волшебница чувствует, как её щеки и шея покрываются румянцем от жара. Ей знакомо это ощущение. Слишком хорошо, потому что в последний раз она испытывала его, стоя на лестнице, ведущей к Большому Залу, и как и тогда не знала, что ей сделать, чтобы всё вокруг исчезло.
— Нет! — вырывается чётким ледяным тоном. — Полин, нет! Я не собираюсь идти к дирекции, и нет, отвечая на твой вопрос заранее, не потому что слово «шлюха» приводит меня в ужас. Кто-то разозлися, кто-то нашёл куда направить эту злость, конец истории. Мы можем закрыть тему? — не двигаясь с места, она смотрит хаффлпаффке в глаза в надежде увидеть в них понимание.
— Ты здесь при чём?
— Мерлин, Полин, ты что меня не слышишь? Ну ты-то хоть не притворяйся дурочкой. Почему я? Почему? — увеличивая децибелы, чеканит светловолосая, — Посмотри на надпись и спроси себя ещё раз: почему? Мы вообще с тобой в одной школе учились или нет? Ничего не припоминаешь? Хватит смотреть на меня так, как будто я бедная жертва. Я не жертва! Есть причина, есть следствие. Это – следствие. Можно я не буду искать причину за тебя? — она смотрит на девушку еще несколько секунд, дергает лямку и уже не слышит шагов за собой.
Айлин Блэквуд станет главной новостью этого вечера, ведь Айлин Блэквуд опять не сдержалась и устроила сцену. Как будто сама этого хотела. Как будто опять она одна видела этого огромного слона в комнате, когда все никак не могли найти ответов, почему козлом отпущения Слизерина была не Вайолет, не Кассиус Уоррингтон, а именно она. Что ж, если все её друзья выбрали перевернуть страницу прошлого, остальные не подписывали договора поступить также.
Стоило ожидать.# N P : K A L E O – W A Y D O W N W E G O
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
Майлз слабо понимал незнакомых людей, которым было дело. Было дело до того, как студент с хаффлпаффа оставил какой-нибудь псевдно-вейле в тысяча девятьсот девяносто четвертом году, а она решила, что он уж точно её не достоин. Дело до того, как где-то зародились новые чувства между людьми, и этим обязательно нужно поделиться со всем миром. Дело до девочки, которая просто оказалась не в то время, не в том месте, со своими друзьями.
Уолш нахмурился, когда узнал, что пропала сумка Блэквуд, и зная, что он-то точно не решил пошутить над подругой, оглянул всех остальных. Конечно, между ними были какие-то внутренние шутки, подтрунивая, но в общем-то, редко так выходило, что кто-то решался брать личные вещи. И в общем-то, явно подметив в лицах студентах удивление о известии пропажи сумки, но понял, что они не делали этого точно так же, как и он. «Мы поможем» звучит со всех сторон, и собрав вокруг себя целый отряд, Айлин Блэквуд направилась вперёд, словно их предводитель, в то время, как несколько почти сразу же покинули их группу, решая, что искать так будет лучше. Отходить Уолш не хотел от блондинки, потому что... Вместе веселее?
То и дело он старался поднять взгляд на часах в кабинетах, по которым они шли. Сегодня ему и команде Гриффиндора пришлось пропустить завтрак по причине тренировки по квиддичу. Пусть в этом году они проиграли Кубок школы, но никто из них не решился отпустить любимое увлечение и пустить всё на самотек. В общем-то, это было справедливым, но и доводить это до такой степени... В желудке то и дело происходил ураган, и поэтому иногда Уолш то и дело внезапно начинал говорить – ему казалось, что так он сможет заглушить непонятное действие в его желудке.
— Это точно везде, где ты была? — неуверенно спрашивает Блэквуд молодой человек, когда они заходят в последний кабинет. Он оглядывается по сторонам, смотрит под партами, но в итоге находит там только подобие маггловской жвачки, и вздохнув, выпрямляется в полный рост, с вопросительным взглядом оглядев друзей, однако, встречные взгляды сообщали, что никто ничего не нашёл.
И кажется, сама Айли тоже начала сдаваться, выныривая из под стола преподавателя, и явно без какой-либо находки. Он засовывает руки в карманы мантии, чувствуя, как на зов еды, о котором сообщает девушка, у него снова что-то ворочается.
— Я одолжу тебе свои книги, — пнув носком скомканный пергамент, он улыбнулся, — Пинс была не в духе последний раз, а ты знаешь, если её кто-то разозлил, то это на весь день, — школьный библиотекарь не шибко пугал Майлза, но с другой стороны, лишний раз лезть к ней он не особо планировал, обходя женщину стороной как можно дальше. Нет, он иногда влипал в неприятности, о которых знал заранее, но в целом ценил книги, и время волшебницы, тем более, что она ему как-то помогла найти нужную главу для эссе. А это он запомнил на очень долгое время.
Они выходят из кабинета, и на самом деле направляются в сторону столовой. Сравнявшись с Элайджей, он что-то громко обсуждал с ним, не заметив ни толпу студентов перед собой, ни знакомую голову темноволосой девушки, которая пыталась поговорить со всеми, что было ей не очень-то свойственно. Айлин пошла вперёд, и Майлз замолкает, провожая её взглядом, а затем теряясь, смотрит на Илая.
— Что там случилось? — нервно кидает он, уже подходя к студентам, недовольно бурча себе под нос, мол, сотворили тут очередь перед Большим залом. В прочем, тут же было замечено сразу то, что заставило его забыть и про голод, и вообще про любые проблемы, которые могли бы возникнуть в его голове.
— Невероятно, у кого вообще... Мерлин, Айлин! — мысль МакМиллан о том, что человек, делающий такие поступки, просто не заслуживал жить, но змея привлекает внимание не только её, но и самого Уолша. Его рука напрягается и дёргается к волшебной палочке, но как раз в тот момент, когда он вытаскивает её из кармана, змея стукается об землю, испаряясь. Шутка. Чья-то злая, невероятно неприятная никому здесь, особенно Блэквуд, шутка. Он видит, как люди стоят и молчат, но смотрят на происходящее, он слышит голоса подруг слизеринки, но сам не может выдавить ни слова, чувствуя, как злится. Злится на Блэквуд, которая оставляет сумки где попало. Злится на людей, которым не наплевать. Злится на себя, потому что не обнаружил сумку раньше самой девушки, не пошёл искать её отдельно от всех остальных, и не исправил всё раньше, чем кто-либо вообще это увидел.
