[indent]Шарлотт Уолш, кажется, была одной из немногих, кто до последнего не мог ответить на тот самый заветный вопрос – «А кем ты хочешь стать в будущем?» Конечно, её самоуверенный вид никогда не даст повода подумать о том, что на последних курсах Хогвартса она слонялась по разным углам, терроризировала своих родственников, да издавала нудящие звуки, популярные среди актерских команд фильмов в маггловских кинотеатрах. Конечно, у Чарли была своя градация и, например, точный выбор того, куда она не хотела бы попасть. Так театралы, точно также, как и вся творческая деятельность, отметались в сторону, и единственное, на что она была готова – протоптать дорогу для своей сестры, пусть та и поднимала землю, словно бульдозер, самостоятельно. Бюрократия, политика, банковское дело, всё, что требовало концентрации мыслительного процесса тоже не подходили волшебнице: «То, чем хотел заниматься Тео», – она хорошо помнила, как была удивлена тому, что волшебник решил предать мечту становления магозоологом, и была рада узнать, что Фионна смогла переубедить его в этом, пусть и спустя полгода работы в Министерстве, – также не подходило по её критериям.
[indent]Обдумывая слова Маккензи, она дёргает уголками губ вверх, кивая головой. Большее количество курсов, так или иначе, наталкивают тебя на мысли. Не будь в её жизни ухода за магическими существами, как и старого лесничего, оставшегося на должности профессора со времен выпуска их родителей, кто знает, чем бы она занималась сейчас. Конечно, у неё всегда была возможность попытать счастья стать спортсменом, как это сделал отец; однако, наблюдая сейчас за тем, как в это вкладывается Кевин, была счастлива, что выбрала тот путь, на котором оказалась по итогу. Драконы стали её страстью, и как бы Эван не любил шутить шутки про навоз и её обмазанное им лицо, ей было сложно представить себя по жизни в какой-то другой роли. Боковым взглядом она смотрит на мужчину, позволяя лишь одной другой должности просочиться в её сознание. В прочем, думать о таком было слишком рано; другое дело, что она не зародила никакого ощущения дискомфорта.
[indent]Получая комплимент от главной ведьмы этой комнаты, Шарлотт даже не думает обидеться на критику в свою сторону; было бы на что, с учётом того, что она знала об отсутствии своих возможностей быть достаточно усидчивой и собранной. К тому же, нужно дать ей поблажку – как можно, в принципе, быть сосредоточенной, когда рядом с тобой сидит Эван?
[indent]— Ты шутишь! Конечно, я с удовольствием! — не без восторга она смотрит на Дельфин, и с таким же выражением лица возвращает взгляд и на Маккензи, так уверенно защищающего успехи Шарлотт, — Знаешь, живи мы более неинтересно, открыли бы собственный бизнес, — явно шуча, она говорит тише, то ли чтобы не оскорбить своими словами ведьму, то ли включая в себе предпринимателя. Усмехаясь, Чарли добавляет, — Аж чувствую, как часа весов медленно начинает [float=right][/float]перевешиваться в твою сторону, — резко светловолосая замирает, делая короткую паузу, а затем качает головой в отрицании, прикрывая глаза, — А нет, стоп, и снова кто-то скинул сверху кучу навоза, — или он думал, что волшебница пропустила это мимо ушей? Прошли те времена, когда она надувала щёки и тряслась от одной его попытки принизить занятие Уолш.
[indent]Хотя, её никогда это не обижало. Широко улыбаясь, временами смотря на Эвана, и тыча его при удобном случае пальцем в бок, стоит ему зачерпнуть очередную ложку в своей тарелке, Шарлотт в который раз понимает, насколько внимательным был мужчина ко всему, что она делала. Он шутил аккуратно, и она всегда чувствовала, что при необходимости поговорить о чём-то серьёзно, Эван Маккензи будет первым, кто убедит тебя в важности тебя, проделанной работы или будущих свершений. Наверное, случись так, что волшебница бы проснулась не с той ноги, и решила бросить драконологию, волшебник был бы тем человеком, кто смог бы привести её в чувство, несмотря на опасности, которые её поджидали каждый раз, стоило ей покинуть дом. Она одновременно и помнила, и забывала, насколько тревожно, должно быть, ощущали её близкие, когда волшебница отправлялась на свою работу.
[indent]От одного упоминания о кондитерской, на её лице расплывается довольная ухмылка. Буквально недавно она «пересматривала» воспоминания, осторожно помещенные в подаренную Эваном розочку, поэтому ещё свежи были картинки от количества стоящего, а после съеденного, перед ней и американцем. Волшебница уже почти поворачивает голову на волшебника, чтобы напомнить о картошке, которая ждала их спустя пару часов на пробу, однако, тот зовёт её скорее, и с приподнятой бровью она встречается с ну очень близким лицом Маккензи рядом. Инстинктивно англичанка поддаётся вперёд на момент поцелуя, однако, стоит ему отодвинуться обратно, и Шарлотт слегка прищуривается, улыбаясь одним уголком рта. Бесконечно она готова была «терпеть» выходки Эвана такого рода. Своим немым вопросом, да удивлённой зеркальностью с его стороны, ведьма лишь усмехается ещё громче, ненавязчиво толкая его коленкой под столом. И отчего ей казалось, что спроси она его, что это было – ответа она не получит? А что, нельзя?
[indent]— Как мы похожи, может, нам пора начать встречаться? — лукаво подмечает Шарлотт, выдерживая короткое расстояние между ними настолько, чтобы оно подходило под отметку «прилично» до последнего, успевая свернуть с дорожки устрашения на явное кокетство. Пожалуй, теперь, когда они выяснили, что оба чернее мазута, не страшно встретиться и с правдой. И, действительно, что такого дурного может им поведать прорицатель?

but I believe the world is burning to the ground
oh well, I guess we're gonna find out
l  e  t  '  s   s  e  e  h  o  w   f  a  r   w  e  '  v  e   c  o  m  e

[indent]Бережно она убирает куклы, предварительно предложив Маккензи убрать и его собственную, в свою сумку, и в последний раз оглядывая помещение, как бы, не прощаясь с ним, следует за волшебниками. Уолш старается запомнить как можно больше, отчего и принюхивается, присматривается, застревает на месте для рассмотрения чего-либо только на пару секунд, тут же нагоняя Эвана и Дельфин. Под нос она шепчет себе «Мы ещё в Орлеане?» — даже немного пригибаясь, проходя через проход, хотя в этом и не было никакой необходимости. Стоит Дюпри покинуть помещение, и оставить их наедине, Шарлотт усмехается от действий Маккензи, успевая лишь негромко шикнуть на него. Не трудно догадаться, какое отношение к прорицанию было у самого волшебника. И, пожалуй, самое нелогичное, что может происходить – это, как раз таки, нахождение Эвана и Чарли здесь, в попытках узнать своё будущее.
[indent]В отличие от Маккензи, пусть не пугающих, но достаточно внезапный голос со стороны, вынуждает девушку несильно дёрнуться в сторону. Отвлеченная мужчиной и увлеченная внутренним убранством домика, за лишнее мгновение она успела забыться, к тому же, вовсе не услышала, как она оказалась рядом, словно лёгкий шелест листьев. Вечно активная, Шарлотт, на удивление, здоровается и представляется тише привычного, словно завороженная всей этой атмосферой предсказания. Чтобы она не говорила, даже ожидая свою сестру около кабинета профессора прорицательства в Хогвартсе, и по случайному стечению обстоятельств попадая внутрь, она чувствовала себя иначе. Ей хотелось вести себя спокойнее.
[indent]Волшебница, в силу понимания, что это всё делают для них в свободное время ковенских ведьм, и своего любопытства, старается не сильно отвлекаться от действий женщины перед ними. Пытаясь уловить каждое её действие, она совсем не ожидает хлопнувшей форточки, или рассыпанных вещей, и пусть не желая признаваться даже себе, но почувствовала ряд мурашек, да гусиную кожу на руках, хотя помещение нельзя было окрестить прохладным. Когда же мадам Дюпри начинает говорить, она, помявшись сидя на стуле, упирается ладошками в свои колени, да немного склоняется к ней поближе, пусть вовсе и не из-за страха что-то пропустить.
[indent]Эстер не знала, чего ожидать. Она говорила много, повторяя себя, и больше не раскрывала глаза на правду бытия, а, казалось, хотела запутать волшебников ещё сильнее. Перемалывая слова старой ведьмы в своей голове, она хмурилась, и задумчиво прикусывала свою губу, пытаясь наложить её предсказание на уже существующие отношения её с Эваном. Чем больше светловолосая пыталась распутать клубок, тем сильнее делала хуже самой себе. Поэтому оставшееся время, Уолш просто постаралась как можно больше запомнить отрывков её монолога, некоторые слова даже отчётливо проговаривая, пусть и бесшумно, шевеля одними губами. В какой-то момент ведьма опускает взгляд на ладонь Эвана, и даже думает взяться за неё, однако, возвращается в исходное положение, посчитав, что мадам может принять это за некую попытку бегства; а Шарлотт вовсе не хотела, чтобы кто-то подумал, что она испытывала страх.
[indent]Она пыталась вести себя так, словно никто не сказал, что нужно перевернуть всю Землю с головы до ног, чтобы обрести счастье с Эваном Маккензи. Улыбалась, искренне непонимающе смотрела на Дюпри и честно отвечала ей на все заданные вопросы, и непритворно благодарила её за отведённое на них время, и ещё более – за возможный будущий обед. Оставляя позади и хижину, и поместье, стоит им выйти за пределы территории ковена, она делает глубокий вздох; словно воздух переменился. И они, действительно, снова оказались в Новом-Орлеане, пусть и не покидали его границ всё это время.
[indent]— Конечно! — она не делает паузы после его вопроса, уверенно кивая ему головой в знак полного согласия. Стоит им ладошкам оказаться сцепленными, теперь, когда они не сидели перед мадам Дюпри, Уолш осторожно перехватывает его второй за локоть, идя так какое-то время, задумавшись достаточно, чтобы почти пропустить его вопрос мимо ушей. Шарлотт даже стопориться, но по итогу, продолжает путь, немного замедлившись, — Пожалуй, нужно что-то больше, чем разговор с ведьмой, пусть и довольно убедительной, — она вторит ему усмешкой, бросая на мужчину быстрый взгляд.
[indent]Однако, не подумать об этом более, чем «кажется, нам всем предсказали тоску», как бы она не старалась, она не смогла. Что Шарлотт думала? Что ещё не знала в своей жизни плохих предсказаний? Просить у Судьбы долго не нужно было, подано с золотой каемочкой. И что, Мерлин дери, она имела ввиду под выбором, должным изменить всё?
[indent]— Что? Брось, всё в порядке, — явно последнее, что она ждала от Маккензи, так это извинения за гадание на камнях, да травах. От его объяснений страданий, ведьма усмехается себе под нос громче, стараясь отнимая ладонь от его локтя, и отмахиваясь от дуновений, — В таком уж случае, не тигра, а льва, — еле заметный румянец появляется у неё на щеках, отчего она тут же отводит голову куда-то в сторону, в прочем, ловя волну объяснений и аргументов Маккензи. Шарлотт чувствует, как с каждым его словом, заметное тяжёлое чувство отступает. Апофеозом служит внезапное перевоплощение в одного из самых страшных персонажей для Уолш, отчего она с писком дёргается в сторону, успевая прихлопнуть ладонью по его плечу, пусть смеясь,— Вот тебе смешно, а даже не представляешь, какой нервозностью я покрываюсь во время Хэллоуина! — Уолш возвращается на те шаги, которые отступила от него, уверено сплетая свои пальцы с его вновь, — Твоя мама, наверное, с ума сходила? — она делает паузу, резко качнув головой, — Конечно сходила, глупый вопрос. И ты прав! Пожалуй, если кто-то и служит отличным примером, что всё это слишком... абстрактно, и хаотично, так передо мной человек, который цветет пуще прежнего, — прищурившись, она утыкается лицом в его плечо, хихикнув, проговорив ехиднее и тише, — И тут явно никто не против. Ой! — краем глаза она улавливает движение на причале, к которому они приближались всё это время, и резко отодвигает голову в сторону, приподнявшись на носочках:
[indent]— Смотри-смотри, машут! Наверное, отходить сейчас будут! Побежали, Эван, нам нужен именно этот корабль! — и дёрнувшись вперёд, не отпуская его ладонь на первых порах, Шарлотт громко смеётся от собственной торопливости, о которой никто не просил. В конце концов, после сонной и наседающей атмосферы хижины ведьм, что могло быть лучше лёгкой пробежки, чтобы растрясти своё сознание?
[indent]Быстро приведя своё дыхание в порядок, и оказавшись на указанных им местах, Уолш, в полу-сидячем положении, держит себя в положении перегнутой через перилла, всматриваясь в воды Миссисипи, а затем и обводя взглядом всё побережье, оставшееся в десятках метров от них. Усаживаясь обратно на дощатую скамью, обрывистым движением поправляя юбку, она старается уложить свою голову на плечо Маккензи, попутно перекидывая через его колено свою ногу. Задумчиво Уолш шатает ей несколько раз, а затем проговаривает:
[indent]— Знаешь, — всё это время не возвращающаяся к теме прорицания, Шарлотт сводит брови на переносице, а затем хмыкнув, добавляет, — Да простит меня мадам Дюпри, бред всё это. Магниты? Непонятно ничего никому, кроме нас? Нам надо боятся Судьбы? Кажется, мы достаточно надавали ей по заднице, чтобы ей подумалось бояться нас, — легко она пожимает плечами, беря его ладонь в свою руку, и поднимая на Маккензи взгляд, — И если она, в который раз, попробует кинуть нам, мне, вызов, что же, — решительно она смотрит ему в глаза, расплывалась в шкодливой улыбке, — Придётся доказать, что не только Маккензи были специалистами в упёртости и отсутствия страха перед всеми. Уолши – те ещё упрямые бараны, а я ну очень сильно ценю нашу древнюю магию строптивости, — и весело подмигнув ему, Чарли по-хозяйски приподнимает его руку, заныривая под неё, устраиваясь поудобнее, да поближе.
[indent]Как бы она не хотела поверить гадалке, слишком сильно расходящееся от желаемого предсказание совсем не подходило Шарлотт. Да, волшебница, скорее всего, ещё не раз вернётся к этой мысли, размышляя о каждом слове, а вернувшись в Англию, обязательно обратиться к Фионне – может та сможет вместе с Джо растолковать ей смысл сказанного лучше? Сейчас же... если слова Дюпри должны были её напугать, и вынудить задуматься о будущем, возможной боли, накрутив себе неудобные мысли до конца отпуска, что же – выкусите; потому что ради счастья и любви с Эваном Маккензи она была готова потягаться, и была серьёзно намерена победить.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]До самого окончания прогулки из головы Шарлотт не выветривались их рассуждение. Эван был прав от и до, и Уолш была готова поддержать его во всех смыслах. Быть честной, она нередко задумывалась о том, насколько сильно выпадали беды на плечи, например, их родителей. Не только по слухам девушка знала о том, что пришлось пережить семье Маккензи; и пусть то, через что пришлось пройти её маме с папой вряд ли могло сравняться с предсказанием о первом ребенке, которому не светила никакая жизнь, она не могла выдохнуть и отмахнуться, что всё было намазано мёдом. Они все пережили свои страшные моменты, и кто знает, может им придётся сделать это вновь? В конце концов, никто был не застрахован от случаев, которые подкидывала тебе жизнь.
[indent]Хотя не представлять в голове, зная кем являются Алистэр и Мэрилин, в некоторой схеме комичность ситуации и попытке уговорить свою жену о ребенке фразами «Ну давай, всего раз?» она не смогла, пусть и вслух не стала об этом рассуждать. Тем более, что на повестке дня было смирить Эвана Маккензи взглядом после его очередной попытки смутить её, и даже не фразой, а своим внимательным взглядом.
[indent]Лучшее возвращение домой происходит тогда, когда ты чувствуешь пройденное количество километров. От мысли, что они вышли утром, – пусть и поздним, благодаря ей, – а вернулись в дом Маккензи только сейчас, когда на улице уже вечерело, девушка улыбается ещё шире, краем глаза посмотрев на мужчину. Временами она забывала о том, что ещё несколько месяцев назад Эван был не до конца уверен, что сможет не то, чтобы идти, а расстаться со своим креслом, сейчас? Невооруженным взглядом было видно изменение его тела, как и внутренней силы. Уолш дёргает уголками губ, проскакивая вперёд, продолжая двигаться в сторону лестницы, и оборачиваясь только в тот момент, когда Эван подаёт голос.
[indent]— И ты молчал?! — не церемонясь, тут же вставляет своё предложение Шарлотт, слыша о не слишком очевидной деятельности; она-то думала, речь шла про отдачу долгу инженерии, а тут оказывается, что Маккензи будет подавать голос на всю Америку? — Как же, наверное, ты страдаешь, поделившись со мной планами, — кривляясь лицом, девушка тут же смеётся, на деле чувствуя, как утомленность от активной жизни пропадает. Или кто-то решил, что «Я покажу тебе Нью-Йорк» должно было прибить её к земле, с лицом полного нежелания куда-то ехать? Уолш лишь качает головой из стороны в сторону, благодаря везение, что не пришлось проживать ещё одно утро с повязкой неизвестности на глазах, — Эван, сколько угодно времени, я понимаю! Тогда, не буду тебя отвлекать. Ну и, — она утвердительно кивает головой в знак согласия со своими словами, мягко улыбаясь; внезапно меняясь в лице, она не делает коротких пауз, пнув носком кеда лестницу, кладя ладонь на перила, — Нашли бы чем заняться, в любом случае, — поесть. Поговорить. Устроить соревнование по плевкам. Лишь еле заметный огонек в глазах может дать намек на что-то другое. Так или иначе, Маккензи пропадает в направлении мастерской, в то время, как Уолш достаточно громко затопала по ступенькам, вверх и только вверх.
[indent]На радио! Пересекая кухню, Шарлотт не останавливается, чтобы оказаться в спальне, наскоро переодеваясь в домашнюю одежду, в который раз дивясь чудодействующему лекарству, снявшее любые намёки на проблемное утро. Стискивая волшебную палочку в ладони, Уолш убирает оставленный с утра хаос, усмехнувшись себе под нос, продолжая рассуждать – а что она, собственно, удивляется? До этого – статьи, и это был скорее вопрос времени, когда Эван согласиться оказаться напротив микрофона, оказывая Америке честь в своём рассказе. Самой волшебнице редко когда удавалось выступать перед группой людей, а последний случай был чуть ли не тогда же, когда вместе с ней был Маккензи, поддерживая её прежде, чем она выйдет к драконологам и специалистам своего дела. Задумчиво она следует за подносом с посудой, оставляя посади себя заправленную кровать, да убранные в шкафы вещи, вспоминая неприятный тремор, раскатывающийся по всему телу от волнения, и аж незаметно для себя дёргается, пытаясь его стряхнуть.
[indent]— Хорошо! — вторит американцу криком волшебница, оглядываясь по сторонам, меняя одну задачу за другой. Как бы ей не хотелось думать, что она должна быть в кружке отважных и бесстрашных, сделать этот первый шаг ей было достаточно трудно, например, в отличие от её сестры. Кажется, Джозефина с детства забрала талант приковывать к себе внимание, тогда как старшему близнецу приходилось потрудиться, чтобы всё не свалить в необходимость показать пятую точку, а то не дай Мерлин, растерять своих слушателей; или в этом и была проблема?
[indent]Оставляя палочку наверху, она осторожно придерживая кувшин ещё и со дна, крепко держит его за ручку, зубами держась за пакет с бисквитными кексами, привезенными с английской глубинки в качестве «сувениров»; правда их было так много, что кажется, Шарлотт уедет, а они всё останутся здесь несъеденными, так что, она с радостью поможет Эвану, ещё и напомнит себе о родине.
[indent]Осторожно она ставит два стакана, что держала пальцами под кувшином, а затем осторожно сдвигает бумаги Маккензи, что занимали весь стол. Тепло волшебница улыбается Эвану, и кивает головой, и налив ему чай в стакан, ставит недалеко от его руки. С секунду англичанка мнется, думая будет ли она отвлекать своим существованием мужчину в саду или нет; светловолосая даже бросает взгляд за его спину, размышляя, не стоит ли ей «отпроситься» на пробежку иль запрятать себя в дальний угол, да позаниматься, но тут же качает головой из стороны в сторону, выбирая себе более спокойное занятие, зная, что и так не даёт себе времени полениться. Она пропадает в доме ненадолго, возвращаясь с маленьким цветным чехлом. Наконец, находя себе место на стуле, упираясь ногами в стол для более удобного положения, Шарлотт еле слышно начинает шуршать заготовленными ещё для самолета нитками; да только там она уснула прежде, чем начать что-то плести, так почему бы не воспользоваться свободным на это временем сейчас?
[indent]Моментами она кидала взгляд на Эвана, пряча улыбку то за стаканом прохладного чая, то за кексом. Не так часто ей удавалось видеть его за работой, сосредоточенным и серьезным; не удержавшись, правда, лишь один раз она ткнула его носком в колено, быстро вернув ногу обратно, делая вид, что и не отвлекалась вовсе от своего дела. Правда, если ещё в самом начале подготовки Маккензи выглядел просто озадаченно, то всё больше и больше она чувствовала напряжение в его голосе, которое оборвалось резким вздохом, заставляя её посмотреть на Маккензи с волнением в глазах.
I wanna pick you up and put you in the clouds

