Alaister Blake Mackenzie
Алистэр Блэйк Маккензи

miles heizer_____________________________________________________________________
ЧАСТЬ 1. ЗНАКОМСТВО
I. Meghan Trainor – Me Too
if I was you, i'd wanna be me too

1.1. Сокращенное имя, прозвища: Эл. К иным сокращениям относится лояльно, хотя предпочитает, чтобы его называли полным именем. Стойкими прозвищами не обзавёлся, но статьи, написанные не для «Нью-Йоркского Призрака», публикует под псевдонимом Холден Купер, не желая привлекать внимания к семье.
Слышит «Доркас», что дословно означает «идиот», от Мэрилин по десять раз на дню, но сживаться с «прозвищем» не собирается.
1.2. Дата рождения, смерти, возраст: 19 июня 1979 года, 24 года.
1.3. Чистота крови: чистокровный.
1.4. Факультет, год выпуска: Ильверморни, Птица-гром, 1997.
1.5. Место работы, должность: журналист-расследователь в «Нью-Йоркском Призраке». В постоянных разъездах в погоне за сюжетами, нашумевшими не только в Штатах, но и по всему миру. Благодаря рекомендациями от писателя–путешественника, у которого был ассистентом, и с доброго словца родственников в МАКУСА был принят в качестве стажёра летом 1998 года и зачислен в штат через два года. С тех пор газеты не покидал.
1.6. Лояльность: семья Маккензи, МАКУСА.
1.7. Волшебная палочка: 10 ¾, кипарисовое дерево, волос единорога.
1.8. Артефакты: прощальный подарок от волшебника, взявшего Алистэра под свою опеку – блокнот для записей, открывающий содержимое читателю, если тот произнесёт: «Я хочу правды. Какой бы она ни была.» В противном случае он предстаёт дневником подростка с депрессивными замашками.
1.9. Патронус: гепард. Был обучен осенью 1997 года во время путешествия в Африку после нападения смеркута на молодого человека во сне. Если бы не проснувшийся вовремя писатель и наставник Алистэра в одном лице, всё могло закончиться гораздо плачевней. Он же и научил юношу заклинанию.
1.10. Магические способности: на уроках успеваемость Алистэра напрямую зависела от его интереса к предмету, поэтому в школьные времена он оставался золотой серединой между заучками и лентяями, дотягивая ненавистные дисциплины до проходного минимума и держась на высоте там, где ему этого хотелось. Не обладая должным терпением и усидчивостью, тяжело справлялся с зельеварением, несмотря на старания. Один из редких индивидов, которым было интересно на лекциях Истории магии и Древних рун. Изучение немагов в особенности увлекало молодого человека из-за того, что связываться в повседневной жизни ему с ними практически не доводилось, но история его рода, рассказывающая об их тесном сотрудничестве, ещё в юношестве стёрла предвзятое отношение.
Неплохо держится на метле, но спортивными достижениями никогда не славился. Поэтому участие в матчах по квиддичу ограничивалось комментаторской деятельностью. Преуспевал в заклинаниях и на уроках по защите от тёмных искусств, что упростило задачу взявшего Алистэра под опеку волшебника, продолжавшего тренировать его в защитной и помогающей маскироваться магии. Довольно часто ради информации им приходилось оказываться в небезопасных для жизни ситуациях и юноше было необходимо научиться за себя постоять. Может оказать первую колдомедицинскую помощь, но его познания заканчиваются на том, как дать пострадавшему возможность дожить до больницы или прибытия колдомедиков.
Если бы у него не вышло с журналистикой, он бы связал свою карьеру с магическими животными. Пару лет назад познакомился с другом отца, согласившимся обучить его окклюменции и легилеменции, и если окклюменция давалась Алистэру легко, то залезать к другим в голову у него получается скверно. Казалось бы, волшебник, способный вызвать патронус, может заставить швабру подмести пол, не сбив половину ваз по пути. Оказалось, не может.
