[indent]Зажимая пальцы между собой, сидя в сгорбившемся положении уже некоторое время, Томас не замечает несколько посторонних глаз на своей персоне, обращающие внимание на едва слышное топтание пяткой или шуршание штанины о стул, то и дело задевающиеся пальцами волосы, прикусанную губу или стеклянный взгляд, обращенный вперёд и чуть вниз туда, где стоит крупного размера, пока ещё пустая, ванна. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: мужчина нервничал. Однако едва ли кто-нибудь мог действительно определить глубину его переживаний, особенно, будучи с ним незнакомым.
[indent]Всего несколько дней назад он узнал о возможности оказаться здесь. На его удачу, Ноа Мюллер видел в происходящим куда меньший интерес, увлеченный своей работой и личной жизнью намного больше; начальник даже не стал задаваться лишними вопросами, когда Томас, сидящий на против во время очередного собрания перед утренней сменой, внезапно встрепенулся и уточнил о возможности заменить немца на презентации. По итогу, выбравшись сюда, он оказал разве что не услугу мужчине: учитывая, как много им приходилось работать сейчас из-за случившегося, тот должен был почувствовать облегчение от возможности заняться своими делами.
[indent]Пришёл ли он только ради собственного интереса и самообразования? Едва ли. Не в обиду всему бразильскому сообществу и волшебникам с дальних краёв, что делились своими знаниями с магическим европейским содружеством, возможно, Кёлер был один из единственных присутствующих здесь, кто ставил волшебницу, должную стать центром сегодняшнего события впереди всего остального. Он не сомневался, что Вишневская, сидящая рядом и составляющая ему компанию, волновалась за подругу ничуть не меньше, но...
[indent]Кёлер делает глубокий вздох, чувствуя, как всё это время едва копошащееся в груди сердце разгоняется с удвоенной скоростью.
[indent]— Ты уже видела нечто подобное, что нас ждёт? — тихо спрашивает Томас, чтобы как-то отвлечь себя от собственных мыслей. Быть честным, к последним он возвращался систематически, но отгонял их от себя далеко не из-за неприязни. Наоборот. Ему легко представить человека, который сможет проникнуться к Алехандре Кабрал симпатией. Или даже влюбиться в неё; на такого он смотрит в последнее время в зеркало. Однако думать о чём-то схожем в свою сторону? Опять таки: он довольно часто смотрит на своё отражение.
[indent]Волшебник хмыкает себе под нос, а следом немного виновато поворачивает голову к Катаржине, явно пропустив половину из её ответа, но не просит её повторить.
[indent]А точнее — не успевает.
[indent]Томас практически дёргается со стула на пружинистых ногах, но ему хватает учтивости перед рядами за ним, чтобы остаться на месте, только и ухватиться за деревянную поверхность. Он видит её; должен слышать, как люди вокруг начинают перешептываться, но Кёлер настолько фокусируется на ставшей ещё меньше фигурке волшебницы, что заметно пропадает с внешнего мира.
[indent]Честно говоря, даже не зная, что будет происходить до конца, ему уже не терпится поделиться с ней всем, что он увидел со стороны. Внезапно он чувствует прилив гордости; вот она — будущий ответ на все их вопросы. Она — ключ, о котором некоторые могут только мечтать и тот факт что ведьма открыто делиться своими талантами с окружением, показывая ему пример, а за счёт этого делая мир лучше.
[indent]Волшебник осторожно подсаживается поближе, опираясь ладонями, скользя взглядом по её силуэту. Благо, им объясняют практически каждый шаг; дышать становиться чуточку легче. Поначалу он даже чувствует себя переживающим меньше: всё же Алехандра была перед его глазами, тем более, в окружении других специалистов в своей сфере деятельности. Что не означает, будто Кёлер не чувствует очевидных всплесков эмоций с каждым необычным и незнакомым для него действием.
[indent]Когда Кабрал резко уходит под воду и счётчик обратного времени запускается, Томас белеет, задерживая дыхание. Сколько обычно в среднем? Минута? Когда Кёлер делает свой первый вздох и понимает, что Але до сих пор находится под толщей воды, его глаза раскрываются шире.