Но этого не произошло.
— На что уставились? Закончили, закончили, можете расходиться, — огрызнулся он на студентов, которые продолжали толпиться вокруг, смотря на то, как Блэквуд покидает этот район. Он смотрит на Элайджу и Трэйси, которые остались вместе с ним, и Вайолет, оставшуюся позади относительно блондинки, и только крики Полин и Айлин создавали то, что создавали и не давали всем остальным разойтись. Он слушает в пол уха, все ещё занимаясь разгоном студентов, которые, наконец, поддались злому взгляду Уолша, и громким речам МакМиллан о том, что сейчас они пропустят самый лучший обед в жизни.
Оглянувшись, он следит за девушкой, которая продолжает с невероятной скоростью отдаляться от них, решаясь. Решаясь, что ему необходимо сделать, потому что каждое слово, которое произнесла слизеринка, наконец, проворачивается в голове.
— Не бери в голову, — он проходит мимо Полин, хлопнув хаффлпаффку по плечу, — Мы скоро вернемся, я догоню её, — пообещал он девушке, слабо улыбнувшись ей, и перешёл на бег, чтобы не дать волшебнице ускользнуть, например, в подземелья, где он уже не сможет достать её. Понятное дело, что ненадолго – не сможет же она вечно прятаться в гостиной Слизерина, ей придется выйти, но тем не менее, оставлять этот разговор на несколько недель вперёд он не был готов.
— Блэквуд! — громко крикнул он, переходя с бега на быстрый шаг, нахмурившись, потому что девушка, кажется, даже не намеревалась останавливаться.
Конечно, он слышал. Слышал о чем шушукаются студентки и студенты факультетов по поводу Айлин Блэквуд. Конечно, говорили не только о ней, о многих, сплетни придумывались и забывались каждый день, но логично, что он каждый раз вырывал из всего этого только важные ему имена. После разговора в Большом зале, когда ребята выяснили, что между девушкой и Саттэром ничего нет, конечно же, он совсем перестал верить в эту чушь, просто до этого в его мире было непонимание от того, почему она так много проводила времени с Брэдли. Так или иначе, когда он мог остановить это – он это делал, но они расползались быстрее, чем Джо вообще успевал что-нибудь сделать. «Вы видели, она снова общается с Саттэром, даже после того, что они начали встречаться с Полин!», «Мерлин, неужели, и магглорожденные в её вкусе? Почему она выбирает только тех, кто уже состоит в отношениях?», «Ой, после всех событий, она снова вернулась к Уолшу. Интересно, между ними что-то есть?»
— Айли! — снова позвал метаморф, и в этот раз девушка остановилась, что давало ему зелёный свет. Он подходит к ней, открывает рот. И закрывает, оглядываясь, прикидывая, насколько им удобно будет говорить. Говорить о чем? Только сейчас он понял, что не знает, что именно хочет ей сказать. Не знает, что нужно ей услышать, и нужно ли вообще. И, главное, хочет ли он вообще знать что-то по поводу того, что было написано на её сумке. Всё ли то, что он слышал было враньем? Всё ли то, что кажется ему по настоящему невозможным, потому, что он уверен в том, что знает Айлин Блэквуд, и правда невозможно?
[float=right]
[/float]— Я.., — произноси он наконец растеряно, и заметив, как перед ними появляется ещё одна небольшая куча студентов, которая была ещё в полном незнании обо всем на свете, но явно направляющаяся в сторону столовой, гриффиндорец не придумывает ничего умнее, чем перехватить ладонь девушки своей, и потянуть её в сторону свободного кабинета. Он с громким стуком открывает дверь, и пропуская Блэквуд вперёд, закрывает за ними дверь, — Мы найдём, кто это сделал, — Майлз говорит тихо, прижимая руку к виску, словно только это помогало ворочать ему своим языком, — Я знаю, что ты говоришь, что ты в порядке, но.., — студент делает шаг ближе к девушке, подняв на неё взгляд, — Не хочешь поговорить об этом? — он чувствует, как его голос несколько даёт слабину, явно звуча неуверенно, а сам он нервно дёргает руками, стараясь скрыть это. Ему хотелось поговорить. Ему хотелось убедиться в том, что это была шутка.
Как бы он не был уверен в своих друзьях, что-то всегда заставляло привести тучи в ясный день Майлза Уолша. Так молодой человек был уверен в том, что пригласить девушку к себе на каникулы была отличная идея, однако, молчал об этом больше двух недель, потому что его лучший друг сказал, что это может быть не лучшей идеей. Так он думал о том, что теперь, после всех проблем, которые прошли ребята, они смогут общаться как прежде, но зудящая в голове мысль, что у Блэквуд появились другие друзья в виде Брэдли или Полин, вставала на первый план. Так момент, в котором, кажется, Джо наконец, мог признаться себе, мог вновь подумать о том, что у него вновь появились чувства к светоловолосой, рушится в его жизни потому, что какой-то глупец написал на её сумке слово, которое кем-то может восприниматься без смысла, но с другой стороны, когда ты однажды уже падал в яму, тебе снова не хочется оказаться на самом дне.
И пусть то, что происходит окажется, на самом деле, просто злой шуткой.
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
it's the e l e p h a n t in the room
a n d w e p r e t e n d t h a t w e d o n ' t s e e i t
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
i t ' s t h e a v a l a n c h e t h a t l o o m s a b o v e o u r h e a d s
a n d w e d o n ' t b e l i e v e i t
Мысли Айлин всегда бежали вперёд девушки. Ещё открывая рот, чтобы отбиться от переходящей рамки её выдержки заботы Полин, волшебница знала, что мгновением позже обязательно пожалеет об этом. Что почувствует себя виноватой и будет виноватой в том, что вспылила на чьи-то добрые намерения. Что уже выпаливая фразы одну за другой, захочет себя остановить. Но не остановит.