1.11. Немагические способности: талантливый писатель. В подростковом возрасте увлекался стихами и писал рассказы, однако с годами всё больше набивал руку в документальной прозе. Впрочем, это не мешает ему выливать своё воображение в содержимое ящиков стола, надеясь когда-нибудь написать цельное произведение. Любит и умеет играть в шахматы. Обладатель «лёгкой руки» в азартных играх, хотя сам подобные развлечения не жалует, чаще участвуя за компанию, нежели ради выигрыша. Умеет играть на фортепиано, гитаре, чем пользуется летними вечерами в кругу друзей или семьи. В детстве учил испанский язык, а за множество путешествий понабрался рядовых фраз, чтобы иметь возможность заказать кофе и спросить улицу в почти любой точке земного шара.
Не умеет ни готовить, ни содержать дом в чистоте и порядке, зато может подоить корову, оседлать коня, есть палочками, завязать шкотовый узел и вообще обладает странными набором способностей, которых нахватался в разъездах по миру. К слову, об аккуратности, больничной стерильности не любит и чувствует себя куда комфортней в беспорядке. Из-за издержек профессии (или скорей характера) в морду получает хотя бы раз в месяц, но эффективно давать сдачи так и не научился. Хотя убегать – не убегает. Фингалы, считает, надо носить гордо.
1.12. Животные: белая пёстрая неясыть Бубри. Имя из шотландской мифологии получил за неисправимый скверный нрав.

_____________________________________________________________________
ЧАСТЬ 2. ЖИЗНЬ
II.  Panic! At The Disco – Hey Look Ma, I Made It
in the garden of evil i'm gonna be the greatest, in a golden cathedral, i'll be praying for the faithless and if you lose, boo-hoo
2.1. Место рождения: Саванна, штат Джорджия, США.
2.2. Место проживания: дом у побережья в штате Северная Каролина, США; семейное поместье в Брайтхэйне, Шотландии.
2.3. Родственные связи: семейное древо. Блэйк Бенджамин Маккензи – отец. Ребекка Элизабет Харкауэй – мать. Остара, Юна и Мэрилин Маккензи – кузины.

2.4. Биография:
– 29 мая 1979: день рождения Алистэра Блэйка Маккензи;
– 1986: первое проявление магических способностей (сжёг платье Мэрилин);
– 1990: поступление в Ильверморни;
– 1997: окончание школы, отъезд в кругосветное путешествие;
– февраль по апрель 1998: пребывание в Братхэйне, Шотландии;
– конец апреля 1998 года: возвращение в Америку;
– май 1998: переезд в Нью-Йорк, начало стажировки в «Нью-Йоркском Призраке»;
– декабрь 1998: начало отношений с Мэрилин;
– 2000: покупка совместного дома на Фрипп Айлэнде с Мэрилин, поступление на постоянную должность в «Нью-Йоркском Призраке».

Некоторым везёт. Они рождаются с настроенным компасом и заданным курсом. С непоколебимым внутренним стержнем, ведущим их сквозь стремительное течение жизни. Их дни складываются в цельную прямую идущую вверх или по наклонной, но никогда не сворачивающую в противоположном направлении.
Некоторым везёт меньше. Казалось бы, у них есть все инструменты, чтобы преуспеть. Только компас разобран, а полюса размагничены. Карта есть, но без единой пометки. И пресловутый внутренний стержень больше похож на колеблющийся из стороны в сторону маятник, от которого прямая дорога напоминает скачущую кардиограмму. Сколько бы новоиспечённые родители ни надеялись на первенца, заслуживающего данное ему громкое в значении имя, Алистэр Маккензи появился на свет, словно не ожидав возможности произошедшего и оттого не успев подготовиться. Но прошло много времени, прежде чем идущий в разрез с возложенными надеждами характер дал о себе знать. А до тех пор Алистэр Маккензи рос обычным ребёнком, не слишком отличающимся от своих сверстников, но всё же отличающимся.
