— Маа-а-м, бордовая толстовка, ты помнишь, куда я её положила? — громко спрашивает Шарлотт, сбегая по лестнице, широко раскрывая глаза на взрослую ведьму. Шарлотт всегда оттягивала собственные сборы до последнего. Хотелось бы сказать, что в обычном времени они мало путешествовали и это были короткие путёвки, всего на пару дней, и всё, что требовалось от Уолш, это закинуть одну-две футболки в свой вместительный портфель. Однако, сложно было забывать о школе-интернате, в которых волшебники пропадали большую часть года на протяжении долгих семи лет, и чемоданы старшей из близнецов собирались на кону отъезда. В этот раз всё было ещё хуже – несколько раз у неё спрашивали, собраны ли вещи, и она уверенным тоном говорила «Конечно, за кого вы меня держите?!»
Держали же они её за того человека, кем она являлась. В итоге, чемодан они собирали всей своей дружной семьей, – на самом деле, собирала дочь только Айлин, потому что Джозефина давно умерла на диване, а Кевин и вовсе уполз на второй этаж, якобы, чтобы принести зубную щётку волшебницы, и больше не вернулся, – и несмотря на то, что нервничать было бесполезно, с учётом того, что её мать была мастером сборов, всё же ведьма испытывала некую нервозность. С другой стороны, всё больше и больше она думала о причинах, где мир не сходил с ума в случае отсутствия той самой бордовой кофты, которой успела махнуть ей женщина.
Шарлотт путешествовала одна крайне редко. А какие у неё были поводы? Она была слишком мала для того, чтобы отправляться на матчи к отцу на другой континент самостоятельно, да и смысл, если вся чета Уолшей и МакМилланов хотели посмотреть на крепко держащего в руках квоффл Майлза среди соперников? У неё были друзья за границей, например, Питер, однако, с ним ей удавалось пересечься крайне редко, и это всё ещё, вполне совпадало с их путешествиями за границу. Самой взять сорваться и поехать? Ей нужен был хотя бы какой-то компаньон, даже Теоедор, приседающий тебе на уши и рассказывающий очередной фантастический факт о статуе, фонтане, брусчатке на земле, на которую ступала бы их нога. Конечно, всегда можно брать в пример Румынию – там она неплохо справилась с одиночным путешествием; и всё же, туда она ездила совсем не отдыхать, а работать, буквально в мгновение ока приобретя для себя большое количество коллег и знакомых вокруг, не говоря уже о Ноа.
Сидеть она не могла – ноги тут же уходили в пляс, и, наверное, только Майлз бы оценил эту привычку по достоинству. В голове Шарлотт витает ворох мыслей, и она снова и снова повторяет в голове свой путь от порога родительского дома до аэропорта Чарльстона, где на другом конце её должен словить Эван Маккензи. От облика мужчины, тут же появившегося в голове, на её губах расплывается мягкая улыбка. Через каких-то девять-десять часов они увидятся! Чувство расходящееся по телу всегда было одинаковым. Такое же она ощущала, когда первые увидела американца после двухнедельной разлуки.

Мама девушки, действительно, превзошла себя. Собранная, практически, с нуля, она без опозданий добралась вместе с Айлин и Майлзом, – отец специально попросил всеми возможными способами разбудить его, если внезапно он где-нибудь уснёт (спойлер: ещё как уснул), чтобы и он смог поцеловать дочь на прощание, – до аэропорта. Она знала, что будет скучать по ним, и знала, что куда лучше было бы сказать родительнице слова благодарности, но Шарлотт лишь отмахивалась от её напоминаний, как лучше лететь, где лучше спать, и того, что ей вовсе не надо иметь две косметички, потому что одна может куда-нибудь самоуничтожиться. В итоге, целуя на прощание обоих взрослых, обещая позвонить сразу же, как доберётся до телефона, пообещав вести себя хорошо и не взрывать в Америку, Уолш усаживается на самолёт, начиная свой бесконечный прямой перелёт до американской земли, длившейся девять часов. С другой стороны, не спавшая большую часть ночи, мандражирующая Уолш думает о скорейшей встрече с мужчиной в последний раз, засыпает ещё до того, как им предлагают напитки.
Спать весь полёт ей не удаётся. То просыпаясь, то засыпая вновь, вздёргивая руку вверх, смотря на часы, отбивая неизвестные ритмы ногой или извиняясь за свою нервозность соседей по креслам, Шарлотт не могла сказать, что не заметила, как прошли девять часов; и всё же, вздохнула с облегчением, когда они пошли на посадку, а мягкий голос женщина сообщил время, температуру и погодные условия за бортом, поблагодарив за использование их фирмы. Чарли была практически уверена, что видела ещё с неба идущего на встречу Эвана; волшебник в принципе мерещился ей повсюду последние... всё то время, пока они не виделись.
И вот оно. Паспортный контроль, проверка багажа, узкие коридоры и Шарлотт Эстер Уолш, несётся на выход, опережая каждого, кто шёл с ней вровень, громко извиняясь, пытаясь обогнать медленно идущих людей. и делая последний шаг, лишь на мгновение дёргается от автоматически открывающихся дверей, в последний раз напоминающих ей, что она в Америке.
— Эван! — громко отвечает она, видя возвышающегося среди всех приветствующих мужчину, тут же прыснув и засмеявшись от таблички в его руке. Уолш делает шаг, второй, а затем понимает, что уже не может терпеть, и бросая ручку своего чемодана, в несколько больших прыжков достигает своей цели. Девушка теряет из сознания мысли о трости, теряет осознавание, что для многих потерянный по пути чемодан может быть помехой, и уже закидывает обе ноги за спину волшебнику, крепко ухватываясь за его плечи, — Не смей выкидывать эту табличку, я повешу её над своей кроватью! — смеясь, она выныривает из-за своих непослушных волос, оказываясь прямо перед лицом Маккензи, — Ох, благодарю, мистер Маккензи, — учтиво замечает Шарлотт, даже пытаясь состроить серьёзное лицо, но меняет эмоцию в то же мгновение, стоит волшебнику накрыть её поцелуем.
Уолш могла бы признаться кому угодно без попыток увильнуть – она держалась за эти отношения, как ни за какие другие и никогда не чувствовала себя настолько влюбленной. После каждой встречи, каждого телефонного звонка, его улыбки, дурацкой шутки, всего того, что делал Эван, она ловила себя на мысли, что ей хотелось ещё. Не хотела его отпускать, не хотела, чтобы они расставались. И повиснув на мужчине сейчас, радостно подумала, что впереди их ждали вовсе не один-два дня совместного проведённого времени, а куда больше.
— Даже не думай, — выставляет она вперёд палец, предупреждая о том, чтобы сдержал свои попытки поиздеваться над ней хотя бы на мгновение, девушка, наконец, замечает то, что отчаянно выкинул из головы мозг, — Невероятно! Эван, это так здорово! — широко улыбаясь и оглядывая его с ног до головы, волшебница не обращая ни на кого внимание, гордо утыкаясь в него взглядом, а затем смеётся, представляя в голове магическое существо, — Пожалуй, я бы выбрала что-нибудь по милее, но и это сойдёт – лишь бы была возможность устраивать гонки, — пусть её не смущал тот факт, что Маккензи была необходима трость для ходьбы, всё же, смотреть насколько мужчина смог продвинуться за такой короткий срок было просто невообразимо. И она радовалась, радовалась словно ребёнок, поддерживая его как в душе, так и на словах.
— Эй, конечно нет, я ведь обещала сделать это только в том случае, если ты будешь моим соседом в самолёте! В этот раз, пришлось сделать всё по правилам, — всё же, тыча его плечо, – не отказываться ведь от того, что предлагают? – Шарлотт двигается вслед за Эваном, в принципе отключая в себе функцию отключения рта. В прочем, не сказать, что и у Маккензи отсутствует настроение на поболтать; она уверена, что будь с ними кто-нибудь третий, он бы тут же сошёл с ума и попытался бы найти себе других, молчаливых друзей.
Ведьма уже готова узнать, какой из был дальнейший план и каким образом они доберутся до его родителей, как ответ находит себя сам. Видя растерянное лицо американца, она понимает, что машина и водитель, взявшиеся из неоткуда, явно не входили в его план; и пусть он предупреждал её и раньше, сама Уолш не думала, что это случится уже... сейчас, поэтому и не сдержала удивлённо-вздёрнутых бровей.
Здороваясь и благодаря мужчину за его доброту, девушка дожидается, пока по другую сторону окажется Маккензи, мягко улыбаясь от нашедшей её ладони:
— Что ж, всё так, как ты обещал, — она усмехается, а затем наклоняется и тычется в его плечо своим лицом. Кажется, пауза наступает лишь на минуту, потому что потом Уолш вновь начинает тараторить обо всём на свете: как собиралась, кто её провожал, что в самолёте она была готова ставить ставки на мужчину, готово уронить на её плечо свою голову. За время путешествия Шарлотт умудрилась ещё расспросить его о некоторых зданий, которые им встречались по пути, и, разумеется:
— Теперь я понимаю странный взгляд матери, когда я попросила положить с собой кофту. Как вы не сходите здесь с ума, Эван? Сними с себя скальп, и то не поможет, чтобы стало прохладнее, — её пусть и предупреждали, что Южная Каролина не сравнится с Английской прохладой, но в данный момент, её от раздевания спасал только шумевший спереди кондиционер.
Машина начала притормаживать, и Уолш вновь замотала головой. А когда же они остановились прямо перед широкой лестницей дома четы Маккензи, Шарлотт не удержалась от того, чтобы раскрыть рот:
— Мерлин, какой большой! — и выныривая из прохлады в зной, у неё есть всего секунды, чтобы рассмотреть переднюю часть поместья прежде, чем их окликают с порога:
— Шарлотт, милая, ты приехала, мы уже совсем заждались! Тодо, пожалуйста, помоги с чемоданами, и предупреди на кухне, чтобы готовили всё выставлять на стол, — тут же она слышит командный голос миссис Маккензи, спускающейся с лестницы под руку со своим мужем, —Эван места себе не находил последние пару дней, вижу, что и сейчас продолжает существовать на взводе, — смеясь, она смотрит на сына, а затем наклоняется к девушке, обнимая её. Кинув взгляд на «существующего на взводе Эвана», Шарлотт хитро блеснула глазами, и открыто обняла сначала ведьму, а затем неловко попыталась протянуть ладонь мистеру Маккензи, всё же, делая шаг вперёд, обнимая и его, попутно пытаясь сказать слова благодарности за их гостеприимство, даже не смея прервать диалог с эльфами, и всё же, кидая взгляд на свой чемодан:
— Могу понять Эвана, — вздыхая, произносит девушка, — Думаю, мои родители точно самое сказали бы и про меня, — смеясь произносит Уолш, вновь посмотрев на Маккензи, широко улыбнувшись, и стараясь держаться поближе к нему, когда все заторопились подняться в дом, а не толпится на пороге. На одно мгновение вокруг них было создано столько шуму, словно приехала важная делегация. Англичанка не чувствовала себя неловко, в конце концов, эти люди были ей близки, и всё же считала, что она была... обычной, и для них явно не было необходимости делать так много всего, лишь бы она почувствовала себя комфортно. Она чувствует, ещё как! А затем осторожно хватает американца за руку, пожалуй, именно так ощущая себя ещё более спокойной.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

Из двух близнецов только Джозефину можно было обвинить в чрезмерной женственности. В то время, как волшебница наносила румяна на свои щёки и причмокивала губами, растушевывая помаду, на другой стороне комнате, опираясь ногой об стул, затягивала свои шнурки на кроссовках Чарли, готовящаяся к вечерней пробежке, и отмахивающаяся от того, чтобы выйти с сестрой побыть её «вторым пилотом.» Во-первых, старшая прекрасно понимала, что Джо не то, чтобы помощник не нужен, а она ей будет лишь мешать, а во-вторых, этим же вечером придётся смывать с себя весь марафет, без которого гриффиндорка не оставит Шарлотт в качестве «награды.»
И всё же, с появлением в её жизни Эвана, она изменилась. Пусть её всегда было легко настроить на кулаки вместо слов во время издевательств, но смутить с заметным румянцем на щеке, оставить в покое свой кошелек в попытках заплатить в кафе, как бы случайно заваливаться на мужчину, словно компенсируя отсутствия касаний в их жизни, – и это мы говорим о тех, кто в принципе сплетался вместе и не слишком делал шаги в сторону друг от друга. Она всегда держалась в стороне, а тут?
Она уже открывает рот, чтобы начать спор словами «не думала, что ты настолько жесток, чтобы снять с меня скальп,» но лишь смотрит на него пронзительным взглядом зелёных глаз, и не удерживает свою ногу, чтобы ткнуть его коленом в икру. Пожалуй, если бы они продолжили играть в эту игру, первое, так сказать, знакомство с родителями Эвана на их территории было бы очень несуразное.
Шарлотт любила Бостон, любила их улицу, два одинаковых, но ставших разными со временем дома друг напротив друга. Конечно, в обычный день, перешагивая порог родного места, ты явно не думаешь каждый раз, насколько это было особенным для тебя; но иногда отдаваясь ностальгическому чувствам или выслушивая очередную байку родителей о том, как они начинали свою совместную жизнь, Уолш понимала, с каким воодушевлением со стороны всегда рассказывала об Англии и тому, что она ей дала. Поворачивая сейчас же голову к Эвану, рассказывающему о строительстве особняка, она тоже увидела это; несмотря на то, что она знала о корнях семьи Маккензи, эта ветвь очень отличалась от своих шотландских побратимов. И в его словах прощупывалась та самая гордость за своих родителей, проделавших огромную работу над своим будущим.
За диалогами между Маккензи старшими и их сыном она с удовольствием следила ещё в Великобритании. Она не могла понять, насколько сильно Мэрилин, например, говорила какие-то вещи намеренно или нет. Женщина всегда затягивала закрытие двери, когда они были в больнице, стараясь провести с ними побольше совместного времени прежде, чем её муж уводил её из помещения за очередными развлечениями, как в случае поисков пирожных в одну из их первых встреч в больничном крыле. А Алистэр? То, как ловко он мог найти, чем отбиться от Эвана, и более того, заставить его прийти в замешательство? Где, простите, записаться на эти уроки или кричать о волонтёрстве?
— О, могу сказать сразу – не кажется, — хихикнув, произносит волшебница, чуть сильнее сдавив его пальцы своими, поднимая на него взгляд с хитрым прищуром, — Знаешь, — поднимаясь по лестнице, негромко продолжает говорить Чарли, — Представляешь, шестьдесят лет назад американский маггл впервые вступил на каменистую лунную поверхность, — она делает паузу, молчаливо отдавая дань Теодору за ту часть фактов, которые, действительно, откладывались в её голове и применялись в нужный момент, — И сейчас, я делаю первый шаг через порог дома твоих родителей. Так волнуюсь! — первый человек на Луне был почти равен первой девушке в гостях у Маккензи, верно? Она притворно прижимает свободную руку к лицу, широко раскрывая глаза и чуть замедляясь перед порогом, но затем лишь смеётся, стараясь не привлекать к себе дополнительного внимания его родителей, упираясь лицом в его плечо. Дайте ей насладиться моментом; у неё ведь было так мало шансов отвести душу, когда она была в компании Эвана.
Если дом снаружи заставлял приоткрыть рот в удивлении и восторге, внутри нужно было уже придерживать нижнюю челюсть, чтобы она звучно не стукнулась о дорогие полы. Крутя головой туда-сюда, она следует за волшебником на второй этаж, то и дело кидая на него прищуры – что же такое её может ожидать в комнате у мужчины, что будет равносильно семейным фотографиям самой Чарли? Не то, чтобы она преувеличивала свои страдания, но нужно было видеть её лицо, когда Маккензи вернулся с фотокарточкой для своего кошелька, о которой самой Шарлотт хотелось забыть. как страшный сон. Не трудно догадаться, что весь оставшийся вечер она сверлила взглядом своего отца, придумывая план мести.
— Ме-ерлиновы панталоны, — стоит картине открыться перед её глазами, и Уолш быстрым шагом оказывается прямо по центру комнаты волшебника, в которой он рос. В отличие от комнаты Джозефины и самой волшебницы, которые на протяжении всей жизни делили одну территорию, то и дело пытаясь устроить войну на свободных стенах, чтобы заполнить их своими вещами, здесь всё принадлежало только Эвану. Ей не хватает взгляда, и то и дело она разворачивается вокруг своей оси, тыча пальцем то в одно, то в другое, иногда не сдерживая смеха, — Если ты скажешь, что не хранишь мои письма в такой же коробке, какая есть у Питера – мне придётся сжечь нашего общего друга! — или с мягкой улыбкой подходя поближе к старой скрипке, — Страшно представить, сколько произведений она пережила, — и с любопытством рассматривая знакомые музыкальные названия групп, отмечая про себя, что большинство из них она слушала всегда и сама отдала бы всё за такую коллекцию автографов.
Подходя к диплому об окончании американской магической школы, она прищурившись сморит на него, усмехнувшись:
— У нас даже совпадает оценка по... одному предмету, — после короткой паузы, она ведёт пальцем дальше, останавливаясь напротив строчки изучения магических существ, добавляя, — А нет, по двум. Пожалуй, как бы я не гордилась собственным дипломом, но думаю, последнее, что произошло бы – это я и моя семья решаем, что ему самое место на стене... даже в нашей комнате, — Шарлотт никогда не расстраивало то, как она закончила школу – это ведь просто оценки, местами субъективное мнение преподавателям по знаниям ученика! Нельзя было считать её полным профаном, в конце концов, предметы, которые её интересовали, девушка сдавала на высокие баллы. Ну кому, честное слово, кому будет интересно рассматривать звёзды на ночном небе, кроме её сестры и Тео? Ещё и кощунством было заставлять студентов подниматься даже в холодное время суток на проклятую башню. А история магии?! Этому привидению давно уже было нужно отправиться на пенсию; тем более, как можно было получить у него оценку выше «Т» с его знаниями о твоей фамилии и тому, кто был твоим отцом?
Слушая внимательно его инструкции, снова оглядываясь вокруг своей оси, она подхватывает ключ пальцами и уже делает шаг в сторону своего чемодана, рваным движением раскрывая его, чтобы достать вещи, как действия Маккензи заставляют её остановиться и продолжить парад испепеляющих взглядов, — Иди-и, иди уже! — подхватывая в руки гигиенический набор, она уже замахивается, опуская его лишь тогда, когда дверь за мужчиной закрывается. Она вовсе не вела себя так! И не важно, что они никогда этого не проверяли, намного проще было думать, что Шарлотт быстрее изобразила бы распятие того человека из библейских писаний, нежели то, что сделал Эван.