Этому была причина, и как бы по-детски эта причина ни звучала, она не становилась менее правдивой: Полин не понимала. Никто не понимал, потому что никто не прожил неполные семнадцать лет в шкуре Айлин Блэквуд, чтобы знать почему она не собиралась придавать чьей-то вспышке гнева больше значения, чем та заслуживала. Никто не слушал шёпот за спиной, преследовавший её по пятам чуть ли не с конца четвёртого курса, когда она и Уолш решили опровергнуть все стереотипы, ходившие об их факультетах. Не наблюдал за тем, как её персона обрастала грехами, от которых шли мурашки по спине. И дело было не в том, что Айлин Блэквуд наивно считала себя святой мученицей среди слепых глупцов. Нет, она заслуживала отплатить за свои ошибки в полной мере. Но за те ошибки, которые совершила, а не которые ей придумали прыткие умы обозлившихся на Вселенную студентов.
Никто не понимал, что то, что случилось сегодня, было вовсе не сенсацией века. Да, возможно, оно выделялось на фоне остального, но едва ли выходило за рамки того, что слизеринка могла назвать привычным.
Каждый шаг девушки отдавался ударом барабана по ушам. И с каждым шагом Айлин всё отчётливей чувствовала, как больше не может держать это всё в себе. Притворяться, словно ничего не происходило. Улыбаться, когда Полин называет её лучшим человеком на планете, и делать вид, словно так оно и есть. Бедная-несчастная Блэквуд. И чем она только вызвала столько гнева в свою сторону? Она еле сдержалась, чтобы не прыснуть от своего же внутреннего голоса. И больше всего её интересовало: они притворяются или, действительно, никто из присутствующих на этом празднике жизни не помнил событий полуторагодовой давности? Айлин могла назвать без единого сомнения хотя бы одного, кто помнил.
И он шёл прямо за ней.
Нельзя сказать точно услышала ли девушка его голос в первый раз. Она не знает. Наверное. Да? Но стук сердца был громче. Желание исчезнуть у всех из вида было сильней, потому что сейчас Айлин Блэквуд не была готова сдерживать тонкостей своей душевной организации даже из страха испортить всё хорошее, что постепенно возвращалось в её жизнь. Стоило знакомому голосу произнести её фамилию, и невольно перед её глазами вновь всплыла сценка из прошлого. Почему нельзя просто оставить её в покое? Почему не дать ей передохнуть, прежде чем они вновь вернутся к театральной постановке игнорирования огромной пропасти из недосказанности? Неужели было недостаточно реакции, представшей перед ними минутой раньше, и каждый считал своим долгом потыкать иголочками в нервные окончания, словно Айлин Блэквуд была лабораторной лягушкой?
Сердце делает последний глухой удар, и она останавливается. Прикрывает глаза, старается избавиться от бешеного стука в висках и невольно смиряется с тем, что у неё не выйдет победить у Майлза Уолша. Никогда не выходило, так зачем изменять традиции? Всё внимание волшебницы сужается до настигающих её шагов и, кажется, пульс нарочно подстраивается под их ритм. Наивно она надеется, что он просто предложит дойти с ней до гостиной или посидеть молча у пруда, но голос разума возвращает её на землю вместе с лицом юноши, появляющимся перед ней.
[float=right]
[/float]— Да? — она поворачивается к нему всем корпусом, хочет скрестить руки на груди, но не находит в себе силы даже на это. Её голос уже не звучит так, словно в нём уместились все ледники Арктики. Он больше похож на усталое согласие со всем, что с ней происходит. Девушка смотрит ему прямо в глаза, готовая задать вопрос за Майлза, если он так и продолжит потеряно молчать на неё. Она почти открывает рот ещё раз, когда шумная толпа студентов останавливает недолгий порыв облегчить всем страдания.
Уолш тянет её за собой, Блэквуд не сопротивляется. Как маленький наказанный ребёнок, она волочит ноги следом, невольно опуская глаза на ведущую её ладонь. И почему она не может рявкнуть сейчас? Почему не может показать себя во всех красках, чтобы больше ни у кого не возникло сомнений – не такое уж она и исключение своего факультета, и никто не носит зелёных мантий случайно? Впрочем, глупо спрашивать у Вселенной то, на что знаешь ответ. Пусть и пытаешься спрятать его поглубже в себя, как и всё остальное.
— Майлз, — на выдохе произносит Айлин, прижимая уже освободившуюся от руки Уолша ладонь ко лбу. Но на этом её попытка возразить заканчивается, потому что ещё раз объяснить, что никому не нужно правосудие, девушка была не готова. Тихо-тихо она продвигается внутрь кабинета, пока наконец не роняет проклятую сумку, которую лучше бы она не теряла никогда. Ей хочется забиться в какой-нибудь угол, но, зная Майлза, он вытащит её из мэрлиновой Тайной Комнаты, если поставит себе цель, так что прятаться на виду кажется ей бесполезным.
Она встаёт на месте, а затем вовсе поворачивается к нему, поднимая взгляд к его глазам.
— А ты хочешь поговорить об этом? — чуть резко реагирует светловолосая, сводя брови вместе. Она смотрит на него в упор, словно забыв, как моргать. Последний шанс, Майлз. Последний шанс дать задний ход и не подписать себе приговор слушать то, о чём вы мастерски молчали с самого января. Глупо, но Айлин до последнего надеется, что этот прожигающий на переносице дырку взгляд что-нибудь изменит и собьет локомотив по имени Майлз Джо Уолш с пути. Надеется, что ей не придётся продолжать эту бесполезную истерику против чужого мировосприятия. Однако ничего не происходит. И девушка рвано выдыхает.
— Хочу ли я поговорить? Да! Поговорить об этом? Нет! Потому что это, — она сжимает губы, нервно качая головой в отрицании, — Это ничто. Чей-то гневный выпад. Бестолковая попытка найти виноватого в том, что происходит вокруг, и, Мерлин, если кому-то проще засыпать по ночам, высказавшись на мой счёт, так тому и быть! Придётся его расстроить, но нужно придумать что-то поизобретательней посыла в преисподнюю и рецензии мою роль в этом мире, чтобы ранить меня, — девушка дергает плечами и скрещивает руки на груди, [float=left]
[/float] — Майлз, я не... — опять выдох, — Я не говорю, что я готова читать подобные послания на стене каждый день, но я, действительно, в порядке. И не хочу, чтобы кто-либо шёл вершить возмездие за чьи-то художественные опусы, — она роняет руки вниз, смотрит в сторону и возвращает взгляд обратно. — Я... я просто не понимаю, что вы хотите услышать? — слизеринка чувствует, как руки принимаются предательски дрожать, и сжимает их в кулаки, пряча по бокам. — Что ты хочешь услышать? — дышать становится тяжело, и Айлин замолкает, переводя дыхание. И когда начинает говорить вновь, делает это уже полушёпотом.