Говорят, первые годы жизни закладывают нерушимый фундамент личности, и в случае Алистэра то как и с кем он взрослел навсегда отразилось на его мировосприятии. Казалось бы, у него были все шансы заполучить замашки единственного любимого отпрыска, но дни своего одиночества молодой человек совсем не помнит. С пелёнок Алистэр Маккензи проводил большую часть времени в доме родственников семьи в Южной Каролине. Не зря одно из его первых воспоминаний заключает в себе двухлетнюю кузину, рыдающую от того, что он по-случайности оторвал её медведю лапу. Впрочем, довольно скоро двое превратились в трёх и теперь у Мэри и Алистэра была живая кукла – младшая сестра Юна, – забавно кряхтящая и совсем не забавно голосящая, когда ей что-то не нравилось. А летом их становилось четверо, и время, когда Остара гостила в Америке, было самым любимым периодом Алистэра. Они чаще отправлялись в город, на ярмарки, и вчетвером было легче выторговать мороженое у Роя. Детство Алистэра было беззаботным и счастливым, пускай и не совсем типичным для мальчишки. Очень быстро он научился понимать, что если даже ты не виноват, лучшие извиниться, иначе Юна так и продолжит хныкать, а Мэри влепит ему очередной фингал или, что хуже, опять превратит нос в картошку, если слишком разозлится. Что как бы он ни пытался стать «своим доску» для Остары, преимущество мужского пола было никаким не преимуществом, и в глазах старшей из кузин Алистэр оставался не лучше ещё пускающей слюни Юны. И какими бы разносторонними ни были их занятия от прогулок верхом до охоты, всё же в детстве Алистэра было больше принцесс и платьев, нежели рыцарей и драконов.
Магические способности мальчишки проявились с большим опозданием в сравнении с остальными, что успело изрядно поволновать родителей. Зато когда это произошло, случилось это в лучших традициях Алистэра Маккензи: громко, с порчей имущества и как всегда не специально. В очередной раз не угодив Юне и по касательной разозлив Мэрилин, кипящий от чувства несправедливости Алистэр направил все свои эмоции на недавно купленное средней кузине платье. К счастью, ничего кроме него не пострадало, но испорченный наряд пришлось перешивать на заказ, а Алистэру ещё долго извиняться, замаливая грешок.
Довольно скоро Маккензи пришло письмо из Ильверморни, и вместе с Мэрилин они впервые получили в руки волшебные палочки и начали своё официальное становление волшебниками. Вплоть до церемонии распределения Алистэр ужасно волновался и не отходил от своей кузины, тайно надеясь, что они окажутся на одном факультете и он не окажется среди незнакомых детей. Однако судьба распорядилась иначе, и стоило юноше ступить в круг, статуя Птицы-гром тут же взмахнула крыльями, не оставляя ему иного выбора. Что же до Мэрилин, она оказалась в Вампусе, что означало: Алистэру надо было начинать бороться со стеснительностью и искать себе друзей и на своём факультете тоже. Поначалу было непросто. Привыкший к женскому окружению, Маккензи мало интересовался тем, о чём болтали мальчишки в спальне перед сном. И прошло несколько казавшихся бесконечными месяцев, прежде чем он открыл секрет популярности: пушки Маккензи. Его не сильно интересовал семейный бизнес, однако было тяжело не заметить каким интересом загорелись глаза ребят, когда Алистэр заикнулся про то, чем занимались его родственники. И тогда его популярность пошла в гору.
Дети росли, становились принципиальней, жестче, и друзья Алистэра оказались теми, кто не терпит проявлений слабости и выхода за рамки «нормальности». Практически все из его компании были приняты в команду по квиддичу, когда как Маккензи, не блещущий талантами полётов на метле, остался на скамейках болельщиков. Мирный Алистэр не понимал, почему его приятели считали необходимостью задирать отличавшихся от них ребят, клеить листочки с оскорблениями на спины «книжных червей» и натягивать трусы тем, кому не досталось талантов в спорте и внешности. Казалось бы, Алистэр должен был оказаться по ту сторону сил, вместе со всеми лузерами и фриками, однако прилагал все возможные усилия, чтобы этого не случилось. Сквозь школьную газету он попал за стойку комментатора, отвадив от себя возможные шутки про то, что он не в команде, потому что рос с девочками и поэтому летает, как девчонка. Что же до оскорблений других, поначалу Алистэр не обращал на это внимания, лишь посмеиваясь в такт друзьям, а затем, набравшись смелости, и сам принялся чеканить саркастичные комментарии в сторону случайных жертв своей компании.