get up, get up now, now, now!
put your head on straight

[indent]— Я понимаю тебя, и более того, нередко прибегала именно к этой фразе еще... начиная с детства, — не без поддержки звучит её голос, и Уолш останавливает всё, чем занималась: от поедания очередного кекса, до завязывания узла, опуская одну из стоп на землю. Иногда фразой всё не заканчивалось, и вот она хорошо помнила себя, лежащей под несколькими одеялами в попытке скрыть отсутствие здорового румянца на щеках, кашляя, лишь бы не идти на очередную каторгу позора перед всем классом.
[indent]От его слов она складывает губы в еле заметную виноватую улыбку, поняв на что намекал Эван. В шестнадцать лет ей казалось это смешным, вызовом более старшему поколению, которое не годилось ей и в подмётки. Сейчас она стала более сдержанной не потому, что ей было нечего сказать; что-то не сильно ей хотелось оставлять травму тем, кто этого не заслужил. Пусть сейчас Маккензи шутил каждый раз, вспоминая тот случай, как и сама Шарлотт не без улыбки поддерживала его, и всё же, отголоском в ней всегда отдавалось, что это был не самый лучший её перформанс. С другой стороны, он точно был прав – встреча оказалась и правда судьбоносной.
[indent]— Эван, брось! — в сердцах проговаривает девушка, опуская и вторую ногу, неожиданно дёрнувшись вперёд. Смотря на мужчину, она прикусывает губу, вздыхая с ним вместе, — Ты говоришь это человеку, ещё несколько лет назад устраивающего конкурсы пердежа подмышкой – кто тут ещё не умеет говорить. А ты? Эй, дай сюда руку, — кивнув головой в сторону ладони мужчины, она чуть ли не готова перегнуться через стол, чтобы ухватиться и сжать его пальцы в своих.
[indent]Дожидаясь, пока будет возможность сжать его ладонь своей, она широко улыбается, ткнув как в старый, так и в новый браслет:
[indent]— Вот этот тебе говорит, что это и есть отличная идея. А этот – что с тобой всё так, Эван, и даже лучше. Что, хочешь со мной поспорить? В таком случае, придётся их снять, — не видите логику? Не беда, просто сделайте вид, что так и надо. Перекладывая и вторую ладонь сверху, Уолш продолжает говорить, срезая нагловатые углы своих фраз, немного наклоняя голову вбок, — Слушай. Я знаю, что я тот ещё советчик по тому, как справляться со своими внутренними демонами, но ты точно можешь рассчитывать на мою поддержку. К тому же, более интересного, а тем более, приятного на общения мужчины я не видела, — она пожимает плечами, — Или как ты объяснишь, что я держу тебя за ладонь и говорю всё это? Как ты мог заметить, я так не с каждым делаю, — Шарлотт улыбается ещё шире, а потом начинает смеяться, чувствуя лёгкий румянец на щеках.
[indent]Ведь она говорила искренне. Ей бы так хотелось избавить его от той неуверенности, которая была внутри, забрать её себе; пусть лучше она не знает, что сказать на публику, спотыкается о слова, как мужчина пару минутой ранее, перечитывая отрывок по новой. И дело было не в том, что его бедное сердце не выдержит усмешки на чьих-то губах от неправильно сказанного предложения; пусть идут к чёрту такие люди. Вот только ей всё равно хотелось помочь.
[indent]— Знаешь что? Что там делают люди, чтобы чувствовать себя увереннее на публике? Представляют всех с помойным ведром на голове или голыми? — она делает паузу, — Последнее, конечно, будет слегка некстати, если человек напротив будет не подходящим, но ты всегда можешь припомнить, каково это плавать в рыбьих потрохах, благо, ты на опыте, и свалить их на голову неугодному, — шутит волшебница, отталкиваясь от стула, и обходя стол, ставит подбородок на согнутую в локте руку, осматривая сначала взглядом, а затем подтягивая одну за другой к себе бумаги.
[indent]— У тебя... есть список вопросов? — не отнимая головы от своей ладони, так и оставляясь в полусогнутом состоянии, девушка поворачивает её, взглянув на Маккензи, дёргнув уголками губ, — Хочешь, устроим маленькую репетицию? Я могу побыть твоим интервьюером, если ткнёшь мне, что у тебя спрашивать, — и качнувшись, она толкает его бедром, улыбаясь ещё шире, смешно прикрывая один глаз. Если она сможет помочь ему хотя бы этим, то Шарлотт готова пообещать себе и американцу, что не отстанет с вопросами до самого утра; тогда он точно может быть убежден в том, что будет готов. А если нет – всё ещё пусть не забывает про вёдра, да пакеты на головах людей.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]— Одолжить розу? — парировала на возрастном вопросе Уолш, приподняв бровь, и ухмыльнувшись. Пусть её не обошли слухи о прошлом Эвана Маккензи, тем более, что они и сами обсуждали пару-тройку историй, одно дело – слышать, а другое дело, видеть события так, словно оказывался рядом с человеком. Шарлотт не была человеком, желавшим соревноваться в том, кто в шестнадцать лет себя более недостойно, иначе им пришлось бы сильно заморочиться на счёт таблицы и системе оценки всего этого дела. Она хотела просто показать ему, что была готова увидеть его таким, каким он себя видел, а не опираться на чужие сплетни, и разговоры за спиной.
[indent]Ей... после апрельских событий, в принципе, казалось, что Уолш стоило ещё тогда более внимательно отнестись к его словам и попыткам высказаться. И если подумать хорошо, то речь шла не только об Эване. Те события дали прояснили для волшебницу одну важную вещь – не так уж активно она слушала своих друзей и близких, пытаясь помочь им справиться с их проблемами. Может, им это и не нужно было, – в конце концов, в критических моментах они знали, где найти друг друга, – но нельзя же оправдывать себя такими вещами до конца, верно?
[indent]Не делая этого намеренно, Эван Маккензи успел изменить её даже за такой короткий срок, при этом, в лучшую сторону. И даже там, где самоанализ был не лучшей стороной волшебницы, даже она успела подметить какие-то вещи. Например, с большим вызовом, чем смущением она смотрела на мужчину, стоило ему продолжать заниматься подстрекательством; и если кто-то думал, что это не лучшая сторона, можете с ней поспорить. На секунду она замолкает, и даже поворачивает голову в бок, быстрым движением руки заправляя волосы себе за ухо, и после короткой паузы, предварительно прикусив губу, –кажется, штаны и рубашки не были болтунами, – проговаривает:
[indent]— Не поверишь, но требуют отдельной аудиенции! — она даже шире раскрывает глаза, ловя удивление на своё лицо. Пожалуй лучше всего Шарлотт умела верить в то, что говорила. Подписать невидимые договора, запросить встречу у рубашки Маккензи, – она хихикает от того, как это странно звучало, – как и, видимо, сыграть роль другого человека: воображение Уолш не знало границ, особенно, когда её разговоры поддерживались. Пусть девушка и отвечала Маккензи на его шутки, усмехалась и вовсе не отказывалась от увлеченных друг другом диалогов, но попутно смотрела на него внимательно, даже несколько выжидающе, вовсе не планируя отбивать ситуацию в противоположную сторону её сада.
[indent]Каждый знал, что Уолш было сложно делиться с кем угодно своими переживаниями. Необходимость быть выше, сильнее, громче перекрывала противоположные краны, позволяющие дать слабину. Что самое интересно, никто ведь не вкладывал ей в голову «тебе нельзя плакать,» но каким-то образом получилось так, как получилось. Наверное, ей просто не хватало того, перед кем можно было побыть меньше, слабже и тише? Рядом с Маккензи она чувствовала себя защищенной, даже там, где это ощущение было безнадобности – ей, в принципе, мало что угрожало по жизни всё то время, пока она не находилась на работе.
[indent]Тем более, его искренность? Тот факт, что несмотря на сложность, он делился с ней такими вещами, как переживание за завтрашнее интервью? Как тут не проникнешься, и не попытаешься вспомнить, что и ты можешь также.
[indent]Беря свободной рукой письмо, она пробегает взглядом по строчкам, шурша пергаментом и несколько раз задумчиво постучав пальцами по своему лицу. Шарлотт умела импровизировать, но только потому, что ей редко оставляли выбор, и если бы был вариант отвечать по вопросам, или даже монологом – цены бы не было Призраку. Дочитывая, она вновь возвращает взгляд к Маккензи, дёрнув уголками губ на его слова благодарности, еле заметно качая головой – вот уж, главная помощница.
[indent]— Эван, не уверена, что ты должен за это беспокоится, — замечает волшебница, оглянув кучу бумаг. Временами они даже не замечали, как быстро шло время, а главное, как сильно какие-либо события, да и пролетающие года, влияли на их характер. Уолш просто не могла на полном серьезе подумать о том, что Маккензи остался таким же, как и несколько лет назад, зная и чувствуя, как выросла сама. Это что же, кто-то из них растет вниз? Она сомневалась. Ведьма уже даже почти выпускает письмо из ладони, желая оттолкнуться и вернуться на своё место, но внезапное нападение на её шею вынуждает её попридержать гиппогрифов.
[indent]— Это было один, Эван, один раз! — без запинки пытается защитить себя англичанка, успевая, разве что, голову в его сторону повернуть, да взглянуть удивлено, борясь с поднятым шквалом мурашек, расходящихся от места, куда поцеловал её Маккензи; через секунду она уже и вовсе оказывается в сидячем положении, да не на своём стуле, а на импровизированном, – хотя кто запретит считать его своим тоже? — Мне кажется, только что мы нашли настоящего фаната ролевых игр? А ещё на меня всё сваливал, — кривляясь, произносит ведьма, говоря слова на выдохе, вновь ощущая очередной побег с корабля. Кинув взгляд на свои ноги, покрывающиеся гусиной кожей, она ёрзает на коленях волшебника, и перекидывает одну на другую, пытаясь подтолкнуть свою ладонь к его рёбрам, — Как вам угодно, мистер Маккензи, можем начать и с истории про расхищение чужих кошельков, — наконец, сдаваясь своему смеху от действий волшебника, Уолш выпускает из рук письмо, утыкаясь головой не то в его ключицу, не то в плечо, посмотрев на него снизу вверх, — Или можешь оставить это сказкой на ночь, — она жмёт плечами, — А теперь, давай! Десять причин, почему ты любишь Великобританию! — пауза, — Наверняка ведь тебя спросят об этом, — о причинах его переезда, о возвращении обратно, хороший ли сервис в местных больницах? Всё было важно для обсуждения, а она не привыкла бросать своих любимых в беде.
[indent]Видя с какой внезапностью и простотой Эван отпускает ситуацию, Шарлотт не замечает, как расслабляется и сама. Их разговоры не были типичными рассуждениями и похлопыванием по плечам, тонной поддерживающих слов и необходимости смотреть немигающим взглядом в будущее. Каждый из них был готов дать всего с горкой, но кажется, само присутствие вылечивало? Чарли устраивается на его коленях поудобнее, в момент теряя необходимость искать подсказки на столе, сосредотачиваясь на Маккензи; пожалуй, если тому понадобится ещё время для подготовки – она не будет противиться, и даст столько, сколько ему необходимо. А пока? Может, так недалеко и аудиенции дождаться, задавая насущные вопросы.

