— Эй, осторожней! — чувствуя резкий толчок в свою спину, отчего высокий стакан в его руке дёргается и проливает на стол и частично самого Томаса светлое пиво, чуть не заставляя его поперхнуться во время глотка. Его хлопают по плечу в знак извинения, но даже не останавливаются – и не удивительно; на что ему остаётся только вздохнуть и попытаться промокнуть капли пива на своей груди рукавом рабочей рубашки.
Томас Кёлер хорошо помнил, как в прошлом году чёртов Янссен слёзно умолял его поменяться с ним отпускными на рождественские каникулы. Он толком уже не помнил причины, но это и логично – Аксель умел заговаривать зубы за секунды, придумывая достаточные аргументы своей отлучки, и ты не замечаешь, как даёшь согласие. Только в этот раз происходит абсолютно тоже самое! И единственное, что его останавливает от напоминания, что он уже купил билеты к семье в этом году, так это факт, что вместе с живущим на иголках волшебников вместе с ним в путь отправляется и его нынешняя девушка, обретенная на жизненном пути совсем недавно. То ли отсутствие второй половинки у самого немца, то ли простое желание сделать для кого-нибудь рождественское чудо, но с тяжелым вздохом он, на удивление Мюллера, меняет свои планы и остаётся в Бухаресте тогда, когда половина их команды отправляется в долгожданный отпуск. И что может быть лучше, как праздновать начало семейного праздника в полном одиночестве в одном из баров после рабочей смены? То, насколько сильно он хотел находиться именно здесь сразу же, стоило драконам отпустить его, можно определить даже по отсутствию желания одеться более по-праздничному. В конце концов, главное, чтобы вечеринка была в твоей душе!
И всё же, чем больше наполнялся бар людьми, тем меньше немцу хотелось здесь находиться. Не смотря на количество выпитого, настроение уйти в пляс у него так и не появилось, как и желание найти себе новых друзей. То и дело он смотрел на тех, кто подсаживался к нему рядом, но не мог выдавить из себя ничего, кроме коротких фраз приветствия или жеманной улыбки. Поэтому, поднимаясь со своего места, он решает повторить по последней, и вернуться в свою квартиру с уверенностью, что хотя бы кровать его ждёт, как родная дама.
— Повторишь? — громко говорит драконолог, стоит ему выловить взглядом знакомого бармена за стойкой, сразу выкладывая деньги. Подхватывая свою пинту, он делает несколько больших глотков на ходу, делая несколько шагов на полу-несгибаемых ногах, что не замечал до этого момента, и как только он опускает стакан, то не замечает, как сам оказывается тем человеком, глаза которого не видят никого перед собой. А это, между прочим, в баре, где скорее всего на расстоянии вытянутой руки можно пощупать кого-нибудь.
Он кидает проклятие себе под нос, пытаясь остановить поток пивного душа на кого угодно, а встречаясь лицом к лицу с тем, кому, собственно, не повезло, удивлёно вскидывает брови.
— Чёрт, извини! Ты в порядке? — успевает воскликнуть он, меняясь на более виноватый вид. Точно также, как и в начале осени этого года в день их знакомства.

' c a u s e  t o n i g h t ' s  t h e  n i g h t  t h e  w o r l d  b e g i n s  a g a i n

Ему так и хочется спросить вслух «Перебрала?», однако от такого комментария мужчина сознательно себя останавливает. Не хватало бы вызвать ещё праведный гнев от девушки, которая говорила с ним на смеси нескольких языков одновременно, и пусть стояла на своих собственных ногах, но надолго ли? [float=right] [/float]
— Учишься? — тише необходимого переспрашивает её Кёлер, но вопрос не останавливает Кабрал от своей цели. Стоит волшебнице перешагнуть порог бара, и что-то ему подсказывает, что возвращаться она абсолютно не собирается; и в ту же секунду, его уже пустой стакан оказывается на чьём-то чужом столе, а сам Томас выскакивает вслед за волшебницей, не долго вертя голову в её поисках.
— Эй, постой! — пытаясь окликнуть её, он кладёт руку на её плечо, — Решила отморозить себе в праздники всё, что возможно? — пауза, — Где твоя куртка? — правда, насколько вообще возможно получить вразумительный ответ сейчас? Он даже не представляет, сможет ли найти её! Он уже дёргается обратно в сторону, чтобы сделать попытку найти тёплую одежду волшебницы, но останавливает себя, сбрасывая с плеч рабочую мантию, — Надеюсь, что она окажется в «Lost & Found» завтра... — он не замечает, как между ними вновь появляется расстояние в несколько метров, и вновь нагоняет девушку, обходя её стороной, — Так дело не пойдёт. Давай, пойдём, я отведу тебя к себе, пока ты не решила оставить себя в каком-нибудь сугробе, — качая головой, Томас накидывает на её плечи свою куртку, и начинает двигаться прямо на столько, насколько сам был на это способен. С другой стороны, будьте уверены, что спустя годы Кёлеру нужно было выпить достаточно много алкоголя, чтобы находиться в состоянии стояния на краю разумного. И кажется, Алехандра была от этого места невероятно близко.
— Так дело не пойдёт, — повторяет он вновь, понимая, что они не слишком сдвинулись с места за это время, он вздыхает, прикидывая, насколько велик шанс, что их разорвёт к чёртовой матери, попробуй он трансгрессировать. Другого варианта не остаётся, и бормоча извинения себе под нос, он пригибаясь, просовывает одну кисть под её колено, а другую фиксируя под спиной, и подхватывая её на руки, полностью выпрямляется, — Верю в твои способности идти, но думаю, так будет быстрее, — он не слушает её. Слышит, но потенциально не может пойти ей на встречу в сложившейся ситуации. Наверное, некоторые могли бы сказать ему о том, что так хорошо обращаться к девушке, которая так легко «предала» его друга, было плохой идеей, но честное слово, такие люди могли спокойно засунуть свои мысли себе в задницу. А Кёлер покрепче прижмёт волшебницу к себе, стараясь поправить край куртки, что норовила соскользнуть с плеча светловолосой, ускоряя свой шаг. Ожидает ли он, что в один прекрасный момент его спутница решит пихнуть в него локтём для собственного удобства? Волшебник издаёт ухающие звук, ноги заплетаются, и вместо того, чтобы отпустить Але, он прижимает её к себе сильнее, крича невнятное «Берегись!» на немецком, резко разворачиваясь к сугробу собственной спиной, молясь, что это никак не заденет его ценный груз.
— Ни слова, — он не может сдержать смеха. Кто бы спросил его, чем он занимался в это Рождество, вряд ли кто поверил; тем более, с пометкой, что они благодаря ему успели ещё и свалиться в сугроб, хотя отошли от бара не больше, чем на десять метров. Делая всевозможные попытки подняться с места, ему требуется время, но он вновь оказывается на своих ногах в устойчивой позе с всё ещё подхваченной на руках девушкой, — Домой. Теперь точно домой и без приключений, — на всякий случай, не указывая в чей именно дом, да бы не пробуждать волну несогласия, он снова делает уверенный шаг вперёд, то и дело следя за состоянием Кабрал с нотками волнения на своём лице. В полном одиночестве? Ладно он, но она?

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

Он был упрям, со своим планом в голове, и чаще всего вбитая идея стояла куда выше по приоритету, чем чьи-либо, пусть и более логичные, мысли на этот счёт. Если он уже решил, что хочет не дать волшебнице исполнить собственные рождественские или новогодние желания в виде замерзания под слоем снега, пожалуй, для Алехандры Кабрал были это были плохие новости – никаких смертей под его надзором сегодня точно не произойдёт. Именно поэтому когда волшебница пытается остановить мужчину, думая, что с каждым тычком в грудь желания поубиваться, а с вздёрнутым подбородком и уверенным взглядом он передумает и пойдёт обратно... Томас Кёлер продолжает стоять на своём.
На самом деле, он был и верным другом тоже. Пусть не каждого встречного он считал другом, хоть и был приветливым со многими, однако, стоило только кому-нибудь пройти с ним сквозь время, и он мало помалу привыкал, бодро хлопал вас по плечу, мог даже дать какой-то совет. С другой стороны, куда больше ему нравилось помогать делом, нежели словом. Красноречивостью немец не отличался, и не смотря на возраст, из которого должен был вылиться опыт и умение выкатываться на дорожке красивых слов, куда удобнее было не уговорами возвращать Алехандру в бар или хотя бы уговорить её идти ровно до самого дома, а, собственно, довести или донести её туда, куда казалось сделать это логичнее всего.
— Не возьму, — просто отвечает ей мужчина, пожав плечами, — Если уж портить твои желания погибнуть под толщей снега, так продолжать в том же духе, — он говорит медленнее обычного, фиксируя свой собственный разум на том, что говорил. Однако, это не мешает ему широко улыбнуться, потому что блондинка веселила его своей реакцией, пытаясь прокричать ему дырку в ухе, тогда, когда выбора у неё было не очень много.
Он сам бы вряд ли ответил о причине, почему решил остаться с Кабрал. Были те, что лежали на поверхности – как он мог её бросить? Тут даже не нужно было искать ответов! И всё же, за это время они чаще сталкивались в компаниях, реже находясь тет-а-тет, не сказать, что у них было очень много общих интересов, пусть они и славно умели выбивать пыль в любой таверне под определенным градусом. Любой другой бы махнул на любые попытки помочь, не говоря о том, что она и не слишком то горит желанием, чтобы помогали, но вместо этого Томас лишь осторожно подкидывает её в воздухе, перехватывая поудобнее, и продолжает уже собственный путь война.
— Острить вздумала? — прищурившись на неё, спрашивает Кёлер, неосознанно подтягивая голову к плечам. Спасти загривок от снега было уже бесполезно, и в какой-то момент он расслабляет всю свою спину, лишь делая рывок для того, чтобы подняться. Честное слово, почему она не могла делать то, что от неё просят?! Конечно, но молчал, и не требовал от девушки полного повиновения, но можно ведь было понять, что делает он это с чистой совестью, с желанием помочь, и дёрганья с её стороны ему абсолютно не помогают. Ещё и смеётся. Он тоже смеётся, но от того, что сама ситуация вышла комичной!
— Обещаю, чихать буду только шурша параллельно чем-нибудь очень громко, чтобы не дай Мерлин, ты не услышала признаки болезни, — вздыхая, по-доброму подтрунивает её волшебник, — И больше тебе скажу, если ещё раз попытаешься сказать что-нибудь – только закреплю желание дойти до своей цели, — а то часто вам хотелось пойти на поводу у людей, когда вам говорили «Фу, нельзя, брось!» Дайте две. Десять.
Хотя, конечно, он понимал о чём она говорила. Сам Кёлер каждый раз отмахивался от Ноа Мюллера с его желанием испортить ему вечеринку, и только на утро понимал, насколько же рационально это было верное решение. Не то, что немец был способен сделать что-то, о чём бы жалел, но это только потому, что вовремя останавливался или сам, или был остановлен другими. Поэтому в целом, дрыганья, на деле, явно не вызывали никакого раздражения, уходящего в кончики пальцев.
Том не обращает внимание на её ёрзанье, и точно также не слышит первое мгновение волшебницы остановить его хотя бы на секунду.
— Але, у тебя что, шило в заднице? Вытащить? — дёргая бровью, уточняет немец, но всё же, останавливается по её указанию, топчась на месте несколько раз, и подминая под себя мягкий шуршащий снег. В такие вечера стоит сидеть в уютном домашнем доме с семьей и поднимать бокалы горячего вина под запах свежей ели или же прогуливаться в тишине среди узких улочек их деревни, выдувая пар в свои замёрзшие ладони, смотря как играет свет свеч, выходящий из окон. Он не жаловался, не подумайте – Томас вообще редко считал, что хотел бы находиться где-то в другом месте вместо того, где был сейчас. В конце концов, взять тот же отпуск, в который у него не получилось уехать; сможет уехать в следующий раз. Если, конечно, Аксель в третий год подряд не решит, что можно посметь посмотреть в его глаза без зазрения совести.
— А я не хочу, чтобы ты заболела, — парирует Кёлер, но всё же, не портит старания волшебницы, оставляя часть куртки на своём теле. Это, конечно, вряд ли его спасёт, но если девушка будет думать, что от этого чудесным образом у него не появится насморк, то хорошо, он согласен потерпеть.
Более без попыток уронить их в сугроб и без дёрганья Кабрал туда-сюда, продвигаться по улице они стали куда быстрее. Правда, хихикающая себе под нос светловолосая заставляет то и дело косо посмотреть на неё и даже вопросительно дёрнуть бровью несколько раз – он то уже давно оставил падение позади себя. Однако, на контакт он вновь перестаёт выходить в тот момент, когда девушка сообщает о том, что дом был в другой стороне, и принимается за старое. Куда проще было пропустить эту информацию сквозь уши – он знает, что не туда принёс её. Однако, сюда бы он пришёл куда быстрее, чем в дом девушек абсолютно в другой стороне.
— Бес-по-лез-но, — по слогам вторит ей Кёлер. У него было две младшие сестры, которые всё детство щипали, дёргали, тыкали, и чем только не помышляли дьявольским, чтобы выбить его из уравновешенного состояния. По пальцам можно было пересчитать то количество раз, когда у двух чертовок это получалось.
Куда больше он удивляется и смотрит на неё с благодарностью, когда она решает одну из его проблем – открывание всех дверей. Конечно, тут её уже можно было бы поставить на ноги, однако, установка в голове драконолога не была завершена,  от этого хмельной мозг продолжал настаивать на своём. Донести до самой квартиры. Подъезд это квартира? А лифт? Нет, сэр, значит нам дальше. От старания сделать всё правильно, он даже высовывает кончик языка, хотя не его нога открывает все двери, и уже стоя в лифте, он усмехается:
— Кто бы дал нам повышение за слаженную работу, — в их состоянии разве что лишить всех премий, но, конечно, отдать должное – они остались живы после своего путешествия, а значит, не так безнадежны.
Наконец, видя спасительную дверь, ему приходится вернуть Кабрал на землю. Что-то опять пробубнив себе под нос на родном языке, он хлопает себя по карманам штанов, а затем дёргается к одному из в куртке, которая продолжала находиться на плечах волшебницы. Замок поддаётся, дверь открывается и он уже протягивает руку, пропуская её вперёд, как тут же дёргается вперёд, уже с мыслями её ловить; а она просто решила разуться прямо здесь!
— Алехандра, ты... Да и что, что мокрые! — возмущенно произносит он, — Да хоть весь дом затопчи, я подумаю уже об этом завтра, — тщетно. Вздыхая, Томас оставляет её в попытках разуться, приговаривая о том, что готов положить её в гостевую комнату, только застелить кровать необходимо. Очевидно ли то, что Кабрал была против? Ему даже не приходится закатывать глаза – всё написано на лице, однако, соглашается с её мнением, лишь бы порог переступила. И как только она оказывается в пределах квартиры, быстро затягивает её сапоги вовнутрь прихожей, и закрывает за собой дверь, вновь возвращаясь к тому, чтобы отвести её в гостиную комнату:
— Как только так сразу, Але, как только так сразу, — приговаривает он, успевая вовремя взмахнуть волшебной палочкой, которая оказалась в его руке ещё в момент ухода в соседнюю комнату за бельём, и очень вовремя оно оказывается в момент на диване, куда спотыкается Алехандра. Кёлер же лишь усмехается себе под нос, качнув головой – она что, думала что он из пластилина был сделан?
— Давай, спи, — волшебник резко наклоняется вперёд, с силой заворачивая её в одеяло, делая из волшебницы буррито, правда, оставляя возможность выбраться из него в случае чего – кто знает, какие потребности ей необходимы, а он точно не хочет через заботу сделать ещё хуже. Наконец, выпрямляясь, и наконец разворачиваясь к ней спиной, Томас лишь дёргает голову обратно, слыша глухой мягкий стук об пол – так заботливо запущенная подушка ему в голову так и остаётся лежать на полу.
— Не заслужила, говоришь... — со вздохом протянул Кёлер, осторожно приподнимая голову волшебницы, и возвращая подушку на законное место. С мгновение он смотрит на ведьму, что так наскоро отправилась в объятия к Морфею, а затем качает головой. Чтобы она не говорила, пожалуй, он нисколько не жалел о том, что сделал. Он просто... просто не мог оставить её там одну.