Алистэру повезло, над ним не смеялись, потому что он писал стихи и печатал статьи поздними ночами. Наконец-то он был «своим в доску», популярным парнем, мозгами компании за которые его с сочувствием хлопали по плечу и просили не грузить своей философией. И если в своём кругу общения Маккензи стал незаменимым членом, то в семье дела обстояли иначе. По мнению ребят, общаться с родственниками, тем более с девочками, было опрометчиво. У Мэрилин, конечно, фигура была ничего, но щёки всё портили. А Юна была маленькой и возиться с детьми с их слов было: «Не круто, чувак.» И Алистэр не общался. По крайней мере, реже, не на виду у всех, чем явно вызывал много вопросов у кузин, на которые не мог ответить, не запинаясь и не краснея. Он был популярным, с ним хотели дружить, неужели они этого не понимали? К сожалению, прошло ещё много времени, прежде чем Алистэр осознал: не понимал он сам.
Родителей расстраивало, что девочки и Алистэр отдалялись. Расстраивало, что он не проявлял никакой инициативы в разговорах о семейном бизнесе и больше не рвался в гости в Южную Каролину. Алистэр чувствовал, что постепенно становился сплошным разочарованием, и самое ужасное – не только для семьи. С каждым годом в нём всё сильней бунтовали чувства против того, что навязывали его приятели. Он больше не хотел издеваться над «неудачниками», которые были умными и талантливыми ребятами. Больше не хотел встречаться с пустоголовыми девчонками, которые целовались на первом свидании и обладали идеалами красоты, придуманными его бестолковыми друзьями-подростками. Пронести бутылку огневиски в спальню не казалось ему главным достижением, и Алистэр становился противен самому себе.
Светом в конце тоннеля оказался волшебник в возрасте, с которым Алистэр познакомился во время рождественских каникул на последнем курсе школы. Мужчина завладел его вниманием на весь вечер, рассказывая о своих путешествиях, книгах, о смешных и опасных ситуациях, которые казались Маккензи нереальными, отчего юноша то и дело щипал себя за руку. Его новый знакомый был известным писателем и нашумевшим в своё время журналистом, находящимся в поиске компаньона, так как с возрастом разъезжать по миру в одиночку становилось тяжело. Трясущимся голосом Алистэр рассказал, что пишет статьи в школьную газету, на что получил скептическое предложение отослать их по почте. И Алистэр отослал, не надеясь на ответ.
Однако ответ пришёл. Спустя пару месяцев и переполненный замечаниями и слышными через чернила вздохами мужчины, но едва ли это расстроило юношу. Вместе с письмом ему поступило предложение отправиться в путешествие по миру сразу после окончания школы, и своё согласие Маккензи сообщил раньше, чем успел рассказать об этом хоть кому-нибудь. Молодой человек не сомневался, что решение не будет оценено по достоинству родителями, и поэтому хранил тайну до последнего. Правда, молчать о нём совсем Алистэр всё же не смог. К концу обучения молодой человек принялся восстанавливать отношения с Мэрилин и Юной, и если Юна довольно быстро приняла юношу обратно, Мэри противилась куда больше. И Маккензи прекрасно знал почему. Несмотря на то, что он вырос с девочками вместе, в Мэри он видел «сестру» меньше, чем во всех остальных. Сказать по правде, сестру он в ней не видел совсем, но признавать этого парень не хотел очень долго. Его раздражало, что родители то и дело подталкивали их к общению, на него давило мнение друзей, а когда у девушки начали появляться молодые люди, Алистэр и вовсе принялся грубить подруге детства, в итоге напортачив в их общении больше всего. Остара, Юна и Мэрилин были первыми, кто узнал о его планах на будущее, и Алистэр надеялся на их поддержку, которую получил в большей или меньшей степени.