[indent]Отпуска имели свойство начинаться так, словно были бесконечной константой, но в какой-то момент, неожиданно для всех, убирать зеркало вечного отдыха, напоминая, что за ним была реальность. Шарлотт одновременно соскучилась, и не могла сказать, что скучала по Англии, как только перед её глазами вставал сначала образ, а потом и сам Эван Маккензи. Отцу не приходится ждать бесконечной очереди в ванную комнату, желая устроиться с утренней газетой в тишине хотя бы на пару минут, маме – готовить на целый один уолшовский рот больше. Джозефина, наверняка, разложила на всю комнату свои вещи, и с возвращением Шарлотт, только громче завоет, что же той не сиделось в Новом-Орлеане, и перечислять можно было до бесконечности до момента, когда понимаешь, что связь между всеми членами семьи была нерушима даже в те моменты, когда кто-то покидал родное гнездо. Или не они каждый раз пытались сжать Фионну с намёком, что она никуда не уедет и лучше ей вернуться домой сейчас же?
[indent]Там было так много всего, что тянуло её обратно, и при этом, не столько намеренно, но выискивала причины позвонить начальству и сказать, что заболела драконьей оспой. Благо, находить себя с гудящей головой надолго у неё возможности не было – уж слишком активные выходили дни каждый раз, и заполнять их собственными рассуждениями ей не хотелось. Так очень удачно, например, прошло интервью Эвана; Шарлотт думала, что останется дожидаться её где-нибудь в фойе, а в итоге, она оказалась одной из стоящих за стеклом, наградив себя званием «первой и главной фанаткой,» даже не увиливая взглядом от Маккензи после сказанных слов. Она надеялась, что и Бостон послушает голос волшебника по радио, предварительно созвонившись с теми, кого можно было поймать по линии ранним утром по американскому времени.
[indent]А встреча с Питером? Они не виделись с другом с момента, как тот покинул Великобританию для своего путешествия, и она взахлеб расспрашивала его, где он был, что видел и куда отправляется теперь; ей было приятно думать, что их общение сильно изменилось с момента, когда Андерсон знакомил её с Маккензи в Бостоне «в первый раз.» Она была растрогана его приездом настолько, что можно было бы впрок шутить, что на её месте оказался третий близнец; шутка, в принципе, и была озвучена вслух.
[indent]Чем больше близился день отъезда, тем больше ей хотелось успеть увидеть и обсудить; готовая вставить себе спички в глаза с вечера, волшебница даже умудряется спать более чутким сном, да бы тратить и утреннее время на Эвана, но всё равно несколько раз терпела поражение, засыпая во время завтрака или под солнцем в саду, пока они собирались на утренние прогулки. Оставаться наедине до последнего им, конечно, не удалось; и как и было обещано, они вновь навестили родителей мужчины, сопровождая их в поездке на яхте, а затем и совместном обеде.
[indent]Там-то Алистэр Маккензи и поведал Шарлотт о его знакомом драконологе, да ещё и не простом, а начальнике отдела. Она и сама не заметила, как легкий разговор по итогу привёл её к тому, что она согласилась на встречу с человеком только из-за общих интересах. Сначала отнекиваясь из вежливости, – но видимо, не теряя огонь в своих глазах, что и стало удобным крючком для рыбы в лице Шэр, – потом из соображений неудобства, делать это до бесконечности не предвещало возможным, когда ты сталкивался с успокаивающими и сладкими речами волшебника. Разумеется, которые пробудили в Уолш и пару-тройку других вопросов.
[indent]И не только в ней.
[indent]Уолш затянула волосы на макушке, открывая каролинскому солнцу свои открытые плечи, тоже не побоявшись погрузить свои ноги наполовину в воду. Болтая ими из стороны в сторону, и наблюдая за тут же явившими себя разводами, волшебница поднимает на него взгляд тут же, как Маккензи обращается к ней по имени. Ведьма приподнимает брови от его вопроса, отвечает ему, неловко улыбнувшись:
[indent]— Ну... да? Мне показалось, это могло бы быть интересным? — вопросом отвечает ему ведьма.
[indent]Она хорошо помнила тот съезд драконологов, на который они ходили. Как бы они не шутили с Эваном о том, что основным занятием Уолш был сбор отходов огромных существ, она знала – волшебник прекрасно понимал, насколько важным это для неё было. В её силах было выбрать что угодно, и всё же, забытое детское любопытство к драконом возникло яркой вспышкой на финальных курсах в школе, и вот она – Шарлотт Эстер Уолш, драконолог со стажем в несколько лет, получающий неплохие отзывы в качестве специалиста из своего заповедника. И ведь дело было даже не в словах, грамотах или чем-то ещё. Она правда считала, что могла помочь и это всё была не обычная рутина перекладывания бумажки с одного стола на другой. Пожалуй, было бы не самой лучшей идеей отказываться от такой возможности.
[indent]Однако, слова Маккензи отрезвляют её, напоминая, что имея в своих знакомствах такого человека, как Алистэр, «это твой единственный шанс» становится не таким уж... единственным?
[indent]— Да, я понимаю, — вот только слова звучат немного неуверенно; не так, как когда она смотрела в рот отцу Эвана, выслушивая преимущества жизни в Америке.
[indent]Не удивительно, что именно об этом, по итогу и заговаривает Эван, потому что одно вытекало в другое?
[indent]Она смотрит на волшебника, не отводя от него взгляда, и замирает так, что даже круги почти не отходят от её ног с прошлым энтузиазмом. Уолш видит, что волшебник пытается сделать из этого разговора «not a big deal,» но поздно понимает, что сама не замечает, как мысль разгоняется, словно её сознание решается резко пробежать спринт.
[indent]Встреча с Уилкинсом была как отличная возможность прощупать почву здесь, вот только в отличие от Эвана, она не думала о себе так уверено, не смея предположить, что всё пройдет гладко. Это было бы... скорее беседой о работе, чем попытка устроиться на работу. Но даже если и так? Поработать в американском заповеднике? Однажды она уже покидала свою родину на целый год, точно также отправляясь черти знает куда, устраиваясь на работу, а чем это отличается от теперешней ситуации? Тем более, если учитывать, что и Маккензи был здесь, – она усмехается на его шутку по поводу второй квартиры, качнув головой, – то это бы явно скрасило любую «практику» в местном драконарии.
[indent]— В своё время ничто не помешало мне отправиться в Румынию, не имея там ни друзей, ни родных, — она внезапно смеётся, — А приезд Теодора на несколько недель и вовсе не дал мне по началу опробовать эту «самостоятельную жизнь,» — явно отвлекаясь на секундное всплывшее перед глазами воспоминание, волшебница упирается взглядом в свои ноги обратно, начиная методично постукивать под водой пяткой о стенку бассейна, — А так как драконарии по всему миру имеют свои особенности, мне было бы интересно узнать, чем живёт и Америка – это ведь был бы отличный опыт для меня, не думаешь? С учётом того, что я хочу развиваться в этой сфере и дальше, — Шарлотт неосознанно начинает отбивать пальцем ритм пальцами руки; ей вовсе не хотелось говорить словами взрослого волшебника до этого, расписывающего примерно похожие причины, как делала это она сейчас. Но ведь это было правдой! — Ты...
[indent]Волшебница замолкает, тут же замечая, как сильно громыхает её сердце в такт тому, что негромко барабанила Уолш своими конечностями. Никоим образом Эван Маккензи ни раньше, ни сейчас, не показывал ей того, что ему не хотелось проводить с ней времени больше, как и строить их совместное будущее. Как и Уолш, как за время его прибывания в Англии, так и сейчас, поняла, насколько комфортно и гармонично она ощущала себя здесь; даже не конкретизируя Америку, а имея ввиду, рядом с волшебником.
[indent]— Ты думаешь, всё происходит слишком быстро? — прежде, чем её мозг реагирует на желание ответить на шутку шутку, ведьма выпаливает вслух именно переживание о торопливости их отношений.
[indent]А вместо того, чтобы дать Маккензи ответить на вопрос, Шарлотт начинает разгоняться, словно от сказанного зависела её жизнь:
[indent] — Я знаю, что прошло не очень... много времени, и может, на третью неделю моего пребывания рядом тебя бы начало раздражать, что я... не знаю! Засоряю тебе своими волосами душевой слив или сплю так, словно никогда не спала? — Уолш делает паузу между предложением только для того, чтобы вытянуть из бассейна ноги и сесть по-турецки, чувствуя, как ещё секунда и её пятка посинеет, — Я, — начинает она вновь, хмурясь, и наконец, поднимая взгляд на американца, она продолжает говорить, — Я не хочу думать, что моё согласие на встречу основывается только на последних днях отпуска, и это моя попытка... не заканчивать их. Я хочу сказать, что, — Шэр неловко пожимает плечами, блекло улыбнувшись, не имея сил остановить себя в попытках объясниться до конца:
[indent]— Я хотела бы попробовать. Я никогда не чувствовала то, что чувствую с тобой, а прошло? — Шарлотт свободной, не пытающейся пробить дыру в плитке, ладонью, словно её действие определяет время, — Но я пойму, если ты... мне стоит отказаться? Думаешь, не стоит идти на эту встречу сейчас? — задавая более безболезненные вопросы, чем хотела изначально, волшебница моргает несколько раз, стараясь растянуть губы в улыбку. В конце концов, это был не предвещающий никакой серьезности разговор. И, пусть она провалила задание оставить его таким, в эту секунду ей хочется показать – она поймёт. Она всегда понимает.
[indent]Настолько, что уже готова открыть свой рот и предложить прыгнуть в бассейн; тогда её уши наполнятся водой, и Уолш никогда не узнает ответы на заданные вопросы.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]А ведь это происходило не первый раз – попытка Шарлотт оправдаться там, где её никто об этом не просил, а затем «огрести» взглядом непонимания и такими же словами. И ведь там, где она могла бы запнуться о причинах происходящего с кем угодно, страх перед обычным вопросом Эвана был вызван пониманием – ей было слишком важно его мнение. Сейчас, пожалуй, больше, чем кого угодно.
[indent]То, что Маккензи позволил ей почувствовать за три месяца не происходило ни с кем, несмотря на отношения и с более длительным сроком. Это не походило на обычную влюбленность, порхающие бабочки в животе и весь типичный свод правил для инсталляции утянутого по уши в любовь человека. Мир был предельно чист и зеркален, когда рядом с ней оказывался Эван. Ей было не страшно думать о своём будущем: карьерный рост по своей должности был объемен, необходимость оставить родной дом, несмотря на сильную привязанность, как и в целом, полностью самостоятельная жизнь, которой, несмотря на возраст, у неё никогда не было. С американцем она не пускала всё самотек, думая «пусть будет, что будет», она знала, что взявшись за одно, второе и следующее, у них будет решение; и даже если оно будет импровизированным, в их экспромте она ни капли не сомневалась. Эван стал её поддержкой, желанием бросить миру вызов, и скрутить ему руки за спиной и отправить заклинание в зад, если тот попробует сказать что-то против.
[indent]Не так уж удивительно, что несмотря на доверчивость сейчас, отголоски прошлого пытаются пробраться в сознание Уолш и вынудить её сомневаться. От этой мысли волшебница чувствует ощутимый укол совести – разве так она должна отплатить Маккензи за то, с какой осторожностью и любовью он к ней относится? Она почти замолкает, чтобы сменить курс разговора в попытку объяснить, что не пытается устроить им турбулентность, но в итоге, продолжает гнуть свою линию.
[indent]Видя, что вызывает на лице волшебника пару-тройку вопросов.
[indent]Эван говорит, а в голове Уолш поезд, который сделал остановку на станции, кажется готов вновь пуститься в полный ход. Девушка ёрзает на месте, уже открывая рот – конечно, он имеет права высказаться! И совсем не сошла с ума! И раз так, тогда она пойдёт! Только кто же ей даст это сделать? Шарлотт так и застревает в чересчур перевозбуждённом состоянии, и сама догоняя вагончик, на котором чётко было написано «кажется, Эван не против?» Внезапно она слушается его команды дать ему время, поджимая губы и складывая руки на коленках.
[indent]— Я не говорю конкретно об этом, это ведь... это ведь только примеры! — стараясь защитить свою шаткую позицию, она, в прочем, не может долго держать серьезное выражение лица, наблюдая за актером одной роли. И стоит ему произнести громкое «аж бесишь!» в ответ он слышит лишь её попытку сдержать приступ фырчания, — Нет, я не! — но ведь разглядела. Волшебница сколько угодно может отмахиваться от своих слов, но оно уже было произнесено, что и вызвало логическую реакцию от Маккензи.
[indent]Шарлотт грузно вздыхает, пытаясь сцепить руки замком на себе, но не в качестве попытки спастись от Эвана, а скорее наоборот – волшебника от безумной себя. Правда, прикусив губу и широко раскрыв глаза, – вовсе не вторя мужчине, а от удивления, – девушка перекладывает свои ладони на его, пытаясь остановить процесс виноделия с её щеками:
[indent]— Эван, ну хва-, — когда волшебник обращается к ней аж по фамилии, шутки плохи; правда, никто ведь не удивится, что от его слов внутри появляется теплое ощущение в груди, разбивающее холодные льдины колебания.
[indent]Конечно, как они могут говорить о торопливости, когда на самом деле, подписались под пунктами чувств друг к другу раньше, чем начали встречаться. Через пару месяцев будет год с момента, как она смогла признать себе, в том, что Эван Маккензи нравится ей, и от этого момента всё начало стремиться к более глубоким чувствам, как скинутый с высоты горы снежный ком, что набирал обороты не по неделям, а дням. И ей ли не знать, что думал об этом всём Маккензи, имея в доказательствах слишком много вещей, от его воспоминаний до письма и мыслями, которыми он не переставал делиться каждый раз, когда Шарлотт делала задумчивое «хм».
[indent]— Ты сам иногда дурной, — вторит ему волшебница, чуть ли не поднимая палец в воздух, не противясь осторожному прикосновению мужчины к её щекам в уже более приятном формате. Она бегает взглядом по плиточным соединениям, их теням, но тут же поднимает взгляд, слыша подведенную к итогу черту.
[indent]Хотел. На губах её непроизвольно появляется улыбка, растягивающаяся шире от каждого произнесенного слова. Правда, Шарлотт была бы не Шарлотт, не скажи она:
[indent]— И пожалел! — зеркаля активность Эвана, произносит Чарли, но прежде, чем вызовет ещё одну лавину на свои щёки, она смеясь, кладёт ладошку на его, еле заметно кивнув, — Хорошо. Значит, я пойду на встречу с Уилкинсоном. И если всё сложится как надо, — светловолосая прикрывает глаз, прищурившись, и наклоняя голову вбок, ставит итоговую точку, — Я перееду к тебе.
[indent]Шарлотт перекладывает ладонь на грудь, будто это лучше ей поможет прислушаться к себе. Вот оно – никакого чувства неясности, одна сплошная уверенность в своих словах. Им нечего ждать, когда и так всё понятно. Волшебница даёт себе и секунды на размышления и вопросах, связанных с их решением: как сказать родителям, когда возвращаться обратно, собирать и перевозить все вещи за раз или поэтапно, а билеты, а новое место... где-то здесь её прерывает Эван, оказавшийся ближе столкнувшихся друг с другом носов, – ей кажется, или все вещи, сказанные на самом коротком расстоянии звучат куда более убедительнее? Ей только и остаётся, что приподнять свой подбородок, и сплести ладони за его шеей вместе.
[indent]— Что? — кажется, спрашивая зря, уточняет Шарлотт, вовсе не ожидая момента, что её искупает с головой раньше, чем она того захочет, — Маккенз-! — бестолковой идеей выкрикивает она вслух, и в следующую секунду оказывается под водой, захлёбываясь из-за открытого, перед падением, рта. Открывая тут же глаза, она щурится от огромного количества пузырьков перед собой, стараясь ухватиться рукой за отплывающего в сторону волшебника. С силой она отталкивается от появившегося под ногами дна, и появившись на поверхности, громко выкрикивает:
[indent]— Ты! Ах ты, иди сюда! — его голос ещё усерднее заставляет волшебницу грести ногами в его сторону, одновременно смеясь и откашливаясь, прикрывая голову от ярких лучей солнца, — Ещё какая грозная! — с перерывами в словах произносит волшебница, начиная ответную атаку, то ныряя, чтобы избавиться от созданных им всплесков. Не успокаивается она и тогда, когда оказывается совсем близко к мужчине, кладя ладонь ему на плечо.
[indent]— Правильно, сдавайся, тебе со мной не потягаться, — гордо задирая нос, произносит Уолш, а затем тут же хмурит взгляд, — И в смысле передумала, только подумай, какой вызов! — понимая, что в отличие от американца, ей приходится болтать ногами в воде, чтобы удерживать себе, Шарлотт посильнее ухватывается за Эвана, цепляясь ногой за его пояс, и тыча пальцем в ухо, усмехается, — А вот тебе ещё предстоит пожалеть, что впустил меня в свой дом, — свободными пальцами она цепляется за его щёки, и сдавливая их вместе, резким движением вперёд, продолжая висеть на Маккензи, звучно чмокает волшебника в губы, — Три месяца терпишь моё безумие, но безумец ты, раз не планируешь останавливаться, — и несмотря на фразу, явно имеющую издевательский подтекст, Чарли лучится улыбкой с искрящими глазами. Она была благодарна ему за то, что он выбрал её, и за то, что был готов накидывать спасательный круг каждый раз, – выкрикивая издевательства, конечно же, но чем она лучше? – когда Шарлотт кричит «мэй-дэй».