#NP GOGOL BORDELLO – ALCOHOL

Он отправился спать ненамного позднее самой Кабрал, правда, по собственному желанию. Несколько сбивчиво ходя по своей квартире, мужчина осторожно сложил перед волшебницей несколько необходимых, по его мыслям, вещей. Во-первых, небольшого размера таз – помощник каждого человека, который перебрал хотя бы на немного. Во-вторых, свежее полотенце с гостевым набором гигиены. В такие моменты он думал, что хорошие отношения с сёстрами были ему на пользу – дома было много того, чем он не пользовался, однако, в случае необходимости мог выдать кому угодно, пусть и в обычных случаях, это были всё же его родственницы. В-третьих, пусть он и не стал пытаться пробудить девушку, чтобы та сменила свою одежду в ночи, однако, заботливо подложил ей одну из своих футболок и даже пусть со слегка вытянутыми коленками, но очень даже приличные спортивные домашние штаны на резинке, так что, потерять она их по квартире не сможет, если решит воспользоваться. Понадеявшись, что в случае необходимости, она ткнёт его в бок, Кёлер со спокойной душой и сам двинулся в свою кровать, и так и умер на ней, свалив свою одежду под открытую дверь рядом с собой.
Спал драконолог обычно крепко, несмотря на привычку просыпаться в случае необходимости – ночные смены учили многому, и даже работать в один глаз. С другой стороны, будь он трезв, встал бы куда раньше, а благодаря расслабленному мозгу, разлепил глаза только тогда, когда утреннее зимнее солнце пробивалось сквозь не зашторенное окно. Кёлер переворачивается на спину, сонно протирает глаза, а затем дёргается вперёд так резко, что издаёт невнятный звук прохождения через боль – а ведь выпил всего ничего. Он кашлянул, вздохнул, и опустив ноги на пол, предпринял удачную попытку подняться с места. Дверь в комнату была закрыта, но заспанный мозг никак не отреагировал на этот момент, точно также, как и на тот факт, что возможно сделал это не сам Томас Кёлер. Дёргая ручку на себя, волшебник зевая, почёсывает давно заросшую щёку, и, уже делает несколько шагов по комнате, как [float=right][/float]останавливается на месте, столкнувшись взглядом с Алехандрой Кабрал.
— Scheiße! — звучит непонятным шипением, и он уже вприпрыжку разворачивается в обратную сторону, — Извини, вовсе не думал выходить в таком виде к тебе! — успевает крикнуть Кёлер, дернувшись в сторону шкафа, вытягивая оттуда помятую футболку и ещё одну пару свободных штанов, сдержав удар по голове своей рукой, и быстро натянув всё это на себя, вновь оказывается на глазах у светловолосой, — Доброе утро, — уже одетый. Немец даже моментально просыпается от этой ситуации, и первые секунды смотрит на неё исподлобья – славно, что не имеет привычки ходить по квартире голый? А затем тут же пытается перевести тему куда-нибудь в другое русло, — Как спалось? Выглядишь куда, — он на мгновение изображает попытки стоять на ногах вовсе без какого-то издевательского подтекста, продолжая, — Бодрее. И... — мужчина щурит взгляд сначала на неё, а затем на всё оставшееся в своей квартире. Пауза.
— Але, ты что, решила поработать домовым эльфом? Ты ведь знаешь, что в этом не было необходимости? — сумасшедшая. Эта женщина сошла с ума, раз решила убраться даже там, где не проходил вчера её лёгкий флёр! Пожалуй, что-что, а Томасу Кёлеру было бы приятно даже от обычного спасибо; да и его отсутствие он бы тоже смог пережить – первый раз что ли?

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

Он хорошо помнил день их встречи, – тем более, что ещё даже не прошло полугода с этого момента, – однако, у них было не так уж много точек соприкосновения. Томас умел поддерживать общий разговор, рассказать пару интересных историй, оставаться до последнего и находить себя в компании той же Але за кухонным столом, когда все остальные отчалили в объятия к Морфею. Однако, назвать их закадычными друзьями, с учётом того, что тет-а-тет, а тем более, трезвыми они оставались... разве что случайно. Кёлер не относился плохо к волшебнице, – иначе можно было задать ему вопросов о причине вчерашних попыток спасти Але от сугробов без каких-либо внутренних дилемм в своей голове, – но в большем случае знал и слышал о ней только от Бенджамина. Болтливая, идущая словно поезд к своим целям, ещё и подталкивала всех вокруг к своим собственным, не имеющая, кажется, ни одной проблемы в своей жизни. Последнему пункту, действительно, хотелось бы верить; да вот только сложно было свести события вчерашнего вечера к простой случайности.
— Ты бы так не говорила, окажись у меня на груди третий сосок, — хмыкнув собственной странной шутки, он даже невзначай потирает место, где тот мог бы оказаться, а затем кивает головой на последующие слова. Сам Кёлер выглядел не сильно разбитее обычного, хотя, быть честным, намного лучше переносил любое похмелье, когда был моложе. Ещё несколько лет назад волшебник мог влить в себя бесконечное количество шнапса или ликёра, и бодро идти на работу следующим утром лишь имея лёгкие отголоски попойки. Сейчас? Немец точно бы не делал никаких попыток рваться на работу, предпочитая выползать из кровати ближе к обеденному времени, если нет другой необходимости. Тот факт, что Алехандра чувствовала себя хорошо, судя по всему, употребив достаточное количество текилы, – ей нужно было только дыхнуть, чтобы Томас сразу определил, что именно было последним, – вызвал на его губах короткую улыбку. Хоть кому-то здесь везло с похмельем.
И всё же, был определенный плюс в пьяной Кабрал – говорила она, пусть, не меньше, но делала паузы, куда было возможно вставить своё собственное мнение на этот счёт. Сейчас же не успевает он ещё и вернуть голову после отмеченной каждой убранной детали, желая съязвить насчёт и других убранных ли комнат, как Але выдаёт ему такое количество слов, где единственное, что он успевает сделать, это посчитать её количество благодарностей и извинений.
— Мне кажется, что за два «извини» и за три «спасибо» я сделал что-то большее, чем просто дал тебе ночлег, — почесав затылок, произносит Кёлер задумчиво, смотря на её чересчур резкие движения, и попытки бегства, — Если ты сейчас уйдёшь, то мне придётся найти тебя, и сказать, что мне не понравилось, — короткая пауза, и Кёлер, пытающийся привлечь её внимание к себе взглядом, — Или понравилось в твоей еде. Не оставляй жмыра в коробке, Кабрал, — мягко улыбаясь, он кивает на стул, с которого светловолосая только что слезла, пытаясь избежать участи вкусного завтрака в компании с немцем.
— Уверен в той же степени, как когда решил заняться спасением твоей пьяной задницы в сочельник, — и пусть говорит он шутливо, но в его словах нет ни капли колебаний. Последнее, чего он хотел, чтобы волшебница чувствовала себя неуютно. Если, ей, действительно, хочется уйти из-за его не слишком необходимой ей компании этим утром – он не будет настаивать, но если дело в том, что она мешает ему? Пусть хоть поселиться здесь навсегда, ему явно хуже не было бы, особенно, с учётом её талантов к уборке и готовке.
Дожидаясь, пока девушка окажется вновь перед ним, сам Томас дёргается в сторону раковины, и по-быстрому наклонившись к ней, умывает лицо холодной водой, промокнув остатки капель краем футболки.
— Если тебе интересно – общий вид десять жаренных беконов из десяти, — невзначай произносит Кёлер, даже наклонившись вперёд, чтобы вздохнуть аромат свежих блюд. Он перехватывает себе на тарелку всего по чуть-чуть, попутно приговаривая что-то о «чувствую себя снова, как в Швеции», и делает первую пробу:
— Очень вкусно, — по-хозяйски отмечает мужчина, широко улыбнувшись, кивая головой, мол, накладывай себе и сама по-больше, Але, что ты как в гостях, а сам начинает задумчиво жевать, позволяя своему организму расслабиться впервые после вчерашнего перекуса какими-то сухариками под пиво в баре. Что-что, а еда в любое время суток может сделать кого угодно счастливее; и живее.
Пусть он никогда не думал, что Але была человеком, которому все были должны или делали только то, что она решила будет правильным, всё же, помнил, что это женщина вытащила Бенджамина в магазины ради того, чтобы сделать его вид презентабельным... А вчера она кричала, чтобы он оставил её там, где нашёл, что тоже подразумевает послушание, – то, что он его проигнорировал, уже другое дело.
Точно также он никогда не думал, что за него смогут сказать, сколько терпения он потратил, сил и как много проблем принесла ему Алехандра. Секрет: нисколько. Он, действительно, не ожидал увидеть её с утра, но явно не потому, что таким образом думал о существующих неловкостях, молчании или по какой такой причине Але там решила, что она стала персоной нон гранта. Всё ещё – какой толк был бы вообще возиться с ней, в таком случае?
— Эй, — наконец, произносит он, подняв на неё взгляд и застревая вилкой в поджаренном белке яйца, — Не хочу лезть не в своё дело, но ты в порядке? — то и дело бросая на неё взгляд во время завтрака, Томас не мог отделаться от чувства, что нет, тем более, что до сих пор не знал причины существования Алехандры посреди чёртовой Румынии в полном одиночестве. Он знал, кажется, о планах каждого, но как раз таки именно Кабрал ушла из поля его внимания. Быть честным, до вчерашнего дня он и вовсе думал, что она, как и все, покинула границы Бухареста.
Он откладывает вилку в сторону, стоит ей начать говорить, и ещё сонным взглядом пытается найти волшебную палочку, выкинутую из рабочих штанов вчера в ночи, и не желая тратить на это время, всем своим видом показывая, что продолжает слушать, ставит чайник на старую плиту, возвращаясь на своё место.
— Не слишком, — честно отвечает волшебник, усмехнувшись, не скрывая невесёлых ноток. Конечно, она говорит обобщенно, как иначе? — Я? — не ожидая перевода «стрелок» в свою сторону, он широко раскрывает глаза, но довольно быстро возвращает себе спокойный вид, отталкиваясь на спинку стула, и несколько раз качаясь из стороны в сторону на его ножках.
— Знаешь, нахожусь в стадии поиска приключений. Думал, что проведу Рождество в одиночестве, хотя планировал находиться со своей семьей в это время года, но вчера я увидел в баре бывшую девушку своего друга, которая пыталась умереть в сугробе, и не смог пройти мимо, — он разводит руками, а затем в задумчивости почёсывает бороду, прищуриваясь, — Не знаю, может, мне стоит чуть позже сходить к прорицателям, узнать, что ещё меня ждёт в будущем? — ему была свойственна говорливость не по делу. Кёлер пусть и не был прочь поделиться своими семейными рассказами, приключениями из школьной поры, случаями на работе, но редко когда кому-[float=left][/float]то приходилось слушать о его темной стороне. Стали бы люди смотреть на него по-другому? Несомненно. И чаще всего он знал, что случаи из его жизни добавляли его образу ничто иное, как только жалость. А оно того просто не стоило.
— Слушай, — наконец, произносит он серьёзно, сталкивая чайник с плиты и пытаясь сделать чаю, в какой-то момент он опирается локтями об стол, наклоняясь чуть вперёд, — Я слабо знаю вашу историю, тем более, что явно только с одной стороны, и, честно говоря... прошло сколько, две недели? Больше? — он хмыкает, даже делая вид, что ищет взглядом календарь, чтобы убедиться в точном количестве прошедшего времени, — Я понимаю чувства Бена, но что-то я плохо расслышал в его словах попытку узнать о причинах происходящего чуть больше сказанного, при которых он... — Кёлер делает паузу, хмуря брови, только по словам Бенджамина представляя то, что увидел друг, и картина была не из радостных, — Тебя нашёл, — пауза, — В общем, что я хочу сказать. Нет ничего удивительного в том, что меня устраивает твоя компания, – заметь, это ты в своей голове выгнала себя из моей квартире по причине, что меня не устроит увидеть тебя утром, – и могу тебе с точностью сказать, что точно также она устроила бы и Акселя, и даже Мюллера, — он на мгновение хмурит брови, бубня что-то по-немецки, звучно цокнув. Конечно, он никогда не скажет Ноа о том, что его как-то расстроило или обидело его желание провести со своей девушкой Рождество наедине, и всё же, тот, зная своего друга, вполне мог ожидать отказ; потому что и сам Кёлер не хотел бы никому мешать и навязываться, он же не Янссен, чёрт побери, — На случай если ты, конечно, беспокоишься о нашей четверке в целом, а не только обо мне. Нам уже давно всем не пятнадцать. Мне уж точно, — он хмыкает, качнув головой из стороны в сторону, вспоминая себя в пятнадцать. Пусть он редко сталкивался с такой ситуацией, когда его друзья теряли девушек и всем тут же было необходимо перестать с ними общаться, и всё же, скорее всего, тогда бы так и сделал, — И не общаться с человеком только потому, что он перестал встречаться с моим другом – это ли мои проблемы? — задавая ей риторический вопрос, он усмехается громче, вновь бодро беря вилку в свою руку, и накалывая на неё остаток яйца, — Поэтому, я спрошу тебя ещё раз – ты в порядке, или если нет, то я могу чем-то помочь? И предупреждаю заранее – не придумывай в своей голове, что я просто вежливый и добрый парень. Я не у каждого буду это спрашивать, тем более, дважды, — дёрнув бровью, он прямо смотрит на Кабрал. Он всё ещё не настаивает, – да, это он не настаивает, – у людей были свои причины скрывать то, что было в их головах, и он был одним из тех самых, кто с лихвой отшучивался, вместо того, чтобы говорить правду. И всё же... были такие моменты, когда хотелось рассказать, но рядом просто не оказывалось человека, который мог бы спросить тот самый вопрос.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