К разговору с родителями пришлось готовиться куда дольше, и как и ожидалось, Маккензи получил твёрдое «нет». Впрочем, это было не худшим, что произошло в течение лета. Он был готов, что Остара окажется так же скептически настроена, как Блэйк и Ребекка, однако удар под дых пришёл оттуда, где его не ждали. Когда Рой Маккензи появился в доме Алистэра, юноша был слегка удивлён столь неожиданным визитом. Ещё больше Алистэр удивился, услышав, что интересовался работой в компании, о чём по-секрету поделилась с ним Мэрилин. И это было последней каплей.
Вместо перенесённого на сентябрь отъезда (чтобы уговорить родителей), Алистэр Маккензи вышагнул с порога собственного дома в начале июля, не слушая ни ультиматумов отца, ни уговоров матери. Заехав на обед к кузинам, он распрощался с Остарой и Юной, поблагодарил за щедрое предложение Роя и его супругу, а затем демонстративно прошёл мимо Мэрилин, не обмолвившись ни единым звуком в её сторону за всё время. И пускай Алистэр изрядно драматизировал, для молодого человека это было сродни предательству.
Несмотря на столь театральный отъезд, он писал письма, когда мог, и почти всегда присылал гостинцы из очередной страны, в которой находился. Но не получив ни весточки извинения от Мэрилин, юноша решил отплатить ей той же монетой, передавая подарки «за компанию» через кузин и узнавая новости от них же. Меньше чем за год Алистэр побывал в южной части Америки, съездил в Африку, оказался в храмах Азии и «land down under» Австралии. Он много писал и много тренировался, работая без ограничений в часах, выходных и отпусков. По мнению волшебника, с которым Алистэр разъезжал по миру, журналистика заключала в себе не только способность изложить свои мысли на бумаге, но и добыть информацию, а порой ради неё им приходилось подвергать себя опасности. Писатель, с которым он путешествовал, собирался находился в процессе написания огромной энциклопедии об истоках магии и магических культурах по всему земному шару, однако происходящее в Англии ненадолго отложило его планы.
Вести о событиях на британском острове доходили даже до самых глубин Евразии, что привело Алистэра и его учителя в Англию зимой 1998 года. С позволения Остары и её тетушки, с которыми юноша не терял контактов, они остановились в Братхэйне, надеясь выяснить больше о происходившем. И увиденное тогда, до сих пор является Маккензи в ночных кошмарах. Погрязшая в беспощадных убийствах и войне Англия, реальная угроза прихода к власти волшебника, от чьего имени стыла кровь в венах, страшные картинки нападений и разбоев – всё это привело Алистэра к мысли, что, возможно, пришло время вернуться домой. Как бы он ни хотел продолжить путь вместе с мужчиной, который сделал его тем, кем он мог только мечтать стать, шаткое положение мира не обещало светлого будущего. И Маккензи вернулся.
Сильно ли может поменяться человек за год? Можно сказать, что Алистэр, который уезжал из Америки, потерялся где-то в лесах Амазонии, потому что вернувшийся молодой человек едва ли напоминал того задиру из старших классов, считавшего популярных друзей – высшим успехом в жизни. К тому времени родители Маккензи смирились с тем, что из их сына нельзя было скроить ни политика, ни инженера, и пришли к общему компромиссу: стажировка в «Нью-Йоркском Призраке», тесно сотрудничавшим с МАКУСА. Он порвал связи со школьными друзьями, нашёл тех, кто пострадали от его слов и издевательств, попросив прощения. Алистэр извинился даже перед своей бывшей девушкой, которую настойчиво игнорировал летом перед отъездом, и с которой расстался письмом, отправленным с корабля, уходящего на другой материк. Кажется, несмотря на врученный нерабочий компас при рождении, Алистэр Маккензи наконец выровнял свой курс и оставалась лишь последняя деталь. Самая важная деталь.