[indent]Почему они не вытаскивают её? Сколько ещё времени ей нужно, чтобы...
[indent]Что если она умрёт?
[indent]Томас и сам не ожидает, как резко оказывается на ногах, уже дёргаясь вперёд. Нет. Нет! Он не мог потерять и её! Перед его глазами проскакивает все моменты, которые они успели пережить вместе: от первого знакомства на встрече с новенькими постояльцами румынского сообщества, его попытка не дать ей погибнуть в сугробе в снежную ночь, их совместные обеды, пережитая ночь в заповеднике и её забота, которой волшебница делиться с ним без конца не прося ничего в ответ. Её улыбка и звонкий смех. Тычки в бок или тёплые объятия с щекочущими его щёки длинными волосами. То яркий и громкий, то тихий и мягкий голос. Всё это было одновременно и недавно, и казалось чем-то невозможно далёким, стирающим границы осознания, как мало они были знакомы на самом деле.
[indent]Разве это имело хоть какое-то значение?
[indent]Волшебник видит, как резкой рябью просыпается водная гладь. До него едва доносится недовольное бурчание где-то со спины — это люди, которые не смогли законспектировать в своей голове полную процедуру, оказываются недовольными тем, что Кёлер помешал им своими неожиданными и эмоциональными скачками; он даже не извиняется, на секунду ощутив неприятную и гневную оскомину на своём языке.
[indent]— Она — невероятная, — наконец, когда он находит себя более-менее пришедшим в себя, на выдохе произносит Томас, слегка поворачивая голову к Вишневской, утвердительно кивнув головой, — Надеюсь, нам дадут поговорить с ней, — и вернув свой взгляд обратно на, словно пчёлки, работающими вокруг волшебницы людей, пытаясь вытянуть шею, чтобы получше рассмотреть её, чуть тише добавляя: — Я бы хотел сказать ей тоже самое.

[indent]Однако ему не удаётся поговорить с ней ни в тот же день, ни после, ни даже несколько дней спустя. Услышав новости о том, что после процедуры Алехандра находится в больнице и Томас срывается с места в ту же секунду, совсем не вслушиваясь во все предупреждения и напутствия, что идти туда — бесполезно: едва ли его к ней пустят. Возможно, в глубине души волшебник надеялся, что хоть раз его связи, которыми он обзавёлся за года прожитые в Румынии и непосредственно ставшей новым домом деревне, дадут свои плоды; как бы не так. Ему только и осталось, что глупо смотреть в сторону двери и по направлению коридора, где, как он ожидал, могла лежать и отдыхать Кабрал.
[indent]Но почему? Всего одним глазком. Только чтобы убедиться, что она в порядке. Знать, что она жива и здорова — очевидно колдомедики не врали — самолично было бы многим спокойнее, но судя по всему единственное, что ему было позволительно — это нарушить все правила, влезая в окно волшебной больницы. Насколько бы насмешило это волшебницу-аврора, когда в его деле она внезапно обнаружила бы строчку про незаконное проникновение в колдомедицинский центр и, тем более, узнала бы что это всё — ради неё?
[indent]Он не сдался так просто и несмотря на то, что ни одна из попыток оказаться возле больничной койки с Алехандрой не увенчалась успехом, старался куда чаще заходить, чтобы узнавать о новостях одним из первых. Может быть в чьих-то глазах Кёлер и вовсе мог выглядеть одержимым здоровьем девушки, но куда проще было удивиться, почему перед дверью её палаты не было очередь из людей, ждущих её возвращения так же, как и он.
[indent]А немец действительно ждал с нетерпением.
[indent]Другое дело, что режим ожидания явно сказывался и на его здоровье в том числе. Кёлер мало ел, — не успевал между сменами, нелезущим в горло куском из-за беспокойства да просиживание времени в больнице. К тому же, теперь, когда им приходилось тратить часть времени на дело вместе с местным авроратом, у него уходило куда больше времени на работу, чем прежде. Не, чтобы он жаловался: они занимались этим ради благого дела.
[indent]Что одновременно с едой лишало его времени и на сон в том числе.