[indent] Раньше его семья относилась к людям предвзято, и если честно, Томас до сих пор не знал причины. Такой разной крови, но с таким одинаковым отношением к человечеству в целом – вышла неплохая пара, если откидывать все те моменты косых взглядов на ту или иную расу. Кёлеру, однако, не передались эти черты от своих родителей, и, наоборот, мальчиком вместо того, чтобы делать два шага в сторону от любого человека, пытающегося сделать шаг навстречу, Томас вёл себя как обычный парень, наоборот, удивляющийся, насколько вокруг всё было другим. Не сказать, что он испытывал окрыляющее чувство как другие, от протянутой руки, и всё же, всегда пожимал плечами, думая «мне ведь не сложно.» Помочь с домашним заданием, донести тяжелые коробки, встретить родственника друга, сделав ему маленькую экскурсию, пока его близкие не будут свободны, и уж тем более, спросить такой простой вопрос. Томас Кёлер не мнил из себя профессионала, человека, который мог бы залезть в ваше сердце, спокойно раскрывая потайные двери. Сказать честно, ему с трудом давалось понять, что делать с собственными эмоциями; он просто хорошо умел не подавать виду, что с ним что-то не так.
[indent] — Скажи, в какой Вселенной, когда ты слышишь «хочу выйти в окно» от другого человека, ты не сделаешь попытки соврать ему, чтобы окно осталось без своего нового друга? — шутливо сокрушаясь от непонимания, спрашивает её Томас, но затем качнув головой из стороны в сторону, добавляет, — Не беспокойся, твоей вины в том, что немецкая глубинка не увидела меня на праздники, нет. В общем-то, ничьей, кроме моей, — усмехаясь, он на мгновение смотрит сквозь окно и прислушивается, словно это поможет ему услышать звонкий счастливый голос Акселя. В конце концов, он всегда мог отказаться, перехватить билеты со своего стола и плюнуть на любые просьбы своих друзей. Единственное, что Кёлер хотел получить в итоге – это восхищенные рассказы со стороны волшебника, и хоть маленькую упаковку с бельгийским шоколадом. В таком случае, Рождество дома он пропустил бы не зря.
[indent] Шесть лет довольно чётко пружинит в его затылке, но виду волшебник не подаёт. В конце концов, это всегда могла бы быть взятая цифра из головы; почему людям нельзя говорить про сотни лет, которые они явно не прожили, но назови абсолютно другое число – должно казаться подозрительным?
[indent] Как бы он не пытался припугнуть Кабрал, что не спрашивал бы у людей вопросы дважды, на самом деле, спросил бы. Возможно, не у любого прохожего на улице, но что-то ему подсказывало, она сильно принижала своё существование в его глазах. Опираясь щекой на ладонь, и осторожно перекидывая несколько ложек мёда в чай, он смотрит на неё исподлобья с еле заметным прищуром. У неё есть все причины думать так, в конце концов, не так уж часто они оставались вдвоём, и всё же, кроме испорченного несколько раз внешнего вида. Томас ни разу не выказывал какого-то плохого отношения в её сторону. Именно поэтому, последнее, что он делает перед длинным монологом волшебницы – уверено кивает головой. Всё до капли, тем более, если он сможет помочь хотя бы этим. Он понимал её слова, и кто бы знал, сколько раз оказывался в тех ситуациях, когда люди, стремящиеся помочь ему, физически не могли этого сделать. С некоторыми проблемами ты мог справиться только сам; другое дело, не обязательно ведь сдерживать переживания внутри себя?
[indent] — Даю слово, — еле шевеля губами, произносит Томас, коротко дёрнув уголками губ. Пожалуй, последнее, что он бы сделал – посмеялся над... над чем угодно, чтобы он сейчас не сказала. Дело было не в том, что вещь была бы не смешной; но это было бы просто не к месту. Поэтому опуская обе ладони на горячую кружку, мужчина немного насупившись, устремляет внимательный взгляд на волшебницу и не перебивает ту, пока не предоставляется шанса. И всё же...
[indent] Кёлер грузно вздыхает, поднимая голову к потолку, и складывая руки на груди, облокотившись на спинку стула. Бенджамин, пусть и не обманывал своих друзей, однако, в его истории было пару-тройку пробелов. Кидая взгляд на девушку, Кёлер вновь подмечает, насколько, по всей видимому, ей было тяжело сделать шаг вперёд для того, чтобы начать встречаться с австрийцем, пусть и выглядело это всё максимально спонтанно. С другой стороны, думала ли она, что у них всё будет серьёзно? Рассматривала ли это как полноценные отношения, протягивая ладонь стеснительному Бенджи?
[indent] — Ты коришь себя слишком сильно. Поверь мне, он... изменился благодаря тебе, и явно не в плохую сторону, — пожав плечами, после короткой паузы произносит мужчина, наконец, отнимая руки от груди. Он не объясняет, что именно сделала Але; в конце концов, если она отбросит все свои попытки самобичевания о том, насколько сильно не подошла их общему знакомому, с легкостью увидит, как проще он стал вести себя в компании, насколько меньше стал волноваться по пустякам, и не бояться открывать свой рот, делясь тем, что кажется важным для его собственной персоны, — Что же говорить о твоей ситуации... — подводит мужчина, качнув головой из стороны в сторону:
[indent] — Не уверен, конечно, что я, как компания на Рождество, лучшее, что было в твоей жизни, но думаю, это можно считать первым шагом к прекращению традиций, длящимся шесть лет. Я представляю, насколько сложно сделать какие-то вещи, как вернуться домой или вытрясти волнующую тебя правду. Ты... — он усмехается, посмотрев на неё исподлобья, — Знаешь, я не слишком хороший советчик, но ты выглядишь вполне как человек, рвущийся напролом, нежели бегущий в отступление. Забывать хороших людей – не слишком лёгкая задача, если не непосильная, но через ответы забывать тех, о ком давно хотелось, звучит как очень неплохой план. — Делая паузу, Кёлер усмехается, быстро добавляя, — Если ты внезапно решишь в один день, что я могу помочь тебе чем-нибудь... mi casa es su casa? — расставляя руки в стороны, делая небольшие паузы между словами, осторожно произносит немец, а затем громко смеётся, — Меня бы сразу расстреляли за акцент, скажи я такое у тебя на родине? — сквозь смех произносит волшебник, не чувствуя лёгкий розоватый оттенок на щеках. Пожалуй, что о нём можно было сказать: он не был фанатом переходить на те языки, на которых разговаривать не умел. К английскому он привык, а точнее, ему не оставили выбора. С другой стороны, если он мог бы сделать что-то, чтобы дать Кабрал чувство поддержки там, где её не просили, то придётся напрячь мозги и вспомнить те мимолётные фразы, которые он мог услышать на стажировках или во время работы от своих прежних коллег.

and maybe we'll get lucky and we'll both live again.

well I don't know. I don't know. I  d o n ' t  k n o w .
                                   Don't think so.

[indent] Чего он, в прочем, не ожидает совсем, так это перевода стрелок в его сторону. Прямой вопрос светловолосой заставляет его дёрнуть удивлёно бровями, задерживая кусок бутерброда во рту, прежде, чем дожевать его, а после и всех объяснений, волшебник на мгновение погружается в словно полу-дрёму. Когда на языке не остаётся ни крошки, мужчина опускает ладони на стол, несколько раз проведя ими по толстой столешнице.
[indent] Немец редко когда говорил о своём прошлом... с кем-либо. Дело было в не доверии, в конце концов, он не хранил каких-то великих тайн, от которых волосы людей могли бы поседеть, или, того хуже, их души самостоятельно купить билет в самые страшные тюрьмы магического мира. Иногда это было не к месту, в другое время он знал, что это испортит настроение и заставит задуматься. Однако, ещё больше он не хотел, чтобы люди испытывали к нему жалость.
[indent] — А ты и правда умеешь хорошо читать людей, — усмехнувшись, наконец, произносит мужчина, сводя пальцы на своей кружке. Он молчит ещё с несколько секунд, но всё же решается продолжать, — Ты ведь знаешь, что я учился в Швеции, и там же работал первые года в заповеднике, прежде, чем переехать сюда? Одноклассница, а после девушка, после школы – жена, — мужчина улыбается себе под нос, устремляя свой взгляд на еле заметные волны, которые появлялись, стоило ему дёрнуть кружку на себя несколько раз из стороны в сторону. Всё реже и реже он вспоминал Аннели. Оглядывая комнату, он понимает, что это место было настоящей квартирой холостяка, который ничего не смыслил в женской любви; и только если знать, какие ящики его тумбочки открывать, можно наткнуться на фотографию белокурой улыбчивой девушки. Он не забыл её, но понимал, что должен был пытаться жить дальше, а не вечно стопориться на одном и том же. В конце концов, как бы избито это не звучало, но его жена этого бы точно не хотела, — Она умерла. Несчастный случай при участии в гонках, — поджимая губу, пытаясь улыбнуться, давая понять, он в порядке, мужчина в несколько шутливом тоне добавляет, — Удивительно, что я не узнал об этом из газет. После они ещё несколько недель об этом трубили. В любом случае, я похоронил свою жену, подал заявление о срочном переводе, и оказался в Румынии, а когда срок временного контракта подошёл к концу, понял, что не могу вернуться назад, — наконец, договаривает волшебник, делая большой глоток, и осушив, наконец, кружку до конца, — Сейчас, думаю, уже смог бы, но кому я там нужен, тоже не понятно. Тут хотя друзья есть, — и кивая головой в сторону девушки, с улыбкой на лице добавляет, — Есть с кем Рождество встретить, — или вы думаете, что он скоро перестанет напоминать, что нашёл её в сугробе, даже зная, по какой причине она там оказалась? Он обещал не смеяться, это да, но совсем забывать о каких-то фактах – увольте.
[indent] — Ты, это... Не грузись только этим, ладно? — на всякий случай произносит волшебник, отталкиваясь от стола, и дёргая руку к своей и её тарелке, предварительно немым вопросом спрашивая об этом разрешения, перекладывая их в раковину, и освобождая стол, — В конце концов, давно это было, пусть и вполне способно объяснить не слишком хорошие попытки построить отношения с кем-то ещё, — он улыбается, посмотрев на Алехандру, — Мало кому нравится узнавать о том, что ты был женат, ещё больше – что твоя жена мертва, — и вспомнив о их не самом удачном свидании с Марлен, еле заметно качает головой из стороны в сторону. В прочем, до тех пор, пока девушки не бежали от него на все четыре стороны, открещиваясь, его тоже всё вполне устраивало. Без второй половинки, как показывала практика, пока что можно было прожить. Без близких и друзей жизнь казалась куда сложнее. И, наверное, история, которой он решил поделиться с Кабрал там, где вряд ли бы открыл рот перед кем-то другим, только доказывало, что он всегда был сделать шаг вперёд и протянуть руку там, где людям требовалась помощь. Не чтобы доказать, что кому-то может быть хуже; но по крайней мере, дать понять, что он знает о дерьмовых чувствах, которые гложут тебя долгое время. И пусть он не знал, как с ними до конца бороться, сделал бы всё возможное, чтобы хоть как-то разжать руки на чужом горле.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

