[indent]Жизни Эвы в январе и в июле разнятся, как самые дальние родственники: от её разбитого состояния и опущенных рук с отсутствием понимания, что делать дальше не осталось и следа. У Гамильтон стабильная работа, она чаще выходит из дома — не только на рынок! — или вовсе проводит выходные в Бостоне, имея возможность быть вписанной в планы Айлин или Трэйси. Эвелин находит в себе силы даже позвать родителей и сестру в однодневный поход, похожий на тот, в который они успели сходить вместе с Грэмом по территориям Лейк-Дистрикта: как и стоило ожидать, никто не точил на неё ножи, больше переживая за состояние девушки последние полгода, нежели предполагая, что она допустила ряд огромных ошибок в своей жизни. Гамильтон даже отсылает письмо с предложением встретиться Леннону, но вовсе не по причине переосмысления своего решения. Ведьма пусть и пришла к выводу, что происходящее не стоит испорченный до конца жизни отношений, но полугодичная разлука только больше убедила её в необходимости всё закончить. Ей хотелось извиниться, объяснить и, как бы наивно это не звучало, учитывая степень эмоциональности некоторых людей в таких случаях, но разойтись с миром и не пытаться избегать взглядов при встрече.
[indent]— ...в общем, он принял мои извинения. Мы пришли к выводу, что лучше так, чем жить одному в несчастье, а другому — в неведении. Сомневаюсь, что мы будем закадычными друзьями, но по крайней мере никто не умрёт, если придётся поздороваться на улице, — волшебница была готова, что этот вопрос всплывет в доме МакМилланов, когда они предложили остаться ей с ночлегом. Возможно, она бы чувствовала себя комфортнее, собирайся в собственном доме, но проиграла длительным уговорам и бесконечным перечислениям причин, почему лучше так. Тем более, даже если был маленький шанс, что объявившийся в городе Теодор решит остановиться у брата с тем же поводом, что и она, Эвелин тем более не могла отказать.
[indent]Проскочившая мысль о мужчине заставляет уголки её губ дёрнуться чуть выше и Эва прячет улыбку в кружке горячего кофе. Пойти на шаг закрытия гештальта — повод для того, чтобы чувствовать себя лучше. И она знает, кто является её вдохновителем на этот счёт.
[indent]— Ну и замечательно! — подытоживает Трэйси, активно закивав головой: её, судя по всему, такое положение дел устраивало более чем, — Ой, а теперь и вовсе без зазрения совести можно искать себе новую любовь, — прищурившись, она с сильным рывком вперёд, спрашивает: — Подожди, или уже есть кто-то?
[indent]— Не понимаю о чём ты, — пожав плечами, Гамильтон делает внушительный глоток.
[indent]— Эва!
[indent]— Посмотри на часы: совсем мало времени осталось, чтобы собраться. Нас ведь к самому открытию ждут. Я займу ненадолго ванну, ничего? — подхватывая свою кружку, под ещё несколько раз произнесённое имя англичанки вслух, Эвелин испаряется с кухонного пространства, полностью игнорируя просьбы подруги объясниться. И ведь дело не в том, что не о ком говорить: Эвелин бы поделилась своими мыслями, будь перед ней не МакМиллан.
[indent]Её даже удивляло то, что никто ни о чём не догадывался.
[indent]Поразительно было ещё и то, что чем больше они были в разлуке, тем больше Гамильтон возвращалась мыслями к Тео, с тоской понимая, как сильно ей не хватает его в своей жизни. Письма и телефонные звонки попросту не могли сравниться с его тёплой улыбкой, искрящимися глазами и самыми крепкими объятиями, о которых даже если не просил, всё равно получишь. Стягивая с вешалки подготовленное с вечера платье, она усмехается себе под нос, чувствуя поднимающийся жар к щекам: воспоминание о подрабатывание подушкой для Теодора только чего стоит.
[indent]И всё же, она признавала: извечные путешествия Грэма были понятными, но где-то в глубине души расстраивали Эву, а затем огорчали ещё сильнее, когда она ловила себя на этой эгоистичной мысли. Это ведь его работа! Неизвестно когда что-то поменяется, а главное — готов ли на это сам Теодор? Из того, что она знает, такое положение дел вполне устраивает мага и тем самым вынуждают Гамильтон притормозить с озвучиванием своих мыслей вслух. Да и когда? Она вздыхает, оглядывая себя в зеркало прежде, чем забаррикадироваться в ванной на добрые полчаса, красясь и с хирургической точностью прикрепляя на кожу лица крошечные украшения золотистого оттенка.
[indent]Перемещаясь к общим сборам семейства в гостиной она старается не мешать, хотя довольно скоро приобретает к себе в компанию Мишу, с которой они подробно успевают пройтись по предстоящим выступлениям музыкальных групп, как и других представлений. Ведьма и сама не знает, как они приходят к человеку, с кем ей не удавалось пообщаться лично, однако Эвелин сполна хватает подробного ревью от младшей из Грэмов о бывшей девушке своего старшего брата. По её рассказам Клэр — чудесный и самый светлый человек, с хорошим вкусом во всём подряд. И казалось бы, где проблема?
[indent]Эва чувствует подкатывающий ком к горлу, но тут же трясёт головой из стороны в сторону. Это ничего. Неудивительно, что она — хорошая, иначе на какой почве им вообще было сходиться?
[indent]— Все ещё не готова ничего сказать мне?
[indent]— А? — отвлекаясь на пробегающую мимо Трэйси, командующую собираться всем у двери, она задерживает взгляд на женщине достаточно долго, — Отпусти это, — и более она не позволяет МакМиллан вернуться к этой теме. Не хватало бы, чтобы та открыла свой рот тогда, когда её не просили. Покидая Бостон, она не может отделаться от странного ощущения, но не зацикливается на нём слишком долго, пусть и после размышлений Миши на диване, ведёт себя тише, чем с самого утра; знает, что как только увидит Теодора, всё вернётся на свои круги.
[indent]Другое дело, что придя заранее и дожидаясь волшебника, они не встречаются с ним ни в ровно, ни спустя пять минут. Вместо него их находит Мэйв и обнимая девушку, успевая побеспокоиться за её настроение перед предстоящим концертом, Эва то и дело оглядывается по сторонам. Несмотря на слова Абернати, ей не верится, что Тео забыл — ведь знает, что не только она ждала с ним встречи! — и поэтому принимает за истину любую другую причину. А зря.
[indent]Несмотря ни на что, ведьма не может справиться с широкой улыбкой, наблюдая за срывающимся с места Тео. На время ей удаётся утихомирить без конца появляющиеся вопосы и как только подходит её очередь, ведьма захватывает Грэма в своих объятиях без стеснения.
[indent]— Привет! Я рада тебя видеть! и ты... тоже. Как звезда, — едва заметно погладив его по спине, впитывая за короткий миг всё то, чего ей не хватало за время его отсутствия, она пожимает плечами, говоря: — Когда вокруг так много всего интересного: кто не потеряет счёт времени? — не делая пауз, Гамильтон улыбается шире, опуская взгляд к их ногам, — Кто ты и что сделал с кедами Теодора?
[indent]Он не изменился — а должен был? — и это короткое осознание позволяет Эве сдвинуться с точки. Да, всё же забыл. Не страшно? Она заметно волнуется с той секунды, когда волшебник предлагает пойти им на знакомство с людьми, но волшебница убеждает себя, что это вовсе не из-за конкретно этой группы; ей просто всегда неспокойно от незнакомцев. Держа ровной спину и осторожно перехватывая подготовленную для вечера светлую куртку, Эва ловит на себе его взгляд, но спросить какой-нибудь перекрывающий её смущение вопрос не успевает: Тео её опережает.
[indent]— Это многое объясняет, — ведьма кивает головой: она старалась не возвращаться к мысли о проигнорированном утреннем сообщении, которое она отправила мужчине, как проснулась, — Мерлин, где ты спал? И спал ли вообще? Нет. Не отвечай, я сомневаюсь, что мне понравится твой ответ, — она вздыхает, — Ума не приложу, как ты выживаешь по своему особенному графику. Обещай мне две вещи: ты поспишь за выходные больше, чем нисколько и, — Эвелин сомневается, говорить вслух или нет, но кивает головой, добавляя, — В следующий раз напишешь мне, что добрался, даже если это будет три ночи, — не пытаясь надавить на его совесть, она осторожно делиться своими переживаниями, продолжая улыбаться и стараясь идти как можно неторопливее. Эва смотрит в сторону приближающегося стола, сквозь смешок говоря: — Волнуюсь? Но готова дожидать до конца вечера — это точно, — Гамильтон мириться с желанием остановиться совсем, одёргивая того за руку и пытаясь донести до него мысль, как сильно она соскучилась по нему: люди начинают вставать по мере их приближения, вынуждая Эву переключиться на новые знакомства.
[indent]Она имела своё представление о Клэр, собранное из лоскутков чужих воспоминаний. Ведьма чувствовала отношение Элайджи, видела и борющуюся с нежеланием вступать в любые конфликты Трэйси, при этом наблюдала за светящейся Мишей. Ей было понятно отношение взрослых: приходилось выбирать, а в случае с девушкой выбор был очевиден. Прошлое, тем более, которое касалось только их двоих, не делало её хуже; однако Гамильтон уже смотрела на неё с определённой опаской и не ожидала такой прыти и доброты, только и успевая что подставлять свои щёки.
[indent]— Всё правильно. Неужели? — Интересно, что? С немым вопросом она косится на Тео, но тут же возвращает свой взгляд на Клэр, — Я тоже рада встрече и, — ей даже не хочется бороться с её искренностью, — Спасибо. Ты и сама выглядишь замечательно, — а Эве становится всё более очевидно, почему при первой встрече с трудом можно противостоять француженке. Стоит задуматься о примеси крови вейлы в ней.
[indent]Эвелин переводит взгляд то с одного, то на другого, выглядя действительно заинтересованной в их диалоге. Она слушает предложение об музыкальных автоматах, будто готовая его принять сейчас же, приподнимает брови, а затем и понимающе улыбается Теодору на его рассказ о причинах отсутствия возможности участвовать в конкурсе. Ну конечно. Перед глазами её оказывается прекрасная картина спускающихся в наполненный громкими звуками и яркими цветами Клэр и Теодора; ведьма упирается в него, некрепко обнимая, а ему приходится склониться к её уху, чтобы его голос не был проглочен внешним шумом. В её представлении они выглядели хорошей парой. Они выглядели бы такой и сейчас, а чем дальше она следует за запутанным клубком, чем больше она вспоминает слов той же Миши, тем очевиднее кажется ей мысль: ведь ничего не мешает?
[indent]Эва растерянно стягивает на животе ладони, обнимая себя за живот.
[indent]— И при верной компании тоже, — она старается звучать живо, но голос её всё равно даёт нехороший сигнал; ей остаётся только надеяться, что он не будет заметен. Эва морщится, тормозит в шаге и успевая пропустить большинство их компании вперёд, нагоняет их. Ей приходится повторить себе несколько раз, что наличие Клэр здесь ничего не меняет и если бы между ней и Тео что-то было, он бы сказал об этом Гамильтон тоже. Оглядываясь по сторонам, она хмурится от ещё одной мысли: трудно было не заметить и реакцию Мэйв на существование Теодора рядом с французской делегацией и девушкой особенно. Ей приходится остановить себя от раскручивание и этой темы тоже: не хватает приписать и Абернати несуществующие к своему музыкальному партнёру чувства. И наоборот.
[indent]Ей хочется дождаться Грэма там, где он их оставил. Посмотреть на ближайшие магазинчики — где Трэйси с её первоначальным желанием скупить все конфеты мира? — или другие конкурсы из-за внутренней борьбы противостоять своим страхам увидеть то, чего нет; кто же её спрашивает. Толпа решила, а ей остаётся только повиноваться и Гамильтон сама не замечает, как оказывается практически в первых рядах, смотря на спину Грэма и его партнёра по танцам. Он не обманул: долгие вечера тренировок помогли им найти идеальную середину. Их слаженности позавидуют любые исполнители, но вместо того, чтобы чувствовать только восторг и гордость за своего близкого, Эвелин сжирает зависть смешанная с ревностью. Резкая волна эмоциональности нахлынула на неё неожиданно и к окончанию четвертой минуты Эва смотрит не на них, а словно сквозь. Она похлопывает вместе с остальными по окончанию и кивает несколько раз восторженному вскрику Миши, однако ведьма настолько теряется в мыслях, что не сразу понимает, к кому именно обращается Илай; Эвелин несколько раз моргает, на лишнюю долю застревая взглядом на нём.
[indent]Она не должна обижаться. Он обещал не ей и исполнил свой долг — сам же только что сказал. Так почему женщина не может выкинуть из головы картинку обнимающей его блондинки, как будто это всё, что имеет ценность? Ведь происходило так много всего: одна пластичность и резвость движений тела Тео чего стоит. Гамильтон знает ответ, но она начинает ещё больше злиться от бестолкового собственничества, проснувшегося в ней. Он ничего не обязан ей. Маг может  делать что угодно и ему может нравится кто угодно; её всю сдавливает изнутри и Эвелин глубоко вздыхает, стараясь вернуть себе самообладание.
[indent]— Это было невероятно, я даже не знала, что ты так можешь! — выдавливает она из себя, поднимая ладошку и махнув ей в воздухе, стараясь говорить как можно более непринужденно и весело, но в следующий миг меняется в лице: — У нас? — Ну конечно же: разве исполнившие один долг не могут последовать к столику мечты обратно? Она практически задаёт этот вопрос вслух, но вовремя прикусывает язык, давая ответить остальным и соглашается с любыми приключениями: ей лишь бы не сидеть на месте.
[indent]— Видимо, идти вперёд и только вперёд, — она усмехается себе под нос, ожидая, что следующим шагом мага будет попрощаться с ними и отбыть, но сдвигаются они с точки действия все вместе, оставляя позади магические автоматы. Возможно, им по пути? Гамильтон бодро отвечает каждому, кто к ней обращается, но с меньшим запалом участвует в окружающей её действительности. Эвелин обращается и к самому Грэму, спрашивая: — Как твоё ощущение перед сегодняшним выступлением? Не переживаешь? Не представляю, как к этому можно привыкнуть, — искренне замечает Эва: ей даже в караоке перед незнакомыми людьми было неловко, что уж говорить о знании, что где-то там скрываются её близкие. В конце концов, она так и не смогла найти в себе силы, чтобы исполнить для него песню перед его семьей и их друзьями, — Вдобавок мне волнительнее выступать перед близкими, в том числе и тобой, как тогда, на дне рождения. Видимо, поэтому не я — главная певица.
[indent]Ей кажется это неправильным: вот она, идёт рядом и абсолютно не показывает, что происходит. Как будто ничего не случилось. Правильно ли это? Гамильтон не уверена, но одновременно с этим не представляет, как правильно донести до волшебника свою мысль. Да и разве это не очевидно? Поднимая на него взгляд, она негромко вздыхает: не похоже, что он ему есть до этого дела, а значит, это полностью проблема Гамильтон. В таком случае, не будет ли лучше, если ей на время оставить их всех, чтобы разобраться? Стоит МакМилланам завести их в какую-то очередь, она выдерживает несколько минут прежде, чем сказать:
[indent]— Я отойду ненадолго, хорошо? Раз мы всё равно стоим в очереди, — осторожно улыбнувшись, ведьма кивает головой куда-то прочь, понадеявшись, что никто не будет задаваться лишними вопросами. Она бросает через плечо: — Не переживай: всё нормально. Скоро вернусь, — и стоит ей сказать это, Эва недовольно вздыхает на саму себя. Ведьма уже не знает, от чего расстраивается больше: себя, окружения, Теодора. Проснувшись с утра, ведьма абсолютно не думала, что столкнется с какими-то сложностями на простой ярмарке, где должна была веселиться и чувствовать себя счастливой в окружении друзей. Рядом с Тео. Ей ведь только и хотелось, что провести с ним побольше времени с самого начала; даже со вчера, раз она надеялась на его приезд пораньше. Хотелось, чтобы именно он встречал их перед входом, в конце концов, подумал, что он — важнее всего остального, а не люди вокруг, с которыми им, ей было необходимо познакомиться в срочном порядке. Эва вздыхает, стараясь оценить со стороны глупость собственной мысли, но лишь ускоряет свой шаг.
[indent]Она просто не может противостоять самой себе — вот же ирония. А кто тогда может?