#np kings of leon - back down south

Ей до сих пор не верилось, что она была... здесь. Сидя за столом с четой Маккензи, рассказывая уже которую историю Алистэру о своей работе в разных заповедниках, всё же, стараясь делать это без особого приукрашивания, попутно сообщая хозяйке дома о том, что это лучший цыпленок, которого она ела в своей жизни, она думала о том, что за такой короткий промежуток времени чувствовала себя, словно... всегда была знакома с ними. Родители Эвана всегда были приветливы с ней, а страх, что глава семейства будет совсем по-другому реагировать на девушку после ночной вылазки четырёх волшебниц в палату Маккензи улетучился с пониманием, что он не стал относиться к ней хуже, и тот факт, что она сидела за столом в их поместье, деля с ними один обед, было тому доказательством.
После плотного обеда, паузы не наступает, и поднимаясь с места, её ведут путешествовать по широким комнатам особняка, расписывая, где доставались те или иные строительные материалы, картины и другие детали интерьера, так важные сердцу дома.
— Не могу поверить, что дом на фотографиях и ваш – это одно и то же место! — поворачивая голову от фотографий, о которых раньше упоминал Эван, она широко улыбается, — Это же просто колоссальная работа! — не то, чтобы она не могла поверить в силу двух этих волшебников, но они были такими молодыми и уже имели такой невероятный потенциал; разве это не то, чем можно было вдохновляться в своей жизни тоже?
— Когда мы переехали, то несмотря на возможности, у нас не было рабочих, которые делали за нас какие-то работы. Благодаря своей работе, я неплохо справлялась с чертежами, — Мэрилин подхватывает взгляд своего мужа, вздыхая, и тут же исправляясь, неловко улыбаясь, — Ладно, тогда это было дело моей жизни. Так что какие-то комнаты я проектировала самостоятельно, а после выборов материалов вместе с Элом, и занималась, например, покраской стен, — ведя диалог с матерью Эвана, она мягко улыбается мысли, насколько сильно разнились характеры её и его мужа. Мэрилин гордилась тем, что у них было, и всё же, ей было куда труднее описывать, а, точнее, выделить свои собственные действия, присваивая какие-то детали только себе – это же их дом, общее дело жизни.
— Не может быть! Серьёзно? — не сдерживая удивлённого восклика, она поворачивает голову к мужчине, — Моя семья была здесь? — и уже смотря на Эвана, широко улыбается, толкнув его в плечо, — А мы ещё шутили про судьбу. Как это ещё можно [float=left][/float]назвать? — а после его слов, ткнув его ещё раз, сжимает руки под грудью, дёрнув головой в сторону, — Не вампиров, а только Дракулу это раз, а два – ты думаешь, что увидев тебя, я бы не свела с ума своих родителей в попытке прокатиться на ручке кресла с какой-нибудь лестницы? — дёрнув бровью, почти на грани возмущения спрашивает его Шарлотт. В конце концов, в возрасте за двадцать она стремилась весело прокатиться на его коленях по коридорам больничного крыла, вы думаете, когда ей было самое время ходить под стол, она бы не сделала того же самого?
Погода Каролины очень сильно отличалась от того, что сейчас происходило в Бостоне, и всё же, трудно не заметить, что самая высокая температурная точка на её родине была самой маленькой для того, что было на Фрипп-Айлэнде. Вздыхая свежий морской воздух, она не сразу замечает размашистое действие ноги Маккензи, а когда делает это, тот уже прячется за своей кровью, зная, что у неё не будет возможности сделать ничего в ответ. Или?
— Ах так? — и оглянувшись по сторонам, Шарлотт с хитрым прищуром отчётливо произносит, — Пол – лава, Эв! — и честное слово, эта игра ей никогда не надоест. Как бы на них не смотрели люди в поисках чего-нибудь устойчивого, способного выдержать их вес в любой местности, сдерживаясь от того, чтобы покрутить у виска, трудно представить, чтобы заставило её передумать заниматься этим каждый раз.
Она чувствовала усталость, расходящуюся по всему телу, стоило ей уронить себя в уютное кресло, и всё же, не давала себе возможности хоть на какой-нибудь процент показать своё состояние, продолжая бодрствовать. Не думать ни о чём: работе, оставленной за океаном, Джозефине, наверняка, лезущей на стенку от любопытства происходящего здесь короткого сообщения по телефону о том, что её сестра добралась точки назначения, близких, занимающихся своими делами. Она смотрела на окрепшего за время их отсутствия рядом друг с другом Эвана и не могла, не хотела представлять на его месте никого другого. Находясь в идиллии здесь, ей трудно было поверить, что [float=right][/float]каких-то три месяца назад она думала о том, что такая картина вообще будет существовать в её жизни.
— Мистер Маккензи, Вы знаете, что Рождество только через полгода? — смеясь, восторженно произносит Шарлотт, слушая его историю о маггловском изобретении и возможности снимать кино о своей семье в любое время суток, — Потому, что это звучит как лучший подарок на все праздники, которые бы ждали меня в моей жизни! — девушка хлопает в ладоши, сдерживая себя от того, чтобы подскочить на месте, а возвращая взгляд к Эвану, смеётся ещё с пущим восторгом, — Брось, Эван, ты битый час слушал истории от моего отца, пытавшегося понять, что меня нужно воспитывать не как мальчика, а как девочку, — включающиеся в себя первую в жизни смену подгузников или выборы самых ужасных платьев или свитеров с головами животных на животе, — Однако, — поворачивая голову к Алистэру, она прижимает ладонь к своей груди, — Сегодня был и без того насыщенный день на издевательства над Эваном. Я не отказываюсь от такой чести, но предлагаю растянуть удовольствие на завтрашний вечер! Тем более, двадцать четыре года жизни – это, как мне кажется, большое количество плёнки и часов, — хлопнув несколько раз ладонью по колену Маккензи, – она что, считает, что отсрочив мучение на день, делает ему одолжение? – Шарлотт понимает, что на самом деле... просто соскучилась по американцу. Весь день, который они провели вместе, они провели вместе с одной пометкой – и его семьей. Ей нравилась компания его родителей, тем более, когда она была приправлена информацией об их сыне, и всё же, спустя недели, которые они не виделись, ей хотелось провести с ним наедине чуть больше, чем пять минут.
После нескончаемых разговоров с заходом солнца и позднего ужина, им, наконец, позволяют оставить компанию Алистэра и Мэрилин, отправляясь на второй этаж в одиночестве. Второй раз за день оказываясь в его комнате, Уолш усаживается на кровать, и не удерживая себя, со смехом падает в полу-лежащее состояние, говоря лицом в перину:
— Живя жизнью дом-работа-дом-работа, я совсем забыла, что такое социализироваться, и чувствую, как у меня болит всё лицо, — скулы сводило стоило только губам дёрнуться в улыбке, челюсть болела от бесконечного болтания, а голова гудела от количества информации. Она не жаловалась, вы не подумайте; всё это была приятная боль.
Возвращая себя в сидячее положение, Уолш выпрямляет перед собой ноги, несколько раз стукнув ими друг о друга, и поворачивает к нему голову, улыбнувшись, — Они чудно-чудесные. Конечно, я знала это ещё с Англии, но быть здесь, вместе с вами... Это совсем другое, — поднимаясь с места, она двигается в его сторону, и оказываясь перед ним, поднимает ладонь к его лицу, проводя несколько раз пальцем по его коже, — Я знаю, что сейчас ты, скорее всего, не удержишься и скажешь мне что-то, отчего я замахнусь на тебя рукой, однако, — обхватывая его свободной рукой, волшебница старается уткнуться носом куда-то в его ключицу, — Я просто чертовски сильно скучала по тебе, Эван, и я рада, что ты позвал меня сюда, — бубня куда-то в него произносит волшебница, сильнее прижимаясь к мужчине, не смея корить себя за «послабления», которые она проявляет в характере; что ей было делать, если этот человек продолжать сводить её с ума просто своим существованием?

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Она усмехается, откидываясь на кресле, отводя взгляд в сторону спокойного берега и еле заметных белых барашков на воде, вспоминая их путешествия с семьей на озеро близ Лондона, ставшей своеобразной традицией. На деле, её никто никогда не пытался намеренно воспитать в качестве мальчишки, точно также, как и нельзя было сказать, что она брала пример с мужской половины их улицы; так уж вышло, что девочек вокруг собралось куда больше, и Кевин, Тео и Питер оставались в меньшинстве. С другой стороны, никто ведь и не заставлял её ходить только в платьях, играть только в кукол и устраивать чаепития на заднем дворе для своих игрушек. Шарлотт была неугомонной и активной, что по какой-то необычной логике мира приравнивалось к «мальчишескому» настрою, как лазанье по деревьям, битва на игрушечных мечах или вечное желание придумать одно соревнование для всех лучше другого. Пожалуй, только со школой она поняла, что сильно отличалась от внушительного количества девочек на курсе, в то время, как в Бостоне это чувство всегда сходило на нет – они ведь все были такими. Большинство. Ладно, возможно, она была тем ещё венцом этой коллекции.
[indent] Чарли не могла ответить точно, откуда она брала этот нескончаемый запас энергии. Всегда отмахиваясь, шутя, что просто плотно покушала, хотя других от этого могло клонить в сон, говорила про то, что выспалась, когда иной из-за болтающей перед сном Джозефины, не могла уснуть до глубокой ночи или же просто молчаливо вздёргивала свой нос – кому-то, действительно, нужно объяснений её крутости? Сейчас же вспоминая свою семью: отца, вваливающегося домой прямо к моменту, как звонко расставляются тарелки на столе с виноватой улыбкой и точно такого же, берущего с папы привычки, Кевина, маму, дающие правильные наставления и намекающий на какой-то сюрприз в кармане портфеля на случай, если кто-то проголодается, Джо, уснувшую на кровати сестры, дожидаясь, пока та придёт после работы, чтобы традиционно обговорить всё, что произошло за день. Она скучала по Фионне, всё ещё остававшейся на короткой руке для семьи, но в своём собственном гнёздышке, и Шарлотт не раз намеренно проходила мимо её квартиры, – «после работы шла мимо,» – хотя они обе знают, что заповедник был... он был даже не в Англии! Сестра всегда знала, что сказать, и даже когда Чарли было сложно переступить через себя, и спросить волнующий её вопрос; она всё равно делала то, что заставляло взбесившиеся мысли успокоиться.
[indent] Поэтому поворачивая к Эвану голову прежде, чем уйти, на самом деле, она всегда могла бы ответить на этот вопрос – почему она всё ещё не валилась с ног. Не за короткий срок, но Маккензи стали частью её жизни; близкие люди всегда заставляли её вставать, двигаться дальше, делать что-то и вырабатывать новый виток энергии, чтобы не останавливаться. Поэтому скажи ей кто сейчас, что только сегодня работает акция с видеоплёнкой – видел Мерлин, она бы до следующего дня просила Алистэра ставить ей всё новую и новую катушку. Так что, ещё бы посмотрели, кто быстрее бы сдался.
[indent] — Боюсь, ничего удивительного! За столько лет, сколько мы знакомы, если единственное, о чём бы ты говорил, это о моих талантах... — неоднозначно пожимая плечами, произносит Шарлотт, усмехнувшись, в прочем, не способная скрыть широкую улыбку и потупившийся взгляд от его слов. Она глубоко уважала родителей Эвана, ценя их. Она могла сделать всё, что угодно, чтобы испортить отношения с ними, отчего пугалась собственных слов или действий, но видя, что волшебники лишь усмехались над её шутками и взрывным характером, не могла не почувствовать себя комфортно. Почти как дома.
[indent] — Пленниками? — прыснув себе под нос Уолш уже хочет возмутиться, но мужчина повторно роняет её сердце в пятки в хорошем смысле этого слова, и вместо того, чтобы стукнуть его кулачком куда-то в плечо, она лишь охватывает его шею ладонями, стоит ей оказаться в воздухе.
[indent] Не трудно было не заметить изменения в волшебнике. В её голове ещё были живы воспоминании об Эване в больнице, как и после его возвращения из путешествия. Сейчас, окрепший и здоровый, он выглядел счастливым с возможностью делать то, с чем не мог справиться ещё месяц назад. И сквозь шкодливость на губах волшебницы появляется тёплая улыбка; она ведь любила Маккензи не за отрывание её от земли или поднятие сумок, лишь бы не давать ей шансов утруждать себя самостоятельно, с другой стороны, не радоваться вместе с ним тому, что происходило?
[indent] Правда, долго думать над этим ей никто не дал. Оказываясь на кровати, Шарлотт замирает, не отводя взгляда от мужчины. Его касание заставляет подняться шквал мурашек, англичанка сначала задержать дыхание, а затем выдохнуть, а сердце ускорить темп. Их общение, вечные шутки, и сами мысли девушки уже давно должны были перешагнуть это волнительное чувство в груди; но почему этого не может понять её голова?
[indent] Прежде, чем она успевает положить ладонь поверх его руки, чтобы что-нибудь сказать, он резко дёргает головой в сторону двери и ведьма делает тоже самое, в удивлении дёргая бровью. Действие повторяются ещё раз, и не успевшая отойти от того, что происходило минутой ранее, Уолш пропускает бессовестную попытку Маккензи с очень даже без попытки облизать её лицо.
[indent] — Ах ты..! — не удерживаясь, громко произносит Шарлотт, чувствуя, как стянутое внутри чувство постепенно проходит, — А ну иди сюда! — хватаясь за его руку, Чарли делает бесоватые движения, смеётся, пытаясь залезть на волшебника сверху, придавив его своим весом, попутно засовывая палец в ухо. Она не знала, точно ли Мэрилин Маккензи решила подставить стакан к их двери в попытках услышать всё, что происходит за дверью, и, главное, делала ли точно также её собственная мать... дурачась с Эваном сейчас, Уолш избегает самого главного для себя вопроса – она что, только что испугалась?