I swear that he got a hold on me
and now I can't let him go

no one ever said it was easy
and I love him, you gotta believe me

22 ИЮЛЯ 2029[indent]— Э-эй, вы дома? — громкий голос на протяжении многих лет третировал этот дом – она она всегда подшучивала над теми, кому приходилось выслушивать каждодневный смех, бесконечные споры и просто разговоры о разном. Ещё одна небольшая особенность, но Шарлотт научилась разговаривать тише рядом с Эваном, потому что стоило ей вернуться домой, как родные стены словно напоминали – никто не услышит, если сказать шепотом; а здесь таковым мог показаться даже обычный тон. Раздающиеся голоса из гостиной заставляют её кивнуть головой самой себе, а поднимая голову вверх и прислушиваясь, она не замечает семенящих шагов и хлопающих дверей детей Уолшей, и оборачиваясь на американца, поджимая губы в улыбке, волшебница наскоро сбрасывает кеды возле двери. Пожалуй, сначала она хочет объявить это родителям.
[indent]Пожалуй, все те мысли, которые она приостановила в бассейне у Маккензи вернулись с новой силой, стоило им оттуда вылезти. И, пусть на тот момент, ведьма понятия не имела, как закончится разговор с Уилкинсоном, тем не менее, мечтать никто не запрещал. Только хотелось ли ей мечтать о том, чтобы разбить сердце своим родителям второй раз?
[indent]Это звучало громко! Она знала это и сама. И всё же, ещё по опыту с Румынией, никогда бы не поверила, что им был бы безразличен переезд дочери. И куда? В Америку! Это не путешествие в пару часов, где можно было воспользоваться быстрыми порталами, а нет – поездами, которые пересекут Европу, не успеешь оглянуться. А саму Шарлотт никогда не успокаивали возможности даже паромов ван дер Рейденов до Нового Света, – да простит её Елена, – потому что это всё ещё занимало большее количество времени.
[indent]«Попробовать» пожить вместе, как бы демократично оно не звучало, таковым не являлось. Ей казалось, у них не было вариантов, потому что не понравься им жить друг с другом, что делать тогда? Их решение означало, что они переступают через все правила поведения в отношениях, когда люди могут ждать чуть ли не годами для того, чтобы решиться на сожительство. Уолш не боялась того, что будет проводить бок о бок с Маккензи большую часть суток, – это её вдохновляло лишь сильнее, – но согласие, данное с легкой руки, означало более серьезные шаги. Она действительно переезжает в Америку; и очень большой шанс, что навсегда.
[indent]— Что-то я волнуюсь. Если что, выпрыгиваем в заднее окошко. Пойдём? — отвлекаясь от своих мыслей, Шарлотт протягивает ладонь Маккензи, широко улыбнувшись. Не трудно было догадаться – она волновалась, и достаточно сильно, раз даже постукивала свободно выступающими пальцами по его коже.
[indent]Они говорят недолго, обмениваясь вечерними новостями, и Уолш больше слушает родителей, чем говорит сама, отмахиваясь от необходимости заглядывания носом в холодильник, – от нервозности она не замечает, как скручивается успевшего провалиться в недра её желудка обеда, – и убедившись, что показала себя с лучшей стороны, медленно начинает:
[indent]— У м... нас, — Шарлотт запинается, но кидая взгляд на Маккензи, продолжает увереннее, обернувшись на лица Айлин и Майлза, — есть небольшие новости. Помните, я говорила вам по телефону, что отец Эвана смог выбить для меня возможность пообщаться с главой отдела по регулировке драконов в американском заповеднике? — не давая никому ответить, девушка продолжает, — Мы побеседовали, и, в общем, — англичанка снова запинается, топчась на месте – она так и не смогла заставить себя сесть, — Они предложили мне место у себя на хороших условиях, — она видит, как отец приоткрывает рот, чтобы что-то спросить, поэтому Уолш младшая начинает торопиться ещё сильнее, даже дёргаясь на полшага вперёд, отчего не замечает, как утягивает за собой и руку Маккензи, — Мы обговорили это с Эваном, и решили, что это отличная возможность попробовать пожить вместе! Я... Я хочу переехать в Америку на время испытательного срока, а там... как получится, — что на самом деле означало «скорее всего я останусь там надолго», и вполне читалось по её глазам и упрямому взгляду.
[indent]Бостон всегда был и оставался её домом. Здесь, на родной улице, было сохранено настолько много воспоминаний, что иногда ей не верилось, что все они помещались в её голове. Шарлотт со всей теплотой представляла каждого из своих родственников, как и соседнюю семью, ставшую ей родной с момента рождения. Бегая взглядом по по-летнему веснушчатым щекам отца, по родным и красивым чертам лица своей матери, Чарли понимала, что где бы она ни находилась, она всегда будет возвращаться сюда с мыслями о доме.
[indent]Яркой вспышкой разноцветности вспыхивают волосы Майлза. Она слышит тихий вздох главы семейства, который не делая пауз произносит:
[indent]— Когда ты приступаешь к работе? — его попытка в сдержанность и серьёзность веселит Чарли настолько, что она забывает о своем нервозном состоянии, издав негромкий смешок.
[indent]— В сентябре? — она вновь поднимает голову на Маккензи, ища подтверждения в его лице, — Они понимают, что такое переезд в другую страну, так что, дали мне побольше времени. Ещё месяц минимум я отработаю здесь, в Уэльсе.
[indent]— Хорошо. Ну, что я... что я могу сказать, — он вновь вздыхает, а затем перехватывает своей ладонью пальцы жены, мягко улыбаясь ей, и обращается к Айлин, давая возможность в этот момент Шарлотт прижаться к Маккензи поближе, — Милая, у меня у одного déjà vu? — явно намекая на Шарлотт и её рвение в своё время в румынский заповедник, — А ты? — поворачивая голову к Маккензи, он выпускает ладошку миссис Уолш и поднимается из сидячего положения, подходя к Эвану. Майлз был сильно ниже американца, отчего ему приходится поднять подбородок вверх, — Моя дочь не самых лёгких правил, уверен, что готов принять её в свой дом? — прежде, чем в него из-за спины полетит что-нибудь из-за спины, а брови той самой неугомонной девочки взлетят вверх с красноречивым «Па-ап?», он оборачивается, смеясь, скользнув взглядом и по Чарли, — Я шучу, конечно же, она замечательная! — и оборачиваясь обратно к Маккензи, он произносит:
[indent]— Я очень уважаю выборы своих детей, и знаю, что такое... «терять время зря», когда можно преодолевать путь с человеком вместе рука об руку. Береги мою дочку, договорились? — мягко улыбнувшись, он хлопает мужчину по плечу несколько раз, задерживая руку на предплечье, — Но это лишь моё мнение.
[indent]Шарлотт задерживает дыхание, цепляясь за локоть Эвана свободной рукой. Отец всегда был на стороне своих детей, уступая им там, где не должен был не из вредности, а из справедливости, и только с возрастом Шарлотт по-настоящему поняла, насколько доброе сердце у него было. Волшебница переводит взгляд на свою маму, тепло улыбнувшись ей, и всё равно прикусив нижнюю губу. Ей нужно было её одобрение, как ничьё другое. Несмотря на свою вредность, и необходимость показать своё собственное я, Уолш прислушивалась к речам своей матери.
[indent]А что может быть важнее, чем получить поддержку и одобрение, когда ты приводишь «мальчика», которого любишь в дом не для того, чтобы просто представиться, а для того, чтобы сообщить семье, что он увозит тебя за моря? От такого даже такая уверенная львица, как Шарлотт, внезапно становится неряшливым котенком. Одно радовало – рука об руку с Эваном, как и говорит отец.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Шарлотт думала, что не умела планировать дальше своих выходных, не говоря уже про продуманность сказанного вслух на важную тему. Всегда всё выходило спонтанно, срываясь на бег, – а зная Шарлотт, не редко и крик, – и так внезапно, что она сама не всегда успевала остановить себя. Прочитать по бумажке было возможно, если о таковой вспомнить в нужный момент, и зная, как она работает, Чарли специально обговорила в общих чертах разговор с родителями с Маккензи, даже предварительно уточнив, с чего лучше начать!
[indent]В итоге, всё равно сделала не по плану, вывалив на них всё разом, не подготовив почву.
[indent]Раньше начнём – раньше закончим? Сорвать пластырь резко, а не пытаться растянуть «удовольствие»? Родители не были похожи на людей, которым нравилось бы наблюдать за скрывающейся за метафорами, или подводящую их к правде окольными путями, дочерью. Пожалуй, вот где быстрее можно вызвать пару вопросительных знаков в глазах, начни она издалека, тогда, когда в обычных ситуациях громкое «как хочу, так и будет!» звенит в ушах всех вокруг.
[indent]Стоять перед кем угодно было не так страшно, – а точнее, «watch me?» – как перед родителями. Или лучше сказать, мамой? Ведь отец обернувшийся на свою жену, и сделавший по итогу шаг в сторону, предоставляя той слово, был... легкомысленным! В младшем возрасте его приезды всегда ознаменовались большим количеством мороженого до ужина, постройку фортов из всего, что попадалось под руки до поздней ночи и, в принципе, «конечно!» почти на каждую просьбу своих детей. Он чувствовал вину – так ей казалось сейчас, поэтому хотел протянуть руку своим детям и сделать их счастливыми их прихотями, не до конца осознавая, что он делал их таковыми одним своим вниманием. Понимать это в шесть лет было невозможно: также, как и мамины просьбы подождать со сладким, не переворачивать весь дом и лечь пораньше были проговорены не из-за вредности.
[indent]Уолш уважала любила и уважала их обоих, но для неё мать была большим авторитетом, особенно в ситуации вопроса переезда в другую страну. Именно поэтому, стоит той подняться с кресла и оказаться в нескольких шагах от пары волшебников, Шарлотт шире раскрывает глаза, поднимая взгляд на лицо волшебника и вцепляясь в ладонь Эвана, словно за спасательный круг.
[indent]Словно? Ведь таким она и видела своего молодого человека, тем более, стоит женщине озвучить свой первый вопрос, отчего Уолш тут же дёргает головой в её сторону, и несмотря на то, что Айлин спрашивала явно не свою дочь, хочет ответить вместо Эвана; не удаётся, и вот между ними заводится диалог, смотреть на который даже со стороны было страшно. Мама всегда умела спрашивать чётко, по существу, давно раскусив поведение детей и их попыток увернуться от её вопросов. Правда, тут уворачиваться и не нужно было – она могла ответить на любой вопрос светловолосой женщины, и даже притопнуть ногой для убедительности.
[indent]Ведь никто не заставлял её никуда ехать! Да, возможно, Маккензи подтолкнули её в нужную сторону, но они ведь вовсе не из-за своих целей предложили ей встретиться с Уилкинсоном, а на благо волшебницы, точно также, как и она сомневалась, что сам Эван искал какую-то выгоду в её переезде; вот и сам мужчина подтверждает мысли девушки, бесстрашно отвечая Уолш старшей. Шарлотт слегка тряхнуло – в такие моменты она как никогда видела определенные сходства между всеми женщинами семьи Блэквуд. Как бы она не хотела задирать нос перед Дидри, та умела взглянуть так, что тебя припечатывало к стене на весь день.
[indent]Чарли открывает рот, чтобы уже возразить и попросить волшебницу переставать устраивать допросы, но вместо этого из неё вырывается что-то слабо похожее на: «мам, ну перестань», что, конечно же, вряд ли кого-то переубедит остановиться. Тихий вздох, и она перекладывает вторую ладошку на предплечье волшебника, утыкаясь щекой в его плечо, тем более слыша недобрые нотки в его голосе, фактически, влепляясь в мужчину. Всё, что драконолог может – это посмотреть на отца, стоящего позади, видно, что слушающего, но намеренно отвлекающегося на все поверхности в доме, да бы не столкнуться со взглядом дочери. Трус, невероятный трус!
[indent]Почти просверлив дыру в лице Майлза, Чарли внезапно дёргает голову вверх, широко раскрывая глаза. Она и до этого знала, что американец был достаточно серьезно настроен на их отношения, – как и она, в прочем, – и всё же, слышать такие вещи вслух, громко и чётко, почти бросая вызов старшему поколению; Шарлотт отвлекается от лица Маккензи только для того, чтобы бросить непонимающий взгляд на мать, что встрепенувшись, подводит итоги на более оптимистичном тоне. Успевая разве что дёрнуть осторожно уголками губ волшебнице, чувствуя её теплое касание, да сузить взгляд от посмеивающегося и исчезающего в дверном проёме отца, хвостиком идущим за своей женой, Уолш позволяет себе шумно выдохнуть, моргая несколько раз.
[indent]— Мерлин, я забыла, какой пугающей она может быть, — нервно усмехнувшись, Шарлотт мгновенно притихает, даже обернувшись вокруг себя туда, где из виду пропала мама, будто они с отцом остались за дверью, да выжидают, что про них скажут два волшебника. Чарли только сейчас освобождает Эвана от второй ладони, не замечая, как всё это время настукивала ему, видимо, синяк на коже, точно также, как и останавливает пробивающий половицы стук, переминаясь с ноги на ногу. Представляя рядом стоящую Мэрилин Маккензи, она, конечно, видела возможности женщины к построению кого угодно – больница несколько месяцев назад оставили Шарлотт неплохой отпечаток, давая примерную картину, и всё же, светловолосая американка всегда была такой милой и гостеприимной, подшучивающей над своим сыном; и никто не пытался узнать у Шарлотт Уолш планов на Эвана! Что уже говорит о разнице между женщинами.
[indent]— О, ну посмотрим, как пройдёт ужин, но, — Уолш чувствует, как не без грома ещё бьется её сердце, только сейчас начинающее медленно успокаиваться, возвращаясь в привычный ритм, — Думаю... думаю, ты прав, — задирая на него голову, она зеркалит его улыбку.
[indent]Пережив происходящее пару минут назад, Уолш только оставшись наедине с Эваном, наконец-то, смогла осознать всю силу произнесенного. Никому из них, на самом деле, не нужно было объясняться перед Айлин, и в отличие от Эвана, сама Шарли вряд ли смогла так уверено отвечать ей на поставленные вопросы, несмотря на попытки сбить американца столку. И дело ведь было не в том, что она так не считала; просто эта вредность, эта необходимость выставить вперёд бараньи рога, и оспаривать необходимость проговорить это вслух – зачем что-то доказывать, пусть поверит на слово!
[indent]Он хотел жить с ней, быть с ней до конца, и от этой мысли волшебница чувствует пробегающие мурашки по спине, расплываясь в теплой улыбке. Ведьма расслабляет ладонь, только для того, чтобы перехватить пальцы волшебника, просунув свои между его. Вот уже увереннее она пересекается с ним взглядом, но мужчина первым нарушает тишину, отчего она мысленно кивая себе головой, прикусывает нижнюю губу.
[indent]И не зря, потому что иначе не удержалась бы от визга, что обычно был частью поведения Джозефины, нежели Чарли. Она не отводит от Эвана взгляда всё то время, пока тот говорит, чувствуя, как лицо медленно складывается во что-то умилительное – вот они поджатые губы, приподнятые брови, покрасневшие щёки. Что же, беспокоящаяся неделей назад, что Маккензи не хотел жить с ней под одной крышей, да переживал за её сонливость казались ей сущей глупостью после проговоренного это вслух, теперь же?

what we have's the only thing worth fighting for
and I, I won't let nothing keep us apart
you will always have my heart