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]Воспоминания нахлынули на Гамильтон как снежный ком: она уже была в такой ситуации и, кажется, не раз. Другое дело, что спрятать свою обиду за очередную девочку, с которой у Грэма с лёгкостью складывался разговор, было проще простого: школа большая, любой коридор, кабинет или уличная арка — твоя крепость. А если и приходилось делить общую гостиную, то за стопкой книжек и с шумом перелистываемых страниц сложно заприметить вздохи. В конце концов, она не могла запрещать ему ни с кем общаться, даже на правах подружки, а жаловаться на то, что Теодор проводил с ней мало времени девочка не могла — они правда часто пересекались.
[indent]Эвелин поджимает губы, поудобнее перехватывая светлую куртку. Если подумать, о том, что она переживала зазря в школьное время женщина узнала совсем недавно: сидя на ступеньках заднего дворика МакМилланов, когда Теодор невзначай сказал о симпатии к ней в школе. Несмотря на то, что прошли года, они — изменились, Эва всё равно почувствовала слабый укол меж рёбер: столько переживать зазря? Лучше бы в школьное время пошире открыла глаза. Сейчас же Эве не кажется, что она встаёт на те же самые грабли: ситуация другая, а её изменение в настроении... вполне справедливое.
[indent]Стоит отдать должное Теодору: обижаться на него — дело крайне трудное. Его лучистое настроение передавалось воздушно-капельным путём, а мысль, идущая всё дальше и дальше отвлекала, вынуждала забыть, что было на душе, полностью сосредоточивала на Грэме. Не думайте, Эвелин не ставила для себя какой-то целью ходить с грустной миной среди друзей, мысленно назначив призовой фонд.
[indent]Эва понимает не сразу, что оступись она и без труда сможет влепиться лицом в Теодора. На её щеках тут же зардел румянец, но сделать полшага в сторону она не успевает: Грэм задумывается о том же, о чём и она, увеличивая расстояние между ними. Ведьма смущённо кивает головой, осторожно прикасаясь к щекам, будто это поможет подсчитать ей время. Он заметил, а это в какой-то мере то, к чему женщина стремилась. Так почему на сердце всё равно остаётся тяжесть, от которой ей не избавиться по щелчку?
[indent]— Правда? Спасибо, Тео. Это быстро, не больше часа, — говоря о всём макияже в целом, ведьма ладошкой делает круговое движение во круг лица. Она замолкает ненадолго, добавив: — Я потренировалась заранее, чтобы не тратить на это время сегодня. — Платье женщины было подготовлено тоже не за день: даже, если это — очередное «платье в цветочек», ей важно уделить внимание всему образу, не надевая первое попавшееся из шкафа.
[indent]Отказываясь от его предложения, ведьма внимательно выслушивает его слова, дёрнув уголками губ на словах о важности мнения и прикусывая язык на том, чтобы попросить прощение за напоминание о своём существовании здесь сегодня. Она хорошо помнила, какую заразительную энергию двое волшебников — и их верные помощники! — выпускали из себя посредством музыкальных текстов и игры на инструментах на выступлении выпускников. Волшебница не сомневалась, что картина должна повторяться из раза в раз, когда они выходят из закулисья. Она грустно улыбается, посмотрев куда-то в сторону, где по её представлению была главная сцена. Мэйв и Тео были отличным дуэтом для пения, проводя много времени вместе. Гамильтон уверена, что наверняка многие их фанаты предпочитают и вовсе думать о них, как о паре.
[indent]— Значит нет смысла беспокоиться и за мнение близких, — проглатывая очередной подкативший ком к горлу, произносит Эва, — Мне казалось, я достаточно красноречиво подтвердила, насколько я была в восторге от услышанного, что уж говорить о полноценном концерте, — а если нет, тогда стоит задуматься хорошо ли она умеет разговаривать.
[indent]Была ли она слишком суха? Доносила ли свои эмоции посредством слов или действий? Теперь ей кажется, будто в этом может быть причина того, почему Теодор не стал бы возвращаться к своим прежним чувствам и симпатии, даже если они далеко не школьники. Собственно, это же подтверждает его вопрос: она совсем не хотела отпугивать его своим поведением главной кокетки на деревни, но так ведь и получилось.
[indent]Его вопрос так неожиданно врезается в ведьму, что Эвелин, чувствуя себя пойманной с поличными, отвечает первым попавшимся предложением: — Так а разве меня звали?
[indent]Она может предположить, что последует дальше: объяснения, что её всегда ждали и без приглашения, с которыми Гамильтон могла бы даже согласиться! Однако в это же время ей придётся отвечать, по какой такой причине Эвелин Маргарет требуется отдельное письмо самых ждущих. Неудивительно, что волшебница сбегает раньше, чем каверзное размышление вслух застанет её врасплох. Позор! Прикусывая губу и не оборачиваясь на своих друзей и Тео, она теряется среди толпы, только спустя пару минут сбавляя шаг, стараясь найти и своё сердцебиение. Конечно женщина знала о его концертах и слава Мерлину, что не додумалась соврать, будто бы не слышала. Другое дело... хотел ли он действительно её видеть там тогда? Гамильтон думала, что вот-вот они и вовсе перестанут общаться! С момента, как Теодор семимильными шагами стал возвращаться в её жизнь прошло не так уж много времени.
[indent]На задачу, которая явно не требует так много сил и минут, Эва закладывает больше необходимого да подходит к этому со всей серьёзностью. Правда, в какой-то момент всё равно чувствует проснувшийся стыд — обещала вернуться, а в итоге занимается перекладываем вещей с места на место или разглядыванием раздевалки, экскурсию по которой им уже проводили. Наверное, Тео тоже забеспокоился? В конце концов, даже с наличием семьи поблизости, трудно было не заметить, что он старался находиться поближе к ней. Она поджимает губы и поправляя воротничок платья, напоследок дёрнувшись взглядом к зеркалу, выдвигается в обратный путь. Да только стоит ей вывернуть из толпы людей, пройдя с десяток метров, как уже издали она замечает макушку волшебника, останавливаясь. Сводя брови к переносице, ей только и остаётся, что опустить плечи и отведя взгляд в сторону от весёлой компании, обступившей мужчину, обойти их стороной, не отвлекая никого на себя. Собственно, никто и не обещал ей ведь быть приклеенным, верно? Он говорил, что хотел с ней увидеться. Они и встретились! А теперь нужно обойти и с десяток других людей, с которыми нужно заполнить пробелы в общении, пока его нет в стране.
[indent]Несмотря на улыбку на её губах, стоит им сойти с аттракциона, театрально пытаясь выбить пробку из своих ушей, Эве кажется, что она находится совсем не на ярмарке. Где-то далеко, сидящая в свете белого огонька в центе комнаты, а темнота всё наступает и наступает. И вот уже касается её носка или перекрывает костяшки пальцев, которыми она держалась за дерево. Сколько бы она не трясла головой, гоня прочь внутреннюю обиду, та куда быстрее охватывает её с головой.
[indent]— Да? — ведьма искренне удивляется, когда картинка настоящего искажается, а Теодор пытается доказать, что не смог стоять в очереди в одиночестве, отправляясь к раздевалкам. Знает, что мужчина не обманывает: она ведь видела и его, и тех самых однокурсников. Скажи она вслух, что была там, то окажется виноватой и Гамильтон намеренно выбирает другой путь: — Тогда неудивительно, что мы разминулись. Ничего, теперь мы оба здесь, — она коротко улыбается, кивая головой вслед за остальными и делая первый шаг, — Мне кажется, проще предположить кого ты не знаешь здесь. — Учитывая, насколько он был популярен во всех кругах раньше, в глазах Эвелин правда сложно найти человека, не слышащего имени Теодора Грэма.
[indent]Сама Эва такого боялась и, наверное, где-то в глубине души завидовала волшебнику в том, что ему удавалось везде поспевать и со всеми пересечься, не говоря уже о без конца протянутой руке помощи каждому, кто только попросит. Может это — тоже часть жизни среднего ребёнка и недостатка внимания? Она тут же качает головой: вряд ли. Возможно и зависть её — всего-лишь страх оказаться ненужной в каком-то моменте, потому что среди столького количества людей наверняка можно было найти кого-то лучше, чем она — украдкой ведьма смотрит на Тео — или и вовсе такой человек уже ему подвернулся.
[indent]— А почему должно быть не в порядке? — Эва поднимает на него взгляд, задавая встречный вопрос. Сегодня думать лицом — это её ошибка номер один. Она одновременно и хочет привлечь к себе внимание, но вместе с этим не находит толковых причин объясниться, прячась за парирующими ответами, вынуждая Тео только догадываться о том, что происходит в её голове. Она говорит: — Всё хорошо, — но вместе с этим всё нутро сжимается от прямого вранья, вынуждая женщину отвести взгляд в сторону, как будто Тео сможет прочесть всё в её карих глазах.
[indent]— Нет, Тео: даже если ты заговорился или «заснул с открытыми глазами» — ничего страшного, — в конце концов, даже если ведьма думала об этом с час назад, оно не осталось с ней надолго. Стоит и второй причине предполагаемой обиды Гамильтон прозвучать вслух, она кивает головой, — Да! Я понимаю.
[indent]А ведь он правда перечислил вещи, которые если не вызывали прямое чувство огорчения, то хотя бы вынуждали задаться парой вопросов. Возможно, копни он глубже, продолжи перечислять варианты, то докопался бы до истины. И именно это вынуждает её неосознанно сложить ладошки под грудью, охватывая локти: ей было страшно увидеть его реакцию. Кому от этого будет лучше? В руках Эвы — прямое оружие, как разрушить эти отношения и разве не логично, что она старается оттянуть это на как можно больший срок? В конце концов, она ведь не сможет врать ему долго и правда рано или поздно выльется наружу. И что тогда? В худшем случае, он подумает, что ведьма сошла с ума. Решит, что запрещает ему общаться и, будь она на месте Грэма, тут же пошла бы собирать вокруг себя толпу незнакомцев, выбирая новую подружку. В лучшем... это посеет между ними чувство неловкости на ближайший десяток встреч.
[indent]Хотя, возможно их и без того станет меньше? Одно дело друзья, а другое — романтические отношения. Появись в его жизни девушка, конфетно-букетного периода будет не избежать. Тео и так много времени проводит на работе, разумеется свободное время он не будет тратить на других людей. В своих размышлениях она даже не успевает толком сказать уходящему магу что-нибудь в спину, только и провожая его взглядом.
[indent]Эвелин и сама не остаётся с общей компанией на некоторое время, предупредив, что парочку следующих аттракционов пропустит. Убеждаясь, что без неё никто не развалится — удивилась бы, если бы так случилось — и кивая головой на просьбу Трэйси прихватить с собой воды, как она пойдёт обратно, Эвелин прячется среди людей, в очередях и... по итогу всё равно оказывается найденной.