— Знаешь, наверное, это прозвучит эгоистично, но это утомительно. Когда люди видят в тебе либо высшее зло, либо главную мученицу. Как будто весь мир черно-белый, и полутона чья-та несмешная шутка. Я, — рваный вздох, — Я не хочу никого обижать, и это странно, просто... то, что сказала Полин по ощущениям не лучше. И в обоих случаях мимо правды. И главное, никому не нужна эта правда. Все видят, что хотят видеть, и делают те заключения, которые им понятны, — пауза, — И не спорю, может, кому-то притворяться проще, но мне не проще. Я лучше по уши погрязну в своём дерьме, чем буду продолжать делать вид, словно у некоторых студентов я вызываю зуд в заднем проёме, потому что «у меня просто такое лицо», — изображая пальцами кавычки, замолкает Блэквуд.
Она ведь предупреждала. Не надо было с ней говорить.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
#np MARIANAS TRENCH - PORCELAIN
Удивительно, как такой человек, как Майлз не особо проявлял внимание в сторону девушек. Можно было сколько угодно шутить про то, что он отбил себя голову, или не только её в квиддиче, насмотрелся на своих коллег по оному, но Джо не привык западать на каждую, кто приятно пах и мог обворожительно улыбаться. Какое-то время даже сам Уолш считал это странным, может, неправильным, но такие мысли легко отгонялись приятным послеобеденным сном или вкусным обедом.
И тем более, он встречался с девушками. Просто это было довольно непродолжительно. Все они считали, что он был мил и любезен в самом начале, а в отношениях, в итоге, случалось что-то, отчего им было необходимо от него сбежать. Не так летишь, не так свистишь, как говорится.
И если встречаться с девушками было ему сложно, то почему иногда и дружба становилась такой, словно из самой преисподней вытягивалась рука и тащила тебя в самый низ? По крайней мере, именно такое чувство сейчас преследовало Майлза, пока он стоял перед Айлин. Если лицо его выражало полную уверенность в своих действиях, потому что он хотел с ней поговорить (правда так и не понял о чем), то нутро подсказывало оставить этот разговор, оставить всё как есть.
Майлз был из тех, кто не любил закрывать глаза на правду, но оттягивал момент, когда она произойдет. Ведь никто не любит, чтобы твоего друга обижали, говоря за его спиной, но хуже всего, когда слова оказываются правдой. И, в отличие от всех, Джо повезло – его друзья не были плохими. Да, у них у каждого были свои тайны, то, о чем они или говорили определенным людям, или умалчивали совсем. Мы берем Элайджу, который, не смотря на крепкие отношения с Трэйси МакМиллан, всё это время боялся разрушить их какой-то, по его мнению, глупостью, хотя всем было очевидно, что эту парочку уже было не разлепить. Мы берем саму рыжеволосую, которая в страхе разозлить рейнвекловца и только нагнать на их отношения проблемы, не стала сразу говорить ему о том, что несколько слизеринцев помогли ей искупаться в озере. Да и сам Майлз был невероятно открытым человеком, раз до сих пор не признался Айлин Блэквуд в своих чувствах.
Она говорит резко, несколько холодно, отчего он автоматически делает небольшой шаг назад, и мнётся на месте с ноги на ногу, но взгляда, при этом, не отводит, молча давая понять, что да, разговору произойти следует.
Правда, из-за того, что студент не знал, о чем именно они будут говорить, последующие слова он совсем не ожидал. Слова, словно вино, которое выбило пробку из бочки, лилось бесконечно, не давая Майлзу вставить и слова. Он несколько сжимает и разжимает руки, прикусывает губу, отводит взгляд и снова смотрит на Айлин.
Он не знал, как решать проблемы с девушками, и не важно, кем они ему были – непосредственно вторыми половинами или лучшими друзьями, людьми, к которым он испытывает чувства или теми, с кем он совершенно не хотел иметь дела. Да, он мог улыбаться, шутить, поддерживать диалог, но сейчас ему было невероятно сложно. Он знает, что сам вывел Блэквуд на этот разговор, практически заставив её говорить, но с другой стороны, хотел, чтобы и она пошла ему на встречу, попытавшись понять, зачем ему это надо. И когда он слышит вопрос, а затем второй, который обращался уже лично к нему, он открывает рот, но вместо того, чтобы чётко сказать «Я хочу постоять за тебя, потому что ты мне не безразлична», лишь мямлит, растеряв все слова по пути.
Конечно, это был не самый подходящий момент для того, чтобы признаться в своих чувствах, верно? С другой стороны, однажды, он уже хотел сделать всё красиво, и это обернулось не самым лучшим для него, поэтому, кажется, как только сердце забивалось сильнее при виде слизеринки, а мозг явно тонко намекал, что пора бы ей что-нибудь сказать, это и нужно было делать.
«Так почему ты молчишь, Майлз Уолш?»
Им всем нужно было иногда говорить. Выговорить те мысли, которые зудом засели в их голове, и не планировали выходить ни через какой проход, кроме рта. Где-то внутри себя Майлз был рад тому, что она говорит с ним, может, несколько грубо, может, он не знает, что ответить, но тем не менее, он надеется, что всё это происходит не зря.
Студент вздыхает, подбирая слова. Ему хочется сказать, что она не должна терпеть всё это, но только что Айлин словами доказала ему, что её совсем не трогает чьё-то детское поведение пусть даже если оно перескакивает все границы. Он хочет сказать, что мир не делится на чёрное и белое, но ему кажется, что Блэквуд снова сможет доказать ему обратное. Ему хочется сообщить ей, что не только у неё есть тайны, а главное, люди, которые преследуют её, стараясь придумать неправду, приводя в пример одну чистокровную и маглорожденного, но в этот момент, понимает одну важную вещь – ведь он и сам попадает под её слова. Все хотят видеть и о нём только то, что хотят. Сколько раз он слышал за своей спиной то, что его несколько раз опрокинула слизеринка, и теперь он осунулся, ходит, страдает, и совсем перестал смотреть на девушек, при том, что ему каждый раз было больно смотреть на Блэквуд?