#np maren morris - the feels

[indent] Шарлотт Уолш, разумеется, подозревала, что мандраж от её приезда у семьи Эвана не пройдёт и на следующий день, однако, этого не произошло и спустя три ночи, проведённых на Фрипп-Айленде. Обещанные колдографии и плёнка с американцем любого возраста никуда не делись, и громко заливаясь хохотом, наваливаясь всем весом на сидящего рядом Маккензи, она стирала слёзы, но не свои воспоминания о просмотренном и спустя несколько дней. Не успела она сделать глубокий вздох от мероприятий, явно собранных для неё, как тут же было собрано количество родства не без желания узнать, кем же на самом деле является Шарлотт. И стоя на пороге белоснежного дома, как и по прибытию три дня назад, она прощалась с Алистэром и Мэрилин, явно не прощаясь надолго; с мыслью о том, что не удивится, если волшебники якобы случайно окажутся в краях Нового Орлеана, и не важно, что территориально между ними было три штата.
[indent] Из-за собственного нежелания съезжать с родного дома в Бостоне, ей было любопытно, каким было местожительство Эвана. В конце концов, у девушки была возможность сделать индивидуальной, разве что, стену на своей стороне комнаты, в то время, как у Маккензи был на это даже не один этаж. Чуть ли не подпрыгивая от любопытства, она не отставала от волшебника ни на шаг, и когда они добрались до места, поняла, что была настолько сосредоточена, что чуть не пропустила шутку про личные дневники, и даже сначала растерянно посмотрев на него, прежде, чем ответить:
[indent] — В таком случае, я твоя лучшая подружка, которая никому не растрезвонит все твои секреты, — подмигивая ему, вторит смехом девушка, кивая головой в благодарность, и проходя вперёд.
[indent] Квартира Эвана была совсем другой, чем она себе представляла. Быть честной, она даже не знала, чего ждала; но это явно не мешало ей восторженно улыбнуться:
[indent] — Это что, можно прямо на полу лежать?! — ткнув пальцем в нишу в гостиной, восхищенно спрашивает она, — Как тут здорово! — Шарлотт даже останавливается, пытаясь найти определенный угол для того, чтобы охватить помещение полным взглядом, наблюдая за лёгким тюлем, гуляющим от ветра за окном, мягкими подушками, накиданными повсюду, — Смотрю ты сделал всё, чтобы ударяясь и падая, в итоге получить минимальное количество повреждений? — хитро замечает волшебница, следуя за ним по квартире, попутно спрашивая интересующие вопросы, тыча пальцем в интересующие предметы, восторженно кривя лицо. Ещё больший восторг в ней вызывает мастерская, и осторожно дотрагиваясь до какой-то катушки, она довольно кивает головой, отмечая про себя, что с удовольствием посмотрела бы на [float=right][/float]сосредоточенного над работой мужчину. В конце концов, однажды она уже видела Маккензи и его труды над протезом для Питера. Кто-то мог подумать, что это не заставляло посмотреть на него по-другому?
[indent] Проходя за ним в спальню, попутно заглядывая во все оставшиеся помещения, на которые ей указывают, она сначала дёргает бровью на сквозную ванную, а затем наклоняет голову ниже и ниже, подобрав губы вместе, прищурившись, но умалчивает свой вопрос до момента, пока Эван сам об этом не говорит – кажется, её лицо и так задаёт его без помощи слов.
[indent] — Я удивлена, что в таком случае, дверь ты оставил на другой не менее важной, чем ванной, комнате, — щурясь, чувствуя появляющийся на щеках румянец, произносит Шарлотт, подходя к своему чемодану и обводя взглядом всю комнату ещё раз. Удивительно, насколько до сих пор она до конца не понимала, что находится на другом материке, рядом с Эваном. Со-существование в доме его родителей не шло ни в какую с мыслью, что сейчас они остались наедине; и усмехнувшись себе под нос, следуя на исходную точку, она попутно поворачивая голову к мужчине:
[indent] — Боюсь, мне всё же придётся рискнуть, а то неровен час, когда ты решишь сбежать от меня подальше, — несмотря на то, что он уже сталкивался с волшебницей после работы, насытившей всей её палитрой запахов, по возможности, она бы таких моментов скорее избегала, чем поощряла, тем более, если акцентировать внимание на явно не сниженный, относительно Каролины, градус в Луизиане. Кивая головой и на свечи, и на ужин, она лишь мягко расплывается от того, насколько трепетно Эван относился к любым шансом почувствовать инородные непривычные запахи, — Не переживай, всё чудесно, — короткая пауза, — Это ты скажи мне, если я чем-то смогу помочь, — мягко улыбнувшись, она уже и сама разворачивается в сторону спальни, чтобы покончить с делами и раскладыванием вещей, да бы более не вспоминать о них в ближайшее время, но останавливается, лишь поворачивая голову вполоборота:
[indent] — Со всей любовью к хранителям свечей, пожалуй, да. Ещё как празднуем, — ведь и правда. Впервые в жизни им не нужно задумываться о том, как их разговор прервет кто-нибудь из бостонской компании, как её отец обязательно сделает попытку увести Эвана в сторону, чтобы в который раз, якобы, оценить Маккензи, хотя никогда бы не стал говорить ничего против, тем более, находиться под крышей Андерсонов. Она любила, искреннее любила каждого человека, и всё же, прислушиваясь к шуршащему на кухне Маккензи, Чарли с улыбкой на губах отметила, что ей явно интересен такой опыт. И тот факт, что это был только первый день наедине, и перед ними ещё будет, возможно, оставшийся отпуск, не мог не радовать.
[indent] Англичанка довольно быстро справляется со всеми делами: бесстрашно воспользовавшись душем Маккензи, разложив все вещи и переодевшись в менее официальную, относительно дома родителей Эвана, одежду, не удержавшись от того, чтобы потратить минуты на рассматривание личных вещей волшебника. Никаких следов оцененных при помощи диплома со школы знаний, который остался на Фрипп-Айленде, но зато с памятными вещами и колдографиями. Находя знакомы лица, её лицо трогает улыбка; и потянув за краешек одной такой, она заставляет собственную фигурку свалится куда-то за угол кадра. Посмотрев на себя в зеркало в последний раз, завернув свободной рукой края джинсовых шорт несколько раз и проведя ладонью по ткани ярко красного кроп-топа без рукавов, она только после этого покидает спальню, крепко сжимая в другой небольшой сверток.
[indent] — Эв? — негромко позвав его, оказываясь в гостиной, в которой с ещё большой силой разгорелись свечи, подав сладковатый аромат, она заглядывает в кухню и не находя там Маккензи, следует за запахом готовой еды – или вы думаете, что таких талантов у неё не было?
[indent] — Эва-, — она останавливается, широко раскрывая глаза, — Я смотрю, ты серьёзно подошёл к делу! — нежно улыбается, быстро сбегая на траву, произносит Шарлотт, — Я хотела отвесить тебе комплимент по поводу твоей квартиры и уюта, который ты в ней создал, а теперь ещё и это, — махнув ладонью, девушка прикладывает её же к груди, мотнув головой, — А запах? Я, конечно, знала, что вытащила ещё тот лотерейный билет, — подходя к нему ближе, ведьме хитро ухмыляется, ткнувшись лицом ему в плечо, а затем подняв на него взгляд, — Но кто бы мне сказал, что до такой степени, — пожалуй, шутка о том, что [float=left][/float]к сердцу членам семьи Уолш путь лежит через желудок, никогда не перестанет быть актуальной.
[indent] Она уже было двинулось в сторону стоящего за столом стула, но замирает, всё это время ненавязчиво держа руку за спиной с  подарком для волшебника, перевезённый через океан и хранящийся все эти дни у неё в чемодане в ожидании «того самого момента». Шарлотт, отшатнувшись от мужчины на шаг назад, улыбаясь, протягивает ему презент, завёрнутый в одноцветную еле заметно переливающуюся на свету бумагу:
[indent] — Я бы хотела приурочить это к какому-нибудь празднику, но в таком случае, нам придётся его выдумать. Я просто... — Чарли тушуется, тупит взглядом под ноги, а затем вздёргивая подбородок к Эвану, продолжает, — У меня было немного времени, и, давай будем честными – старый браслет повидал много, и ему давно стоило найти замену, — она коротко смеётся, намеренно принижая количество потраченных сил, — А второе... возможно, у тебя и без того есть место, куда ты записываешь свои идеи, но когда страницы там закончатся, ты всегда сможешь воспользоваться этим.
[indent] Как она сказала, у неё, и правда, было «немного времени», а также, небольшой запас кожи шведского короткокрылого дракона, капля фантазии и нескончаемое желание добиться желаемого. Поэтому через пару ночей не без ошибок и неудач, на свет родился лёгкий, несмотря на количество страниц, и плотный блокнот, переплетённый Чарли вручную с вшитой полоской закладки из той же самой шкуры. К нему же был приложен браслет с тонко вырезанными рунами на нём – ей пришлось приложить все свои знания, которые были накоплены в школе на изучении древних рун, чтобы не навлечь на Эвана проклятье, вместо удачи. Шарлотт заводит руки за спину, одновременно не переживая, и переживая, что волшебнику может не понравится; в конце концов, даже когда ты уверен в том, что человек не выкинет твои подарки в окно, кто запретит тебе подумать иначе? Поэтому прикусывая губу, чтобы не сказать ничего лишнего, она с волнением наблюдает за американцем, мысленно сложив пальцы.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