[indent]— Ох, Эван, — голос её дрогнул; на выдохе произносит его имя девушка, чтобы в следующую секунду подцепить ладонями его шею, и смело притянуть его лицо поближе к себе. С трепетом на сердце Шэр думает, что та любовь, о которой мечтает каждый человек, не прошла мимо неё; и ей повезло встретить на своём пути Эвана Маккензи, преодолевая с ним все трудности рука об руку. Она касается его губ осторожно, но стоит звенящим в голове словам волшебника ударить по новой, как увереннее Шарлотт целует мужчину, растворяясь в этом и совершенно забывая о реальности. Не было человека более внимательного, заботливого и надёжного, чем Эван Маккензи, и если кто-то мог подумать, что она увидела в нём это только сейчас – нет, разумеется, она повторяла это в своей голове на порядок больше единичного случая.
[indent]Отодвинувшись на короткое расстояние, она смотрит на него сияющим взглядом, мысленно отмахиваясь от румянца на своих щеках, – это уже было не остановить, как бы девушка не старалась, – а затем поддавшись вперёд, с усмешкой утыкается на мгновение американцу в грудь.
[indent]— Надеюсь, ты не решил в своей голове, что узнай я, что человек, рядом с которым я вижу себя на не один будущий год, думает точно также – передумаю и сбегу побыстрее? — упираясь подбородком в волшебника, поудобнее перекладывая ладони на его бока, что успели сами скатиться ниже от шеи к тому времени, она трётся нижней частью лица о ткань рубашки, усмехаясь, — От меня так быстро не избавишься, так и знай, — она звучала бы почти угрожающе, если бы не этот блестящий взгляд восторга, явно намекающий, что сейчас она готова все горы перевернуть.
[indent]Англичанка стягивает руки за его спиной, обнимая мужчину, да ненадолго вслушиваясь в его сердцебиение. Она бы точно не объявила итог как «не так плохо»; вспоминая, с какой решимостью Эван разговаривал с её матерью, кажется, даже если что-то бы пошло не так, и вступись в разговор сама Шарлотт, у них бы просто не осталось выбора. Впору думать, что только родительский подвал или клетка смогли бы остановить решительную парочку?
[indent]— И если это важно, то я ничего не имею против института брака – посмотри на меня, я жила в семье, которая хочешь не хочешь привьет тебе мысль, что жить в браке – автоматический успех. И я знаю, знаю, что не это не сто процентный случай остаться вместе, но ты... ты понял меня, — она невнятно пожимает плечами, немного наклоняя голову, да поднимая на него взгляд с прикушенной в полуулыбке губой. Её никто не заставлял думать, что жениться было обязательным условием для жизни. Как и купить дом, родить детей и посадить дерево на заднем дворе. Тем было лучше, потому что на её глазах так много пар, небезразличных ей, воспитывающих её в детстве, да и во взрослом возрасте, находились в состоянии «жить душа в душу», где брак, казалось, был просто опцией, а не необходимостью. Так сказать, приятным бонусом, подтверждением, что ты [float=right][/float]принадлежишь кому-то также полноценно, как и твоя вторая половинка – тебе, — Так что, видимо, когда-нибудь я смогу подписать контракт не только на твоей руке? Где-то здесь я теряю шутку «если только не передумаешь», — он думает об этом; и от этой мысли ведьма улыбается шире, вновь приподнявшись на носочках, утыкаясь губами в щёку Маккензи.
[indent]Кажется, боявшийся испугать ведьму волшебник даже не подозревал, как громко стучали мысли в её голове, как горделиво она была готова вздёргивать подбородок вверх. Страх, существовавший перед ликом родителей и волнение ушло далеко на задний план, как страшный сон, будто никогда вовсе и не существовали в её голове. Она была готова к тому, чтобы выйти к ним с новым взглядом. Крепко сжимая ладошку мужчины, садясь рядом с ним, и обсуждая план на будущее – последние рабочие дни в заповеднике, деление имущества с сестрой, а кто знает, может и осторожную просьбу отца поделиться одним-другим барабаном из его личной коллекции, чтобы ей было чем будить Маккензи с утра пораньше; англичанка усмехается себе под нос – только в том случае, если сможет подняться раньше его?
[indent]— Мы можем пойти помочь маме с па, — наконец, произносит ведьма, — А можем, как нам и было наказано, пойти обсудить что-нибудь ещё, — мотнув головой из стороны в сторону, она негромко добавляет, хитро наморщив нос, прикрывая один глаз, — Может, даже подальше от глаз моих родителей, а не по центру их кухни, — только дайте ей шанс, и если есть возможность свалить в закат – о, она свалит.
[indent]Тем более, когда в её команду входил такой обаятельный и интересный волшебник, как Эван Маккензи, с которым, очевидно, было трудно соскучиться.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Всего несколько дней разлуки хватает для того, чтобы Уолш начала чувствовать неприятное ощущение тяжести и она знала, чего именно, а точнее, кого, ей не хватало в жизни. Несколько дней? Пожалуй даже не несколько минут; стоило Шарлотт проводить Маккензи взглядом, стоило тому пройти через контроль, отчаливая обратно в родной край. Казалось бы, чего переживать – ещё вся жизнь впереди, а с их совместным решением о переезде волшебницы в Америку, впору шутить о том, что стоит радоваться последним дням жизни по привычным устоям. В конце концов, сказать «в одиночестве» здесь точно не получится, с учётом того, что возвращалась Чарли не в какое-то пустое обиталище, а в дом своих родителей.
[indent]А ведь кто бы мог подумать, что она съедет так быстро.
[indent]Быстро? По сравнению с Айлин и Майлзом, съехавшимися в тот же момент, как они оставили позади школьную скамью, – де факто, ещё и раньше, когда отец предложил маме приехать пожить под крышей Уолшей на одни из каникул, – Чарли уже сильно опаздывала, но на то никто и не сравнивал, в каком темпе и кто развивался, чтобы не думать о том, где она потеряла своего первого ребёнка и почему не думает о втором. Однако, возвращаясь к скорому переезду, сама Шарлотт не ставила себе никаких рамок – ей нравилось жить у родителей, и речь шла не только о комфортном проживании и отсутствию необходимости выпадать из семейного гнезда. Она... ценила каждый момент, проведенный здесь, и ей было тяжело воспринимать резкие изменения; которые, на деле, были сами собой разумеющимися.
[indent]И всё же, то, насколько быстро она согласилась на путёвку в один конец означало, что Шарлотт была способна переступить порог. Ради себя и своего будущего, но главное – ради Эвана и счастья вместе с ним. Происходящее между ними никогда не было шуткой для ведьмы, – разве что в самом начале на шаге пердящей симфонии, – что уж говорить о том, что было сейчас. Наверное, это и называется взросление?
[indent]Пусть и это знание не облегчало её старания не думать об Эване Маккензи двадцать четыре на семь. И единственное, что ей оставалось, это дожидаться рутинного разговора с родным голосом на другом конце с разницей пять часов и целым океаном между ними.
[indent]Какого же было сначала её удивление, тут же сменяющееся на душащее волнение, когда с поднятием трубки от звонка в запоздалое время она услышала совсем не своего молодого человека, а его родню? По тону матери Эвана, она может понять, что несмотря на случившееся, он будет в порядке, и всё же, не может так легко избавиться от гусиной коже и холодка, поднимающегося по спине. В её голове ворох вопросов, а она не может выдавить из себя ни слова, понимая, что и женщина была напугана его падением, – хотя по тону скорее зла на колдомедиков, что не удосужились предупредить их с мистером Маккензи в первую очередь, – и поэтому активно кивая головой, она начинает проживать сутки без знания – сможет ли Эван выполнить своё обещание и позвонить так скоро. Шарлотт даже не смогла подумать о том, что ей приятно понимание волшебника о её волнении по другую сторону; конечно, она не была человеком-паникой, и пережила бы отсутствие звонка, но явно не без звоночка в своей голове.
[indent]Другое дело, что испытания были ещё впереди, например, просуществовать сутки без попыток сорваться с места к волшебнику, наплевав на свою работу и взяв первые попавшиеся билеты до Америки. С иронией можно подумать, что когда Маккензи попытался исполнить своё обещание телефонного звонка, делать этого бы уже не пришлось – она была бы тут как тут.
[indent]И всё же, Шарлотт стискивает зубы покрепче, и вслушиваясь в поддерживающий голос младшей сестры, говорящей, что всё будет в порядке, пытается не делать поспешных решений; хватает того, что она их просто озвучивает.
[indent]Прощаясь с последними уходящими спать наверх, Уолш отмахивается от всех попыток уговорить её последовать их же примеру, весь вечер сидя возле телефона в гостиной после рабочей смены. Им звонили редко, – если не брать в количество поступающих звонков от Америки, – но Чарли казалось, что именно сегодня все решили вспомнить про их телефонный номер. Они волшебники, чёрт побери, хватит им звонить без повода! Она знала, что злиться было бесполезно, и всё равно ощущала расходящееся раздражение, когда по ту сторону слышала совсем другой голос, относительно ожидаемого.
[indent]Еле горящий свет, потрескивание каминной печи, ухающие где-то с улицы птицы: Шарлотт чувствует, несмотря на не отпускающие пугающие мысли, как начинает утопать в полудреме благодаря ночной тишине родительского дома, как резкий звон заставляет её широко распахнуть глаза, подскочить в сидячее положение и тут же сорвать трубку с телефонного аппарата, с чётким и волнительным «Алло!» Только следом она щурится, дёрнув взгляд в сторону лестницы, понадеявшись, что ни звук, ни её громкий голос никого не разбудит.
[indent]— Эван! — на секунду её голос звучит с облегчением, и она посильнее прижимает трубку к своему уху, вслушиваясь в его слова. В порядке. Она шепчет негромкое: «привет», роняя свою голову обратно на подлокотник дивана, — Уверен? — девушка устало протирает глаза, но тут же щурится от вопроса Маккензи, — Мерлин, надеюсь, следующим не будет вопрос о том, что я ела на обед? — волшебница знает, что не может злиться на мужчину, и уж тем более, на его вопросы – случись что с Уолш, он бы только и услышал её увеселительный тон, пока она рассуждала про подпаленную драконом задницу; и всё равно злится на случившееся. Не потому, что предполагает, что он был не аккуратным или по другой схожей причине. Неужели у Вселенной нет других занятий, кроме как ломать её молодого человека? Сейчас? Когда угодно?
[indent]— Всё... в порядке. Было очень сложно сосредоточится после звонка от твоей мамы, — не делая больших пауз, произносит Чарли, вздыхая, и чуть тише добавляет, — Хотя, было бы намного хуже, если бы она этого не сделала, — заметно смягчаясь в тоне, она замолкает.
[indent]Она и сама была не таким редким гостем, особенно в начале своего рабочего пути, в больнице, как хотелось бы. Конечно, с Эваном ей было не сравнится, но в отличие от него, она пыталась самоубить себя самостоятельно и очень часто понимая, на какой риск идёт. Тем более, от бед её не останавливала необходимость идти просить помощи – она могла попытаться исправить всё сама. Вспомнить только её попытки сбежать из больницы от Маккензи весной и неудачную трансгрессию. Шарлотт не нужно было выходить один на один с драконом, чтобы оставить себе пару увечий. Однако, себя ей и не было жалко так сильно, как сейчас Маккензи. Голова рисовала прекрасные картины перед глазами, и несмотря на отсутствие крика с американского материка об оторванных конечностях и нескончаемом кровотечении здесь и сейчас, ей требуются усилия для того, чтобы довериться волшебнику понадеявшись, что он не стал бы преуменьшать проблемы, лишь бы не травмировать её.
[indent]— Да, она сказала, — она не сдерживает короткой усмешки, — Твоя мама была возмущена таким положением дел достаточно сильно, чтобы даже я испугалась за персонал вашей больницы. Ты сейчас у них, верно? — девушка вздыхает, — Ты понимаешь, что не отделаешься простым «я в порядке»? Как ты себя чувствуешь? — всё это время ёрзавшая на диване, то складывая ноги в коленях, то незаметно дёргая волосы на голове, на выдохе она резко дёргается вперёд, вновь усаживаясь на диване, и пока никто не видит, упирается стопами в журнальный столик.
[indent]Она не перебивает Маккензи, но заметно фыркает на словах о «смешной ситуации» – ну просто умора! – заметно хмуря брови и кривя лицом на перечислении ушибленных мест, опуская взгляд к самой себе, и даже прикладывая ладонь к своей ключице.