[indent] На её попытки найти совпадение там, где их не было, он лишь отрицательно качает головой из стороны в сторону. Он знал, что она делает, и пусть не планировал продолжать попытки убедить её в обратном, решая, что они взрослее игр в «да-нет», не мог не показать всем своим видом, что будет придерживаться другого мнения. На своём жизненном пути он видел достаточно людей и отношений, чтобы отделить совпадение от закономерности, и он был уверен, что путешествующая по миру Але, прибывшая к ним с другого материка, знала это лучше остальных.
[indent] Её добродушный смех заставляет его широко улыбнуться, якобы стеснительно отмахиваясь рукой от такой похвалы. Мужчина мог представить, как она скорее заносила на него свой кулачок, прихлопывая густые волосы, нежели обещая встать грудью перед всеми, кто попытался бы провернуть с ним это самостоятельно.
[indent] — Что же, теперь мне не страшно, — это, в прочем, не означало, что он начнёт взывать к народным праздникам Латинской Америки, обращая на себя внимание. Добродушно кивая ей головой на слова по поводу будущих возможностей остаться без дома, он добавляет, — Не стоит. С учётом того, что я в этой квартире прожил долго, а ты первая, кто спал на моём диване за продолжительный срок, могу с уверенностью заявить, что не каждому позволяю переступить порог своего дома. Или редко нахожу кого-то, кто этим интересуется, — он усмехается, — Ты так вообще, судя по всему, сбежала бы от меня, да только земли под ногами не хватало, — и силы. От этой мысли мужчина чуть вздёргивает носом повыше, кривя губы в хитрую улыбку.
[indent] Хотя, на самом деле, он редко когда сомневался в физической, или другой, силе людей перед собой. Кабрал уж точно не оставляла от себя впечатление слабой девушки, которой вечно нужна протянутая рука. Он мало знал о том, чем конкретно она занимается на своём рабочем месте... мужчина на мгновение хмурит брови, поднимая на неё короткий взгляд, в который раз сталкиваясь с тем, что всё ещё знал о девушке не так много, как обо всех остальных. В любом случае, видимо, это всё благодаря тому, что тема об этом не поднималась, а он не привык выпытывать из людей то, о чём они не сообщают, – и всё же, это не странно, особенно, зная какая говорливая была Але? Так или иначе, почему-то Кёлеру казалось, что если в голову ей стукнуло – она бы не только соскочила с его рук, но ещё и попыталась остановить его ударом между ног, если бы он двинулся следом. А это, как показывала практика, одно из самых действенных способов, с палочкой или без. Только от одной мысли он неуютно дёрнулся на стуле, порадовавшись, что все закончилось хорошо.
[indent] — Магнус всемогущий, что я слышу! — внезапно произносит мужчина, посмотрев на неё широко раскрытыми глазами. Теперь была его очередь громко смеяться, запрокидывая голову, прихлопнув себя ладонью по груди, — Давненько я не слышал этой фразы! И нет, за такое расстреливать я тебя точно не буду, — продолжая смеяться, делая паузы произносит Томас, качая головой из стороны в сторону, — Смотрю, у тебя были просто прекрасные учителя, знающие традиции немецкого народа, — он выпрямляется, но так же внезапно падает на ладонь, складывая руку в локте, и дёргая бровью, заинтересованно спрашивает, — Мне одновременно и страшно, и любопытно узнать, что запомнилось тебе ещё, — верьте или нет, но точно также, как и Кабрал, Кёлер воодушевлялся, когда кто-то вокруг делал попытки говорить на его родном языке.
[indent] Он, на деле, скучал по немецким землям, несмотря на то, что на деле, провёл там меньшую часть своей жизни из-за школы, работы в Швеции или Румынии. И всё же, находя в заповеднике людей, как Ноа и ребята, разговаривающих на немецком, знающих что-то о культуре, привычках и традициях, не позволяли ему забыть о наследии, которое жило в нём всё это время. Так что даже одна фраза, пусть и про занимающуюся онанизмом пожилую женщину в вертикальном положении, вызвала в нём широкий спектр радости; не говоря о том, что он уж точно не был против акцента волшебницы напротив.
[indent] Смотря на потускневшее от его истории лицо Кабрал, мужчина поджимает губы, несколько раз проведя пальцами по волоскам на своей щеке. Пусть не скрывая ничего, но Кёлер вовсе не планировал поднимать эту тему сегодня, здесь и сейчас, по итогу, просто не имея привычки отмахиваться там, где тебя спрашивали напрямую. Почувствовав укол вины, он уже готов открыть рот снова, пытаясь как-то исправить ситуацию, однако, собравшаяся с мыслями волшебница опережает его, и от его слов ему становится легче.
[indent] — Я всегда с опаской смотрел на таких людей. В смысле... их порыв понятен, но Мерлин, — негромко усмехаясь, произносит Кёлер, дёрнув плечами, поднимая на неё взгляд. Он понимал, о чём она. Найти слова в таких случаях было сложно; на самом деле, как и во многих других. Не далее, как несколько минут назад сам волшебник пытался подобрать слова к ситуации, к которой, он уверен, говорить ничего нового не требовалось, потому что таковым оно бы не стало. С благодарностью он смотрел на неё сейчас, коротко кивнув головой, — Это то, что надо. Знаешь, удивительно, насколько часто я сталкивался с людьми, которые решали утешить меня спустя столько лет, одни и те же. А отмахиваясь и говоря, что ты уже, вроде как, в порядке, ещё и спорить начинали – «как ты можешь, у тебя ведь жена умерла!» — произнося на одном дыхании, Томас говорит без запинки, широко махнув рукой куда-то в сторону, словно та самая женщина из дальних родственников, пытающаяся его успокоить и подтвердить факт нездорового состояния, стояла прямо здесь. И знаний, что человек просто волнуется и переживает за тебя, вовсе не оправдывает нажатия на больные мозоли, о которых ты сам стараешься не думать.
[indent] Соизмеримо достойное. Перед глазами появляется светловолосый образ улыбчивой волшебницы, перекидывающей себе на плечо метлу и весело замахиваясь второй куда-то в сторону. Сам по себе использовать мётлы в качестве транспорта Томас не слишком-то любил, перекидывая ногу через древко без особого энтузиазма, и спустя годы, мало что изменилось. По работе – конечно, но в качестве транспорта для путешествий? Тогда же он вечно бурчал об этом девушке, начиная извечный спор, где его аргументы никогда не были валидны. Усмехаясь воспоминаниям, он смотрит куда-то в сторону, еле заметно кивая себе головой, расслабляя плечи. Молчаливо он смотрит на ведьму напротив признательным взглядом, негромко произнося короткую фразу слов благодарности на немецком. Говорить об этом никогда не было легко, однако, сидя напротив Кабрал, он почувствовал некую связь, подумав, что заведи они этот разговор в куда более глубокие дебри, вряд ли бы он попытался закрыть эту историю на замок, как делал в большинстве случаев, не слишком распространяясь об этом.
[indent] — Я бы хотел сказать, что ты думаешь обо чересчур плохо, но ты видела слишком много, — вздыхая, произносит [float=left][/float]Томас, всё ещё время от времени кидая взгляд на обновлённый вид своей квартиры, сильно разнящийся с тем, каким он видел её, уходя вчера в паб. Честное слово, всё было не так провально, как могло показаться на первый взгляд; однако, обычно большие изменения происходили тогда, когда он ждал людей в гости, вовсе не задумываясь о каких-то неожиданных происшествиях, — Спасибо, — добродушно улыбаясь, он внезапно усмехаясь, почёсывая бороду, добавляет, упираясь ладонью в стол, — Кабрал, почему я чувствую стыд? Мало того, что квартира не убрана была, так ещё и завтрак не приготовил, а после – заставил мыть посуду! Никудышный из меня гостеприимный хозяин, — а кажется, с нарисованными намёками на лице волшебницы о скорейшем уходе, ещё и пытается выгнать её там, где вовсе не планировал.
[indent] Помог ли он ей? Томас Кёлер ненавязчиво смотрит на занимающуюся посудой ведьму, посмотрев на всё это сквозь призму вежливой благодарности. Он не умел читать людей, как это делала девушка, и куда лучше справлялся, если ему проговаривали обо всём вслух, и, желательно, дважды. Быть обузой – последнее, чем всегда любил являться немец перед людьми, и хотел верить в то, что его желание помочь, действительно, не было лишним там, где изначально никто не просил о руке помощи.
[indent] Поднимаясь с места, более не планируя заставлять волшебницу проводить с ней время, – это ведь он настоял на том, чтобы она осталась с ним на завтрак, – мужчина оглядывает комнату кругом ещё раз, пытаясь ухватиться взглядом за что-то, что могло бы уйти от Алехандры, выходя за ней следом в коридор. Облокотившись о поверхность в проёме двери, он с любопытством наблюдает за тем, как она надевает на себя обувь, помня, что кто-то решил выскочить из паба без своей куртки. И стоит девушке, видимо, ругнуться, а на его лице появиться хитрой усмешки, как он делает несколько шагов вперёд, просовывая руку в шкаф:
[indent] — Аж клянёшься? Не вопрос, — и протягивая ей одну из тех, которую редко носил, – что позволяло думать об отсутствии запаха горелого, в отличие от всего того, в чём он ходил на работу, – он добавляет, — Не забудь зайти во вчерашний паб, надеюсь, никто не решил свистнуть твою куртку со стула, — пауза, — Я уже сбился со счёта, но, пятое пожалуйста. Я, правда, рад был помочь. Хорошо добраться тебе домой, — оглядывая её с ног до головы в попытке определить, точно ли она будет чувствовать себя в тепле в его одежде, он удовлетворительно кивает головой, улыбнувшись, перекладывая руку на ручку двери. Кёлер на мгновение уже представляет, как закрывая за ней, опускается в ту тишину, которую на самом деле хотел избежать. В любом случае, стоит благодарить судьбу хотя бы за то, что часть праздников он смог провести в приключении...
[indent] Её голос заставляет его остановиться, дёрнув бровями вверх, изначально не связав предложение о походе на ярмарку с тем, что она непосредственно зовёт его посетить её вместе с собой. Поэтому выглядывая из-за двери, мужчина уже был готов сказать, к какому домику со сладостями не подходить, а где был самый лучший глинтвейн, как неожиданно у него находятся планы, включающие в себя поход к уютным лавкам не в одиночестве.
[indent] — Я... Я с удовольствием! — сделав паузу от неожиданного приглашения, Кёлер улыбается шире, соглашаясь увереннее, кивая головой, — Тогда, встретимся через час, — и провожая её взглядом, он почти бесшумно прикрывает за своей гостьей дверь. Оставаясь в прихожей лишь на мгновение, держа ручку на двери, Томас улыбается своим мыслям, отправляясь приводить себя в порядок перед встречей с Алехандрой.

Christmas joys all around me,
living in my memory

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

[indent]Спроси любого работника заповедника, и он готов был отдать свой зуб на то, что все смогут перечислить несколько преимуществ содержания драконов в прямой близости к людям. Волшебники со всего мира получали с них ингредиенты для зелий или палочек, их кожа была отличной защитой от заклинаний и была теплоустойчивой, не один раз спасая работающих в особых условиях магов, не говоря уже о том, что сообщество продвинулось настолько, что использовало их и в развлекательных целях. Или не о том были гонки на мётлах и старые добрые магические турниры?
[indent]Об изучении драконов говорили с гордостью, на каждой конференции можно было увидеть блеск в глазах драконологов, когда те делились своей работой со зрителями. Казалось бы вот, даже являясь существами высшего класса опасности, они приносили так много пользы!
[indent]Битва с борцами против драконов наступала в тот момент, когда всё начинало идти по сценарию самого страшного сна. Несколько месяцев назад уже была похожая ситуация, в которой из команды пострадал Аксель, однако, не это было главным. Ключевое было – похожая, и несмотря на возможную смерть друга, – поднятого на ноги так быстро, словно над ним кружил целый отдел местного лазарета, – октябрьский случай был не худшим.
[indent]Не хуже сегодняшнего.
[indent]Стянув себя тяжелую тёмную куртку, оставаясь в одном свитере, Томас, порывшись по кухонным ящикам в комнате отдыха для работников заповедника, остановился возле окна с кружкой горячего кофе наперевес и несколькими кусками шоколадных плиток в салфетке. В отличие от большинства, ночные смены не вызывали в Кёлере раздражительного ощущения, а к сбитому графику сна ему уже было не привыкать. Для того, чтобы дожить до утра ему вполне хватало короткой дрёмы на диванах, а там – тёплое шерстяное одеяло да, пусть, твердоватый, но вполне комфортный матрац в квартире.
[indent]В конце концов, было в этом времени суток своё очарование. В горах было абсолютно другое небо, нежели у самого спуска, а закаты? Зимнее, но по прежнему ослепляющее солнце, освещающее самые пики, на мгновение делающее белые верхушки подстать огненным языкам пламени: красными, оранжевыми и жёлтыми цветами насыщался снег до тех пор, пока звезда не скрывалась за хребтом.
[indent]Людей на территории заповедника становилось меньше в это время суток. Конторским теоретикам давали время отдохнуть, сокращалась и рабочая смена за неимением такого количества контроля за тварями, как днём. Вот и сейчас, отламывая плитку шоколадки, он наблюдает за торопящимся драконологом, пытающимся попасть с морозной улицы в тепло пристройки, как ранее это сделал Кёлер. Он видит заметное качание головой из стороны в сторону и сжатые в узкую полоску губы и отвечает понимающим кивком, усмехаясь себе под нос и слегка приподнимая кружку кофе в воздухе, прежде, чем поставить оную и выудить волшебную палочку: поставить чайник для замёрзших. Может, по доброте душевной с ним поделятся припрятанными бутербродами в самом дальнем углу холодильника. Томас усмехается себе под нос ещё раз, вспоминая о главной недовольной его образом жизни и уровнем каждодневного питания. Интересно, что она сейчас...
[indent]— Эй! Сюда! — громкий голос с улицы привлекает его внимание вместе с активными взмахами. Дверь в помещение была крепкой, стены – каменными, но даже несмотря на это, до слуха Кёлера доносились подозрительные звуки; ненормальные для любой смены.
[indent]Всего на толику секунды кухонная комната застревает в темноте от пролетающей мимо тени. Оглушительный рёв очищает его сознание от всех мыслей и немец вздёргивает голову к окну так быстро, как только может, широко раскрывая глаза. Не может быть.
[indent]Волшебник немедля срывается с места, стянув свою куртку с крючка таким резким движением, что отрывает петлю с одного конца; не обратив на такую мелочь внимание, он толкает с силой дверь, нагоняя своего коллегу и двигаясь по направлению к взлетевшему к небу дракону, пытается перекричать громкий вой сирен. Позади него так и остаётся открытый проход, комната за которым через несколько часов покроется снежным слоем и изморозью.