my love is
. . . alive . . .
way down in my heart

[indent] Сложность к обучению шла ногу в ногу вместе с Шарлотт с самого детства. Будь то скучная книга, неинтересный предмет в школе или неумение складывать слова в приятные на слух, для других, конечно же, предложения, забивающие саму личность Чарли в дальний угол. С одной стороны, затруднение ведь было не потому, что родители не научили её разговаривать, – и если в отце ещё можно было усомниться, то в маме? – тем более, всегда в сравнение шла идущая рядом Джозефина, прекрасно справляющаяся с навыками общения за двоих. И как раз таки это было абсолютно на руку и старшему близнецу, которой по своей смеси не нужно было быть... такой. И всё же, в какой-то степени, выливалось в отсутствие необходимых навыков.
[indent] Сейчас было как минимум неуместно представлять картину «А что если бы?», потому что история двух молодых людей и без того закончилась лучше, чем многие ожидали. Чем ожидала того даже Чарли, желающая жить розовыми мечтами, но в достаточной мере ударившаяся о суровость Вселенной, и всё же, вот мы здесь. Однако, лишь на секунду ей стоит представить, насколько не лучше, но раньше могли сложиться их отношения если бы она только умела разговаривать как человек. Речь ведь даже не о сыгранной безымянной симфонии, хотя и о ней тоже, но и о её поведении в целом. Не зря она несколько раз слышала от Теодора одно простое заключение: «Ты просто человек дела, а не слова.»
[indent] Поэтому неловко протянутый вперёд подарок с собственноручно сделанными поделками заставляют взволноваться её куда сильнее, чем если бы Шарлотт постаралась описать свои чувства к Эвану в паре слов. Ей кажется, что нет смысла беспокоится, ведь он никогда не давал ей поводов усомниться как в своих талантах, так и в интересе к тому, чем она занимается, и всё же, на секунду она замирает, чуть ли не задерживая дыхание; и нелепо сначала смеётся, а затем улыбается ему в губы, стоит мужчине прижать её к себе.
[indent] — Что же там, где ты покоряешь меня готовкой, – и очень даже удачно, – я стараюсь не отставать и, видимо, убивать драконов ради тебя, — вновь смеясь, качнув головой, уже более уверено произносит Чарли, зная, что у всех и без того было достаточно информации, как на самом деле добывалось сырьё, шедшее на производство в заповедниках; но разве так не звучит более величественно? — Я рада, что тебе нравится, — довольно дёрнув уголками губ, волшебница протягивает ладони к его запястью, ловко завязывая завязки браслета, вздыхая на свою предыдущую поделку, которой было бы давно отправляться на покой. Конечно, она и сама была хороша, столько лет дёргая из стороны в сторону парное украшение с сестрой без попыток переделать его в лучший свет, но кто сказал, что своя соринка лучше бревна в другом глазу?
[indent] Встрепенувшись и хлопнув в ладони, девушка быстро обходит стол, присаживаясь на стул. На мгновение она застопорилась, а затем хмыкнув себе под нос, села по-удобству, как делала это всегда в случаях неофициальных ужинов и других приёмов пищи дома. Поэтому дёрнув стул немного в сторону, цепляясь пяткой за его край, она расплывается в широкой улыбке, чувствуя себя как никогда комфортно, — Знаешь, в Хогвартсе мне посчастливилось проходить Трансфигурацию у профессора МакГо, – так её ещё в свои школьные годы называл мой отец, – и несмотря на большое количество людей в классе, она вечно находила меня взглядом, заставляя садиться ровно, — наблюдая за тем, как мужчина набирает на её тарелку еды, живот Шарлотт предательски издаёт пару неугомонных звуков, отчего девушка неосознанно кладёт ладонь поверх него, продолжая, — И я даже несколько раз теряла на этом факультативные баллы, несмотря на то, что она была моим деканом. Но, честное слово, стоило ей снова крикнуть «Мисс Уолш, сядьте прямо!» как мне тут же хотелось задрать ноги повыше, — от задорного смеха её мимика быстро меняется, стоит перед лицом оказаться собранному блюду, отчего волшебница тут же присвистнув, обращает свой взгляд к Маккензи, негромко говоря слова благодарности. Дождавшись, когда Эван окажется перед ней, она перехватывает пальцами приборы, и отрезав первый кусок, подносит его к лицу, но замечает его прямой взгляд, тут же произносит:
— Я чувствую себя на конкурсе еды от твоего взгляда. Где моя табличка для оценки? — всё же более не задерживая их разговорами, она кладёт рукой в рот, и почти не жуя, быстро опускает ладонь от ножа, хлопает пальцами по столу и громко произносит, театрально оглянувшись по сторонам, — Все видели, как он вырвал себе победу голыми руками? Проверка официально пройдена, ты заслуживаешь самых высших баллов! — торопливо произносит девушка, восхищенно смотря то на тарелку, то на Маккензи, а затем вновь подхватывая нож, — Это очень вкусно, — добавляет она ко всему прочему, с удовольствием принимаясь поглощать всё, что было перед ней.
[indent] Пожалуй, только до сих пор не съеденное оставляло её от того, чтобы тараторить без остановки, и тот факт, что ей нравилось слушать рассказы мужчины и его дальнейшие планы на отпуск. С любопытством она спрашивала его обо всём, что приходило в голову, попутно рассказывая и о вещах, о которых Эван, возможно ещё не знал. Конечно, он обошёл Бостон вдоль и поперек ещё в первые годы своего проживания в Великобритании, поэтому она с делилась с ним любимыми местами её семьи, начиная от поместья её прабабушки, которое выглядело пугающим только для недругов и заканчивая старыми, но крепкими домами со своей историей в родном городе Уолшей. Как это бывало, ведьма не зацикливалась только на темах, которые были связаны между собой, и не замечала, на обнаруживала себя посреди разношерстных историй и не менее любопытных вопросов по отношению к мужчине.
[indent] — Ты ещё спрашиваешь! — радостно воскликнув от неожиданности, что вечер был в самом разгаре и не планировал заканчиваться, зная, что никто не позволит ей помочь, она старается сделать это незаметно, складывая тарелки одну на другой в сидячем положении, протягивая собранное волшебнику. Смотря в спину уходящему американцу, Шарлотт откидывается на спинку стула, с улыбкой оглядывая дворик, в котором они сидели.
[indent] Она давно не чувствовала себя так... хорошо. Не сказать, что все предыдущие проведённые вместе дни были плохими, нет, – она поистине наслаждалась каждой минутой проведённой вместе и даже на расстоянии друг от друга, когда у них была возможность, например, созвониться, – и всё же чувство безмятежности и радости окутывало её, словно огромный плед, не позволяющий ей вытащить даже свою ногу из под него. А она и не хотела; только посильнее завернуться в тёплое покрывало, и никогда не вылезать наружу.
[indent] — Сэр. Мистер.  — не сдержавшись от поправления невидимой бабочки на шее, серьёзно она смотрит на Эвана, а затем переводит взгляд на показательное шоу. Всё, включая зажигательный, в прямом смысле этого слова, десерт заставляет хвалебно задержать дыхание, наблюдая за происходящим. Пока в её глазах отблеском играет синее пламя, Шарли наклоняется поближе, и не протягивая ладони, произносит, — Он даже не представляет, насколько сильно я рада знакомству, — протянув несколько гласных, она дёргает бровями, смотря на Эвана. Если бы только еда могла кричать; сколько своих бойцов бы они потеряли перед их главным врагом – Шарлотт Эстер Уолш.
[indent] Крутя в ладони бокал, давно перешедший к ней после лёгкого корневого пива, с которого всё начиналось, задрав голову к вечернему небу, волшебница пытается заметить звёзды сквозь отголоски не до конца зашедшего где-то за горизонт Солнца. Краем глаза замечая попытку Эвана согреться, она дёргает бровью, произнося негромкое «Ты больно шутишь?» и тут же качая головой, лишь пожимая плечами, продолжает не сильно раскачивать, всё это время сложенную в колене, ногу из стороны в сторону. Пожалуй, шутка «Я могу загорать даже в такую погоду,» не была бы шуткой, имей они на ночном небе что-то, позволяющее получить золотистый загар. Ещё не до конца отдавшая тепло, заработанное в течении дня, или лучше сказать, дней, согретая алкоголем и вкусной едой, Чарли нужно было очень сильно постараться не для того, чтобы замёрзнуть. А хотя бы остыть.
[indent] — М? — дёрнув бровью, она переводит взгляд на Эвана, сдерживая ложку во рту, собирая остатки Аляски с тарелки. Правда, последующие его слова заставляют англичанку отвлечься от увлекательного занятия, — Так! Хочу заметить, что попытку, [float=right][/float]технически, можно считать удачной, — задирая подбородок, она старается игнорировать появляющийся румянец на щеке и зеркаля мужчину, упирается позвоночником в спинку стула. Однако, можно сколько угодно пытаться ответить Маккензи, он всё равно оставался прав. Несмотря на пройденный путь, все их взлёты и падения, у них никогда не было свидания, о котором так часто и много грезили все те, кто только пытался завязать свои отношения. А там, где должно было быть первое, они бегали по полю за детьми, измазанные рыбьими потрохами. Второе? В таком случае, в самом начале она смахнула весь шлейф романтики, врезав американцу по голове мячом. И таких примеров может быть бесконечное количество, каждый из которых не воспринимался как что-то граничащее с любовными прогулками.
[indent] Хотя, кто их знает. Может, всё идёт по плану, а на веду у всех они делают вид, что это всё чистая случайность.
[indent] Не желая идти на поводу у Маккензи, решившего в который раз заставить её сердце сделать кульбит, она задорно начинает:
[indent] — Первая девушка в доме родителей, первое свидание, не говоря о первой запечённой Аляске! Что ещё первое меня ожи... — внезапно Шарлотт широко раскрывает глаза, останавливаясь и произносит окончание предложение многим тише начатого, — Мерлиновы панталоны, скажи, как я это делаю? — смеясь, спрашивает то ли себя, то ли, действительно, панталоны, Уолш. Конечно, американец может налепить на себя удивлённое лицо, но не нужно быть гением, чтобы понимать, о чём говорит ведьма – закапывании себя с головой там, где должно происходить наоборот, — А отвечая на твой вопрос – можем. Тем более, с учётом того, насколько удачным оно выдалось, — а вот если бы Аляска сгорела до тла, мясо не приготовилось, а розмарин бы отсутствовал, тогда бы не стали. Выбрали бы какое получше; но эта шутка так и остаётся в голове Шарлотт, потому что вместо этого она произносит совсем другое:
— Только я бы предложила нам переместиться в дом. Закатанные рукава, – не смей шутить про моё желание видеть твои оголённые локти! – я оцениваю как первый звоночек, и как бы я не хотела поселиться в твоём чудесном дворике, не думаю, что всё оставшееся поставит крест на нашем свидании, стоит нам перешагнуть порог, — быстро проговаривает девушка, и не видя желания приклеиться к стулу здесь и сейчас, она складывает губы в улыбку, добродушно добавляя, — Давай, я помогу тебе прибрать всё.
[indent] Наверное, это было не только искреннее желание помочь, но ещё и внутреннее желание показать своё умение наводить порядок, особенно, не когда это приходится делать из под палки. Нет, конечно, вряд ли бы его отношение изменилось к волшебнице, будь она тотальным представителем нежвачных парнокопытных, и всё же... Разделив обязанности, отмахнувшись от помощи с посудой, она в несколько приёмов сбегала вверх-вниз, оставляя внизу чистый стол, и успевает потратить несколько минут прежде, чем встречает Маккензи, делая последний глоток недопитого вина, осторожно ставя и бокал в посуду, усердно намывающуюся благодаря магии Шарлотт.
[indent] — Я убрала оставшееся в холодильник, — отчитавшись, произносит Чарли махнув ладонью в сторону гостиной, — И твой блокнот положила на полку, — всё же, несмотря на установку расслабиться и чувствовать себя как дома, Уолш не хотела внедряться в квартиру Эвана в ту же секунду, как оказывалась в стенах его жилища. В конце концов, он привык жить один; и у неё нет поводов думать иначе, но вы же знаете, как это бывает. Там, где ты никогда не думал, что почувствуешь сомнение – оно накроет тебя тогда, когда ты этого не ожидаешь. Шарлотт на мгновение хмурит брови, устремляя взгляд вниз, выбрасывая ненужные ей в данную секунду мысли из головы, и хлопнув в ладони, задорно произносит:
[indent] — Ну, чем займёмся? — потому, что если кто-то думает, что Эстер Уолш устала, тот крупно ошибался. Подбрасывайте ей иногда мясо в клетку, и можно будет отказаться даже от сна в таком случае; бодрость никогда не уйдёт.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Когда Эван покинул земли Туманного Альбиона, у Шарлотт Уолш было много времени подумать о том, насколько было реально думать об их отношениях, как о работающей схеме. И не трудно догадаться о ком, как о неработающей шестеренке, думала всё это время Чарли, стоило картинке сложиться в голове, а касаниям стать как никогда реальными. Она с трудом могла бы объяснить себе, по какой причине одновременно чувствовала и невероятную силу, которая была влита в них, доказывая, что их отношения не разбить с лёгкой руки брошенного заклинания, при этом, переживая, что один шаг право с её стороны, непривычное для волшебника действие, сможет разрушить собранное по крупицам.
[indent] С другой стороны, это было довольно очевидно – стоит только вспомнить, с кем именно делила комнату Шарлотт с детства, чтобы догадаться о её возможных внутренних переживаниях. Они обе ловили взгляды на себя, стоило кому-то пройти по улице или коридору той же школы несколько лет назад; только, пожалуй, они были несколько полярные. Там, где Джозефина чуть ли не ловила бесконечные воздушные поцелуи и телесные записки о назначенных свиданий, Чарли, стоило ей взглядом остановится на ком-то, заставляла поскорее спрятать ноги в пол, или, наоборот, подбежать поближе, чтобы хлопнуть волшебницу по-братски по плечу. И, конечно, невозможно всегда возвращаться во времена Хогвартса, но разве что-то изменилось с выбором работы? Струящиеся подолы юбок и красивые вырезы на платьях, которые кропотливо создавались или подбирались её младшей сестрой на встречи, в то время как Эстер смывала с себя ошмётки питательной массы, подготовленные для употребления вовнутрь огромных существ, скидывая с плеч несколько слоёв потрёпанной одежды.
[indent] Не подумайте, она никогда не хотела заниматься тем же, чем и Джозефина, прекрасно понимая, что и в ней были задатки женственности. В конце концов, ей было небезразлично на то, как она одевалась, в редких случаях она позволяла себе и потратить время на макияж или аккуратную, вместо привычной косы или хвоста, причёску. Уолш умела правильно держать приборы в ресторанах и смущённо отмахиваться рукой, когда ей дарили цветы. Шарлотт знала, что если захочет, отличить от Джо её смогут только избранные; но ведь в таком случае это была бы совсем не она, а играющая роль актриса, скрывающаяся за маской другого человека.
[indent] Эван Маккензи полюбил её стоящей на голове, исполняющей симфонии на нескольких руках, и умудряющейся забить ему по голове чем-то тяжёлым, отчего каждый раз про себя она ловила удивлённые позывы, одновременно восхищаясь и не понимая. Из всех, кого она видела из реальных бывших девушек, англичанка выступала на их фоне контрастом. С каждым днём она меньше задумывалась о собственных действиях и словах, выуживая наружу и свою «дамскую натуру,» о которой слагали легенды, не боясь, что на неё посмотрят не на как «свою в доску.» Видимо для того, чтобы перестать колоть всех подряд, словно имеющая шипы, нужно было родиться одним американцем, и в нужный час и нужное время оказаться рядом.
[indent] Изображая классическую королеву Великобритании, Шарлотт старается ретироваться от разговора там, где мгновения назад протягивала лопату для собственного закапывания. «Первая попытка помыть посуду и ничего не разбить»: — хочется проговорить ей, но она лишь прячет взгляд где-то в центре стола, стараясь мысленно станцевать все танцы с бубном, лишая своих щёк яркого цвета. Как и внезапная забота о его локтях – почему ей нельзя просто поволноваться, не видя в этом подтекста?! И всё же, не без попытки наградить его тяжёлым взглядом, стоит волшебнику ткнуть её в бок, но нестираемой усмешки на лице, намывая посуду в раковине – американские горки не покидали её последние несколько часов, – читай, дней, а то и месяцев? – стоило осознать вновь и вновь, с кем ей приходилось проводить время в компании.
[indent] — Не понимаю, о чём ты,  — заканчивая с последним бокалом, широко раскрывая глаза, не отводя от мужчины взгляда, волшебница отставляет хрупкое стекло в сторону. В обычном режиме существования в Бостоне, заставить её мыть посуду с самого детства было сложной задачей, – хотя её матери, несмотря на трудный характер дочери, удавалось направить девушку на нужную дорожку чистой кухни после готовки, – но помощь Эвану переключила существование ведьмы на другой уровень, — Почему я чувствую, как отстаю от тебя по талантам? — изображая сначала реакцию на неплохие шансы получить массаж, она, негромко засмеявшись, прикусывает край губы, продолжая улыбаться, качнувшись из стороны в сторону. Что же, ей нужно будет изрядно постараться, чтобы удивить Маккензи чем-то больше, чем умением сшивать одеяла из крохотных лоскутков. В прочем, говорить о этом вслух она не торопиться, боясь, что между ними разгорится спор, где она слишком сильно занижает собственные достоинства. Или она не произносит этого, переживая, что такого разговора вовсе может и не возникнуть?
[indent] Времени думать об этом у неё не остаётся, как вопрос, отстреленный Маккензи в лоб заставляет её замереть, вызывая в Уолш шквал эмоций. Неосознанно за такие вещи она хваталась больше остального: реакцию на подарки, восхищённые взгляды от развитой за считанные секунды скорости, стоит кому-то близко сказать сокровенное  «чувствуешь запах пирожков?» или же невозможность ответить на её какой-то вопрос из-за неожиданной постановки или тона в ту же секунду. Девушка уже даже готовиться сделать шаг вперёд, лукаво улыбаясь, однако, Эван возвращается в мир куда быстрее делая то, что делает.
[indent] Не успевая толком среагировать на новое прозвище, как завороженная его словами, уже находит себя подскакивающей над деревянной поверхностью. Шарлотт была бы не против сыграть и в шахматы, и гордо поставить ногу на спину пораженного подушками, однако, стоит её вопросу прозвучать в воздухе, как атмосфера, создаваемая двумя подстрекателями всё это время, формируется в одной точке их существования.
[indent] — Думаешь, это было умно? —  сощурившись, с усмешкой спрашивает его Уолш, быстро кивнув головой вниз на себя в сидящем положении благодаря их забаве, попутно опуская ладонь на его плечо, и не давая ему ответить, чуть тише добавляет, — Достойно переходим на новый уровень игры, — ей некуда бежать, но потерять марку она так быстро не планирует, и несмотря на горящие щёки от собственных мыслей и неминуемого приближения американца, взгляд не отводит до того момента, как он не оказывается слишком близко.
[indent] Шарлотт не противится захватывающим тело ощущениям, поддавшись вперёд, сжимая под ладонями ткань льняной рубашки Эвана. Касания волшебника вызывают почти мгновенный шквал мурашек, расходящийся от места прикосновения, и будь у неё возможность сказать что-то, будьте уверены, изо рта Уолш вышла очередная глупость, ставящая волшебницу на место самой разговорчивой особы в ненужные минуты номер один. Всё это время боясь внезапного нарушения их личному пространству, она в который раз отдаёт себе отчёт, что никто не ворвётся в дом к Маккензи сегодня, сейчас, стараясь усмирить появляющееся волнение. И, наконец, желая отдаться сносящему чувству, Чарли уже отбрасывает все сомнения, как в мыслях проскакивает картина прошлых отношений, заставляющая дёрнуться ведьму в противоположную, от Эвана, сторону.
[indent] Дыхание её, и без того сбитое поцелуем, перехватывается, и на секунду ослабляя хватку рубашки, Уолш поднимает взгляд на Маккензи, стараясь не подавать виду, что что-то случилось; и правильно, ведь ничего! И еле заметно качнув головой из стороны в сторону, волшебница вновь старается вернуть себе уверенность, двигаясь навстречу мужчине, параллельно коря себя за попытку сбежать с корабля.
[indent] Почему сейчас? Эти чувства были несравнимы, их общение – несопоставимо, их... Девушка старается вернуться к ощущению перехваченного духа и нарастающего возбуждения, однако, вместо этого напрягается ещё сильнее, на что тут же реагирует волшебник, абсолютно незнающий, что происходит в данный момент в голове Шарлотт.
[indent] Она не может всё испортить. Только не в этот раз. И вместо того, чтобы проговорить волнующий её вопрос, она лишь расплывается в мягкой улыбке, дотрагиваясь до щеки американца, несколько раз проведя большим пальцем по коже:
[indent] — Извини, не знаю, что на меня нашло, — ох, Мерлин, врать и не краснеть? Несмотря на стучащие в голове мысли, ведьма старается вести себя естественно, шепча себе под нос «Всё в порядке, иди сюда.»
[indent] А ведь она могла показаться такой... опытной. Отвечать в шутливой и лукавой форме там, где любой другой неподготовленный должен был закапываться в собственные ладони или делать вид, что пропустил нескромный вопрос мимо ушей. Она никогда и не пыталась надевать на свои плечи и балахонов, особенно, находясь в окружении человека, явно отталкивающегося каждый раз от обратного. Шарлотт не специально выстраивала образ человека, явно успевшего пусть не встать на одно место со своей сестрой, деля один приз, с другой стороны, не вызывая и вопросов – а знает ли она, что делает?
[indent] «Что если у меня не получится также, как и в прошлый раз?»