[indent]— Звучит похоже, но благо я стала забывать это необыкновенное ощущение, — пусть она понимает, что это была шутка не требующая ответа, и всё равно не удерживается от ёмкого комментария. Теперь о таких стандартных пакетах «юного самоубийцы» было проще спрашивать Кевина в этой семье, да и тот под присмотром отца, сильно преуменьшил количества своих падений ещё со школы, перейдя в старшую лигу.
[indent]— Ох нет, — только и остаётся сказать девушке, на деле, понимая, к чему ведёт Эван, и когда получает очевидное, с шумным вздохом откидывается на спинку дивана, — Костерост? Всё остальное зажило? — бросает она спешные вопросы, смотря на часы, и прикрывая глаза для подсчёта. «Зарастает, как на собаке» – всегда говорила тётя. Уолш знала про приблизительное время действия костероста, но кто знает, от человека к человеку, оно могло срабатывать по разному. Шарлотт наскоро перекидывает трубку к другому уху, чтобы не потерять ни слова, неосознав, что несколько раз кивает головой в такт его словам. Что-что, а она верила в его возможности восстановить собственные инженерные творения, одно ей жаль – она не рядом, чтобы [float=right][/float]помочь ему... хоть чем-нибудь. Шарлотт прикусывает губу, и уже открывает рот, чтобы продолжить спрашивать волнующие её вопросы, как дёргается вперёд, топнув ногой по полу, и прикрикнув:
[indent]— Маккензи, ты шутишь! — и это был явно не крик восторга, — Я вижу, что ты делаешь! И такими темпами, я разбужу весь дом, знай это, в таком случае, моя мама сломает уже тебя на полном серьёзе! — прикусывая язык, произносит Шарлотт, стрельнув взглядом в потолок. И её в том числе, чтобы мужчина не грустил один. Она не замолкает, начиная вполголоса тараторить, — Не подумай об отсутствии благодарности с моей стороны, я очень ценю, но чёрт, Эван! Твоё падение и последствия куда важнее, чем то, что я могу отбивать ритмы по твоей голове, на что ты осознано подписался, пусть мне и кажется что всё же не до конца понимаешь на что, — или папа не просто так был выселен со своей барабанной установкой подальше из дома? — Теперь тебя снова ждут курсы, верно, как в Англии? Я бы очень хотела чем-нибудь помочь тебе пусть и знаю, что в данном случае, я самая бесполезная... не знаю, ещё рано предлагать отрезать мою ногу и пришить вместо твоей? — несмотря на волнительный тон, Шарлотт не сдерживает смешка от дурацкой шутки, качнув головой, — Хотя, боюсь, с нашей разницей в росте я сделаю только хуже.
[indent]Уолш никогда не умела поддерживать... по настоящему – так она всегда считала, и, собственно, подтверждала свои мысли на практике благодаря обратной связи от своих близких. Да, конечно, всё зависело от того, что людям требовалось; похлопывания по спине, да громкого «всё наладится, а сейчас пойдём набьём свои желудки чем-нибудь вредным!» – тогда вы обратились по адресу. Как бы она не пыталась, у неё никогда не выходило выплёскивать из себя сладких речей, как это делала Джозефина, или давать чётких и взрослых советов, как делала Фионна. Неудивительно, что даже сейчас она поспевает подумать, достаточно ли она... правильно? Отреагировала на ситуацию, и до конца ли Маккензи понимает степень её переживания?
[indent]Больше всего девушка не хотела, чтобы маг подумал, что она – старый сухарь, которому было наплевать на его состояние.
[indent]— Эван, может, мне приехать? — она вздыхает, — Я подала заявление на увольнение – мне дали месяц, но честное слово, если будет нужно, я уверена, они пойдут мне на уступок, — иначе она оседлает дракона и спалит этот чёртов заповедник, если они думают, что она оставит это как есть; однако, вслух она произносит совсем не это, — Я бы очень хотела оказаться сейчас рядом и я... очень переживаю за тебя. Я не сомневаюсь, что всё будет в порядке, и ты быстро восстановишься, потому что ты очень сильный, — сквозь шуршание очередного перекладывая телефонной трубки к другому уху слышится: «и упёртый, как баран,» ведьма не делает пауз, продолжая говорить, —  И это даже не обсуждается! Но из-за того что ты так далеко, всё равно не могу отделаться от чувства, что, — она вздыхает вновь, пытаясь собраться с мыслями, — Я знаю, что будь я в Америке, ничего бы не изменилось. Наверное, мне просто наивно хочется думать – что по-другому было бы... всё? Я знаю, что это глупо, — неуверенный смешок.
[indent]Конечно, глубоко внутри она могла бы задаться вопросом – что, если сейчас курсы реабилитации ему не помогут? Мужчина и так достаточно пережил в жизни, и возможно, его организм не может восстанавливаться из раза в раз, тем более, после того, как «судьба» уже дала ему пару шансов на счастливую жизнь? Для самой Уолш это бы ничего не изменило – она достаточно чётко дала ему понять ещё весной, что она была бы с ним несмотря ни на что, в инвалидном кресле или без него, как и с тростью. Другое дело, что ведьма прекрасно могла представить переживания самого мужчины насчёт себя; или просто так он лучился счастьем каждый раз, когда шаг за шагом становился сильнее, с возможностью жить обычной жизнью?
[indent]Другое дело, что не зря звучит частица «бы». И не только его упёртость не знала границ.
[indent]— Сейчас я буду звучать как твоя мама, но я просто не могу не сказать, готов? — Шарлотт прикусывает губу, и кашлянув, продолжает, — Я знаю, что ты не можешь пообещать этого, как и то, что ты явно упал ненамеренно – я представлю, как тебе осточертело всё это, но Эван, пожалуйста, — негромко произносит волшебника после заметной паузы, — Будь осторожнее. — она прикрывает глаза, почти сразу растянув губы в полуулыбке:
[indent]— Иначе обещаю, я выйду под американское солнце без того, чтобы обмазаться кремом, и ты не сможешь меня остановить, как в прошлый раз. Ещё и буду издеваться, приговаривая, что на полу разлилась какая-то непонятная... это что лава, Эван? — театрально она мнит себя самой удивлённой и непонимающей. Звучит как странная попытка устрашения, но она не сомневается, что он поймёт её, иначе бы вряд ли позволила себе такие дурацкие шутки.
[indent]Ведь за ними всегда скрывалось очевидное – она была готова сделать всё, что угодно, от слов поддержки до нелепых вызовов, чтобы вселить в любимого человека веру в лучшее; по-другому она физически не умела, особенно, когда речь касалась Эвана Маккензи.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Шарлотт справлялась со своими проблемами легко – она их просто игнорировала, а если и приходилось прокалывать иглой воздушный шар, то делала всё возможное, чтобы всё окружение подумало о ситуации, как о дурацкой шутке. Она даже посмеётся, громко, с эмоциями. Ха-ха-ха. Слышите, как ничего не может задеть её?
[indent]Неудивительно, что на каждую шутку Эвана Маккензи сейчас, она прищуривала глаза, в надежде, что он хорошо сможет представить её выражение лица, и напугается как следует. С другой стороны, опять таки, Эвана она знает не первый день, как и себя – разве стала бы она боятся в такой ситуации сама? Всё, что остаётся девушке, это шумно вздохнуть на его вопросы про обед. Хотелось бы ей сказать, что кусок в горло не лез, но кого она будет обманывать? Если кто-то думал, что Шарлотт ела много, ему стоило посмотреть на то, с какой скоростью и какое количество девушка поглощала вокруг себя, находясь в стрессе. Не удивительно, что семейные соревнования выигрывались на раз-два – стоило только утром подумать о проигрыше, и вот ты уже на коне. Стоило благодарить не только свою азартность.
[indent]Молчаливо светловолосая несколько раз кивает головой. Живя в магическом мире, она то и дело забывала о том, что магглам приходилось с переломами туго. Мало того, что тебя заковывают, создавая на твоей руке гипсовое изваяние, так и вынуждают ходить с этим сколько? Месяц? Конечно, она не сомневалась, что её знания были слишком поверхностными, – с учётом того, что получала она таковые от тёти, где в одно ухо влетало, в другое вылетало, – но даже если они брали и что-то более удобное, и, допустим, всего две недели! Разве это шло хоть в какое-то сравнение с всего одной страдальческой ночью? Другое дело, от её слуха не уходит и очевидное отсутствие перечисленной части тела в списке Маккензи, отчего вздох облегчения выходит не таким уж облегченным.
[indent]Пусть смех Маккензи влиял на её волнение в положительную сторону. Шарлотт и сама, после очевидного возмущения, негромко посмеивается.
[indent]— Выбора у него было бы не особо – пережил бы, — чуть тише вставляет девушка, поёрзав на месте, и улыбаясь от мысли, что Эван был большим романтиком, чем считала себя таковой Чарли. Казалось бы, там где любой другой представил слишком пугающую картину обезображенных, а Эван смог найти в этом свою прелесть.
[indent]Впрочем, тему двух калек дальше она не продолжает, и прикусывая невзначай губу, чтобы не вздохнуть громче очевидного. На комплимент она не напрашивалась, – хоть и сложно обманываться, что она не замечала внимательности Эвана к мелочам, – вспоминая, сколько времени у Макккензи ушло на восстановление, пока тот находился в Англии. Пару недель не кажется вечностью, но и сколько бы она не была уверена в его стойкости и силе, думать, что очередные курсы дадутся без проблем? Одно дело – что время покажет лучший результат, другое дело, на это всё ещё и требовалось то самое время; для нетерпеливых такой расклад нельзя было назвать идеальным.
[indent]Только кажется никто не спрашивал о выборе.
[indent]— Смотрю, бороться с тобой – то ещё увлекательное занятие, — убеждаясь, что мужчина не бросает попыток вставить музыкальный инструмент как можно скорее в свою мастерскую, девушка кривится лицом, — Что делать в случае, если на другом проводе от тебя человек, волнующийся за твоё здоровье больше переезда? — звучит скорее риторическим вопросом, Шарлотт усмехаясь, заговорчески добавляет, — И даже больше барабанов. Мерлин, ты только подумай, насколько ты сумасшедший, раз позволяешь перетащить мне их через целый океан и поставить у себя, — кажется, изначальный план Маккензи подействовал, отчего она начинает звучать немного отвлечённо. Его голос действовал на неё успокаивающе, и несмотря на застрявший ком в горле, ей было уже куда проще успокоить свою волну переживания, по крайней мере, до тех пор, пока они разговаривали.
[indent]Правда, хмуря брови, ей куда сложнее даётся мысль о необходимости оставаться здесь, пока Маккензи был на другом конце света. Конечно, ей хотелось оставаться ответственным человеком, от этого и покидать заповедник раньше времени не хотелось. В конце концов, за полтора года она нашла себе близких по духу там, за которых переживала точно также, как и они – за неё. Словно недовольный ребёнок Чарли крутит головой.
[indent]— Ладно, убедил, — не без тяжелого вздоха, Уолш на мгновение тонет в подушках дивана, дёрнувшись вперёд только за тем, чтобы выхватить одну из маминых подставок под стакан, занимая свободную руку, прокручивая ту в пальцах. Она хмыкает себе под нос от не сто процентной уверенности о переезде на время плохого самочувствия в дом родителей, понимая, откуда ноги растут, но вместо этого произносит лишь, — Тебе запрети! — про себя же продолжая цепляться за рассказы мужчины о попытках его матери оставить его на американском материке. Да, сейчас он, действительно вернулся в Америку, но что-то было непохоже на то, что сделал он это не без своего желания. Что-что, а в Шарлотт не было сомнений, что пожелай Маккензи жить в Африке – уже бы присматривал, как правильно стягивать на теле цветные простыни, да выбирать между бритой головой или дредами.
[indent]— Ну вот и посмотрим, насколько ты неостановим, — в одночасье она перестаёт представлять Эвана африканца Маккензи, радуясь, что это зашло не слишком далеко, — Ничего, если что, я отправлю на работу Джозефину, кажись, у неё завтра был выходной, — засмеявшись, произносит Уолш, кинув взгляд на часы, — Правда, возможно на одного близнеца станет меньше. Интересно, насколько успокоило бы это маму в связке с фразой «зато кормить на одного ребёнка меньше?» — Шарлотт смеётся, позволяя Эвану отвлечь их от серьёзного разговора, видя, куда он ведет, и его мысли были ей понятны.
[indent]Волшебница с привычным воодушевлением делится с ним новостями, которые мужчина пропустил, обширнее захватывая вещи от увольнительного листа и лиц своего начальства до обеда, который так сильно интересовал Эвана в самом начале их диалога. Дело было не в том, что она умела и хотела разговаривать только о себе, – хотя впечатление такое временами продолжала оставлять, не закрыв гештальт – а скорее... желанию довериться внутреннему ощущению, что Маккензи скажет, когда его будет беспокоить что-то. Пожалуй, главное в её случае, было вселить в него уверенность, что она окажется в такой момент рядом.
[indent]И Уолш очень надеялась, что это у неё получалось.