[indent]В своё время Томас прошёл длительные курсы по подготовке, на которых учили совладать со своими страхами и испугом. Здесь было время только на заготовленные и продуманные заранее решения рисковых сценариев, короткие переклички и обмен информацией, и всё же... страх смерти был инстинктивен, и пусть он видел смельчаков, смотрящих драконам в глаза, не менее заметно было потухание смелости, стоило огромному зверю распахнуть свои крылья во всю длину и встать в полный рост. Каждый раз он думал о том, насколько же человек, один, без команды, был ничтожен по сравнению с огромным ящером. Вместе с этим приходило и осознание – если они не уберегут людей от них, то кто?
[indent]Всё пошло не по плану с самого начала; не выходило. У них не выходило остановить летающего на больших высотах длиннорога, опускающегося на высоту примерно семи метров только для того, чтобы сильным огненным потоком оставить после себя горящий след и душераздирающие крики невольно оказавшихся в беде людей. Будь у Кёлера больше времени, наверняка ощущение беспомощности захлестнуло бы его с головой, однако, он продолжал двигаться вместе с остальными драконологами, пытаясь нагнать его и увести в другую сторону для безопасного усыпления; толики мгновения хватает, чтобы представить заголовки будущих статей: «На кого, на самом деле, работают заповедники – магов или драконов?»
[indent]Они будут правы. Смерть множества людей склона на их руках, – он опускает взгляд, испуганно всматриваясь в потёртую и подгоревшую ткань, сжимая кулак сильнее, – и кто знает, скольких они не смогут уберечь ещё, не загони длиннорога обратно на территорию драконария.
[indent]Ему кажется, что он до сих пор чувствует это – поднятый крыльями ящера ветер со снегом с одновременным жаром, который тот выплёвывает на них в попытке не подчиниться специалистам, готовый испепелить каждого на своём пути. Несмотря на защитный костюм, он всё равно чувствовал, как плотнее стала ткань, плавясь под слишком близким огнём в момент, когда немцу приходится трансгрессировать на короткое расстояние, захватывая с собой коллегу от прямого пламени.
[indent]Нежелая отвлекаться, он всё равно то и дело всматривается в пробегающие потоки людей мимо него, пусть и знает, что среди них вряд ли появятся те, кого он искал. Пусть за жизни жителей деревень и работников сорвавшихся на поднятый драконом хаос, он волновался, но с ужасом не представлять, что могло произойти с его друзьями? С очередным залпом он пытается насколько проморгаться, чтобы не увидеть испепелённые тела подруг-колдомедиков, рёвом смахнуть беспорядочные мысли о раненных товарищах-драконологах.
[indent]— Алехандра, это Але! — он оборачивается на голос, тут же выхватывая взглядом светлые волосы, двинувшись в её сторону, чувствуя, как сдавленным от дыма, пепла и волнения лёгким становится чуть легче дышать. Жива.
[indent]— Целы! — задирая ладонь вверх, реагируя на её вопрос, на выдохе выкрикивает Кёлер. Стараясь существовать на два фронта, он почти перестаёт корить себя на то, что мыслями фокусируется на диалоге Феникса и Кабрал больше, чем на главной цели, наблюдая за парящей в воздухе махиной. С каждой четвертью часа он меньше верил в собственные знания и опыт; конечно, редки были те моменты, когда драконы, подобно этому, вырывались наружу и обрушая на склон свою мощь, но сегодня?!
[indent]— Я пойду! — он слышал разговор двух волшебников поверхностно, теряя слова в рёве и бесконечном вое, но приказ мужчины мимо не пропускает, кивая тому головой, присоединяясь к остальным.
[indent]Из всех за Алехандру Томас переживал больше всего, объясняя это тем, что Ноа и команда имеют преимущество в работе с драконами и их обезвреживанию, отчего с большей вероятностью знают, что делать, находясь в радиусе с ящером. Клирики, он надеялся, несмотря на нахождение вблизи к деревням, работали уже с тем, что оставил дракон; Але? Вездесущая, если правильно понял смысл её слов, планировала привлечь внимание на себя огнедышащую тварь при помощи магии, и если в обычный день немцу было бы просто интересно посмотреть на исполнение этого плана, сейчас он думал, что та... сошла с ума, в совершенно не плохом смысле этого слова, и по этой же причине оставлять её в таком состоянии он точно не планировал. Не одну.
[indent]И не тогда, когда Алехандра Кабрал пыталась стать единственной возможностью спасти сотни людей в течении короткого отрезка времени.

[indent]Он позволяет себе крохотное промедление, прежде чем вернуться к неоконченной на события ночи. Передвигаясь на ватных ногах, мужчина двигается и мыслит неспешно впервые с момента, когда солнечные лучи коснулись горных пиков, а румынский длиннорог вырвался в воздух. Прокручивая прожитое вспять, он чувствует в себе одновременно и радостный, и опечаленный отклик от падающего наземь дракона в момент, когда Ноа Мюллер отпускает спусковой механизм изобретения клана Маккензи. Проведя в голове своеобразную перекличку на знание о состоянии и нахождении друзей, он ощущает насколько странным теперь кажется то чувство спокойствия и безмятежности, когда он по простому держал кружку горячего напитка; ведь ничего не предвещало беды. Устало он растирает лицо руками, цокнув языком от жжения свежих царапин и неглубоких ран.
[indent]Кто знает, сколько времени им пришлось бы пытаться биться с драконом не на безопасной территории, если бы не способности Алехандры. Вскидывая голову к небу, в котором ему ещё долго будет мерещиться запах копоти и дыма, он наблюдает за последними отголосками грозы где-то вдалеке. Волшебник ни в коем случае не хотел преуменьшить важности от действий всех, кто был привлечён к этому делу, но не попытаться вынести Кабрал на отдельный уровень? Он был там. Стоял прямо за её спиной, завороженный и не имеющий возможности сдвинуться с места, пока девушка пользовалась методиками, неизвестными для большинства жителей Евразии. И если не говорить за всех, немец видел такое впервые, чуть ли не подскакивая на месте от резкого ребяческого восторга, стоило только ей совладать с силой природы, вызвав яркую вспышку, вдарившую в землю. Так ярко он представляет образ волшебницы перед собой, что не сразу понимает – та спешила ему на встречу далеко не в воображении.
[indent]— Але... Алехандра! — на выдохе он произносит имя ведьмы, несколько раз моргнув, словно проверяя достоверность происходящего, и сознательно делает несколько широких шагов в её сторону; девушка сокращает между ними расстояние куда быстрее, и Кёлер в который раз понимает, насколько торопливой жизнью она живёт. Волшебник оставлял Кабрал в надежных руках, и всё равно также, как и она, пробегает по ней взглядом, — Цел, — забавно, как он подтверждает это второй раз за несколько часов; а разве ему дают сказать больше? От её привычки не давать ему вставить и слова, он заметно улыбается, кивая головой.
[indent]— Эй, — качнувшаяся перед ним светловолосая вынуждает его спохватиться и теперь была его очередь подхватить волшебницу крепкой рукой. С беспокойством немец смотрит на Але, отвечая на её вопрос, — Они в порядке, не беспокойся. Пока след свеж, их отправили выяснить, как так... вообще вышло, — он стопорится на секунду, хмурясь, но на своих подозрениях предпочитает не останавливается, возвращаясь взглядом к ведьме.
[indent]Судя по всему, как раз вовремя, если та планировала застать его информацией про бразильским хлебушком врасплох, получая в ответ приподнятые брови и растерянный на мгновение вид:
[indent]— Что? — только и вырывается у него поначалу, — Але, — не только подумала о нём во время готовки, но и отправилась в свой выходной в заповедник, чтобы взрослый мужчина не умер с голоду из-за своей беспечности. Не успевает он ответить на её слова, как очередное пошатывание становится более заметным и скинуть это на сугроб под их ногами, увы, не выходит, — Ох, ты совсем на ногах не стоишь! Давай, обопрись на меня. Ты как? — кладя пальцы на её сжатую на его плече ладонь, он осторожно тянет её на себя, подсовывая свою шею и подхватывая лёгкое тело за талию, слегка сгорбившись; осталось только пошутить про декабрь, но воспоминания про хмельную Але он оставляет себе, от греха подальше, — Спасибо. Я понимаю, что ты не донесла хлеб, но, — чуть сильнее сжав её ладонь, он старается выглядеть как можно менее обеспокоенным, чтобы не вызвать волну «я в порядке» со стороны девушки, договаривая так, словно ни о чём другом переживать и разговаривать сейчас было невозможно, — Всё равно спасибо. Может, я могу попросить тебя потом сделать мне ещё немного?
[indent]Правда, кто-то сомневался, что отдыхать здесь никто не пойдёт? Сам Кёлер не планировал идти домой, и в причинах было не только незаконченная рабочая смена. Да, он устал, но судя по всему, не смертельно, и ещё был способен помочь не своим коллегам, так и другим департаментам, попутно выясняя, целы ли остальные; но по какой-то причине даже не подумал о том, что и у Кабрал таких планов, – заметьте, он даже не предложил ей ещё даже что-либо, не то, чтобы поспать! – не находилось.
[indent]Он почти готов извернуться, чтобы проверить, где там застряло шило.
[indent]— Тебе нужен отдых, хотя бы совсем немного, — пытаясь звучать убедительно, Томас тут же вздыхает, останавливаясь перед ступеньками заповедника, откуда недавно соскочила девушка. В тепле, чтобы хотя бы немного отогреться и набраться сил; он не требовал от неё сна до следующего утра! Какой толк было выжимать из себя всё до потери сознания, даже, если целью было помочь людям? Чтобы умереть вместо них? Это им точно не поможет. — Ты ведь понимаешь... слушай, я не знаю, сколько сил нужно для того, чтобы вызвать целое погодное ненастье, но предполагаю, что это ещё как чертовски энергозатратно. Кабрал, ты вызвала целую грозу с молниями, без помощи кого-либо! А учитывая, что и до этого ты, судя по всему, — он морщит нос от воспоминания слоя копоти на её одежде и участках кожи при первой встречи; он до сих пор не пор не понимал по какой причине она... делала это, откидывая в сторону факт человечности, — Не сидела сложа руки, я вообще понятия не имею, как ты стоишь на ногах. Не злись на меня за моё беспокойство, Але, просто ты... — что? Сделала всё, что могла? А ведь, небось, не выяснила самолично, всё ли хорошо с её коллегами или нет, что уж говорить про жителей деревень. Он ударит её ножом в спину такими словами судя по её рвению помочь каждому, кто вообще ступает по этой земле, и для объяснения причин сказанного ему не хватило бы слов – враг народа и точка.
[indent]— Куда мы? Положись на меня, — он выдерживает паузу, размышляя, что куда бы они не отправились, можно будет хотя бы попытаться найти что-то для Кабрал, что улучшит её заметно не лучшее состояние, — Потому, что я тебя не оставлю, — добавляет он на всякий случай, хоть и понимает – зачем ей отказываться. Волшебник ловит себя на мысли, что даже если она попытается отвязаться от его компании, сделать этого девушке никто не даст. Все, о ком он мог подумать, теперь точно не были одни, получая поддержку друг от друга.
[indent]И он не даст ей оказаться в полном одиночестве или почувствовать его самой ни на минуту.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