И самое печальное, что отчасти, всё это было правдой, пусть и слишком приукрашенный для публики, которая пожирала сплетни, словно маленькие птенцы из головы огромной птицы.
[float=right]
[/float]— Знаешь кого я вижу в тебе? — задавая скорее риторический вопрос, он проводит рукой по шее, — Одного из самых близких людей, которые сейчас есть у меня, — Майлз поднимает на неё взгляд, сжимая несколько вспотевшие ладони между собой замком, — Чёрное, белое, серое. Всё это не имеет значение, потому, что я хочу помочь тебе и доказать людям, что они не правы, потому что они не смеют делать это с.., — он запинается, но сразу говорит, — Моим другом, — нутро орёт. Орёт, что сейчас он мог бы всё изменить. Он мог бы сказать ей всё прямо сейчас, в эту секунду, и возможно, уже через время, они бы вышли отсюда не друзьями.
Но что если она ничего не чувствует?
И поэтому он промолчал.
— У нас у всех есть что скрыть, — добавляет студент, подняв и опустив плечи, — И многим из нас проще закрыть глаза или, как ты сказала, притвориться, думая о какой-то своей правде. И знаешь что? — молодой человек даже не удерживается от того, чтобы хмыкнуть, и поднять взгляд на Блэквуд, полный гордости, — Смотря на тебя, я каждый раз думаю о том, что ты самая сильная, и даже не пытайся противиться этому, и мне хочется поступать также, — и он слабо улыбается. Улыбается, чувствуя себя полным лицемером. Как он вообще может повернуть язык, говоря такое, при этом, зная, что хочет сказать ей свою правду? Ему требуется время, чтобы проговорить это вновь про себя, но что-то снова в Майлзе обрывается, и он снова молчит. Наверное, говоря «у всех есть что скрывать», в первую очередь, он говорил о себе. Наверное, он просто хотел, чтобы Айлин сама его спросила, есть ли что-то, то скрывает сам Уолш? Поделиться ли он этим с ней сейчас?
Или будет искать другого подходящего момента, пытаясь снова всё сделать идеальным?
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
Интересно, что бы сказала Алисия, увидь она свою дочь сегодня? Несдержанную, бросающуюся грубыми словами и выливающую наружу эмоции, которым было место глубоко внутри. Закрытыми на десять замков, лишь бы только не показать, что Айлин Блэквуд была вовсе не шарнирной куклой с прилепленной на заводской клей улыбкой в тридцать два зуба. Всегда послушной, всегда к месту, не слишком громкой и не слишком тихой, ровно такой, которой её ожидали увидеть люди вокруг: удобной.
Наверное, она бы отказалась от неё второй раз, как бы абсурдно это ни звучало. [float=left]
# n p : C h r i s t i n a P e r r i – H u m a n[/float] И вопреки тому, что можно было подумать, наблюдая за этим спектаклем живого человека: девушка отдавала себе отсчёт в том, как выглядела со стороны. Это был не нервный срыв, не перелившийся через край приступ гнева. Она всего лишь говорила то, что думала, не оборачивая свои слова в сахарную обертку вежливости, потому что, исходя из многократного опыта: не прямо не понимали. И ей вовсе не хотелось вводить Майлза Уолша в транс животного, на которого со всей скорости несётся локомотив, а тот не может ни пискнуть, ни пошевелиться. Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто чеканящие интонации были направлены против него. Едва ли. Но при всём её таланте входить в положение других людей, терпеть это Айлин Блэквуд больше не собиралась. Потому что сколько раз ей надо было повторить, что сейчас – худший из моментов для попыток настроить её на нужную остальным частоту, чтобы хотя бы один человек услышал её?
Впрочем, некоторые фразы всё ещё могли пошатнуть её стойку оловянного солдатика. И Майлз Уолш, сам того не осознавая, находил их пугающе быстро.
Он говорит, и хмурость пропадает с лица девушки, сменяясь сведёнными вместе бровями и общим впечатлением полнейшей растерянности. Поддаваясь команде откуда-то из подсознания Блэквуд делает шаг навстречу, но тут же останавливается, закрывая ладони в нетвёрдый кулак. Услышь она эти слова в любой другой момент – она бы сдалась стараться донести всё, что её терзало долгие месяцы. Сдалась, как обычно, потому что бурлящий котёл в сознании не шёл в сравнение с бесконечным годом молчания, повторение которого волшебница видела в страшных снах. Однако она находит в себе силы сделать глубокий вдох и продолжить, ощутимо смягчаясь.
— Майлз, ты не представляешь, как много значит для меня, то, что ты сейчас говоришь, — тихий выдох. Она даёт молодому человеку высказаться до конца, и где-то здесь играет фальшивая нота. Самая сильная? Он просит её не противиться, но, увы, эту просьбу Айлин Блэквуд выполнить не может. Она закрывает глаза, негромко вздыхая, а затем отводит взгляд в сторону. Опять и опять она пытается понять, что заставляет Майлза Уолша сворачивать разговор в противоположном направлении, когда буквально всё в ней кричит о единственной причине, по которой они продолжают стоять здесь и говорить. Девушка молчит ещё несколько секунд, издаёт тихий грудной звук отчаяния и возвращает взгляд на юношу.
— Нет, — она качает головой, скрещивая руки в замок, — Нет.
Ей требуется секунда, чтобы собрать оставшиеся силы и вложить их в то, что она должна была сказать намного раньше.
— Я далеко не сильная, а с тобой у меня это выходит хуже всего. Знаешь, Майлз, тебе... — она неожиданно улыбается, закрывая половину лица ладонью и тут же убирая, — Вообще очень тяжело сопротивляться. Не знаю, мне ли одной непостижима немертво врастающая в землю статуя по имени Майлз Уолш, — тихий смешок, — Думаю, не одной, — уголки губ слизеринки медленно опускаются, — Но мне нужно поговорить с тобой. Давно нужно. Так что... пожалуйста, не уходи не дав мне договорить, — она поднимает руки к вискам, надавливая на них в надежде, что так ход её мысли не потеряется в каком-нибудь очередном заявлении о её талантах.
Предательский ком встаёт посреди горла, заставляя девушку остановиться. Айлин прикрывает глаза, настойчиво проталкивая нервный клубок обратно внутрь. Опускает руки и, попадая в громыхающий в ушах удар сердца, начинает говорить.