#np p!nk – so what

[indent]— Эван Маккензи, ты что, издеваешься?! — чуть ли не успевая перейти на бег, чтобы оказаться рядом с волшебниками как можно скорее, высокими ботинками она гневно поднимает заметную дымку пыли от торопливого шага. Фраза вырывается из неё прежде, чем она успевает подойти, и скорее является мгновенной реакцией на его попытку остановить её своими объяснениями. К сожалению, это не сбивает её с поставленной цели, и поджег был неостановим. К счастью... Уолш сгорала также быстро, как и загоралась?
[indent]В прочем, прежде, чем Уолш спалит всё вокруг получше любого дракона, которого волшебным образом только что усыпила команда лучших борцов справедливости, стоит отмотать происходящее на несколько часов назад, тогда, когда Шарлотт не имела ни малейшего понятия, чем может закончиться стремление Эвана сделать доброе, для заповедников, дело.
[indent]Как американец и обещал, они вновь оказались вместе спустя несколько дней после их телефонного разговора, что однозначно стало глотком воздуха для волшебницы, ощутившей себя намного лучше, чем пока мужчина был далеко.
[indent]Однако, она не могла остановить вздёрнутые брови от новости, что Эван вернулся на работу, и несмотря на понимание, что мужчина явно отходил от образа лежащего до бесконечности в кровати, особенно теперь, как и ждущего поцелуя от Вселенной в лоб, не мусолить эту мысль в голове не могла. Тем более, что полбеды – это начинать восстановление у себя на родине, занимаясь работой сидя на одном месте, другое – отправляться в Бельгию для подписания юридических договоров, а затем и торопиться а Англию. Единственное, что её останавливало от поднятия такого рода темы – знакомый фитиль в одном месте виднелся ей и самой, стоило обернуться к зеркалу спиной. Она знала, что никто не запрещал ей тревожиться за него; да и что она могла сказать? «Не стоит ли остаться дома до полного восстановления?» Это было бы также глупо, как если Маккензи отговаривал её от самой «безопасной» работы в заповеднике.
[indent]Она пеклась о нём, но старалась не навязываться слишком сильно, и этот период очень сильно напоминал ей весну этого года. Шарлотт наблюдала, как мужчина справлялся с необходимостью вновь вернуться к подарку своей сестры, и с тем, как хочешь не хочешь, но на время приходилось отказываться от каки-то вещей, которые ещё неделю назад давались ему с большей легкостью. По крайней мере, при встрече, она не стала делать попыток запрыгнуть на него с разбега; ещё успеет, пусть не расслабляется.
[indent]Тем более, волнение перекрывало другое чувство – восхищение от того, с какой ответственностью Маккензи делился своими планами на будущее, делясь целями посетить заповедник и в этот раз. Для Уолш это было отличными новостями с любой из сторон: ей очень хотелось, чтобы у мужчины получилось всё так, как он запланировал, а для самой Шарлотт – это отличная возможность, как минимум, пообедать в компании с любимым человеком; как максимум – выпендриться не только своими рассказами.
[indent]Другое дело, что «выпендриваться» решила здесь вовсе не она.
[indent]Как бы она не хотела делать эту смену светлее от мысли, что они пересекутся с Эваном во время работы, заповедник и его планы несколько рушили чудесный день отличными новостями, что заставляли мрачнеть, она надеялась, большинство драконологов. Их главной целью было оберегать, изучать и разводить магических существ, в ответ получая и свою выгоду в виде значимых для волшебного мира ингредиентов. Да, никто не спорил, что драконы – опасны; не удивительно, что временами чёртовой комиссии по обезвреживанию опасных существ приходилось принимать весьма фатальные, для их жизни, решения. Да только смириться с этим было не так уж легко.
[indent]Уолш, к своему стыду, предпочитала в таких делах не участвовать. Почему стыду? Люди привязывались к драконам, и не зря ходили легенды о том, что между магическими существами и волшебниками могли возникать определенные связи. Ей казалось, что было бы правильнее оказаться рядом с тем, для усыпления, с кем ты работал ещё и при жизни. Лучше... от её рук, чем от тех, кому судьбы драконов были безразличны.
[indent]С другой стороны, соскочила с этого поезда и в этот раз.
[indent]Можно представить, однако, её удивление от знания, кто решил не только вызываться волонтером, но сделать это без необходимого на то разрешения, подвергая свою жизнь тотальной опасности. Или она пропустила тот момент, когда Эван Маккензи стал официальным или косвенным работником Уэльского заповедника?
[indent]— Эван! — хлопнув ладонями по своим бокам, заставляя колыхнуться края расстёгнутой рабочей формы, она тут же разводит руки в сторону, широко раскрыв глаза, — Ты мог там умереть! — если вдруг волшебник не знал очевидного, Шарлотт с удовольствием поделиться своими наблюдениями, — Я не сторонница следовать всем правилам на свете, но чёрт побери, кто в своём уме без должной подготовки, одобрений и команды отправиться прямо в пасть дракону?! Мы недостаточно обсуждали, с какой легкостью они превращают в поджаренный уголек, лепешку и просто проглатывают человека полностью за одну проклятую секунду? Какого чёрта! Я что-то пропустила, или ты... твоё... — она сбивается с мысли, обратив внимание на Мюллера только сейчас. Настолько сфокусированная на своём молодом человеке, волшебница высекла существование немца из своей головы. До этой секунды. Неуспевшие появиться в голове вопросы о пропуске у Эвана так и не возникают – вот тебе и поддержка, и команда в одном лице. Складывалось впечатление, что несмотря на размеры целого заповедника, Ноа было просто необходимо оказаться именно здесь.
[indent]— А, ну конечно, — нахмурившись ещё сильнее, она намеренно не обращает внимание на поднимающийся дымок от рабочей робы волшебника, впиваясь взглядом ему в лицо, — Я смотрю, кто-то решил принять на себя роль Акселя Янссена? Почувствовать на своей шкуре, что такое, когда на тебя закатывают глаза? — не теряя ни секунды, она исполняет все мечты мужчины с чересчур оптимистичным «Enjoy», о которых никто не просил. Видя, как уже открывается рот Мюллера, в попытках возразить ей, девушка громко шикает на него, и злиться ещё больше от его тяжелого вздоха.
[indent]— Я вас, пожалуй, оставлю, — стоит только вздохнуть, чтобы перевести дыхание и перевести взгляд обратно на Маккензи, ей приходится вновь переключиться на подходящего ближе немца, — Тем более, что я не уверен о большом запасе вашего времени на выяснение отношений. Я пока попробую переманить гнев драконоборцев на себя, — расслабленный тон Ноа вызывает на лице Уолш заметное раздражение. По нему было видно, что произошедшее ранее всё ещё крутилось в его голове, и всё же, заметно веселея, он наскоро кивает головой им обоим, не прощаясь.
[indent]Стоит благодарить Мюллера – пусть гнев её не утихает, но зато она возвращается к тем деталям, которые на фоне эмоциональности, проигнорировала ранее. Например, ещё издали она видела и отброшенный в сторону мотоцикл, и согнутого пополам Эвана, и яркой вспышкой в её голове возникает одна мысль:
[indent]— Где твоя трость? Я ещё не закончила! — скорее озвучивая вслух то, что крутилось в голове, она торопливо шагает к лежащему двухколёсному транспорту, уже зная, где искать необходимое, и вытягивая её во всю длину, – не без опаски посмотрев на сам мотоцикл, – тут же протягивает её Маккензи, тяжело вздыхая, — Ты сказал, что будешь стараться лучше, Эван. Если это – «лучше» – у меня есть пара вопросов, как минимум, требование объяснить мне, что это значит в твоём понимании, — стягивая ладони на своих локтях, произносит Шарлотт, устремляя свой взгляд на волшебника, всё менее наполненный гневом, и всё более – беспокойством, — Ты в порядке? — подступая ближе, она параллельно вопросу начинает оглядывать его со всех сторон – если один успел подгореть, кто сказал, что Эвана эта судьба обошла; разговор ещё был явно не окончен, но у неё не возникало в голове вопросов, что было важнее.
[indent]Отчитать Маккензи она всегда успеет.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around