I keep fighting voices in my mind that say I'm not enough
every single lie that tells me I will never measure up

[indent] Она замирает, словно от уходящей души в пятки, стоит яркой мысли проскочить в голове. С широко раскрытыми глазами, не ожидая такой реакции от самой себя, Уолш пытается несколько раз быстро моргает, стараясь привести себя в чувство, и уже протянуть руку к Маккензи вновь, неосознанно выпустив его до этого, как понимает – он не менее удивлён и испуган её реакции, как и сама ведьма.
[indent] — Эван, ничего не... — наскоро старается она проговорить имя волшебника в попытках вернуться в нужную колею, однако, волнительные нотки не проходят мимо неё, как и понимание – он не оставит эту мысль; а она не сможет игнорировать это настолько долго, чтобы не позволить всему испортиться. Эстер хмыкает себе под нос. Уже позволила.
[indent] Приближение американца не пугает ведьму, как и всё, что он делает. Какой он внимательный. Бросая на своего молодого человека короткий взгляд, стараясь собрать улыбку на своём лице, Уолш сдаётся, и тяжело вздохнув, — Тебе не за что извиняться, Эван, это всё я, — она начинает уверено, но к концу короткого предложения, голос тушится, и Шарлотт сначала упирается ладонями в столешницу, хмуря брови, а затем подтягивает к себе ноги, сгибая их в колени и утыкаясь в них лицом, глухо произносит:
[indent] — Что же, мы нашли один из моих главных талантов – портить всё там, где никто не просил, — осторожно она отнимает лицо от коленок, поднимая его чуть выше, находя взглядом волшебника, — Обещай, что не будешь смеяться, — произносит она негромко, тушуясь, — Или, хотя бы, не разочаруешься во мне.
[indent] Ей хотелось думать, что отношения с Ноа Мюллером не задались с самого начала; так ей проще было хотя бы частично переложить груз ответственности со своих плеч, который, так или иначе, всегда возвращался обратно. Это была страница, которую она давно перевернула, стоило девушке расстаться с немцем раз и навсегда, закрывая глаза на все попытки Вселенной предотвратить этот необычный союз. И, всё-таки, было кое-что, о чём она думала, что забыла, и не могла подумать, что оно вернётся к ней тогда, когда всё казалось идеальным.
[indent] — Я никогда не, — тихо начинает она, но застопорившись, тут же хмурится, бросая на него короткий взгляд, – можно это будет тот момент, когда её поймут без дополнительных слов? – и опуская его обратно, начиная мозолить пуговицу на рубашке волшебника взглядом, продолжая, — Ох Мерлин, не совсем так. Эван, ты ведь помнишь, что количество отношений, которые у меня были, можно пересчитать по пальцам... руки? — руки инвалида, если [float=left] [/float]быть точным, который лишился ещё половины во время работы с драконами. Она тараторит это так быстро, что от волнения проглатывает половину слов, однако, «выплёвывая» слова, чувствует, как грохочущее внутри груди сердце медленно вслушивается в слова хозяйки. «Эван поймёт,» — как мантру пытается выбить на подкорке мозга Шарлотт, вновь делая короткий вздох, делая шаг вперёд в бездну и выуживая на свет то, что боялась сказать всё это время.
[indent] — Это Ноа, — она закрывает глаза, морщась, а затем быстро качает головой из стороны в сторону, — Ничего такого, в смысле, он не причинил мне боли. П-просто у нас не получилось. Несколько раз. У него? — голос волшебницы скачет,и даже заикается в некоторых местах, и говоря невпопад, она бросает попытки подобрать слова, даже не начав это делать, — И я беспокоюсь, что... что проблема во мне? Это ведь не может быть совпадением! В чём ещё может быть проблема? — опуская одну из ног вниз, ведьма делает попытку найти место своим рукам, обхватывая себя ладонями, задавая, казалось бы, абсолютно наивный вопрос, однако, за собственными переживаниями, спустя столько времени, всё равно не видит истиной причины, продолжая во всём винить себя, — А из-за тебя я вечно теряю дар речи, не борясь с не покидающим меня чувством восторга, и теперь, когда всё так идеально, я думаю о том, что если всё пойдёт не так и с тобой? И я знаю, что на этом не ставится крест, но... — вжимая голову в плечи, словно ожидая получить удар по голове, Чарли утыкается взглядом вниз, — не зная, какой реакции ожидать. Кто бы знал, что одно из единственных качеств, которыми были похожи они с сестрой – это драматичность?

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Выведи кто-нибудь волшебницу на серьёзный разговор и спроси Шарлотт напрямую, по какой причине она выставляет вперёд грудь, приукрашивая таланты и отмахиваясь от руки помощи, она не задумываясь ответила на вопрос одним словом: «Удобно», что, наверняка бы вызвало несколько вопросов на лбу собеседника. Самостоятельность, выпирающая из Уолш позволяла ей ступать по лестнице карьеры, показывая, что может работать независимо от своих других коллег, которым потенциально в каждом приближении к драконам нужна была страховка. А семья? Ей было приятно быть опорой, например, для того же Теодора, ещё несколько лет гонявшего в голове мысль о своей любви к сестре ведьмы. Пожалуй, там, где люди не могли сделать шаг вперёд, Шарлотт была готова подтолкнуть вперёд, пусть и не до конца уверенная в том, что это будет правильным решением. Пока не попробуешь, не узнаешь?
[indent] С другой стороны, у этого желания быть автономной была и обратная сторона галлеона, то и дело невзначай бьющая девушку по лбу. Стоит в голове возникнуть зудящему вопросу о предложении помощи в равной ситуации всем, кроме Уолш, как ответ начинал маячать на горизонте тут как тут: а что ты хотела со своим поведением? Большинство теряет привычку предлагать руку, даже не зародив её, если несколько раз подряд не отвечать согласием. Как бы не хотела Уолш видеть себя самостоятельной единицей, с каждым годом, а главное, с появлением Эвана Маккензи желание быть замеченной в другом ключе разрасталось в ней сильнее.
[indent] Вот и сейчас, первое, что она делала – это отнекивалась, приговаривая, что всё в порядке, когда в порядке ничего не было. Страх оказаться не такой, как её представляли и видели жил с ней параллельно с момента, когда она в принципе начала строить вокруг себя стену «сильной и независимой.» При этом, никто никогда не говорил ей, что веди она себя иначе – станет нелюбимой дочерью или сестрой; родители были способны дать своим детям всё для беззаботной жизни, в то время, как Фионна, Джо или Кевин всегда оказывались рядом с Чарли в нужный момент, ненавязчиво спрашивая «всё ли хорошо?» И вовсе не потому, что считали её слабой.
[indent] Просто всем была необходима поддержка.
[indent] Как бы ей не хотелось говорить с Эваном также, как будь перед ней кто-нибудь из родного клана, выходило у неё скудно. К тому, что волшебница в принципе была не разговорчива на любые темы, показывающие её с не лучшей, как она считала, стороны, приплюсовывался факт, что это был Маккензи. И у неё было достаточно причин думать, что могло пойти не так, и по какой причине именно она была всему виной. В конце концов, если учитывать, насколько разными являются два волшебника, и более того, насколько разные стадии успели пройти за свою жизнь, волнения Шарлотт вставали сами на свои места. И чем больше она говорила, короткое «Ты никогда не?» перевернулось в её сознании несколько раз, почти придя к единственному валидному варианту и клейму на лбу: «девушка без опыта.»
[indent] Пройдёт время, и она будет оглядываться на эту ситуацию с глуповатой улыбкой – она, действительно, думала, что это что-то изменит в плохую сторону? Однако, пока что, при быстрых подъемах головы и окидывания взглядом Маккензи, она старается увидеть в его эмоциях то, что ей было так нужно. И к счастью, замечает. Правда, вот Шарлотт на метле слишком разогналась для того, чтобы остановиться и дать волшебнику возможность вставить своё слово, там, где было бы логично ему это позволить сделать. Уолш беспокоится, что не дай она более логичного объяснения своим действиям, то и понять её никто не сможет; правда, проблема оказывается совсем в другом – её попытка объясниться быстрее похожа на запутывание Маккензи ещё сильнее.
[indent] — Не могу, — упрямо бубнит светловолосая себе под нос, качнув головой из стороны в сторону, и даже замолчав на мгновение между своей тирадой, уже знает, что сказала бы дальше, в случае, если бы пауза затянулась бы дольше на пару секунд. Жестикуляция Эвана привлекает её внимание от высматривания чего-то невиданного в полу, поэтому, сначала фокусируя внимание на его пальцах, а потом уже переводя взгляд на волшебника, девушка поджимает губы, готовясь потрясти головой в непонимании и отрицании одновременно. Как проблема может быть не в ней! Она же, она же...
[indent] — Что? — не менее напугано, чем несколько секунд назад, вырывается из неё короткий вопрос, больше похожий на писк побитого животного. Или кто-то смел подумать, что на «не хочешь знать» она отреагирует как-то иначе, кроме как «что, что, что?»
[indent] Однако, от этого её отвлекает его добродушная улыбка, да осторожное прикосновение к коленке, прекращая возможность строить перед ним баррикаду защищенности. Тёплую ладонь волшебника она встречает без отдёргивания, и понуро кивая головой, оказывается на полу, стоит мужчине потянуть её в сторону, — Не за чем так обижать кухню, — бормочет Уолш ему в спину в попытках не задерживать неловких пауз между ними; хотя кто сказал, что фраза про возможное душевное расстройство целой комнаты будет лучше? Усаживаясь рядом с Маккензи, она не удерживается от вздоха и короткой улыбки, мелькнувшей на губах. Она давно заметила привычку Эвана терроризировать её ладони и пальцы, только раньше рассматривала это в другом ключе.
[indent] И вот оно. В частом порядке избегающая серьёзных разговоров Уолш столкнулась с таким лицом к лицу прямо сейчас, и вместо ожидаемого чувства страха за подобранные Эваном Маккензи слова, она широко раскрыв глаза чувствует обратное. Внезапно всё кажется таким очевидным, а её попытка взять на себя груз ответственности – абсолютно бесполезное занятие. Конечно, остаточное сомнение всё ещё умещалось на подкорке мозга, с другой стороны, чем больше мужчина говорил, тем громче в её голове звучал вопрос – почему она решила сказать обо всём только сейчас?
[indent] — Ну ты ведь совсем не виноват. Хватит себя ругать, — ещё одна попытка отбиться как от смущения, вызванное его словами, всплывающие яркой картиной будущего в её голове, так и постараться убедить американца, что в его случае, проблема не приходящей в голову мысли была вполне объяснима – кто-то должен был поверить, что кухонный стол должен её удивить?
[indent] В прочем, последующих попыток перебить Маккензи и вставить пару кнатов не происходит, и вслушиваясь в слова мужчины, она то неуверенно кивает головой, то ёрзает на своём месте, от каждого последующего действия утопая в новоприбывающих на её сторону подушек, то поднимая взгляд на Эвана, получая одно из самых его серьёзных и вдумчивых выражений лица. И сжимая его ладонь своей, светловолосая вздыхает, больше не стараясь спрятать свой взгляд; разве что от стыда, что несколько изменила план их идеального свидания. Всё, на что ей оставалось надеяться – после этого разговора никто из них двоих не начнёт заниматься лишним самокомпанием. В конце концов, была в этом всём одна проблема. Никто не мог знать, что происходит в голове другого, не открой один из них рот.
[indent] Слово за слово, и девушка не замечает, как губы бессознательно сводятся в трогательную улыбку, а сама Чарли вместо еле заметной борьбы с подушками, медленно скатывается ближе к Маккензи. Как это работает? Она говорит ему, что может поломать всё, что только возможно, а американец вместо команды бежать прочь действует наоборот. Шарлотт уже готовится к собственному превращению в запеченную своим румянцем Аляску, но Эван говорит то, что говорит, вызывая громкий искренний смех.
[indent] — Эван! — кажется, судя по лицу Маккензи, именно такое окончание длинного монолога было нужно им обоим. Уолш хрюкает себе под нос, отчего закатывается смехом ещё сильнее, — Прости, вовсе не хотела смеяться над твоими чувствами, — старается [float=left][/float]как можно внятнее проговорить Шарлотт, успокаиваясь, и отталкиваясь поджатой под себя ногой от дивана, оказываясь совсем близко, обнимает мужчину за плечи, перекладывая подбородок на его плечо, — Поверить не могу, что ты беспокоишься за то, что что-то пойдёт не так из-за тебя! Тебе никто не говорил, что это, между прочим, моя прерогатива? Эван, честно говоря, я бы скорее молилась всем богам, чтобы такой Шарлотт Уолш на свете больше и не появилось – хватит этому миру одного больного драконолога, неспособного делиться своими мыслями в нужный момент, — она делает короткую паузу, отдаляясь лишь для того, чтобы оказаться своим лицом напротив его, — Сейчас подожди, не падай от слишком яркой правды, — посмеиваясь, добавляет она, потянув ещё несколько секунд. Ей более, как и изначально, не хочется возвращаться мыслями к человеку, которого Маккензи так ловко оправдал, пусть и оправдывая, на самом деле, её, — Пусть я являюсь человеком, не имеющим возможности проверить наше с тобой будущее, на данную секунду, всё, что я могу сказать – я никогда не пожалею, что я выбрала тебя, Эван. И если ты не знаешь за какие заслуги, то выбери день и место, и я готова провести тебе целую лекцию! В конце концов, — переложив одну из ладоней на его шею, она продолжает говорить, — То, что произошло пятью минутами ранее, твой монолог, – не далее, как одна из тысячи причин, по которой я люблю тебя. Ты не ослышался – она даже не одна, — посмеиваясь, Шарлотт замолкает, осторожно приближаясь, чтобы поцеловать его в нос, щёку; внезапно засмеявшись, Чарли резко наклоняет голову вбок, чтобы невзначай укусить Маккензи за шею, и шкодливо улыбнувшись, успевает оставить на его губах затяжной поцелуй, прежде, чем издаёт несуразный звук. Помесь смеха и попыток чертыхнуться: всё, что получает Эван от ведьмы с затёкшей за короткий срок от неспродручной позы ногой. Повалившись на диван, она несколько потирает голый участок кожи, — Зачем я бегаю каждый день, если даже не могу посидеть неудобно несколько минут! — начинает возмущаться она, а затем кинув короткий взгляд на волшебника, вытаскивает подушку изпод своей головы, и размашистым движением кидая в Маккензи, продолжая давиться смехом, поднимая взгляд к потолку.