I'm just a silly girl in a stupid dumb old world
— and he is perfect —
u  n  l  i  k  e   m  e

[indent]— Мне кажется, я уже успела несколько раз заблудиться — ярмарка просто огромная, — она оборачивается на Теодора чуть погодя, стоит голосу МакМиллан озвучить мысль про блудного сына. Пусть на самого волшебника она не наталкивалась, но зато успела оказаться схваченной за ногу. Была ли она удивлена, что Абернати решила составить ей компанию, пока Гамильтон заедала свои переживания мороженым? Не слишком, хотя и думала, что здесь есть куда более близкие девушки. — Правда, меня спасли. Мэйв сказала, что по твоим словам, я сегодня какая-то не такая? — фраза про спущенное на мнение о концерте красноречие ускользает само с собой, оставаясь непроизнесённым вслух, но возможно прочитывается в её глазах.
[indent]Что самое дурацкое, мысль, от которой пыталась избавиться Гамильтон всё это время даже поутихла... А потом Мэйв решила напомнить о существовании Клэр, только подтверждая беспокойство Эвы, сбивающее её с ног в который раз за день. Мир кажется решил подшутить над ней? Потому что с момента, когда Эвелин Маргарет разрешила себе думать о Теодоре без наклейки «только друг» на лбу, Вселенная вставляла ей палки в колёса, напоминая, что помимо неё могут быть ещё другие люди, думающие также. И на фоне улыбчивых француженок или поющих в дуэте не первый год музыканток, Гамильтон явно проигрывала все шансы.
[indent]— Что? Тео, я... — «Убила самое светлое, что есть в этом мире» — было бы хорошей шуткой, если не резало правдой, словно ножом. — Не сводишь, просто, — она замолкает, тут же начиная заново, — Тебе не надо изв... — и снова, — Ты уверен? — звучит уже совсем тихо и как никогда ведьма понимает, что настаивать и пытаться всё исправить — слишком поздно. Она ведь сама его сюда завела, верно? Всунула ему в руки чёрную массу с плохим настроением, не зная, что с ней делать, думая, будто он решит загадки без её помощи. А когда это работало?
[indent]Может быть так даже лучше. Нет, вовсе не то, что Теодор покидает семейную команду, но по крайней мере, если он решит вернуться... он не наткнётся на главную вонючку. Эва даже коротко смотрит в сторону выхода: она не испортила всего ещё достаточно? Тут же она трясёт накрученными прядями, хмурясь и ругая саму себя: она не пропустит их концерт.
[indent]Проходит десять минут, четверть, половина; чем больше времени, тем больше волшебнице хочется остановиться по центру ярмарки и в панике покричать в небо. Как всё исправить? Что ей сделать, чтобы вернуть время вспять? Она обманывала его всё это время своими «всё в порядке» и «ты ничего не сделал», разве он примет её такую обратно? Последний толчок приходит оттуда, откуда ведьма даже не ждала. Случайная, и немного неловкая учитывая обстановку, встреча — как и многие на этой ярмарке — с Клэр помогает понять ей ещё кое-что. Свою слепость. Даже не спрашивая девушку напрямую об их отношениях с Теодором, Эвелин понимает, с какой лёгкостью придумала себе несуществующий сюжет и шла у него на поводу всё это время.
[indent]— Теодор? Тео! — она окрикивает его издали, дыша заметно тяжелее: Эва успела заглянуть в несколько мест, не обнаружив Грэма, отчего не сбавляет шага, стоит ей заметить его среди людей. Попутно оглядываясь в поисках часов, Гамильтон аж нервно пискнула, понимая, что времени осталось совсем недолго, — Я искала тебя. — Молодец? Могла бы сделать это ещё часов семь назад — толку было бы больше. Она хмурится на попытки своей головы обвалять себя же в помоях, — У тебя есть минутка? Мне нужно...
[indent]Ведьма комкает в ладошках бумажку — как глупо было представлять тот удачный момент, когда вместо того, чтобы заговорить вслух, можно переложить это на текст. Правда, о чём женщина не подумала — это о том, что вряд ли у неё будет шанс [float=right][/float]сделать также, как в книжках или фильмах магглов. Очередное доказательство того, что нужно жить настоящим, а не придуманным.
[indent]— Извиниться. За себя и моё поведение, за весь день, прожитый в бестолковых переживаниях. Ты был прав, а я... Я соврала тебе, что всё в порядке, но теперь, — она кивает головой, — Теперь всё правда лучше и... я бы очень хотела, чтобы так стало и у тебя тоже. Мне жаль, что я испортила настроение, как и жаль, что мне понадобилось так много времени, чтобы сказать это вслух. Я не хотела никак над тобой издеваться, вынуждая играть в угадайку, — чувствуя, как краснеет, Эвелин начинает тараторить, нервно вскидывая ладошки в стороны, — И может, я думаю о себе слишком высоко, но и вынуждать тебя выходить на сцену с неприятными мыслями о сегодня! Прости... пожалуйста. 
[indent]Но почему? Что случилось? На эти вопросы у неё тоже были ответы, однако Эвелин вновь опускает взгляд к когда-то аккуратно сложенному листочку, тяжело вздыхая, ненамеренно стараясь занять как можно меньше места, чем есть на самом деле.
[indent]— Я... хотела пожелать тебе удачи с выступлением. Я знаю, что чтобы вы не запланировали — это будет феноменально, но мне очень радостно, что я увижу это вживую. Я буду там, — указывая закулисье, где они договорились встретиться с Трэйси и компанией, она поднимает на него взгляд, — Постараюсь занять как можно более удачное место, — ведьма позволяет себе осторожно улыбнуться, шутя: — А если что, придётся за него драться, но знаю, что это того стоит.
[indent]Вот что она должна была делать с самого начала: показать, насколько ей важно, что он был рядом с ней, даже, если речь шла о коротком миге; даже секунды рядом с Теодором, на деле, делали её счастливой. А бежала она только по одной простой причине — боясь встретиться лицом к лицу с неизбежностью, где это всё нужно только ей.

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]— Боюсь, что проблема не в твоём поведении, — слабым голосом произносит ведьма, осторожно улыбнувшись. Возможно, её плохое настроение и было вызвано тем, что сделал Грэм, но на деле она никогда не хотела бы позволять себе винить именно мужчину в случившемся. Разве это не её страхи? Взять ситуацию абстрагируясь от их отношений и проблема, которую создала вокруг них Эвелин высосана из пальца. И даже, если она считала его виноватым ранее, обижаясь... всё это переставало быть валидным и рушилось в момент, когда Теодор сделал всё возможное, чтобы исправить ситуацию, о которой ничего не знал. Даже тогда он попытался! И это не простое: «извини, просто чтобы ты перестала злиться». — Но, как ты верно подметил, — опуская взгляд к его часам, она едва заметно кивает головой, — Пяти минут мне не хватит. Поэтому, договорились, — она не сдерживает короткого смешка на его желание закрепить обещание самым что ни на есть ритуалом. Или как иначе назвать «pinky promise»? Явно не детской прихотью. Волшебница протягивает свой мизинец, крепко сжав его палец, чтобы в следующую секунду оказаться вдавленной в его грудь.
[indent]Она не успевает завести ладошки за его спину — или хотя бы выдохнуть — и последнее, о чём она успела подумать, так о своём макияже. Уже ставший знакомым запах, одно представление того, как они выглядят со стороны или с какой лёгкостью он отправляет рой мурашек по её спине просто оставляя руки за её спиной: больше похоже на происходящее в голове Гамильтон в секунду объятия.
[indent]— Кажется, за моё лицо ты беспокоишься больше меня, — посмеиваясь, замечает Эвелин, стараясь не смущаться слишком активно, — Скажу, что больше тебе нужно переживать за себя: так глядишь начнёшь находить блестки, где не просил. — С их разницей в росте другого, кажется, не дано. Она прищуривается и спустя мгновение действительно дёргается вперёд, с улыбкой замечая одну из прилепившихся к краю его рубашки, тут же забирая её обратно, — Ага, пойдём. Вот только... — показывая блестку на пальце, она улыбается шире и приподнимаясь на цыпочках, лепит оную мужчине на край скулы. Красота.
[indent]Как будто ничего не было. И она знает, что это не так! И более того понимает, что волшебник очень даже готов вернуться к произошедшему, однако её всё равно поражает то, с какой... простотой продолжается их общение. Эва устремляет свой взгляд в сторону, замирая лишь на моменте, когда Теодор шутя говорит о своём беспокойстве. Она не купится.
[indent]— Эй, — дёргая его за рукав рубашки, она улыбается стоит ей столкнуться с ним взглядами, — Не пожалею, даже не думай об этом. — Даже если Тео забудет пару строк, ей кажется, что даже это волшебник сделает очаровательно. Что уж говорить о том варианте, когда слова отскакивают у него от зубов.
[indent]Она желает ему удачи ещё раз. А затем отправляет ещё одно пожелание мужчине в спину, когда приходит время покинуть Эву. Смотря ему вслед, ведьма прикусывает губу, негромко вздыхая.По крайней мере, он выйдет на сцену без тяжелого камня на шее, который она самолично ему подвязала. Нужно было сделать это раньше. Нет. Нужно было сделать так, чтобы до этого вообще никогда не дошло. Пожалуй, стоит поблагодарить МакМилланов, которые вовремя спасают ведьму от самобичевания, подключая её к своей команде поддержки. Наблюдая за воодушевленной всем происходящим Мишу — да и всех остальных! — Эвелин и самой передаётся энтузиазм от происходящего. Верно. Теперь, когда посылать Теодору слова поддержки можно только ментально, стоит набрать побольше воздуха в лёгкие, чтобы выкричать весь свой восторг.
[indent]Как оказалось, его у волшебницы было... много. Буквально мгновение — столько дала толпа фанатов тишины после первого стука барабанов и начала шоу. Эвелин подтягивает себя руками к решетке в ту же секунду, стоит звукам за сцены пробудить всех вокруг. Ведьма не жалела сил: даже, если никогда не станет возможным отличить её восторженный крик от всех остальных — это не имело никакого значения.
[indent]Наблюдать за появляющимся на сцене дуэтом со стороны было удивительно. Как бы она не старалась бегать взглядом от песни к песни по сцене, наблюдая за изменениями вокруг: кромешной тьмы до появляющегося света, от стволов деревьев до цветов, Эва то и дело возвращается взглядом к ребятам. То, каким разным мог быть один человек и на что ей удавалось посмотреть вживую вряд ли могло быть описано хоть каким-то словом. Невероятно? И кажется увидь или услышь, как Теодор поёт — это всё равно будет ощущаться, как в первый. С внутренним тремором, отдающимся по всему её телу, прилитой к щекам кровью, делавшей её самой румяной на свете и со сводящими от смеха скулами, когда она смотрит на заводящего толпу Грэма ещё больше своей реакцией на подлетевший к его ногам бюстгальтер. Удивительно, что его фанаты были достаточно приличными, чтобы на «нельзя» сделать «льзя». Будь она смелее и имела последний при себе, вряд ли смогла справиться со своим желанием не привлечь внимание Тео.
[indent]Он был одновременно и другим, но вместе с этим — собой. Она прикусывает губу, наблюдая за подскакивающей на сцену следом за предложенной розой девушкой. Разум подсказывает — это шоу, что не останавливает Эвелин толкнуть себя к живому желанию когда-нибудь оказаться на её месте. Знать все песни наизусть, иметь шанс стоять рядом с ним и смотреть на остальных со сцены. Почувствовать себя... немножко избранной Теодором.
[indent]— Одной из близких друзей, значит. Кто же это может быть? — стоит Теодору вновь взять речь, она отворачивается от него на короткий миг, ища взглядом Трэйси, ехидно улыбающуюся и смотрящую прямо на Эвелин. Гамильтон и сама не заметила, как ворох мыслей практически затмил все слова МакМиллан следом. Возможно, она засомневалась бы. Стала бы отнекиваться, не поверив до конца о том, что это может быть возможно. И всё же... ведьма переводит взгляд на Грэма обратно, широко раскрывая на него глаза. А дальше — всё как в тумане. И вовсе не потому, что Эвелин решила закрыться в самый неподходящий момент. Она слышит. Слышит каждое пропетое слово, впитывает каждую строчку даже не пытаясь остановить поток слёз: знает, что бесполезно.
[indent]События проскакивают перед её глазами быстрее фотографической ленты: их первое знакомство, громкий смех опаздывающих на очередное собрание клуба, его попытки научить девушку летать или сидение над домашним заданием в гостиной. Как и многие она хватается за свет в воздухе и придавливает ладони к своему сердцу, зажимая ткань платья под пальцами. Прошли годы, а она так и не смогла избавиться от ощущения пустоты и горести, которое чувствовала, когда Теодор погиб. Страха, которое преследовало её на протяжении нескольких лет от мысли, что он может исчезнуть из её жизни снова. Она была готова отдать всё, лишь бы он не ушёл повторно. Она помнит их первые попытки вернуться к общению спустя время и как была счастлива, что это происходит.
[indent]И как никогда особенно ярко она чувствует всё то от чего сбегала долгое время. Смахивая слёзы с короткой улыбкой и лёгким пожатием плеч реагируя на слова Трэйси, что её макияж чудом — вовсе не чудом, если знать закрепляющую магию — остался при ней, Эвелин старается захватить ртом как можно больше воздуха, будто это поможет ей прийти в себя. Опуская взгляд к светлячку в своей ладошке, она мягко улыбается, тут же убирая его в кармашек юбки. Она любила его и никогда не переставала, однако просто находила себя в состоянии признаться. Чувствовал ли он то же самое? Эва намеренно не задерживается на этом вопросе. Даже если очень давно, как он говорил прежде — этого ей хватит.
[indent]Хватит же?
[indent]Несмотря на активную часть концерта, оставленного на вторую половину, Эвелин плакала ещё несколько раз попросту не имея возможности справиться с собой. Да и разве надо было? Это не мешало ей прыгать и отплясывать на песне следом, как и бунтарской мечты всех подростков. Оказавшись в тишине после последних сыгранных дуэтом нот, она не могла проверить в пережитое ещё на протяжении минуты. Наверное, стояла бы и дольше, но её потянуло следом за остальными: в отличие от остальных слушателей, у них была возможность увидеть певцов сразу же. Она ведёт себя тише обычного, но только потому, что до сих пор не отошла от концерта. Активно она кивает головой Теодору, светясь широкой улыбкой, оставаясь обсуждать концерт за кулисами с остальными. Ей есть что сказать. За что он там переживал? Забытые слова? Славная шутка!
[indent]Правда, кто же ей давит вставить слово. Нетерпеливо она топчется на месте, когда в очередной раз открытый рот становится закрытым. Эвелин приходится переживать секунды за часы прежде, чем каждая восторженная душа выскажет всё, что только может. Она совпадает с их мнением, однако ей хочется высказаться ему своими словами. Ей только и остаётся, что виновато тупить взглядом, «отстаивая» в очереди.
[indent]— Мерлин, я даже не знаю, с чего начать, — она даже не уверена, что он расслышал: позади появляется Мэйв, окрикивая их и то, что следует следом — абсолютно не то, что ожидает услышать... судя по всему, каждый из собравшихся.