[indent]Томаса Кёлера хвалили за выносливость ещё со школы. Дольше многих он мол держать палочку, отвечая заклинанием на заклинание с чёткостью и быстротой, не бросаясь в бой раньше времени. Он видел, как быстро теряли над собой контроль люди, которым требовалось вырвать победу любой ценой – хорошо, что они не проверяли стоимость их жизни, – в отличие от немца, целью которого никогда не было оказаться среди первых и благодаря своей выдержке, тянул резину так, что любой бы позавидовал. Вот и сейчас, он чувствует накопившуюся усталость: в руках, плечах, ногах, голове, и всё равно был готов отмахнуться и протянуть руку помощи тому, кому она нужна.
[indent]— Попрошу, я больной. Потому, что ты можешь сама за себя отвечать... возможно? А тут я, — припоминая девушке одно из её первых обзывательств, прозвучавшее примерно в такой же ситуации, – только сейчас волшебники были трезвыми, а зря, – он слегка дёргает плечом и не отводит от неё взгляд. Вот кого слабым никогда не повернется язык назвать и дело было не только в увиденном Кёлером несколько часов назад. Бесконечный поток яркой энергии – вот каким виделась ему Алехандра Кабрал, и это был не тот вариант, где можно было поставить рядом с ней Акселя и сказать: «одинаково». Бельгиец сбивал всех столку своими трюками, которые не всегда вели к чему-то хорошему, тараторил без остановки лишь бы что-нибудь сказать, пусть и совершенно об этом не задумывался, и при первом впечатлении легко получал штамп недалекого. От Але он чувствовал... нагревающее тело ощущение от её слов, уделяемого людям внимания и отдачи. Волшебник видел: она устала и был готов продолжать настаивать на необходимости передышки для её организма, но не зря переобулся, решаясь развернуться на сто восемьдесят градусов. Он хмыкает себе под нос. Удивительно, как того не подозревая, она быстро может убедить его в своей правде. А ведь та даже не начала активно спорить, как в декабре.
[indent]Правда, и Алехандра соглашается с Кёлером, вынуждая его облегченно выдохнуть.
[indent]— После твоей молнии? Не так долго, — говорит мужчина после того, как мотает головой из стороны в сторону, мол, он в порядке. Волшебник хочет добавить своё мнение по поводу мешков картошки, но сделать это ему никто не даёт, отчего Томас лишь опускает голову ниже да натягивая край давно сбежавшего с шеи шарфа. Опираясь ладонью о холодный камень, он, зеркаля светловолосую, тоже вскидывает задирает взгляд к небу, еле заметно хмурясь.
[indent]Борясь с драконом у них не было времени размышлять, а точнее, осознать до конца, в какую трагедию это выльется. Опять таки, в октябре пострадало так много, что это событие осталось далёким воспоминанием и дурацкой бумажной работой для  начальства; об этом? Он не думал, что люди должны забывать о таких вещах. Если подумать, он и сам мог умереть, но опыт и щепотка удачи помогли ему выжить. У кого-то нет ни первого, ни второго.
[indent]Как много было таких людей? Она говорит: все деревни долины, а это куда больше штата драконологов в завоведнике. А как много людей лишилось не только дома, работы, но и членов семьи? На мгновение перед его глазами появляются счастливые лица обеих сестер Кёлера, оставленных в родительском доме Германии. Нужно будет обязательно выслать родным сову. Новости в Европе распространялись быстро и он не удивится, если уже на утро всем приезжим практикантам и интернациональным работникам будут трубить люди со всех концов мира.
[indent]— Я не знаю, — на выдохе и без особых сил произносит мужчина, сокрушительно плечами вниз, — Это случилось слишком неожиданно и никто не был готов останавливать огонь так быстро? Несколько десятков расписанных инструкций, норм и сводов правил, регулирующих риски такого рода и всё для чего? — волшебник меланхолично пинает ногой снег перед собой, поддаваясь вперёд и горбясь, зажимает свои руки вместе, держась их в тепле, — Чтобы сесть в лужу и это мягко сказано, не говоря о том, кого обвинят в случившимся, — он делает короткую паузу, закрывая на секунду глаза и хмыкая, — Scheiße, отвратительно звучит. Не хочу говорить о том, что мы совсем не виноваты – ещё как. Не смочь справиться с драконом тогда, когда это – ваша работа, — пытается объясниться волшебник. Сердце его действительно болело за людей, которые жили в горах вместе со всеми, подвергаясь риску.
[indent]И ведь не скажешь им: «уезжайте», как и не позволишь себе кичиться в их сторону, говоря: «сами виноваты, раз остались». Это их дом и они имеют на это полное право; работа драконологов, как раз, защищать и людей, и драконов. — По итогу Мюллер подстрелил его из арбалета с усыпляющей стрелой, — он хмурит на секунду брови, почувствовав что-то странное глубоко внутри при произнесении этих слов, однако замолкает, не развивая эту тему дальше, как и не добавляя: хорошо это, или плохо.
[indent]— Не дрейфь, — поворачивая к ней слегка голову, он поджимает губы в полуулыбку, слегка наклонившись поближе и увеличивая касающуюся собой поверхность, — Ты и без того сделала на сегодня очень много, — и почему-то ему казалось, что всё не заканчивалось на увиденном Кёлером.
[indent]Возникшая между ними пауза позволяет ему прислушаться к неожиданной, после вечера, ночи. Он знал – выйди они за пределы заповедника, спустись ниже, и с каждым приближением к деревням шум будет возвращаться, но здесь были лишь привычные слуху отдалённые хлопки крыльев передвигающихся драконов, как и их рычание и фырканье. Вот для кого ничего не изменилось от слова совсем. Падший брат лишь победа над слабым из них. Кёлер негромко хмыкает себе под нос: Ноа заслужит уважения со стороны ящеров, которые видели своими огромными янтарными глазами произошедшее. Нужно чуть ли не с десяток человек, чтобы усыпить одного дракона средних размеров. А тут один.
[indent]— М? — слегка сбитый с толку, он поднимает руку к лицу, вытягивая несколько волосков в своей бороде, — Да... я, — она была красивой – вот о чём Томас успел подумать в не самый подходящий для того момент. Её движения будто опутывали чарами не только природу вокруг неё, но и людей, что трудно было отвести взгляд. Резкая вспышка рядом осветила её лицо, и это её совсем не испугало, наоборот, — Да не за что... — негромко произносит Томас, замечая, что она фокусируется на невидимых глазу, пока что, голосах.
[indent]Мужчина выхватывает Феникса шибко позднее, кажется только с зовом Алехандры стирая до конца размытый образ вдалеке. Вместе с ней он дёргается тоже, однако остаётся стоять на месте, не решаясь мешать разговору двух, потерявших друг друга из виду, коллег. На лице Томаса появляется короткая улыбка. Он не часто видел их в деле и ещё реже вообще обсуждал с Кабрал работу, не считая каких-то забавных случаев.
[indent]Правда, стоит ему услышать всего одну фразу, как привычное для всех слегка рассеянное выражение лица стирается на глазах. Как... мёртв?
[indent]Томас Кёлер замирает. Он слышит весь диалог, но словно не присутствует в нём; на автомате, пусть и слегка запоздало, кивает головой Але, когда та на него оборачивается, как и с еле заметной толикой благодарности смотрит на Феникса, дающий несколько дней на отдых. Чего немец не понимает – как мужчина пропустил информацию о том, что дракон не был усыплён, а был убит!
[indent]И тут в нём что-то щёлкает, и тёмноволосый оступается назад, вновь усаживаясь на ступеньку, делая глубокий вздох. Всё это время волшебник понимал, знал это! Вокруг говорили предположения, он видел лицо Ноа и даже... кажется слышал подтверждение подошедших драконологов. Чёрт, даже то, какая реакция была у падающего на землю существа, сильно отличающегося от проверенных стрел ранее! И всё потому, что это был не просто дракон.
[indent]Маврут – один из первых, с кем начал работать Томас в своё время. Он был всё ещё молод, даже сейчас, а теперь – мёртв.
[indent]Их учили не привязываться и всегда помнить, что они – смертельно опасны; им было чуждо понимание доброты и дружбы, и Кёлер настолько сильно умел забить в себя эти чувства, что не заметил, как проигнорировал самое важное. Волшебник прижимает ладонь к своему лбу, недовольно потирая обветренную кожу. Несмотря на то, что для большинства людей у гор, драконоборцев из Министерства магии это будет, наоборот, большим плюсом. Кёлер борется с секундной печалью в своём сердце, прежде, чем вернуться в реальный мир. К этому вопросу он ещё вернется, но не здесь и не сейчас.
[indent]Он «включается» как раз вовремя, чтобы почувствовать неприятный укол в висках от слишком большого количества информации. Кёлер не отличался сильной внимательностью к мелочам, упуская из виду множество деталей, поэтому не являясь активным участником диалога, всё равно прислушивался к явно перешедшим на упрямый, с обоих сторон, тон. Вопросы начинают стучать прямо по его темечку, и он чувствует себя глупым ребенком, который впервые взял в руки книжку и понятия не имеет, как читать буквы. Безуспешно маг вздыхает. О таком нужно только спрашивать вслух, когда на то придёт время.
[indent]— Точно? Хорошо, — в конце концов, несмотря на «приключение с пешком картошки», он, как и сказал, не планировал оставлять волшебницу до того момента, пока не убедиться, что она будет в целости и сохранности, а если теперь ещё на помощь деревням пришёл Бухарест – он будет скорее мешаться департаменту магических происшествий и катастроф. Он кивает головой Фениксу на прощание, не провожая мужчину взглядом и переводя тот на Кабрал. На секунду ему становится неловко от такой ярой попытки сложить паззл из их диалога, не задав себе вопрос – он вообще должен был это слышать? Видя реакцию светловолосой, немец остаётся в молчаливом состоянии до того момента, пока она сама не открывает рот первой, тут же вторя ей словами, задирая ладони вверх:
[indent]— Я не сомневаюсь, — или каждый день кто-то решает стать магической богиней молний? Он в этом крайне сомневался. Правда, вместо того, чтобы на последующие слова сдержать понимающее выражение лица, лишь негромко усмехается себе под нос, — Все бы были такими полоумными, как ты, Але, — совсем тихо произносит Кёлер, не имея цели быть услышанным и тут же отталкивается от ступеньки, поднимаясь и отряхиваясь, — Вот что. Не хочешь снова воспользоваться моим домом в качестве ночлега? Я, конечно, могу и проводить тебя до вашего домика, смотри сама, но ко мне – ближе, — произнося очевидное, он не то, чтобы готовиться к отказу, но и соглашение получает чересчур быстро. Ну и хорошо. Честно говоря, ему бы совсем не хотелось оставаться этой ночью одному... он не успевает задуматься о том, вернулся ли бы он в заповедник, откажись она и подведи он её к студенческому городку или нет, но вместо этого уже подставляет плечо Кабрал, отправляя очередное бесполезное размышление, об итогах которого немец никогда не узнает, в ящик.
[indent]Маг шёл не торопясь, ступая аккуратно, то и дело косясь на Алехандру. В воздухе пахло гарью и было влажно, а поднимая голову к небу, можно было заметить, насколько более ярким оно было благодаря не потушенному где-то вдали огню и продолжающейся активной по спасению и восстановлению работы. Мужчина вряд ли сможет отделаться от ощущения, что в произошедшем не было их вины, и чтобы не увязнуть в собственных мыслях слишком сильно, говорит:
[indent]— Ты как, не голодна? Знаю, мой дом не похож на дворец шведского стола, но по крайней мере, когда я уходил, то оставалось что-то из готово – только разогреть надо и... — мужчина резко замолкает, сначала прищурившись, а потом, наоборот, широко раскрывая глаза, — Кажется уже разогрелось?..
[indent]Из-за резкого переезда, эта квартира свалилась ему на голову внезапно, по почти первому объявлению, которое он нашёл на доске и смог въехать уже в тот же день. У него не было здесь никого, и первые несколько дней Кёлер вообще скептически относился к тому, что сделал: мог бы уехать в Германию, но нет. В этом месте он прожил не один год, и как деревня, так и сама жилплощадь стала для него настоящим домом, с его старым и скрипящим лифтом, потёртым полом, промятым матрацем и вечно покупающимся по новым каждый год цветком на подоконник. Уезжая, он ехать с, практически, одной сумкой, и за столько лет успел набрать себе вещей немного больше, всё равно помнил себя как путешествующего налегке. Того, кто оставил всю свою жизнь позади, чтобы обрести новую.
[indent]Новое стало настоящим. А теперь и этого не было. Кёлер так и смотрит растеряно на то, что когда-то было его домом, пока не слышит голос девушки.
[indent]Волшебник даже не успевает не то, чтобы обидеться, но даже среагировать на вопрос Кабрал как подобает; он опускает взгляд от обогревшего до основания здания на светловолосую волшебницу. 
[indent]— Я... — мужчина морщит нос, замолкает, закрывает глаза и тяжело вздыхает, — Извини, я и сам не знаю, как реагируют на сгоревшую дотла жилплощадь. Ничего... ничего не надо, спасибо, но кажется, теперь это мне нужно искать ночлег, вместо того, чтобы притворятся ответственным хозяином с полным холодильником, — он расширяет на неё глаза, задирая голову к затылку, потрепав своим волосы, — Я что, официально бездомный? — он знал, что Кабрал была права – в таком случае им были предусмотрены восстановительные работы, но полбеды квартира, его вещи? На секунду немец вновь задирает голову к до сих пор уходящему к небу дымку от последних этажей, прикусив губу. От температур, которые выдаёт за секунду дракон не был застрахован никто и то, что не было уничтожено за долю мгновения, наверняка сгорело дотла после.
[indent]— Без шансов, — наконец, негромко проговаривает он, — Идти туда – самое небезопасное, что мы можем сделать в данную секунду, к тому же, вряд ли мы найдём что-то... целое, — Томас верил, что старый комод с запрятанным портретом его мёртвой жены был готов пережить войну, но точно не такого масштаба, — Пойдём. Я ведь могу... если что, я могу вернуться обратно в заповедник. Я совсем не хочу.., — он замолкает, как только сталкивается с ней глазами. Ответ был у него уже, но никто не сомневается, что ему решают подтвердить это словесно.
[indent]Кёлер тяжело выдыхает, негромко посмеиваясь, — Спасибо. Чувствую себя мальчишкой, готового перешагнуть порог тайного женского сообщества. Я знаю, что я у вас уже был, и я знаю, что Аксель так вообще частый гость это дома... но ты поняла, о чём я, — отвлекаясь, заметно веселеет Кёлер, намеренно неся вслух первое, что пришло ему в голову. Более на погоревшее здание он не смотрит; честно говоря, у него даже нет сил, чтобы расстроиться полностью. Мужчина чувствует, как с каждым пройденным метром думать, в принципе, становится тяжело – отсутствие хоть какой-то энергии сказывается. Не споря с Алехандрой, он берёт направление, надеясь на то, что оно будет итоговым. На что ему точно хватает сил – это на нервный ком в горле от мыслей, что произошедшее однажды, может повториться ещё раз; студенческий город не должен был пострадать, но кто знает.
[indent]Правда, здесь им везёт и мужчина позволяет себе облегченный молчаливый вздох; большинство коттеджей были пустые, значит, люди ещё не вернулись обратно. Он дёргает уголками губ, видя неяркий свет в доме, к которому они приближались, на секунду уходя в воспоминания нескольких месяцев назад, когда они только-только въехали. Казалось бы, прошло совсем ничего, а по ощущениям – дом девочек вместе с ними был здесь целую вечность, настолько хорошо они влились в компанию местных. Мужчина косится на Алехандру, пропуская её к двери. С Кабрал они и вовсе нашли куда больше общего в последние месяц, чем остальные.
[indent]— Я могу поспать на полу, где угодно, — снимая кожаную куртку ещё в прихожей, наскоро начинает Кёлер. Ему хочется быть самым ненапряжным гостем на свете, но кто же даёт ему оставаться в тени, — Кажется, не могу. С тобой, смотрю, лучше не спорить? Это где-то выведено на своде правил тайного женского сообщества? — он не сдерживает смешок. Кажется единственное, чем он может оказаться полезным – быть чистым. Решаясь не мешаться ей под ногами, получая последние указания и вылавливая на ходу инструкции, и не тратя больше времени Кабрал зазря, пропадает в ванной комнате. Освобождает себя от рабочей одежды, наскоро счищая магией грязь и пыль, и хоть как-то освежив её, пусть и не до конца избавляясь от запаха костра. Томас сознательно покрывает себя пеной с ног до головы, тратя на это последние свои силы, просто не готовый лечь не в свою постель хоть на дюйм грязным. Наконец, выходя и на ходу укладывая мокрые длинные волосы [float=left][/float]на сторону, негромко позвав Алехандру по имени, но направившись в её комнату он замирает, переступив порог.
[indent]— Але? — тишина. Откладывая на стул вещи с полотенцем, мужчина подходит ближе и положив ладонь на плечо ведьме, наклоняется. Уснула. Несколько раз Кёлер проводит ладошкой по её майке, оглянувшись и прикидывая, каким громким будет его пробуждение с утра, реши он сделать всё по своему, — Ладно, твоя взяла, — под нос шепотом говорит Томас, и со всей аккуратностью, подсовывая сначала одну руку под коленки ведьмы, а вторую пропуская за её спиной, подхватывает лёгкое тело в воздух, неся его в соседнее помещение. Оставалась надежда на то, что Марлен не удивит сюрприз на её кровати; или в соседней комнате. Опуская её на перину, Кёлер вновь нервно оборачивается назад, подумав, стоит ли попросить помощи девочек, но в который раз за вечер вздыхает, оставляя всё, как есть и лишь накрывая Кабрал одеялом сверху. Дотягивая край до её щеки, мужчина усмехается. И не скажешь, что проснувшись эта та дама, которую слышно за километры и видно за столько же. Она была такой умиротворенной и беззащитной сейчас.
[indent]Более не задерживаясь, немец негромко желает ей спокойных снов на родном языке, прикрывая за собой сначала одну дверь, а затем и вторую. Делая последние приготовления, темноволосый, наконец, опускается на кровать и кладёт голову на подушку, чувствуя, несмотря на чистое постельное белье, запах Алехандры Кабрал, – немец хмыкает, закрывая глаза с лёгкой улыбкой на губах: вернувшей ему «должок», – напоследок делая глубокий вздох.
[indent]Кто знает, может поэтому, ему удаётся уснуть так быстро.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