you should know, if you want it, it's yours
so come and get it
right now more than ever
                      I feel everything

[indent] Удивительные возможности волшебника – развернуть её на сто восемьдесят градусов от волнующего сердца чувство, возвращая в неё уверенность и желание встать на ту же опасную дорогу вновь, не оборачиваясь назад. Возможно, она, действительно, [float=right][/float]не до конца понимала, что он чувствовал к ней; но вовсе не из-за слепости к его поступкам. Шарлотт невероятно ценила то, что он делал для неё, и была благодарна за то, что юноша находил её ладонь, объясняя всё так, словно не было ничего важнее; и от этого она и сама начинала чувствовать собственную важность.
[indent] — Эван, — зовёт она мужчину, возвращая взгляд к его лицу, — Я не уверена, что говорила тебе, или, может, ты заметил, — она мотнула головой, словно в попытке вспомнить, но тут же возвращается к продолжению своей мысли, — Пока тебя не было, я успела сделать новую татуировку. Однако, чтобы увидеть её в полном свете, придётся снять мою футболку, — тактично подмечает девушка – теперь во многом объясняется, по какой причине ей было абсолютно на руку, что Маккензи оставлял её на попечение собственных способностей помыть себе спинку. Отводя взгляд в сторону и возвращая его, Шарлотт Уолш коротко добавляет, — Не знаешь, кто бы мог мне помочь? — она не пыталась забрать все кубки мастера соблазнения, но будем честными, у неё было не так уж много времени и сил, на ком практиковаться; когда-то ведь надо было начинать?

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Смешно было вспоминать шутки Маккензи о падения стандартов шестнадцатилетней Шарлотт Уолш, особенно, оказываясь в их положении. Волшебница не думала об их прошлом, и тому, с какой скоростью разгонялись они оба, на постоянной основе, однако, стоило только резким вспышкам воспоминаний пронестись в голове, и не оставить улыбку на губах они не позволяли. Кто-нибудь может объяснить, как он лаконичной симфонии в локоть они дошли до лукавого взгляда и просьбы отдёрнуть её майку?
[indent] Несмотря на его уверенность в мысленном отбирании кубка «выведение из себя за считанные секунды», у неё было достаточно примеров, чтобы постараться скинуть мужчину с пьедестала первого места. Никто, конечно, соревноваться не хотел, – хотя и находил желание оказаться на высоте перманентно, – с другой стороны, рассмотреть очевидное и без лупы сумел бы. Шарлотт была невыносимой, и не зря шутила, что только избранные могли осилить её непоседливое состояние. В конце концов, таковых у неё набиралось с кулак, да только можно ли было считать их за особенных, когда они все прожили рука об руку, нога об ногу с Эстер с самого детства, научившись вовремя отскакивать при летящем кулаке или останавливать его словом, зная, что сказать? Шутки шутками, но она была уверена, что у старшей сестры где-нибудь должен был спрятан священный Грааль, на которым её аккуратным почерком были выведены пункты поведения с ведьмой, чтобы жизнь складывалась у обоих.
[indent] Хотелось бы сказать, что стоило бы поделиться с предыдущими молодыми людьми Уолш таковым, однако, тогда бы она не оказалась здесь. Пожалуй, стоило крушить всё вокруг себя, включая даже свои отношения с Эваном, чтобы укрепить их до степени непробиваемого щита. Конечно, Шарлотт не думала, что нет ни единой возможности испортить всё – иначе, к чему был бы все переживания сегодня? С другой стороны, стоило проблеме отойти на задний план, как робко потянув уголки губ, она с восхищением смотрела на Маккензи, не в силах справиться с внутренним восторгом, вызываемый... всем, что он делал?
[indent] — Он ещё... и смеет поучать меня! — борясь с яркой болью и не менее ощутимыми тычками Маккензи, пытаясь отбиться от него свободной ладошкой, Уолш, действительно, совсем отпускает нервозность, как и надоедливые потоки мыслей о том, что из-за неё всё может пойти не так. Кажется, американец напротив неё предельно ясно дал понять, что не собирал её вещи из комода в попытках выставить волшебницу за дверь, – это было бы слишком? Спросите Шарлотт, что она об этом думает, – и благодаря этому ей было куда проще смелеть, говоря то, что она говорит. Когда тебя поддерживают во всех твоих начинаниях, времени на робость совсем не остаётся; тем более, когда в тебе её было не так уж много, как ты показывала обычно.
[indent] Конечно же ему нужно упомянуть соседей, а затем не дать светловолосой ответить, сбивая её с негодования следующими словами и действиями. Лишь успевая пожать плечами, Уолш наблюдает за поисковой операцией со стороны без лишних телодвижений, умудрившись один раз добавить «Туда ещё не успела,» — приподнимая уголки губ, чувствуя расходящиеся от прикосновений губ мурашки по всему телу, Эстер выгибает спину, легко приподнимаясь в момент, когда любопытство Маккензи берёт вверх, и тут же с победным выражением лица вскидывает руки в воздух:
[indent] — А-а, я знала, что она не оставит тебя равнодушным! — трясясь от смеха в унисон с волшебником, девушка опускает ладони ему на голову, не без удовольствия пропуская пальцы сквозь пряди, то встряхивая их, то, наоборот, приглаживая обратно. Не останавливается она и тогда, когда мужчина поднимает на неё взгляд, лишь сильнее расплываясь в улыбке, оставляя шутку «посмотрел, можешь подать мою футболку обратно» позади, она ощущает явный прилив красок к своим щекам. Одно дело, когда ты говоришь Эвану Маккензи что его любишь, а другое дело, слышать это и от него в ответ; не думайте, он говорил это не реже, чем волшебница, но кто сказал, что каждый раз сердце не начинало биться от этого сильнее?
[indent] — Я запомню, — дебаты не были сильной стороной девушки, как, в прочем и с лёгкостью принимать комплименты в свою сторону, однако, ради Маккензи она постарается это сделать.
[indent] На самом деле, ей не нужно было никаких презентаций вовсе. При помощи той самой розочки, которую вручила ей сестра волшебника на день рождения, и в которую она вложила много совместных воспоминаний, у неё была возможность каждый раз напомнить себе о том, сколько всего сделал и делает для неё мужчина до сих пор, как, судя по всему, и не стремился заканчивать. Кто-нибудь мог бы сказать – это всего-лишь период пары месяцев, все отношения начинаются так; однако, у неё было достаточно жизненных примеров, доказывающих, что люди могут пронести свой хороший старт на протяжении очень долгого времени. И она как никто другой желала встать рядом с теми, у кого это получилось.
[indent] — Скоро играть в пол-лаву будет сложно только тебе, — шепчет она себе под нос, следуя указаниям. Перекладывая ладонь на его плечо, волшебница упирается пальцами сильнее, стоит оказаться в воздухе, в который раз приходя в упоение от мысли быстрого восстановления американца после нахождения в больнице. К этим воспоминаниям она относилась бережно, думая, что доверие, выстроенное между ними ещё там, оказало большое влияние на происходящее сейчас. Стараясь подмечать такие вещи про себя даже сейчас, Уолш словно в благодарность оставляет несколько поцелуев на его щеке и в уголке губ.
[indent] — Маккензи, ты замолчишь когда-нибудь или нет! — приподнявшись на локтях, спрашивает его волшебница, приподнимая бровь, — Ничего, я не прочь, — она делает короткую паузу и прикусывает нижнюю губу, ухватившись за край его рубашки прежде, чем тот наклонится над ней, — Не прочь освежить свою память, — пожалуй, ещё полчаса назад это можно было назвать ненамеренным наступлением на грабли, но Шарлотт имеет ввиду то, что говорит, уже сцепляя пальцы на одной из верхних пуговиц.
[indent] В последний раз её сознание пытается крикнуть о возможности провала, в то время как англичанка гонит мысль прочь, увереннее подталкивая себя навстречу мужчине. Она подумает об этом после, когда уже будет результат; а пока что, какой в этом смысл? И улыбаясь Эвану в губы, она позволяет своему разуму проиграть, отдавая бразды правления волшебнику напротив.

this is the first time I get to see

things I have never seen in my life
you make flowers grow under my bed

[indent] Смахнув длинные волосы со лба, и приложив к глазам ладонь тыльной стороной руки, она тяжело дышит, до сих пор чувствуя бешеное сердцебиение под свободной ладонью на своей груди. Пожалуй, впору шутить, что не только отсутствие йоги пагубно влияет на физическое состояние Уолш, как и то, что больше и хвалиться бегом она не может. С другой стороны, пожалуй, дело было не в способности пробежать большое количество миль, а в том, что к такому она точно не была готова.
[indent] Не стоит думать и о том, что несмотря на попытки «остудить» свой разум и тело, она не замечает напоминание Маккензи о своём существовании рядом. Особенно, когда вторжение в личное пространство становится ощутимым чуть больше, чем полностью:
[indent] — Смотрю открывается парад шуток? — полностью продувая ощущениям организма вызванным шепотом волшебника, она убирает ладонь ото лба, роняя её на место, где только что было лицо мужчины, так вовремя отскочившего назад. Еле заметно повернув голову на подушке и оглядев американца с макушки до возможностей своей шеи, она вновь прикрывает глаза до момента, пока не чувствует прикосновение его ладони.
[indent] — А вот это уже удар под дых! — с нотками возмущения произносит волшебница, резко разворачивая голову в попытках успеть ухватиться за его палец у плеч зубами, — Если дашь мне чуть немного времени, Эван, — ставя ударение на его имени, она делает усилие, поворачиваясь на бок, и ткнув его пальцем не то целясь в щёку, не то в ухо, явно тратя время на подбор слов, — Возможно, оставлю тебе более полный отчёт, — ну и лис! Становясь пунцовой за секунду, стоит только прокатиться по, – теперь многим сложнее смотреть на эту фразу в другом ключе, – американским горкам воспоминаний, прекрасно понимая, о какой обратной связи говорил Маккензи. И хотела бы она поставить руки в отрицании, да только она уверена, там, где собственный голос можно было приуменьшить по громкости, оставшиеся действия выдавали её куда сильнее. Или не это говорили, в лучше случае, скомканные под её ладонями простыни, а в худшем – тонкие еле заметные отметины от её ногтей на коже мужчины?
[indent] И там, где в голове Эвана могли зародиться задатки несостоявшегося обольстителя, к сожалению или к счастью, на Шарлотт он произвёл впечатление абсолютно противоположно растущей от этого прогрессии. Конечно, как в частности бывает, сам факт отсутствия предыдущего опыта несколько повлиял на общий результат, прокручивающийся в голове Уолш до момента принятия действий – и вот англичанка оказавшись обратно на спине, то ли делает неудавшуюся попытку стечь с кровати, то ли, наоборот, очень хорошо играет в роли жидкости, – с другой стороны, сказать что всё было... простите, плохо? Не очень? Пусть к ней можно было бы подставлять образцы с красными красками, как если бы вы хотели перекрашивать одну из своих комнат в квартире, но она бы точно не сказала, что повторять бы не стала. Теперь понятно, почему Маккензи не побоялся сказать про следующий раз – и с этой мыслью у неё почти получается выскользнуть из спальни без коротких высказываний в спину. Жаль, что «почти» не считается.
[indent] — Прошу прощения, я не говорю по-английски, — Шарлотт неожиданно переходит на гэльский язык, успевая только кинуть короткий взгляд на оставленного в кровати американца, смотря на него, как на туриста с картой и его попытками найти Тауэр. Конечно она понимала, что это абсурдно! Ещё более абсурднее было бы прикрывать ладошкой причинное место, но казалось ей, что с таким она словит куда больше комментариев в свою сторону.
[indent] Оказываясь за стенкой и включая от прохладной к более горячей воде, Уолш наспех избавляется от своих переживаний, тут же задирая голову вверх, задерживая дыхание. Удивительно, что вернуть себе адекватный пульс было не такой простой задачей, ведь тогда, когда она успокаивалась, резкой вспышкой яркое воспоминание возвращалось, заставляя Шарлотт дрогнуть от ненарочно подкосившихся ног, правда, последнее, что ей хотелось, так биться в непонимании, что же с этим делать. Только короткая усмешка появляется на её губах – чёрт? – и она делает полшага в сторону, выходя из под тёплых струй воды.
[indent] — А? — от внезапного тона Уолш дёргает головой на голос, не сразу определив, насколько близко он находился; а зря, потому что следом за повторенным именем и внезапным вопросом из-за угла выскальзывает Маккензи, вынуждая её хотя бы попытаться отскочить от целящегося в её бок пальца, — Проклятье, Эван! Шутка про дверь в туалете недолго, кажется, останется шуткой? Знаешь что было бы смешно? Окажись я здесь в одежде, — вздыхая, Шарлотт даже бросает любые мысли о попытках прикрыть то, что скрывать было бесполезно, и как-то горделиво дёргает своим подбородком вверх. Оборачиваясь себе за плечо, она засмеявшись, громче добавляет, — Скучно или нет, но воды ты со своим ростом точно меня лишаешь! Это что за контроль! — приподнимаясь на носки, она вполоборота тянется к его макушке, таким образом, получая украденную воду по своей руке обратно, однако, ладонь быстро опускает, боясь, что сейчас на её бок снова попытаются напасть.
[indent] Вместо нападения она лишь слышит его вопрос, и не делая паузы на размышления, кивает ему головой, тут же дёргая уголками губ вверх. Последнее, что она хотела, это заставлять Маккензи переживать.
[indent] — Уверена, частично мы узнаем об этом... завтра, — всё же робко уточняет Шарлотт, — Но не волнуйся обо мне, правда, — решительнее подытоживает Уолш. Не было ещё ничего такого, что её организм не мог пережить, как и она сама. А волшебница, между прочим, не забывала ни про неудачные трансгрессии, ни про такие же попадания под горячее дыхание кого-то похуже, чем себя. Всё, что не вылечивалось за ночь, успокаивала себя ведьма, вполне решалось при помощи зелий; как там говорила тётя? «Почти от всего есть мазь,» – вот и проверит её теорию при необходимости.
[indent] — Ты немного опоздал, — отвечая ему покачиванием головы на улыбку, усмехаясь говорит Чарли, — Но, если тебе станет скучно в следующий раз, кто знает, — пожимая плечами, – выбора ей, видимо, всё равно не оставляют, так почему бы не начать привыкать сразу? – и оборачиваясь к нему, положив ладонь на шею, притягивает мужчину на себя для поцелуя, — Оставлю тебя здесь одного, пожалуй, — опуская ладонь, она весело улыбается, уже начиная обходить Маккензи стороной, — Может снова успеешь соскучиться, — и почти уже выходя за пределы душа, она резко наклоняется вперёд, подталкивая его вглубь душа, с силой задевая регулятор температур в сторону холодного, и зычно смеясь, отбегает в сторону, а прежде, чем скрыться в спальне совсем, громко кричит:
[indent]  — И не смей выходить, пока не будешь благоухать лавандой! — или не за такие стороны он полюбил её сильнее всего?