[indent]Уолш за свою жизнь не один раз была обвинена в отсутствии способности видеть бревно в своём глазу, в то время, как соринку в чужих можно было и не просить – она всё равно найдёт и заявит об этом громко вслух. Они были правы. Шарлотт, действительно, часто закрывала глаза на наличие собственных проблем, хотя в параллели осуждала остальных за такой подход, что уж говорить про волнение о людях, когда сама ты участвуешь в каждодневном путешествии в один конец. Ко всему прочему, Маккензи она считала более опытным и зрелым, знающим не только своё дело, но и лучше понимающего, как устроен мир и как лучше обезопасить себя в случае очередной неприятности на его пути; это же не мешало ей ставить ему в укор, что делать он этого абсолютно не умел.
[indent]— Не обвиняй меня, я не говорю с тобой, как с идиотом! — чуть ли не шикая и притопывая, задирая ладонь в воздухе, отвечает ему Шарлотт, не снижая своего бушующего тона. Пожалуй, последнее, что она пыталась сделать своими словами – это упрекнуть Маккензи в его умственных способностей, другое дело, разумности его действий? Знатоки драконологии не лезут в пасть к драконам!
[indent]С другой стороны, озвучить это вслух было не лучшей идеей, с учётом того, что и ткнуть пальцем в следовавшего правилам этого заповедника драконолога по соседству она не могла. Попытки Маккензи защитить немца не дают своих плодов, а лишь сулят появлению новых вопросов, которые она озвучивает, правда, после ухода Мюллера:
[indent]— Насильно! Видимо, ещё и запугал достаточно сильно, лишив его возможности возмущаться, раз он уходит от нас пританцовывая, — держа руки замком под своей грудью, недолго она задерживает свой взгляд на удаляющемся волшебнике. Пусть причина успокоить драконоборцев звучала достаточным оправданием за скорейший уход, на самом деле, знакомая с Ноа чуть больше, чем пять минут, ведьма знала – тот не был большим поклонником включать себя в любого рода перебранку, придумывая разные причины для побега. А сейчас, необремененный близкими отношениями ни с Чарли, ни с Эваном, делает это абсолютно без труда.
[indent]Честно говоря, и слава Мерлину. Как показывала практика, он с легкостью умел зажигать фитиль Шарлотт Уолш за считанные секунды. Головой же она понимала, что для лучшего диалога, ей нужно скорее успокоиться, чем продолжать избивать Маккензи своим криком. В конце концов, девушка всё ещё делала это не из-за злости, а из-за внутреннего волнения за своего молодого человека.
[indent]И чем дольше она стояла напротив волшебника, чувствовала спиной взгляды других коллег, а главное, осознавала, что где-то вдали лежит огромное спящее существо, что должно было быть благодарно своей жизнью Эвану, тем больше понимала, ради чего именно он подверг себя опасности. Ещё несколько часов назад Шарлотт ходила темной тучей от мысли, что очередному зверю не найти себе место нигде, кроме как по ту сторону жизни. Кричи не кричи, а любой человек здесь знал – ничего с этим сделать было невозможно, а точнее, слишком сложно, чтобы кто-то принимал решения о помощи таким драконам; имея на своей стороне Маккензи у них был выход. У них он есть.
[indent]Эван Маккензи только что доказал и сделал то, что не хотели и не делали волшебники на протяжении многих лет, и как человек, работающий в одном из крупных драконариев Великобритании, Шарлотт знала размах его действий и будущее, которое ждало остальные заповедники. Румыния, Китай, Норвегия или Перу: она верила, что её коллеги, действительно ценящие жизни магических существ, встанут на сторону магической корпорации, что не только нашла решение, но и... протестировало его только что на глазах не одного драконолога.
[indent]Вызывало ли это визг восторга внутри Шарлотт? Не сомневайтесь. Готова ли она была выдавить его вперёд волнения? Сами как думаете?
[indent]— Как связано твоё обещание быть осторожнее и... его абсолютное несоблюдение? — на мгновение она опешила от нелогично брошенной в её стороны фразы, — Эван! — расслабляя руки, слышится хлопок ими по бёдрам. Только Мерлину известно, как долго бы волшебница продолжала бузить на американца, если бы не одно «но». Здоровье Маккензи ей было куда важнее, и до этого замеченное состояние мужчины по итогу подтвердилось прямым ответом. Оставляя попытки осмотреть американца самостоятельно, она торопливо кивает несколько раз головой, тут же приподнимая ладошку к своему лбу, ставя ту козырьком и оглядываясь по сторонам, коротко произносит:
[indent]— Конечно. Пойдём, — заприметив тоже самое место, что и Маккензи, то и дело поглядывая на мужчину, в немом предложении она протягивает ему руку для оказания помощи, если опираться и на трость, и на неё будет менее болезненно. Ей бы впору начать его отговаривать, и рискнуть убраться отсюда как можно быстрее, например, в крыло первой помощи самого заповедника, а то и аппарировать в больницу – хотя лучше не на её таланте – но Уолш выбирает молчать. Не из-за безразличия, но желания больше довериться Эвану и его внутреннему пониманию происходящего. Надолго ли.
[indent]Где был этот баланс? Готовая показать всем своим видом о готовности в поддержке, например, сейчас, Уолш умудрилась перегнуть палку. Медленно с неё сходила та резкость, с которой она набросилась на двух мужчин изначально; а Эвану, как всегда, досталось больше всего. Ведя взгляд от Маккензи в сторону, откуда они пришли, и дальше – к кучке драконологов, которых остановил Мюллер и с которыми вёл переговоры, она понуро опускает всё это время напряженные плечи. Как бы странно это не звучало, она чувствовала себя ответственной за нахождение Маккензи на территории, и прежде, чем у кого-нибудь всплывёт знак вопроса на лбу – она бы и не смогла логично ответить почему. Они работали в разных сферах, и сюда он приходил не только для того, чтобы махнуть своей девушке ручкой, в то время, как и сама Шарлотт не ходила за Эваном хвостом. Тем не менее, ей всё равно хотелось, чтобы волшебник, представляя драконолога, который может ему помочь, думал в первую очередь о волшебнице.
[indent]Выудить эту эгоистичную мысль на поверхность до конца у Чарли не выходит; от вида мужчины она тут же прикусывает губу, а от его слов опускает глаза в землю. Ей совсем не нужны были слова, подтверждающие свою правоту, и Уолш ничего не остаётся, кроме как показать это всем своим видом – она здесь вообще не за этим! Тон Маккензи не пестрит обвинениями, но чем больше справедливых и логичных вопросов волшебник задаёт, тем сильнее нервничает ведьма. Уж лучше бы он накричал на неё, ведь почувствовать внезапно вину за своё агрессивное поведение ей совсем не нравилось. Собственно говоря, наверняка, она бы и перестала пытаться строить из себя самого опасного ежа на свете и сейчас; да только последнее замечание Эвана вновь снова напоминает ей о болезненной мысли. Это она должна была быть на месте Ноа! Это её он должен был попросить о помощи!
[indent]Только заявить об этом громко вслух ей никто не даёт.
[indent]— Мерлин... — она бросает короткий взгляд на Дэвида, хмурясь, тут же недовольно пнув носком ботинка землю, — Притворись мёртвым, я отвлеку его, — не самая лучшая шутка учитывая состояние Эвана, но и её можно просить – не слишком много свободного времени ей предоставили, чтобы выдать что-то получше. Уолш не делает ни шага назад от волшебника, понадеявшись, что это позволит коллеге вести себя более достойным образом, но просить об этом было бы слишком самонадеянно. И об этом думает человек, самолично повысивший голос до ненормального децибела пару минут назад, однако, помните про бревно в глазу. В случае Шарлотт там можно было бы поместить целый бревенчатый корабль.
[indent]Посочувствовать своему молодому человеку она не успевает, – по крайней мере, до степени, когда и сама бы открыла свой рот, вставая на его защиту, – прикладывая все силы для того, чтобы сначала не вскинуть в удивлении брови от того, как Эван разговаривал с Дэвидом, а после – попыток сдержать самое самодовольное выражение лица на свете. В конце концов, это и без того можно было прочитать в её глазах, да кривящихся губах, отчего она тут же опускает подбородок ниже, начиная играть роль самого занятого человека, что боролся с застёжками на своей робе. Очень интересные застёжки.
[indent]На секунду она представляет лицо Мэрилин, предполагая, что та была бы не менее радостной от происходящего, и негромко вздыхает. От резкой вспышки гнева Шарлотт почти не остаётся следов, кроме покрасневших от праведного гнева щёк, только Маккензи об этом ещё не знает; его мать? Ей доводилось слышать, как ведьма разбирается с незнакомыми людьми, и кажется, чем ближе по духу и родству ты оказываешься к ней – тем воинственнее выглядит и звучит её забота.
[indent]Недружелюбно англичанка провожает взглядом драконоборца, так и бросив своё занятие на полпути. Негромко можно различить, как ведьма повторяет слова мужчины с презрением, копируя его «не оставил мне выбора» на свой лад. Так ему и надо.
[indent]— Маккензи! — меняясь в лице, успевает среагировать на первую фразу ведьма, притопнув ногой и нахмурившись. Волноваться меньше она не стала, имея при себе все силы воображения, чтобы калейдоскопом прокрутить свои страхи за мужчину, и всё же, чем больше он говорит, тем больше она чувствует внутреннее успокоение хотя бы за ситуацию с драконом. А Мюллер? Как она вообще могла подумать, что изначально главной целью Эвана было найти именно немца, вместо неё? Особенно слушая его убедительное возмущение о трогающих чужую грудь.
[indent]— Ох, Мерлин, — стоит только перед глазами развернуться сцене самой несчастной шишуги на свете, которую никто не берёт на руки и не любит, Шарлотт выдыхает, прижавшись щекой к его голове, не обращая внимание на лезущие в лицо волосы. Недолго думая, ведьма кладёт и ладошку на его затылок, зарываясь в пряди пальцами.
[indent]— И что мне с тобой делать? Вижу только варианты с приковыванием к батарее, — и чуть нажимая на его голову, наскоро добавляет самым устрашающим тоном, который только был в её арсенале, — Только попробуй пошутить про ролевые [float=left][/float]игры, — она запустит его к солнцу одним пинком, пусть так и знает!
[indent]Уолш молчит совсем недолго, меняя свою позу и бурча себе под нос: «Иди сюда» — старается захватить как можно больше Маккензи своими руками.
[indent]— Ты ведь понимаешь, что мой безумный крик – это ничто иное, как волнение за тебя, потому что ты решаешь умереть... да ещё и тогда, когда меня нет рядом? Чёрт, Эван, если ты чувствуешь за меня каждый день тоже самое, может, мне пора подумать о том, чтобы пойти работать в Министерство? — Шарлотт шутит поверхностно, секундой позднее прикусывая язык, качнув головой из стороны в сторону. От неё никто и не требовал оставаться здесь и ведьма с самого окончания школы понимала – ей это и надо больше всего, в отличие от окружающих. Нарочно она приподнимется на цыпочках, более не вынуждая мужчину сгибаться в три погибели. — И я знаю, знаю, что не выходи ситуация из под контроля, ты не стал бы рваться к нему так отчаянно, как и брать на себя груз ответственности за кого-то ещё. Я видела, — давая ему больше пространства от [float=right][/float]себя, Уолш отступает на полшага, продолжая говорить. Голос её сильно отличался – более не было место раздражению и колючести, сменяясь на упоение смешанное с волнением:
[indent]— Видела, что ты сделал и это... потрясающе! Там, — необорачиваясь, она вскидывает ладонь в сторону поляны, начиная улыбаться, — Спящий, не мёртвый, дракон, который даже не подозревает, как сильно ему повезло остаться в живых. Эван, это же настоящая сенсация! — она кривится в смешке, не озвучивая очевидное «кажется, не для Дэвида». Шарлотт поднимает руку к голове, пропуская растрепанные после её нервного подёргивания волосы сквозь пальцы, и с явно разочарованным тоном тише добавляет, — Мне... жаль, что не я оказалась рядом, чтобы помочь. А я ведь обещала тебе, помнишь?
[indent]Она не хотела разочаровываться, и не хотела разочаровывать. Если первое было нереально, то устроить второе? Как бы она не выпрямляла свою спину, да вздёргивала подбородок, зная, что не сделала ничего плохого, глубоко внутри... Уолш выуживала один за другим осознания, где могла бы повести себя иначе, как сделать лучше; Шарлотт хотела найти для себя отговорку, маленькое «я ведь никогда так не делала прежде», которое по итогу звучит слабым аргументом, не имеющим место для существования.
[indent]— Правда, нам стоит повременить с твоей победой. Эван! Твоя нога? Ты? Что я могу сделать? Мерлин, что я за ужасная девушка, продолжающая болтать вместо помощи! — кто-нибудь должен заметить явное сходство между матерью Маккензи и Шарлотт, в которой пробудилась курица-наседка. — Так. Так! — хлопнув себя по бокам, она оглядывается по сторонам, словно это поможет ей решить все проблемы, и продолжая не давать Эвану ответить на её вопросы, торопит свой поезд дальше, — Я умею вправлять разве что носы и останавливать кровь. Здесь есть больничное крыло! Или сразу в больницу? Надо аппарировать! Со мной мы убьёмся... О! Тётя сегодня не на работе, если вдруг ты...
[indent]Англичанка останавливает себя также внезапно, как и начала тараторить:
[indent]— Ты уже готов написать мне инструкцию, первым пунктом в которой будет: «Don't panic»? — потому что без неё, кажется, Шарлотт стала забывать, кем и с чем всегда была в глазах многих. Без дрожащих от волнения коленок – точно.

Подпись автора

I won't let you down
so — please — don't give me up

because I would really, really love to stick around