#np the lumineers – in the light[indent]Не сказать, что в его семье было не принято дать человеку выспаться и всё же с появлением сестер, делать это удавалось не так легко, как прежде. Конечно, в определенный момент Томас и вовсе уехал в школу, избавив себя от компании младшего поколения, но трудно заявить, что в Дурмстранге, со строгим расписанием и ранним подъемом было проще. Помнится, когда он гостил у своей Наны во время каникул, та вообще не заходила в его комнату до того момента, пока мальчишкой он не откроет глаза, но применяла к нему другие методы, бабушкины. Хочешь не хочешь, но как только коридоры и комнаты её дома наполнялись ароматом свежей и пряной выпечки, особенно, когда был предрождественский сезон, проснёшься раньше зари, лишь бы набить свой желудок печеньем с молоком.
[indent]Так или иначе, несмотря на крепкость сна, растолкать Кёлера не составляло труда, что говорить о моментах, когда пусть делают это ненамеренно... но очень и очень громко.
[indent]Немец раскрывает глаза неожиданно и так широко, как только позволяли ему веки, практически подпрыгивая на кровати от громкой гитары и стучащему по перепонкам басу. Секунды, которые он обычно тратил для определения себя в пространстве у него забирали с очередным громким музыкальным порывом, что вырывался из проигрывателя. Первой мыслью, разумеется, было в его голове: «Откуда здесь, чёрт побери, взялся проигрывать?» Однако было проще спросить – откуда здесь взялся чёртов Томас Кёлер.
[indent]Волшебник был не единственный, кого пробудила громко играющая музыка в этом доме, хотя кажется проще спросить – а кого не? Он почти успевает опустить ноги на пол, чтобы заглушить, видимо, своеобразный будильник в комнате хозяйки, – вряд ли ведь её комната заколдована и звуки не проникают за её пределы? Прежде он не задавался, каково это жить с Але и кажется, зря! – но не успевает. Та врывается в помещение собственной персоной, врываясь с извинениями, приказами и попытками стереть её существовании из памяти бесконечным потоком слов. Честное слово, даже если бы он и хотел, то не смог. Томас вроде как начинает следовать команде и опускать голову на подушку обратно, но очередное испанское выкрикивание – она в который раз пробуждает в нём мысль о необходимости пробежаться по азам этого языка – вновь заставляет его беспокойно одёрнуться к ней взглядом.
[indent]— Всё в пор... Але? — слегка дрогнув от дверного хлопка, Кёлер оглядывается по сторонам, негромко хмыкнув себе под нос и таки опустив голову обратно на подушку, правда, не спешит укладываться. Алехандра сделала всё, что возможно, да бы увеличить время проведённых в кровати часов для Кёлера, погрузив комнату в полумрак. Впору терять ощущение времени, если бы не карманные часы, вовремя вытащенные ещё с ночи из своей грязной одежды, – вроде он оставлял её здесь, рядом? – и несмотря на то, что те указывали на совсем раннюю минуту, так легко обратиться ко сну у него не получилось. Честно говоря, он и не уверен – получилось ли вообще.
[indent]Сказал бы кому ещё с десять лет назад, что подружился с толпой девушек и чувствует себя среди них очень даже комфортно – вряд ли кто поверил. В полудрёме в его голове всплывают воспоминания о инфантильных студентах с, по ощущениям, головой, что мыслила совсем не мозгами и их дурацкими идеями подглядеть за редкими для его школы однокурсницами. Возможно, всё дело было в отдалённом звуке воды, что билась о плиточную кладку. Точно уж, женское тайное сообщество. И он уже не просто на его пороге.
[indent]Тишина дома действует на него пагубно, – если так можно выражаться в его ситуации, – отчего Кёлер шуршит постельным вновь, просыпаясь. Он открывает глаза второй раз спустя промежуток времени достаточный, чтобы полностью прочувствовать тянущее ощущение в мышцах и вчерашнюю усталость, но бодрость от нескольких полноценных часов сна. В принципе, не сильно отличалось от того, что драконологи переживали, стоило кому-то из них уснуть на диване в комнате отдыха; Кёлеру даже повезло – у него и одежда была комфортнее тяжелой рабочей робы, и кровать с мягкой периной вместо продавленных подушек. Оставалась надежда на то, что он никого не лишил такого же сна, например, Марлен, которую никто не спрашивал, но вынудил подвинуться на матраце для одного.
[indent]— Пахнет невероятно! — вырывается у неё перво-наперво, стоит ему заприметить светлую макушку Кабрал, виновную в расходящихся по дому запахах готовки, — Доброе утро. Второй раз, — улыбаясь, замечает Томас и обходя девушку, растягивает губы в ещё более широкую улыбку, наблюдая за её движениями и общей утренней активностью. По сравнению с ней он выглядел разве что мёртвым, но просто с открытой крышкой гроба над головой. Попутно он не игнорирует и соседку на диване, кивая и здороваясь и с ней тоже.
[indent]А ведь она хотела так искренне помочь вчера. На секунду ему даже кажется, что случившегося вовсе и не было, и речь сейчас не о драконьем огне, разбившем несколько домов и деревень. Что-то ему подсказывало, что выходной по графику, на который можно было рассчитывать сегодня, может и не будет полностью забран, но срезан вполовину.
[indent]Если его, конечно, найдут, учитывая, что и сову то некуда отсылать теперь.
[indent]— Брось, тебе не за что извиняться. По крайней мере, ты не выглядела как человек, сделавший это намеренно, — опираясь руками об стол, он поправляет стул и усаживается на тот, с любопытством оглядывая пространство. Несмотря на то, что он уже бывал в их доме, всё равно каждый раз старался выхватить детали, которые упустил в предыдущие разы; учитывая, что это всё ещё было женское место то и менялось здесь всё... активнее, чем в его халупе, — Но даже если и да – я заслужил? Возможно? — возможно кто-то бы спросил: «ещё недостаточно настрадался?», но Томас, на самом деле, того же, что и люди.
[indent]Ему просто иногда не везло.
[indent]Наверное, всё дело в сравнении, но и тут сложно рассудить – почему проблемы кого-то могли ставиться по ступеньке ниже его самого, как и наоборот? Кёлер предпочитал не думать о таких вещах, но когда приходилось, поднимал случившееся у людей на куда более высокий уровень себя самого. Он справиться... и конечно, они тоже, но отчего-то хотелось показать и помочь им куда больше, чем требовать чего-то взамен. Поэтому он с трудом принял желание помощи от Але, несмотря на [float=left][/float]таковую необходимость. Дело было уж точно не в том, что ему не нравился их дом или они, его жительницы. Это, пожалуй, была бы одна из причин, почему он поселился бы здесь навсегда; куда быстрее, чем в общем домике и комнате Акселя.
[indent]— Тосты подойдут, спасибо, — застигнутый врасплох утренним гостеприимством, волшебник, наконец, качает головой, тряхнув слегка растрепанной шевелюрой, включаясь в разговор куда более активно, – в который он не то, чтобы очень поспевал, – только и поспевая что выдать необходимые Алехандре ответы, — Кофе если остался, а нет – тогда чай. Никогда такую не пробовал, — кивая головой в сторону изобретательности девушки в необходимости остудить еду без помощи магии, он оставляет при себе шутку о том, что теперь нужно найти повод остаться здесь до обеда; ему ещё вчера ясно дали понять – такие шутки в этом доме были вовсе не шутками.
[indent]— Ты больше не ложилась? — вопрос не требовал ответа, учитывая, что сама девушка преобразилась – не то, чтобы грязь и пыль не была ей к лицу, но теперь о той можно было только вспоминать с тоской на сердце, – да и перед ним оказалось то, что не делалось по щелчку пальцев, по крайней мере, не в его доме. Томас только сейчас понял, как сильно был голоден, что неудивительно – за ночь в его желудке оказалась только плитка брошенной на рабочей кухни шоколадка и пару глотков кофе, во всём остальном он работал только на адреналине. А после? Посмотрел бы он на себя и, тем более, лицо Кабрал, заяви он в ночи, что был бы не прочь перекусить. Он сам о таком даже не думал, особенно, когда утонул щекой в подушке.
[indent]Вчера он как следует не смог ответить на шутку про желание немца ходить перед гостями без верхней одежды, поэтому такой шанс ему решили дать и второй раз. Правда, от слышного – теперь как никогда совмещающимся с пропущенным мимо ушей первым – смешка в голову непроизвольно полезли не те мысли. Кёлер кашлянул, давая себе паузу и наблюдая за картиной желающих потренироваться в хеллоуинских костюмах на год вперёд, наконец, открывает рот:
[indent]— Одно дело – я выходящий к тебе без штанов, другое – намеренно снимающий их с тебя без спросу, пусть и с явно благими намерениями. Хочется пошутить: в следующий раз обязательно? — Томас громко усмехается, поглаживая себя по щетинистой щеке, — Тебе в итоге самой удалось поспать? Марлен ведь тоже уже вернулась? У тебя в комнате было так тихо, — до определенного момента, — Что я не просыпался до самого утра, как убитый. Не лучший из меня охраняющий пёс, — ещё один негромкий смешок и он делает несколько больших укусов тоста с довольным лицом. Самым довольным.
[indent]Уходящая в сторону Фелисити да и разговоры девушек в целом напомнили ему, как давно вообще он ни с кем не жил. В Швеции он жил с Анн, а после переезда в Румынию не прошло и недели, как из общежития ему выдали квартиру, в которой он жил до сих пор. И, конечно, иногда у него оставались на ночь люди, как та же Кабрал, переночевать на диване, но вот так, как они? Он подумал об Акселе, который намеренно не съезжал из такого же домика, хотя ему несколько раз предоставляли возможность, – да и сам он, честно говоря, уже давно мог найти себе что-то на одного, – и он всё равно оставался жить там, таким образом борясь со скукой и нежеланием оставаться один на один с собой. Хорошо, что у него появилась Катаржина. Делая глоток горячего напитка, он оборачивается на Кабрал, но сказать ничего не успевает, абсолютно не противясь отдать ей поводья разговора. Правда, он не ожидал, что с утра пораньше она поднимет вопрос потерянного жилья... и, кажется, решит все его вопросы тогда, когда Томас Кёлер видел третий сон?
[indent]— Мерлин, — наскоро впихивая в себя тост с джемом, оставляя пустую тарелку и недопитое кофе на столе, он поднимается с места, разводя ладони в стороны, веселея, — Кабрал, о чём ты вообще? Когда ты всё это успела! — прикладывая ладошку к своему лбу, мужчина оглядывает девушку с ног до головы, громко хмыкнув, — Я бы и за неделю, боюсь, не дошёл до них, чтобы сказать, что у меня «проблемы», — задирая пальцы и делая красноречивые кавычки в воздухе, волшебник усаживается сначала на край подлокотника, тут же спускаясь и на подушки. Он молчит с половины минуты, переваривая сказанное Алехандрой, несколько раз кивая уверено головой. Что же, сдаваться – да и это было не в его привычке – было рано, учитывая, что и вещи кое-какие могли остаться, помня о материале. Не всё же деревянное он хранил, но в следующий раз, кажется, выпросит у Бенджамина чехлы на все своё, что есть в доме... так, на всякий случай.
[indent]— Звучит отлично! Правда, — наконец, на выдохе произносит Томас не пытаясь сдержать улыбки своему спасителю, и потянувшись к её ноге, не придумывает ничего лучше, чем слегка потрясти и прижать ту ладонью в знак благодарности, — Я бы тебя обнял за то, что ты делаешь для меня, но у тебя слишком, — он смеётся в кивке, — Удобная поза на вид, — конечно, сидя уже не так, как лёжа, и всё же – кто он такой, чтобы шершаво впиваться ей щекой в мягкую кожу, верно?
[indent]— Что же до вещей, сходить надо – у меня есть предположение, что могло спастись. А учитывая, что квартира, пусть и будет восстановлена, но будет пустой, мне нужно ещё и прикупить... хотя бы на чём спать, — пауза, — Не говоря уже об одежде, учитывая, что у меня только выданное с вашей щедрой руки, — ещё вчера ему было интересно, откуда у Алехандра была мужская одежда, но он прикусывает язык во второй раз. Девушка она была видная и, видит Мерлин, только и делала, что отбивалась от ухажеров, — И форма. Хотя последней мне хватит сполна, — Кёлер вновь смеётся. Поддерживать статус главного холостяка деревни, кушающего только быстрые супы и ходящего в душ только спустя месяцы, так до конца?
[indent]Возможно, это и к лучшему. Конечно, было в его квартире кое-что, что лучше бы осталось при нём, но и это можно попытаться восстановить. Что же до остального, он всё равно жил почти на одной сумке, в случае, если срывался куда-то с места, например, обратно к родне. Хоть когда-то его практичность ему была на руку; не хотел бы он представлять, что случилось бы, будь он более щепетильным к своим вещам, а то и сборщиком всех кусочков воспоминаний из своей жизни, выкинуть которые было сродни кощунству. По крайней мере, вчерашняя ночь не лишила его ещё одной важной вещи – помимо, например, его друзей и близких, – работы.
[indent]— Кстати, Але, раз уж мы об этом говорим, — неожиданно хмурясь, он прикусывает губу.
[indent]Это было уже слишком глупо, чтобы держать это в своей голове. Честное слово, в такие моменты он казался себе не взрослее, отчего умнее, своих сестер. Те умело спрашивали в лоб всё, что их интересовало и нет. Да и ходить далеко не надо – Янссен выяснит всё прежде, чем вы откроете рот, а Ноа даже не постесняется подумать, что какая-то из тем – табу. Во всём этом деле он проигрывал только Бенджамину, но тот был достаточно внимательным, ко всему прочему, состоял в отношениях с Кабрал, пусть и короткое время, но достаточное, чтобы задаться таким элементарным вопросом. А главное – получить на него ответ. Но не Томас.
[indent]Нет, Томас следует только сложным путям, о которых никто не просил. И даже он.
[indent]— Давно хотел спросить, но боюсь, что сейчас ты подумаешь: «Ты тупой, Томас Кёлер?» — он задирает ладонь к своей макушке, приглаживая остатки «коровьего облизывания», ощутимые под его пальцами после пробуждения, — Я бы хотел сказать: «В свою защиту», но к сожалению, все это – лишь упущение простого вопроса в первые встречи, а после простая глупость и невозможность подходящего момент... в общем, — прежде, чем это превратится в предложение о чём-то невероятном, он подпирает щеку своей ладонью, опираясь на спинку дивана, усаживаясь почти также, как и девушка, — Ты не расскажешь мне о своей работе? Честное слово! — он несколько смущенно – или лучше сказать, виновато? – опирается подбородком в свою кисть, держа ту на весу, — Я знаю... примерно, а учитывая, как много вчера событий произошло, то это «примерно» было расширено, но я никогда не спрашивал тебя напрямую, а ты не рассказывала, однако я все ещё думаю, что я стою пары ударов плетью. Вот он, друг нашёлся, — кривясь лицом, вздыхает Кёлер. Учитывая, как часто они стали проводить обеды и ужины в последнее время – она несла ему хлебцы! – и с какой симпатией он проникся к волшебнице за это время... Вот уж точно. Дружок-пирожок.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.