Добиться прощения Мэрилин Маккензи было одним. Добиться сердца Мэрилин Маккензи – порой он до сих пор не понимает, какое чудо снизошло на него во время одного из приёмов, на котором девушка наконец приняла его чувства. С того вечера Алистэр и Мэрилин стали официальной парой, а когда стажировка юноши закончилась, вовсе съехались, купив дом на Фрипп Айлэнде в Южной Каролине в 2000 году.
С момента окончания войны в Великобритании, обстановка в мире казалась как никогда стабильной, однако все чаще и чаще в газету стали поступать весточки из-за границы, а вместе с этим стали учащаться отъезды Алистэра в поисках очередного сюжета. И странное предчувствие, будто что-то вот-вот должно было произойти не покидало молодого человека, усиливаясь с каждым днём.
2.5. Деятельность персонажа на момент 2003 года: проживает на Фрипп Айленде вместе с Мэрилин. Старается как можно чаще навещать своего отца в Саванне, заболевшего около года назад. Хотя бы раз в месяц отправляется в командировки и хорошо, если они не требуют пересекать океан. Для удобства Алистэр освоил не-магический метод перемещений самолётами, так как плавания на кораблях забирали слишком много времени, которое он мог бы потратить на семью и Мэрилин. Ближе к осени он отправляется в Европу, собираясь написать статью об отношениях Великобритании со своими ближайшими соседями и мнения европейского правительства на счёт происходящего.

_____________________________________________________________________
ЧАСТЬ 3. ХАРАКТЕР
III.  twenty one pilots – Ode to Sleep
i'll tell the moon, take this weapon, forged in darkness, some see a pen, i see harpoon
3.1. Положительные стороны:
– аттракцион живого диалога на двух ногах: заболтает, пошутит, поддержит любую тему и всё это бесплатно без регистрации и смс;
– посидеть в тишине и похлопать по плечу тоже может;
– в принципе, неплохо чувствует людей и не станет лезть со своим цирком, когда не надо;
– если у него нет мнения или мыслей на какой-то счёт, минуточку, сейчас будут;
– извиняется первым (потому что чаще всего виноват, но не об этом речь);
– семейный и привязан к «своему говну», да так сильно, что надо изрядно постараться, чтобы юноша забыл кто вы и как вас зовут;
– лучшая команда поддержки, потому что даже если вы упали лицом в грязь: «не беспокойтесь, сделали вы это очень элегантно и лучше всех»;
– борец за справедливость, несущий факел правды в мир лжи, только не понятно легче кому-то от этого или нет;
– целеустремлённый и готовый продать дьяволу сон ради достижения целей;
– не хамит направо и налево, но если вы не нравитесь Алистэру, вы это знаете.
3.2. Отрицательные стороны:
– эмоционален до стуков кулаком по столу и речетативов, о которых все обязательно пожалеют, но будет слишком поздно;
– принципиален из принципа: отмораживает уши на зло бабушке/дедушке/соседу, а потом бегает их пришивать, извиняясь
– сначала говорит, потом думает;
– на любой ультиматум реагирует всегда одинаково: делает наоборот;
– импульсивный, но везучий чёрт ещё ни разу не прогадал с важными решениями;
– ревнует к каждому столбу, однако признаваться в этом не собирается;
– игра в молчанку, как решение всех конфликтов с ревностью, и если вы не успели догадаться, то смотреть первый пункт;
– то драматизирует, когда надо выдохнуть, то стоит со скучающим лицом, когда пол под ногами горит;
– проблема не во мне, проблема в тебе.