[indent]Ему приходится прищуриться от яркого света и только спустя несколько десятков морганий, ему удаётся привыкнуть к непривычному для глаза освещению. Пустая комната и он, так высоко, словно смотрит на последнюю сверху. Где-то вдали — капающие звуки воды или, даже, перекатывающегося не то снега, не то песка, которые становятся всё более давящими на уши, закладывающими, отчего просыпается резкое желание хлопнуть себя по голове несколько раз, чтобы избавиться от пробки. И казалось бы, в этом всём — он одинок, однако появляющаяся из-за двери Алехандра Кабрал вызывает на его лице широкую и уверенную улыбку. Кёлер делает шаг, другой и даже пытается заговорить, позвать её; уперевшись руками в невидимый барьер, ему только и остаётся, что махнуть ей рукой, наблюдая за тем, как метр за метром она приближается к огромной ванне.
[indent]Ему хватает секунды, чтобы понять, что будет следом. Стуча по отзывающемуся расходящимися в сторону волнами пространству перед собой, он так и не добивается никакой реакции от девушки, уходящей под воду.
[indent]А его крик о помощи так и тонет следом.
[indent]— Том! Томас, — он чувствует, как кто-то осторожно касается его плеча, когда самолично волшебник непроизвольно дёргается всем телом, поднимаясь на локтях. Картинка утопающей Кабрал перестаёт казаться ему явью, а реальность вновь проступает своими красками, вынуждая его содрогнуться от пробегающей прохлады от проходящих мимо людей  и дёргающих дверь туда-сюда с улицы, отчего часть снега залетает за ними следом, мгновенно тая на деревянном полу. Он видит лицо обеспокоенного Акселя следом, — Ты в порядке? Ты дёргался, как сумасшедший во сне. Мне так знакомо! Я иногда тоже ка-ак уйду в пляс, а потом оказывается, что Катя страдает больше всех и...
[indent]— Да, просто сон, — останавливая Янссена прежде, чем тот уйдёт в приключение на двадцать минут в качестве рассказа о своём лунатизме, Кёлер устало усаживается, — Дурацкий приснился. Долго я был в отключке? — а потом спрашивается, почему не ест: потому что спит вместо этого.
[indent]Протирая глаза одной рукой, Кёлер хватается за недопитую кружку кофе второй, неторопливо поднимаясь с места. Благо, что сегодня было тихо; однако им всё равно нужно было дождаться Мюллера на пересменку, который уже начал запаздывать.
[indent]— Ты сегодня опять к Алехандре идёшь? — однако не успевает он ничего ответить коллеге, как раз вставшего около окна, выглядывающего за стекло, как его громкое: «Стоп, что? Она — здесь!» теряется в попытках Кёлера, заметившего знакомую фигуру одновременно с бельгийцем, выскочить на улицу раньше, чем дверь отворится.
[indent]— Але! — пусть все ещё слегка осипшим и хрипловатым после сна голосом, он зовёт её по имени, несмотря на то, что знает, что девушка его видит, — Ты в порядке! Но когда? Что? Я, — волшебник растерянно моргает, наконец, оказываясь возле Кабрал; ему не приходится думать слишком долго и без промедления дёргается к ней на встречу, крепко зажимая в объятиях, теряя наименование святого между своими словами на радостях, добавляя неуверенное — вдруг это не имеет никакого значения для неё? — А я как раз хотел зайти.
[indent]Ему говорили, что она в порядке и ей просто нужно восстановиться, а ему всё равно хотелось убедиться в этом самому. Ему доказывали то, что Кабрал не в опасности, а он продолжал видеть один и тот же бесконечный сон, пришедший на смену снежных лавин и ущелий, которые Кёлер видел прежде. Ему только и остаётся надеяться, что больше не будет ни одних, ни других.
[indent]— Я так... рад тебя видеть, Але, — полушепотом говорит мужчина, чувствуя, как вместе с физическим теплом девушки, сам Томас Кёлер ощущает такое же внутри себя.
[indent]Потому что рядом с ней иначе было невозможно.

Подпись автора

НАЙДЁМ ДРУГ ДРУГА В ТОЛПЕ
т ы  п р о с т о  з н а й

прямо сейчас я думаю о тебе.