[indent]— И почему ты позволяешь объедать мне вас? — тепло отзывается на её приглашение остаться на обед Кёлер, — Если никого это не смутит, то грех отказываться от такого, учитывая, что я видел как ты это готовишь и выглядело оно потрясно уже где-то на этой стадии, — хотя отнимать у Кабрал кровать две ночи подряд, до получения своих ключей, он вряд ли посмеет. Волшебник даже прикрывает в задумчивости глаз, похрустывая тостом, размышляя, у кого лучше будет просить приют. А они ведь вряд ли знают, что что-то случилось... он хмурится. Главное, чтобы с их домами всё было в порядке.
[indent]Томас Кёлер – не из обидчивых, и это можно понять хотя бы по тому, как он реагирует на поведение людей вокруг. Порой было сложно понять, проблема была в том, что он был слишком добр к своему окружению или просто не замечал нападков со стороны: так и так прямой ответ получить вряд ли получится. Конечно, он испытывал чувство обиды за некоторые моменты, – а кто нет? в конце концов, вот уж явно не минус иметь сердце! – прекрасно запоминая их. Но вариться в своём котле злопамятности? Не думать ни о чём другом, кроме как о плане мести? Честно говоря, на это у него не было ни сил, ни времени, – говорит человек, проводящий достаточно много времени в барах по вечерам! – но даже если не этого... то желания. Ему не убудет.
[indent]А подумать о том, что Алехандра подбирала слова в его присутствии, чтобы не задеть тонкие струны его души Кёлер и вовсе не догадывается. Он видел её рвение вчера броситься во все пожары на свете, вызвать молнию, лишь бы отвадить зверя от близлежащих деревень; не сомневался и в том, что наутро мало что измениться. Пожалуй, ему было больше даже удивительно, что та не оставив записку, давно трансгрессировала в Бухарест с утра пораньше. Значит то, за чем вызовет её Феникс через пару суток – действительно энергозатратная работа.
[indent]Волшебник смотрит на неё вовсе не с сокрушением от мысли, что он – недостойный её компании и поэтому ей хочется поскорее променять его на что-то более достойное. С той мягкостью, уважением и желанием показать, что собой она воодушевляет на подвиги, на желание делать шаг вперёд, вместо того, чтобы думать только о себе. Как тут подумаешь, когда девушка перед тобой готова отдать последнюю пару штанов, лишь бы ты не оставался с голой задницей? Благо, только метафорично – Кёлер негромко кашляет от представленной перед глазами картиной себя в приспущенных джинсах-клеш.
[indent]— Неудивительно: ты вымоталась и была без сил, — констатируя никому не нужный факт, произносит Кёлер, — Тогда хорошо. Мой стыд за то, что я забрал у тебя личную кровать только что уменьшил свои границы, — он уже задирает ладони, лишь бы показать, что шутит, негромко посмеявшись. Не то должны говорить гости, которым предложили чувствовать себя как дома, верно? Взглядом он упирается в ту сторону, где была комната Грэйвс, слегка поджимая губы. До самого утра. Честно говоря, будь маг ранен, наверняка тянул бы также, как и с квартирой, прилепляя себе на лоб листик какого-нибудь псевдолечебного растения и причиной были такие ответы. Ему бы никто не сказал спасибо, – и он уверен, как раз наоборот! – однако волшебник ничего не мог с собой сделать. Помощь нужна другим людям, явно пострадавшим чем сам Томас; осторожно он даже проводит пальцами по царапинам на своём лице со вчерашней ночи, но тут же опускает ладонь. Вот где точно переживать не стоит.
[indent]— Так... Да? По моим ощущениям, так и есть! — не успокаивается Томас, вторя её громкому голосу чуть повышенным своим, и если она не видит его благодарности за её проделанные действия в упор – ничего, он сделает всё, чтобы Алехандра смогла. Уже убирая ладонь с её лодыжки, он готовится и сам опереться на подлокотник на своей спиной, но не успевает от бойкого подскакивания волшебницы напротив за своими обещанными объятиями. Кёлер кажется потерянным только на секунду: он не ожидал, что его предложение встретиться с таким воодушевлением, – знал бы, предложил раньше, – но затем и сам заводит ладонь за спину Кабрал, прижав ту к себе. Теперь как никогда он ощущал тепло, которое исходило не только от девушки по мере своих высказываний и желанию помочь, но и своим телом; немец даже пожалел, что это продлилось совсем недолго.
[indent]— Поняли: ни секундой больше! — не лишая их дурацкой шутки, его голос звучит слегка по-командирски, словно перед его глазами был целый отряд, но тут же он кивает головой, утыкаясь на секунду в её плечо подбородком, — У меня завтра опять будет дом и за такую скорость я могу благодарить только тебя. Так что, ещё как смогла.
[indent]Хотя он понимал её чувства, как никто другой. Сам принимать благодарности Кёлер совсем не умел, принимая свои действия за должное: вот где мама действительно хорошо постаралась с его воспитанием. Волшебник не знал, позволял ли он собой пользоваться или нет, но по ощущениям, люди не так уж часто и обращались к нему за помощью; Томас шутливо думал об этом в ключе, что вокруг так много других замечательных людей и немцу они бы обратились скорее за неимением других вариантов. Оно и к лучшему? Иногда он правда больше ломал, чем строил.
[indent]— Я успел сродниться с этими шортами, — важно заявляет Томас на её попытки в которой раз заявить, что одежда была не той, которую он носил обычно, — Але, только не говори, что ты в принципе пыталась сделать из неё «новенькую». Она не была ей самого начала: в первую же ночь моя задница была подожжена перевозимым огненным шаром и в спешке остудить я её решил топя снег вокруг себя, — провалившись в сугроб почти с головой. С другой стороны, отличная тактика для того, чтобы спрятаться от любого хвостатого. Кёлер хмыкает себе под нос, закатывая глаза от собственной беспечности, — Поэтому только если тебе не жалко. Если что, дойти до ближайших магазинов я могу и в ней, — он уже открывает рот по новой, но Алехандра уже отправляется в мысленный процесс покупки всего необходимого для его дома, вызывая у Томаса яркий смешок.
[indent]Он-то подумал только о кровати, а тут вон оно что, как много необходимых деталей на самом деле. Единственное, что торопливо мужчина отмахивается рукой, заявляя:
[indent]— Нет уж, не хватало ещё тебя на деньги обременять. С собой у меня немного, так что придётся посетить ячейку, но один чёрт отправляться в Бухарест за вещами: не то, чтобы я не ценил нашу деревенскую жизнь, но сама понимаешь, — явно намекая на довольно скудную и однообразную продукцию, – что уж говорить про возможное отсутствие и оной, учитывая события вчерашней ночи, – Кёлер от одной мысли об этом немного беспокойно переминается на месте. У него то хотя бы есть, на что покупать это всё, и не сомневался, что Министерство сможет выделить часть бюджета – учитывая, что тот и без того был заготовлен, учитывая риски склона, – людям, у которых не было таких возможностей. И всё же, там, где он потерял воспоминаний на десять лет... другие могли потерять и свою жизнь.
[indent]Он не даёт себе погрузиться в эти мысли слишком глубоко, отвечая девушке:
[indent]— Если ты пойдёшь со мной – я буду должен тебе по гроб жизни, Але. Я верю в свои силы, но если честно, — прикрывая один глаз, Томас виновато качает головой, — Не верю.
[indent]Кёлер нервничал, прекрасно понимая, что произойти может немногое, о чём он не подозревает. Он не замечает, как замирает на месте и ему даже видеться, что у него слегка потеют ладошки... из всего перечисленного в его голове: от обиды до расстройства, от непонимающего возгласа о том, как он всё пропустил до чего похуже!
[indent]— Ну... да, и это, и, — он совсем не ожидает того, что после череды встречных вопросов, которые немец не успевает озвучить сам, Кабрал будет... смеяться?

[indent]Он смотрит на неё непонимающе, являя миру свой сбитый с толку вид, нервно подёргивая уголками губ. Её смех был такой искренний и яркий, что Томас ловит себя на мысли: вполне смог бы говорить глупости и дальше, чтобы она смеялась чаще да только не уверен, каким может попасть прямо в сердце.
[indent]— Да откуда же мне знать! — ну совсем по-доброму с тихим возмущением произносит Кёлер, сразу же замолкая. Понятное дело. Он не удивиться, спроси волшебник об этом Шнайдера, ранее встречающегося с Алехандрой, а то и Мюллера или даже Янссена, тесно связанных сейчас с соседками девушки, то получил бы свой ответ. Долго, впрочем, выискивать логику в своих действиях мужчина не продолжает, неосознанно подтянув к себе ногу с деревянного пола и поджав под себя, с широко раскрытыми глазами он смотрит на подругу, воскликнув, — Аврор!
[indent]И как он, дурак, не додумался? Всё же было из без того очевидного, и даже сейчас, вместо того, чтобы выкрикивать сказанное ею, можно было бы просто прикусить язык, вслушиваясь в торопливый, но уже привычный за месяцы говор Кабрал. Кёлер выглядит не лучше маленького ребёнка, – пусть и с щетиной! – с восторгом всматривающегося в рот многоуважаемой госпожи, рассказывающей про другие миры, о которых он не знал; отчасти, так и было? Подтверждая её вопрос об учёбе в горах Швеции, он даже умудряется найти в воспоминаниях имя того самого преподавателя, стараясь не перебивать очевидно, проговаривает его вслух.
[indent]Его восторженность, впрочем, притупляется, стоит ей сравнить способности колдовства с палочкой и без с его сферой деятельности, и Томас неуверенно кивает. Правда не потому, что считает ту неправой; ещё как права. Однако больше он фиксирует свою мысль на том, что нет невиноватых в случившимся. Томас Кёлер был там, и там, где он мог не озвучить процедуры с точностью от и до, как это делал Мюллер, не почувствовать себя виноватым от вырвавшегося на запретную территорию дракона?
[indent]— Да, согласен, — кивая головой, произносит Томас. Он замолкает, переведя взгляд куда-то за спину волшебнице, совсем тихо вздохнув прежде, чем заговаривает вновь, — Как минимум то, что произошло из-за Маврута, — он запинается, хмурясь и крутанув в воздухе рукой, продолжает, — То есть, вчерашнего дракона – чья-то вина. И, честно говоря, так как я сам был на смене и это произошло прямо на моих глазах, то... — Кёлер вновь затихает, кашлянув. В его глазах появляется та самая печаль от осознания, как много произошло по их вине. Он был уверен, что с ним не согласились бы даже его коллеги, но как, как тут не подумать о том что из-за чьей-то невнимательности, погибли люди, а те кто выжил, лишились крова?
[indent]— В любом случае, — выпрямляясь, и прокашлявшись уже более очевидно, немец возвращается к разговору, от которого сам ненамеренно ушел, — Да. Мерлин, да! Ещё как приоткрыла, — он улыбается шире, прогоняя тень со своего лица до конца, — Не думай только, что всё это время я отправлял тебя работать в Министерство Бухареста ковыряться в носу, – при всём моём уважении к этой достопочтенной работе, — на всякий случай добавляет волшебник, пусть уже ему и не кажется, что это обязательно. То, как среагировала Алехандра успокаивает его нервничающую душу, приводя в прежнее умиротворение, привычное ему в общении с волшебницей, — Я считаю что то, что ты делаешь... то, что я видел вчера – это невероятно, Але. И я уверен, что нашим, — проводя ладонью в воздухе, словно тем самым пытается охватить невидимых европейских авроров, — Специалистам есть чему у тебя поучиться. И честно говоря, не только им! Есть какой-нибудь базовый курс? Может, ты и меня чему-нибудь научишь? — Томас усмехается, и можно подумать, что шутит, говоря это из желания приукрасить свои слова, но в его глазах ни доли лукавости: всё больше и чаще он осознавал, насколько Европа не отставала, но была абсолютно другой в методах колдовства. Кто же будет против обмена опытом!
[indent]Тем более, когда твой учитель – Алехандра Кабрал?
[indent]— А? — перестать говорить глупости? Благо, вслух он решает этим вопросом не задаваться, предположив, что это и будет первым нарушением всех просьб.
[indent]Протянутая рука и пожелание быть открытее и откровеннее напоминает ему о том, насколько же закрыто он мог себя вести по отношению к людям, когда они были готовы на самом деле распахнуть душу. Разве Алехандра когда-нибудь давала ему повод подумать, что он не получит от неё ответ на свой вопрос? А на следующие? Томас осторожно кивает, с лёгким смущением во взгляде опускает его сначала на её ладонь Кабрал, а затем и поднимает глаза обратно на лицо девушки. — Надеюсь, такой же вопрос у меня не возникнет, иначе придётся обращаться к специалистам по провалам в памяти, — и прежде, чем шутка переступит границы, он сжимает её пальцы своими, — По рукам, — и дёрнув ладонью вверх и вниз для пущей убедительности, он, опуская её, хлопает руками по коленкам.
[indent]— Ну что, пришло время ловить тебя и задавать глупые вопросы в самых неудобных на то местах? Ты ещё не хочешь в туалет? — с хитрым прищуром, спрашивает её Кёлер, по-детски хихикая, — Знаю. Можешь даже не озвучивать свои мысли вслух, — он и сам понимает, что особые отделения любой больницы по нему плакали.
[indent]Томас поднимается с места, направляясь к обеденному столу и подхватывая заметно подостывшую кружку с кофе, залпом допивает ту до конца. Как прилежный гость, который не хотел бы оставить о себе не лучшее впечатление, Кёлер уверенным шагом двигается в сторону раковины, заинтересованно говоря:
[indent]— Знаешь, а я ведь понятия не имею, как выглядит бразильская школа. Я бы хотел посмотреть на то, какая она на самом деле, — оборачиваясь на неё на секунду, Кёлер продолжает говорить, — Здесь стоит винить мои международные знания как типичного европейца, не видящего дальше своего государства, ко всему прочему в качестве вишенки, учитывать репутацию Дурмстранга. Ты уже успела побывать в Швеции? Хотя, — Томас не только замачивает посуду, используемую во время завтрака, как делал это дома, но и стряхивает крошки, отмывает остатки джема и кофейное кольцо, откладывая чистую посуду в сторону, всем своим видом показывая, что здесь его уже было не остановить, — Я переписываюсь с парой человек оттуда до сих пор, и что-то мне никто не сообщил, что снег сошел с гор, увеличивая процентное количество воды в стране: или не такой жаркий эффект оказывает на место, в котором находится Алехандра Кабрал? — посмотрев прямо на волшебницу, Кёлер негромко хмыкает от своей не самой удачной попытки высказать ей комплимент – или вспомнить, каково это флиртовать? – и так и остаётся стоять, делая несколько шагов в сторону дивана, несмешно оглянувшись. Пожалуй, единственное, на что он мог понадеяться – это Фелисити никогда не услышит его попыток, потому что утро, начавшееся с фразы про снятие штанов и заканчивающееся этим... от своих мыслей Томас покрывается еле заметным румянцем, но позиций не сдаёт, слегка приподнимая свой подбородок и мужественно глядя в её глаза.
[indent]Она ещё не передумала оставить его на обед и пройтись с ним по магазинам?

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.