[indent]— Конечно, пойдём скорее, — вырывается из неё шепотом и она торопливо перебирает ногами, чтобы оказаться рядом с Теодором. Что это, чёрт побери, только что было? Разговор с Абернати до сих пор до конца не успел уложиться в голове Гамильтон, вынуждая её выдержать молчаливую паузу, заметно переваривая. Меньшая проблема — это во всеуслышание знать о проблемах Грэма с бывшей девушкой. Большая — увидеть, как взыгравшее в голове Мэйв чувство собственности и ревности толкает её на открытый конфликт с Теодором после и без того тяжелого дня. Эвелин чувствует очередной укол в подреберье. А ведь она была не лучше. Возможно с меньшим масштабом, но...
[indent]— Прошу тебя. Ты ни в чём не виноват, Тео, — она реагирует на его слова без промедления, серьёзно смотря на мужчину. За этим ведьма даже не сразу замечает, как резко они останавливаются и аж подскакивает, пытаясь не влепиться в стоящего перед ней человека, неудачно покатнувшись на туфле. — Разве только в том, что находишь себе безумных подруг, — чуть тише замечает она, негромко вздыхая. Ей не кажется, что это то, что хочет слышать Теодор и поэтому даёт ему ещё немножко времени.  За резким переживанием за его вечер и отношения с подругой, она даже не замечает, как отталкивает на задний план собственные мысли и вспоминает только в миг, когда Грэм спрашивает её.
[indent]— Тео? — Он шутит? Эва широко раскрывает на него глаза, замирая всего на секунду, а затем делает бесстрашный шаг к мужчине, даже с подскочившим к горлу сердцем, — Иди сюда, — задирая руки вверх, вынуждая его нагнуться сильнее обычного, она обнимает волшебника за шею, усмехнувшись щекочущим волосам её щёку волосам и открывшемуся взгляду звёздам, — Ты был просто невероятен, слышишь меня? — она могла бы сказать о «них», но ей хочется заострить внимание на человеке, на котором сосредоточила почти всё своё внимание с самого начала. Он был достоин этого; про Мэйв она расскажет как-нибудь потом, — У меня до сих пор сердце не пришло в себя, завтра я проснусь с охрипшим голосом и не смотри на то, что у меня не смылся макияж с лица — я готовилась к этому, зная, что затоплю всё вокруг себя.
[indent]Понимая, что стоять так долго — издеваться над ними обоими, ведьма разводит руки в стороны, отпуская Теодора, но не полностью: опуская руки на его предплечья, она продолжает говорить, смешливо сдвинувшись бочком по очереди:
[indent]— Мне кажется, мне нужно целую презентацию составлять. Во-первых, смена декораций — это что-то невозможное. То, как естественно всё было сделано и вело зрителей весь концерт, раскрывая историю целиком. Каждое изменение заслуживает особенного внимания! Правда... Мерлин, как я переживала за ваш устроенный костёр. Не потому, что небезопасно — в это я не могла поверить, но... сам понимаешь, — она думала об этом ещё стоя там: его страх вряд ли куда-то делся с апреля. И то, на что он пошёл ради шоу ещё больше восторгало женщину, — Во-вторых, костюмы? Если ты думаешь, что они не покорили моё сердце, — она тычет пальцем в цветок на его груди, засмеявшись, — Ошибаешься. Ну и собственно сами песни стоят отдельного слова: необыкновенные? Исключительные? Я требую, нет, слышишь меня, требую свою кассету. Переслушивать и рыдать, рыдать и переслушивать и так до тех пор, пока не умру самой счастливой. Мне было немножко грустно, что я не знала всех текстов, — она прикрывает глаз, выдыхая и делая очередной шаг по очереди, более бодро продолжает: — Но ничего. В следующий раз я буду подготовленной, не сомневайся. И...
[indent]Она замолкает, вынужденная отпустить его руки из-за приблизившегося окошка для заказов. Всё это время уходящий от внимания запах еды накинулся на неё с особой волной и прижав ладошку к своему животу, она негромко посмеивается. Пожалуй, оставить себя без еды будет грехом, так что делая и свой выбор, Эвелин оставляют с невозможность никого угостить. И себя видимо тоже, разве что не за свой счёт.
[indent]— Я так понимаю, единственный мой вариант — это звать тебя на ужины дома, — она щурится, улыбнувшись, — Или обедать во время подъемов по горам. Ну ничего. Моя битва не проиграна, — и всё же ей было приятно, что она сразу озвучивает искренним: — Спасибо, Тео.
[indent]Ей одновременно и хочется не наседать слишком сильно и делать это; последнее побеждает, поэтому Эва осторожно пихает его локтём, задирая на него голову. Он ведь знает, что для расширенной версии «обзора» ей вряд ли хватит ночи? Впрочем, ведьма готова, но большее беспокойство в её голове вызывает отсутствие адекватного сна у Тео в очередной раз. С новой силой в ней вспыхивает напоминание о том, по какой причине из неё льются слова без остановки. Им нужно поговорить, однако она затягивает метафоричный ремень потуже: последнее, что ей хочется — это отвлекать Тео от выступления, которое он ждал не один день. Тем более, когда между этим есть только те самые нервные пять минут. Вновь.
[indent]Тем более, что и она получила от него незабываемые впечатления — это было видно по её лицу, когда представление французских артистов подходит к своему логическому завершению. Выкусите, пуритане! Не отходя от Теодора ни на шаг, она с воодушевлением дёргает его за край рукава: — Я бы хотела посмотреть на подобное шоу и на их родине! Не могу поверить, что кому-то это может не понравится. Не в силу возраста, я имею виду, — она усмехается, тут же представляя как дети бы плевались от происходящего не хуже, чем от открытых поцелуев своих родителей, — Это выглядит так... элементарно, но сложно одновременно. И красочно! — и без каких-либо препятствий она готовится повторить то же самое хозяйке сего представления, по крайней мере в голове Эвы Клэр была именно таким человеком. Эвелин стоически переживает очередную кочку и понимает: вряд ли она выдержит молчать об этом и дальше. Какой процент её благодарности за то, что они не остались с французской делегацией надолго? Вряд ли это трудно представить.
[indent]Несмотря на поистине тёплый летний вечер, Гамильтон всё равно накидывает на плечи свою забранную с раздевалки куртку. Людей заметно становится меньше, но её радует, что остаются последние бойцы, готовые насытиться ярмарочной атмосферой по полной. Останавливаясь после заметно опустевшей зоны с деревянными столами, она предлагает ему присесть на одну из скамеек. Она больше не бежит и не планирует оказываться напротив него, наоборот, ища его теплоты сбоку. Яркий свет не уступающий яркости звёзд на небе, негромко наигрывающая вдали музыка и Эва ненадолго погружается в молчание.
[indent]— Я знаю, что уже сказала это, но мне действительно очень жаль, что я испортила нам совместное времяпровождение, — она смотрела прямо прежде, чем вздохнуть и осторожно повернуть голову в его сторону, — И не говори, что это не так. Больше всего на свете я хотела провести этот день с тобой и сама же сделала всё возможное, чтобы лишить нас этого, — Эва грустно улыбается. И ведь ему пришлось выдержать ещё и Абернати, которая скрылась с горизонта так и не почувствовав своей вины перед ним. Досадно. — Жаль... мне искренне жаль, что так получилось и с Мэйв. Ещё с разговора с ней днём я поняла, что, — ведьма вновь смотрит прямо, слегка нахмурившись, — Что-то между ними не так, — она не озвучивает очевидного вслух: если то, что она сказала хоть на немного правда... нет. Гамильтон качает головой: ей не стоит в это лезть, пока Теодор не не захочет сам.
[indent]— Клэр славная — это видно. Это глупо, но я позавидовала ей. Ну, тогда, — ведьма вновь ищет с ними взгляда, совестно дёрнув уголками губ. Ведьма запускает руки в карманы юбки и выпрямив ноги перед собой, осторожно стукает носками друг о друга, — Когда вы пошли танцевать и как оказалось — это стало катарсисом всего. Я... мне так неловко, но вкупе с воодушевлением Миши, твоим общением с французами и с ней: я подумала, что если вы не встречаетесь сейчас, то очень даже можете потом, — тут же задирая руки, она спешит оправдаться, тут же краснея: — Не то, чтобы ты не можешь с кем-то встречаться. Просто это, — Гамильтон округляет на него глаза, — Было бы неожиданно для меня. Понимаешь?
[indent]И больно; она не хочет проходить снова через дневные ощущения. Эва выуживает из кармана светлячка, которое гоняла меж пальцев всё это время, стараясь утихомирить подоспевшую забыться нервозность.
[indent]— Я ведь не сказала о самом главном, — она улыбается, раскрывая ладошку и показывая ему свой маленький приз, — В тот момент я в который раз осознала, насколько... я бесконечно рада, что ты есть в моей жизни.
[indent]Щелчок пальцев — столько бы хватило, чтобы наполнить её глаза слезами по новой. Она прикусывает губу, опуская голову, наблюдая за парой капель слёз на коленках. А она ведь ещё не всё сказала, что хотела. Шмыгает носом и тут же начинает смеяться. И зачем ему такая растяпа? Теперь он ещё и знает, что она рыдает без остановки, особенно когда испытывает чересчур много чувств одновременно!