— Майлз, — она усилием поднимает глаза, смотря на лицо молодого человека, — Если ты думаешь, что я забыла о Святочном Бале, я не забыла. И мне не всё равно, — девушка сглатывает воздух, продолжая выталкивать из себя слова, — И наверное, ты прав, гораздо лучше было бы оставить прошлое в прошлом, но я не, — резкий вдох, — У меня не получается. Я не могу общаться с тобой, словно всё в полном порядке, когда я так и не объяснилась, — её голос принимается заметно дрожать, отчего Блэквуд останавливается, чтобы перевести дыхание. Ей приходится буквально тащить клешнями из себя всё, что хранилось в ней непозволительно долго и оттого сопротивляется вылезать наружу.
— Я... прости меня, что я обидела тебя. Что я соврала тебе. Я думала, — волшебница поднимает глаза к потолку, стараясь отодвинуть несвоевременное желание разрыдаться на задний план, — Я знаю, это звучит, как будто я поссорилась с остатками логики, но я никогда не хотела... я пыталась сделать всё правильно, — Айлин путается в собственных фразах, принимается быстро дышать и резко поднимает ладони ко рту, рвано выдыхая в них, — Нет. Не так, — бормочет она скорей себе, нежели человеку напротив. От беспомощности начинает зудеть в висках. Ей кажется, будто она ходит вокруг да около, пытаясь собрать какое-то идеальное объяснение, которое не заставит Майлза Уолша выйти в дверь кабинета и поменять своё решение на счёт их возрождённого общения. Только вот загвоздка: его нет. У неё нет ничего, кроме правды, и возможности дать задний ход тоже больше нет. Но ведь не зря советуют сдирать присохший к ране пластырь рывком, а не стараться поддеть его за край, ненарочно растягивая болезненные ощущения?
И Айлин Блэквуд наконец делает уверенный рывок запястьем.
— Майлз, я не врала тебе, когда говорила, что хотела пойти с тобой. И не врала тебе, когда говорила, что мне, действительно, жаль, что я не смогу этого сделать. Я соврала о причинах, и не прошло ни одного дня, чтобы я не пожалела об этом. Но я была бестолковым испуганным подростком и думала, что у меня нет другого выбора. Я думала, что обязана делать то, что от меня просили, — она смотрит на молодого человека, понимая, что всё ещё водит его в тёмном лесу с единственной свечкой на двоих, — Когда на самом деле я должна была послать их всех к чёрту ещё тогда, ещё полтора года назад. Тогда бы не было всего этого, — растерянно разводя руками, замедляет скорость своей речи девушка, — И главное, я бы не ранила человека, которого хотела ранить меньше всего, — Айлин медленно опускает руки к бёдрам, машинально хватаясь за подол юбки. Ей должно было стать легче? Но не становится. Обездвижено она стоит и смотрит перед собой, напоминая сосуд из которого вытряхнули все внутренности. И Айлин Блэквуд уже совсем не уверена в том, что её квест в борьбе за правду, действительно стоил свеч.
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
a n d i ' l l s e e y o u r t r u e c o l o r s
s h i n i n g t h r o u g h
i s e e y o u r t r u e c o l o r s
a n d t h a t ' s w h y i l o v e y o u
#np justin timberlake & anna kendrick – true colors
Майлз не понимал тонких намеков. Да и, если честно, жирных тоже. До того момента, пока ему в лицо не сказать то, что вы по правде хотите сказать, то сам по себе студент вряд ли догадается хоть до какой-нибудь правды. И это удивительно, ведь как иначе он справлялся на школьных предметах, той же нумерологии? С другой стороны, он ещё не до конца разучился складывать два плюс два, чтобы получить, видимо, пять.
На самом деле, непонятно, откуда он такой вырос вообще. Его сестра вообще не умела говорить прямо, постоянно недоговаривая, скрывая целыми кусками не столько правду, сколько... Ладно, чего таить – правду. Феликс занимался тем же самым, но тому было проще – ему просто не нужно было ни с кем разговаривать в связи с переездом в свой собственный дом. Родители, в свою очередь, научились говорить прямо, и, наверное, именно это была их ошибка. Может, научился бы малец хитрым человеческим трюкам, если бы вокруг все так делали.
А делала только Айлин Блэквуд.
В его голове при разговоре с ней очень часто возникал вопрос «Все ли я делаю правильно?» Студент настолько не был готов к тому, куда выведет их разговор, что несмотря на попытка контролировать свои слова, все равно с нотами волнения смотрел на подругу, у которой глаза были чуть ли не на мокром месте, а эмоции менялись так часто, что он просто не успевал бы пролистать в голове книгу «Айлин Блэквуд и её эмоции, описание в двух словах»! И сейчас, когда девушка говорит ему, что его слова важны, он слабо улыбается ей, но смотрит сквозь неё – на самом деле важны или она говорит это просто для того, чтобы ответить на его слова? Он видит, что перебил её, и на самом деле, если бы промолчал, то неизвестно – кому от этого было бы лучше.
— Не представляю, — тихо произносит он, хмыкнув, опустив взгляд к полу. Скольким людям за всю жизнь он сообщал, что они являются самыми близкими для него? Кажется, таких можно было пересчитать по пальцам, и он совсем не хотел, чтобы теперь их количество как-то изменялось, увеличивалось. И на этом можно было бы закончить. На этом можно было бы как-нибудь по-дурацкому пошутить, напомнить ей, что совсем скоро они проведут так много времени вместе или попытаться прямо сейчас очистить её сумку, не давая ей шансов сделать это самой.
Но вместо этого девушка лишь говорит слова отрицания, вызывая тем самым удивление на его лице. «Нет» относилось к чему? К тому, что никто ничего не скрывает? Правда у всех одинаковая? Он задерживает на секунду дыхание, не смея шевельнуться, думая, что сейчас она может и вовсе не объяснить, к чему это сказала.
Но кажется, скажет, отчего он тихо выдыхает.
[float=left]
[/float]— Скажу по секрету – одной, — молодой человек не удерживается от того, чтобы вставить свои пять копеек, несколько потянув шеей в сторону. И правда одной. Потому что никто из его друзей не пытался противиться тому, что он говорил, и не то, чтобы шли рядом с ним и в ногу с его мнением, но как минимум пытались понять, что остановить его рога перед собой, когда он несется на вас – было опасным явлением. И это была ещё одна причина, по которой считал Блэквуд сильнее остальных – кажется, почти на каждое его мнение, она имела своё. И высказывала его. На самом деле, это происходило не так часто, как казалось Майлзу, но попробуй его переспорь, верно?