Алистэр Маккензи берётся за перо, прытко выводя мысли на бумаге, без сожалений обрывая мишуру с правды. Уверенно, порой даже слишком, его голос говорит с вами через чёрно белые газеты, донося весть, о которой шептались только вчера. Он не боится слов, не замалчивает мнения в оживлённом разговоре, и кажется человеком, твёрдо стоящем на почве под ногами. Алистэр Маккензи – вымирающий вид идеалистов, верящих в лучший мир и единственную истину. И может показаться, словно он всегда стремился быть примером голоса современности, не скупящегося на громкие фразы о важных темах, но пересекись вы с ним годами раньше, и вы бы не разглядели в подростке, полном сомнений, эхо знакомого лица из будущего.
Алистэр Маккензи не герой. Алистэр Маккензи не порождение зла. Он знает: для каждого правда своя, и может быть, в чьей-то истории он навсегда останется опухолью человечества, когда другие похлопают его по плечу в знак уважения. Его не заботят ни лавры, ни летящие в него тухлые помидоры, до тех пор, пока люди слушают. Его цель: донести сухие факты, не окрашенные чужим мнением. Нравится вам это или нет – это последняя забота молодого журналиста. Или, по крайней мере, таким он хочет себя видеть.
Рука негласной цензуры аккуратно выправляет тексты на любом пергаменте, и случай Алистэра Маккензи не исключение. Он антиконформист, либерал, но далеко не самоубийца, и понимает, что порой стоит смолчать, ради «высшего блага». Или хотя бы ради того, чтобы продолжать заниматься любимым делом, надеясь, что когда-нибудь его не станут сковывать политика газеты и редакторы.
Алистэр не ищет внимания, по крайней мере, неосознанно. Зачастую смолчать для него – задача из разряда невыполнимых. Стоит вам затронуть беспокоящий его сюжет, и Маккензи уже перетягивает одеяло на себя широкими жестами, живой мимикой и скачущими за эмоциями интонациями. Он хороший слушатель наедине, но в больших компаниях Маккензи не стесняется подавать голос, чем вызывает раздражение у некоторых. Впрочем, вряд ли он заметит, а если и заметит, то обязательно отвесит ироничное замечание о увядающих розах на вашем лице.
Алистэр – большой сгусток эмоций, то и дело норовящих вырваться наружу. И хорошо, когда молодого человека разрывает от радости, потому что в противном случае всё заканчивается чьей-нибудь обидой и гордым выходом в дверь. Он тот, кто скажет, а затем подумает, и во времена вспышек подросткового гнева Маккензи умудрился наговорить лишнего многим в своём окружении. К его же удаче, молодой человек не подвержен приступам горделивости, отчего добровольно идёт просить прощения (когда растешь с девочками, всё равно виноват всегда ты). И не успокаивается до тех пор, пока его не добивается (потому что леди не соглашаются с первого раза). Так что легче отпустить грехи и принять Алистэра Маккензи обратно, чем терпеть до старости взгляд провинившегося щенка и попытки пошутить на тему вашего ледяного сердца.
Несмотря на демонстративное пренебрежение общественным мнением, Алистэр Маккензи зависим от своего окружения. Если он проводит с вами хотя бы половину своего свободного времени, значит, ему не наплевать, что вы думаете по поводу его внешнего вида, последней статьи, высказанной идеи (нужное подчеркнуть). Только вот если будучи подростком Маккензи кроил себя под популярных ребят, то теперь он театрально чахнет, стоит вам сказать, что парень сделал что-то не так. Но обидеться вряд ли обидится. К критике Маккензи относится... толерантно, а к тому, что не все думают как он, привык благодаря разношерстной семье. Главное, не пытайтесь научить его как правильно, и вы обязательно найдёте общий язык.
Сколько бы раз Алистэр ни поступал, руководствуясь обратной философией, он привязан к своим родственникам. Он будет до последнего вздыхать, что не хочет появляться у троюродной тетушки на двадцать третьем юбилее свадьбы, но стоит юноше оказаться на месте, и вы будете наблюдать попытки пообщаться со всеми присутствующими за один вечер. Он тяжело переживает длительные ссоры, разлуки и больше всего на свете дорожит детскими воспоминаниями, когда разногласия длились ровно пять минут и главной проблемой было мороженое, которое не поделили. Поразительно, насколько у Маккензи минимален лимит терпения с посторонними, и какое невероятное количество дерьма юноша может съесть с широкой улыбкой от близких.