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]Если не планировал, тогда Теодору Грэму не стоило петь песню, сопровождая её словами о близком друге, прощальном «письме» и упоминанием того редкого случая, когда певцом выступает именно он. Впрочем вряд ли это похоже на настоящее обвинение или упрёк в его сторону.
[indent]— Уверен? А было очень похоже, что кто-то на сцене сделал это очень даже намеренно, — усмехаясь, она мотает головой из стороны в сторону, — Всё хорошо. Я всегда плачу, когда происходящее трогает меня до глубины души. — Это он просто давно не ходил с ней на грустные или слишком слащавые фильмы. Не уснул бы на дружном просмотре, на который сам же её позвал — может быть бы похихикал над переживающую за судьбу Эдварда и Беллы и наспех подтирающую слёзы Эвелин ещё с месяц назад.
[indent]Ведьма даже толком не скажет, откуда в ней это бесконечное желание сделать для него хоть что-нибудь, даже если речь идёт о простой оплате их скромного ужина. Ну, помимо очевидного, разумеется. Обхватывая свои локти, театрально вздыхая и топчась на месте, она смотрит на него осуждающе исподлобья зная, что проиграет собственному желанию улыбнуться ему. По жизни ей приходилось столкнуться с разными людьми. Некоторые никогда не отказывались от звонкой монеты, оплачивающей заказ за обоих. Другие будто бы этого и ждали. Разумеется, Гамильтон и не давала пользоваться своим финансовым положением тем, кого не считала близкими, а вот все оставшиеся могли забрать хоть всю её накопительную ячейку: Эва не была жадной. Она негромко хмыкает себе под нос. Почему-то она не сомневалась: в отличие от Грэма, финансы Гамильтон выглядели быстрее как дырка от бублика. Кто она без своих родителей?
[indent]— Не торопись, правда. Я буду ждать столько, сколько понадобится, — ей даже становится неловко от того, насколько требовательно она могла звучать во время своей речи. Ведьме вовсе не хотелось напрягать мужчину — будто у него своих дел нет! — и всё равно улыбается от приятной мысли, что Теодор даже даёт обещание. — Считай год за два, иначе всё бесполезно, — посмеиваясь, говорил женщина, смягчаясь в лице, — Как я и говорила. Не было даже сомнения.
[indent]Как бы не выглядело со стороны, Гамильтон не лукавила, а говорила честно, потому что прежде бывала на мероприятиях, которые оставляли неприятное послевкусие. Поэтому, начни она судить со всей объективностью, не приклеиваясь к Грэму со своими увлекательными историями почему их концерт был лучше всех, повторила бы свою мысль слово в слово. Ей приятно, что её мнение имеет важность; пожалуй, глупо только осознавать теперь, насколько волшебница умело игнорировала это на протяжении всего дня.
[indent]— Мне не хочется обижать остальные песни — они все действительно были хорошие без возможности выбрать, — она тушуется, отводя от него взгляд и едва заметно качаясь от его толчка, — Но заставившая рыдать всех и, — «Почувствовать всё, как есть на самом деле» — В том числе меня — я отдаю эту победу: «the night we met», — косясь на Грэма, ведьма тут же чувствует вспыхнувшие щёки. Благо, в полутьме и свете разве что горящей впереди сцены и огоньков ярмарки, загоревшихся с темнотой, дышать становится проще. Она могла бы выбрать не называть и увиливать, но кому станет от этого легче? Тем более, ей хотелось показать ему: она видела и слышала что он сделал. Возможно, Эвелин стоило задержаться на этой мысли побольше, а задержанные чувства высказать вслух. Однако она уже отворачивается лицом к сцене, на которой их вот-вот ожидает шоу.
[indent]Выступления такого рода всегда оставляли на ней неизгладимые впечатление, тем более, что такого масштаба она видела впервые. Родители в своё время рассказывали ей о кабаре, но у самой Гамильтон никогда не оказывалось возможности под рукой посетить ни его, ни бурлеск, ни другое подобное представление. Поэтому даже неудивительно, что она почувствовала своеобразную гордость, мысленно поставив галочку на против своего «To-Do» списка. С особым удовольствием она слушает и комментарии, доносящиеся со стороны её верного помощника в узнавании интересных фактов.
[indent]В голове волшебницы не укладывается: как эта девушка может сделать кому-то больно? И всё же, правда, выкрикнутая Абернати в спешке и со злости вновь и вновь всплывает в сознании. Гамильтон кивает, вежливо улыбаясь, что довольно быстро превращается в искренний смех: и от её смешливого, явно привычного для французского уха, обращения и от попыток Клэр пригласить весь табор цыган, знакомых Эве.
[indent]— Уверена Джен будет в восторге, — она переводит взгляд то с девушки, то на Тео обратно. Не готовая браться за своих родителей, мысленно женщина умиляется тому факту, что та не просто помнила о существовании Гамильтонов, как поставщиков знаменитого алкоголя на свой и чужой стол, но ещё и конкретных членов семьи. — Спасибо, правда сп... — она дёргает бровями, неловко посмеивается и отмахивается ладошкой, наспех касаясь щеки Клэр в обратную сторону, — Да, и это тоже.
[indent]И почему-то ей не кажется, что никто не захочет узнать об этом поподробнее. Или хотя бы откомментировать. На мгновение ей кажется, что Теодор и вовсе не задумывается о последней брошенной фразе подруги слишком конкретно, но произнесённая вслух фраза вынуждает проиграть Эву собственное пари.
[indent]— Скажу так: выбирать обычные места для того, чтобы поговорить с малознакомыми людьми — явно не мой вариант, — хихикнув, волшебница многозначительно смотрит на Теодора прежде, чем отвести взгляд. Он узнал об этом только сейчас, а ей пришлось находиться в моменте. Думаете словить загорающуюся лампочку — жаль, что так поздно! — от осознания отсутствия каких-либо связей между Клэр и Тео сидя на туалете — предел мечтаний? Поэтому с его позволения, она действительно не вдаётся в подробности, оставляя этот разговор между «девочками».
[indent]Они столько раз оставались наедине друг с другом и, казалось бы, Гамильтон уже должна была свыкнуться, но вместо этого чувствует и едва трясущиеся ладошки, и то, как она старается найти место на скамейке, ёрзая, убирая и приглаживая выскочившие пряди себе за уши. Сорвать пластырь — единственное, что позволит ей почувствовать себя проще если бы не одно «но»: Тео будет отвечать ей следом, вынуждая её выпрямиться, словно по струнке. Вместе с этим, она прикусывает губу, неоднозначно кивнув ему головой.
[indent]Нет, ей бы согласиться с ним полностью, но что-то мешает Гамильтон поверить до конца. Она не сомневается: всё так и есть, Абернати — милейший человек, не готовый бросать своих друзей на произвол судьбы и когда тех обижают, что же, лучше тем не вставать на их пути. По крайней мере, это то впечатление, которое она оставила Эвелин ещё со школы; другое дело, в ней продолжало оставаться смутное ощущение, что дело здесь не только в дружественном желании поддержать близкого. От этой мысли её, благо, отводит в сторону кое-что поважнее. Она останавливается взглядом на Теодоре, растерянно и виновато растирая кожу на своих ладошках. Делу не помогает и то, что вместе со своими словами она решает выплакать оставшееся, что не забрал концерт.
[indent]— Извини я, — она дёргает головой из стороны в сторону, всхлипывая, — Всё в порядке, не переживай. Я просто испытываю за раз слишком много и это выливается вот, — ладошкой она обводит своё лицо вместе с этим краснея, чувствуя попытки мужчины спасти её от потопа, — В это.
[indent]Куда денется? Проскакивающая неприятная мысль в голове Гамильтон яркой картинкой давит на сознание, отчего та лишь посильнее вдавливает голову в его ключицу, утыкаясь в его грудь лицом, стараясь избавиться от страшного видения из прошлого. Не сказать, что Гамильтон теряла его часто, как в тех историях старых друзей со школы, ссорящихся и находящихся друг друга стабильно в несколько месяцев, начиная свою историю по новой. Нет. То было не по её желанию и редко, но зато раня острым лезвием сердце так сильно, что такого рода раны могут заживать всю жизнь. Однако сейчас он здесь. Успокаивает её, давая столько времени, сколько понадобится; на удивление, того ей требуется намного меньше, чем если бы женщина была одна.  У неё не только нет выбора, кроме как довериться ему без бестолковых проверок, но и нет желания думать в том направлении. Она и сама сделает всё возможное, чтобы быть рядом.
[indent]Она утирает последние слезы, осторожно промокнув рукавом своей куртки его рубашку и неуверенно дёргает уголками губ. Ей хочется пошутить, но это только сделает ситуацию ещё более неловкой, поэтому она шепчет тихие слова благодарности, незаметно прикладывая ладошку к мягкой ткани платья, будто короткое нажатие поможет ей вогнать выскакивающее из грудной клетки сердце обратно. 
[indent]— Подожди, я, — тут же она пытается встрять, стоит ему начать задавать ей один вопрос за другим. На последнем волшебница и вовсе опускает взгляд, только для того, чтобы неуверенно заметить: — Да, я...теперь понимаю, и, — единственный шанс выскальзывает из её рук: она коротко кивает, прикусывая свой язык, мгновенно становясь пунцовой. Что она несла? Легко говорить, когда у тебя есть все кусочки паззлов и воспоминания. Ещё бы сказала про туалет и цены бы ей не было. Волшебница так и продолжает корить себя за абсолютное неумение не давиться своими чувствами, теряя способность говорить всё то время, пока Грэм не берётся говорить по новой.
[indent]Что, если она всё испортила? Может он не понимает не только потому, что она говорила загадками, но и потому что догадавшись, не торопиться сказать правду, дабы не обидеть волшебницу? Прежде, чем паника подступится к горлу, Эвелин успевает ухватиться за первую ступеньку верёвочной лесенки из долгого пути взбирания обратно.
[indent]Не встречается; она знает! Однако ухо цепляется за необычное предложение, где встречаться Теодор не планирует ни с кем, видимо, никогда, вынуждая её дёрнуть бровью. Дальше — «хуже», но больше для сердца самой Гамильтон. Так он чувствовал себя минутами ранее? В отличие от самой Эвелин, Теодор говорит осторожно, заметно подбирая слова, но прямолинейно достаточно, чтобы не задаваться никакими дополнительными вопросами вслух.
[indent]И в отличие от июньской посиделки на заднем дворе МакМилланов, у неё не остаётся выбора подумать о том, что Теодор спрашивает из желания посадить их обоих в лужу неловкости на всю оставшуюся жизнь.
[indent]— Да, — она занервничала ещё сильнее, отчего её голос дрогнул, скакнув, вынуждает её нахмуриться и постараться повторить уже более спокойно и желательно развёрнуто, не вынуждая её вытащить палочку и прочитать мысли Гамильтон самостоятельно. — Да, так и есть. Я не знаю, смогла бы я когда-нибудь чувствовать себя нормально от мысли, что у тебя есть кто-то... другой. Не я, — она морщит нос от собственного уточнения и того, как инфантильно она звучит, делая короткий вдох и выдох, — С самого раннего утра я только и слышала: «Клэр замечательная, Клэр такая красивая, она так подходит Тео» — именно это и говорила мне Миша и я... я ведь совсем не против, — она задирает палец, опережая своё умение подавать полярные сигналы, — Первых двух пунктов. Погоди. Я... знаю, что это не нужно объяснять, но я просто не могу оставить тебя без этого, — прося его подождать, — лучше сказать: дать второй шанс объясниться — ведьма оборачивается к нему всем корпусом, уперевшись коленками в ногу мужчины. Она опускает глаза вниз, чуть склонившись вперёд, чтобы подхватить его ладошку в свою. Почувствовать его тепло и силу, передающуюся через кожу. Более она не отводит от него взгляда, — А затем всё начало накладываться одно на другое: опоздание, друзья, танцы, потерявшиеся в разных очередях да даже Мэйв. Я попросту не знала как справиться с собственными чувствами: я заревновала сильнее, чем обычно, но что я должна была сказать? «Тео, тебе нельзя общаться с другими девочками, общайся только со мной? И нравиться тебе никто тоже не должен: для это у тебя есть я» — это давно было пора оставить в школе! — тараторя, продолжает возмущаться на своё поведение Эвелин, более не обращая внимание ни на скачущее в груди сердце, ни на багровеющие щёки.
[indent]Она хватает ртом воздух, чувствуя как тот заканчивается в лёгких.
[indent]Конечно она хотела, чтобы он был с ней. Ей сложно вспомнить времена, когда этого не было: такое чувство, вся жизнь Эвелин формируется вокруг воспоминаний о том, как она расстраивалась, что всё пошло по наклонной после его смерти да ещё и ухудшилось в силу разницы возрастов по его возвращению. Спросить Гамильтон — это никогда её не беспокоило, хотя давно прекрасно понимает, где была проблема. Ведьма всем своим видом даёт ему понять, что есть ещё кое-что, что ей нужно сказать.
[indent]— Я флиртовала с тобой тогда, — опуская глаза к своим коленкам, говорит Эва. «Хуже». Теперь, когда он сказал ей об этом вслух, даже если со смешком, должным дать ей понять, что никто не в обиде, она не может оставить это как есть. — А с твоим вопросом я не придумала ничего умнее, как запаниковать и сбежать от прямого ответа. Вдруг я перегнула? Вдруг ты подумаешь: «о нет, посмотрите на эту флиртующую, куда она торопится вперёд паровоза». Я знаю, что это безумно, — прежде, чем прочитать это в его взгляде, произносит Эва хмыкнув: думает она зря сказала про безумных подружек? В большей степени она имела себя.
[indent]Нужна она ему такая? Сумасшедшая и живущая в каком-то своём мире грёз, прячась от правды потому, что та может слишком сильно ранить? Эва поправляет спадающую с плеч куртку, а затем неуверенно смотрит на него.
[indent]— Я просто боюсь показаться тебе легкомысленной и ветреной, даже если это не так, — её голос становится совсем тихим. Разве нет повода? Ещё недавно она была готова выйти замуж не по любви; что ещё женщина может натворить? Прежде чем замолкнуть, она от всего сердца произносит то, что всегда было с ней рядом, чтобы между ними не происходило: — Потому что я желаю тебе только лучшего. Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив Тео, со мной в своей жизни или... без меня.