when I look in your eyes I see
                                                                   all the stars

[indent] Используя свободное время не без пользы, при помощи своей палочки, отложенной на весь вечер на комод с вещами, она освежает и заправляет постельное белье, лишая его хотя бы на время доказательств хаоса, который они устроили вдвоём, и избавляя свои волосы от состояния водопада, да бы не испортить собственную работу так быстро, укладывается обратно, подкладывая руку себе под голову, пытаясь выглянуть в темноту ночи. Сейчас ей не хотелось думать о том, что спустя время ей придётся покинуть ново-обретённый дом, в котором всего за день она почувствовала себя своей – не без помощи Эвана, разумеется. Конечно, впереди у них были ещё дни, которые они проведут вместе, и всё же, перспектива оказаться по другую сторону континента, так или иначе, нагнетала на неё секундную тоску. Правда, возвращение мужчины тут же сбивает все её мысли в угол, позволяя вновь прикрыть их невидимой, но тёмной тканью, отправляя в сон; она подумает об этом, но не сегодня. Нет смысла выселять себя из Америки раньше времени.
[indent]Стоит ему сесть рядом, как ведьма тут же дёргается вперёд, опираясь на свою ладонь и принюхиваясь, — Хорошо, проверку прошёл, — сначала с серьёзным выражением, а затем усмехнувшись, произносит Уолш, однако, обратно откланиваться не стремиться. Дождавшись, пока волшебник окажется в горизонтальном положении, и Чарли тут же устраивается под его боком, аккуратно перекладывая руку на его грудь, а сама умещая голову между между плечом и ключицей, откидывая в сторону лезущие волосы.
[indent] — Эй, Эван, — зовёт его волшебница после короткой паузы, — Я, возможно, знаю, что ты скажешь, но я всё равно не могу не спросить, — мгновение она тратит на то, чтобы поёрзать на месте, поудобнее перекладывая свои ноги под одеялом, — Ты-то был... на высоте. Я не слишком была плоха? — и как бы светловолосая не хотела игнорировать дрогнувший голос, стоило понимать, насколько свербел этот вопрос в её голове, раз он увидел свет в реальности. Вот в такие моменты можно было понять, насколько ранимой, на самом деле, была Шарлотт Эстер Уолш.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Двух волшебников вряд ли исправит время, по крайней мере, сама Шарлотт Уолш в это не верила. Все безумства: совместные побеги двух, казалось бы, взрослых людей, за детьми в потрохах, набивание животов  до отвала, как бы для благой цели, «пол – лава», многочисленные споры и ещё так много всего, что можно перечислить. А то, как Маккензи намерено высказался по поводу мотоцикла, лишь бы увидеть, как загораются глаза волшебницы? Они сделали крюк по Англии трансгрессируя только ради того, чтобы потратить ещё больше времени, и проехаться на механическом коне. Не удивительно, что спустя года, и шутки про то, что основным источником дохода Чарли был сбор драконьего добра никуда не делись. Как и, собственно, реакция на его слова:
[indent] — Маккензи, когда-нибудь ты договоришься, — шутливо, но с нотками угрозы в голосе проговаривает Шарлотт. В конце концов, ради него она утащила несколько листов обработанной драконьей кожи, кто сказал, что в один прекрасный день Эван не увидит на пороге своего дома что-нибудь другое в качестве подарка?
[indent] Удивлёно она дёргает бровью на взывание к великому волшебнику, а в следующую секунду получает довольно неоднозначную фразу; Эван не даёт ей даже ответить, как фраза становится однозначной, вынуждая Шарлотт поднять степень «горячности», правда, уже на своих щеках. Конечно, волшебница и сама знала, что стоит забраться под одеяло, и её можно использовать как грелку в любое время суток, – на самом деле, и одеяло не нужно, – но кто сказал, что о таком ей привычно было слышать в обстановке, как этой?
[indent] —  Теперь ты понимаешь, почему уже по весне я хожу так, как на югах почти круглый год? — она усмехается, еле заметно качнув головой, да бы волосы вновь не устроили им бунт, негромко добавляя, — Я рада, что нам... не придётся расползаться по разным углам кровати, — потому что только одного представления ей хватает о существовании такого же человека, как она, рядом. Этот союз мог бы жить, но только с подушкой между их телами каждую ночь, или на заколдованном прохладной матраце. Несколько раз, словно это поможет, в отместку она тычет волшебника, целясь в щёку; правда, успокаиваясь вновь, она возвращает ладонь на место, наблюдая за поднимающейся и опускающейся грудью волшебника.
[indent] Недолго ей позволяют лежать в таком положении, и утыкаясь взглядом в прищурившееся лицо Маккензи, она пытается улыбнуться в ответ, сделать вид, что это совсем не волнующий её вопрос, – ей кажется, что ещё секунда и волшебница готова рассмеяться, пихнув его в плечо, «ерунда, не важно.»
[indent] Как он делал это? Эван Маккензи заставлял её влюбляться в себя с каждым разом всё сильнее тогда, когда казалось, прыгнуть выше уже некуда. Шарлотт прикусывает внутреннюю часть щеки, вместе с этим пытаясь сохранить рвущуюся наружу широкую улыбку от его слов. Озвученный секундами ранее вопрос становится преглупейшим ныне озвученным вслух, а ей самой становится несколько стыдно от того, что она могла показаться сомневающейся в его чувствах – и ведь не делала этого! Она ведь знает, видит, совсем не слепа! Просто хотела убедиться, что ему было также хорошо, как и ей самой. От этих мыслей щёки её вспыхивают ярким цветом; а вместе с этим, и последующие слова американца подливают масла в огонь.
[indent] — «Да» или «нет», Эван, просто «да» или «нет!» — успевает она проговорить между намёками на домашнее насилие, которое всех устраивает и видимо, что зря её не послали в школьный хор. Ладонь мужчины на её щеке не позволяет ей увернуться от его выражения лица; да и как-то, не очень хочется, отчего она упрямо смотрит на Маккензи до последнего, борясь с желанием одновременно закопаться где-то в районе его рёбер под одеялом, то ли заняться рукоприкладством, которое было ему по душе.
[indent] — По этой теме, никак нет, мистер, — пытаясь нацепить на мгновение маску серьезности, Уолш возвращает разгоряченную щеку обратно на плечо мужчины, негромко выдохнув, — Разве что... есть ли у тебя что-то, что поможет моему сердцу успокоится? Потому что ещё пару таких фраз... — она легко усмехается себе под нос, обрывая предложение. Несильно девушка надавливает на его грудь, приподнимаясь выше, уткнувшись куда-то в район шеи, а затем негромко бубнит, — А возвращаясь к вопросу о моём отсутствии рядом, смотри, — пауза, — Теперь я тут, и ближе физически, кажется, особо некуда, — разве что залезть в его ухо. Пальцем. Она даже порывается дёрнуть рукой, однако, останавливает ту на полпути, перекладывая её мужчине на шею. Сонно моргает Шарлотт, наверняка еле заметно щекоча Эвана ресницами. Ей хочется продолжать говорить, но вместо этого, поёрзав в последний раз, потягиваясь под одеялом, Уолш так и зависает с дремотными ответами, всё быстрее откладывая свою активность на задний план. Очень чётко она фиксирует в голове одну мысль.
[indent] Если она сегодня оставила Эвана Маккензи под приятным впечатлением, то останавливаться на таком явно не стоит.

[indent] Не трудно догадаться, что из занятий, исключив из списка совместное времяпровождение с избранными, Шарлотт Уолш всегда предпочитала всему остальному лишь три: есть, спать и бегать. Последнее, в прочем, было необходимо для того, чтобы выбрасывать то количество энергии, которое скапливалось за счёт второго, ну и, немного держать первое в рамках. Она могла не только хвалиться бесконечным желудком, не без гордости указывая на все победные медали и дипломы в конкурсах по поеданию на скорость, как и заниматься бегом на сверхмарафонские дистанции, попутно разговаривая с кем-нибудь рядом без сбитого дыхания. Конечно, упасть сон и не вернуться из него для многих представлялось не слишком полезным талантом, и всё же, Чарли была бы не собой, если бы не хвасталась и своими возможностями быть не разбуженной пролетающими над её головой пушечными ядрами. Больше всего от этого страдали, конечно, её родные. Джозефина, которой приходилось распинывать сестру в школьной время каждый день, беспокоясь за её оценки, – хотя, уже мало что могло помочь. Фионне, например, вечно приходилось наблюдать картину роняющей свою голову Чарли в самые неподходящие моменты, и кому, как не старшей сестре, нужно было придумывать планы по переносе гриффиндорки из неположенных мест? Маленькой это ещё было удобно! Честно говоря, Шарлотт, временами, даже намерено засыпала на диване тёти и дяди, лишь бы остаться на их диване; а если нет – твой отец ещё и поносит тебя на руках, словно ты совсем пушинка. Эвану только предстояло познать это в полной мере.
[indent] Вот и сейчас, провалившись в глубокий сон, она не чувствовала ни поползений мужчины с кровати, не слышала лёгкого щелчка створки, и свет ей не смел помешать. Неизвестно, сколько времени непрерывного сна бы вышло, не окажись в комнате Эван с подносом еды и его попытками её разбудить. И честно говоря – слава Мерлину. Проспать весь свой отпуск в Америке было бы её худшим кошмаром.
[indent] Она слышит его голос сквозь сон, выхватывая лишь фразы, что её младший брат лишит её еды – ну и пусть, он потом получит за это, и узнает, что лучше так не делать. Инстинктивно она пытается остановить щекотку в районе шеи, слыша Маккензи всё громче и внятнее, пока спросонья не приоткрывает глаз, потянув уголки губ вверх.
[indent] — Быть хорошей, так во всём, даже если это означает противиться тебе, — судя по Шарлотт, посоревноваться даже с теми, кто упал в кому и не может выбраться из неё по собственному желанию, — С добрым утром, — поднимая к лицу ладонь, она протирает глаза, попутно вытягиваясь по всей длине издавая сопутствующие действию звуки, переводя на него взгляд, улыбаясь шире. Пожалуй, она точно не могла жаловаться на то, что засыпала под боком Маккензи, и просыпаясь, первым делом натыкалась на него взглядом.
[indent] Проходит мгновение прежде, чем мир становится таким же осязаемым, как и вчера, и Уолш дёргает носом, прищурившись. Не может быть.
[indent] — Эван, ты шутишь, когда ты успел! — приподнимаясь на локтях, она раскрывает глаза шире, тут же следуя команде, и придерживая одеяло на груди, принимает сидячее положение. Хотя, тут же она качает головой из стороны в сторону, предполагая, что в отличие от неё, мужчина просыпался как нормальный человек. — Святой Мерлин, я смотрю, ты решил не давать мне расслабляться, устраивая праздники каждый день, пока я здесь? Или мне лучше сказать, каждый день в принципе? — она смеётся, отмахиваясь ладонью от слов, что ей могли не понравится действия Алистэра и его желание дать ей попробовать всю кухню мира – этот человек, в принципе, [float=right][/float]святой в её глазах, – и складывает ладони перед собой вместе, с восторгом смотря на свою утреннюю трапезу, — Думаю, миссис Уолш будет в восторге от мысли, что кто-то не позволяет её дочери умереть с голоду, да ещё и блюдами самых высоких рейтингов! — она уже готовится перехватить вилку пальцами, как вместо этого подхватывает фиалу, взглянув на него с удивлением. Всё встаёт на места после его объяснений, и Шарлотт уверено кивает головой, правда, не удержавшись от короткого смешка. Хорошо, что у неё нет необходимости беспокоиться за неизвестные ей желания смены пола со стороны американца, хотя не то, чтобы они не смогли придумать что-нибудь и в этой ситуации, — Вот они, знаменитые ковены Америки. Я знаю, кто бы с радостью хотел бы познать и изучить пару рецептов, — или она плохо знала свою Трэйси, потенциально рвущуюся в книжные магазины, стоит только узнать, что им завезли редкую книгу о зельях? Она прислушивается к своему телу на мгновение, положив ладонь на часть живота, и кивнув головой ещё раз, махом выпивает жидкость, отставляя флакон в сторону, ещё раз кинув благодарный взгляд в сторону Маккензи. Несмотря на то, что она попросила его не беспокоится, он всё равно потратил своё время с утра даже на это.
[indent] — Так, а теперь об активном дне! — наконец, принимаясь за еду, Уолш делает первые попытки уместить во рту весь аспект вкуса, радостно вздыхая, — Это что, я чувствую Англию в своём рту? Потрясающе! — что-что, а сказать, что она была голодна – ничего не сказать. Там, где сон не справлялся, она знала, что всегда поможет восстановить ей силы; особенно, когда хочется уплетать еду за обе щеки. Она проговаривает фразу: «расскажи, что нас сегодня ждёт? Мне боятся?» не слишком беспокоясь за то, что нужно иметь паранормальные силы, чтобы понять, что она сказала. Эван справиться!
[indent] Всё было так... естественно. На протяжении всей жизни она старалась ухватиться за эти моменты, которые, несмотря на свою нормальность, сильно выделялись на фоне всего происходящего. Так она копила воспоминания о Бостоне, например, о сидении напротив старшей сестры, расспрашивая её об историях о школе, отец, протягивающий её маме ладонь, пока никто не видит, чтобы пригласить её на молчаливый танец, а вы, всеми детьми, подглядываете за ними с лестницы. Вслушиваясь в голос Маккензи сейчас, оглядывая спальню, чувствуя витающие в воздухе запахи свежеприготовленной еды, Шарлотт на мгновение прикладывает щеку к своему плечу, сохраняя этот эпизод в своей голове.
[indent] Уолш не позволяет завтраку долго оставаться на тарелке, и опустошив её, продолжая спасать своё раздетое состояние, – не думайте, попытки игнорировать этот факт не остаются только попытками, – старается переставить поднос обратно на столик. С «кошачьей», – вы ведь не поверите ей? – граций, она отталкивается вперёд, только для того, чтобы оказаться макушкой сначала в животе Маккензи, а потом перевернувшись, смеясь, спиной на его коленях. Смеяться она начинает ещё активнее от того, что голова свисает куда-то вниз, а волосы в скором времени смогут играть роль метлы, — Теперь подумай ещё раз, точно ли ничего противозаконного? — и если вы спрашиваете, что она делает – это просто её попытка встать на обе ноги. Возможно, излишне хаотичная, — Я так понимаю, — взгляд на его одежду, — Внезапный снег в Луизиане не выпал, — наконец, оказываясь не на Эване, а стоящей вертикально, Уолш смеясь, даже приседает на месте в своём импровизированном платье, меняясь на мгновение в лице, — Месье, — и двигаясь в сторону комода со сложенной со вчерашнего вечера своей одеждой, останавливается, чтобы заглянуть себе за плечо, невзначай приподняв бровь, — Я, конечно, уже тебя мало чем удивлю, — Шарлотт прокашливается, — Но у тебя есть выбор быть удивлённым моим образом на сегодня, — или не быть. Жизнь с Чарли это, в принципе, та ещё рулетка. Однако, Маккензи, кажется не выказывал, что был против такого.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent] Шарлотт с детства была человеком, слово за которой должно быть последним. Бесконечно она может отвечать на, казалось бы, законченный диалог, то ли из-за нездорового желания зависнуть в этом состоянии вечно, то ли из-за соревновательной натуры, не позволяющей позволить кому-то поставить точку. Уолш редко замечала это качество, доведя его до автоматизма; но не заметить, ка из неё фонтаном била энергия каждый раз, когда она находилась рядом с Эваном, не могла. Вот и сейчас, мужчина говорит одно, а ей уже хочется пуститься в рассказы о воспоминаниях из детства, где выходя из-за стола ты не мог вернуться за него обратно, и Чарли понадобилось достаточно разов, чтобы отключить свою упрямую натуру хотя бы здесь; есть она, всё же, любила больше, чем выкатывать рога вперёд.
[indent] Точно также, как это было одним из единственных, что могло остановить её от бесконечного спора. И не смотря на Маккензи, подтрунивающего волшебницу и её попытки в речь, она их не прекращает до момента, когда ей уже мягко кивают в сторону подноса. Только пусть даст ей доесть! Другое дело, что начни они спорить по поводу известных языков, да их акцентов, один Мерлин мог знать, чем это закончилось бы. Уолш, пожалуй, могла остановиться на том равновесии, где они оба говорили на английском, понятным друг другу. Конечно, временами Эван всё равно использовал слова или ставил ударения не так, как привыкла воспринимать их на слух Шарлотт, – что уже говорить про неё саму, явно не имеющую подвешенного языка и возможности репетировать перед огромными толпами людей, как то делал американец, – но честное слово, она видела варианты и хуже. Например, любимый южный говор.
[indent] — Какая же ты жопа! — засмеявшись, эмоционально произносит Уолш, понимая, что проиграла, не начав соревнование, — Кто знает, — она делает паузу, пожимая плечами, — Может быть, на самом деле нас трое, и перед тобой скрываемая Айлин и Майлзом Уолшами близнец по имени Сирша, — волшебница даже прихлопывает по одеялу в попытке сделать тот самый неожиданный звук, а затем показывает ему язык. Правда, долго молчать она не может, и не останавливается на достигнутом, продолжая, — Эван. Ну, Эван, что тебе стоит-то сказать. Легко и удобно это слишком расплывчато! Эва-а-ан, — выпрямляя под одеялом ногу, она даже пытается ткнуть его ногой, однако, заканчивает любые порывы, кроме словесных, помня о своих возможностях. Не хватало бы перевернуть не до конца опустошенную тарелку на себя, кровать, а кто знает, может и самого американца; в таком случае, уже только ради того, чтобы не было обидно.
[indent] Кто знает, на что надеялась Уолш, исполняя перед волшебником сначала поползения червя, даму в вечернем платье, и лукавую попытку вытащить из него хоть какую дополнительную фразу про собственную одежду – сейчас как наденет удобный, но невероятно жаркий для такой погоды костюм, тогда и развернет её обратно переодеваться. На что она точно не надеялась, так на волшебника, решившего полностью игнорировать её попытки не остаться без одеяльного покрова, не планируя приподниматься, делая ей одолжение, но и делая абсолютно противоположное действие. Всё, что остаётся Шарлотт, это громко выкрикнуть его имя в негодовании:
[indent] — Маккензи! — не зная, то ли хвататься за саму себя, что будет выглядеть как минимум глупо, то ли дёргаться вперёд, в попытках всё же вытянуть одеяло из под одеяло, и оказаться в ещё большем неудобном положении, волшебница так и зависает в непонятных действиях; для пущего, лишь притоптывая стопой по полу, — Что же ты делаешь! — продолжая возмущаться, она разворачивается к комоду всем корпусом, — Ох, Мерлин, ты просто... просто у меня даже слов на тебя нет, — под разным углом её слова, как и действия, можно было рассмотреть по разному. Уолш лучше всех знала, что веди она себя иначе, мысли по-другому, а главное, озвучивай несуществующие переживания, Эван Маккензи никогда бы не попытался сделать то, что сделал, зная, что может доставить ей дискомфорт. Конечно, она не могла не возмущаться; но в мазохистской мысли чувствовала поглощённой себя этой, совсем не детской, игрой. Как минимум,  итак знающая, но подтвердившая себе эту мысль не один раз – американцу не не доставляло удовольствие наблюдать за волшебницей в любой одежде. Или без.
[indent] — Иди-и, иди уже отсюда, — говорит она сквозь протестующее «Эй!», стоит на голове оказаться одеялу, помощи от которого уже было мало, и находя из него выход, сжимает его ладонями, смотря волшебнику в спину со странной усмешкой на лице, качая головой из стороны в сторону. Если и был способ выбить из неё любые потайные страхи, можно было смело заявить – Маккензи делал это также, как её отец учил ведьму плавать. Только, Майлз не знал, что делает; а вот Эван, Шарлотт была уверена, с лёгкостью даже просчитывал её реакцию наперед.