— Д... Да, хорошо? — он вновь удивлено вскидывает брови, потянув руку к шее, и задерживая её там, а вторую убирая в карман мантии, находя там маленькую баночку с мазью, поставки которых возобновились также, как и их отношения с зимнего периода. Он всегда таскал их с собой, иногда доставая их и сообщая Айлин о том, что очередная подходит к своему циклу, явно без намека получить новую. Крепко сжимая оную в руке, студент слышит своё имя, и слабо улыбается девушке, пытаясь выглядеть как можно более открытым для неё. Студент чувствует как редко, но громко бьётся его сердце. Чувствует волнение, как потеют ладони, как идут мурашки по коже от каждого её слова.
Он не хотел. Наверное, осознанно не хотел возвращаться к теме Святочного Бала, вспоминая тот день как день, когда всё изменилось. Майлзу было намного проще не думать об этом, и у него вполне получалось закрывать на это глаза. «Всё в прошлом» так он считал. И сейчас, когда Блэквуд сообщает ему, что не может найти себе места, что не может общаться с ним, потому что между ними остались какие-то неразрешенные вопросы, Майлз делает шаг вперёд, но останавливается на месте. Он не собирался уходить, и уж точно, не собирался забрать у неё возможность говорить.
Как бы Уолш не хотел открещиваться от мысли, что им стоило об этом поговорить, это было важно им обоим.
Он открывает рот. Хочет сказать, чтобы она переживала, ведь он простил, сказать, чтобы она ни на секунду не сомневалась в том, что всё это и правда осталось в прошлом, но лишь сильнее сжимает ладонь в кармане, прикусив губу, просто даже не начиная её перебивать.
И это было странно, ведь обычно он первый, кто попытается сказать хоть что-нибудь, выдать из себя инородный звук. А что сейчас, Майлз? Варежку проглотил?
Проглотил, потому что именно сейчас в его голове происходит такой мыслительный процесс, которому мог бы позавидовать даже Элайджа. Тот момент, когда Айлин сообщает ему, что делала все не по своей воли, даёт ему понимание, что она и правда хотела пойти с ним. И тот момент, когда их взгляды сошлись на лестнице в зиму Турнира, почему он не подумал о том, что она и правда не хотела всего этого?
— Айлз..., — одними губами шепчет он, делая шаг вперёд в её сторону. Сейчас она как никогда выглядела самой хрупкой девушкой, которую он видел в своей жизни. Сейчас она была той, которую он хотел защитить больше всего на свете, и на самом деле, сделал бы многое, чтобы остановить Землю, мир, лишь бы попытаться исправить всё, что произошло между ними. Чтобы просто Вселенная дала ему немножко времени, а где-нибудь в кармане запрятался маховик, при помощи которого он смог бы вернуться в прошлое и все исправить.
Но, кажется, придется исправлять всё сейчас и здесь.
Майлз довольно быстро приближается к девушке, все ещё пытаясь подобрать нужные ему слова. Он заносит свою руку ей за спину, а вторую кладёт на голову, сам прижимая щеку к её волосам.
[float=right]
[/float]— Айли, послушай, — он чувствует, как каждый удар сердца мешает ему говорить, — Всё хорошо, — произносит метаморф, краем глаза видя, как цвет его волос меняет себя. То чувство, которое он чувствовал, то, что сейчас вселила в его сердце Айлин было ничем другим, как восхищение и благодарность, и на самом деле, он не знал, что ещё должен был сказать. А точнее знал, но...
— Ты сделала все правильно, — и тогда, когда мать поставила её в трудное положение, и сейчас, когда смогла выговориться ему, — И я ценю это больше, чем ты можешь себе предположить, — он говорит тихо, аккуратно проводя рукой по её волосам, наверное, просто не готовый отпустить её, — И я хочу извиниться перед тобой тоже, — он несколько поворачивает голову в сторону, вздыхая, потому что если честно, он не слишком надеется, что Айлин Блэквуд, держащая в себе всё это время столько эмоций, которая столько времени корила себя за ту правду, которую не могла высказать ему полтора года, и которая буквально недавно сообщала ему о том, какая она плохая, поймет то, почему он извиняется.
— Будь я более умнее, то, наверняка бы понял, что произошло куда раньше, — метаморф хмыкает, останавливая руку, и положив её на плечо девушки, он пытается поймать её взгляд, добавляя, — Но теперь-то все хорошо? — его сердце защемляется, и он быстро проводит пальцем по её щеке, немного нахмурив нос, явно показывая тем самым всё своё недовольство, правда, за которым, правда, скрывается добродушная улыбка Майлза.
— Если ты будешь плакать, я тоже буду, — он смеётся. А затем подхватывает одну руку слизеринки, позволяя той на секунду оказаться в воздухе на уровне их плеч, а вторую перехватывает и кладёт себе на плечо. Сам же после всех этих трюков, студент аккуратно вкладывает свои пальцы в её, а вторую ладонь умещает на талии девушки, при этом гордо произнося:
— Давай, ты обещала мне танец! — и широко улыбнувшись, Уолш и правда делает несколько шагов в сторону, тем самым, заставляя и Айлин двигаться вместе с ним.
Потому что только так, ему кажется, он может её отвлечь.
Только так он может отвлечь себя.
Только так сейчас, он может заставить Блэквуд улыбнуться.
I can't see where you comin' from,
but I know just what you runnin' from
I'AM WHO STOP YOU FALLIN' FROM YOUR LADDER, BABY
Она не собиралась плакать.
Со смерти отца Айлин слёзы в доме Блэквудов считались проявлением несдержанности, и насчитать видевших девушку заплаканной можно было на пальцах одной руки. Это считалось личным, настолько, что не должно было тревожить остальных. Ведь так или иначе, слёзы всегда были молчаливой просьбой помощи, а род Блэквудов был слишком гордым, чтобы просить её у посторонних. Холодное лицо, освобождённое от лишних эмоций, волшебница носила не хуже своих ближайших родственников, но стоило ей оказаться в компании Майлза Уолша, и что-то ломалось, смывая с неё всю стойкость характера и превращая в заплаканную девицу, едва ли достойную своего наследия. Не то, что бы оно было нужно слизеринке, однако вбитые в подкорку детского мозга реакции просыпались прежде, чем она успевала осознать их комичность.