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]— Нет, я не... — «пытаюсь» — теряется между речью Тео, а второе подряд обращение по отцовской фамилии вынуждает её дёрнуть плечиками и даже выпрямиться в спине, как если бы её начинали отчитывать. Если бы?
[indent]Влюблён в неё. Тео в неё влюблён!
[indent]Не в прошедшем времени, как это было с симпатией в школе, а в настоящем, сейчас и ей приходится проговорить эту мысль самой себе с несколько раз, чтобы до конца согласовать её с высшими инстанциями своего сознания.
[indent]Она даже не сразу находит, что ему ответить. Так и смотрит широко раскрытыми глазами с громким и глупым: «Не извиню?» — крутящимся в её голове. В отличие от предыдущих разов, когда её лёгкие стягиваются плотным жгутом, не дающим ей дышать, история повторяется и сейчас, но... Эвелин сжимает его ладошку в своих руках посильнее, а вторую практически незаметно тянет к своей коленке, осторожно ущипнув себя за открытый участок кожи.
[indent]— Я так понимаю, от «нравилась» до «влюблён» — один шаг? — ей приходится тут же сделать глубокий вдох; она и не думала, что бушующие в голове чувства могут настолько сбить её и физически, — Хотя едва ли я могу «обвинять» тебя в сокрытии пары фактов, учитывая, что нахожусь с тобой на одной ступени по уши влюблённых, — её голос подрагивает, но Эвелин не останавливается, многозначительно дёрнув бровями. Что же, за своими фантазиями и размышлениями, она действительно недооценила душевную составляющую Теодора Грэма, оберегая его от того, что на самом деле ему было... необходимо?
[indent]Им обоим.
[indent]— Сейчас я разве что мысленно считаю, сколько раз мне нужно построить тебе глаза, чтобы перегнать или хотя бы догнать поезд, — шутливо замечает Эвелин, на мгновение даже ища взглядом что-то: календарь с количеством дней за пережитые порознь без сердечных признаний с десяток лет, например? И всё же надолго она на этой мысли на зацикливается, переводя глаза обратно на Теодора и улыбнувшись шире. Слава Мерлину он знает её юмор. Так бы в ней точно закрался червячок сомнения, что она сказала что-то не то.
[indent]С четырнадцати. Она ненамеренно хватается за минувшие дни, вереницей пробегающие перед её глазами, те моменты, когда приглянись повнимательней без боязни и можно было увидеть правду. Почему мальчиком Тео засыпал именно с ней на одном диване, слушая истории про русалок из древней книжки. Юношей потратил так много времени на неё одну в вечер прощальной вечеринки, выслушивая пережитые без него года Эвы. Почему будучи взрослым сделал всё возможное, чтобы остаться рядом.
[indent]Запинаясь и вываливая на Грэма свои причины о хаотично меняющемся настроении на протяжении дня, она пропустила его едва заметную ухмылку мимо; лицо Эвелин тут же меняется, являя прорезающие кожу морщинки из-за прищуренных глаз и на мгновение сжатые вместе губы.
[indent]— Нравится тебе издеваться, да, Грэм? Все видели? Это самый большой обман о людях-ромашках, — Эва чуть ли не приподнимается на месте, ища несуществующую аудиторию, готовую стать её главными свидетелями, но тут же усаживается обратно, неловко толкнув его своей коленкой, говоря уже более спокойно и серьёзно: — А как, простите, тебя не ревновать? Ты — единственная в своём роде булка, замечательный и такой же тёплый. Кто угодно бы на тебя посмотрел, — и смотрел! — и как мне было за это не переживать?
[indent]Ведь она понимает всю глупость собственных волнений, но ничего не может с ними сделать. Однако, смотря на смотрящего из-за рук Грэма, выглядящего не хуже, чем самого хитрого лиса на свете, она тепло улыбается волшебнику, выдыхая. Насколько плотно же на её глазах были натянуты чёрные очки, а по бокам — для пущей убедительности — шоры, что она не замечала всего происходящего? Наверное, лучше сказать: не могла поверить, что это возможно. Наблюдая за его горящими глазами, ей становится уже и не так стыдно от своего соперничающего с придуманными дамами настроения.
[indent]— Ну Тео-о, — Эвелин начинает негромко посмеиваться, прикладывая свободную ладошку к своей щеке тыльной стороной и качая головой из стороны в сторону, — В таком случае, я самая удачливая на свете, что скажешь?
[indent]Все те разы, когда ей удавалось увидеть в жизни Теодора кого-то, по её ощущениям, более близкого, подходящего, любимого схлопываются никому не нужным мыльным пузырём. Она понимает, что означают такие фразы как никто другой. Гамильтон опускает взгляд к их ладошкам вновь, осторожно поглаживая большим пальцем его кожу. Она встречалась со многими, Эвелин Маргарет чуть ли не выскочила замуж за человека, к которому даже не представляет, как испытывала чувства. И явно не потому, что он — плохой, недостойный. Это не имеет никакого отношения к неожиданно пришедшему осознанию, по какой причине у неё до сих пор не получалось ни с кем ничего серьёзного.
[indent]Однако Гамильтон не торопиться остановиться на этой мысли, дёрнув стоп-кран. Ей не хочется не столько придумывать наперёд, находя ответы на все вопросы сию секунду, сколько вновь брать всё только в свои руки. Как оказалось, делает она это скверно. Даже от Теодора избавиться не может правильно — так он сказал?
[indent]Голос в рупоре звучит не лучше будильника по утрам, вынуждающего открыть глаза и вынырнуть из своего идеального сна. Впрочем заместо того, чтобы напугаться от пробуждения и сожалеть несколько часов о том, что нельзя вернуться обратно, она переводит на него взгляд, бегая глазами по родным чертам лица и не справляется со своей улыбкой.
[indent]— Ну и... день, — прижимая пальцы к своим губам, она шкодливо улыбается, больше не пытаясь вернуться к теме испорченных ею часов. Что толку себя корить, когда ему не было до этого дела? А у неё ещё будет время подумать об этом прежде, если очень сильно захочется. Сейчас... ей совсем не хочется отпускать его.
[indent]Она прикусывает губу, с сожалением думая о врезающихся в голову мыслей о его завтрашнем отъезде. Эва чувствует себя не лучше влюбившегося в своего лучшего друга подростка, с которым вот-вот придётся расстаться на месяцы из-за каникул, пытаясь справиться с накатывающими на голову и сердце чувствами в одиночестве.
[indent]— Ещё слово, Грэм, я свяжу тебя и не побоюсь сесть за руль твоего автомобиля, чтобы самолично довести нас до Карлайла, если будешь слишком брыкаться на аппарировании, — она начинает говорить практически в параллели с ним, когда понимает, к чему тот ведёт; Эвелин сверкнула взглядом, приблизившись к нему на десяток сантиметров лицом. — Я буду очень рада, Тео, — смягчаясь в лице, негромко добавляет Эва.
[indent]Правда, свою храбрость она на мгновение теряет. Он поцелует её? Или это должна сделать она? Эти вопросы — практически громче мыслей и только отвлечённость на необходимость покинуть территорию ярмарки вынуждает её утешить нарастающее новой волной беспокойство. Эва ловит себя на мысли, что они крутились в её голове все последние минуты, но добрались нарастающим громом только сейчас. Может, он хочет сделать это перед прощанием? Или хотя бы покинув ярмарку? Ведьма осторожно озирается по сторонам. Всё это время она даже не задумывалась о наличии МакМилланов и Уолшей поблизости, которые вполне могли караулить их из-за угла. Не говоря уже о возможно зевающих в кустах, но ждущих журналистов неожиданного поворота в жизни Теодора Грэма.
[indent]Он не хочет, чтобы они знали? Гамильтон прикладывает ладошку к своей груди, прислушиваясь через это движение и к миру, всё это время не останавливающемуся вокруг них. А она сама?
[indent]Тёплое прикосновение его ладошки Тео возвращают внимание девушки к его лицу. Через посильнее перехваченные пальцы словно проскакивает молния остаточными мурашками, пробегающими по всему телу. Эвелин смотрит на него практически удивлённо, но просто потому, что до конца не может поверить в то, что это — происходит с ней.
[indent]— Разве я могу не позволить? — задаваясь вопросом на вопрос, отзывчиво говорит Эвелин, мгновенно расплываясь в тёплой улыбке и подступаясь к нему ближе. Гамильтон выпускает его руку только для того, чтобы завести ту ему за шею, а вторую положить на грудь и... с особым удовольствием почувствовать учащенный ритм его сердца. Она хмыкает, коротко прищурившись, но больше не тратит на это времени, приподнимаясь на цыпочки и целуя его. Сначала совсем осторожно и нежно, но тут же посильнее сжимая ткань рубашки с рядом пуговиц под своими пальцами, прижимается к нему, как к единственному спасению. Гамильтон «бежит», наверное, от себя: от всех тех моментов, когда не позволяла себе подумать о такой реальности. Как часто она слышала нелепость в виде фразы: «Мечты должны оставаться мечтами».
[indent]Пусть выкусят. Её — только что сбылась.
[indent]Волшебница отпускает Теодора неспешно, ослабляя хватку, плотно вставая на землю обоими ногами. Она смотрит в его глаза, а затем хихикнув, утыкается ему в грудь своим лбом, обхватывая Грэма за талию, оставаясь в таком положении с добрую минуту, приводя дыхание в порядок, возвращая мыслям форму, находя в себе силы сдвинуться с места, а не по-ребячески потребовать от него повторения происходящего секундами ранее.
[indent]— Пойдём? — тихо звучит её голос прежде, чем она лукаво поднимает на него взгляд. Из Гамильтон вырывается смешок. Прикусывая губу, та подзывает его пальцем поближе, будто хочет что-то сказать ему на ухо. В моменте, когда лицо Тео оказывается совсем близко, она прижимается к нему сначала одной щекой, а затем, смеясь громче, и второй, оставляя на его коже яркие цветные пятнышки. Время действия средства, сохраняющего всё в идеальном виде должно было подойти к концу. А ей только на руку, — Обращайся. Теперь выглядишь так же, как чувствуешь себя внутри, — успевая наспех поцеловать его в щёку, Гамильтон позволяет им сдвинуться с места.
[indent]Ей бы переспросить его, точно ли Грэм хочет тратить своё время на путешествие туда-обратно, но оставляет этот вопрос до лучших времён. У неё, по крайней мере, есть одно решение, но ведьма временит с тем, чтобы озвучить его вслух. Оставляя позади безумный день вместе с самым необычным годом ярмарки, она предлагает немножко пройтись до дома, как только английский пейзаж сменяется на невысокие крыши более северного города; Эвелин то и дело смотрит на Грэма, с умилением прикладывая голову к своему плечу и вновь подбираясь пальцами к его, переплетает их.
[indent]— Возможно есть ещё кое-что, Тео, о чём ты абсолютно не подозреваешь, — она делает паузу, — Ты представляешь вообще, какому количеству девочек нравился в школе? Если для тебя это неожиданно секрет: многому, — она даже загибает несколько пальцев, перечисляя парочку одноклассниц с её потока, так активно интересующихся жизнью Теодора ещё в школьное время, — Так вот, я, как самая злая и ревнивая девочка, постоянно отваживала их от тебя. Ничего плохого не говоря от твоего имени, разумеется... — Или почти ничего? — Тем не менее, вынуждая их переставать вздыхать по тебе в угоду нашего общения, — лицо Гамильтон приобретает действительно виноватое выражение и несмотря на аккуратную улыбку на её губах, она явно пропускает сердечный удар от раскрывшегося спустя столько лет секрета, — Насколько я теперь плохой человек в твоих глазах?
[indent]Возможно, об этом стоило никогда не говорить мужчине, но Гамильтон понимает: о таких вещах стоит переставать молчать. Ей вообще кажется, что с Теодором она не смогла бы молчать о чём-то теперь. Особенно с тем фактом, что никто не пытается сбежать от неугомонной ревнивицы прочь.
[indent]Стоит им свернуть на улицу Эвы, уголки её губ падают на короткий миг, отчего Эвелин намеренно отворачивается к окнам. Дом, другой и... неторопливо ей приходится остановиться, запрокидывая голову на фасад родного здания. Ей ничего не остаётся, кроме как дёрнуться к нему навстречу, зажимая того в крепких объятиях.
[indent]— Тео, во сколько ты уезжаешь? — она молчит совсем недолго, потоптавшись на месте и поправляя сумку на плече. Гамильтон вновь смотрит на дверь боковым зрением, а затем на него и несмотря на смущение, пылко пробуждающееся на её щеках, спрашивает: — Может, ты останешься у меня сегодня? — ещё тише она намеренно повторяет ранее сказанную мужчиной фразу, — Мне не хочется расставаться с тобой. — Сейчас, завтра, в ближайшем будущем и пусть Эвелин знает, что не может получить всего и сразу, хотя бы в силах предложить им пережить ещё несколько часов вместе.  
[indent]Любые его беспокойства встречаются с её отрицательными качаниями головы. Никто не пытается залезть в её дом без спросу — она сама предлагает — и уж тем более быть непрошеным гостем. Очень даже желанным. Эва явно загорается ярче, видя, как он сдаётся, торопливо устремляется открыть дверь, словно постой они на улице ещё секунду и он передумает. Ей приходится склониться перед входом в квартиру, чтобы скучающие коты не сбили их с ног и шушукая на них, Гамильтон включает свет.
[indent]— Чувствуй себя как дома. Скажи, тебе что-нибудь нужно? — складывая в руках куртку и откладывая её прочь, она мягко улыбается, кивая ему головой, — Располагайся, я сейчас умоюсь только, а то эти блёстки, — выдавая ему короткий инструктаж по кухне, — кофе поздним вечером? Очень похоже на него — она пропадает за дверью ванной, действительно возвращаясь к нему без искусственных веснушек на своих щеках и посвежевшим лицом.
[indent]Проходя в свою спальню, Гамильтон хлопает по некоторым ящикам, решаясь сразу же озаботиться постельным бельем для волшебника прежде, чем угомониться полностью, как вытягивая уже дополнительную подушку, останавливается. Эва медленно оборачивается вокруг, останавливая взгляд на своей кровати. Прикусывает губу, задумываясь. Прищуривается, вновь смотрит на собранный комплект в своих руках и достаточно громко говорит:
[indent]— Тео, ты не мог бы подойти? — запирая ящик, она отходит от комода и делает несколько шагов к кровати, замирая, когда видит мужчину в дверях. Она улыбается, прижав подушку чуть посильнее к себе, складывая подбородок на её край, говорит: — Скажи мне, если это прозвучит безумно и вместе с этим не подумай, что я не умею взвешивать свои решения, — она делает ещё шаг-другой, по итогу уперевшись сомкнутыми на подушке руками в Грэма, пощекотав того оттопыренным пальцем, поднимая на него взгляд. Единственное, что она может попытаться пообещать себе хотя бы сегодня: перестать думать, а спрашивать прямо, — Я могу постелить тебе на диване, но. Ты не хочешь... поспать здесь? Со мной? — пауза, — Потому что если спрашивать меня, я бы точно не предлагала, если бы не хотела.