#outfit#np the meters – hand clapping song

[indent] Отбивая летнюю пыль, осевшую на дороги новоорлеанских улиц, своими белыми кедами, Уолш, сжимает ладонь Эвана, то и дело мотала головой из стороны в сторону, воодушевленно вслушиваясь в его рассказы. Экскурсии с Маккензи были совсем непохожи на те, которые предоставлял им личный экскурсовод всея Англии, и несмотря на то, что она не может мыслить объективно благодаря установившейся между двумя молодыми людьми связями, легко высказать первый плюс волшебница высказала без труда. В отличие от Теодора, не слишком подстраивающегося под компанию, и вываливающего на тебя все факты о местности, в которой они находились, американец подбирал то, что было по душе самой Шарлотт. Как можно было не оценить этот жест? С удовольствием она оглядывает фасады традиционных домов на знаменитых улицах города, а стоит им спуститься к реке, проходя по променаду, как с улыбкой произносит:
[indent] — В детстве я всегда считала слонов. Ну, знаешь, «один слон, два слона...», но после того, как мы съездили в Америку первый раз на папины матчи, мне так понравился подсчёт американцев, что я переняла эту привычку себе, — широко улыбаясь, неспешно произносит девушка, наблюдая за колёсными пароходами на реке, с любопытством заглядываясь на машущих оттуда людей, — Теперь я всегда считаю Миссисипи. Мы сможем потом прокатиться на таком? — и тыча пальцем свободной руки в сторону водного транспорта, с детским восторгом она поднимает взгляд на Эвана, щуря один глаз, вопреки надетым на переносицу солнцезащитным очкам.
  [indent] Несмотря на любовь к Великобритании, Чарли любила путешествовать. Дух странствия, будь то поход на ближайшие пикниковые места всей семьей, традиционный выезд на озеро под Лондоном, или же посещение других стран. Возможно, ей не всегда было интересны сухие факты, исторические сводки, но благодаря привитому с детства интересу к происходящему вокруг, светловолосая не теряла бдительности, и сама интересовалась у волшебника вещами, стоило заприметить что-нибудь неожиданное рядом. Тем более, Новый Орлеан и сам по себе, невзирая на пугающие рассказы французского квартала, располагал к себе, зазывая в гости. Доносящаяся музыка с улиц в квартире Эвана имела разницу с тем, что они получали, проходя мимо музыкантов, художников и артистов; несколько раз ведьма просила остановиться Маккензи около трупп, заслышав знакомые мотивы переигранных известных песен, и даже начинала пританцовывать, тем самым, ловя встречные улыбки на лице любителей музыки.
[indent] Пожалуй больше, чем бесцельно, – а в их случае всё ещё с ней и поправкой, что план ей никто не сообщал, – болтаться по улицам незнакомых городов, Уолш любила знакомиться с людьми, тем более, если речь шла не о случайных знаках внимания, а о вполне намеренных. Так, ещё утром обсуждая с ним ковены, а главное, на себе прочувствовав их возможности – ещё с того момента, когда она поднялась с кровати, Чарли заметила отсутствие хоть какого-нибудь тянущего ощущения, она была воодушевлена знакомством с одной из ведьм. Подруга Маккензи имела свой стержень, и это замечалось в их общении; смешно было наблюдать, как разнилось её отношение, стоило Дельфин обращаться к Уолш, отчего она расплывалась в улыбке, то и дело бросая взгляд на Эвана. Это напоминало ей, как хорошо к нему относились волшебники из Бостона, в то время, как друг друга иногда пытались намеренно задеть.
[indent] — Моя маленькая слабость, — с отголосками застенчивости произносит девушка, кивнув головой, стоит им закончить их небольшое путешествие по запугивающим кого угодно, но не Уолш, местам. С другой стороны, что-что, а оказаться среди могильных камней в ночи, даже Шарлотт бы не захотелось. От слов ведьмы Чарли почти роняет пакет со свертками в своих руках, широко хлопая глазами, — Чёрт, как круто! — и кое-кто не сдерживается от писка радости, — Угадай, кто, учась в Америке, был бы одной из этих «белых куриц», — смеясь, бросает фразу Шарлотт. Всё ещё, этот человек не то, чтобы прорицание не взял, максимально приближённое к культуре культов, но и умудрился даже потерять все способности собирать травы. Продолжая негромко посмеиваться над фразами волшебников, ведьма, в прочем, в какой-то момент всё равно наклоняется поближе к Маккензи, проговаривая:
[indent] — Зато даже если бы твоя кукла не получилась, – когда получилась, – как у них, ты бы надрал им всем задницу, создав артефакт. Ах, секундочку, — она делает паузу, прикрывая глаз, словно пытаясь что-то вспомнить, — Уже создал. Шах и мат, — пусть её никто не просил о поддержке, кто она такая, чтобы её не оказать.
[indent] С особой внимательностью которое редко видели преподаватели в Хогвартсе, Шарлотт познаёт искусство создания куклы, мягко дёргая уголками губ от мимолетной похвалы. Она не знает почему ей так хочется сделать всё, как можно лучше; дело было не в идее вырваться вперёд во чтобы то ни было, – хотя не без этого. Наверное, таким образом Уолш хочет показать, что ей вовсе были небезразличны развлечения, придуманные для неё Маккензи. Ловко она скрепляет и веточки основы, и не боится работы с воском, следуя строкам, выполняет всё от неё требуемое.
[indent] — Знаешь, а ведь никто из наших, — имея ввиду бостонских ребят, быстрым движением всовывая нитку в иглу, она весело продолжает, — Понятия не имеет, как делать вуду. Может, эту тему задевали, разве что, на прорицании, но что-то мне кажется, ни Фи, ни Джо не смогут сделать вот... это, — и махнув ладонью на, пока ещё недоделанную куклу, она дёргает бровью, наблюдая за попытками волшебника завязать тонкий узелок. Мотнув головой на отлучившуюся Дельфин, бойко она выуживает короткие концы тонкой верёвки из пальцев мужчины, и проворно связывает узел, — Пора тебе задуматься о том, чтобы нанять меня помощником в свою мастерскую! — не то, чтобы один завязка могла решить дело, но на секундочку, она и книжки сшивать умеет, и различные гайки закручивать, – спасибо дяде и попыток занять детей чем угодно, – не говоря о тех способностях, которые Маккензи были известны. Озвученные слова она произносит не задумываясь с оттенком шутки; но в глубине души Уолш понимает, что её здесь было меньше всего. Наискось она смотрит на Маккензи, дёргая уголками губ, возвращаясь к своему делу.
[indent] Так или иначе, она думала об этом при длинных разговорах по телефону, при коротких встречах на выходные, сейчас, когда она была в Америке последнюю неделю. Рано или поздно отпуск закончится, ей придётся вернуться домой, и они снова вернуться к длительным перелетам, неудобствам часовых поясов и ожидания следующих объятий. Шарлотт не хочет заводить этот разговор с Эваном сейчас, да и, быть честной, просто не знает, как заговорить об этом, а главное – что она скажет? Поделиться своими переживаниями одно, но нужно ведь и предложить какой-то вариант выхода из этой ситуации. Просить его возвращаться в Англию? Тут его дом. Что же до неё...
[indent] Мысль прерывается запахом еды, да голосом Дельфин, – с этой секунды она полюбила ведьму ещё больше, чувствуя, как проголодалась за их прогулку, – и она суёт нос заинтересованных в сковородку, — Мне абсолютно не хочется проигрывать, но выглядит это всё очень вкусно, — с широкой улыбкой произносит волшебница, дёрнув голову в сторону Дельфин. В свою очередь, она победно поднимает своё детище, протягивая куклу Маккензи, — Ну что, я заслужила хотя бы выше среднего по баллам школьных систем? — усмехаясь, Чарли внезапно тянет ладошку то к рукаву его рубашки, то легко пропускает прядь его волос сквозь пальцы. Бросает взгляд на куклу. Снова на Эвана. И прикусывая губу, осторожно утягивает её обратно.
[indent] — Эван! — от неожиданности она смеётся, а затем гордо вздёргивая носом, хлопает по своему животу, как раз меняя и положение ног – несмотря на вчерашнюю жалобу по поводу затекания, Уолш не училась на своих ошибках, и сидела всегда вкривь и [float=right][/float]вкось, — Боюсь, у этой малышки нет дна. И разве тебе, — отмахиваясь от летящего в её щёку пальца, она надув щёки, старается ответить ему таким же ударом в бок, — Так сильно хочется раскрыть эта загадку? Между прочим, может, это мой личный фокус. А фокусники не раскрывают своих тайн, — подмигнув, она выставляет важно палец вперёд.
[indent] Её редко когда пугали предсказания, по крайней мере те, которые англичанка выслушивала в свой адрес не были и плохими. А так как Уолш никогда не упускала любых возможностей оказаться в центре чего-то интересного: она выскочит на все аттракционы, отобьёт половицы в таверне, будет первой на любом интерактиве, то и сейчас она с удовольствием доедает всё, что было на тарелке, проваливаясь в угадывании почти всех ингредиентов; вслух она лишь обещает, что в следующий раз будет более подготовленной, и смотрит на Маккензи:
[indent] — Не страшно, что узнаешь обо мне что-нибудь пугающее? — с прищуром хихикает Уолш, наклоняясь к нему чуть ближе, сбавляя громкость, — Может, родинку ты и видел, но кто знает, что там у меня за чёрная душа, которую я так эффективно скрываю. Не зря каждый раз тебя мячом била по голове, — намерено. Всегда намерено.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around