Алистэра Маккензи нельзя назвать ни трусом, ни человеком, пасующим в сложных ситуациях. Если в одиночестве он может позволить себе развалиться, изображая подстреленную лань, то до тех пор, пока рядом с ним находится кто-то, страдающий от происходящего не меньше, чем он, Маккензи будет держаться стойким оловянным солдатиком до последнего. Проблемы друзей и семьи автоматически становятся проблемами молодого человека, которые он будет безвозмездно разгребать. Однако с одним принципом поступиться юноша всё же не сможет: если вы решите расстреливать мирное население и сеять хаос, стоять и подавать пули он не станет, а скорее сдаст в соответствующее вашему роду деятельности учреждение. Для вашего же блага.
Верит в то, что люди меняются, во вторые шансы, в то, что когда-нибудь настанет мир во всём мире и справедливость восторжествует. Его стакан скорей наполовину полон, чем наполовину пуст. Спокойно относится к переменам, и его не пугает, что, возможно, через десять лет он будет совершенно другим человеком с противоположными своей молодой версии взглядами. Алистэр Маккензи из тех, кто пребывает в поисках истины до конца жизни, и плевать, если он так никогда её не найдёт. В одном Алистэр точно уверен. Упрекните его в провале, и он обязательно скажет: «По крайней мере, я попытался.»
3.3. Боггарт: инфернал.
3.4. Дементор: стремительно ухудшающееся состояние отца; ссора с семьёй перед отъездом в 1997 году; тела погибших волшебников в Лондоне во время Второй магической войны.
3.5. Патронус: поход на летнюю ярмарку с кузинами и родителями; первый поцелуй с Мэрилин; его первая статья, опубликованная на заглавной странице «Нью-Йоркского призрака».
3.6. Зеркало Эиналеж: большой дом у океанского побережья, кузины с их мужьями и детьми сидят на крыльце, пока Мэрилин выходит позвать всех за стол.

_____________________________________________________________________
ЧАСТЬ 4. ВНЕШНОСТЬ
IV.  Lyre Le Temps – Looking Like This
am i looking like this? tell me, am i looking like this? no not at all, you can't control, you think i'm showy, but i'm not at all
4.1. Рост: 1,78 м.
4.2. Цвет волос: тёмно-русый, красит в пепельно-белый с 1998 года до конца октября 2003 года.
4.3. Цвет глаз: голубой.
4.4. Особенности: проколотый септум. Большую часть времени проводит с «resting bitch face», оживающим когда к нему обращаются. Тот самый человек, которому приходиться повторять по пять раз на дню: «Нет, всё в порядке, ничего не случилось, это просто моё лицо.»
В одежде Алистэр придерживается повседневного стиля, стараясь успевать как за волшебной модой, так и за немагическими тенденциями. На праздниках и приёмах любит выделяться из толпы, одеваясь эксцентрично относительно своей семьи в строгих мантиях тёмных тонов. Сам же Алистэр без доли сомнений может появиться в ярком наряде, не выходящим за рамки приличия. Или вовсе надеть недавно приобретённый на Пятой Авеню костюм. Вероятно, в таком отношении к внешнему виду стоит винить детство, в котором кукол было больше, чем рыцарей.
Давным-давно исправил зрение, но периодически носит очки. Ему кажется, что так он выглядит солидней и больше похож на успешного журналиста. Набил татуировку в виде головы пришельца над локтём правой руки: ему показалось забавным, что некоторые немаги верят в этих существ, при этом отрицая существование волшебства. Считает это метафорой, что волшебники тоже пришельцы для немагов.

Подпись автора

n e u t r a l i t y ,  i n   t h e   f a c e   o f   s u c h   e v i l ,  i s . . .   complicity

not to speak is TO SPEAK, not to act is TO ACT