Она не собиралась плакать, потому что не хотела чтобы слёзы давили на него. Чтобы Майлз, жалея её, отставил свою обиду на задний план. Наверное, в каком-то бессознательном приступе мазохизма Айлин Блэквуд хотела, чтобы Уолш замолчал и развернулся к выходу. Чтобы затем надеяться, что это не навсегда, и если где-то здесь вам кажется, что с такими мыслями её давно пора отправить в Мунго, то не советую копать глубже.
Только всё произошло совершенно иначе, и Айлин не стала бы сетовать на Вселенную и Майлза за то, что они не слушали её внутренних припадков чувства вины.
Юноша реагирует довольно быстро, но для неё эти секунды растягиваются подобно нагретой резине. Она готова поспорить, что успела бы пересчитать летающие в воздухе пылинки, пока повисшая в комнате тишина не прервалась голосом волшебника. Айлин слышит своё имя и тут же поднимает взгляд на молодого человека, вдыхая кислород носом в настойчивом старании удержать поток солёной жидкости. Не задумываясь она зеркалит его движение навстречу, делая полшага вперёд и тут же останавливаясь. Ту короткую секунду, прежде чем Майлз притягивает её к себе и обнимает, Блэквуд сжимает губы и не даёт эмоциям пробить брешь до конца. Однако стоит Уолшу оказаться совсем близко, стоит теплу от ладони пробежаться по спине, а знакомому запаху ударить по носу, и изображать из себя каменную статую больше не получается.
По-детски испуганно она резко утыкается носом в плечо и заводит обе руки за мужскую спину, хватаясь за него, как за последний спасательный круг в шторме. Пускай, она выглядит жалко. Пускай, её надежда на образ сильной железной леди рушится с каждым всхлипом, по крайней мере, Айлин не врёт ему. И никогда не хотела врать, с самого первого дня их знакомства открывая те части себя, которые прятала глубоко внутри. Это было странно, и Айлин была уверена, что не одна она чувствовала иррациональное спокойствие в присутствии Майлза Уолша. Словно задери ты пятки на уши, и этот юноша посмеётся самым искренним смехом, и никогда не осудит тебя за столь странный талант.
Он говорит, и ей очень хочется перебить, дрожащим голосом, сообщая, что он опять неправ и дурак, если считает, что она поступила верно. Только бесконечный поток не даёт права на участие в заведомо проигранном споре, да и если честно, ей и не нужно постоянно побеждать. Рядом с ним она не видит необходимости, не видит смысла бороться до последнего. Рядом с Майлзом Уолшем она не чувствует себя уязвимой, не строя стены из широко расправленных плечей и приклеенной улыбки. И потому стоит и рыдает, заливая его форму почём зря.
— За что ещё хочешь извиниться? — чуть успокаиваясь, она отстраняется, чтобы увидеть глаза юноши, и отрицательно качает головой. Блэквуд шмыгает носом и отпускает одну руку, чтобы убрать мокрое пятно с одной из щёк, до которой ещё не успел добраться Майлз, — Да, — коротко кивает волшебница, вновь вдыхает носом и негромко смеётся, — Теперь всё хорошо. И будет ещё лучше, если ты не будешь извиняться за глупости, — в её мире ещё более абсурдным могло быть только извинение за Алисию Блэквуд. А что! Он мог бы взять маховик времени и попробовать научить женщину воспитывать детей по-другому, не требуя от них отношений с подозрительными личностями.
На заявление Майлза про слёзы девушка не сдерживается и смеётся громче. Но она не успевает ничего сказать, сбитая с толку его движением. Растерянно Блэквуд хлопает ресницами и пытается уцепиться за ход мысли волшебника, то улыбаясь, то хмуря брови, то делая это одновременно. И когда Уолш наконец определяет происходящее, слизеринка смеётся ещё раз, но уже тише и мягче.
— И ты решил, что заплаканная и растрёпанная, я идеально подхожу на твою партнершу? — впрочем, едва ли её улыбка изображает каплю сопротивления. И она делает несколько шагов в сторону, следуя за юношей. — Я думаю тебе стоит заплакать, — она кусает себя за губу в попытке сдержать ухмылку, — Думаю, тогда, если кто-нибудь догадается заглянуть сюда, сдадут нас в общую палату, — Айлин поднимает глаза на Майлза и чувствуя, как её сердце делает неровный удар, кладёт голову на мокрое плечо, хмыкая собственной эмоциональности, в буквальном смысле переливающейся через края и топящей всех вокруг. Ей было всё равно насколько глупо они выглядели, танцуя в такт несуществующей музыке. В эту секунду вообще было тяжело найти что-то беспокоящее слизеринку больше, чем происходящее в стенах кабинета. И решая поддаться секундному порыву, что она делала крайне редко, Блэквуд отстраняется и говорит:
— Никто без музыки не танцует, — голос её звучит достаточно серьёзно, чтобы испугаться того, что могло зарождаться за копной светлых волос, однако девушка быстро тушуется и добавляет, кусая себя за губу и пряча взгляд в ногах, — Только не смейся, — недолго она смотрит на молодого человека, возвращает голову обратно на плечо и шепчет тише, — Я наступлю тебе на ногу, если засмеешься, — Айлин молчит несколько секунд и начинает петь, сначала почти шепча, а затем всё громче и громче.
Наверное, лучше бы она задрала пятки на уши, но ничего не меняется. Майлз Уолш всё ещё заставляет делать её совершенно глупые вещи, которые он почему-то готов терпеть.
i w a s a q u i c k w e t b o y d i v i n g t o o d e e p f o r c o i n s
A L L O F Y O U R S T R A I G H T B L I N D E Y E S W I D E O N M Y P L A S T I C T O Y S
- - -
H A V E I F O U N D Y O U
flightless bird, jealous, weeping?
w h e r e t h e n o r t h w i n d m e e t s t h e s e a t h e r e ' s a r i v e r f u l l o f m e m o r y
⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯ sleep, my darling, safe and sound ⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯
F O R I N T H I S R I V E R ,
all is found
Вы здесь » luminous beings are we, not this crude matter » closed » the road to hell is paved with good intentions