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]Рассказать ему о своих чувствах. Идти с ним за руку. Быть поцелованной. Шаг за шагом, Эвелин чувствовала, как пытается испытать за один вечер все эмоции разом, будто бы проснись они завтрашним днём — и этого всего не будет. Как бы не капала эта мысль прямо в темечко, впервые за долгое время Гамильтон не верила, что её страхи с этим человеком возьмут вверх. Это ведь Тео. Милый Теодор, который чувствовал на протяжении всего времени всё то же самое. Судя по тому, что она увидела, переживал он не меньше её самой. На губах её расползается шкодливая улыбка: ей действительно было стыдно, но её самомнение не могло не скакнуть вверх от мысли, что именно она пробудила в Теодоре желание смотреть в сторону девочек, а то и вовсе долгое время оставалась единственным фаворитом.
[indent]Однако будь она внимательнее, то у них могло бы быть совсем другое прошлое. Едва ли игра в «если бы» поможет ей сейчас, поэтому о своих переживаниях она даже не заикается вслух: последнее, что ей хочется делать — это портить им настроение своими мыслями о потерянном времени. Ко всему прочему вряд ли ей дадут упрекать себя в единственном числе.
[indent]Эва негромко хмыкает. Она даже не может вспомнить того раза, когда волшебник не пытался разделить вину за что-то на двоих, а то и вовсе не взять ту на себя полностью. Не похоже, что в его глазах это делало её плохим человеком, иначе стоило задуматься о наличии Стокгольмского синдрома у волшебника, однако вынуждало снова и снова возвращаться её к мысли о том, что ей было над чем поработать.
[indent]А разве был какой-то промежуток жизни Эвелин, когда она думала бы иначе?
[indent]Едва доносящийся до её сознания вопрос Тео о гостеприимстве и пледе не сбивает волшебницу с собственного желания разложить ему спальное место здесь, на своей кровати. Пусть в ней и было секундное замешательство, но самолично Гамильтон была ещё как «за». Точно так же она ратовала за его поднятие на её этаж десятью минутами ранее. Пожалуйста, пусть только поднимется, пусть только у них будет ещё немножко времени, которое они смогут провести вместе. Гамильтон борется в себе за необходимость дать ему выспаться, — тут же будет удобнее! — а выбирает позвать его сюда с единственным крутящимся вопросом в её голове.
[indent]— Странно? — срывается с её губ сбитым с толку тоном, но прежде, чем обволакивающий шепот тёмной стороны подсознания надавит на ведьму, Теодор успевает вырвать Эвелин к себе обратно. Она так и чувствует, как сердце подскакивает в моменте к самому горлу, вынуждая её глубоко выдохнуть. Гамильтон смотрит первое время на него со всей внимательностью, но в какой-то момент её лицо смягчается, а сама она склоняет голову на бок: то, как он объясняется, расставляя всё по полочкам, убирая любые недосказанности — кажется ей настоящей заботой. Если бы волшебник только знал, насколько легко ей самой потерять контроль над светлой стороной своего воображения, понял степень важности собственных действий.
[indent]Повезло, что здесь и с ней. Только от одних его слов к её щекам приливает жар, а по всему телу пробегает будто бы крошечные молнии; Эва погружает своё лицо в подушку практически сразу, тихонько издавая сдавленный писк граничащий с просьбой перестать смущать её так очевидно. Она забыла это пьянящее чувство непрерывно подкатывающего к горлу счастья.
[indent]— Упаси Мерлин, — она неожиданно быстро веселеет, отлипая от мягкой поверхности, прищурив на него свой взгляд, следом закатывая глаза, — Я с людьми заговариваю иногда с трудом, а ты предлагаешь незнакомцам сразу кровать стелить, — в случае с Тео — судя по всему не только стелить, — Всё? Точно? Последние секунды передумать, — очевидно подтрунивая волшебника в параллели пытаясь сбить своё очевидное стеснение, она всё же не испытывает мужчину вопросами — сейчас как передумает! — и быстро убирает комплект обратно туда, где ему и место.
[indent]Слова Грэма не проскальзывают мимо неё: они действительно будто бы знали всё, но в этот миг ничего одновременно. Это было... странно, по своему боязно, но чарующе. Эвелин соврала скажи, что не думала об этом прежде. Тео бы точно мог испугаться активной фантазии женщины, рисующей его иногда там, где он никогда не просил. Со свободными от постельного белья руками Гамильтон чувствует себя ещё меньше, чем обычно, отчего неосознанно ищет поддержки в Теодоре.
[indent]И получает её сполна одним простым действием, такой аккуратной и важной просьбой.
[indent]— Мне трудно представить, как ты делаешь что-то не то, — она хихикает, — Или не делаешь что-то то? Я скажу, обещаю, но и ты, —  поднимая на него глаза, Эвелин тепло улыбается, одновременно и стараясь игнорировать, и насладиться давящим и вскружившим сознание ощущением. Со всей бережностью она поднимает руку к его рубашке, легким движением пальцев высвобождая одну пуговицу из петельки, — Не дай мне ударить в грязь лицом незнанием о чём-либо важном для тебя, договорились?
[indent]Ей всегда казалось, что неправильно давать бразды правления только одному человеку; отношения в понимании Эвелин в принципе строились на доверии. И даже не столько в равноправии, сколько в единстве. Всем своим видом: кроткими улыбками, пусть и покрасневшей до кончиков ушей, но бесстрашным взглядом, сокращением последних сантиметров между ними — она хочет показать, что она здесь для него также, как и Тео для неё.
[indent]Ещё одна пуговица оказывается расстёгнутой и приподнимаясь на цыпочках, прежде, чем поцеловать его, она полушепотом произносит, переводя взгляд то на рубашку, то на лицо Грэма обратно: — Крайне несправедливо лишить меня платья первой: у тебя останется ещё много частей гардероба. К тому же, тогда обратной дороги не будет, — и на мгновение останавливаясь прямо перед его лицом, она лукаво говорит, радуясь собственной шалости: — Хотя что ты там не видел, верно?

but they never stood in the dark with you, love
when you take me in your arms
— and drive me slowly out of my mind —

[indent]Её разум отпускает действительность постепенно. То, как разгоряченное дыхание медленно становится не таким частым, переставая наверняка обжигать кожу Грэма, пока лоб Эвы упирается ему в плечо. Как сердце находит своё место в грудной клетке, не пытаясь угнаться за учащенным пульсом Теодора под подушечками пальцев Гамильтон, рука которой так и осталась лежать на груди волшебника. Несмотря на резко накатившуюся усталость, она не позволяет мыслям, даже себе, отправиться в сон так быстро, прокручивая произошедшее снова и снова. Эвелин поднимает взгляд на Тео давно привыкшими к темноте глазами, со смешком отодвигая в сторону одну из упавших на лицо прядей, а затем приподнимается на локотке, чтобы оставить осторожный поцелуй в уголке его губ. Какой же она демон: после такого трудного дня с подготовкой, общением с семьей, попытками определить, что не так с самой Гамильтон и феноменальным концертом, вынудила Теодора не спать ещё... практически поперхнувшись обратно вернувшимся смущением, Гамильтон даже не хочет знать, сколько сейчас времени.
[indent]Она сумасшедшая, раз несмотря на своё умиротворенное и счастливое состояние, чувствует стыд, что не дала ему поспать в очередной раз? Конечно, не похоже, что Теодор выглядел несчастным и самым опечаленным — опуская голову обратно на подушку, Эвелин дёргает уголками губ не без усталого озорства — и всё равно ей совсем не хочется, чтобы он чувствовал себя утомлённым, когда проснётся.
[indent]Эва приоткрывает рот один раз, чтобы что-то сказать, второй и третий. Всё, что крутится в её голове кажется ей настолько банальным, больше похожим на визг девочки с трибун на квиддиче, которая без ума от одного спортсмена, плакаты которого развешены у неё дома; бесконечным повторением того, как мило он выглядел с понемногу уходящим румянцем на своих щеках; насколько счастливой он делал её одним своим присутствием здесь и как благодарна она была за то, что он выбрал её. Остался.
[indent]Она моргает всё медленнее, оставляя свои глаза закрытыми дольше с каждым разом. Единственное, что она умудряется успеть его спросить сквозь сон — это во сколько его разбудить, чтобы волшебник не опоздал на самолет; полусонное сознание мало удивляется ответу, а лишь находит успокоение, в том числе, и для совести самой Эвы. Бежать не надо. У них ещё есть время. И с этой мыслью она подталкивает себя вперёд, стараясь уместиться рядом с волшебником настолько близко, насколько возможно, аккуратно поглаживая его по волосам до шеи так долго, пока может. Последнее, что она произносит: «Я рада, что ты со мной» — но засыпает прежде, чем определить, было ли это мыслью или сказанным вслух.

утро следующего дня
[indent]Пробуждения по утрам редко когда были ленным в случае с Гамильтон. Ведьма тянула до последнего прежде, чем подскочить с кровати и начать собираться на работу, на ходу вертя волшебной палочкой в воздухе в попытке оставить для своих питомцев еды на время её отсутствия. И всё же сегодня, приоткрыв глаз от неравномерных лучей, поднимающегося всё выше и выше солнца, на своей подушке, Эвелин не торопиться оказаться на ногах во чтобы то ни стало.
[indent]И причина тому — мирно спящий Теодор, лежащий по соседству. Ей едва удаётся сдержать смешок, — Эва утыкается лицом в подушку, стоит ей натолкнуться взглядом на волшебника, — потому что вчера ей не хватило ума прикрыть дверь в спальню и теперь её место рядом и на Грэме было занято совсем другими как дамой, так и господами.
[indent]— Так вы меня любите, значит, — шепчет она себе под нос вытаскивая руку из под одеяла для того, чтобы приласкать растянувшегося во всю длину Маффина, негромко мурлыкнувшего на голос хозяйки. По крайней мере, если Теодору было холодно в какой-то момент, жмыры однозначно не пожелали дать тому замёрзнуть.
[indent]Эва практически не дышит, пока передвигается по постели, перемешаясь с одного края подушки на другой. Со всей осторожностью подползая на край кровати, выискивая взглядом домашнюю одежду, Гамильтон дёргает за свисающую на стуле футболку с шортами и продолжая изображать из себя самого тихого лазутчика на свете, усаживается на краешке матраса.
[indent]Когда-то она даже не могла себе представить, что проведёт ночь с Теодором. Только от одной мысли по её коже пробегает рой мурашек; ведьма усмехается собственной сердечной склонности: раз даже утро начинается с него, что же будет дальше? В собственных размышлениях и попытках не разбудить Теодора, она явно пропускает момент, когда это всё же происходит; от неожиданного попадания в плен Эвелин начинает смеяться, выворачиваясь и пытаясь найти его лицо взглядом:
[indent]— Помогите, спасите! На меня явно на–... — оказываясь лицом к Грэму, Эва широко улыбается, переставая всякие попытки сопротивления, — А, в принципе, оставьте меня здесь навсегда? С добрым утром, — незаметно вытащив из под них свою руку, она накручивает одну из прядей его волос на палец, переводя искрящиеся глаза на него обратно, — Выспался? Я пыталась сбежать, чтобы сделать нам завтрак и кофе, — объясняясь и стараясь охватить взглядом своё положение, мотнув головой из стороны в сторону, она, прикусив губу, добавляет: — Но кажется моя миссия провалилась. Сэр, мистер, меня отпустят из плена?
[indent]Ей нравилось происходящее. Эва начинает играть в свою любимую игру, фантазируя, как крепко он мог бы зажимать её в своих объятиях, не давая подняться с места до последнего, в то время, как Гамильтон делала бы тоже самое в ответ, будто бы в отместку. Как отмахиваясь от поднимающегося над горизонтом солнца, они продолжали валяться в кровати столько, сколько бы позволяла им никогда не прекращающее своё движение планета. А когда поднимались, она бы делала ему кофе, самый лучший, на который только была способна; практически в гордости она задирает повыше веснушчатый нос, утыкаясь им в щёку мужчине, так и оставаясь лежать... хотелось бы сказать вечность, но до неё доносится жужжание и мелодичный звук от её стола. На лице Эвелин просыпается искреннее удивление. С внутренним негодованием ей приходится покинуть кровать на долю мгновения.
[indent]Единственный человек, который мог ей позвонить был в этой комнате.
[indent]— Это... МакМилланы, — она морщится, щурится и даже на мгновение решает, что стоит оставить рыжую женщину — не Илай же в самом деле — без ответа. Гамильтон переводит взгляд на Тео, тут же округляя на него глаза: они видели только как они уходят вместе и больше никогда не возвращаются. Внутреннее ли любопытство, а может страх вынуждает её перехватить телефонную трубку поудобнее, нажимая на зелёную кнопку, предварительно набрав воздуха вместе с храбростью в лёгкие.
[indent]— Да?
[indent]— Эва, милая, доброе утро! Я тебя не разбудила? — Гамильтон аж резко садится на кровати, уперевшись рукой в коленку, отрицательно мотая головой, будто Трэйси это увидит. Её тихий ответ позволяет подруге продолжить, — Я просто хотела узнать, всё ли в порядке? Вчера ты выглядела немного потерянной весь день, я распереживалась, тем более, потом вы испарились куда-то с Тео, — МакМиллан замолчала в паузе. Эвелин вновь переводит взгляд на Грэма.
[indent]Она не зря сделала такую большую остановку на его имени.
[indent]— Потерянной? Брось! Мне приятна твоя забота, но всё хорошо, Трэйси, спасибо, — она улыбается и даже отмахивается рукой.
[indent]— Ага, хорошо. Тогда я рада, — её голос мягок, практически убаюкивающий, — Ты не знаешь, Тео говорил, что улетает утром? Он не отписался нам, — второй раз. Это точно не совпадение, — А ты видела его последним. Я просто подумала, что у тебя, наверняка, побольше информации, чем у нас.
[indent]— Да, должен был... — подползающее чувство паники охватывает Гамильтон, вынуждая ту нервно разгладить складки на простыни. Сказать правду? Соврать? Чтобы хотел Теодор? — Улететь. Ой! Маффин! Чёрт тебя побери, проклятый кот! — наблюдая за поднявшим морду жмыром, она говорит так экспрессивно, будто бы бы животное действительно было в чём-то виновато, — Трэйси, извини, я тебе чуть позже позвоню! Маффин, оставь в покое..! — и не давая той ничего ответить, Эва резко откидывает телефон от своего лица и зажимая его двумя руками, нажимает на красную кнопку.
[indent]В воздухе повисает тишина на несколько секунд прежде, чем Эвелин сталкивается своим лбом с простыню, чувствуя, как её лицо нагревает поверхность этого кусочка кровати так же быстро, как духовка — противень.
[indent]— Чёрт. На сколько по шкале от одного до десяти я плохо сыграла? — её голос звучит глухо, отчего ей приходится свернуть лицо в сторону. Лучше бы не отвечала: не похоже, что у них случился пожар. Разве только не из-за отсутствия новых сплетен. — Извини, я не... я не была уверена насколько ты хотел, чтобы она знала обо всём, — или лучше сказать они?
[indent]Неожиданно Гамильтон чувствует проскочившую нервозность. Медленно она поднимается от простыни, возвращая себя в сидячее положение, но прикусывает губу прежде, чем задаётся очевидным вопросом вслух. Они даже сами поговорить ни о чём не успели, что уж говорить обо всех остальных. Ей не верится, что вчера и сегодня — ничего не значили. Она слишком хорошо знает себя и Грэма.
[indent]И всё же, откуда это наседающее на плечи чувство?

Подпись автора

— every great love starts with a great story —

[indent]Обычно ведьме требуется время, чтобы прийти в себя. Найти ту самую дорожку да силы, практически слепо веря золотой брусчатке и не обращая внимания на скрываемое да со всей сосредоточенностью наблюдающее со стороны, ожидая, когда же Эвелин обернётся. Оступится. Вновь подумает о чём-то плохом и вот, попадёт прямо в не очевидную ловушку разума.
[indent]Однако вместо того, чтобы пропускать сквозь пальцы утекающие струйками песка секунды, Гамильтон мысленно хватается за сердце в панике. У неё нет возможностей вариться в своём котле слишком долго! Вот же он, Теодор, сидит прямо здесь и наверняка совсем не понимает, что послужило неожиданно появившейся тревожности на лице Гамильтон.
[indent]Краем глаза Эва смотрит на явно ни о чём не подозревающего, но по какой-то причине осрамлённого Маффина, прикусывая краешек губы. Что ж. Теперь она чувствует свою вину не только перед Грэмом, но даже своим котом. Осталось подождать ещё немного и стыд наверняка найдёт её и перед МакМиллан, которой она ничего не рассказала. А её ведь спрашивали, ещё вчера! Возможно, ответь она Трэйси, то подруга бы не стала терроризировать их утренним звонком, догадавшись обо всём самостоятельно? Эва качает сама себе головой. Нет. Если она знает бостонских девушек хотя бы немного, то всё стало бы ещё хуже.
[indent]— Да, наверное, — чувствуя его прикосновение на своей щеке, она старается отвечать с меньшим беспокойством в своём голосе, едва заметно склоняя голову таким образом, чтобы врезаться в его ладошку посильнее. — Всё в порядке, — пытается она повторить его слова, прикладывая их и к своему состоянию тоже. Ведь в порядке! Она поднимает взгляд от кота к лицу Теодора, упираясь в него растерянными глазами.
[indent]Всё ведь не должно было быть так! Эвелин бы явно выбрала вариант остаться в его объятиях столько времени, пока их голодные организмы не напомнят об этом громкими симфониями, над которыми они посмеются вдвоём. Мурашки от его дыхания в районе шеи не давали бы ведьме покоя, вынуждая её выдвигать не менее тяжёлую артиллерию в его сторону в виде ненавязчивой щекотки. Может быть кто-то из жмыров попытался занять освободившееся место на пустой подушке, но ей бы уже не было до этого никакого дела: Гамильтон нашла бы в себе силы — надежда умирает последней — повалить их на соседнюю.
[indent]— Правда? — в её голосе — очевидная надежда и та не пропадает, несмотря на обозначение необходимости предоставлять информацию такого рода своим близким другими методами. Она тоже так думает! Гамильтон приходится прикусить губу, чтобы не выкрикнуть это неуместным ураганом ему в лицо, — Айлин? — Очевидно. — Потому что если утро не начинается с толковой сплетни — зачем такое утро нужно, — она негромко усмехается себе под нос, не то цитируя одну из женщин, не то просто слишком хорошо описывая их образ жизни, давно сложившийся в голове Эвы. — Хорошо. Я тоже, — ведьма улыбается не без тени смущения и ковырнув краешек одеяла, добавляет так, будто бы речь шла совсем и не о том, где фантазия превращается в реальность наяву, о которой можно всем говорить, — И не думаю, что они заслужили узнавать обо всём вот так.
[indent]Именно. Иной раз и самой Эвелин казалось, что волшебницы переходили некоторые границы в обсуждениях личного других людей, даже если речь заходила об их близких и родных. Всегда можно было сказать, что дело было не в банальном интересе, а искреннем беспокойстве: где же Тео, что же с Эвой? И всё же, Гамильтон позволяет себе отпустить мысли о подружках, вынуждая их повариться в неизвестности. Всему своё время. Короткого взгляда на Теодора хватает, чтобы понять: она не одна такого же мнения. А больше ей ничего и не нужно было.
[indent]У неё ещё есть время вернуться к вопросу о том, что будет завтра; Эвелин не сильно старается отвести своего взгляда от волшебника, провожая того из комнаты с короткой усмешкой и по-теплому заданным на вопрос вопросом: «Конечно же нет?» — ишь какой, помыться захотел. Гамильтон на мгновение погружается в тишину спальни, наблюдая и за бегущими прочь хвостами, готовыми ждать гостя за дверью ванной комнаты, обнюхивая его по новой. Она наскоро заправляет постель, приоткрывает окно, пуская свежий утренний воздух и уже делает шаг на выход, как проскочившая мысль вынуждает её застопорится и нахмуриться.
[indent]Или он заторопился прочь, потому что и сам почувствовал волну неуверенности на счёт происходящего?
[indent]— Ты безумна, — следующее Эвелин выпаливает сама себе под нос, дёрнув взглядом в сторону крупного зеркала в поисках своего же отражения и лица. Избавляется она от мыслей посредством привычной утренней рутины: выуживает всё необходимое из холодильной камеры, заполняет и ставит на плитку турку, а следом — сковородку для омлета. Волшебница настолько сильно погружается в процесс приготовления завтрака, — вот где она точно чувствует себя полезной — что не сразу слышит, как перестала шуметь вода за стенкой, а затем и шаги за своей спиной вместе с появлением Теодора в кухонной периферии. От его голоса Гамильтон вздрогнула, но вовремя перехватила рукоятку острого ножа покрепче, отводя лезвие прочь от своих пальцев.
[indent]— Уверена она места себе не находит, — не обращая внимание на короткую остановку сердца, — по её виду можно понять — явно не в первой! — пусть Эва и улыбается, но в её глазах можно различить едва заметных скачущих вокруг костра чёртиков. Этот человек явно не планирует вернуться к своему телефону, чтобы перезвонить в Бостон как можно скорее. Честнее сказать, что в голове волшебницы и вовсе разгорается план о том, как зарыться в работу — или свою кровать — так глубоко, чтобы избежать разговора тет-а-тет с МакМиллан и Уолш как можно дольше.
[indent]Она ведёт носом и тихонько хихикает себе под нос, понимая, что этот дом уж точно принял Грэма за своего, раз тот теперь пахнет, как и хозяйка квартиры. Выливая содержимое на сковородку, она сдвигается на полшага только для того, чтобы встать в полоборота и ненамеренно отзеркалить его, уперевшись ладонью в столешницу. Её бровь летит вверх, но стоит ей определить, что вопрос вряд ли будет касаться наличия у неё другого сорта кофе, чем тот который она уже заваривает, иллюзия беспечности спадает.
[indent]Эвелин практически задерживает дыхание когда понимает, в какую сторону идёт Тео. Её плечи будто бы почувствовав пробежавший в летнюю пору резкий морозец, приподнялись выше в поисках тепла. Свободной ладошкой она захватывает свой локоть. Гамильтон вжимает голову, готовясь услышать что-то наподобие: «Было весело, но я уезжаю, так что пока» — но вместо этого... он выглядит не менее боящимся происходящего, говорит, что верит своим чувствам, просит её не влюбляться и зовёт на свидание по приезду?
[indent]— Да, — в полуиспуге вырывается из женщины и она заставляет себя среагировать громче, заметно покрываясь румянцем, — Да! Пожалуйста, своди меня на свидание, Тео! Я... проклятие, — резко одёрнувшись и чертыхнувшись, она реагирует на поднимающуюся тёмную пену в турке, тут же отвлекаясь, — Подожди секунду, как же... не вовремя, — Гамильтон, сосредоточенная на ответе и разговоре, теряется и явно не видя очевидных подготовленных прежде кружек, отбрасывает кувшинчик на соседнюю холодную плитку. Ещё секунда тратится на презрительный взгляд, посвященный омлету с сильно сбавленным огнём: надежда на то, что он её не подведёт в ненужный момент очевидна? Она бубнит что-то о желании всё переделать, но тряхнув головой, больше не вспоминает о кухонных делах.

I don't need the city, and I don't need proof
all I need, darling, is a life in your shape

[indent]Эвелин разворачивается корпусом к Грэму и делает полшага в его сторону, перехватывает его ладошку своей, хмыкнув от своей нелепости, произносит:
[indent]— На чём я там остановилась прежде? Я хотела сказать, — она улыбается шире, — Зачем мне влюбляться в кого-то ещё, когда у меня есть ты? — прежде, чем он попытается ей предоставить ответ на риторический вопрос, Эва кивает головой и сокращая расстояние до последнего между ними, утыкается разгоряченным лбом в его грудь. Она молчит совсем недолго:
[indent]— Ты знаешь, — убирая налетевшие на глаза волосы, ведьма упирается в него подбородком, — Я даже представить в своей жизни не могла, — она усмехается, кривляясь, — Разве что нафантазировать, — а затем вновь смягчаясь, продолжает, — Что всё будет так. Я имею ввиду, ты? — Эва дёргает бровями, а затем ладонью с его легонько толкает в себя, едва отодвинувшись, — Со мной? Сейчас или когда-либо? Это теперь я умнее и знаю, что кажется поставила крестик на твоём сердце очень давно, отметив его своим. И всё же... когда Теодор Грэм зовёт тебя на самое лучшее свидание на свете, я никогда не скажу нет. Я буду ждать, — она говорит это так уверено и нежно; какой бы срок он ей не поставил — всё равно дождалась бы. Правда, поднимая свободную руку к его щеке, она со смешком тычет пальцем несколько раз, чтобы в итоге остановиться ладошкой у его шеи, — Даже, если мы успели немного перепрыгнуть кое-какие итоги ужина, я предполагаю? — Гамильтон поджимает губы с очевидным жирным намёком. Пусть застыдит её. Она может краснеть, как дурочка и ей ничего за это не будет!
[indent]Её никто не просил не влюбляться. Или ждать! Он благодарил её вчера так, будто бы Гамильтон сделала поистине невероятную вещь, а на самом деле, чувствовала к нему то же самое. Теплота, которой освещал всё вокруг Тео — ей казалось, он даже не представлял, насколько ярко он светил для неё, отчего она без труда находила ту самую тропку с тёмными, нависающие над ней деревьями. И идти вперёд, только вперёд — казалось самым простым действием на свете, когда знаешь, что по итогу ждал он. Думал о ней. Хотел слышать её голос. Гамильтон только от своих мыслей чувствует пробежавшую череду мурашек, но старается распрямиться в спине как можно скорее: только так ей удастся дотянуться — немножко помогая себе ладонью на его шее — до его губ, целуя мужчину.
[indent]Эву покидают любые беспокойства. Разговор с МакМиллан кажется чем-то давним, её попытки объясниться волшебнику, что пошло не так — ещё дальше. Ей больше не кажется, что между ними осталось недопонимание или отсутствие каких-то вопросов, которые останутся неотвеченными, как только он покинет её квартиру, отправляясь в длительное путешествие. На этой мысли она только посильнее прижимается к нему: ей совсем не хочется отпускать его ни сегодня, ни завтра, но ей кажется, что шутки Вселенной всегда будут своеобразными проверками. Ну и ладно? Они докажут той, что начхать они хотели на её желания. По крайней мере, учитывая, где они оказались — уже начхали.
[indent]В её голове яркой вспышкой пролетают пару воспоминаний из вчерашней ночи, отчего лицо Эвелин становится ещё более пунцовей и хохотнув ему прямо в губы, наконец, встаёт ровно на ноги.
[indent]— Завтрак, — крутанув пальцем в воздухе и поджав губы в тонкую полоску, она тут же улыбается, — Как только я сделаю всё по новой впрочем, — женщина уже оборачивается обратно к плите, на секунду Эва меняется в лице, задирает голову к какому-то горшочку, очевидно смотря сквозь него, потом смотрит снова на Тео и повторяет весь процесс, пока не возвращает себя обратно.
[indent]— Я хочу кое-что проверить, — пауза, — Мне показалось или, — оглядывая голый торс мага, она останавливается взглядом на бедренной косточке и абсолютно бессовестно — Гамильтон благо не успеет поперхнуться от мысли, как это выглядело со стороны, — слегка сдвигает плотную резинку белья Грэма в сторону, тут же хрюкнув в голос, — Нет! Подожди? Не показалось! Тео? — пауза и, качая головой из стороны в сторону, она хихикая, продолжает: — Тее-ео, — этот взгляд ему в глаза и прикусывая краешек своей губы, она переводит тот обратно, считывая содержимое, — Ладно, нет. Просто скажи мне, — она даёт волшебнику свободу. Вот что значит — темнота друг молодежи? Как и спасение утопающих посредством эмоциональных горок, которые отвлекают от важных мыслей или наличия скрытых татуировок! — Нет, по-другому: я должна тебя расспросить сейчас или ты расскажешь мне об этом потом? — прищуриваясь на него и хитро улыбаясь, теперь Эвелин действительно поворачивается корпусом к плите, возвращая посильнее огонь. Она молчит с мгновение, чтобы тихонько кашлянув, добавить: — Но мне нравится, к слову, — ещё один кашель, — Учту в следующий раз, — она будет гореть в аду. Эва знает.
[indent]Попросту не может ничего поделать над своими измывательствами. она ведь предупреждала о своём безумии и оно касается окружение в равных условиях, как когда она пытается найти собой дно, так и взмыть повыше в небеса, чувствуя себя самой наполненной любовью до краёв. А видя Тео с собой рядом другого она и не чувствует.

Подпись автора

— every great love starts with a great story —